bannerbanner
Последние годы Атлантиды
Последние годы Атлантиды

Полная версия

Последние годы Атлантиды

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

Взрослые шагали быстро, и Агате вовсе пришлось бежать вприпрыжку. Она пошла с отцом, потому что тот прямо не велел ей оставаться дома. Когда главный суперий увидел кита сверху, он отдал распоряжения воинам. Они не могли спуститься вниз с орудиями там, где это с лёгкостью сделал бы ребёнок, поэтому Владыка велел им сделать крюк и подобраться к киту со стороны Океана – так будет легче и проще убить зверя. Прочие суперии пошли в обход, но он сам отважился спуститься вслед за нами.

Он был могучим воином, и его комплекция не позволяла ему с той же лёгкостью следовать вниз, что и нам. Только совершенное владение своим телом уберегло его от того, чтобы не сломать себе шею на крутом спуске. Я знал, что он доказал свою отвагу и доблесть не раз в битве с морскими чудовищами, и слышал, что ещё совсем молодым воином он принимал участие в осаде на рыжих обезьян, поэтому там, где другой суперий мог упасть, Владыка с лёгкость цеплялся за, казалось, совсем гладкие камни. Агата, чтобы не вызывать подозрений, громко просила меня помочь ей в нескольких особо скользких местах.

Когда мы спустились и приблизились, Владыка Лупп предупредил свою дочь:

– Не подходи близко, Агата. Кит ещё жив. Он может ударить хвостом.

Маленькая суперия от радости уже была готова запрыгнуть чуть ли не на голову выброшенному животному.

Я уже видел охоту на китов, но никогда ещё животное это не представало передо мной живым и неразделанным на берегу. Его гигантские размеры поразили меня – с головы до хвоста мог уместиться весь агатин дом, возможно, вместе с колоннами. Его глаз, размером с метательное ядро, неотрывно следил за нами, а небольшое отверстие на макушке – дыхальце – судорожно трепетало. Я обошёл кругом, стараясь не слишком приближаться, хотя не думал, что буду следовать совету агатиного отца. Большая тень от животного спасала меня от солнца. Я вошёл по колено в воду и почувствовал, как от мощного тела веет океанской прохладой и как сильно пахнет водорослями вблизи него.

Суперии были скрыты от моих глаз, но я не спешил возвращаться к ним. Я размышлял. Мне совсем не хотелось, чтобы сюда приплыли лодки. Мне расхотелось отведать мяса кита, потому что я знал, как он слаб и невинен перед нами. Ему следовало помочь, вернув обратно в Океан. Я вдруг сравнил его с инферием. Мы оба беззащитны перед жестокими супериями. Номос велит убивать только ради пропитания и ради защиты, когда у охотника и жертвы равные возможности, но сейчас кит не нападал, сражаясь с моряками, наоборот, я прочитал в его глазах, что он молит нас о помощи. Бедняга не мог пошевелиться из-за того, что половина его туловища увязла в песке.

Всё-таки мне пришлось вернуться к хозяевам.

– Разве ты не можешь убить его своим мечом? – донёсся до меня голос Агаты, пока я обходил хвост.

– Шкура слишком толстая. Пробить её может только гарпун, – Владыка Лупп заметил меня и поманил. – Отведи мою дочь в дом и проследи, чтобы она не покидала его до моего возвращения.

Я покорно склонился.

– Но, папа, – запротестовала Агата, – я хочу видеть, как вы убьёте его. Я хочу посмотреть, какой он внутри.

– Кровавые зрелища не для маленьких девочек, – твёрдо заявил Владыка. – Будь довольна, что подошла к нему. В моей жизни встреча с китом произошла значительно позже. Уведи её, юный инферий. Если я замечу вас вне дома, то очень рассержусь, – он многозначительно посмотрел на меня. – Уходите, уже подплывают мои люди.

Агате пришлось подчиниться, но она всю обратную дорогу жаловалась на несправедливое решение отца. Мне было вдвойне тяжело выслушивать её речи, ибо ей даже в голову не пришло подумать о положении кита, который не знал о приближающейся смерти. Её интересовала лишь она одна.

Я не мог винить её, все суперии думали бы так же в сходной ситуации.

