«Алое перо»

– Ну ладно, – наконец сказала она.

– Так я могу теперь начать, как вы думаете? – спросила Кэти.

– Кэти, дорогая, могу я поинтересоваться, кто тебе мешает? – произнесла Ханна с каменным и неумолимым лицом, недовольная такой уверенностью дочери бедной Лиззи.

Нил посмотрел на часы. Все до единого в этой комнате имели какие-то планы на Новый год, кроме того студента, ради защиты которого они собрались. Они должны были вскоре закончить, но никто не должен был подавать виду, что спешит. Было бы ужасно, если бы человек, чье будущее висело на волоске, подумал, что все эти борцы за гражданские права, социальные работники и юристы куда больше заинтересованы в собственном ночном веселье и развлечениях, чем в его затруднительном положении. Нил пытался заверить этого молодого нигерийца, что в Ирландии его ждут справедливость и добрый прием. Нил не должен был позволить Джонатану встретить Новый год в одиночестве.

– Когда мы с этим разберемся, ты сможешь поехать со мной в дом моих родителей, – сказал Нил.

Он уже опаздывал, но ничего не мог поделать.

На него уставились большие грустные глаза.

– Вы не обязаны, вы же знаете…

– Я знаю, что не обязан, и это будет не слишком весело, но угощение поставила моя жена, так что еда будет замечательной. Друзья моих родителей… ну… как это сказать… немного скучные.

– Все в порядке, Нил, правда. Вы и так слишком много делаете для меня, и все это вас уже слишком задержало…

– Давайте еще раз все изучим, – обратился к собравшимся Нил, – а потом мы с Джонатаном отправимся на вечеринку.

Он увидел восхищенные взгляды. Нил Митчелл воистину умел брать препятствия. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что не был там и не помогал Кэти, как обещал, но здесь дело было намного важнее, и она это понимала. У Кэти все будет в порядке. Его отец и кузен Уолтер должны быть уже там и помогать ей… Все будет хорошо.

Ханна все еще маячила рядом, и это означало, что Кэти приходилось говорить, отвечать на пустые вопросы, подавлять ненужные тревоги и даже поддерживать разговор, на что у нее и вовсе не было настроения.

– Уже почти половина восьмого. Уолтер появится с минуты на минуту, – в отчаянии сказала Кэти.

Она могла бы делать все гораздо быстрее, если бы не находилась под пристальным взглядом самых неодобрительных во всем Западном полушарии глаз. Пальцы могли бы двигаться намного энергичнее, закуски ложились бы на место элегантнее…

– А, Уолтер! Ну, уверена, он опоздает, как все молодые люди. – Ханна фыркнула, выражая неодобрение и презрение.

– Я так не думаю, миссис Митчелл, только не сегодня. Это же деловое соглашение, ему заплатят за время с половины восьмого до половины первого. За полных пять часов. Уверена, он нас не подведет.

Кэти совсем не была в этом уверена; у нее не было никаких доказательств надежности Уолтера Митчелла. Но по крайней мере, станет ясно, каковы его представления о деле. И если он не появится, его отношение даст знать о его близорукости. Кэти услышала, что кто-то идет.

– Это должен быть Уолтер, – сказала она. – Я так и знала, что он будет вовремя.

Но это оказался Джок Митчелл; он вошел в кухню, потирая руки:

– Кэти, все выглядит просто великолепно! Ханна, разве это не изумительно?

– Да, – буркнула его жена.

– Рада вас видеть, мистер Митчелл. Я думала, это Уолтер. Он, вообще-то, сегодня работает на меня, – объяснила Кэти. – Кстати, он ушел из офиса вместе с вами?

– Намного раньше, – ответил ее тесть. – У молодежи свое представление о времени. Из-за него партнеры меня слегка упрекают, если уж на то пошло.

Ханна Митчелл ненавидела, когда семейные дела обсуждались в присутствии Кэти.

– Почему бы тебе не подняться наверх и не принять душ, дорогой? Гости начнут собираться через полчаса, – решительно заявила Ханна.

– Хорошо-хорошо. Кэти, тебе нужна помощь?

– Нет, нисколько. Я же сказала, помощник по вину вот-вот появится, – ответила Кэти.

– А Нил? – спросил Джок.

– На какой-то консультации. Приедет, как только сможет.

