Танцы на битом стекле

Вера С.

Танцы на битом стекле

Второй.

Кириллу не хотелось снова возвращаться в морг, но Лена настаивала. Ну что она еще откопала в этом обдолбавшемся наркомате, что ему, Кириллу, вместо того, чтобы после бессонной ночи на дежурстве, как честно отработавшему следаку, пойти и вздремнуть пару часиков, приходится заново тащиться в эту богадельню для мертвых?

Вызов поступил в первом часу ночи. И кто бы мог подумать? От самого Крылова! Участковый, с выдающимся именем Емельян Афанасьевич, работал на самом завидном участке в городе – Долине Мажоров, как любовно называли один из городских микрорайонов, где обосновались самые богатые представители города, не только коллеги Кирилла, но и сами горожане и жильцы Долины.

Крылов крайне редко обращался к следствию. Обычно его подопечные старались "замять" происшествие еще на моменте его возникновения, заверяя участкового, что все происходит полюбовно. Как подозревали сослуживцы Емельяна Афанасьевича, "заверения" выражались в твердой денежной валюте. Иначе как можно было бы объяснить наличие двухэтажного загородного дома у его матери-пенсионерки, двухкомнатной квартиры в центре города у дочери-студентки и автомобиля премиум класса у неработающей жены? Сам Крылов утверждал, что все блага достались ему от некоего богатого дядюшки, которого в глаза никто и никогда не видел.

Перепуганным голосом Емельян Афанасьевич сообщил, что у него на территории – труп. Да не кого-нибудь, а сына известного в городе олигарха Пупкина – Владимира.

– Соседи позвонили! Жаловались на громкую музыку из квартиры! – бегал вокруг Кирилла Крылов, пока тот осматривал место происшествия. – Сами, грит, поднимались, стучались, им никто не открыл. Игорю Эдуардовичу даже звонили – он сейчас с супругой за границей отдыхают – тот велел вскрывать. Я вызвал слесаря, а тут такое! Как я сообщу это Игорю Эдуардовичу? Он меня на куски порежет, что сына не уберег!

Словно в завершении слов участкового, у него в кармане зазвонил телефон. Глянув на экран, мужчина побледнел и вылетел из квартиры. Из коридора тут же послышался его чуть ли не плачущий голос.

Кирилл покачал головой и посмотрел на эксперта, который почти закончил осмотр тела.

– Передоз, судя по всему, – весело сообщил тот, чем вызвал недоумение на лицах понятых – тех самых соседей, вызвавших полицию. – Но к Ленке свозить надо! – эксперт заулыбался еще шире.

– Значит отправим к Елене, – согласился Кирилл и только тут заметил с каким презрением смотрят на них понятые. Молодой человек стазу понял, что вызвало их гримасы. Видано ли дело! Тут труп, а они, видите ли, улыбаются, словно на празднике!

– Мих… Ты бы это.. – Кирилл указал глазами на свидетелей.

– А! – махнул рукой Михаил, закрывая свой чемоданчик и, продолжая улыбаться, вышел из квартиры. Кирилл в очередной раз позавидовал никогда не унывающему эксперту. Казалось, его ничто не могло вывести из веселого равновесия, что в их профессии очень многим так не хватало.

– Кирилл Саныч! – схватил Кирилла за руку участковый, когда тот вслед за носилками с трупом покидал квартиру. – Ты уж докажи, что я тут не при чем!

– Если не ты ему наркоту подогнал – то чего тебе бояться? – нарочито сурово сообщил молодой человек, втайне забавляясь, как вытянулось лицо Крылова.

– Да что ты! Да разве я…? – заохал Емельян Афанасьевич.

– Тогда чего переживаешь? – взгляд Кирилла подобрел – уж больно сильно участкового испугали его слова. – Ты же не нянькой у него работал?

– Нет! – усиленно замотал головой Крылов.

– Ну так! Откуда тебе было знать, что он сегодня решит обдолбаться?

– Неоткуда!

– Ну и все! Если бы ты ходил за ним, тебе же бы и предъявили, что ты лезешь в частную жизнь!

– Да-да! – радостно закивал участковый.

Попрощавшись с Крыловым, Кирилл вернулся в отдел. Елена, скорее всего, еще не успела сделать осмотр и написать заключение, но для очистки совести и для заполнения документов нужно было все-таки узнать ее предварительный вердикт.

