Одержимые. Новые лица

Причина, по которой Юрик перевелся в другую школу на дальнем от его дома конце города, если и в его прежней школе можно было окончить десятый и одиннадцатый классы, была очень даже интересная. Ведь, в конце концов, если он не собирался оставаться в этой школе, можно было пойти учиться в техникум, куда он и собирался весь девятый класс… Но в мае он резко передумал. А все дело в том, что если бы он поступил в техникум, ему так и пришлось бы и дальше жить с матерью, отчимом и младшими братьями. А так появился прекрасный предлог переехать к отцу, то есть почти на свободу. Отец, естественно, был не в восторге, но и против не был. А потом и плюсы в этом переезде нашел.

Теперь же вернемся к Егорке.

Время, когда дома никого не было, Егор любил больше всего – можно было хоть до посинения играть в геймбокс, и никто и слова не скажет. Родители и старшая сестрица были на работе. А вот, куда подевалась бабушка было не ясно. Хотя и не удивительно. Ну да не важно. У бабушки было столько подружек, что она могла спокойно целый месяц отсутствовать, если вдруг вознамерится погостить у каждой по одному денечку. Важно то, что никто не мешал, и была, так сказать, высока вероятность наконец-то набрать миллион очков, и найти столько самоцветов, сколько никогда даже и не снилось ни одному юному и не очень юному геймеру.

Было тихо, только гуси кричали на озере, коровы мычали где-то вдалеке на лугу, да изредка со стороны трассы доносится шум проезжающего автомобиля. Точнее даже не шум, а грохот – только бабушка помнила те времена, когда прокладывали эту дорогу. А так как федерального значения она не имела, да и вообще никакого значения не имела, то и ждать нового дорожного покрытия в ближайшем будущем не приходилось.

Прогрохотал камаз, судя по всему пустой, за ним еще один. Залаял Митрофан, затем лязгнул засов калитки. Егорка тяжело вздохнул и притих. Правда, он и до этого не особо шумел.

– Ё! – “бац”, – рик… ёкэлэмэнэ, все время забываю, что эта дверь для лилипутов. Ты-то как сюда заходишь? Уж не ползком ли?

– Здорово, Юрик! – Егор приветственно махнул сразу обеими руками, заодно и геймбоксом.

– Йо-орик! – завопил Юрка во всю глотку, от его крика из бочки в углу, выполнявшей роль гнезда, вереща так, словно ее режут, вылетела пестрая курица с облезлым задом, и принялась носиться по курятнику, поднимая в воздух клубы пыли. – Ё-орик, – куда тише продолжил Юрка, – сколько можно играть? Ты наверно скоро и в реальной жизни начнешь эти камушки собирать?

– Не камушки, а самоцветы, – с обидой в голосе пробормотал Егор, поставив игрушку на паузу. – Я думал ты после обеда придешь.

– Это что, по-твоему, в восемь вечера что ли? – уточнил Юрка.

– Да ладно, не заводись. Мне совсем чуть-чуть осталось! – воскликнул Егор, вновь погружаясь в виртуальный мир. – Все равно ведь делать нечего. Ты вот лучше посмотри, как я свою Мурку прокачал. Эх, если бы я в интернете играл, я бы столько бабла срубил за такую прокачку перса.

Егор уже собирался было рассказать товарищу о своих виртуальных успехах, когда Юрик разглядел в бочке десяток яиц и потянулся к ним своими загребущими ручонками. Курица, наблюдавшая за вторженцем с самого верхнего насеста, посчитала этот жест за покушение на ее деток и тотчас напала на него. Едва отбив товарища, ради чего пришлось даже бросить игрушку, Егор вытолкал Юрика за дверь, и поспешил следом, и они, потирая лбы, которыми приложились о притолоку, ломанулись в огород. Спрятаться удалось только на дальнем картофельном поле в канаве. Огород, между прочим, был уже соседским.