Наконец Кэти осталась в кухне одна. До сих пор она справлялась, но до восьми оставалось всего пятнадцать минут. А потом нужно будет выдержать часы и часы…

Вечеринка у Рики начиналась только в десять, а им следовало появиться намного позже, так что у Тома Фезера была масса времени для того, чтобы заглянуть к родителям и пожелать им счастливого Нового года. Он сел в автобус, который шел из Стоунфилда прямо к «Фатиме», дому его родителей, переполненному статуями и изображениями святых. Ему очень хотелось позвонить Кэти и спросить, как идут дела, но она сказала, что ей лучше не брать мобильник с собой в дом, так как он, похоже, сильно и беспричинно раздражает Ханну Митчелл. Лучше она оставит его в фургоне. Вряд ли в «Дубках» одобрят ее разговоры по телефону. Тому пришлось с этим согласиться.

Он сидел в автобусе, чувствуя тяжесть на сердце. Было очень глупо с его стороны расстроиться из-за того откровенного платья, купленного Марселлой. Она наряжалась для него; она любила только его. И было просто подло таить недовольство весь тот час, который требовался для поездки к его родителям и разговора с ними в их захламленной гостиной. Но они были такими пессимистами, так стремились видеть во всем лишь недостатки… а он всегда поступал наоборот. Глупо было расстраиваться из-за того, что они пока не нашли причин к тому, чтобы принять нового человека. Они найдут; нужно время, так ведь говорят, а потом все встанет на свои места.

Мать Тома сказала, что они до сих пор ничего не слышали о брате Тома Джо, ничего с самого Рождества. У них были номера лондонских телефонов, Том мог бы взять один из них. Отец Тома сказал, что в газете появилась статья, в которой говорится, что строительная индустрия на подъеме, а вот Том Фезер гоняется за радугой, пытаясь создать компанию кейтеринга, вместо того чтобы войти в уже готовое дело. Том был вежлив и бодр, он говорил и говорил, пока у него не заболела челюсть, наконец обнял отца и мать и сказал, что ему пора возвращаться.

– Не думаю, что тебе к следующему году удастся сделать из Марселлы порядочную женщину. Ты тверд в своем решении?

– Мам, я захотел жениться на Марселле примерно через двадцать пять минут после того, как познакомился с ней. Я, должно быть, делал ей предложение раз сто… – Он беспомощно развел руками.

Родители знали, что он говорит правду.

Сидя в пабе, где компания его друзей выпивала в канун Нового года, Уолтер Митчелл посмотрел на часы.

– Черт, уже восемь! – воскликнул он.

Кэти, должно быть, в бешенстве из-за этого, но все равно дядя Джок и тетя Ханна за него заступятся. В этом и состоит преимущество семьи.

Уолтер не появлялся, и Кэти распаковала бокалы, в тридцать из них положила по кусочку сахара и по чайной ложке бренди и выставила на поднос. Позже, когда явятся гости, она наполнит бокалы шампанским. Предполагалось, что этим займется Уолтер, пока сама Кэти будет готовить подносы с канапе. Кэти поймала свое отражение в зеркале в холле – она выглядела раскрасневшейся и неуверенной. Прядь волос выбилась из-под ленты, которой она связала их сзади. Так быть не должно.

Кэти пошла в гардеробную внизу и освежила косметику и тональный крем на лице и шее, затем смочила волосы и понадежнее связала их. Вот тут-то ей и пригодилась бы Марселла с ее всевидящим оком. Кэти порылась в своей сумочке, нашла короткий коричневый карандаш, подкрасила глаза. Она надела чистую белую блузку и алую юбку. Выглядит немного лучше, решила она. Как будет замечательно, если на этом приеме она найдет поддержку своей компании! Но Кэти знала, что следует быть осторожной. Любой признак того, что она рекламирует свой бизнес или раздает свои визитки, вызовет сильное недовольство ее свекрови. Пожалуйста, пусть все пройдет успешно, иначе дни и дни усилий и деньги будут потрачены зря.

Студия Рики располагалась в цокольном этаже, три комнаты переходили одна в другую, в одной пили, в другой ели, в третьей танцевали. Чтобы попасть в студию, нужно было спуститься по широкой, ярко освещенной лестнице.

Том и Марселла оставили пальто на первом этаже, и Том почувствовал, как все глаза в помещении уставились на Марселлу. Одетая в маленькое красное платье, она шла перед ним вниз по ступеням, грациозно переступая красивыми длинными ногами в золотых вечерних босоножках, которыми так гордилась. Нечего было и удивляться тому, что все смотрели на нее. По сравнению с ней другие женщины сразу показались тусклыми.