– Миша прав, – бесстрастным голосом произнесла патологоанатом в трубку (в отличии от Михаила, Лена была всегда предельно серьезна), – явный передоз.

– Спасибо, дорогая! – обрадовался оперативности коллеги Кирилл.

До самого утра он заполнял документы, затем выпил чашку кофе и собрался съездить домой вздремнуть, как телефон ожил.

– Кир! Не все так просто, оказывается! – о, чудо! В голосе патологоанатома слышались едва заметные нотки волнения. – Ты бы зашел!

– А по телефону нельзя? – мужчине отчаянно не хотелось снова спускаться в холодное полуподвальное помещение.

– Нет! – отрезала Елена. – Дело очень … хм … деликатное! Возможно, ты не захочешь это отражать в документах и я тебя даже пойму. Но сообщить я тебе обязана!

– Ладно! Иду… – буркнул Кирилл, надеясь, что "деликатное дело" окажется просто перестраховкой въедливой Лены и он все-таки попадет на вожделенный диван.

Елена стояла перед зашитым телом и даже не повернулась, когда вошел Кирилл.

– Потрогай! – она указала на мошонку своего "пациента".

– Лен ты че? Переработала? – разозлился Кирилл. Неужели он оторвал несколько драгоценных минут ото сна для того, чтобы пощупать причиндалы трупа?

Патологоанатом с удивлением посмотрела на Кирилла и, наконец, поняла, что его разозлило.

– Извини! – махнула она рукой. – И правда… Ночка выдалась та еще! В общем… Пустой он!

– И че? – не понял Кирилл. Подумаешь.. С образом жизни этого индивида это не удивительно.

– А то. Перед смертью у парниши был типа **кс!

– Допустим и что? – Кирилл снова начинал злиться. – Хочешь сказать, что есть свидетель его кончины?

– Скорее, убийца!

– Проститутка – убийца?

– Ну уж кто – тебе выяснять, только вот наркотик к нему попал уже к мертвому!

– То есть…?

– Ему вкололи его сразу же, как только он завершил свой мужской подвиг. Но и это еще не все!

– Лен! Не тяни! – радость от того, что дело удастся быстро закрыть стремительно испарялась.

– Он это сделал уже мертвый!

– В смысле? – опешил мужчина.

– Ну… он был в сильно возбужденном состоянии и уже собирался… как его настигла смерть. И все остальное случилось, как говорится, на автомате!

– Бедная бабенка! – "Может его хватил инфаркт во время "занятия"?" – у Кирилла затеплилась маленькая надежда, что удастся вычислить, кто скрашивал досуг погибшего.

– Да знаешь.. Это еще спорно… – Елена отошла от стола с трупом и достала из ящика, стоящего на тумбе, какие-то вещи. – Это одежда. – пояснила она. – На внутренней стороне трусов и брюк явные следы того, о чем я тебе говорю.

– А это значит…

– Да. Кто-то довел его до такого состояния и, когда он собирался финишировать, убил его. И тут же вколол наркотик.

– А убил как? Чем? Ты что-то нашла?

– Нет. Он умер от испуга.

Все надежды Кирилла на отдых улетучились в одну секунду. Вместо обколовшегося наркомана – у него убийство. Возможно не специальное. И наркотик вкололи, чтобы списать на "передоз". А если нет… Об этом не хотелось даже думать.

Кирилл с минуту стоял, уставившись в одну точку.

– Не хочется тебя расстраивать… – Елена тронула его за плечо. – Но что-то подсказывает мне, что это убийство. Изощренное, хорошо спланированное убийство.

– Да уж какие тут расстройства! – махнул рукой Кирилл и вышел из морга.

Сирота.

– Наплодят нищету, а потом умирают! – бушевала Ольга Алексеевна, бегая по большой гостиной. – Ну за что мне это? Моя тупая сестренка умудряется мне гадить даже мертвая!

– Так отдай ее в детский дом, в чем проблема? – Илья Викторович поморщился. Вопли супруги уже начали его порядком раздражать.

– Ага! "Отдай"! Да мне журналисты проходу не дадут – будут докапываться: почему это я отказалась от родной племянницы? Даже вижу эти заголовки в их желтых газетенках: "Светская леди Лёля Портных бросила на произвол судьбы нищую племянницу"!

