Добрый 2

Короче, я выскочил на улицу, полагаясь только на божью помощь, а в существование бога я не верил.

– Добро, а чё это было? – донеслось из ближайших кустов, как только я вышел из подъезда.

– Специальный агент по борьбе с алкоголизмом, – ляпнул я первое, что пришло мне на ум.

– А чё голая? – явно не поверили мне.

– Она не голая. Это спецкостюм для психологического воздействия, – продолжил я сочинять.

– Чё? – не въехали сразу все втроём.

– Ничё, – передразнил я их. – Пока бы вы свои похотливые рты раззявили и слюни пускали, она бы вас упаковала и на принудительное лечение определила.

– А чё не упаковала?

– Я помешал.

– В смысле?

– Я, когда в дурке лежал… – начал я заливать свежепридуманную байку, – ну вы помните.

– Ага, – поддакнули в ответ все трое алкашей.

– Так вот, в то время, когда я там лежал, у их спецотряда практика была. Натаскивали на нашего брата. Так сказать, на натуре. А мне скучно было, так я уборщиком определился, и время быстрее идёт, и с придурками меньше общаешься, и лишняя пайка совсем не лишняя. Ну, вы в курсе?

– А то, – многозначительно подтвердили трое алкашей, хотя я на сто процентов уверен, что в дурке ни один из них не лежал.

– Ну вот, убираю я, значит, а в соседнем помещении занятия идут. Будущих агентов на нашем брате тренируют, как правильно захваты производить, вязать и поковать по науке. Дверь-то ко мне приоткрыта чуток, я хоть мало что вижу, зато слышу хорошо. И видно, в тот раз пошло у них не по сценарию. То ли «наш брат» попался позубастее, то ли сами где лопухнулись. В общем, дошло до конкретного мордобоя. Эти агенты, спецы будущие, в раж вошли. Дело конкретно попахивало убийством. – На этих словах я повесил многозначительную паузу, окинул заговорщическим взглядом внемлющую мне аудиторию. – И вот тут-то я его и услышал, – продолжил я, когда пауза превратилась в чрезмерную.

– Кого услышал? – поторопили меня, когда я повесил вторую многозначительную паузу.

– Стоп-слово я услышал, – сказал я как можно равнодушнее.

– Какое слово? – не поняли алкаши.

– Заветное, – продолжил я, добавив к равнодушию капельку таинственности. – То слово, которое спеца враз остановить может.

– Что, вот просто одно слово, и всё? – засомневались алкаши.

– Одно, причём короткое, и на подкорке у них зашито, – серьёзно подтвердил я.

– А почему короткое? – переспросил один из них.

– Ты что, фильмы не смотришь? Тост должен быть коротким, как выстрел. Это кто сказал?

– Дак то фильмы, – насмешливо посетовали мне.

– И сколько в том фильме неправды? Вот то-то, – срезал я логикой недоверчивых насмехателей. – Но я вам больше скажу, команда тоже должна быть короткой, как выстрел.

– И что это за слово?

– А вот этого я вам не скажу, – отрезал я. – И не потому, что я вам не доверяю, просто сами раскиньте мозгами, что сделают с теми, кто знает это слово, – понизил я голос до заговорщицкого шёпота.

– Что? – так же шёпотом переспросили алкаши?

Выдержав ещё большую паузу, я резко провёл большим пальцем правой руки себе по горлу.

– А если очень повезёт, то упекут в дурку до скончания века, – успокоил я откинувшихся алкашей. – Вашего века.

– А ты?

– А я пока не попался. Вот только теперь недолго осталось.

– В смысле?

– Ну, когда она попыталась вас упаковать, я шепнул ей то самое слово. И теперь вопрос о моей поимке – это лишь дело времени. Недолгого времени, – добавил я после паузы.

– И что, ничего нельзя сделать?

– Ну, есть один вариант, – с сомнением произнёс я. – Вот только он не для меня.

– И что за вариант? – заинтересовались алкаши.

– После того как я её этим словом обезвредил, – продолжил я свой занимательный, а главное, «честнейший» рассказ, – отволок к себе домой. А куда её было девать? – спросил я. – Вот то-то, – продолжил я, когда в ответ мне рассеянно покивали. – Тогда, ну там, я услышал и ещё одну вещь. Если продержать агента в отключке, а это слово их вырубает на некоторое время, то их память стирается. Защитная реакция, зачем и для чего не спрашивайте – не знаю. Короче, как только агент начинает приходить в себя, ему снова раз – это слово, и на некоторое время он безопасен. Вот только сколько это длится, никто не знает. Каждый раз по-разному.

