Только мы

Город выглядел покинутым и заброшенным. В последний раз они посещали его два месяца назад, и тогда здесь еще можно было увидеть живых людей, бесцельно блуждающих по улицам. Они даже встретили женщину, которая искала своего мужа, и помогли ей добраться до него. Что с ними стало теперь – оставалось неясным. Сейчас улицы были пустынны.

В этом месте разворачивались военные действия, люди предпринимали попытки противостоять инфекции с помощью оружия, но все их усилия оказались тщетными. В результате остались лишь руины и развалины.

На въезде в город образовалась бесконечная пробка из автомобилей, люди пытались покинуть город, но все это было бесполезно. После первых проявлений вируса Екатеринбург был объявлен зоной чрезвычайного положения и был введен карантин. Однако эти меры не помогли: вирус распространился за пределы города, и мир погрузился в хаос.

Они приблизились к внушительному торговому центру, который каким-то чудом уцелел. На синем фасаде здания отчетливо выделялись две желтые буквы, составлявшие название – «ME…».

На парковке у торгового центра царило запустение. Заброшенные автомобили, покрытые толстым слоем пыли и мусора, словно безмолвные свидетели прошлого, стояли в ожидании своего часа.

– Вероятно, все ушли в центр, – прошептала Аля. – Ну что, идем?

Саша взял жену за руку и направился к зданию, осторожно прокладывая путь между автомобилями и нагромождениями мусора и обломков.

Внутри было темно и сыро. Пол был покрыт слоем грязи и гниющих остатков продуктов. Повсюду валялись упаковки, разбитые бутылки и разорванные коробки. В нос ударил резкий аммиачный запах.

– Взгляни! – воскликнула Аля, указывая рукой вперед, и замерла в ожидании. Саша, обернувшись, направил луч фонаря в указанном направлении.

Перед ним предстала картина, полная контрастов. Полки, некогда полные продуктов, теперь были почти пусты. Воздух был пропитан запахом тления, свидетельствующим о том, что многие продукты, проведя год в закрытом пространстве, пришли в негодность. Однако банки консерв и вода остались нетронутыми.

Полки, покрытые пылью и паутиной, стояли ровными рядами, словно ожидая своих новых хозяев. Множество консерваций и упаковок чудом избежали участи быть уничтоженными временем.

– О боже мой! – воскликнул Саша, осветив своим фонариком ближайшие стеллажи. – Как же так вышло, что никто не разграбил это место?

– Не знаю, – ответила Аля, отпуская мужа. – Давай скорее соберем припасы.

Саша кивнул и снял рюкзак. Они принялись бегать от полки к полке, собирая все необходимое. Холодные металлические стеллажи скрипели под их прикосновениями, а каждый шаг отдавался эхом в пустом здании.

Они также обнаружили небольшую аптеку и взяли медикаменты. На полупустых полках все же нашлись несколько упаковок обезболивающих и бинтов, которые могли спасти им жизнь.

– Давай возьмем еще тележку, – предложила Аля, подбегая к мужу. – Увезем все в ней.

– Она будет шуметь, – поколебался он. – Лучше не стоит рисковать.

Аля кивнула и тихо произнесла:

– Может, тогда поедим?

– Хорошо, – сказал он, взяв ее за руку, и повел за собой.

Они присели у полок с вином и открыли несколько банок с маринованными грушами, мясом и овощами. Внезапно Аля встала и достала с полки бутылку красного сухого вина. Взглянув на этикетку, она прочитала вслух:

– Вино Arzuaga Ameya Ribera красное сухое, – она посветила на полку и воскликнула: – Двадцать тысяч за бутылку, да мы просто обязаны его попробовать!

– Алконавт, – засмеялся Саша и принял бутылку у жены. На белой выцветшей упаковке была изображена женщина без лица в голубом длинном платье. – Будем пить прямо из горла или поищем стаканы?

– Мы что, похожи на дикарей? Конечно, из горла.

Саша достал раскладной нож со штопором и открыл бутылку. В нос ударил запах спирта. Они сделали по глотку, посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:

– Какая гадость!

Аля и Саша сидели, обнявшись, и наслаждались тишиной, более не притрагиваясь к вину.

– Ты сильно изменилась, – сказал Саша, лежа на плече Али и глядя куда-то вглубь супермаркета. – Стала такой, как раньше.

Аля посмотрела на него с непониманием и, кажется, обидой.