– Значит не бросай, – Илья Викторович нетерпеливо посмотрел на часы. Через час он должен быть уже у Милочки, а Милочка не любит, когда он опаздывает. Да и он сам не любил опаздывать к любовнице. Во-первых, она была невероятно изобретательна в вопросах любви, а во-вторых – его опоздания слишком дорого ему обходились. В последний раз, когда он задержался на пятнадцать минут, ему пришлось поменять Милочке машину. Но, не смотря на то, что любовница слишком дорого ему обходилась, расставаться с ней он категорически не желал. И причиной тому было это самое "во-первых". – Посели ее у нас. Как-нибудь дотянем до совершеннолетия, а потом отправим назад, в ту дыру, где она родилась. Потерпеть-то… Сколько ей там?

– Пятнадцать…

– Всего три года. Да ты и не заметишь, как они пролетят! Тебя и дома-то не бывает!

– Ты прав, любимый! – Ольга Алексеевна подбежала к мужу и, присев к нему на колени (мужчина сидел в кресле), обняла и смачно поцеловала жирно накрашенными губами.

– Лёля! Ну сколько раз я тебя просил этого не делать! – воскликнул Илья Викторович, с отвращением пытаясь стереть след от помады. – У меня встреча через час, а ты меня пачкаешь!

– Прости, котик! – супруга спрыгнула с коленей мужа, не обращая внимания на выражение его лица. – Я просто слишком сильно разволновалась.

– Да чему тут волноваться? – пробормотал мужчина, вставая с кресла и отправляясь в ванную.

– Как чему? Не известно как моя нищебродка-сестра воспитывала своего отпрыска! Может она… дикая! Не воспитанная! Не умеет вести себя в обществе. Ну как я ее приличному обществу покажу? Как приглашу к нам уважаемых людей, не зная, что эта маленькая маргиналка может вытворить?

– Леля, мне кажется, ты преувеличиваешь, – даже в ванной Илья слышал стенания своей супруги. Ему очень хотелось подбежать к ней и заткнуть ее ярко накрашенный рот тряпкой, чтобы не слышать ее вопли. Надо же! Возомнила из себя даму из высшего общества! Да если бы не он, где бы она сейчас была?

Совсем забыла, что сама была когда-то из того же слоя общества, что и ее младшая сестра! Что хитростью и угрозами привела его под венец и вот уже почти двадцать лет он не может от нее избавиться!

Сначала из-за сына (отец тогда пригрозил, что если он разведется с матерью своего ребенка, то о наследстве может даже не думать), затем из-за стремительно развивающейся карьеры (скандал с разводом – а его было бы не миновать, учитывая склочный характер Ольги – мог бы сильно ему навредить), а сейчас… Сейчас, как это не парадоксально звучало, Ольга "охраняла" его от других претенденток на его свободу и кошелек. Какая бы невыносимая была его супруга, но она прекрасно поддерживала его образ респектабельного, надежного и влиятельного бизнесмена.

Илья старался ни в чем не отказывать супруге и за это она закрывала глаза на его маленькие "шалости", не допекая скандалами.

Он знал сестру жены. В отличии от Ольги, Юля была тихой, скромной девушкой. Незаметно закончила школу, институт, и так же незаметно вышла замуж за такого же тихого и скромного парня. Сестры практически не общались друг с другом. Юля никогда не обращалась за помощью к более успешной и богатой сестре. Поздравления с праздниками, недорогие подарки, который Ольга тут же выбрасывала – вот и вся родственная связь. Даже о рождении племянницы Ольга узнала лишь спустя два года. Но… Лишь поморщилась от известия, сказав при этом, что ее сестре не следовало бы плодить нищету.

На днях Юлия с мужем попали в автокатастрофу и скончались на месте. Встал вопрос о судьбе их дочери. Сначала Ольга даже слышать не хотела о племяннице, но потом вдруг сообразила, что вездесущие журналисты могут раскопать ее родственные связи и испугалась: прослыть бездушной теткой ей не хотелось. Но и жить с маргиналкой (как она "окрестила" девочку) тоже было выше ее достоинства.

– Боюсь, дорогой, что я еще преуменьшаю! – супруга возникла на пороге ванной и Илья мысленно застонал. Теперь он точно опоздает к Милочке!

– Леля! – повысил он голос. – Ты умная женщина! Неужели ты не справишься с невоспитанной девчонкой? Зато подумай: какой плюс это будет к мнению о нашей семье в обществе! А что происходит за стенами нашего дома – никому знать не обязательно!

Ольга Алексеевна задумалась, но ненадолго.