– А сейчас она в отключке? – поинтересовался один из алкашей.

– Да, недавно начала очухиваться, и я её снова вырубил.

– А как ты думаешь, она специально за нами приходила?

– Да уж явно не мимо шла.

– Так чего ты здесь сидишь? – зашикали на меня все трое.

– Да, действительно, – спохватился я. – Надо пойти добыть еды, пока она не очухалась.

– Еды? – оторопели алкаши.

– Непонятно, сколько это продлится. А если долго? Есть же нам что-то нужно, – озадаченно засуетился я, собираясь уходить.

– Знаешь что, Добро, – обратился ко мне самый сообразительный, – ты ведь, получается, из-за нас рискуешь.

– Ну, не то чтобы… – засомневался я.

– Из-за нас, из-за нас, – заверил меня всё тот же алкаш. – Так ты иди домой. Последи там за этой агенткой. А мы с парнями вам всё принесём.

– Да-да, хавчик будет что надо, – заверил второй алкаш.

– И бутылочку прихватим, – подытожил третий.

– Ты, главное, её до беспамятства доведи.

– Да для вас, парни, я на всё готов, – заверил я алкашей. – Мы же друзья!

– А как же, – закивали все троя.

– Ну, я побёг, а то вдруг очнётся?

Под одобрительный гул алкашей я прямо-таки влетел в свой подъезд и только там позволил себе широкую довольную улыбку.

***

В квартире моя довольная улыбка пожелала потеряться в недрах меня, причём чем быстрее, тем лучше. Причиной этому были два голодных глаза, встретивших меня на входе. Никогда не думал, что у Мары могут быть такие глаза. Казалось, ещё чуть-чуть, и принцесса варов накинется на меня, а после, с наслаждением разрывая, утолит свой адский голод. Тем более что она знала, какой я на вкус, и ей это нравилось.

– Подожди совсем чуть-чуть, – попытался я уговорить Мару и остаться в живых. – Еда уже на подходе.

– Холодно, – прошептала Мара. И я, отведя взор от адского пламени голода в её глазах, заметил, что её прилично так подколбашивает.

– Так чего ты под душем-то не отогрелась? А ну марш обратно, – накинулся я на принцессу варов.

– Я отогрелась, – жалобно возразила Мара. – Только всё равно холодно.

– Значит, не до конца отогрелась…

– Это она с непривычки, – перебил меня Ит.

– С какой ещё непривычки?

– А ты что, разницу совсем не замечаешь? – иронично спросил Ит.

– Я когда-нибудь найду способ тебя придушить, – пообещал я лесному духу.

– Да шёрстки у неё нет, вот с непривычки и мёрзнет, – проворчал будущий задушенный.

– Вот я тупой, – вслух покритиковал себя я.

– А я что говорил, – радостно изрёк Ит и получил испепеляющий взгляд.

– Холодно, – как сомнамбула, прошептала Мара.

– Сейчас, сейчас, – заторопился я. – У меня есть то, что тебе нужно.

И ведь у меня действительно было. Точнее, был. Роскошный свитер ручной работы. Связанный из чистой овечьей шерсти заботливыми руками моей покойной бабушки. Плотный, толстый и очень тёплый. Ещё он был длинный, почти до колен. Бабушка специально вязала мне его для зимней рыбалки. Чтобы даже в лютые холода и пронизывающий ветер её внук не чувствовал дискомфорта. Она связала его за несколько месяцев до своей кончины. И я хранил его как память о ней. Даже в самые запойные времена, когда мой организм отказывался функционировать хотя бы без капли спиртного, я не продал этот свитер, не обменял его на бутылку водки.

Мара утонула в произведении бабушкиного кустарного искусства полностью. Пришлось подкатать рукава, чтобы достать её ладошки, и существенно скатать ворот-стойку, чтобы достать её прелестную голову из недр шерстяной овчины.

После этого я усадил её на диван и, подоткнув низ свитера, создал ей тёплый уютный кокон.

– Будет жарко – скажешь.

– Не будет, – заверила меня Мара.

И ровно в тот момент в дверь тихонечко постучали, точнее даже, поскребли.

– А вот и еда с доставкой на дом.

За дверью меня ждали три объёмных пакета. И ни души. Ну, если быть совсем точным, когда я открыл дверь, то услышал звук быстрых шагов по лестничному пролёту.

