Путь искупления

– Довольно! – рявкнул Бейл, его голос эхом разнёсся по залу. – Я не позволю вам использовать меня или мою работу в ваших грязных политических играх!

Губернатор, казалось, был ошарашен такой резкостью. Его улыбка моментально исчезла, уступив место выражению холодного недоумения.

– Детектив, – начал он, пытаясь сохранить спокойствие, – я не понимаю, о чём вы говорите…

– Не пытайтесь обмануть меня! – перебил его Ирвинг, повышая голос. – Я прекрасно вижу, что вы делаете. Ваши попытки повлиять на меня, ваши провокации… Всё это лишь ради того, чтобы защитить свои интересы!

Губернатор нахмурился, его глаза сузились.

– Вы ошибаетесь, детектив, – произнёс он ледяным тоном. – Моя цель – поддержание порядка и стабильности в городе. Если вы считаете, что мои действия направлены на что-то другое, то вы серьёзно заблуждаетесь.

Бейл сделал шаг вперёд, его лицо было напряжённым.

– Порядок и стабильность? – повторил он с сарказмом. – Или, может быть, вы имеете в виду защиту своих друзей и союзников, которые замешаны в грязных делах?

Губернатор резко развернулся, его лицо покраснело от гнева.

– Будьте осторожны, детектив, – предупредил он, понижая голос до шипения. – Вы переходите границы. Помните, кто вы и кто я.

Детектив не отступал.

– Я помню, кто я, – ответил он, глядя прямо в глаза губернатору. – Я служу закону и справедливости, а не интересам отдельных лиц. И я не позволю никому мешать мне в восстановлении справедливости в этом городе.

Губернатор замер, его взгляд стал угрожающим. Вокруг них начали собираться гости, привлечённые шумом конфликта. В воздухе висело напряжение, и казалось, что любой неверный шаг может привести к взрыву.

В этот момент Клэр, стоящая неподалёку, решила вмешаться. Она подошла к Бейлу и мягко взяла его за руку.

– Джентльмены, – сказала она, обращаясь к обоим мужчинам, – давайте не будем создавать лишних проблем. Мы все здесь для одной цели – наслаждаться вечером и поддерживать друг друга.

– Приятель, ты как? Прости, за всё это… Я… Я объясню всё как настанет время, обещаю. Только не нарывайся на новые проблемы, пойдёт, партнёр? – спросил Марти, пытаясь успокоить Ирвинга.

– Партнёр?! Думал я перестал им быть, когда меня уволили из участка, а тебе присвоили должность старшего детектива.

– Я не виноват… – с сожалением произнёс Марти.

– Да-да… Клэр, пойдём-ка, отойдём на минуточку.

Клэр и Ирвинг ушли в более уединённое место для обсуждения случившегося.

– Что это чёрт возьми было? Ты и этот гад? Серьёзно? – с недоумением произнёс детектив Бейл.

– Губернатор, он всего лишь давний друг моего отца, не более…

– Может ты уже наконец-то расскажешь мне правду, что здесь чёрт возьми происходит?!

– Это не твоё дело, детектив, ты здесь, чтобы выполнять свою работу.

Издалека были слышно, как кто-то начинает приближаться. Обернувшись, детектив увидел за своей спиной Марти Арчера.

– Ирвинг, дружище, вот ты где. Пожалуйста, давай поговорим. Я не могу рассказать тебе всего, но в кое-какие детали тебя постараюсь посвятить, но не более.

– Да неужели?! Может тогда начнёшь с того, какого чёрта ты вертишься вокруг этого жирного продажного губернатора, а?

– Да, губернатор коррумпирован и под его крылом работает немало мафиози, хотя доказать мы это не можем. Тем не менее, он обещал нам ценную информацию, которая поможет прикрыть и засадить более серьёзных негодяев.

Марти посмотрел на Ирвинга с серьёзным выражением лица, понимая, что новость эта может вызвать у старого друга неоднозначную реакцию.

– Губернатор предложил мне стать его личным телохранителем на этом мероприятии, – начал Марти. – В обмен на это он пообещал предоставить мне информацию, которая поможет закрыть несколько крупных банд в городе. Я решил принять предложение, потому что считаю, что это мой шанс сделать что-то хорошее для всех нас.

Ирвинг нахмурился, его глаза сузились. Он всегда скептически относился к подобным сделкам, особенно, когда речь шла о губернаторе, которого многие считали коррумпированным политиком с самого начала.