– А-ну-пошли-прочь-алкоголики-несчастные! Сейчас-собак-на-вас-спущу! – завопила хозяйка огорода на одной высокой ноте и на одном дыхании.

Размахивая перепачканной в муке скалкой, она смело бросилась в атаку. Пришлось нашим ребятам вновь спасаться бегством, причем через забор, по переулку и на улицу. Когда голос бабы Глаши затих вдалеке, Юрка и Егорка остановились и, тяжело дыша, привалились к забору, с опаской поглядывая вдоль по улице в сторону дома № 13 по улице Некислой, того самого, чьей владелицей являлась баба Глаша.

Глава 8. Йорик ступил на опасный путь

– Ну, – вздохнул Юрик. – Что будем делать?

Егорка еще раз взглянул в сторону злосчастного дома из-за которого была видна только крыша его собственного дома, узрел бабу Глашу, которая подбоченившись смотрела в их сторону. Увидав, что они смотрят на нее, она стала трясти пудовым кулаком и метровой скалкой заодно, и что-то кричать.

– Может к тебе? – предложил он, отстраняясь от забора и отряхивая джинсы.

– Не-е-е, – проблеял Юрка, – не пойдет. Я чё, к тебе, что ли, просто так поперся? Сегодня мой папаша устраивает себе очередные смотрины.

– А-а-а, – понимающе протянул Егор. – Все никак не угомонится?

– Не-е-а…

Отец Юрки считался завидным холостяком, ведь у него в собственности были не только дом и пятнадцать соток огороженной земли, но еще и в большом изобилии надворные постройки и полный перечень животины. Такое хозяйство на десяток ближайших улиц в округе не у всех имелось. Любой одинокой женщине, коих имелось не так уж и мало, хотелось бы прибрать такого мужика к рукам. Работящие мужики ведь на дороге не валяются. А то, что вся работа по хозяйству висит на так удобно перебравшемся к отцу Юрке, а вскоре повиснет и на любой из них, они как то и не думали. В общем, самое долгое, на сколько хватало очередной свежеиспеченной мачехи – это три месяца, да и то, если счастливая семейная жизнь на середину зимы выпадала.

– Тогда что же, тут что ли торчать? – простонал Егорка, хлопая себя по карманам джинсов. – Вот блин! Мало того, что я геймбокс в курятнике забыл, так и телефон тоже. Юрик! Дай мне свой телефон.

– Играть? – уточнил Юрка.

– Ага, – Егор торопливо закивал.

– Еще чего! – тут же возразил злой презлой Юрка. – Телефон – не игрушка! По крайней мере, мой!

– Ну, Ю-ю-юрик.

– Нет.

– Пойдем тогда ко мне в обход, – нашелся вдруг Егорка.

– Ишь, чего удумал. Я твою соседку бабу Глашу хорошо знаю. Она часа два или три будет нас караулить.

– Ну да, – протянул Егорка расстроено. – Может, в школу, в садик?

– Ты чё! – изумился Юрка. – Там же дети, учебный год еще не закончился.

– Может тогда на реку? – вновь предложил Егор.

– Холодно.

– А если в лес? – Егор не сдавался.

– Там клещи, – Юрка тоже не сдавался.

– Тебе не угодишь, – возмутился Егор. – Может, сам чего предложишь?

Юрик тяжело вздохнул, почесал голову в районе затылка, закатив при этом глаза.

– Ну, здрасьте, а чего сразу я-то? – от такого заявления Егоркины глаза стали размером с пятирублевые монеты. – Хотя, – продолжил Юрка, – есть одно местечко интересное. Пойдем.

Конечно, хорошо, что было куда пойти, но все же не так Егорка планировал провести свой день.

– Ну, так что, идем? – переспросил Юрик, убирая телефон подальше, и от Егорки в том числе. – Прикольное местечко, кстати.

– Эх, – Егорка тяжело вздохнул, опустив кажущиеся плетьми руки, а потом для надежности сунул их в карманы. – Что за местечко?

