Хроники Мира Ветров: История «Золотой Рыбки»

Глава 6

***

Шли недели. Инлита первое время не выходила из своей спальни, за ней ухаживали и ее кормили наравне с мужчинами. Рехан заботился обо всем, давал распоряжения о покупке лучших продуктов, встречал и провожал врача, что стал приходить всё реже. Инлита шла на поправку, на лице её появился румянец, и она уже могла сама вставать с кровати. Несколько раз она даже выходила на улицу при свете дня.

Днем поместье пустовало, только слуги и некоторые охранники, что были людьми, попадали в поле ее зрения. Вечерами, когда Хасэлины просыпались, она запиралась в своей комнате и впускала только служанок. Виктор же не появлялся. Чувства Инлиты к нему были смешанные, она слышала от слуг, что он хороший, но верить им не хотелось, и потому она делила их слова на десять: первое, он платит им, второе – они боятся его. Именно так она рассуждала, ей очень хотелось верить что Виктор хороший, но она боялась. Она помнила его другим, веселым, харизматичным и … теплым. Но сейчас он превратился в камень, змею, что питается кровью. Инлита не могла принять этот факт.

Собравшись с силами, в один из дней, она решила выйти в город с одной из служанок. В родных краях она не бывала более десяти лет, ей не терпелось узнать как изменились люди, что нового открылось, какие таверны ещё работают. Инлита ожидала увидеть разрушенные здание, запуганных людей, чахнущих стариков и отсутствие детей. На момент взросления наследника старших Хаселинов, за городами и деревнями, которые находятся во владениях, никто не ухаживает, все ждут тридцать лет, когда наследник встанет во главе клана.

Хаселины закрываются в своем поместье и ведут достаточно уединенный образ жизни, выращивают "императора", который потом уже во всем разберется. Именно поэтому, все тридцать лет в городах происходит вакханалия, появляются убийцы, воры, все бесчинствуют, и в это время росла Инлита. Ее родители были простыми фермерами, которые еле сводили концы с концами. Город, пусть и в разрухе, но был живой. Сейчас же Лита боялась увидеть, что всё изменилось к худшему: детей с малых лет пугали тем, что когда Хасэлин приходит к власти, начинается резня, текут реки крови, ведь люди для них всего лишь скот, пища, взращенная на городских улицах.

Каково было ее удивление, когда её встретили прекрасные ухоженные здания, чистые улицы и дети. Так много детей на улице она не видела никогда. Кто-то играл в снежки, кто-то лепил снеговиков когда покинув карету, Инлита и Катрин, одна из служанок, вышли на улицам где пахло свежим хлебом. Люди улыбались и зазывали их в свои лавки, чтобы продать ароматные мешочки или украшения. Взору Инлиты открылся счастливый, украшенный городок, где царили порядок и радость. Но как же это могло произойти, как же все эти сказки о том, что Хасэлины ужасны, страшны и нападают на людей как только наступает ночь. Все эти рассказы о том, что станет лишь хуже, о том, что от них не спрячешься, что ими движет только жажда крови. Почему тут стало спокойнее, теплее, лучше?

Инлита не знала.

– Катрин, я проголодалась и хочу зайти в таверну. Здесь, кажется, было прекрасное место где подавала суп из ребрышек, давай зайдем?

– Госпожа, эта таверна закрылась. Хозяин надругался над своей падчерицей, и его… – служанка замялась и опустила глаза

– Продолжай, говори что с ним сделали.

– Госпожа, Вы только не волнуйтесь, его казнили, принесли в жертву. Но Вы только не переживайте, он заслужил. Оказывается, он насиловал бедную девочку несколько лет к ряду, бедняжка даже хотела наложить на себя руки. Вы только представьте, ей было всего двенадцать лет… – служанка тараторила так быстро, что у Литы к горлу подкатил ком.

Она поймала себя на мысли, что её чуть не стошнило, но не потому что Виктор "съел" трактирщика, а от ужаса который пережила маленькая девочка.

– И что с ней случилось, с девочкой?

– Хозяин, ну то есть Господин Виктор, подарил её матери небольшой домик за пределами города, и отправил их жить туда. Говорят, что девочка пошла на поправку и уже не так сильно переживает. Но все равно, бедняжка, ой какая бедняжка. Надо же было попасть в лапы такого подонка.

– Катрин, я кажется перехотела есть, пойдем дальше.

"Это странно, все говорят, что он хороший. Подарил дом, питается только преступниками, но как? Почему? Мне нужно понять, поговорить еще с кем-то. С кем-то кто не связан с поместьем, с кем-то кто не имеет отношение к Виктору."