– Ты серьёзно? – спросил Ирвинг, едва сдерживаясь. – Ты думаешь, что можешь доверять губернатору? Этот человек известен своими махинациями и связями с преступностью. Кто знает, какую игру он ведёт на самом деле?

Марти кивнул, понимая опасения своего друга.

– Я тоже не доверяю ему полностью, – признался Марти. – Но иногда приходится идти на риск, чтобы добиться большего. Если я смогу использовать эту возможность, чтобы нанести удар по организованной преступности, то, возможно, это стоит того. К тому же, я не собираюсь слепо следовать его указаниям. Я буду держать ухо востро и следить за тем, чтобы всё прошло гладко.

Ирвинга не убедила эта логика, но он понимал, что Марти уже принял решение.

– Ха! Как же ты наивен и глуп, раз в это поверил, Марти. Тебя обвели вокруг пальца как маленького ребёнка, а ты с радостью и повёлся на такой дешевый развод. Я разочарован в тебе не только как в друге, но и как в профессионале.

Детектив Бейл чувствовал себя униженным и оскорбленным после разговора с Марти. Он знал, что Марти всегда был верным другом и напарником, но сейчас, после их разговора, он начал сомневаться в его искренности и честности. Ирвинг почувствовал, как гнев и разочарование закипают внутри него. Он всегда считал Марти своим надёжным союзником, человеком, на которого можно положиться в трудную минуту. Но после их последнего разговора что-то изменилось. Словно завеса упала с глаз, и он увидел Марти в новом не лучшем для него свете. Ирвинга охватило чувство будто его унизили и предали у всех на глазах.

– Пожалуйста, Ирвинг, давай прекратим этот неуместный цирк, мы всё-таки взрослые цивилизованные люди. Давай решать вопросы дипломатическим путём…

– Всё ещё играешь в игры с огнём, выбирая меньшее зло? Зло это зло, Марти, меньшее, большее среднее. Неважно. Оно всё едино2. Зло всегда остаётся злом, не важно в каком количестве оно делается. – серьёзно произнёс детектив.

Марти вздохнул, понимая, что убедить Ирвинга будет непросто. Он знал, что его старый друг всегда был принципиальным и никогда не шёл на компромисс, когда дело касалось моральных принципов. Но Марти также понимал, что иногда нужно выбирать меньшее из зол, чтобы добиться большего блага.

– Ирвинг, я понимаю твои чувства, – начал Марти, стараясь говорить спокойно. – Но иногда приходится делать трудный выбор. Я не говорю, что это правильно или неправильно. Я просто делаю то, что считаю необходимым для достижения хоть какой-нибудь справедливости. Мы оба знаем, что в нашем мире не все делится на чёрное и белое. Иногда приходится работать в серых зонах, чтобы защитить тех, кто нуждается в этом.

Ирвинг слушал, но его выражение оставалось непреклонным. Он не хотел признавать, что Марти может быть прав. Для него существовало только два пути: правильный и неправильный. Никаких компромиссов.

– Марти, ты знаешь, что я думаю о таких вещах, – сказал Ирвинг. – Я не могу закрывать глаза на зло, даже если оно кажется незначительным. Мы должны бороться с ним всеми возможными способами, а не соглашаться на сделки с дьяволом.

Марти кивнул, осознавая, что аргументы Ирвинга имеют свой вес. Но он также знал, что реальность часто заставляет прогибаться даже самых сильных людей.

– Я уважаю твою позицию, Ирвинг. Но иногда нужно смотреть шире. Мы не можем позволить себе роскошь быть идеалистами, когда на кону стоят жизни людей. Я делаю то, что считаю правильным, и надеюсь, что ты сможешь понять меня.

Детектив Бейл стоит в углу зала, его лицо краснеет от гнева. Он сжимает кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. В воздухе ощущается напряжение, словно перед грозой. Глаза его сверкают от ярости, он едва сдерживает свои эмоции.

– С меня хватит! Иди продолжай свой бурный роман с губернатором. Я более терпеть это не намерен. И не забудь прихватить с собой эту девицу. Притомился что-то я быть нянькой для элитной проститутки.

Клэр стояла рядом с Ирвингом, её глаза горели от возмущения. Она не ожидала, что он может высказываться о ней в таком тоне.