По пути нам встретились атланты, которые несли различную посуду для сбора жира. Я подумал о том, как они будут спускаться. Агата же спросила, где её мать. Оказалось, что она вместе с Атонейрой и другими жрицами тоже отправилась на пляж, чтобы вознести благодарения солнечному богу. Номос велит окуривать благовониями и освящать добычу крупного размера, которая всегда является даром бога, поэтому жрицы обычно встречают мужчин после охоты и возносят хвалу Атону за щедрый подарок, но сейчас был исключительный случай, и женщинам не терпелось самим взглянуть на животное, пока оно ещё цело. Кит вообще редок сам по себе. Что уж говорить о том, что крайне редко встретится женщина, которая могла видеть это животное живым.

– Я думаю, нам следует где-нибудь спрятаться, а не идти домой, – заявила Агата, подыскивая место.

– Прости, но я не могу ослушаться прямого приказа твоего отца. Если нас заметят, мне несдобровать.

– Какой ты пугливый, Тир, – недовольно буркнула маленькая суперия.

Однако в это мгновение раздался такой жалобный и протяжный крик, что мы оба ускорили шаг и заспешили прочь. Я заметил, что на мгновение моя подруга втянула голову в плечи, но потом сразу выпрямилась. Не знаю, какие мысли царили в её голове, но лично я молил солнечного бога Атона о том, чтобы он придал мне сил. Я сожалел о том, что мы вообще нашли этого кита.

В имении было пусто. Как на праздник весь народ повалил к берегу.

Агата крутилась у входа, делясь своими предположениями со мной о том, чем сейчас заняты взрослые. Я смотрел на неё с таким выражением, будто она малое дитя, ещё не научившееся как следует говорить.

– Что с тобой творится, Тир? – вопросила она, теребя меня за руку. – Ведь ты уже видел, как охотятся на кита. Не то, что я.

– Этот зверь был беззащитен, а мы позволили его убить, вот что творится. Я виновен в его смерти, – моё горло захватил спазм, а к глазам подступили слёзы.

– Но разве сам Номос не велит убивать ради пропитания? – глаза Агаты были полны невинности. Она не только не разделяла моих чувств, она их не понимала.

– Мы не голодны. Тебе просто хочется полакомиться, – возразил я.

Суперия склонила взор к земле, но не надолго. Она встрепенулась, как только заслышала возвращающихся людей и побежала им навстречу. Никому не нужный прислонился я к одной из колонн.

Через некоторое время стали возвращаться атланты. Каждый из них нёс всё то, во что превратился океанический гигант. Я отвернулся, не желая созерцать эту отвратительную картину.

– А, вот ты где! – донёсся до меня громкий возглас Владыки Луппа.

Я развернулся и увидел всю семью правителя. Агата уговаривала свою мать разрешить ей попробовать сырые кусочки мяса и жира, а Атонейра не сводила с меня своих жёстких глаз. Она была очень похожа на Иссу. Владыка протянул мне мясо, завёрнутое в особого рода пальмовые листья, которые предохраняли еду от порчи.

– Держи, ты честно заслужил лучшие куски.

Я склонился и произнёс слова благодарности. Сестра Агаты скривила губы перед тем, как войти в дом вместе с остальными.

Решив, что в данный момент я не нужен своей подруге, я направился в свою хижину. Мать ещё была на работах, но три сестры играли внутри. Я отдал им мясо и сказал, что уже съел свою порцию.

– Расскажи нам, Тир, как суперии расправились с китом, – попросила самая младшая Люкса.

– Не сейчас, – я поспешно вышел, чтобы они не попросили меня остаться рядом, и направился к апельсиновой роще.

Солнце уже раскалило всё вокруг, и даже воздух был спёртый и тяжёлый. Удивительно, что, сколько бы суперии ни находились на солнце, кожа их не становится смуглее. Суперии всё также бледны, инферии всё также черны.

Я сел в густой тени прямо на землю. Мысли разбегались, и я начал молить солнечного бога Атона о справедливости. Было бы неплохо, если бы он ниспослал всем атлантам больше любви друг к другу. Не знаю, сколько я просидел, прежде чем услышал голос Агаты. Она бродила по роще в надежде, что найдёт меня здесь. Мы оба любили это место.