– Помнишь, я рассказывал тебе о Сане? – издалека начал Юрка.

– Э-э-э… не особо. А должен?

– Ну, как ты можешь этого не помнить? Он у нас в Технаре на концерте на последнем звонке выступал.

– Это, такой с красными волосами и гнусавым голосом? – немного повеселев, предположил Егор.

– Ну, он перекрасился, – как-то невпопад ответил Юрка. – Он же с группой там был, так вот я к ним присоединился.

– К какой группе. Кружок что ли какой-то? – удивился Егорка.

– Какой кружок, Ёрик? – для полноты картины он даже постучал себе по лбу. – Музыкальная группа!

– Ты собираешься присоединиться к какой-то музыкальной группе? Зачем? А почему мне не сказал

– Йорик! Не к какой-то, а к конкретной, и я уже присоединился. Мы уже пару месяцев репетируем.

– Ты играешь в группе и мне не сказал? – возмутился Егорка. – А я то, дурак, голову ломал, чего ты так редко заходишь. Я его жду-жду, а он…

– Я бы заходил чаще, но у тебя нет второго геймбокса… – вставил Юрка.

– Так это, значит, я виноват?

– В чем? – недоуменно уточнил Юрка.

– Э-э-э, – Егорка задумчиво почесал голову и передумал показывать все прелести ломки в отсутствие электронной игрушки. – Ну помню я того Саню. И ты, значит, с ним и другими ребятами играешь в группу. И что?

– Ну, если бы ты, когда играешься на своей электронной хреновине, – начал заводиться Юрик, – ну хоть в пол уха слушал бы то, что я тебе говорю, это не стало бы для тебя новостью, как и то, что нам нужен еще один музыкант.

– И-и-и?

– А ты, если я правильно припоминаю свои самые дремучие воспоминания из десятого класса, ты хвастался, что до того, как тетка привезла тебе твой первый геймбокс, который тогда все тетрисом называли, и ты увлекся игралками, вреде как в музыкалку ходил, и даже на басу, вреде как, играл. В хоре кажется…

– Да, это ж когда было! – воскликнул Егорка.

– Вот и я о том же! Шевелиться надо, а то всю жизнь проиграешь.

– Это была бас балалайка вообще-то, – Егорка сменил тему. – И не хор, а ансамбль.

– Да какая разница. Потренируешься чуток и все будет норм.

– Знаешь, Юрик, у меня вообще-то каникулы, а это всего три месяца, когда я могу ничего не делать.

– Вообще-то технарь мы уже закончили, – возразил Юрик.

– Это ничего не значит, – заявил Егорка. – Каникулы я по любому отгуляю – заслужил!

Тут стоит упомянуть, что и у Юрика и у Ёрика из их учебы в технаре, куда они вместе пошли после школы, точнее почти сразу после школы, остались только выпускные экзамены и защита диплома. И у обоих этот учебный год прошел «впустую». У Юрки из-за того, что он весь год искал подработку, и успел много где поработать, от грузчика и охранника, до продавца и собственно ди-джея, где и нашел его Саня. А у Егорки из-за того, что он заболел и его положили в больницу. Вот тут-то он окончательно ушел в игровой запой – тетка, для того, чтобы племянничек не заскучал в больнице, привезла ему новенький электронный девайс. Положили Егорку с острым приступом панкреатита, затем заподозрили язву, сколько раз ему приходилось глотать эту противную трубку – не сосчитать, затем решили, что это, все же, всего лишь гастрит. В итоге вырезали аппендицит и после реабилитационного курса отпустили домой. В больнице он пролежал со дня рождения, который был у него в конце осени, (именно тогда и случилось обострение) и до конца апреля. В общем еще меньше учебы у них было в тот год, когда они сразу после школьного выпускного загремели в армию – все таки не лучшая идея отправлять мальчишек в школу в восемь лет, а потом еще поддерживать идею окончить одиннадцать классов. Впрочем, нельзя сказать, что там не было учебы, да и толку от нее было на порядок больше, чем от десятого и одиннадцатого класса.