– Ну, знаешь, когда мы познакомились, ты была такой смелой, ничего не боялась и всегда стремилась вперед, – Саша сжал руку жены. – Но потом, после того как мы поженились, ты стала нежной и чуткой.

– Разве это плохо? – недоверчиво спросила она.

– Нет, я люблю тебя, любой, просто сейчас ты снова сильная, и я с ностальгией вспоминаю прошлое, – он улыбнулся. – Те времена, когда мы оба были такими наивными.

– Тяжелые времена делают людей сильнее, – улыбнулась в ответ Аля.

– Ты всегда была сильной, – он встал. – Пора выдвигаться, скоро стемнеет.

Аля ощутила, как ее одолевает тяжесть от чрезмерного количества съеденного. С трудом поднявшись, она осознала, что выбора нет – оставаться было опасно. Они надели маски, взвалили на плечи тяжелые рюкзаки и направились к выходу.

– Мне нужно в туалет, – остановившись, сказала она, глядя на своего спутника. – Боюсь, я не смогу донести все это до дома.

– Хорошо, – он взял ее за руку и сопроводил до женского туалета в конце магазина.

Когда Аля вышла из туалета, в воздухе повис странный звук, похожий на бульканье. Обернувшись, они замерли в ужасе от увиденного. Перед ними раскинулся овощной отдел, а на полу, словно в логове, спали бешеные. Их было так много, что казалось, они заполнили весь магазин, сойдясь сюда со всего города.

Страх охватил ее с головы до ног. Аля осознала, что если бы она не воспользовалась туалетом, то неминуемо обмочилась бы от страха.

Саша сжал ее руки и кивнул в сторону выхода.

«Боже, боже, боже…» – Аля почувствовала, как паника нарастает, и крик поднимается из глубин ее горла, но она подавила его и сжала руку мужа в ответ.

«Вот почему здесь ничего не разграбили. Здесь настоящее гнездо бешеных», – подумал Саша, осторожно продвигаясь между разбитыми банками и испорченными овощами. Аля следовала за ним, ее сердце бешено колотилось, а в голове звучали слова из новостей: «Они слепы, но обладают очень острым обонянием и слухом. При встрече с зараженными старайтесь как можно скорее уйти и оставаться как можно тише. Не вступайте с ними в схватку, их нельзя убить… Их нельзя убить».

Они с осторожностью подошли к разбитому окну, через которое попали внутрь, и начали выбираться наружу. Саша вышел первым и протянул руку своей жене. Она полезла следом, но, перекинув левую ногу, почувствовала, как острые осколки стекла впиваются в нее под тяжестью рюкзака. Кусок стекла пронзил ее ногу, и она вскрикнула от боли.

Саша инстинктивно зажал ей рот рукой, но понял, что было уже слишком поздно.

В этот момент из темноты выпрыгнул один из бешеных в разорванной синей форме. Его изуродованное лицо и безумные глаза сверкали жаждой крови. С дикой скоростью он схватил рюкзак Али, затащив ее обратно через окно. На ее ноге осталась огромная рваная рана, из которой хлестала кровь.

– Нет! – закричал Саша, не в силах сдержаться.

С оскаленной улыбкой бешеный рывком притянул ее к себе, не обращая внимания на ее отчаянные попытки освободиться. Саша, не мешкая, взобрался обратно и, с силой схватив Алю, потащил ее в каморку, пока бешеный разбирался с ее рюкзаком.

В глубине зала раздались пронзительные вопли его обитателей, и они начали метаться, сокрушая все на своем пути. Поднялся невообразимый шум.

– Тише, тише, – Саша зажимал рот Али, стараясь не допустить крика.

«Они чувствуют ваш запах», – пронеслось у него в голове. Аля задыхалась от боли; кровь лилась из ее ноги на пол, но она не кричала, закусив губу.

Саша схватил с полки большую канистру с чистящим средством с запахом лаванды и начал обливать жену, а затем и себя.

– Они не должны учуять наш запах, – прошептал он, стянув с себя куртку и перевязывая ногу жены.

– Нужно залезть туда… – прошептала Аля сквозь боль, указывая на большой стеллаж с моющими средствами и швабрами.

В тот момент, когда бешеный одним рывком выбил дверь, они забрались под стеллаж. В свете, проникавшем через маленькое окно под потолком, они увидели его лицо: оно было безобразным. Пустые белые глаза, разорванный рот, волосы свисали почти до пола, руки были в крови, а ногти на ногах и руках были как у животного. Он рыскал из угла в угол, в попытках найти своих жертв.