Инлита шла, раздумывая, снег кружил над ее головой и падал на меховую накидку. Блуждая по улицам она разглядывала витрины и улыбалась детям, которые случайно врезались в нее во время своих игр. Она гуляла, дышала полной грудью и чувствовала себя свободной. Ей было спокойно, но мысли не покидали её. Как быть? Возможно стоит все же поговорить с Виктором, выслушать его.

Думая, как правильно поступить, Инлита не заметила, как к городу подкралась ночь, и пора было возвращаться домой. Солнце постепенно заходило за горизонт и, осознав это, Инлита обернулась. Не увидев Катрин она поняла, что не знает где находится. Улица была совершенно ей не знакома. За эти года, что ее не было в городе, тот изменился, отстроился и она оказалась запертой в ловушке домов. Быстрым шагом девушка решила пойти обрано, но уходила все дальше, тычась в стены как крыса в лабиринте, то и дело упираясь в тупики домов и арки, что никуда не вели.

Служанка вернулась в поместье, когда последний лучик солнца погас за лесом, плача навзрыд, не зная, что делать, понимая, что ее жизнь окончена. Катрин, бедняжка Катрин, потеряла Госпожу в городе. За это ее казнят, никогда не простят этого, но она не понимала как такое вообще могло произойти, ведь отвернулась служанка всего лишь на мгновение. Она вошла в дом, опустив руки, ожидая свое наказание. Мгновение, и перед ней оказался Рехан.

– Где она? – прорычал он.

– Господин Рехан, я… я… лишь мгновение. – Катрин упала на колени и заливалась горькими слезами. – Я искала… обошла все лавки… Мне кажется, она заблудилась.

Рык Рехана, можно было слышать даже в городе. Пока Глава в таком состоянии, всем управляет Рехан, он нависает над кланом, как правая рука, и именно в этот момент, ничтожная служанка умудрилась потерять Госпожу.

– В темницу ее. – уверенно приказал Рехан.

– Нет, пожалуйста.... нет, я не специально, – взмолилась Катрин, но ее уже волокли прочь.

Рехан направился к спальне Виктора. Он не знал как поступят с ним, и пусть служанка явно не жилец, Рехана могут лишь отправить мыть темницы наряду с провинившимися. Но сейчас главное не это. Главным было спасти Инлиту, а это мог сделать только сам Виктор, только он мог найти ее быстро в хитросплетениях городских улиц. Только он знал ее запах, и мог выследить её как зверь, идя по следу.

Рехан аккуратно постучал в дверь графа. Виктор не ел несколько месяцев, и потому был опасен, но другого пути не оставалось.

– Господин, Инлита… она… она… потерялась.

Сквозь замутненный разум Виктор услышал стук, и в его голове пронеслись слова Рехана, "Инлита потерялась". Виктор распахнул алые глаза, что горели красным пламенем, он так и сидел не двигаясь, не дыша, застыв как статуя. На нем была все та же одежда, что и в день их первой встречи.

***

Инлита блуждала в переулках и никак не могла найти выход. Вереница практически одинаковых домов заполнила собой все вокруг и девушка металась как птица в клетке, чувствуя как паника накрывает ее. Ночи были еще холоднее, и костяшки ее пальцев покраснели от пронзительного ветра. Клубы горячего пара моментально превращались в иней и рассыпались на воздухе остатками дыхания. Инлита стучала в двери домов, но в такую погоду люди старались не открывать дверь незнакомцам и спокойно сидели, греясь у каминов или ужинали.

Было холодно, страшно и одиноко когда последние силы иссякли, уступив место отчаянью. Инлита шла, опустив руки, бормоча себе под нос несвязанные фразы: "Помогите" и "Откройте", "Где дорога?". Одежда её, вдруг став невообразимо тяжелой, тянула к земле, давила грузом на хрупкие плечи Инлиты. Луна разбрасывала свет, и снег искрился, купаясь в её лучах. Все это великолепие серебра было для девушки мраком, она хотела домой в теплую спальню, или, сев у камина, пить чай с бисквитами, улыбаться вместе с Катрин, слушая ее рассказы, где-то удивительные, а где-то невероятные. Все, что говорила служанка, было вымыслом или домыслами, но Инлите они нравились, она искренне улыбалась, впитывая каждое слово, слушая что произошло за это время в ее родном городе.