Я немедленно встал и пошёл прочь, надеясь скрыться прежде, чем она меня заметит. Это могло бы иметь неприятные последствия для меня, если бы Агата пожаловалась родным на моё поведение, но я знал, что она так не поступит. Я вышел из рощи кружным путём и направился в горы, в данный момент меня не пугали рыжие обезьяны, я был уверен, что они не посмеют тронуть маленького раба.

В небольшом подлеске я нашёл другую большую тень и устроился там. Утро оказалось таким загруженным, что я мигом заснул. После сна я заметно отдохнул и приободрился духом, но солнце зато успело склониться к горизонту. Никто меня не стал разыскивать, следовательно, маленькая суперия оставила меня в покое.

Я потянулся, встал и неспеша направился к дому своей лучшей подруги.

5. Агата

На моё восьмилетие домашние созвали всю знать нашего полиса и всю нашу многочисленную родню. Приехала даже бабушка с Аталантия, покинув Атонис на некоторое время и раздав строгие указания другим жрицам.

После торжественной службы в храме и бесконечных пожеланий от взрослых, мы наконец-то вернулись в дом, сели за торжественный обед симпосий, а я получила свои подарки. На еду не было наложено никаких ограничений, от океанических даров ломился стол, а мясо и жир кита занимали центральную часть. Два дня назад ради моего торжества была проведена удачная охота.

Я припрятала для Тира платок со сладостями. Мне не разрешили, чтобы сегодня он сопровождал меня, ибо бабушка была очень строга к соблюдению приличий, и ей могло не понравиться, что некий раб постоянно вертится под ногами супериев.

Отец произнёс торжественную речь, а затем вручил мне долгожданный кинжал (его рукоять была украшена рубинами), а в качестве подарка от солнечного бога Атона – пантеру. Она была уже взрослой, но зато хорошо обученной командам, и она могла меня защищать. Я назвала её Региной, потому что в её гибком теле чувствовалась царская порода. Кошка сразу привязалась ко мне и следила за мной своими изумрудными глазами.

Вечером были танцы под звуки лиры, флейты и тростниковой волынки. Я танцевала впервые в таком большом обществе. Один из гостей, толстяк чуть старше меня, всюду следовал за мной по пятам, пока я из вежливости не пригласила его составить мне компанию. Об этом я пожалела почти сразу, потому что он постоянно что-то жевал и не сводил с меня своих выпученных как у камбалы глазок.

Много позже узнала я, что он был выбран для меня моей семьёй в качестве супруга.

С сегодняшнего дня я могла официально бродить, где вздумается. Теперь я должна была вплетать в волосы цветные ленты, а гольфы ушли в прошлое. И то, и другое служило опознавательным знаком для окружающих. Так любой мог видеть, кому исполнилось восемь лет и кто вправе покидать родной дом.

На следующее утро (а все атланты встают и ложатся спать рано, следуя за распорядком солнечного бога Атона) я бродила по каменистому пляжу, и никто не мог помешать мне собирать водоросли или добывать раковины. Мой новенький кинжал висел на специальном поясе, а Регина то забегала вперёд, то крутилась где-то позади. Тир шёл рядом. Ещё четыре года я могла гулять целыми днями и делать то, что хочется. А мне хотелось добывать жемчужины, ловить крабов к обеду или же собирать водоросли во время прилива.

Мой друг уже давно обучил меня премудростям добычи океанических даров. Он очень много знал, даже больше некоторых взрослых, и объяснял мне всё столь доступно, что я за пару дней набиралась нужного опыта и стала достойной добытчицей жемчужин или океанических лакомств.

Вот и теперь мы оставили Регину и бросились в Океан, но мой друг по-прежнему держался под водой намного дольше моего и плавал живее.

Однажды, много дней спустя, когда мы снова весь день провели у Океана, а багряное солнце окрасило небеса в фантастические цвета и затемнило море, мы сидели на большом валуне, отделяющем скалы от воды.

– Завтра мне исполняется одиннадцать, – вдруг заявил мой смуглый друг, и я встрепенулась.

– Ты уверен?