Саша и Аля, затаив дыхание, прижались к полу, стараясь не издать ни звука. Лаванда от чистящего средства смешивалась с запахом крови, создавая странный, удушливый коктейль. Время тянулось бесконечно, каждый шорох или движение снаружи казалось оглушительным. Саша сжимал руку жены, стараясь сохранить спокойствие, в то время как страх и адреналин захватывали каждую клеточку его тела.

Бешеный продолжал рыскать, его шаги звучали все ближе и ближе, и в этой смертельной схватке каждый шорох мог стать последним.

Он остановился прямо над ними, пена из его рта стекала на пол, создавая лужу, которая постепенно впитывалась в куртку, заменившую Але повязку. Бешеный постоял пару секунд, а потом бросился прочь, услышав вой собратьев из зала.

Саша помог жене выбраться из-под стеллажа. Его сердце бешено колотилось в груди, словно военный барабан. Он быстро накинул рюкзак и, взяв жену под руку, направился к выходу. В этот раз он сам вытащил ее из окна, и она, ощущая невыносимую боль, крепко сжимала его плечо.

На парковке они нашли пустую тележку. Саша усадил жену в нее и закинул рюкзак.

Дорога была пуста, лишь редкие птицы кружили над руинами, и ветер гнал клубы пыли. Саша толкал тележку, его плечи были напряжены, а взгляд устремлен вперед.

Только мы

Кровь неспешно просачивалась сквозь куртку, туго обмотанную вокруг ноги Али, и стекала на дорогу, оставляя за собой зловещий багряный отпечаток. Саша, в панике, активно пытался стереть следы с земли, чтобы не привлечь внимание бешеных, которые могли оказаться рядом.

Аля лежала на боку, стараясь не тревожить рану, соприкасавшуюся с тележкой. Сознание покидало ее, медленно погружая во мрак, но она не позволяла себе поддаться этому. Она понимала, что если потеряет сознание, то станет непосильным бременем для мужа, и подвергнет их опасности.

«Я вечно все порчу», – с досадой подумала она, закатив глаза.

Тележка с трудом продвигалась по сухой траве и захламленному пространству. Позади слышалось тяжелое дыхание Саши, которое прерывалось свистящими и надрывными вздохами.

Аля испытывала жгучий стыд оттого, что ему приходилось так рисковать из-за ее невнимательности.

– Скоро будем дома, – попытался подбодрить ее Саша, но голос его дрожал.

– Как ты, милая?

– Все хорошо, – ответила Аля, но голос ее звучал слабо.

Ноги и руки онемели, голова кружилась, сердце билось как сумасшедшее, разгоняя остатки крови.

Аля вдруг приподнялась на руках, перегнулась через тележку, и ее вырвало.

– Держи, – Саша протянул ей бутылку с водой.

– Спасибо, – Аля хотела попить, но сил не было.

На улице стремительно сгущались сумерки, небо заволокли свинцовые тучи, и свет от фонаря стал едва различимым. Солнце, будто насмехаясь, опускалось за горизонт с невероятной быстротой, и Саше приходилось прилагать вдвое больше усилий, чтобы не отстать от него.

Когда силы были на исходе, он заметил знакомую крышу и припустил шаг. Аля лежала без сознания.

– Аля! – он остановился и начал трясти ее с такой силой, что казалось, ее голова вот-вот оторвется. Она что-то невнятно промычала и приоткрыла глаза.

– Не смей засыпать! – он поднял ее на руки и перенес через ограждение.

– Я не могу, – прошептала Аля, – я сейчас умру…

– Тихо, все будет хорошо, – сказал он, поднимая ее на руки и занося в дом. Внутри было холодно и сыро.

– Обожди немного, я мигом схожу за рюкзаком, – вымолвил он, бережно уложив ее на диван.

Он выскочил на улицу, где уже сгущались сумерки, и услышал пронзительные вопли. Саша ощутил, как по спине и ногам пробежала дрожь. Он схватил рюкзак из тележки и поспешил обратно.

Аля перевернулась набок, и ее вновь стошнило на пол. Боль в ноге заставила ее застонать.

– Я здесь, подожди немного, – сказал Саша, зажигая несколько свечей. Он развязал куртку на ее ноге и принялся промывать рану, аккуратно извлекая осколки стекла. Аля сжимала кулаки, стараясь не вскрикнуть от боли. Он достал из рюкзака медикаменты и протянул ей несколько таблеток обезболивающего, которые она проглотила не запивая.