Спустя время девушка вышла к таверне, странному месту без названия. У двери стояли четверо мужчин, изрядно навеселе они курили табак и рассказывали другу другу что-то, громко смеясь и похлопывая друг друга по плечам. Увидев в этом луч надежды, из последних сил девушка побежала к ним.

– И вот я задрал ей юбку, а там представляешь …

– Ха, Маркус, ты что вчера лишился невинности, – громкий смех сквозь кашель.

– Иди ты, Портер …

Дружеский разговор прервался на полуслове, когда перед мужчинами из глубины переулка показалась запыхавшаяся Инлита.

– Господа, простите, но не могли бы вы помочь мне? – отдышавшись произнесла она.

Мужчины. как зачарованные, повернули головы в сторону брошенной впопыхах фразы. На их лицах загорелись… улыбки. Или усмешки, в темноте было не разобрать.

– Что такое, девочка?

– Да, что случилось у столь юного создания?

– Господа? Ахахаха… милая, ты часом не заблудилась?

– Да, заблудилась, и не могу найти главную улицу, а моя служанка… – Инлита перевела дыхание, пытаясь успокоить сильное сердцебиение, – Ох ..я потеряла ее и заблудилась.

Мужчины над ней, словно черные тени полуночных призраков.

– Малышка потерялась и забрела сюда.

– Девочка, ты, наверное, замерзла, не хочешь пройтись с нами?

– Выпить, чтобы согреться?

– Да-да-да, мы можем согреть тебя, по очереди, – тот из мужчин которого называли Портер двигался быстро, и уже стоял в паре шагов от "золотой рыбки".

От него несло алкоголем и табаком, потом и рыбой, его масляной коже было впору познакомиться с ванной. Когда Инлита увидела его улыбку, у нее закружилась голова от отвращения. Желтая ухмылка осветила зубы настолько ужасные, что их гнилостный запах обволакивал все вокруг. Неосознанно Инлита закрыла рот руками, чтобы остановить внезапно подкативший приступ тошноты.

– Ахахаха, смотрите, девчушка из чистюль, парни. Я ей противен, – Портер схватил Литу за запястье и провел языком между пальцами, облизывая. – Ммм, вкусная.

Лита резко одернула руку и отвесила громкую пощечину, со всех сил, настолько звонкую, что это разнеслось по округе.

– Что вы себе позволяете!

– Ахаха, бойкая, люблю таких. Парни, согреем барышню?

Молниеносно, остальные мужчины схватили "золотую рыбку", держа ее крепко, прикасаясь к рукам, плечам, волосам. Их "ароматы" вызывали отвращение, дешевый алкоголь, дешевый табак и отсутствие гигиены – только головокружение, страх и тошноту. Они тащили Инлиту вглубь помещения таверны, прислоняясь к ней поближе по очереди проводили жирными пальцами по шее, гогоча и смеясь.

– Нет, оставьте меня, нет не трогайте! – кричала она, срывая голос, по щекам текли слезы, обжигая кожу, отчаянье затуманило ее разум.

Инлита не могла поверить, что за несколько месяцев в логове Хасэлинов, ее и пальцем не тронули, обращались как с принцессой, холили и лелеяли, в то время, как сейчас, люди тащили ее, чтобы убить ее, растерзав плоть, надругаться и осквернить душу, полностью уничтожив.

– Почему вы настолько жестоки? – крикнула она от отчаяния, когда люди, в благородство которых она так верила, затолкнули её в пустоту ночной таверны.

Глава 7

***

Сквозь тьму голода и отчаянья Виктор чуял опасность, грозившую его звездочке. Нельзя было отпускать ее, нужно было остаться когда она его прогоняля. Стоя на коленях умолять простить за ложь, принять его таким. Но он был слаб. Выполнив приказ своей Госпожи он ушел, оставив ее наедине с мыслями, историями, что кружили вокруг Хасэлинов, обрастая ужасающими подробностями извращений и бесчинств которыми не гнушались другие кланы. Он не сдержал обещание данное себе, и ушёл, оставив ее одну. Он снова бросил ее, и теперь должен был найти, даже если для этого понадобится его жизнь.

Распахнув дверь, Виктор на секунду замер, ослепленный яркостью свечей. Прикрывая глаза он выпрямился и прорычал:

– Где она потерялась?

– В городе, со служанкой Катрин. С её слов, они пошли прогуляться, и Госпожа потерялась… – Рехан был в ужасе, опасаясь мгновенного гнева Виктора, боясь лишится "жизни", он взвешивал каждое слово.