– Милый! Ты прав! Я за нее так возьмусь! Она вздохнуть без моего разрешения не сможет! – радостно заключила женщина.

– Ну, а я про что? – о помаде напоминала лишь покрасневшая кожа, в том месте, куда приложилась губами супруга. Илья Викторович подошел к жене, поцеловал ее в лоб и стремительно вылетел из ванной, сообщая на ходу. – Все, дорогая! Мне уже нужно бежать! Иначе меня сочтут не пунктуальным! А это для нас неприемлемо!

– Конечно, любимый! – Ольга посмотрела на часики на своей руке и ахнула. – Я тоже опаздываю!

__________________________________

Невысокая хрупкая девчушка с длиной светлой косой стояла на пороге гостиной, боясь поднять глаза на людей, с любопытством ее разглядывающих.

– Так! – Ольга Алексеевна, стоящая рядом с ней, хотела положить на плечо девочки руку, но тут же ее одернула и поморщилась. – Значит это – Илья Викторович – мой муж и твой дядя. Это, – она указала на молодого человека, – Савелий -твой брат. Двоюродный. Ты должна слушаться их беспрекословно. И выполнять все, что я рассказывала тебе по дороге. Будешь делать то, что я скажу – останешься в приличной семье и значительно лучших, чем ты жила до этого, условиях. Нет – разговор будет совершенно другим! Тебе все понятно?

Девочка кивнула.

– Людмила! – от крика тетки заложило уши. В гостиной появилась немолодая женщина в переднике и косынке. – Покажи девочке ее комнату!

Горничная улыбнулась и поманила девчушку. Та послушно пошла за ней следом.

– Она что – немая? – насмешливо спросил Савелий, не успели Людмила с девочкой выйти из гостиной.

– Опасаясь ее бескультурной речи, я велела ей как можно меньше открывать рот! – Ольга картинно поджала губы и с преувеличенной досадой посмотрела в потолок. – Ну за что нам это наказание?

– Сколько, говоришь, ей лет? – подал голос Илья.

– Пятнадцать!

– Она не выглядит на этот возраст!

– Не удивительно! При ее-то образе жизни! Наверное, кроме макарон да картошки ничего в своей жизни не пробовала!

– Точно! – расхохотался Савелий. – Так может и не баловать ее? А то… Мало ли…

– Я тоже так думаю!

______________________________________

Кира села на узкую кровать и оглядела отведенную для нее комнату. Помимо кровати тут были еще стол, стул, полка для книг и шкаф. Тетя явно не была в восторге от появления в ее доме племянницы. Девочка вздохнула. Интуиция подсказывала ей, что детский дом был бы для нее более лучшим вариантом. Но ей не оставили выбора. Оставалось надеяться, что, поселив ее в этой каморке, родственники про нее забудут.

Кира начала разбирать свою сумку. Развесила одежду в шкаф, книги поставила на полку. Самой последней достала фотографию родителей. Она все еще не могла поверить, что их больше нет. Что той жизни – полной любви, радости, веселых совместных игр, объятий, семейных вылазок за город и походов в кино – больше нет. И не будет.

Воспоминания захлестнули девочку, слезы хлынули из глаз беззвучным потоком. Как дальше жить? Без мамы… Без папы… В этом шикарном, большом, богатом, но таком неприветливом и холодном доме… Кира не обманывала себя надеждой, что ее здесь будут любить. Лишь бы не было еще хуже. Но в это верилось с трудом.

Кира не слышала, как скрипнула дверь и вздрогнула, когда ей на плечо опустилась чья-то рука. Людмила.

– Не плачь, детонька. Все образуется, – приговаривала женщина, гладя девочку по голове, по спине. – На вот. Покушай.

Дело.

-Да что вы себе позволяете? Да вы хоть знаете кто я? Да я вас всех тут…!

Вопли Пупкина все еще отдавались громким эхом в голове Кирилла. Он потер виски, пытаясь облегчить боль от нарастающей пульсации. Ну почему некоторые не понимаю, что выглядят слишком глупо, когда пытаются показать свою значимость и мнимое всемогущество?

Игорь Эдуардович с супругой прибыли вечером того же дня. К тому времени Кирилл успел доложить начальству о новом деле, еще раз сбегать в морг, чтобы забрать одежду потерпевшего и отнести ее Мише. Дождаться заключения эксперта о том, что никаких посторонних следов, кроме самого убитого на одежде не обнаружено и снова доложиться начальству. После обеда Кириллу удалось все-таки съездить домой, принять душ и даже немного вздремнуть.