Марселла никогда не ела и не пила на подобных приемах. Она могла только взять стакан газированной воды. Но она на самом деле не голодная, говорила она с такой искренностью, что люди ей верили. Однако Том умирал от желания добраться до еды, чтобы сравнить ее с тем, что могли бы приготовить они с Кэти. Ведь на приемах вроде этого должны были подать на выбор два горячих блюда с маленькими овальными лепешками, что-нибудь вроде пряного цыпленка и вегетарианского гуляша, которые Кэти готовила в доме родных ее мужа. Но поставщики Рики, похоже, предпочли бесконечные тарелки с крохотными, не очень свежими закусками. Копченый лосось уже подсыхал и твердел на ломтиках хлеба, по неаппетитным на вид крекерам размазан какой-то паштет. Коктейльные колбаски остывали в собственном жире. Том пробовал и все исследовал, определяя готовый паштет тут, крекеры из магазина там. Ему ужасно хотелось знать, сколько за это содрали. Потом он обязательно спросит Рики, но не сегодня.

– Том, перестань рвать на куски все это убожество, – хихикнула Марселла.

– Да ты посмотри! Сырая выпечка, слишком много соли…

– Пойдем, потанцуй со мной.

– Сейчас! Я должен увидеть, что еще ужасного здесь найдется, – ответил он, показывая на тарелки.

– Не хотите ли потанцевать со мной? – Юноша лет девятнадцати таращился на Марселлу.

– Том?..

– Иди. Я заберу тебя через минуту, – усмехнулся Том.

Но прошло гораздо больше времени, и после трех бокалов паршивого вина Том наконец добрался до маленького танцпола. Марселла танцевала с мужчиной с полным красным лицом и крупными руками. И эти руки расположились на ягодицах Марселлы. Том двинулся к ним.

– Ну вот, я пришел, чтобы утащить тебя, – сказал он.

– Эй! – возразил мужчина. – Будь добр, найди свою девушку.

– Она и есть моя девушка, – решительно произнес Том.

– Тогда прояви манеры и дай закончить танец.

– Если ты не против… – начал было Том.

– Позволь закончить танец, – сказала Марселла. – А потом я буду танцевать с тобой, Том. Я ведь ждала тебя.

Том в раздражении отошел в сторонку. Почему-то он чувствовал себя виноватым в том, что этот чурбан лапал Марселлу. Он увидел Шону Бёрк, милую девушку из «Хейвордса», одну из многих в Дублине, кого он просил о помощи в поисках помещения для новой компании кейтеринга.

– Могу я принести тебе стаканчик красных чернил и кусочек картона с крошками мясного паштета на нем? – предложил он.

Шона засмеялась:

– Эй, ты же не собираешься охаивать конкурентов?

– Нет, но подобные вещи по-настоящему меня раздражают. Это так убого! – ответил Том.

Его взгляд вернулся к Марселле, все еще танцевавшей и беседовавшей с тем ужасным мужчиной.

– Все в порядке, Том, она никого не видит, кроме тебя.

Том смутился из-за того, что вел себя столь откровенно.

– Я имел в виду угощение. Просто оскорбительно, что Рики предоставили такое. Сколько бы он ни заплатил, его ограбили.

– Уверена, ты и говорил именно о еде, – согласилась Шона.

– Хочешь потанцевать? – спросил Том.

– Нет, Том, я не хочу в этом участвовать. Пойди забери Марселлу.

Но к тому времени, когда Том туда добрался, Марселлу уже пригласил другой мужчина, а тот, с крупным лицом и большими руками, одобрительно наблюдал за ней со стороны. Том пошел за еще одним бокалом чудовищного вина.

Уолтер появился в половине девятого, когда с десяток гостей уже устроились в гостиной «Дубков». Он вошел с бодрым видом и расцеловал тетю в обе щеки.

– Позволь помочь тебе, тетя Ханна, – с широкой улыбкой сказал он.

– Какой милый мальчик, верно? – заявила миссис Райан, обращаясь к Кэти.

– Действительно, – сумела выговорить Кэти.

Миссис Райан с супругом пришли первыми. Миссис Райан была совершенно не похожа на Ханну Митчелл; тихая женщина, восхищавшаяся канапе и с удовольствием болтавшая с Кэти.

– Мой муж рассердится из-за того, что мы приехали первыми, – поделилась она.

– Кто-то ведь должен быть первым. Думаю, приятно быть одним из первых.

