Стажер в Министерстве Магии

– Вы прекрасно выполнили тестовое задание, – она прикрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, – прошли собеседование. Не вижу причин сомневаться в ваших способностях. Об остальном смогу рассказать после подписания договора.

«Кроме того, взять на работу кого-то с огромным опытом работы в обычном СМИ будет сложнее в плане уже названной вами, Феликс, закостенелости системы. Мне нужен гибкий ум, видевший „как не надо“ и желающий сделать „как надо“ под моим руководством и с моего одобрения» – смотрела Зинаида в глаза Феликсу, но он, конечно, думал сейчас совсем о другом и ничего не заметил.

– Чтобы вам было проще принять решение… – сказала она, видя его сомнения, – в вашем распоряжении будут максимально, – она повторила, – максимально широкие возможности. О таких все ваши бывшие руководители не смеют думать в своих самых дерзких фантазиях. Озвучить, какие?

Она озвучила.

И добила суммой оклада.

Сумма впечатлила Феликса. В голове побежали новостной строкой мысли «сниму жилье, матери куплю холодильник, да что там, через полгода я ей дачу куплю или сюда перевезу, съезжу отдохнуть…» и далее и далее. Мельница мыслей уже перенесла его в счастливые дни, когда жизнь его сложилась, стала спокойной и, наконец-то, обеспеченной.

– Это без премиальных.

Вот и не верь после такого, что Москва – город возможностей.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа и даже поворота головы Зинаиды (вряд ли кто-то мог стучать в переговорную, чтобы побеседовать с Феликсом) дверь была беспардонно приоткрыта с той стороны. В щелку заглянула черноглазая и длиннокосая… не иначе как принцесса Жасмин! Но не в шароварах, а в кожаном сарафане на широких бретелях. Низ сарафана скрывала дверь, из-за которой она высунулась. Жасмин уважительно поклонилась и нежным голоском пропела:

– Зинаида Николаевна, подойдите пожалуйста к картографам. Петр Петрович вас очень просят, – сверкнула глазами на Феликса, улыбнулась и добавила, – срочно.

Жасмин захлопнула дверь, оставив после себя легкий аромат сандала. И ощущение, что здесь стоит работать хотя бы потому, что прекрасные женщины здесь за каждой дверью.

– Алекс, понимаю. Вам нужно время подумать. Принять решение. Мне, к сожалению, нужно ненадолго отлучиться. Я оставлю вам договор. Здесь полный перечень ваших задач и анкета. Можете заполнять. Ручка в ящике стола.

Красавица Зинаида придвинула ближе черную папку с тисненым узором по краям, легко поднялась и вышла, не скрипнув ни стулом ни дверью, ни, кажется даже не ступив на пол. В этот раз никаких ножек платье не приоткрыло. Феликс подождал секунду после того, как дверь закрылась. Решительно придвинул папку поближе.

«Что ж, посмотрим, что у нас тут».

Сверху лежал трудовой договор, содержание которого было вполне себе обыденным. Феликс пролистал страницы. Основные условия и положения договора не противоречили текущему законодательству. Более того, составлен он был не без тщательности: были прописаны сроки и условия повышения, уровень зарплаты и система расчета премий.

«Тут же месячная зарплата больше, чем моя годовая!»

В договор уже были вбиты его данные, вплоть до места прописки. «Что ж, если работаешь на государство, будь готов, что оно знает о тебе больше, чем лучший друг».

Со стороны работодателя договор был подписан. Имени подписавшего, как и печатей, в договоре ещё не было.

«Видимо печати потом поставят. Большой начальник, пока было время, документ уже подмахнул. В общем-то, знакомая ситуация, у нас в деканате тоже так делают с ведомостями».

Вопрос по договору у него возник всего один, но за неимением собеседника его пришлось отложить.

Анкета состояла из сотни вопросов: от банальных до странных – «Ваш любимый цвет?» а сразу за ним вопрос о наличии родственников, осужденных по политическим статьям в середине прошлого века.

Через две страницы – «Были ли среди ваших родственников случаи стихийного выброса энергии в последние триста (300) лет?»

И даже «Состоите ли в браке?» – с вариантами ответов «Да», «Нет», «Не знаю».

На заполнение анкеты ушло порядка получаса.