В горло Виктора словно налили раскаленного железа, разрывая изнутри, его жажда затмевала все вокруг. Перед глазами он видел только циркуляцию крови, чувствовал дыхание, слышал биение сердец всех людей которые находились в поместье, он хотел рвать их, кусая, наслаждаться теплотой и и вкусом крови. Но он сделает это позже, сначала ему нужно было найти Литу. Спешным шагом, выйдя на улицу, чтобы хоть как-то отвлечься от смрада человеческих испарений, он сделал глубокий вдох.

"Найдись, девочка моя, я должен тебя почувствовать."

В ноздри Виктора ударило множество запахов. Где-то далеко рожала дева, и кровь, которую она теряла, лишала рассудка. Хасэлин, поморщился и продолжил дальше разбирать на составляющие запахи то, что приносил ему ветер, отсекая ненужные: запах гнилой травы, мокрых деревьев, алкоголь, человеческая еда, запах разложения, все это навалилось на него непосильной ношей. Но путеводная нить всё ещё висела в воздухе: виноград и лимонник, тонкий аромат, который практически испарился, смешавшись с похотью, вожделением и кислым запахом грязи. Ярость. Гнев. Звериное естество взяло верх и, издав утробный рык, Виктор сорвался с места, ныряя в тоннели бесконечных улочек.

Следуя за запахом он оказался рядом с таверной без вывески. Здесь виноград и лимонник снова встретились, покрытые вонью страха и безнаказанности, силы и слабости, желания и отчаяния.

Он сорвал дверь с петель, так, что та разлетелась на щепки. Глаза Виктора метались в полумраке, выискивая жертву, того, кто положил его беззащитную девочку на стол, растрепал её волосы до ужаса напугав. И он нашел их: четверо с похотливыми лицами смеялись, нюхая её накидку и платье, пока слёзы катились по щекам его девочки. Остальные одежды были изорваны в порыве алкоголя и желания молодого тела. Виктор застыл, когда, практически нагая, Инлита начала извиваться в лапах этих животных, пытаясь вырваться из железной хватки мужчин превосходивших ее по силе в десятки раз. Один их них стоял с уже спущенными штанами пошатываясь подходя к ее раздвинутым ногам.

Когда дверь слетела с петель с петель, ее сердце дрогнуло.

•

Виктор

? -

тихо прошептала Инлита, когда грязные руки коснулись её колен. Стук сердца заглушал мысли, она всё ещё не понимала как такое могло произойти с ней в человеческом городе, как люди могли так с ней поступить

.

Часть её существа испытывала неподдельный ужас, но другая часть ликовала, теперь она спасена. Сначала девушка не узнала его: длинные волосы закрывали лицо, из-под них просвечивали только красные огоньки глаз, но руки остались всё теми же. Сжатые в кулаки, сдобренные оскалом длинных клыков, они не предвещали её обидчикам ничего хорошего.

•

Что

? -

мужчина со спущенными штанами развернулся на шум. – Какого черта?

•

Он поменялся в лице, побелев как полотно, спешно попытался надеть штаны, но руки его не слушались. Остальная троица попятилась было назад, но бежать было некуда, единственный выход преграждал неуправляемый Хасэлин

.

Они ещё не успели потерять дар речи, как через мгновение рядом с Виктором появился Рехан в сопровождении группы стражников.

– Граф, быстрее, уводите их. – Рехан торопил испуганных караульных, – Сейчас его инстинкты – оголенные нервы. Он как голодный зверь, разорвет любого в ком есть кровь.

Это было правдой – голова Виктора шла кругом, он пытался справиться с желанием убить их сейчас, вырвать им руки, ноги, языки, все части тела которыми они хоть немного дорожили. Каждое его движение, быстрое, стремительное, злое, создано было для того чтобы убивать, чтобы насытиться. Он хотел впиться им в шеи и одновременно, медленно, ломать кости, слушать их хруст, а после – выбросив бездыханные тела, как хворост, плясать на их останках. Глаза Виктора метнулись к Лите. Нет, нужно держать себя в руках здесь его звездочка, нельзя ее пугать еще больше. Одним рывком граф оказался напротив ничтожества, спешно пытающегося одеть штаны, и, схватив, за горло поднял вверх.

•

Как ты посмел? Тронуть ее? – это не был голос Виктора, это был искаженный животный рев. – Рехан забери ее.

•

Рехан кивнул и подчинился.

•

Я повторяю свой вопрос, медленно, раз ты не понимаешь человеческий язык. Как. Ты. Посмел. Тронуть. Ее.