– Ты что, совсем потерял разум? – повторила она, пытаясь удержать слезы. – Как ты можешь так говорить обо мне? – в её голосе звучала смесь негодования и боли.

Ирвинг, казалось, не слышал её слов. Он стоял, слегка пошатываясь, его взгляд был мутным и рассеянным. В руке он держал бокал с остатками виски, который он уже успел осушить, сам того не замечая.

– Ах, прости-прости, – пробормотал он саркастически, качая головой. – Забыл, что передо мной настоящая леди! Простите, Ваше Высочество, за грубые слова!

Клэр сжала кулаки, пытаясь сдержать свои эмоции. Она знала, что детектив Бейл не в себе, но его слова больно ранили её.

– Ты действительно думаешь, что я… – начала она, но не смогла закончить фразу. Слёзы катились по её щекам, и она не могла больше сдерживаться.

Детектив сделал шаг назад, его лицо стало ещё более суровым.

– Пора заканчивать этот цирк, – сказал он, отбрасывая бокал в сторону. – Я устал играть роль твоего защитника. Тебе лучше найти кого-то другого, кто будет исполнять твои капризы, не задавая вопросов.

Клэр молчала, её грудь вздымалась от тяжёлых вздохов. Она не могла поверить, что всё дошло до такого. Ей казалось, что детектив Бейл – единственный человек, которому она могла доверять в тот вечер, но теперь она поняла, что ошибалась.

Она развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Ирвинг остался стоять на месте, наблюдая, как она исчезает в толпе. Его голова кружилась, и он чувствовал, что совершил ошибку. Но было поздно что-то менять.

Детектив Бейл нарушил своё обещание самому себе и позволил себе ещё один глоток редкого элитного виски. Алкоголь согревал его изнутри, но не приносил облегчения. Напротив, каждая капля усиливала его раздражение и недовольство.

Марти, стоящий напротив, с разочарованием наблюдал за своим старым другом. Он не мог поверить, что Ирвинг настолько потерял контроль над собой. В его глазах читалось осуждение и беспомощность.

– Неужели это было обязательно? К чему эта игра на публику? – тихо спросил Марти, надеясь, что его слова дойдут до сознания Ирвинга.

Но Ирвинг был погружён в свои мысли и не обратил внимания на реплику Марти. Он сделал ещё один глоток виски, чувствуя, как алкоголь туманит его сознание.

– Ты всё ещё здесь? А ну, дитя, беги к взрослому дяденьке, он наградит тебя леденцами, – пробормотал Ирвинг, не отрывая взгляда от бокала.

Марти понял, что сегодня ничего не изменится. Он ушёл, оставив Ирвинга наедине с его проблемами и очередным бокалом виски. Ирвинг присел в углу зала, окружённый мерцающими огоньками люстр и приглушённым светом свечей. Его взгляд был устремлен в никуда, а в руке дрожал почти пустой бокал виски. Каждый глоток напитка лишь усиливал его внутреннее смятение и разочарование. Мысли Ирвинга путались, превращаясь в хаос. Он вспоминал прошлые случаи, когда всё шло не так, как планировалось, и чувствовал, что вновь теряет контроль над ситуацией. Мир вокруг него казался чуждым и враждебным, а люди – марионетками в руках неизвестного кукловода.

Каждое лицо казалось ему знакомым, но в то же время совершенно чужим. Он старался держаться непринужденно, но чувствовал, как напряжение нарастает внутри. Сердце колотилось, ладони становились влажными. Он пытался убедить себя, что никто ничего не знает, что это всего лишь его паранойя, но внутренний голос настойчиво повторял: «Они все знают, что ты бездушная скотина и жалкий алкоголик». Держа в руке наполненный бокал виски, Ирвинг не мог удержаться от внутреннего монолога с самим собой.

«Когда-то я мог поклясться, что у меня было сердце, задолго до того, как мир, который я знаю, разорвал его на части. Когда-то давно во мне было то, чем я делился с другими, и затем меня лишили того, что делало меня неравнодушным».3

Он почувствовал, как комната начинает вращаться, а звуки становятся всё более расплывчатыми и неразборчивыми. Время текло медленно, словно вязкая жидкость. Но Ирвинг не заметил, как вечер подошёл к концу, и гости начали расходиться. Он остался сидеть в кресле, утопая в своих мрачных размышлениях, пока не почувствовал, что его веки тяжелеют, и сон постепенно овладевает им.