«Ладно, сейчас она вернется, договорим. Если что, откажусь отдавать анкету. Заберу с собой и выброшу. А то информация, что мое любимое блюдо – котлетка с пюрешкой – государству явно будет лишней».

Если бы не деньги, Феликс даже не пытался бы устроится на работу в государственные органы.

Пусть не текущее, но прошлое государство нанесло серьезный ущерб его семье, здорово сократив количество родственников в тридцатые годы. Бабушка, помнившая, как в детстве уводили ее мать люди в черных кожанках, и которую она так больше никогда и не увидела, говорила ему с ранних лет, – «Держись подальше от власти».

Бжикнул телефон. Феликс отвлекся, достал из кармана простенький смартфон. На экран без остановки выплевывались сообщения от интернет-порталов, на котором он разместил резюме. Несчастный аппарат птичкой затрепыхался у него в руках, не давая открыть сообщения. Они приходили и приходили. В какой-то момент телефон нагрелся так, что почти обжег руки Феликса. после чего замер и потух.

«Вот черт! Главное, чтобы не взорвался», – Феликс подождал немного, нажал на кнопку включения. На всякий случай отложил телефон на край стола.

Но телефон не взорвался и даже не зажужжал.

Когда сумасшедший девайс пришел в себя, он бжикнул еще пару раз и, наконец, дал себя исследовать.

На экране была информация о трех десятках уведомлений. Основная часть – отказы. Знакомые Феликсу автоматические уведомления системы, которые отправляются, когда потенциальный работодатель отклоняет резюме.

К сожалению, это были отказы от тех компаний, которые обещали связаться с ним. Вот, наконец, выполнили обещания.

Последним было сообщение от Сидорова, его начальника.

«Ты уволен задним числом, забери вещи до конца недели».

Феликс смотрел на сообщение, не до конца понимая, что же произошло. Пытался найти логическое объяснение происходящему и не мог.

Еще раз тренькнул телефон.

«На ваш счет зачислено три тысячи двести семнадцать рублей», – сообщение было из банка.

«Быстро подсуетились, и уволили, и деньги начислили за этот месяц. Вот это скорости», – зло подумал Феликс и от полноты чувств стукнул рукой с зажатым телефоном по столу.

Резкая боль привела его в чувство. Большой палец немного кровил.

«Нужно что-то срочно делать. Допустим, сейчас поживу у Пашки, он пустит. Но что дальше? Просить денег у матери? Никогда. Это же позор. Она одна живет на эту нищенскую пенсию, это я ей помогать должен, а не она мне. Я и так шесть лет учился, работал только по выходным и по ночам».

Феликс посмотрел на открытую папку. Анкета была заполнена. Странный договор с полупустой первой страницей был рядом, стоило только перевернуть несколько листов.

«А будь что будет», – решился он.

Взял ручку и поставил подпись на каждой странице, подписывая ниже имя и фамилию, данные ему при рождении – «Феликс Шрайдер».

На последнем листе задержался. Красная бусинка набухла па пальце и сорвалась на белый лист.

Феликс спешно облизнул палец и аккуратно промокнул им капельку.

«Ничего страшного, никто и не заметит».

Глава 4. Уходя, уходи!

Abiens abi!

Уходя, уходи! (лат.)

В старые добрые, а также в недобрые и даже в очень злые и мрачные времена в логове картографов царили смрад и духота. Или от сжигаемых в спешке карт и других документов, или же от жжения сосновых углей на сажу для хорошей качественной туши.

В любом случае, смрад и ощущение легкого безумия на почве всеобщей занятости наблюдались в любое время дня и ночи долгие века.

Конец безумию положили цифровые технологии только в самом конце двадцатого века.

В веке двадцать первом зал картографии обрел свое новое «я».

Из дымного алтайского чума эволюционировал во вполне себе современный кабинет метров триста площадью. На все шесть стен которого проекторы выводили нужные карты.

Для индивидуальной работы можно было пользоваться мониторами поменьше, расставленными по залу в прекрасном хаосе.

Карты… а что карты? Все оцифрованы. Бумажные, кожаные и иные носители лежат в библиотеке Министерства.

Хранятся в музейных условиях. Экспонируются и демонстрируются на экскурсиях для учеников магических школ.

Зинаида прошла в центр. За необъятных размеров столом уже собралась компания коллег из ее департамента.