Это был глупый вопрос, но я не могла не задать его. Любой атлант в точности знал момент своего рождения, вплоть до времени и расположения планет, потому что все важные жизненные события надлежало исполнять точно в срок.

– Конечно, – Тир хмыкнул. – Каждый год я имею своё рождение именно в этот день. Тут уж ничего не поделаешь.

– Ты знаешь, где будешь учиться?

Тир пожал плечами.

– Думаю, завтра мне сообщат. Скорее всего, твой отец уже принял какое-то решение относительно меня, так что можешь поинтересоваться у него.

Я склонила голову на плечо, призадумавшись. Его хозяином действительно был мой отец, ведь это ему была подарена семья моего друга. Однако я бы могла поговорить с отцом и упросить его оставить этого инферия при доме учеником, чтобы мы не расставались на столь долгий срок.

– Думаю, я сумею убедить отца, чтобы ты стал учеником повара. Тебе не придётся покидать имение, а после своих занятий ты будешь приходить ко мне. Так мы по-прежнему будем вместе.

Тир внимательно выслушал меня. Его глаза снова приобрели то необычное выражение, которое так поразило меня при нашем знакомстве.

– Агата, если ты сделаешь это, я буду вовек тебе благодарен. Могу я признаться кое в чём? – последний вопрос мой смуглый друг произнёс совсем тихо, я еле расслышала его среди рокота волн.

– Конечно, – я разом посерьёзнела, ведь и он был сейчас серьёзен.

– Мне очень не хочется расставаться с тобой. Я так к тебе привязался, что, порой мне кажется, что моя семья – это ты, а не те люди, к которым я возвращаюсь каждую ночь.

Я ласково улыбнулась.

– В моём сердце те же чувства, Тир. Я буду очень счастлива, если ты пообещаешь всегда оставаться при мне.

– Да, – кивнул он.

Я наклонилась немного вперёд, чтобы обнять своего друга. Раньше мы всегда придерживались отношений «суперия – инферий» и почти не касались друг друга, но теперь я захотела выразить своим объятием ему поддержку. Спина Тира немного напряглась, но затем он расслабился и слегка коснулся моей спины рукой.

– Ты для меня всегда будешь равным. Я не вижу в тебе раба. Запомни это, дружище, – сказала я, отстранившись и вставая.

– Регина! – крикнула я. Пантера охотилась на чаек, но тут же прибежала на зов. – Домой!

Мы хранили молчание остаток пути. Мой друг плёлся позади, но, когда мы стали карабкаться вверх на скалы, чтобы выйти на дорогу, он помогал мне, подавая руку. Он был необычайно задумчив, и я не стала отвлекать его разговорами, ибо знала, какое важное событие у него впереди и сколь многое ему предстоит обдумать. Я отпустила его пораньше, а прощание вышло кратким.

– Мой отец у себя? – спросила я у прислуги, как только вошла в дом.

– Он не покидал кабинета, госпожа.

Я поднялась по мраморной лестнице на второй этаж и остановилась перед тяжёлыми дверьми. Прежде чем войти, я постучалась.

За массивным столом работал отец. Он был в белом одеянии, а значит, не планировал покидать дом. Если бы он куда-то собирался пойти, то обязательно надел бы доспехи или малиновую мантию. Перед ним лежала массивная книга, куда он старательно записывал ежедневные происшествия в Инсуле. В будущем я продолжу эти записи, но уже в другой, посвящённой моему правлению, книге. Отец отложил стилос и поманил меня.

– Зачем ко мне пожаловала дочка? Уж не для того ли, чтобы снова пожаловаться на то, что на кухне тебе не дают достаточно сладостей? Помнится, позавчера ты закончила опустошать кладовую, и вот снова здесь.

Я улыбнулась и посмотрела на аккуратные тонкие строчки в книге правлений.

– Вовсе не за этим пришла я к тебе. Ты помнишь, что у Тира завтра одиннадцатилетие? – перешла я сразу к делу.

– Тир – это тот инферий, который повсюду следует за тобой?

Я кивнула.