По возвращению в отдел, он был тут же вызван "наверх".

– Там отец твоего нарика прибыл, – сообщил Кириллу полковник Дубцов. Невооруженным глазом было видно, что ему очень не нравится это дело. Полковник был старой закалки, прошел не одну горячую точку и искренне не понимал, как можно спускать жизнь на то, что тебя убивает. Не понимал, как можно этому потакать и возмущаться, когда кто-то пытается направить на путь истинный. Но еще больше Николая Валерьевича раздражало то, что он и его коллеги должны заниматься смертями подобных никчемных людей – паразитах общества, как он называл их при тех, кому доверял. – Ты это… Съезди к нему. Поговори… Аккуратненько позадавай вопросы про друзей … Уверен, папашка не мало знает о своем отпрыске. Только… Ты уж поделикатнее. Все-таки … Он ребенка потерял…

– Да конечно, Николай Валерьевич, – кивнул Кирилл, – все будет более, чем тактично.

– И не рассказывай пока про особенности смерти…

– Слушаюсь, товарищ полковник! Разрешите идти?

– Иди, капитан.. – устало махнул рукой Дубцов. В последнее время слишком часто стали возникать именно такие дела: зарвавшиеся мажоры изощренно, словно стараясь перещеголять друг друга, загоняли себя в могилу, а их родители, брызгая слюной, требовали найти убийц их никчемных отпрысков, грозя всевозможными высокопоставленными карами, не понимая, что убийцами, по сути, являются они сами, воспитывая своих чад во вседозволенности и безнаказанности. Совсем не об этом мечтал полковник, заступая на службу в органы!

_____________________________

Разговор сразу пошел не по плану. Игорь Эдуардович, вальяжно раскинувшись в огромном кресле, со страдающим лицом попивал коньяк, стоимость которого, судя по бутылке, превышала годовую зарплату Кирилла. Его супруга стояла у огромного, во всю стену окна и картинно прикладывала к сухим, идеально накрашенным глазам, кружевной платочек.

– Что вам нужно? – вместо приветствия выплюнул хозяин дома.

– Я бы хотел поговорить о вашем сыне. Чем он занимался? Кто его друзья? – Кирилл решил списать хамское поведение Игоря Эдуардовича на постигшее его горе.

– Хотите порыться в грязном белье моей семьи? – усмехнулся мужчина с презрением разглядывая стоящего перед ним капитана, которому он даже не удосужился предложить сесть. – Вам самому-то не стремно работать эдаким мусорщиком, капитан? Да бомжи в данном случае выглядят респектабельней вас, ментов!

Да он нарочно издевается! Его даже смерть сына не останавливает, чтобы не унижать людей, которые, по его мнению, ниже его по социальной лестнице!

– Ваш сын убит, – холодно продолжил Кирилл, – и в наших с вами интересах как можно быстрее найти его убийцу! И здесь важна любая мелочь!

– Да ладно, капитан! Не обманывайтесь! Вам просто хочется порыскать по такому большому, красивому дому, которого у вас никогда не будет! А все эти ваши… Как вы там говорите? Горячие следы? Лишь предлог, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя частью нормальной жизни обеспеченного человека! Я уверен: вы никого не найдете! Лишь потратите деньги честных налогоплательщиков! Мои деньги!

– Вижу, вы не хотите помогать следствию, – ледяным тоном произнес Кирилл. Как же ему хотелось врезать по этой надменной морде! – Значит, я буду вынужден вызвать вас повесткой! Всего доброго! – он развернулся и пошел к выходу. Стоило терять на этого заносчивого придурка время!

– Что??? – взревел хозяин квартиры, с грохотам ставя на стол бокал и вскакивая с кресла. – Да как ты смеешь так со мной говорить? У меня сын погиб! Какие еще повестки! Да я тебя всех твоих ср**ых звездочек лишу!

Кирилл остановился и медленно повернулся лицом к вопившему.

– Я повторюсь: ваш сын убит! Я хотел поговорить с вами не в полицейских кабинетах, а в привычной для вас обстановке. Просто поговорить! Но вам, видимо, важнее выглядеть на голову выше остальных, нежели найти убийцу сына. Поэтому мы будем разговаривать у меня в кабинете и под протокол!

– Ты не имеешь права! Я – потерпевшая сторона!