Кэти не могла сосредоточиться. Она смотрела на Уолтера, невысокого и красивого, как все Митчеллы, и изо всех сил старалась справиться с собой. Его хвалили и ласкали люди вроде ее свекрови и глупых гостей за то, что он все-таки появился, опоздав всего на час. Она почти не слушала жалобы миссис Райан на то, что сама она никудышная повариха.

– Они всегда требуют яблочный штрудель, а я просто не представляю, с чего хотя бы начать.

Кэти наконец услышала ее. Эта женщина пригласила деловых друзей мужа на кофе с пирожными на следующей неделе. Может ли Кэти кое-что доставить к ним в дом и не останется ли их обслуживать?

Кэти осторожно проследила за тем, как ее свекровь вышла из гостиной, потом записала номер телефона миссис Райан.

– Это будет нашим маленьким секретом, – пообещала она.

Их первый заказ. Еще и девяти часов не пробило, а она уже получила работу.

– Ты вообще собираешься прекратить весь вечер танцевать с незнакомцами? – спросил Том Марселлу.

– Том! Наконец-то! – воскликнула она и с улыбкой извинилась перед мужчиной в черной кожаной куртке и солнцезащитных очках.

– Но может быть, я недостаточно хорош, чтобы со мной танцевать? – спросил Том.

– Не будь таким глупым, обними меня! – ответила Марселла.

– Ты так говорила всем тем парням?

– Ну почему ты так? – Марселлу это задело. – Что я сделала?

– Ты тут крутишься полуголая с половиной Дублина, – пояснил Том.

– Это нечестно! – обиделась Марселла.

– А с твоей стороны?

– Это вечеринка. Люди приглашают друг друга на танец, вот и все!

– Ох, хорошо.

– Да что не так, Том? – Марселла через плечо Тома смотрела в никуда.

– Не знаю.

– Скажи!

– Не знаю, Марселла! Я понимаю, что порчу удовольствие, но не хочешь ли ты пойти домой?

– Домой? – изумилась Марселла. – Да мы же только что пришли!

– Да, конечно. Конечно.

– И мы хотели познакомиться с людьми и себя показать.

– Да, знаю, – уныло произнес он.

– Тебе нездоровится? – спросила она.

– Нет. Я просто выпил очень много очень дешевого вина, причем слишком быстро, и съел пять штук чего-то странного, похожего на цемент по вкусу.

– Что ж, тебе лучше посидеть, пока все это проскочит.

Марселла и не думала уходить. Она же специально для этого нарядилась, она так ждала вечера…

– Я могу уйти немножко раньше тебя, – предложил Том.

– Не надо! Встретим Новый год здесь, со всеми нашими друзьями, – попросила она.

– Вообще-то, они нам не друзья, просто чужие люди, – грустно произнес Том Фезер.

– Том, съешь еще один цементный сэндвич и взбодрись! – со смехом предложила Марселла.

Кэти старалась показать Уолтеру, как правильно делать коктейль с шампанским. А он почти не смотрел на нее.

– Конечно, конечно, я знаю, – заявил он.

– А когда они перейдут к красному и белому вину с ужином, можешь собрать все бокалы из-под шампанского и отнести в кухню? Их нужно будет вымыть, потому что шампанское снова подадут в полночь.

– А кто должен мыть? – спросил Уолтер.

– Ты, Уолтер. Я буду сервировать ужин… Я там оставила для тебя наготове подносы…

– Мне же платят за то, чтобы я тут разливал все, а не стал посудомойкой.

– Тебе платят за то, чтобы ты помогал мне четыре часа и делал все, что я попрошу. – Кэти услышала дрожь в своем голосе.

– Пять часов, – напомнил Уолтер.

– Четыре, – возразила Кэти, глядя ему в глаза. – Ты опоздал на час.

– Я думал, ты…

– Когда придет Нил, надеюсь, ты выяснишь, что именно мы обсуждали. А пока отнеси этот поднос гостям твоего дяди.

Кэти заполнила поднос горячими закусками. Когда-нибудь эта ночь все же закончится.

Шона Бёрк наблюдала за угрюмо стоявшим в углу Томом Фезером. И она была не единственной женщиной, кто уставился на него. Однако вокруг Тома могло быть и совершенно пусто, он никого не видел.

– Думаю, я пойду домой, – произнес он вслух, а потом вдруг осознал, что именно так и намерен поступить. – Скажи Марселле, если она вообще это заметит, что я ушел домой, – сказал он Рики.