– Нет, я лично не помню, но вот календарь об этом знает, – отец выдвинул верхний ящичек и взял длинный свиток. У каждого владельца инфериев имелся такой. Там отмечались важные даты, ибо Номос велит и рабам отмечать праздники своей жизни. – Да, ты говоришь верно. Ещё двенадцать человек разделит с ним завтра посвящение. Знать о возрасте своих подопечных скоро станет и твоей обязанностью, Агата.

Право управлять полисом переходило по прямой линии старшему наследнику. Нас было две дочери в семье, однако Атонейра была пожертвована храму во младенчестве, она будет жрицей. На меня же как раз и легло это самое право наследования, хотя я и не была старшей.

– Но также я смогу, – весело добавила я, – носить и мантию, и доспехи, которые мне так нравятся.

– Для тебя это не будет развлечением, моя дорогая дочь. Так зачем ты пришла ко мне?

– Чтобы спросить, может ли и дальше Тир оставаться в доме? Назначь его на кухню, он станет отличным и очень расторопным поваром. Видел бы ты, как он охотится в Океане.

– Агата, ты разве забыла, что не я распределяю одиннадцатилетних. Это право принадлежит жрицам. Тебе надо поговорить с сестрой. Она ещё не закончила своё обучение, чтобы отдавать какие-то распоряжения, но сможет передать твою просьбу тем, кто занимается подготовкой завтрашнего дня.

– Она ненавидит Тира! – воскликнула я, всё ещё не теряя надежды. – И меня тоже! Ей будет в радость, если нас разлучат.

– Агата, как можно говорить такое о родной сестре!

– Прости, но это правда. Но что же, разве твоя власть не выше жреческой? Ты сам мог бы поговорить со жрицами и убедить их, чтобы Тира не отсылали далеко.

– Как будущей правительнице, тебе нужно уже сейчас учиться проявлять свою волю и показывать авторитет. Ты уже не маленькая, носишь кинжал и можешь сама поговорить с ними.

– Но почему не ты?

– А если мне не хочется этого делать? – отец разом посерьёзнел.

– Почему же? – воскликнула я, страшась услышать ответ.

– Потому что твоя мать не слишком довольна тем, что ты так тесно общаешься с этим маленьким рабом.

– Она недовольна тем, что он не суперий, – жалобно согласилась я, стараясь не встречаться с голубыми глазами своего собеседника.

Он покачал головой.

– Что думают атланты, когда видят, как дочь их правителя повсюду разгуливает с инферием? Ты должна быть образцом для подражания для своего народа. Посмотри на Атонейру. Её поступки идеальны. Да, она не такая добродушная, как мне хотелось бы, но я не могу её упрекнуть в дурном поведении.

– Раньше ты никогда не говорил мне ничего подобного, – обиженно буркнула я.

– Раньше ты не заявлялась на главную площадь храма, играя и делясь сладостями с рабом, который, к тому же не проявляет к тебе должного почтения.

– Почему же ты не думал о нём как о рабе, когда поедал найденного им кита? – мне не следовало так говорить с родителем, но обида была велика. – Я поняла, ты и пальцем не пошевельнёшь не только ради Тира (для тебя он всего лишь раб), но и ради меня. Мнения посторонних супериев тебе дороже, чем просьба родной дочери.

– Я правитель, Агата, – начал отец, но я выбежала из его кабинета, ненамеренная ничего слушать.

У меня было большое желание хлопнуть дверью, но она была не только тяжёлой, но и закрывалась бесшумно.

6. Тир

Я бесцельно слонялся по саду, когда из имения супериев выбежала рыдающая Агата. По её лицу я понял, что Владыка Лупп не внял просьбе дочери. Это было печально, но сперва мне следовало успокоить Агату, я не мог выносить её слёз.

Моя подруга скрылась в апельсиновой роще, и я последовал за ней. Уже не плачущей (ведь она была сильной девочкой) застал я её на нашей любимой скамье. Я сел рядом, но она не заметила меня, обдумывая что-то.

В этом сезоне сбор апельсинов был так велик, что излишки плодов лежали не только под деревьями, но и на скамье тоже. Кто-то уложил их сюда в надежде, что другие заберут. Я этим и воспользовался, взял апельсин и стал счищать кожуру. Освежающий сок был бы очень кстати. Мои ловкие пальцы быстро справились с поставленной задачей, и я предложил фрукт Агате.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2