– Не хочу я в вашу группу, – отрезал Егорка. – И кстати, почему это ты не выступал со всеми на сцене, если ты с ними уже несколько месяцев?

– Вот давай-ка не переводи стрелки, – забормотал Юрка. – Так вот, тебя никто не заставляет к нам присоединяться. Просто посмотришь на нашу репетиционную. Неплохо было бы тебя с ребятами познакомить. Да или хотя бы просто прогуляемся до туда.

– Ты же сказал, что тебе к шести?

– Саня просто помешан на музыке. Так что наверняка он уже там.

Дорога до репетиционной базы заняла чуть меньше часа – все же идти пришлось едва ли не другой конец города. Вскоре взору Егорки предстал небольшой полузаброшенный гаражный кооператив, расположенный на песчаной горе, невдалеке от микрорайона, бывшего когда-то давно элитным, так давно, что тогда это слово еще никто почти и не знал.

Последние несколько лет были дождливыми, и потому многие из еще стоящих гаражей были сильно подмыты и потому перекошены. Местами в кирпичной кладке зияли щели, в которые без труда смогла бы пролезть крупная кошка, или даже собака. А на крышах так вообще росли целые березовые рощи.

Глава 9. Егорка в логове у рокера

– О! Я же говорил, что он здесь, – хмыкнул Юрик, услышав характерный звук плохо отрегулированной звуковой аппаратуры, – пойдем быстрее.

Почти нормальный, если не считать статического треска, вначале звук, – «раз, два, три», – плавно перешел на такой ультразвук, что у Йорика даже зуб разболелся, который ему выдернули еще пару лет назад. Впрочем, судя по лицу Юрика, и у него тоже. Кое-как убрав кислую мину, он уверенно повел друга к третьему, самому дальнему ряду гаражей – самых развалившихся. Но, как ни странно, гараж, где у них была база, оказался самым целым, по крайней мере, на вид. А вот обездоленные, точнее обездверенные гаражи справа и слева вообще были заложены кирпичом. Не без причины конечно, и не спроста.

О том, что внутри кто-то есть, говорил не только ужасный скрежещущий звук (уж не Саня ли это поет, думал Егорка), но и приоткрытая дверь, врезанная в створку ворот. Именно к этой двери и направился Юрка и буквально силой затащил туда Йорика. Не смотря на то, что внутри был включен свет, после яркого солнечного дня он показался ребятам не то, чтобы тусклым, а как будто бы даже невидимым. Поначалу Егор не увидел вообще ничего, кроме пары грушевидных светодиодных ламп дневного света, хотя лучше было бы назвать их лампами сумеречного света. Такие обычно используют в ужастиках.

– Юрка, а ты чего так рано? – послышалось откуда-то из полутьмы.

– Да, податься некуда было – ответил тот, повернувшись к неясной и, кажется, даже горбатой фигуре.

– А кто это с тобой? – темный силуэт выпрямился и шагнул к ним. В его руке было что-то длинное и жуткое. Егорка даже попятился.

– Это Егор, – ответил Юрка. – Я о нем упоминал как-то.

Когда Саня вышел на свет с бас гитарой, зажатой в руке наподобие биты, у Егорки отвисла челюсть. Юрка не соврал, сказав, что Саня перекрасился. Волосы этого индивида были самого что ни на есть синего цвета, к тому же стояли дыбом. А лицо так и вообще было перемазано чем-то черным. Впрочем как и руки.

– Упоминал? – пробормотал Саня, потирая подбородок пальцами, добавляя тем самым еще пару черных полос. – Это который играет?

Егорка от этого весь сморщился, но твердо решил, что все равно не бросит свое бесполезное занятие. А Юрка принялся кивать.

– Это хорошо, – хмыкнул Саня, поудобнее перехватывая биту, то есть гитару. – Так, посмотрим, что тут у нас…

Он, сверкнув глазами, направился к Егорке. От этого плотоядного взгляда у нашего игромана помутилось сознание, он невольно отшатнулся и уперся спиной в закрытую уже дверь.