– Ой, только не надо ссор между влюбленными в канун Нового года, прошу! – произнес Рики с присущей ему некоторой аффектацией, но сегодня это жутко раздражало Тома.

– Нет, никаких ссор. Просто съел пять штук чего-то, что не пошло мне на пользу.

– И что это было? – спросил Рики.

– Откуда мне знать, Рики? Сэндвичи или еще что.

Рики решил не обижаться.

– А как Марселла доберется домой?

– Не знаю. Может, ее Шона подвезет… ну… если только ее не прихватит тот мужик с лопатами вместо рук, что вертится рядом с ней.

– Том, перестань! До полуночи осталось меньше часа!

– Я не в форме для всего этого, Рики. Только буду портить всем настроение. Мое лицо способно часы остановить.

– Я позабочусь о том, чтобы она благополучно вернулась к тебе, – пообещал Рики.

– Спасибо, приятель.

И Том вышел на сырые ветреные улицы Дублина, где кутилы бродили из бара в бар или тщетно пытались поймать такси, где сквозь щели в задернутых занавесках пробивались узкие полоски света с вечеринок. Время от времени Том останавливался и думал, не сглупил ли он, но не мог вернуться. Все в той компании раздражало его, все сомнения насчет того, что он недостаточно хорош для Марселлы, всплыли на поверхность. Нет! Он должен как следует пройтись, чтобы прочистить мозги.

Нил наконец ушел с собрания. Они с Джонатаном проехали по предновогодним улицам Дублина и повернули на усыпанную листьями дорогу, на которой стояли «Дубки», освещенные, как рождественская елка. Он заметил, что Кэти пристроила свой большой белый фургон как можно дальше от глаз. Нил припарковал «вольво» и направился к задней двери. Кэти окружали тарелки и бокалы. Как вообще кто-то может вот так зарабатывать на жизнь и не терять рассудка…

– Кэти, прости, все слишком затянулось. Это Джонатан. Джонатан, это Кэти.

Кэти и высокий нигериец обменялись рукопожатием; лица у обоих были усталые, оба вежливо улыбались.

– Надеюсь, я не создам вам дополнительных проблем, приехав сюда, – сказал Джонатан.

– Нет, Джонатан. Боже мой, конечно нет! – возразила Кэти, гадая, как на это отреагирует ее свекровь. – Я рада вам и надеюсь, вы хорошо проведете вечер. И я рада, что вы оба здесь. Я думала, мне придется петь «Auld Lang Syne» в одиночестве.

– С Новым годом, милая! – Нил обнял ее.

Кэти вдруг ощутила огромную усталость.

– Мы ведь справимся, Нил, да?

– Конечно справимся. Мы рассмотрели все возможности. Они же не собираются отменить первый день Нового года, а, Джонатан?

– Надеюсь, нет, вы же так много времени на это потратили, – с благодарной улыбкой произнес молодой человек.

Кэти сообразила, что Нил решил, будто она говорит об экстрадиции. Не важно, он здесь, а это и было главным.

– Там как, все в порядке? – Нил кивнул в сторону парадных комнат.

– Думаю, да, хотя трудно понять. Уолтер опоздал на час.

– Значит, и плату получит меньше. – Для Нила все выглядело просто. – Он тебе хоть как-то помогает?

– Скорее нет. Нил, пойди представь всем Джонатана.

– Я, наверное, мог бы помочь вам здесь, – предложил Джонатан.

– Боже, нет! Если кому-то и нужен отдых, так это вам после всего, через что вы прошли, – возразила Кэти. – Иди, Нил. Твоя мать умирает от желания показать тебя.

– Но разве я не могу сделать здесь что-нибудь…

– Иди, отвлеки свою матушку! Не пускай ее в кухню! – умоляюще произнесла Кэти.

Она услышала восторженные восклицания, когда гости приветствовали наследника «Дубков» и говорили ему, что помнят его еще младенцем. Нил легко двигался по гостиной, разговаривал, приветствовал, кого-то целовал тут и там. Он увидел Уолтера, курившего рядом с пианино и болтавшего с какой-то женщиной, которая выглядела лет на двадцать моложе всех гостей.

– Уолтер, думаю, ты нужен в кухне, – резко произнес Нил.

– Конечно нет! – ответил Уолтер.

– Побыстрее, пожалуйста! – велел Нил и заговорил с глупой на вид блондинкой.