Рана представляла собой ужасающее зрелище: она была глубокой и проходила по задней части бедра, спускаясь до самой икры. Края раны были неровными и рваными, из них сочилась свежая кровь. В некоторых местах кожа свисала, обнажая лежащие под ней ткани. Вероятно, под коленом были повреждены сухожилия.

Саша отвернулся, несколько секунд пытаясь прийти в себя. «Черт возьми, возьми себя в руки!»

– Не переживай, я знаю, что будет больно, – Аля лежала на животе, уткнувшись лицом в подушки; голос ее был слабым и хриплым.

– Хорошо… – Он ушел на кухню и принес бутылку с вишневой настойкой, которую когда-то передала мать Али. Настойка была достаточно крепкой, чтобы заглушить боль, а насыщенный цвет напитка обещал облегчение хоть на немного.

Саша бережно придерживал бутылку, пока его супруга с жадностью пила из нее. Ее руки дрожали от волнения и страха. Когда настойка была наполовину опустошена, он взглянул на свою жену. Она кивнула, стиснув подушку зубами, словно это могло помочь ей справиться с болью.

Держась за фонарик, зажатый во рту, чтобы добавить себе света, Саша с тяжелым сердцем принялся сшивать живые куски кожи. Его руки дрожали от напряжения. Каждый прокол иглой вызывал у Алии мучительный спазм, и она сжимала подушку все сильнее. Ее глаза наполнились слезами, но она не могла позволить себе закричать. Свет от фонарика дрожал, а игла неуверенно скользила по ее ноге.

Когда он наконец-то завершил перевязку ее раны стерильным бинтом, она уже была без сознания. Алкоголь и нестерпимая боль сделали свое дело. Лицо Али покрылось румянцем, капилляры на веках набухли и теперь отчетливо выделялись.

Саша осторожно поднял жену на руки и с тревогой заметил, насколько она была хрупкой и легкой. Даже через толстый свитер он чувствовал, как ее ребра выступают слишком сильно.

Он отнес ее в подвал и уложил спать, заботливо укрыв одеялами и куртками, чтобы защитить от холода и боли. Она тяжело дышала, и ее тихий шепот во сне напоминал ему, насколько она уязвима.

– Прости меня, – прошептал он, опускаясь на колени рядом с ней. Горячие слезы потекли из его глаз, смешиваясь с чувством отчаяния. Он ощущал себя беспомощным, словно все его усилия были тщетны, и он не мог защитить ее от этого ужаса.

Саша поднялся и аккуратно разложил оставшиеся припасы по местам. Затем он допил остатки настойки и сел на пол, прислонившись к стене. Его руки были в крови, в крови его любимой, и он смотрел на них, чувствуя, как в душе закипает ярость и обида на весь этот чертов мир.

…

Она пришла в себя лишь на третий день. Все это время Саша не смыкал глаз, ухаживая за ней с неусыпной заботой: менял повязку на ее ноге, промывал рану и следил за температурой ее тела.

Когда она, наконец, открыла глаза, Саша с облегчением бросился к ней, заключая в объятия так крепко, как только мог.

– Я так переживал, слава богу, ты очнулась, – выдохнул он.

Аля молчала, слишком утомленная, чтобы произнести хоть слово. Каждая клеточка ее тела горела, а боль в голове усиливалась, словно молнии буравили ее сознание.

– Тебе нужно поесть, – произнес Саша, поднимаясь с колен. – Я сейчас принесу что-нибудь горячее.

Он направился на кухню, чтобы приготовить что-то съедобное. Из продуктов, которые им удалось раздобыть во время последней неудачной вылазки, были только банки с гороховым супом. «Она не любит горох», – с грустью подумал Саша, глядя на банку. «Но другого выбора нет».

Через десять минут он вернулся с банкой горячего супа.

– Вот, тебе нужно восстановить силы, – сказал он.

Аля взяла горячую банку, но ее тут же вырвало.

– Я не хочу есть, – прошептала она отпрянув. – Убери, пожалуйста.

– Но тебе действительно нужно поесть, ничего другого нет…

– Дело не в горохе, просто я не хочу, – отрезала она, снова падая на матрас. – Сил совсем нет.

Саша отставил банку в сторону и принялся убирать на полу. Аля смотрела на него пустыми влажными глазами.

Закончив, Саша лег рядом, стараясь не задеть рану на ее ноге.

– Ты ведь не спал все это время, да? – тихо проговорила она.

– Нет, я не мог себе позволить…

– Поспи сейчас, – Аля обняла его мягко и неуклюже.