Где-то сбоку шуршал фантиком шоколадной лягушки юный картограф, приближая на экране монитора карту Алтайского края из положения «с орбиты» до «что написано на листочке в окошке ларька с мороженным».

Чуть гудели вентиляторы. За соседним столом звякнула ложечка о край простой фарфоровой чашки с надписью «Сотрудник года».

Переступив черту света на полу, Зинаида застала оживленную беседу с элементами переговорного айкидо.

Никакой магии в полосе не было. Обычный светодиодный светильник.

Но его так удачно разместили на полу во время ремонта – широким кольцом по центру помещения. Местные маги тут же начали использовать этот элемент дизайна для обозначения круга тишины. Это заклинание, как известно, образует непроницаемую для звуков перегородку. Не впускает посторонний шум внутрь и не выпускает звуковые волны за свои границы. Идеально для проведения переговоров и рабочих собраний.

Люди продолжают работать в тишине, хотя в десятке метров от них может ругань стоять, как в день привоза свежей паприки на Египетском базаре в Константинополе.

Коллеги – маги, руководящие отделами и крупными группами, замолчали и повернулись к Зинаиде. Ближайший освободил ей стул и вежливо отошел в сторону.

– Произошло серьезное возмущение энергетического фона на всей планете, – устало пояснил Петр Петрович, пользуясь передышкой, чтобы отпить кофе из крошечной чашечки с золотыми ромбиками, вдруг появившейся перед ним на столе, – наши коллеги в Бейруте поймали обрывки следа. Он ведёт на Урал. Это если кратко.

– А если подробно, – Зинаида протянула руку, в неё ткнулась горячим бочком точно такая же, как у министра, чашечка, – то наши коллеги не могут понять, куда именно на Урал ведут эти обрывки, – она с наслаждением попробовала – министру во все времена удавалось найти лучший кофе, – и смиренно надеются, что мы стянем с двух сторон гор все силы, заглянем под каждый кустик в надежде, что там дрожит мелкой дрожью черный властелин или предводитель какого-то нового революционного движения?

Улыбочки вокруг подтверждали, что «да-да, именно так мы и думаем», однако политкорректный Петр Петрович продолжил:

– Район поиска обширный, по камням энергия дотекла до края моря на севере, а на юге – до казахских степей. Источник определенно в горах. С восточной стороны уже отправили поисковые отряды. Обследование западной стороны – на нашем департаменте. Территорию поделили на квадраты. Документы и командировочные готовы.

– Когда выезжаем?

– Сегодня.

Петр Петрович встал. За ним – остальные. Участники встречи начали выходить из круга тишины.

Зинаиде Петр Петрович указал глазами на стул. Она села обратно.

– Есть примерные координаты эпицентра. Очень примерные. Смогли уточнить до квадрата, не больше.

– На этот квадрат вы меня и отправляете?

Петр Петрович кивнул.

– Подозреваю, что искать нужно будет то, что своими силами обнаружить ты не сможешь. К сожалению, помочь я не могу.

– Найди то, не знаю что? – усмехнулась ведьма.

Петр Петрович достал из кармана круглый тубус коричневой кожи.

– Возьми. Откроешь на месте.

– Хорошо. – Зинаида тронула пальцем кожу. «По ощущениям внутри ничего нет». – Не знаю, насколько затянется командировка, – предупредила она, – возьму с собой стажера. И еще мне понадобится историк.

– Возьми Георгия, – обрадовался министр, – ну что ты морщишься? Мальчик старается. У него магистерская диссертация по истории магии, – улыбнулся колдун, видя, что в этот раз Зинаида работе с Жоржиком почти не сопротивляется, – заедь к главе клана бессмертных. Вам потребуется проводник в горах, а это ее территория.

– Не знала, что их владения уже уходят в горы.

– В пятидесятые договорились с местными властями. Впрочем, расспросишь на месте, заодно будет тема для общения.

Пётр Петрович встал. Аудиенция была окончена.

Зинаида вернулась в переговорную. За полчаса многое изменилось. От растерянности этого смазливого мальчишки ничего не осталось.

«Интересно, что случилось? Плакал что ли, пока меня не было?»

– Зинаида, я подписал договор.

– Хм, – она подошла ближе, взяла папку из его рук.