– Так-так-так, – Саня схватил Егора, возвышающегося над ним едва ли не на голову, за грудки одной рукой и поволок в освещенный круг одной из ламп. – А что он весь такой скукоженный? Не болеет? Нет?

– Нет, – отозвался Юрка. – Это ему здесь холодно, наверное. Ну и еще он уже больше часа не играл, а это для него слишком много.

– Всего час не играл, а ему уже так плохо? – ужаснулся Саня. – Так это же хорошо!

И тут-то Егорка заподозрил, что что-то здесь не так.

– Поиграть хочешь? – прошептал Саня таким сладким голосом, что за ним можно было бы пойти и в огонь и в воду.

Егорка торопливо закивал в ответ, успев всего за десятую долю секунды решить, что Саня на самом-то деле нормальный чувак.

Юрка же для чего-то хлопнул себя ладонью по лицу, поелозил ею, и застонал.

– Хочешь, значит? – повторился Саня.

– Ага, – Егорка закивал еще яростнее.

– И что же, у тебя и агрегат нужный есть? – поинтересовался Саня, поигрывая своим агрегатом.

Егорка продолжил кивать, уже нисколько не задумываясь над тем, что что-то здесь может быть не так.

– С собой почему не взял?

– Дома забыл, – повинился Егорка. – Мы торопились.

– Ну, ты как пятиклассник на уроке, – покачав головой, пробормотал Саня. – В следующий раз забудешь, можешь вообще не приходить.

Отвернувшись от Егора, он отошел на пару метров, с грохотом запнулся и едва не растянулся во весь рост.

– Черт, – прорычал он. – И когда у меня руки дойдут нормальное освещение провести? И ведь все один, все один. Хорошо хоть я могу сутками не спать.

Соскребшись с пола, Саня выпрямился и отряхнулся, потом наклонился и поднял с пола бас гитару, которая, к счастью, не пострадала при падении, и резко повернулся, опять перехватив гитару как биту. Егорка, что-то там сложив в голове, попятился.

– Стоять! – рявкнул Саня.

Егорка замер, втянув голову в плечи, и зажмурил один глаз. Неспешно подойдя, Саня вручил ему потрепанного вида четырехструнную гитару странного синего цвета. Егорка, вцепившись в гитару так, словно она сейчас загорится, дикими глазами уставился на подбоченившегося синеволосого типа, который явно чего-то от него ждал.

– Ну! – требовательный голос Сани зазвенел в ушах.

– Что ну? – шепотом спросил Егорка, пытаясь еще хотя бы на полшага отойти к двери.

– Юрик?

– Э-э-э, Саня, – заикаясь заговорил Юрка. – Ты, кажется, меня немного не правильно понял. Егор… э-э-э, как бы это сказать. Он играет на… геймбоксе, тьфу, то есть в…

– Я прекрасно помню, – прервал его Саня, – что ты, говоря о нем, упоминал бас-гитару.

– Не бас гитару, а просто бас… но…

– Никаких «но», – едва ли не прорычал Саня, переводя взгляд на Егорку. – Равняйсь!

Бедный парень вытянулся в струну, еще сильнее прижав к себе гитару своими лапищами, отчего та чуть не развалилась.

– Смирно… Инструмент наизготовку!

Голос Сани оказался настолько командным, что Егорка, уже успевший побывать в армии, не только встал, как солдат на плацу, но и принялся вертеть бас-гитару так, словно собрался с ее помощью улететь ввысь подобно вертолету.

– Уже неплохо! – одобрительно промурлыкал Саня себе под нос. – Представление на сцене – это уже полдела, но… надеюсь, он помнит хотя бы, что играть предполагается струнами.

Когда Егорка все же решил для себя задачу, как правильно держать гитару, и замер, Саня обошел его по кругу три раза.