– Эка я их напугал, – усмехнулся я почти неслышно. – Прямо как дети малые.

– Кто там? – спросила Мара из комнаты.

– Говорю же, экспресс-доставка еды. Сейчас посмотрим, чем там парни расстарались.

А парни расстарались. Складывалось впечатление, что эта пропитая троица сначала ограбила банк, а потом славно спустила украденное в приличном маркете. Ну, или сразу ограбила маркет. Что, судя по прошедшему с момента нашего разговора времени, было логичнее.

Из недр трёх пакетов на свет явились: копчёная буженинка, палтус, феерический набор овощей и фруктов, начиная от банальных огурцов и заканчивая какой-то экзотической хренью, названия которой я не то что не припомню, я даже стараться не буду, поскольку один чёрт не знаю; арбуз и дыня, ещё были сыры, конфеты, вкусный хлеб из местной частной пекарни и набор лимонадов и соков. Обособленно выделялась бутылочка ликёра Sheridan’s, наверное, купились на внешний вид, вкус-то им точно неизвестен, и литрушечка водки. Короче, типичный набор алкоголика – бухлишко и закусь, правда, с претензией на небюджетность. Но всё равно это бухлишко и закусь.

– Вот чем люди думают? – проворчал я, отпиливая ломоть буженины – Я же, по идее, должен следить, а с литрушечки с меня тот ещё следильщик.

Мара не дождалась, когда я отрежу столь желанный для неё ломоть и схватила его, оторвав от основного куска.

– Приятного аппетита, – послал я пожелания вдогонку к ломтю. – А вот интересно, откуда такой зверский голод?

Ответом мне было только увлечённое чавканье. А ещё принцесса, никаких манер. И всё-таки откуда голод?

– Ит, – тихонько позвал я своего личного духа. – Не делай вид, что ты меня не слышишь.

– Я не знаю, – отозвался Ит.

– Что ты не знаешь? Почему делаешь вид?

– Я не знаю, откуда у Мары такой зверский голод. Может, потому что она стала гелом.

– И что? – не понял я.

– Другое тело… как бы перерождение… требует много энергии… – неуверенно произнёс лесной дух.

– Ит, ты гений! – воскликнул я. – А говоришь «не знаю». Действительно, ей же нужно было из чего-то строить это прекрасное тело. Так, на данный момент ты прощён, можешь пока к казни не готовиться.

Ит пробурчал что-то нечленораздельное, но я его уже не слушал.

– Мара, вот ещё сырку возьми, – подсунул я принцессе варов бутерброд с сыром. – Извини, что всухомятку, просто доставка еды попалась немножко прибабахнутая, со специфическим вкусом.

Мара сцапала бутерброд и, не снижая частоту движения челюстей, стала уплетать и его.

– И может, гургутского винца? – неуверенно предложил я. – Личный подарок вождя.

Мара взяла одноразовый стаканчик – молодцы, парни, тоже догадались купить – и залпом выпила вино, а после снова взялась за бутерброд.

– И эти люди говорили мне о вреде алкоголизма, – прошептал я, оценив пустоту Мариного стакана.

– Она не люди, – влез со своими комментариями Ит.

– Закройся, – осадил я его. – А не то снова будешь готовиться к казни.

В это время Мара поперхнулась остатками бутерброда, и я, услужливо постучав ей по спине, нацедил ещё стаканчик.

Содержимое второго стакана последовало за первым без промедления.

– После первой и второй перерыва нет вообще, – воодушевлённо припомнил я старую поговорку, оценив происходящее. – Может, по арбузику?

Оценив широту Мариных глаз, я понял, что арбузы у них не водятся.

– А под арбузик можно и по водочке, хорошо заходит, – закинул я предложение и, не дождавшись Мариного ответа, нацедил граммчиков пятьдесят. – И для сугрева первейшее средство.

Мара без всяких возражений взяла стакан и без малейших колебаний проглотила его содержимое.

И всё.

Абзац.

Жизнь в новом Марином теле прекратила существование на целую вечность. И только выпученные глаза давали надежду на воскрешение варской принцессы как вида вообще и как данного индивидуума в частности.

– Ну вот, а ты ещё спирт с алкашами хотела попробовать, – соврал я, протягивая Маре кусочек арбуза.

– Больше никогда не наливай мне этой гадости, – выдохнула принцесса, когда арбуз смягчил действие водки.