Официант принёс новый бокал виски, и Ирвинг, не задумываясь, сделал большой глоток. Жидкость обожгла горло, но он вновь не почувствовал никакого облегчения. Напротив, его голова стала ещё тяжелее, а ноги – ватными. Он попытался встать, но тело отказывалось подчиняться. Попытавшись вновь встать, Ирвинг почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он потерял равновесие и, не успев даже вытянуть руки, чтобы смягчить падение, рухнул на пол. Ирвинг лежал на полу, его тело было бессильно растянуто на холодном паркете. Голова кружилась, и он с трудом мог сфокусироваться на чём-то конкретном. Вокруг него разлетелись осколки бокала, и капли виски медленно расплывались по полу.Детектив попытался поднять голову, но мышцы шеи отказывались выполнять команды мозга. В ушах раздавался гул, и всё вокруг казалось расплывчатым и нереальным. Ирвинг чувствовал, как его сознание постепенно угасает, и ему становилось всё труднее бороться с этим состоянием.

– Помогите… – прошептал он, но его голос был настолько тихим, что вряд ли кто-то мог его услышать. Он попытался дотянуться до стола, чтобы опереться на него и подняться, но руки не слушались. Постепенно он начал терять связь с реальностью. Его дыхание замедлилось, и он почувствовал, как тьма начинает окутывать его сознание. Последнее, что он запомнил, был слабый звук шагов, удаляющихся вглубь комнаты.

Затем наступила полная тишина, и мир вокруг Ирвинга растворился в темноте.

ГЛАВА 2

Прошли часы, а может быть, дни – детектив Бейл не мог точно определить время. Он находился в каком-то странном состоянии полусна-полубодрствования, где реальность смешивалась с фантазиями. Иногда ему казалось, что он слышит шёпоты и шаги, но когда он пытался открыть глаза, всё вокруг погружалось в тишину.

Проснувшись с тяжёлым похмельем, Ирвинг осознал, что ему необходимо привести себя в порядок и собраться с мыслями. Свет, проникающий через шторы, казался невыносимо ярким, а каждое движение вызывало новые волны боли. Детектив лежал на кровати, чувствуя себя разбитым и потерянным. Голова гудела, а тело было словно чужое, тяжелое и неповоротливое. Он пытался вспомнить, что произошло после того, как он упал на светском вечере, но его память отказывалась подчиняться. События прошедшей ночи оставались смутными и отрывочными. Фрагменты событий мелькали в сознании, как кадры из старого фильма, но они были разрозненными и не складывались в общую картину.

Наконец, Ирвинг собрался с силами и заставил себя сесть, облокотившись на кровать. Он огляделся вокруг, пытаясь осознать своё положение. Комната была такой же, как всегда, но что-то в ней изменилось. Казалось, что воздух был наполнен каким-то тяжёлым запахом, который он не мог идентифицировать. Он попытался встать, но ноги снова отказались служить. Ирвинг опустился обратно на кровать, чувствуя беспомощность в контроле над своим телом. Мысли продолжали беспорядочно метаться в голове: «Как всё же я попал домой? Где Клэр? Что вообще происходит с моей жизнью? Как я докатился до такого?» Вопросов становилось всё больше, но ответов не было. Лишь пустота.

Спустя несколько минут, медленно приподнявшись с кровати, Ирвинг заметил, что одежда на нём была та же самая, что и вчера. Рубашка помята, галстук развязан, а ботинки разбросаны по комнате. Он встал, держась за стену, чтобы не упасть, и направился в ванную комнату. Умывшись холодной водой, Ирвинг смог освежиться и немного прояснить своё сознание, но головная боль по-прежнему оставалась.

Вернувшись в комнату, Ирвинг обнаружил на столе полупустую бутылку виски и стакан, наполненный остатками жидкости. Запахи алкоголя и сигаретного дыма витали в воздухе, вызывая тошноту. После того, как Ирвинг упал на пол на светском вечере, события последующих моментов стали для него неясными и непонятными. Ирвинг помнил, как его ноги подкосились, и он потерял сознание. Он не помнил больше ничего после этого момента.