– А что? Ничего! – пробормотал он себе под нос, щупая Егорку за правый бицепс, потом запустил ему пальцы в волосы и поднял их дыбом, – а так еще лучше. – Он опять отступил на пару шагов, – нет, ну как ты стоишь? Выпрямись! Ноги разогни! Поставь чуть пошире. Голову подними… еще чуть-чуть выше, и смотри на три сантиметра перед носом…

Егорка, повиновавшись всем указаниям, скосил глаза в кучу.

– Это-то еще зачем? – пробормотал Юрка.

Разинув рот он наблюдая за этим гротескным кино.

– К тебе, Юрка, это не относится, ведь тебе нужно попадать по барабанам хотя бы через раз… не реже. А у Егорки первоочередная задача не выронить гитару, а для этого желательно не видеть молоденьких визжащих девчонок в зале…

Еще раз обойдя вокруг своего нового басиста, Саня отошел подальше, чтобы можно было охватить монументального Егорку одним взглядом.

– А что! Совсем не плохо…

Неожиданно в не кажущийся уже темным гараж ворвался яркий солнечный свет, ослепивший стоящих к входу лицом Юрку и Саню.

– Санечка, привет, вы еще не начали? – послышался тоненький девичий голосок.

– Карина? – удивился Саня, загородившись от света рукой. – Мишка!?

– Ты что, басиста нашел? – поинтересовалась Карина.

– А то!

– Неплохо стоит! – похвалила девушка.

– А то! Моя школа… А вы что так рано?

– Так уже же половина седьмого!

– Ну здрасьте, – пробурчал Мишка, глядя на глупо улыбающуюся Карину. – Этого мне только не хватало.

Да, не так Мишка планировал свою жизнь. В его планах на первых позициях были свидания с девчонками, а не вот это вот все. И никакие репетиции в этих планах не значились. Впрочем разве Саню переубедишь? После того, как он стал вампиром, с ним стало невозможно о чем-либо договариваться.

Глава 10. Лексу срочно нужны музыканты

Дело шло к весне, к самой настоящей, а не только лишь календарной. Лекс плохо спал. Не в эту ночь конкретно, а вообще. По ночам. Днем ему спалось хорошо но он так не привык. И все же бодрствовал он минимум до трех часов ночи, а спал до полудня. Впрочем ему всегда лучше всего работалось поздно вечером, поэтому поначалу Лекс ничего странного не замечал. А вот когда начал подвывать на луну, которую было видно через незашторенное окно, вот тогда понял, что не так. Но сделать с этим ничего не смог.

Тогда он решил больше гулять, чтобы быть бодрее. Впрочем после того, как он съехал от Ала, он был бодр как никогда, и регулярно и вовсе уснуть не мог. Вот тогда он и выл на луну. А после того, как вдруг пришел в себя, когда выл на луну стоя на четвереньках во дворе прямо на соседской машине, то стал запираться в эту пору на ключ, и вешать его на крючок под потолком.

Хотя по прошествии месяца, в который на его канале выходило стабильно по три видео в день, где он рассуждал о том, как надо правильно собрать группу, чтобы стать популярным музыкантом, но больше он ничего не делал, Лекс решил, что что-то надо менять. Тогда он стал гулять. Ну тянуло его на улицу. А так, нагулявшись, он мог верить, что в очередное полнолуние не полезет топтать соседские машины, а то мало ли, вдруг в следующий раз кто-нибудь увидит его, и тогда славы не оберешься, только вовсе не той, какую хочется заиметь.

Гулял Лекс в разное время. И ночью и днем, и в сумерках. Бывало, что и сутками.

И вот однажды, когда в вечерних сумерках он шатался по Неведомово, то в одном полузаброшенном гаражном кооперативе, выезд из которого упирался в жилой квартал, а позади возвышался березовый лес, он встретил Саню. Тот, насвистывая что-то противное себе под свой безобразный крючковатый нос, открывал сносно выглядящую дверь чудом уцелевшего гаража. Справившись с замком, он зашел внутрь. Послышался щелчок выключателя и в следующее мгновение из дверного проема полился электрический свет. Саня уже не насвистывал, а откровенно напевал что-то чудовищное – какую-то попсу. Лекса передернуло. Ну что еще от такого как Саня ожидать, если не попсу?