– Поздно, – философски произнёс я. – Водка на два стакана вина. Ты почти наша.

Мара посмотрела на меня начинающим мутнеть взглядом и ничего не ответила. Может, не поняла, о чём я. А может, определённая доля пофигизма уже впиталась в организм.

– Забыл спросить, а ты в своём мире вообще пила? – поздно спохватился я с вопросом.

– Миллион раз, – фыркнула в ответ Мара, тем самым убедив меня в обратном.

– Да, Сергей Анатольевич, пора привлекать за спаивание малолеток, – пробурчал я себе под нос без тени сожаления.

– А пяткой в лоб? – подорвалась уязвлённая недооценкой её возраста Мара и, не найдя в воздухе, опору рухнула обратно на диван.

– Закусывай давай, – миролюбиво подсказал я принцессе. – А то видишь, ты уже напилась до агрессии, минуя все остальные стадии.

Мара снова попыталась вскочить на ноги, но результат оказался ожидаемый. Мой старый, потрёпанный, продавленный диван притянул её обратно. А уж о силе его притяжения я знал не понаслышке.

Принцесса варов сделала ещё одну попытку… а потом ещё одну… диван стойко стоял на своих позициях и не собирался уступать никаким нетрезвым индивидуумам, пусть даже и столь прелестным, как Мара.

– Налей, – протянула мне принцесса стаканчик, сцапнутый со стола в одной из попыток подняться.

– У, матушка, прогресс на лицо, – иронично заметил я и плеснул принцессе ликёра.

Мара залпом опрокинула содержимое стакана и схватила арбуз. Впрочем, вгрызться в него не успела, тормознув на полдороге.

– Да-да, это не водка, – правильно понял я реакцию Мары. – Понравилась?

Мара утвердительно кивнула хмельной головой и снова протянула стаканчик.

– С такой скоростью ты придёшь к финишу фавориткой. Причём финишную черту пересечёшь уже в бессознательном состоянии.

– Налей, – не согласилась со мной Мара.

– Да хватит уже, – отобрал я стакан от принцессы.

– А пья… птя… па… – вконец запуталась принцесса.

– Пяткой? – пришёл на помощь я.

– Да, – согласилась Мара.

– В лоб? – развил я мысль дальше.

– Угу, – снова утвердительно кивнула Мара. Причём сделала это столь убедительно, что чуть не впечаталась своим лбом в мой стол.

– О Великий вождь, прости меня, я был не прав, – покаялся я, ловя принцессу варов в последний момент перед её свиданием со столешницей и укладывая на диван. – Твой мир не дорос до самогонного аппарата. Малоградусный компот – ваше всё.

Лёгкий всхрап Мары поведал мне, что я остался в одиночестве.

– Ты её убил? – возмущённо-удивлённый голос Ита напомнил, что одиночество не моя тема.

– Всё нормально, – заверил я духа. – При первом знакомстве принцессы с алкоголем последний победил с явным преимуществом. Причём в первом раунде. И оглушительным нокаутом. Предлагаю отметить его победу.

– Я дух, – возмущённо отказался Ит.

– Сочувствую, – без тени иронии выдохнул я и опрокинул в себя первые пятьдесят.

Глава 6

Пробуждение было абсолютно не тягостным. Голова немного шумела от лёгкого похмелья, но с учётом многолетнего опыта и стажа можно было сказать, что утро было добрым. Вот только тяжесть на левом плече вносила определённый дискомфорт. Я попробовал повернуться на правый бок. Тяжесть зашевелилась и не позволила мне сделать это.

От изумления я раскрыл сонные глаза.

Мара!

Уютно сопящая на моём плече Мара.

В голову моментально полезли нехорошие мысли.

Точнее, хорошие.

Но блин! Я не помнил! Литрушечка, даже отпитая Марой, сделала своё дело. А ведь раньше с такой дозы всё только начиналось.

И кто укрыл нас одеялом, ведь не Ит же? Он же дух.

Аккуратно сняв голову Мары со своего плеча, при этом пытаясь её не разбудить, я выскользнул из-под одеяла.

– Опачки, – непроизвольно вырвалось у меня, и было от чего.

Из одежды на мне красовалось только то, в чём родила меня мать. А я что-то не помню, чтобы она меня рожала в рубашке. Хотя я вообще мало что помню из того знаменательного момента. Но рубашки на мне точно не было.

Не удержавшись, я тихонечко приподнял краешек одеяла и…

– Да, Серёжа, но чтобы вообще не помнить столь знаменательный момент… это как надо допиться?