– Господин… – кашляя, ничтожество схватилось за кисть Виктора, пытаясь ослабить нечеловеческую хватку. – ・я не знал… не знал что она Ваша… простите…

– Простите, говоришь? Она – госпожа этой территории. Как твои руки посмели прикоснуться к ее коже? Как ты посмел даже думать о том, что можешь совершить нечто мерзкое по отношении к ней?

"Я – госпожа? Госпожа этой территории?"

Инлита прижала руки груди, закрывая разорванную одежду. Она боялась и благодарила его.

– Пойдемте Госпожа, нам надо уйти отсюда. Виктор.... – юноша смутился. – он сейчас не в себе.

Наша "золотая рыбка" встала со стола и буквально упала в руки Рехана. Оказавшись ногами на земле, она почувствовала усталость, упавшую на нее словно бетонная плита или громадный камень.

•

Рехан, что с Виктором

? -

в ее глазах было беспокойство. – Почему он так плохо выглядит?

•

Догадки терзали её, неужели он все это время не ел, неужели она выгнала его и он, оставив ее, в отчаянии перестал питаться. Стражник ринулся было помочь девушке, но Рехан жестом осадил его и, накинув на Инлиту свой плащ, ответил:

– Госпожа, он не ел несколько месяцев после того, как Вы выгнали его. С тех пор он заперся в комнате и, до сегодняшней ночи, не выходил.

•

Что? – с неподдельным ужасом и страхом сказала Инлита и переведя глаза на Виктора. Ее сердце начало обливаться кровью, от тягостного чувства перехватило дыхание

•

Это моя вина, я не выслушала его.

Рехан промолчал. Аккуратно придерживая девушку за плечи он повел ее к выходу. Виктор рычал, чувствовал, как мышцы шеи ничтожества начинают трескаться и рваться под его пальцами, приложи чуть больше усилий и мерзкая голова с хрустом отлетит, подобно мячу, и, подпрыгивая окажется прямо у ног Инлиты. Виктор хотел этого сильнее всего на свете, но лишь с силой отшвырнул мужчину от стены, и тот, ударившись о край стола, потерял сознание.

– Всех. Их. В темницу, – отчетливо, еле сдерживаясь чтобы не сорваться на звериный рык, произнес Виктор, после чего упал на колени и закрыл лицо руками, пытаясь скрыть ярость и звериный оскал. Его звёздочка не должна испугаться.

Инлита остановилась удивлена тем, что он не разорвал их, и даже не выпил их кровь.

Страшный людоед и монстр сдержал себя в руках и просто приказал отправить их в темницу. Мужчин вывели, потерявшего сознания, прямо без штанов, просто выволокли на улицу и в помещении остались трое: Виктор, Рехан и "золотая рыбка". Все еще закрывая лицо руками Виктор пытался сдержаться, его манил ее запах, манила ее кровь, жажда брала верх над разумом. Опустив руки и откинувшись назад, он зарычал как зверь в приступе боли. Из его горла вырвался звук безысходности, жалости, он знал, что умирал.

Инлита все еще смотрела на Виктора, сжимая кулаки на груди, она хотела успокоить его, погладить по голове, сказать что все будет хорошо. Где-то в глубине души он оставался ее лучезарным мальчиком, теплым, нежным и любимым. Она любила его и боялась. Боялась себя, ту кто так ненавидела Хасэлинов мучивших ее десять лет. Она желала ужасной смерти тем, кто преследовал ее пока она бежала к нему, тем, кто хотел сожрать ее. Но Виктор, он был другим, он был ее. Виктор спас ее уже дважды. Не прикасался к ней, и даже не думал о том, чтобы причинить ей боль.

– Рехан, иди.

– Госпожа, нет, Виктор, он опасен сейчас.

– Он меня не тронет, иди, это приказ, – первый раз в жизни Инлита обрела силу. И она использовала её, чтобы спасти Виктора.

– Слушаюсь Госпожа, – Рехан поправил плащ на Госпоже и вышел за дверь.

Все еще сжимая кулаки и мусоля ткань одежды, Инлита аккуратно подошла к Виктору и села перед ним, подогнув под себя ноги.

– Виктор. Виктор, это я, твоя звездочка.

"Твоя…ТВОЯ..ТВОААААЯ, ТВОЯЯЯЯЯ"

Мужчина рычал как загнанный зверь, он ничего не видел, все вокруг заплыло красным, он часто и прерывисто дышал, фантомное дыхание, поведение зверя. Кто-то говорил, или шептал, знакомый запах, заставлял горло сжиматься, адское пламя жаждой горело внутри.