Он уткнулся носом в ее волосы и закрыл глаза. Утомление навалилось на него, и он уснул.

Аля лежала, устремив взор в темный потолок. Она чувствовала, как силы покидают ее, и в ее измученном теле зарождается нечто странное.

«Почему я не могу быть рядом с ним?» – она посмотрела на него, и ее грудь сжалась так сильно, будто ее стиснули в тисках. По щекам покатились безмолвные слезы, холодные и соленые, они стекали к уголкам рта и щипали кожу.

…

На следующий день она вновь не притронулась к пище. Ее тошнило, и она постоянно хотела спать. Саша с трудом напоил ее кофе и скормил несколько галет, которые местами покрылись пятнами плесени, но он соскреб их ножом.

– Все будет хорошо, – сказал он, взяв ее руки в свои и сжав их. – Мы столько пережили, нам нельзя вот так вот сдаваться. – Он говорил спокойно, но в его глазах она видела страх.

Она потеряла много крови и теперь не могла нормально функционировать. Ей было больно видеть Сашу таким, но невероятная усталость не давала ей сил что-либо сделать, хотя она очень хотела.

Внутри нее разрывалась тоска: как бы она хотела быть сильной, вернуть спокойствие в их дом и поддержать его, но в тот момент ей казалось, что она только добавляет ему боли…

…

На пятые сутки рана на ноге Али начала нагноение, температура тела поднялась, и она вновь впала в бессознательное состояние.

– Вероятно, это инфекция, – говорил Саша, силясь скормить жене таблетку пенициллина. – Ничего, мы справимся.

Он вновь и вновь омывал ее рану, подкреплял свои силы кофе и сидел подле нее, вознося молитвы о том, чтобы ее дыхание не прерывалось. «Все будет хорошо», – повторял он эти слова, но не для Али, нет, она не слышала их. Он говорил это самому себе, он боялся… боялся, что не сможет справиться.

…

– Унеси меня… наверх… – прошептала Аля, слабо касаясь холодной руки мужа. Ее собственная рука была невероятно горячей и влажной.

Саша открыл глаза и в темноте увидел ее: Бледное лицо, запавшие глаза – искра, что когда-то горела в ней, угасала.

– Я не хочу умирать здесь… – ее голос едва достигал его ушей, был тихим и дрожащим. – Не в этой темноте…

– Ты не умрешь, – ответил он твердо, стараясь вселить в нее надежду. – Ни здесь, ни наверху.

– И все же… – она с трудом села, ее силуэт дрожал. – Если ты не хочешь нести, я… сама пойду…

С трудом поднимаясь, Аля стала шататься в сторону лестницы, но не успела сделать и двух шагов, как Саша встал, подхватил ее и поднял на руки.

– Почему ты такая, упрямая? – спросил он, чувствуя то, как она тяжело дышит.

Она молчала, ее губы едва шевелились.

Саша бережно уложил ее на кровать наверху, подложил под ноги подушки и заботливо укутал в одеяло, стараясь защитить ее от холода и тьмы.

– Я приготовлю тебе чай, – произнес Саша, намереваясь подняться, но Аля, крепко схватив его за руку, покачала головой.

– Посиди со мной, пожалуйста, – попросила она, приподнимая одеяло и жестом приглашая его к себе.

Он взглянул на нее своими утомленными глазами и внезапно передумал. Он лег рядом с ней, прижимаясь к ее горячему телу. Ее тяжелое дыхание было прерывистым, грудь вздымалась, а от тела исходил сильный жар.

– Я попытаюсь отправиться в город, возможно, там я смогу найти выживших или лекарства, – произнес он.

– Это опасно, – прошептала Аля, нежно гладя его по волосам. – К тому же если я умру, ты даже не успеешь проститься со мной.

– Ты не умрешь, – он крепко обнял ее. – Поняла? Не смей так говорить.

– Прости, – она заплакала, и ее слезы лились долго и безудержно, но, в конце концов, она уснула.

Он внимательно следил за ее дыханием и вздрагивал каждый раз, когда оно замирало хоть на секунду. Он был измучен, но не мог позволить себе расслабиться.

Для него Аля была смыслом жизни; он знал, что, если бы они поменялись местами, она сделала бы для него то же самое или даже больше.

…

Она проснулась в середине следующего дня и вновь отказалась от еды; ее подташнивало. Саша поспал пару часов, но от этого ему стало только хуже, голова раскалывалась, а ноги онемели от усталости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.