Из-за моего возмущённого вопроса принцесса варов предприняла попытку вернуться в реальность из царства Морфея. Поскольку на данный момент я был совершенно не готов предстать перед её очами, мне пришлось суетливо, но тихо ретироваться на кухню. По дороге мне услужливо попалась на глаза самая интимная часть моего гардероба и была с благодарностью прихвачена с собой.

– Ит, – настойчиво позвал я духа, после того как попил водички, и, пардон, надел трусы. – У тебя опять случилась временная глухота?

– Нет, – сухо констатировал Ит.

– Судя по твоему «многословию», тебе есть что рассказать, – сделал выводы я. – Не стесняйся.

– Ну… – начал Ит и замолк.

– Старт был многообещающий, – подбодрил я духа, – давай, не разменивайся по мелочам.

– Ну, – снова начал Ит и поймал мхатовскую паузу.

– Вы вчера… – произнёс я за лесного духа, призывая его продолжать.

– Вы вчера, – медленно повторил Ит, но потом решился и затараторил: – Ты вчера «убил» Мару, потом «убился» сам, и после вы, как два живых трупа, валялись на диване до полного воскрешения. Твоего воскрешения, – добавил Ит в оконцовке.

– Молодец, – тихонько поаплодировал я.

– Правда? – с надеждой спросил Ит.

– Конечно, – жизнеутверждающе констатировал я. – Только врать научись.

– Я не…

– Это я – не, – перебил я духа. – Что означает, что я не верю, хотя моя фамилия и не Станиславский.

– А кто такой Станиславский? – тут же переключился Ит.

– Не увиливай. Если мы все были такие «убитые», тогда кто разобрал диван, укрыл нас одеялом и разбросал в творческом беспорядке нашу одежду по комнате? «Убитые» исключаются по причине недееспособности. Остаёшься ты.

– Я дух! – возмутился необоснованным подозрениям Ит.

– Верю, – кивнул я Иту, – ты дух. Поэтому диван разобрался сам. Одеяло ощутило непреодолимое желание укрыть нас с Марой и приползло осуществлять желаемое. А наша с Мариной одежда стыдливо расползлась по помещению и частично попряталась, поскольку каждый знает, что одежда и одеяло давние враги на генетическом уровне.

– Ну…

– Говори, что вчера было, – резко оборвал я Ита и даже пристукнул ладошкой по кухонной столешнице.

– Ты допил свою бутылку, потом умудрился разобрать диван, не снимая с него Мару, а потом укрыл вас двоих одеялом, – быстро отчеканил лесной дух.

– А потом? – грозно спросил я, понимая, что Ит сейчас замолкнет.

– Потом, – Ит явно подбирал слова, – из-под одеяла стала вылетать одежда.

– И? – снова простимулировал я духа.

– И я вылетел из комнаты, – потупился Ит.

– Куда? – не понял я.

– Меня позвала водный дух, – на хорошем и, как мне показалось, облегчённом выдохе ответил Ит.

Интересно, про Ариэль он сейчас придумал или она действительно выходила на связь?

– Значит, ты ничего не видел? – с подозрительным прищуром осведомился я.

– Всё, что видел, я рассказывал.

– Опять мальчонку тиранишь? – Внезапно зазвучавший голос Мары заставил меня практически подпрыгнуть от неожиданности. – Дай лучше попить.

Я без лишних вопросов стал наливать похмельной принцессе варов воду, попутно искоса оценивая её состояние.

Выглядела Мара, прямо сказать, не очень. Этакое помятое, заспанное, завёрнутое в одеяло нечто, явно страдающее головной болью. А что вы хотели, матушка, не надо было мешать всё подряд. И самое главное, по её внешнему виду было совершенно непонятно про минувшую ночь. Может, она это не помнит, как и я? А может, и не было ничего? Этот дух по своей стеснительности смотался на самом интересном месте. А я должен весь мозг распрямить гадая.

– Ещё. – Мара залпом приговорила первый стакан и протянула его для повтора.

– Тут водой не отделаешься, – обрадовал я принцессу, наливая вторую порцию. – Тут пиво нужно. Или гургутское вино. А ещё лучше ликёрчика граммов сто.

Именно при упоминании ликёра Марин организм взбунтовался и физическим проявлением дал понять, что повтора вчерашнего издевательства он не вынесет.