Детектив Бейл пробовал вновь разобраться в происхождении этого состояния, но полученные воспоминания были неполными и фрагментированными. Он помнил встречу с Клэр, но как и почему он оказался в собственном офисе? Кто помог ему добраться? Откуда он начал утрачивать воспоминания? Эти вопросы мучительно крутились в его голове, но ответы на них казались недоступными. Ирвинг почувствовав сухость во рту, несмотря на чувство тошноты, сделал небольшой глоток виски, который оставался на дне бутылки, стараясь успокоить нервы и притупить головную боль, вызванную ранним похмельем. Напряжение последних событий давило на него, и он нуждался в чём-то, что поможет ему хотя бы немного успокоиться.

Ирвинг часто задумывался о том, как бы его жизнь сложилась, если бы он выбрал другой путь. Он представлял себе различные сценарии, в которых его судьба разворачивалась бы иначе, чем в реальности. Одним из таких вариантов был уход в музыку. Он воображал, как мог бы стать успешным музыкантом, выступая на сцене или записывая альбомы, которые завоевали бы популярность. Ирвинг был страстным поклонником музыки, и его любовь к ней началась ещё в подростковом возрасте. Однако его родители никогда не поддерживали его музыкальные амбиции, и большинство его мечтаний о музыкальной карьере ушли далеко в прошлое или остались нереализованными. Несмотря на это, Ирвинг продолжал любить музыку и слушать её на ежедневной основе. Музыка стала для него постоянным спутником. Она давала ему силы и поддерживала его в самые тяжелые моменты, когда он нуждался в отдыхе или ином взгляде на возникшую проблему. Ирвинг всегда стремился найти гармонию между своей работой и внутренним миром, и музыка была одним из способов достижения этой цели. Ирвинг медленно подошел к своему старому виниловому проигрывателю, который стоял на полке рядом с коллекцией пластинок. Протянув руку, он выбрал одну из них – ту самую, которую слушал в самые трудные моменты своей жизни. Аккуратно вынув диск из конверта, он положил его на вертушку и осторожно опустил иглу на начало дорожки.

Как только пластинка начала вращаться, тихий шорох иглы сменился первыми аккордами знакомой мелодии. Ирвинг замер на мгновение, позволяя музыке заполнить пространство вокруг. Звуки струнных инструментов мягко проникли в его сознание, вытесняя тревогу и беспокойство. Решив, что прохладная вода поможет ему прийти в себя, Ирвинг направился в ванную комнату. Открыв кран, Ирвинг пустил воду, которая с шипением заполнила ванну. Он медленно разделся, чувствуя, как напряжение начинает покидать его тело. Опустившись в прохладную воду, Ирвинг закрыл глаза и попытался расслабиться. Вода обволакивала его, словно мягкий плед, унося остатки головной боли и тошноты. Мелодия плавно лилась по комнате, проникая в каждую клеточку его тела, успокаивая и настраивая на нужный лад. Каждая нота проникала глубоко в его сознание, словно успокаивающий бальзам, разглаживая складки напряжения и тревоги. Звуковые волны, подобно волнам океана, плавно колыхались, создавая ощущение гармонии и умиротворённости.

D' you breathe the name of your saviour In your hour of need,

And taste the blame if the flavor should remind you of greed?

Of implication, insinuation and ill will, 'til you cannot lie still,

In all this turmoil, before red cape and foil come closing in for a kill 4

Детектив находился в состоянии между сном и реальностью, где воспоминания прошлого всплыли на поверхность, подобно призракам, которых невозможно изгнать. Его разум перенесся обратно во прошлое, в тот роковой день, когда Эмили узнала правду. Он снова оказался в уютном кафе у Джона, где они обычно встречались. Солнечный свет пробивался сквозь окна, играя на поверхности столиков, а легкий аромат кофе наполнял воздух. Эмили сидела напротив него, ее глаза сияли радостью и предвкушением. Она была одета в свое любимое платье, её рыжие волосы были аккуратно уложены, а на губах играла легкая улыбка.

Но вот выражение её лица начало резко меняться. Ирвинг видел, как радость сменялась недоумением. Ее взгляд стал холодным и отстраненным. Она знала. Кто-то рассказал ей о его измене с Анджелой.

– Как ты мог? – произнесла Эмили, едва сдерживая слезы. – Я думала, что ты любишь меня. Что мы строим будущее вместе.

Ирвинг хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Он знал, что совершил непоправимую ошибку. Он пытался объяснить, что это было всего лишь мимолетное увлечение, что Эмили всегда была для него важнее всего. Когда Эмили впервые заметила изменения в поведении Ирвинга, она ещё пыталась верить, что всё можно исправить. Но с каждым днём сомнения нарастали, и в конечном итоге она поняла, что их отношения разваливаются. В её глазах появились боль и разочарование, а её уверенность в будущем вместе с Ирвингом таяла с каждой секундой.