«А вдруг откажется? – метались мысли Феликса – он четко понимал – ему нужна эта работа! – Или вообще, выгонит меня? Печати еще не стоят, да и вообще…»

– Что ж, оформлено надлежащим образом, – Зинаида мазнула взглядом по листам, – смелости вам не занимать, это уж точно. Поздравляю и добро пожаловать.

Она отложила папку на стол.

– Забыл спросить кое о чём, – неуверенно начал Феликс, – на самом деле даже не то, чтобы забыл, а хотел уточнить.

– Да?

– В договоре на 12 странице, в разделе «Условия прохождения испытательного срока» указано, что есть дополнительный лист с этими самыми условиями. Я его не нашел.

– Алекс, дело в том, что этот лист входит в закрытую часть договора. Но теперь, когда вы все подписали, вы его увидите. Уже через пару минут договор вступит в силу и проявится.

– И что же входит в эти условия?

– О, нужно сдать несколько экзаменов и пройти испытание.

– И какие же это экзамены?

– Ничего особенного, стандартная процедура. Латынь, История магического мира и испытание по Основам магии.

– И сколько у меня времени на подготовку?

– Сдать нужно не позднее следующего полнолуния, мой дорогой мальчик. – Зинаида улыбнулась и Феликс твердо решил, что ее улыбки стоит как минимум опасаться.

Девушка перестала улыбаться.

Феликс открыл папку. Сверху, на первой странице, медленно чернел круг с двурогим нарвалом в центре. Внизу страницы, прямо на подписи работодателя, проступала печать с тем же редким морским зверем. По краю печати танцевала надпись «Министерство Магии Российской Империи».

– Что значит «договор вступит в силу»? – переспросил он.

– Феликс, вы подписали магический договор. Документ, по которому вы становитесь штатным, – тут она запнулась, – сотрудником Министерства. Договор подписан по всем правилам, кровью. Я впечатлена. Признаться честно, планировала не менее получаса на инструктаж.

«Это розыгрыш. Наверняка, – подумал Феликс, перебирая пальцами в кармане, – чернила купили в магазине приколов, красоток наняли в модельном. Из тех, кто сегодня не был занят на вечеринках олигархов. А ведь хорошо играют! Но могли бы и предупредить, я бы припудрил щеки. И нос, наверное, блестит в кадре. Надо бы подыграть, а то выгляжу, как идиот. А если покажут в дневное время и мама посмотрит?»

– Да, да. Магический договор, – бодро поддакнул случайный участник реалити-шоу, вдохновленный идеей не выглядеть идиотом, – и когда я приступаю к работе?

«Постановка! – сокрушался он, – Выходит, я все ещё безработный. С другой стороны… ладно, с телевидения ребята могли договориться с Сергеичем, – лихорадочно думал Феликс о последних событиях, – у начальника моего проблемы нет отправить смс об увольнении. Но как они договорились с кадровиками фирм, в которые я отправлял резюме? Притом в некоторых я был на собеседованиях – места настоящие, не подставные… Ну нет, это просто совпадение!»

– Приступаете сегодня, – сказала Зинаида, – будь моя воля, начали бы прямо сейчас. Но у меня, признаться честно, возникло одно срочное дело.

Зинаида посмотрела на простенький поцарапанный телефон, который Феликс не успел убрать со стола.

– Вам, как сотруднику, положено оборудование. Думаю, начнем со средств связи. Следуйте за мной, но в двери не заходите, – загадочно сказала она.

Феликс сгреб телефон в карман. Обернулся – в комнатке он был уже один. Зинаида шла по коридору и даже не обернулась, когда он догнал её.

Вместе они прошли до конца, свернули к лифтам, проехали пару этажей вверх и вышли в зал, обшитый зеркальными панелями.

Зинаида подошла к стене из множества треугольных зеркалец, приложила руку.

– Забирайте.

Феликс, напряженно изучавший ее спину, облитую черным матовым шелком, заозирался в пустом зале.

– Сзади, – в ее голосе послышалась теплая улыбка.

Сзади стена была оформлена зеркальными плитками, но уже шестиугольными. На уровне колен одной плитки не было – была ниша, в которой лежал новенький телефон.

«Странный», – подумал Феликс. Последняя модель, судя по камере. Он взял его в руки, перевернул. Вместо знакомого логотипа увидел тот же символ, что и на договоре – двурогий нарвал в круге.

