Клара из 9 «Б». Повесть о школьной любви

Прибежала медсестра Ольга Сергеевна. Она аккуратно дотрагивалась до ноги и всякий раз спрашивала, больно ли.

Во время игры Клара приготовилась к броску, подпрыгнула и в следующий миг очутилась на полу, а ногу пронзила резкая боль.

– Ахилл это, – угрюмо сказал Сан Славыч и сам стал осторожно ощупывать место соединения пяточной кости и икроножных мышц. – Похоже, неполный разрыв, – с надеждой добавил он спустя некоторое время. – Ольга Сергеевна, быстро лёд и скорую вызывай. А ты, девочка, вставай осторожно на здоровую ногу, обопрись на меня. Я тебя до кушетки донесу.

Клара недоверчиво взглянула на него, но послушалась. С силой опираясь на руку тренера, она встала на правую ногу, левую держала полусогнутой.

– Ну, и тяжёлая ты, мать, – закряхтел физрук, поднимая девочку.

– Это не я тяжёлая, а вы старый, – едва улыбнулась Клара.

Первый шок уже почти прошёл. Румянец постепенно возвращался на её лицо. Но было видно, что она очень слаба.

– Класс! Урок окончен, все свободны, – отпустил всех Сан Славыч.

Рядом с Кларой остались Женя Луговая, Настя Коробкина и я с Алкой. Синичка недоумённо посмотрела на меня, на миг задумалась, перевела взгляд на Клару и ахнула. Со словами «Коробейников, теперь всё понятно» она выбежала из зала.

Тренер велел девочкам принести из раздевалки сумку Каримовой, чтобы она смогла позвонить родителям, и отправил всех нас на следующий урок.

Я уходил с тяжёлым сердцем. Мне уже доводилось видеть подобные травмы. Как правило, они случались из-за некачественной разминки или повышенные нагрузки на перетруженные мышцы и связки, не успевшие восстановиться. Внутренне я твердил, как мантру: «только бы не полный разрыв, только бы не полный разрыв». Мне до смерти хотелось остаться с Кларой, но выдавать себя я не посмел. И просто поплёлся на русский. На миг вспомнилось рассерженное лицо Алки, но я просто отмахнулся. Я мог думать только о Кларе.

Глава 3

Русский, химия, английский, две математики, биология. Я должен высидеть все уроки спокойно, ничем себя не выдавая, но все мои мысли крутились вокруг Клары и её травмы. Странное дело, только вчера я осознал к ней свой интерес, а сегодня это ЧП на физре привязало её ко мне сильнее, чем месяцы совместной учёбы. Я хотел быть рядом с ней и травить дурацкие спортивные байки про быстрые исцеления после падений, только бы видеть эту изящную шею и зелёные с медовыми крапинками глаза.

Алка после физры почти со мной не говорила. Мы сидели вместе с восьмого класса, но эта тишина отличалась от привычной. Молчание походило на черноту воронки, оно тянуло, саднило, ныло. Я хотел было сразу же поговорить о произошедшем на физре, но Татьяна Георгиевна устроила тренировку ОГЭ, так что мы все пыхтели над очередным вариантом пробника.

Подперев голову рукой, я лихорадочно писал ответы и ни о чём другом думать не мог. Апрельское солнце нагло лезло в окна, дразнило, ослепляло, но весь класс полностью погрузился в работу. Лишь когда моцартовский звонок оповестил нас, что урок окончен, мы с большой неохотой сдали свои листы: многое сделать не успели.

– Алла, погоди, я хочу объясниться, – догнал я Синичку, которая уже направлялась к выходу.

Она собралась как метеор, чего вообще почти никогда не случалось.

Её глаза зло сверкнули:

– Знаешь, Коробейников, ты козёл. Хочешь поговорить? Так давай поговорим, давай!

Мы отошли к окну в коридоре, Алка швырнула свою сумку на подоконник, и браслеты на её руках резко звякнули. Она повернулась ко мне и уставилась прямо в глаза:

– Меня бесит не то, что ты втюрился в новенькую, нет. Вообще пофиг. Меня бесит, что ты соврал мне! Припёрся на физру, чтобы посмотреть на её задницу, а сам мне сказал, что хочешь потренироваться. Ты в самом деле козёл, Пашка. Так что отвали и не говори со мной больше!

Серые глаза полыхали, она негромко цедила слова сквозь зубы, словно тоненькой струйкой вливала яд в бокал. Договорив, резко крутанулась к подоконнику, от чего её волосы хлестнули меня по плечам, взяла сумку и направилась к лестнице.