Инлита протянула к нему руку, дотронувшись до его груди, и Виктор резко отстранился, словно его пронзила боль не сопоставимая по ощущениям ни с чем. Девушка испугалась и одернула кисть, она боялась что ему больно.

"Лучше испытать мгновенную боль, чем тянуть и аккуратно снимать повязку с раны."

Она резко обняла его за шею и впилась губами в его губы. Голову Виктора пронзила молния, его глаза широко распахнулись и он ответил на поцелуй. Их губы переплелись, он жадно ловил каждое движение её языка. Руки сами потянулись к ее талии, и легким движением, он посадил ее на себя. Он целовал ее, прижимал к себе, словно пожирая. Обнимал, гладил, изучал ее тело руками, под которыми она таяла. Он провел рукой по ее позвоночнику вверх, кончиками пальцев дотронулся к шее, и запустил свою руку в её волосы. Виктор чувствовал, как девушку била дрожь, но это был не страх, а сладкий запах желания. Ему хотелось избавить ее от остатков запаха этих уродов, своим поцелуем он хотел смыть всю грязь, которую они хотели с ней сотворить, и просто задохнуться в ее светлых волосах. Ему хотелось большего, он хотел ее крови, хотел искусать ее, разорвать, оказаться внутри нее.

У Инлиты перехватило дыхание, если они сейчас не остановятся, её сердце остановится. Но его поцелуй был такой требовательный, страстный, желанный. Где-то внизу живота начало пульсировать новое для Инлиты чувство. Она утопала в страсти, голова шла кругом, плащ Рехана упал на пол и холодное тело Виктора остудило её. Наслаждаясь в его прохладе Инлита согрелась в собственном огне. Руки не слушались её и она запустила их в длинные волосы Виктора, пылая возбуждением под его движениям.

Он подхватил ее и, прижав к себе еще крепче, встал на ноги. Не отрываясь от ее губ, он держал ее так нежно и властно, погружая пальцы в упругость ее бедер. Инлита обхватила его талию ногами и полностью отреклась от всех чувств кроме манящего возбуждения. Виктор слышал, как бьется ее сердце, как меняется ее запах, как она желает его. Он – идеальный хищник, его действия, феромоны, сила все заставляет ее хотеть слиться с ним. Он издал стон, понимая, что нужно остановиться, в голове его прояснилось. Посадив Инлиту на стол, Виктор поймал её туманный взгляд, девушка все еще держала его ногами, часто дыша.

Красный огонь погас, Виктор вернулся. Не серые глаза, какими она его помнила, а чёрные, словно самая тёмная ночь и она хотела утонуть в них без остатка. Он прислонился своим лбом к её волосам и тихо произнес:

– Милая, нам надо остановиться, пошли домой, звездочка.

– Хорошо, – сказала Лита. Тяжело дыша, она пыталась успокоить свое сердце

***

Сквозь тьму голода и отчаянья Виктор чуял опасность, грозившую его звездочке. Нельзя было отпускать ее, нужно было остаться когда она его прогоняля. Стоя на коленях умолять простить за ложь, принять его таким. Но он был слаб. Выполнив приказ своей Госпожи он ушел, оставив ее наедине с мыслями, историями, что кружили вокруг Хасэлинов, обрастая ужасающими подробностями извращений и бесчинств которыми не гнушались другие кланы. Он не сдержал обещание данное себе, и ушёл, оставив ее одну. Он снова бросил ее, и теперь должен был найти, даже если для этого понадобится его жизнь.

Распахнув дверь, Виктор на секунду замер, ослепленный яркостью свечей. Прикрывая глаза он выпрямился и прорычал:

– Где она потерялась?

– В городе, со служанкой Катрин. С её слов, они пошли прогуляться, и Госпожа потерялась… – Рехан был в ужасе, опасаясь мгновенного гнева Виктора, боясь лишится "жизни", он взвешивал каждое слово.

В горло Виктора словно налили раскаленного железа, разрывая изнутри, его жажда затмевала все вокруг. Перед глазами он видел только циркуляцию крови, чувствовал дыхание, слышал биение сердец всех людей которые находились в поместье, он хотел рвать их, кусая, наслаждаться теплотой и и вкусом крови. Но он сделает это позже, сначала ему нужно было найти Литу. Спешным шагом, выйдя на улицу, чтобы хоть как-то отвлечься от смрада человеческих испарений, он сделал глубокий вдох.