«Недешевые декорации, – отметил он, – зеркала, кастомный айфон…»

Впрочем, вещи были хоть и дорогими, но вполне реальными.

– Алекс, до вечера вы полностью свободны. Жду вас к закату.

– Почему к закату?

– Нам нужно в библиотеку. Некоторые книги для вашей подготовки можно взять только в ночное время.

Феликс вышел из офиса тем же путем, через странную серую дверь, лишенную табличек и обозначений.

Из наполненного мягкой тишиной чёрного холла Министерства он шагнул на улицу. Обернулся. Энжи сомкнула растопыренные веером пальчики, послала воздушный поцелуй. Дверь закрылась.

Он снова стоял перед бетонным забором на Ивановской горке, в самом центре Москвы. За унылой стеной как раз закончили погрузку мусора, заревел мотор, сотрудники жека, проводили машину радостными криками, потянуло дешевыми сигаретами – работяги устроили перекур.

Феликс потрогал еще раз дверную ручку, закрыл глаза. Голова чуть кружилась.

«Надо будет разобраться, обязательно надо будет с этим разобраться», – с этими мыслями он развернулся и решительно направился в противоположную от этого странного забора сторону – к метро.

Мозг кипел, как однажды, когда на первом курсе он за ночь прочитал всю литературу, которую дотошный методист впихнул в список «Рекомендовано для подготовке к экзамену по Истории Отечества».

«Подстава, подстава!» – гудело в голове.

Такая у человека природа, так мы устроены – любое непонятное, любое непознанное, необъяснимое – всё должно быть понятно, опознано и объяснено. А если невозможно объяснить – мозг перегружается, греется, как старенький компьютер, пытающийся с хрипом и надрывом кулеров прожевать и запустить новую модную игру.

«Все должно быть понятно. Все должно быть объяснимо!» – шептал Феликсу внутренний голос, заложенный в него миллионами лет эволюции. Он не в силах был противиться ему. Находил, подставлял, подтасовывал факты. Находил удобные, объяснимые. Необъяснимые и неудобные затирались, откидывались, как случайные и неважные.

«Потом обязательно с ними разберусь, – думал Феликс о странном, – потом. В конце-концов, после съемок мне заплатят. Побоялись заранее сказать, видимо, чтобы я в кадре вел себя натуральнее… Да, точно. Я же не актер. А так вышло, наверное, ужасно естественно. Так нелепо… Заплатят, да. Но когда?»

Голова болела все сильнее, хотелось спать.

«Нельзя! – шептал все тот же голос, отвечающий за выживание этой конкретной особи, – Нельзя! Помни о квартирном вопросе!»

Закрыть квартирный, а точнее – общажный, вопрос казалось Феликсу крайне важным.

В переулке никого не было. Он достал свой старенький телефон. Набрал Пашке.

Договорился, что поживет у него до первой зарплаты и да, ему нужна помощь с транспортировкой вещей на Пашкину квартиру на пашкином автомобиле и да, помощь грузчика-любителя в исполнении Пашки ему не помешает.

Он положил трубку. Заметил, что отошел от серой неприметной двери всего метров тридцать и совсем не в ту сторону.

«Болван!»

Феликс развернулся, исправляя ситуацию. Но далеко уйти не успел.

– Феликс, подождите! – взволнованная и прекрасная гардеробщица Энжи догнала его и протянула бумажный пакет, – вот, вы забыли!

Феликс неуверенно взял в руки пакет, который он не забывал.

Хотел уточнить у девушки, не ошиблась ли она. Но Энжи будто и не было.

Феликс повертел прямоугольник из плотной бумаги приятного коричневого цвета. Оторвал край. Первой на ладонь выпала пластиковая карта. Простая белая пластинка с чёрной полосой. Такими открывают номера в заграничных отелях.

На ней было написано черным фломастером «КЛЮЧ».

«Видимо, это – ключ, – усмехнулся Феликс, – магнитный.»

Ниже была надпись «КОД 1486»(*).

Внутри нащупалась стопка бумаги, тепленькой, будто только из принтера. Эти листочки самостоятельно выпадать не собирались. Феликс сунул ключ в карман. Выудил наружу содержимое пакета.