Я застыл, как дурак, с нелепой улыбкой на лице. Я давно заметил за собой, что как только на меня начинают орать или наезжать, я начинаю улыбаться. Это не значит, что мне смешно или я не раскаиваюсь, если прилетает по делу. Нет, я раскаиваюсь, сожалею, всё как полагается. Но от улыбки не могу удержаться. В этот момент я смотрю на человека, словно со стороны: как меняется рисунок его рта, как появляются новые гримасы и морщины злости, как ломается привычное лицо и чиркают воздух в угловатой жестикуляции руки. Я почти не слышу слов, всё внимание сосредоточено на новой физике собеседника. Вообще-то, это у нас семейное, поэтому дома все споры и ругань всегда заканчиваются смехом. Вот такая дебильная – и спасительная – черта.

Аллочка, конечно, была права. Я предал все годы нашей дружбы, нашу «одногоршечность». Я должен был ей сказать, что иду на эту чёртову физру, чтобы посмотреть на Каримову. Мы бы пошутили, и всё было бы как раньше. Но я не хотел свою симпатию к Кларе сводить к шутке и заочному глумлению. Мои эмоции были на тот момент туманные, неопределившиеся. Сейчас я чувствовал, что её травма заострила, оформила моё отношение к ней: я хотел быть рядом и совсем не хотел ни с кем это обсуждать. Даже с Синичкой.

С детского сада Алка знала обо всех девочках, которые когда-либо нравились мне. Был даже недолгий период в детском саду, когда я думал, что мне нравится Алка, но это быстро прошло, когда мы подрались на прогулке и она насыпала мне песок за шиворот. Любовь к ней тут же испарилась.

Иногда были периоды, когда мне нравились две, а то и три девочки сразу, и мы всерьёз обсуждали каждую из них во всех подробностях. Синичка принимала в моей сердечной жизни самое горячее участие. Её советы и подколы были бесценны. Сама она влюблялась очень редко и всегда в какие-то заоблачные личности – то в студента-практиканта, то в одиннадцатиклассника. И личности эти были такие небесные, идеальные, что смеяться мы могли только над моими пассиями.

Конечно, я понимал Алкину злость, но чувствовал, что поступил правильно. Впервые я не хотел ни дружеских подтруниваний, ни советов, ни обсуждений.

На химию идти не хотелось. После нашей ссоры Синичка ни за что не даст посмотреть свой вариант контрольной, чтобы я мог по её образцу написать свой. А портить картину двойкой в электронном дневнике я не хотел. Конец года, зачем рисковать. Без Алкиной помощи результат будет плачевным.

С этими мыслями я вошёл в кабинет химии. Как в детстве нарочно растравливаешь болячку до крови и не можешь удержаться, пока не доковыряешь все подсохшие корочки, так и я намеренно шёл на контрольную, чтобы полностью раствориться в неудаче, дать внешнему плохому перекрыть, скомкать душевную сумятицу, подмять её под себя. Потому что двойку по химии можно пережить и исправить, а тревогу из-за Клары совершенно невозможно унять.

Я не был виноват в падении Каримовой, никто не был виноват, но мистически я словно сглазил её.

Алла даже не взглянула на меня, когда я сел рядом: она повторяла материал, распущенные волосы почти полностью скрывали её лицо, я видел только тоненький кончик носа.

– Алла, прости меня, – тихо сказал я. – У меня сейчас нет сил объясниться, но в этот раз всё по-другому. Я правда сожалею, что расстроил тебя. Хочешь, я пересяду?

Синичка не шевелилась. Потом она собрала свои вещи и ушла на «камчатку», села рядом с Карапузом. Мишка Черноусов в школу так и не пришёл.

– Моя прекрасная леди, – осклабился Вовчик и картинно отвесил неуклюжий поклон. – Как я рад, как я рад!

Блин, это было больно! То, что Алла пересела от меня, в самом деле было неприятно. Я прямо с мазохистским удовольствием подумал: «Ну, и поделом мне».

Контрольная прошла не так уж плохо. Ближе к концу урока Мария Антоновна великодушно вышла из кабинета, и класс молниеносно отреагировал: быстро сверили ответы, подсказали ход решения тем, у кого не получалась задача. Но я сидел как истукан и вообще ни на что не отвлекался. Я знал, что на тройку уж точно написал, и, если химичка раздобрится, может, поставит всё же четвёрку с минусом. А минус, как известно, в журнал не идёт.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.