– Судя по тому, как вы уходите от разговора, вы можете быть и соучастником преступления!

– Чтоооо????? Да я тебя.....!!!!

Не обращая внимания на вопли, Кирилл вышел из квартиры.

_______________________________

Кирилл с удовольствием выписал повестку и стал ждать. Естественно, Пупкин решил, что кабинет следователя не подходит для его особы и направился сразу к начальнику управления – полковнику Дубцову. Что уж там ему сказал полковник, никто не знал, но из его кабинета олигарх вылетел с бардовым лицом и налитыми кровью глазами.

– Вы хоть понимаете, капитан, с кем вы связались? – с порога завопил Пупкин на Кирилла.

– Это входит в прямые мои обязанности, – спокойно парировал Кирилл, – ваше подробное досье есть у меня в деле. Присаживайтесь!

Предыдущий разговор с руководством полиции и невозмутимость следователя возымели свое действо: Игорь Эдуардович, наконец-то, стал вести себя как относительно обычный человек. Но это никак не помогло Кириллу.

Как выяснилось, Пупкин практически не занимался сыном, отделываясь дорогими подарками и, время от времени, "отмазывая" того от неприятностей, им же и созданных. Супруга олигарха и вовсе была занята только собой, пропадая в салонах красоты, фешенебельных курортах и бегая по заграничным бутикам. Владимир был предоставлен сам себе. В какой-то момент Кириллу даже стало жаль парня: не удивительно, что с такими родителями он пустился во все тяжкие – от сомнительных связей до наркотиков.

– Вы дружков его поспрашивайте, – "подкинул" идею Пупкин, – может эти лоботрясы что знают!

Записав фамилии "лоботрясов", Кирилл распрощался с олигархом, предупредив напоследок, чтобы тот не уезжал из города. Тут Игоря Эдуардовича снова "прорвало", но, памятуя о разговоре с полковником, орал он уже просто для того, чтобы поднять себя в собственных же глазах.

_____________________________________

Кирилл снова потер виски. Боль не проходила. Прикинув, успеет ли он добраться до дому, прежде чем боль станет невыносимой или лучше сходить до Елены, выбрал второе.

– Ты живешь тут что ли? – вместо приветствия поинтересовался молодой человек, входя в морг.

– У Санька очередная любоффф, – в тон ему ответила женщина, – а мне, как одинокой матери двух сорванцов, деньги нужны.

Кириллу тут же стало стыдно за свои слова.

Елена была замужем за его коллегой -оперативником. К несчастью, как только пара начала готовиться к появлению близнецов, Веню убили. Все думали, что Лена прервет беременность, но женщина даже думать об этом не хотела.

Мальчишек сразу же окрестили "сынами полка" и по мере возможности стали помогать одинокой матери: кто-то финансово, кто-то по дому, кто-то с детьми. Когда детям исполнилось по четыре года, Лена вышла на работу. Дети стали оставаться с няней, зарплату которой разделили между собой сослуживцы Елены. Женщина тоже не оставалась в долгу: выходила на работу по первому зову, выполняла любые просьбы, даже самые странные и не относящиеся к расследуемым делам, однако только в рамках закона.

Со временем, сочувствующих женщине становилось все меньше: кто-то уходил на пенсию, кто-то переводился в другой район, кто-то увольнялся, а кто-то и просто "забывал" о вдове бывшего товарища. Естественно и помощи становилось все меньше. Но Лена не роптала и никого не упрекала. Она продолжала так же хорошо выполнять свои обязанности, никому не отказывая в просьбах.

Мальчишки подросли и научились справляться по хозяйству самостоятельно. Лишь когда мать была вынуждена сутками задерживаться на работе, на помощь приходила бабушка – мать Елены.

Кирилл оставался одним из немногих, кто всегда был готов помочь одинокой матери. Хоть и его финансовые возможности оставляли желать лучшего, но он никогда не забывал купить мальчишкам сладости или игрушки. И Лена была за это ему очень благодарна.

– Извини! Дай что-нибудь от головы, а то, боюсь, домой не дойду! – попросил Кирилл.

Елена оценивающе посмотрела на стоящего рядом с ним мужчину.

– А знаешь что? А давай-ка мы с тобой бахнем! Голову – как рукой снимет! – предложила она.

– Из твоих уст это звучит угрожающе! – усмехнулся мужчина.

– Да ладно! Ну так как?