– Ты мог сделать что угодно, чтобы сохранить наши отношения, – сказала Эмили, не поднимая взгляда. – Но ты выбрал другой путь. Ты предал меня, Ирвинг. Я не могу простить тебя за это.

Ирвинг почувствовал, как мир вокруг него начал рушиться. Он пытался найти слова, чтобы выразить своё раскаяние, но каждый раз, когда он открывал рот, он сталкивался с глухотой. Он знал, что ничего нельзя исправить. Он загубил любовь, которую они строили годами, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что однажды она сможет его простить.

– Я сделал большую ошибку, Эмили. Я признаю это. Но я всё ещё люблю тебя. Дай мне шанс показать, что я изменился.

Эмили встала и отвернулась, не желая слушать его извинений. Ирвинг знал, что она не готова услышать его объяснения. Этот момент стал переломным в их отношениях. Ирвинг понял, что между ними больше не было доверия. Возможно, их любовь умерла навсегда.

Эмили встала из-за стола, ее лицо было бледным, а глаза красными от слез. Она взяла сумочку и направилась к выходу. Ирвинг попытался догнать ее, но она остановила его жестом руки.

– Оставь меня, – сказала она, не оборачиваясь. – Мне нужно время, чтобы понять, что делать дальше.

Он видел, как её плечи поднялись, и она сделала шаг к двери, оставляя его одного.

Ирвинг остался стоять посреди кафе, чувствуя, как его сердце разрывается на части. Он видел, как дверь закрылась за ней, и понял, что, возможно, потерял самое ценное в своей жизни.

Их отношения начались с искренней любви и взаимопонимания, но со временем между ними возникали бытовые разногласия. Ирвинг всегда старался угодить Эмили, стараясь сделать её счастливой, но у Эмили были определенные психологические трудности, которые мешали ей чувствовать себя уверенной. Они оба боялись потерять друг друга, боялись, что они найдут кого-то другого, и эти страхи порой приводили к конфликтам. Каждый раз, когда у них возникала ссора, Ирвинг пытался найти компромисс, предлагая разные способы улучшить их отношения. Он покупал ей подарки, приглашал на романтические ужины, организовывал поездки, пытаясь сделать её счастливее. Но Эмили продолжала сомневаться в его чувствах, и их разговоры часто заканчивались взаимными обвинениями и обидами.

Со временем эти конфликты стали чаще возникать, и Эмили начала замыкаться в себе, избегая общения с Ирвингом. Она перестала делиться своими проблемами, считая, что Ирвинга не интересует её душевное состояние. Ирвинг чувствовал, что она отдаляется от него, и это вызывало у него беспокойство и злость. Их отношения начали ухудшаться, и они перестали находить общий язык.

Этот сон был не просто воспоминанием. Это было напоминание о его собственной слабости и о том, какой ценой он заплатил за свой поступок. Сон Ирвинга, наполненный фрагментами прошлого, неожиданно оборвал резкий звук телефонного звонка. Звонок раздался неожиданно, прорезав тишину комнаты, словно острый нож. Звук проник сквозь стены его сознания, вырвав его из состояния транса, вернув к реальности. Вода в ванной уже стала ледяной, а тело Ирвинга покрылось мурашками от холода. Детектив Бейл резко проснулся, ещё не полностью осознавая, где он находится. Телефон продолжал звонить настойчиво и требовательно. Но детектив машинально схватил трубку и поднес её к уху.

– Алло? – хриплым голосом ответил он, всё ещё пытаясь стряхнуть остатки сна.

На другом конце провода раздался дрожащий женский голос:

– Ирв… Ирвинг! – прозвучало почти шепотом, но с ноткой паники. – Это Клэр. Ты должен мне помочь… Они хотят меня убить…

– Клэр, успокойся, – сказал Ирвинг, стараясь говорить уверенно, хотя сам чувствовал, как адреналин стремительно поднимается в крови. – Расскажи, что случилось.

Клэр пыталась говорить, но её голос постоянно прерывался рыданиями и вздохами. Из её сбивчивых фраз Ирвинг понял, что она попала в какую-то опасную ситуацию. Кто-то, связанный с её прошлой работой, начал угрожать ей, и теперь она боится за свою жизнь.