Зажав ладошкой рот, принцесса варов быстро ретировалась в туалетную комнату. Хотя данное возвышенное название и не подходит к моему ушарпанному сортиру, но при принцессе назвать его по-другому язык не поворачивался.

– Тогда всё-таки пиво, – послал я вдогонку обнадёживающий посыл и стал собираться на выход. – Ит, остаёшься за старшего. Будешь воду принцессе наливать.

– Я дух! – возмутился Ит.

– Это не повод делать так, чтобы в твоём присутствии умирали от жажды, – укорил я лесного духа. – Тренируйся. Я верю в тебя.

– Я дух, – донеслось до меня, но я был уже далеко и в полемику пуститься не соизволил.

– Ну как она? – Ближайшие кусты у дома встретили меня вопросом.

– Вы что тут, круглосуточно дежурите?

– Нет, – озадаченные морды алкашей проявились из маскирующей зелени. – Так как она?

– Хреново, – честно признался я. – Вчера умудрился на ликёр развести, так она с него так поплыла, что мама не горюй. Сейчас белого брата пугает. А я за лекарством побежал.

– С ликёра? – не поверили алкаши.

– Сам в шоке, – заверил я. – Может, в них капсула какая вшивается? Ну типа торпеды, чтобы, если что, она тебя на раз вырубала. Сто граммов принял, и в отключке.

– Зачем? – не поняли алкаши.

– А чтобы на чужую сторону переманить нельзя было. – А то ведь под этим делом так закорешиться можно, что мама не горюй, сами ведь знаете.

– Да-да, – утвердительно покивали алкаши.

– Только, похоже, ликёр этот и ещё на одну вещь повлиял, – понизив голос, произнёс я.

– Какую?

– Стоп-слово теперь без алкоголя не работает, – удручённо выдохнул я.

– А с алкоголем?

– С ним, похоже, да. Наверное, тумблер в голове на новый режим перещёлкнулся.

– Точно, – радостно подхватил один из алкашей. – Не торпеда у неё. Это гипнозом обработали, когда в спецагенты готовили. Я по телеку видел.

– Когда видел? – с сомнением осведомились два других алкаша.

– Когда ещё не пропил, – уверил первый.

– Значит, давно, – констатировал я. – Но мысль хорошая. Надо её обратно гипнозом шарахнуть. И внушить ей, что никакая она не агентка. А например, продавщица в пивном павильоне. И комнату у меня снимает. И пиво будет халявное, и уборка в доме не помешает, и копейка какая-никакая. Среди вас гипнотизёры есть?

Синхронно-отрицательное мотание трёх голов сообщило мне об отсутствии этого таланта у данных индивидуумов.

– Жаль, а может, знакомые есть?

– Дак Семёныч! – вспомнил один. – Только он исключительно под французский коньяк работает. Иначе, говорит, способности не открываются, только на вкус французского коньяка реагируют.

– Шарлатан твой Семёныч. Был, – добавил я через паузу.

– Как «был»?

– Так помер года два назад. Наверное, от французского коньяка. Не приживается напиток лягушатников в исконно русском организме.

– Два года?! – удивился аклаш. – Вот время-то летит. А я его как будто вчера видел.

– Ладно, придётся по старинке с агенткой управляться. Сто граммов, и стоп-слово лучше, чем всё это по отдельности.

– Только у нас столько денег нет, – понурили головы алкаши.

– А чего такой нищебродский банк вчера ограбили? – подколол я.

– Добро, ты же знаешь, мы не по криминалу, – заверил первый.

– Мы вчера парням рассказали, – продолжил второй.

– А потом клич кинули. Многие поверили, сдали кто сколько мог для общего дела, – поддержал третий.

– Только на постоянку верить не будут, – подытожил первый.

– Они же не видели, как эта… ногами машет, – не найдя подходящего определения Маре, просто прожевал это слово второй.

– И костюм её голый тоже не видели, – сглотнул слюну третий.

– Плохо дело, – показательно расстроился я. – Как не хочется с насиженных мест бежать.

– А может, её того… – предложил первый.

– Ты же не по криминалу! – укорил я его.

– В данном случае выбирать не приходится, на вчерашний ликёр мы не наскребём.

– Да ей сегодня и пиво неплохо пойдёт, – въехал в причину расстройства я и мгновенно перестроился. – В крайнем случае уболтаю. С вяленой рыбёхой кто откажется? О, потом водочкой сверху полирнём, и вообще красота.

– В смысле «полирнём»? – не поняли сразу трое.