Том Фезер не отправился сразу домой в Стоунфилд. Он бродил по узким улочкам, по которым никогда не ходил прежде, по переулкам и даже задним дворам. Где-то в этом городе с миллионом людей было место, которое они с Кэти должны найти для начала их кейтеринговой компании. Все, что им действительно нужно, – это кто-то с должным терпением и временем, чтобы найти такое место. А сегодня ночью времени у него было полно.

В холле «Дубков» зазвонил телефон.

Ханна Митчелл поспешила ответить. Ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Она была совершенно растеряна. Никого не предупредив, Нил привел на прием какого-то африканца. Она, конечно же, ничего не имела против этого человека. С какой стати? Но ее выводило из себя то, что все спрашивали, кто он такой, а она не знала. «Один из клиентов Нила», – повторяла она снова и снова, добавляя, что Нил всегда был таким преданным своему делу… Но она чувствовала, что на нее смотрят как-то странно. И было облегчением сбежать от них.

– Уверена, это звонит Аманда из Канады, чтобы пожелать нам счастливого Нового года, – прощебетала она, но ее лицо выдавало, что звонит не дочь. – Да… ну… это все очень неприятно, но что вы, собственно, думаете… Да, я знаю… Да, конечно, трудно понять, что делать, но просто время неподходящее… Послушайте, вам лучше поговорить с вашим братом… Ох, понимаю… Ну… тогда с вашим дядей… Джок, подойди на минутку.

Кэти наблюдала за этой маленькой сценкой.

– Это дети Кеннета. Похоже, они остались сегодня одни в доме. Поговори с ними, я им уже сказала, что Уолтер здесь, но они не думают, что он сможет как-то помочь.

– Чертовски верно! – проворчал Джок Митчелл. – Ладно-ладно. Говорите, в чем дело, – осторожно произнес он в телефонную трубку.

Кэти ходила между гостями, разнося маленькие тарелочки с шоколадными пирожными и столовой ложкой взбитых сливок с фруктами, не оставляя им времени для колебаний или сомнений, поскольку всем хотелось и того и другого.

Она видела Джонатана, неловко стоявшего в одиночестве у окна гостиной, пока Нил здоровался с друзьями родителей. Она заговаривала с ним так часто, как могла, стараясь не показать, что пытается приободрить его.

– Я мог бы поработать в кухне. Это я умею, – жалобно произнес он.

– Уверена, что могли бы, и мне, пожалуй, было бы веселее, но, если честно, не надо, ради меня. Я не хочу, чтобы мать Нила заявила, будто я не способна справиться самостоятельно. Я должна это доказать, понимаете?

– Понимаю. Вы должны показать себя, да, – ответил он.

Кэти пошла дальше и оказалась достаточно близко от Джока, чтобы услышать часть разговора.

– Тогда все в порядке, дети. Я позову Уолтера, а утром сам заеду. Пока, малыши.

Нил как раз сумел убедить Уолтера сделать хоть что-нибудь, когда Джок снова отвлек его от дела. Кэти слушала, как Уолтер разговаривает со своими братом и сестрой, бывшими моложе его больше чем на десять лет.

– А теперь послушайте меня: я вернусь домой, но не знаю точно когда. Мне нужно еще кое-куда заехать, после того как я уйду отсюда, но я обязательно приеду, так что хватит разговоров. Просто ложитесь спать, ради всего святого! Отца все равно сто лет не было, а мать не выходит из своей комнаты, так что какая разница? – Он повернулся и увидел наблюдавшую за ним Кэти. – Ну, как ты поняла, дома случился некий кризис, так что, боюсь, я выхожу из дела.

– Да, поняла.

– Поэтому, полагаю, я просто возьму то, что ты мне должна…

– Я попрошу Нила рассчитаться с тобой, – ответила Кэти.

– Я думал, ты гордишься тем, что у тебя свой бизнес, – надменно произнес Уолтер.

– Верно, но Нил – твой кузен, он знает, что тебе должны. Пойди спроси его.

– За четыре часа, – проворчал Уолтер.

– Ты и трех часов не проработал.

– Я не виноват, что мне пришлось…

– И ты не едешь прямо домой, ты отправляешься на какую-то вечеринку. Но не станем спорить. Спроси Нила.

– Ладно, тогда три часа, крохоборка.

– Нет, я уж точно не такая. Хватит! Давай не будем разбираться перед гостями, иди в кухню.

Сердце Кэти упало, когда она увидела то, что следовало перемыть, включая бокалы для шампанского, которые понадобятся в полночь.