В мгновение ока Лекс оказался рядом с гаражной дверью и заглянул внутрь.

Гараж представлял собой на первый взгляд убежище глубоко женатого мужчины. Там имелся диван, пара кресел и стол. На стене висел ковер, а в углу была оборудована кухонька, состоящая из микроволновки, электрического чайника и раритетного вида одноконфорочной плитки.

А еще по полу змеились провода, на покрышках стоял синтезатор, а на толстенных вбитых в стену гвоздях висело несколько гитар. И даже усилители имелись, и барабанная установка.

Лекс злобно зарычал. Саня вздрогнул.

– Мишка, это ты что ли? – спросил он, оглядываясь за дверь.

Лекса как ветром сдуло. Не хватало еще чтобы его какой-то Мишка увидел. Противное, кстати, имя. Как и Саня. Не сразу, но Лекс припомнил, что какой-то Мишка был у Ляли на новогодней вечеринке.

Еще немного поприслушивавшись к надвигающейся ночи, Саня продолжил напевать песенку, занимаясь при этом чем-то, что можно было назвать уборкой. Он протирал провода автомобильной резиновой тряпкой. Скручивал их. Поправлял покрышки. Составлял посуду покомпактнее. Занимался прочими бессмысленными вещами.

Лекс сам не заметил, как опять оказался рядом с дверью. Обстановка столь отвратно обставленной репетиционной базы его привлекала. Захотелось зайти и взять гитару в руки. Сесть с нею на руках на диван и побренчать в свое удовольствие пока ждешь товарищей. А ведь именно товарищей Саня и ждал.

Лекс аж взвыл от таких мыслей. Саня опять дернулся, и Лекс в считанные секунды оказался на крыше гаража напротив и притаился там в тени молодого деревца, выросшего тут же на крыше. И оказалось, что он вовремя спрятался. Со стороны въезда в кооператив приближался человек. Может и не человек.

– Мишка поди, – пробормотал Лекс. – Да кто еще к этому… вампирюке может прийти?

Это и правда был Мишка. Его запах Лекс хорошо помнил. Он зашел в гараж и вскоре оттуда послышались звуки электрогитары, а еще Лекс отчетливо услышал скрежет зубов, своих зубов.

Пару минут спустя, когда Лекс уже собирался спуститься с крыши и опять заглянуть в гараж, с той же стороны, откуда пришел Мишка, послышались шаги. Они были легкими и будто летящими, а еще отчетливо запахло речной тиной. Этот запах Лекс тоже узнал. Это была Карина. Скрежет зубов Лекса услышали даже собаки с соседней улицы, а иначе чего бы они залаяли? Карина тоже вошла в гараж. Сначала послышались голоса. Если бы не взвизгивания гитары, Лекс наверняка бы расслышал о чем они говорят. Но несколько отдельных слов он все же расслышал: “репетиция”, “сейчас прогоним”, “ноты”, “написал пару песен”, “договориться о выступлении”. Так же слышался смех. А потом послышались гаммы, когда клавишница, а Карина видимо именно ею и была, принялась разминаться перед репетицией.

От таких новостей Лекс несколько минут лежал на крыше гаража оглушенным. Даже выть на луну не получалось. Но потом он как-то сумел убедить себя, что все это ничего не значит. С Мишкой и Кариной встретился еще до Нового года. Причем общались они так, будто давно были знакомы. Может быть он их вызвонил, и они приехали. Ну то есть они у него были давно, еще до того, как Лекс вмешался в судьбу этого нехорошего вампирюки. Но и только. Больше-то музыкантов у Сани нет. И база у них так себе – жалкий полуразвалившийся гараж.