На белых страницах на свету стремительно проступали буквы, подписи, печати и знакомый герб. Сами страницы оказались договором на аренду служебного жилья по адресу Москва, улица Ленивка дом 2. На его, Феликса, имя.

_________________

(*) 1486 – год написания «Молота Ведьм».

Глава 5. Alma mater

Alma mater – с лат. «университет».

Феликс стоял на крыльце общежития МГУ, в котором прожил шесть веселых лет.

Вот забор, через который они перелезали с Пашкой, спасаясь от психованной собаки в день заселения. Уже потом, после счастливого спасения, узнали, что они соседи по комнате.

Вот елочки, которые завхоз выгнал их сажать на майские праздники на четвертом курсе.

Вот дверь, в которую они с Пашкой немного не вписались, когда возвращались с первого Пашкиного стендап-выступления.

Тогда пришлось скидываться на стекло и самим его менять. В процессе они разбили и новое стекло, еще не вставленное. Решили, что на счастье. Пошли за вторым. Второе стекло немного не дотянуло до двери – выскользнуло из пашкиных рук и упало в опасной близости от правого кроссовка Феликса, заставив его мысленно сжать пальцы ног в кулачки.

А может и не мысленно…

Когда они пришли за третьим, продавщица в хозмаге предупредила, что это – последнее стекло нужного размера и если понадобится еще, нужно будет ждать поставку не меньше недели. Пришлось срочно учиться быть аккуратными.

Феликс посмотрел в то самое, «удачное», стекло. Стекло отразило яркое синее небо без единого облачка, пышную зелень отцветших кустов сирени и парня в джинсах и потертой кожаной куртке, из-под которой выглядывала красная рубашка в крупную клетку.

Сегодня был важный день, поэтому темно-русые волосы он тщательно уложил, чтобы не падали на лицо. Стригся Феликс не коротко, но и длинные волосы не отпускал, чтобы не морочиться с ежедневным уходом и укладкой.

Плотный график учебы (а теперь еще и работы!) привел к тому, что времени у него катастрофически не хватало. А как известно, неухоженные волосы не красят мужчину. Впрочем, женщину тоже.

Треть лица закрывали очки в модной сейчас роговой оправе «привет из 70-х».

– Алекс, ты такой лапочка в этих винтажных очках, тебе так идет! – ворковали девочки в группе, когда он пришел в них на четвертом курсе.

Феликс терпеть не мог, когда его звали Феликсом. Так что это имя осталось у него только для официальных документов и малознакомых личностей, которые исчезали из его жизни до того, как узнавали, что нравится этому парню, а что – нет.

– Ой, кажется, у моей бабули были такие, – подколол его Пашка.

– У моей тоже, Паш. Я тебе больше скажу, это ее очки. Не знаю, как попали ко мне, видимо случайно смахнул в сумку, когда собирался.

– Ого, так ты любитель винтажа и фамильных ценностей? Не подозревал!

– Вчера свои уронил. Представляешь, надел – и подошли по диоптриям. Почти. Все же лучше, чем совсем без очков. Пока в этих похожу, а как получу стипендию, куплю новые.

Но увы, в день стипендии они с Пашкой пошли в клуб, не вписались в дверь и стипендия была потрачена на упражнения в освоении, возможно, очень нужной, и, может быть, даже более денежной в реалиях современной россии, профессии стекольщика.

– А может, и не нужны тебе новые? – сказал тогда Пашка, – ты видел, как на тебя стали девчонки смотреть? Уровень загадочности зашкаливает.

– Завидуешь?

– Серьезно, когда купишь новые, я эти заберу и буду носить с обычными стеклами. Уж я своего не упущу!

– Нет уж. Теперь я опасаюсь за женскую половину нашего факультета. И вообще. Если так хочется – у тебя своя бабушка есть. Езжай к ней и вымогай у нее очки сколько угодно.

В кармане беззвучно бжикнул телефон. Редакционная привычка – в первый же день практики двух студентов выгнали из съемочного павильона за включенный звук. Шла съемка, команде пришлось переснимать дубль «Экстрасенсов», а тем двум студентам – срочно искать место для практики.

«Я у помойки, помочь?» – пришло смс от Пашки.

Феликс посмотрел на коробки с вещами, которые он непосильным трудом скопил за годы жизни в Москве.