Месть привата

Потом он обратился к Сюркуфу:

– Месье, надеюсь, вы сообщили об этом ужасном преступлении комиссару?

– Да, это сделал мой тесть, месье Мезоннев.

– Будем надеяться, что жандармы успеют перекрыть дороги и преступники на выскользнут из города.

– Я тоже на это надеюсь, – промолвил Сюркуф.

Принесли горящий фонарь. Сюркуф взял его и первым вошел в лавку. За ним последовали полицейский и Базиль. Свет фонаря вырвал из темноты убогую обстановку помещения: лежащий на боку табурет, паутину, в углу рассохшуюся бочку, неширокий прилавок у фронтального окна. На прилавке стояла плетеная корзина, прикрытая полотенцем.

– Адель! – позвал служанку Сюркуф.

Та не заставила себя ждать. Когда девушка переступила порог, настороженно осматриваясь, капитан спросил:

– Эта корзинка Мари?

– Да. Еще тут был большой ящик. Они уложили хозяйку в него.

– Что же ты не позвала на помощь? – полицейский посмотрел в упор на девушку.

– Я не могла! – с вызовом ответила та. – Мне рот заткнули. Как я могла кричать? Да еще ножом угрожали, платье порвали.

Она всхлипнула. Сюркуф протянул ей платок.

– Положили в ящик… – повторил полицейский, высматривая что-то на полу.

– Посвети сюда! – сказал он Базилю. – Так. Похоже, ящик здесь стоял. Тут во всяком случае не натоптано. Если вообще ящик был.

Полицейский неожиданно резко выпрямился и устремил угрюмый взгляд на девушку:

– А почему мадам не звала на помощь?

– Как ей было звать, если она без чувств была. Когда она нагнулась, чтобы выбрать апельсины, ей ко рту прижали какую-то тряпку. Она сразу же и сомлела…

– Выбрать апельсины… Вы что, прямо сюда зашли?

– Нет, месье. Ящики с фруктами стояли у входа. Хозяин лавки пригласил мадам выбрать, какие она захочет. Те, что были на прилавке, мадам не понравились.

– Сколько здесь было человек?

– Пятеро, месье.

– А тебя, значит, отпустили?

– Да, месье. Чтобы я отдала записку капитану Сюркуфу. Он так и сказал: «Отдай Сюркуфу».

Полицейский снял фуражку и вытер платком кожаный околыш. Надев фуражку, обратился к Сюркуфу:

– Месье, надеюсь, записка у вас? Нельзя ли на нее взглянуть?

– К сожалению… Тесть отнес ее комиссару.

– Ну да, ну да, – ответил полицейский.

Он еще раз окинул взглядом помещение и сказал:

– Похоже, тут нам делать больше нечего.

Оказавшись на свежем воздухе, полицейский тронул Сюркуфа за локоть:

– Не переживайте, капитан, мы обязательно найдем вашу жену и накажем этих разбойников. Во всяком случае на выездах из города они не смогут миновать жандармские посты. А завтра с утра я поспрашиваю тут на рынке. Может быть, кто-нибудь что-нибудь да видел.

– А сейчас нельзя?!

– Кого ж сейчас найдешь, месье? Уже вечер, – развел руками полицейский.

Когда Сюркуф вернулся домой, месье Мезоннев, дожидаясь зятя, расхаживал по холлу. Тот, не сказав ни слова, прошел мимо и сел в кресло у камина. Месье Мезоннев устроился напротив.

– Адель вернулась?

– Да, – месье Мезоннев кивнул.

Он не сводил взгляда с Сюркуфа, терпеливо ожидая, когда тот заговорит. Месье Мезоннев по-своему любил этого никогда не унывающего человека, но сейчас видел, как посерело и осунулось от усталости и переживаний лицо зятя.

Сюркуф шумно вздохнул, и на его губах появилась печальная улыбка:

– Я был у капитана Потье. Он неплохой малый. Сразу же снял почти всю вахту с корвета и отправил матросов проверить портовые кабаки. Если что-нибудь узнает, сразу сообщит.

– Был у Джерода?

– Был. В его таверне никакие подозрительные типы не появлялись. Послал своих людей проверить ближайшие таверны. Так что нам осталось только ждать.

– Ну что ж, – сказал месье Мезоннев, – подождем.

Он еще раз взглянул на Сюркуфа. Глубокие тени лежали под глазами зятя.

– Робер, – тесть взял его за руку, – пойди отдохни. Я посижу.

– Да-да, – механически ответил тот, но продолжал сидеть, погрузившись в себя.

Мадам Мезоннев спустилась по лестнице в холл.

– Николас заснул, – сообщила она и снова ушла, не решаясь беспокоить мужчин.

Большие напольные часы издали глубокий урчащий звук. Это пришел в движение механизм, отбивающий склянки, как говорил Сюркуф. Вскоре раздались гулкие удары. Месье Мезоннев насчитал десять.

– Время позднее, – сказал он, вставая. – Думаю, дольше ждать бесполезно. Пошли отдыхать, Робер. Надеюсь, завтрашний день будет удачней.

Сюркуф удрученно кивнул.

– Вряд ли я усну сегодня, – хмуро обронил он, берясь рукой за перила.

– У меня такое же чувство, но… – договорить месье Мезоннев не успел.

Над входной дверью надрывно зазвенел колокольчик.

Глава 4

– Я посмотрю, – сказал месье Мезоннев и, прихватив свечу, направился к входной двери.

На пороге стоял высокий мужчина с небольшим саквояжем в руке. Над ним в беззвездном небе уныло плыла круглая луна. Ее призрачное сияние беспрерывным потоком заливало спящую землю, погружая все, к чему прикасалось, в глубокую тень; серебрило на голове незнакомца соломенную шляпу; поблескивало на его плечах, оставляя затемненным лицо.

Месье Мезоннев приподнял свечу и удивленно воскликнул:

– Вы?!

– Не ждали? – вопросом на вопрос ответил поздний гость.

– Входите-входите! – поспешно произнес хозяин, впуская посетителя.

Гость кивком поблагодарил месье и шагнул в холл.

Сюркуф какую-то долю секунды всматривался в ночного пришельца и вдруг радостно взревел так, что дрогнули оконные стекла:

– Семен!

– Раздавишь! – улыбнулся Семен Воронцов. – Ну и здоров ты, чертяка!

– Знаешь, – Сюркуф поставил друга на пол, лицо его посерьезнело, – а у нас беда…

– Знаю, – быстро ответил Воронцов. – Поэтому и спешил, да вот, выходит, не успел.

– Ты знал, что Мари похитят?

– Догадывался.

– Но откуда?!

– Что ты пристал к Сержу? – пожурил зятя месье Мезоннев. – Дай человеку в себя прийти с дороги. Умыться. Чаю, в конце концов, попить.

Наверху лестницы появилась мадам Мезоннев в розовом халате. Одной рукой она опиралась о перила, другой – прижимала ко лбу сложенное в несколько раз полотенце.

– Что за шум, Робер? Мари нашлась? Нет? Тогда веди себя поприличнее. Наверное, всех разбудил, нельзя же так, – мадам нахмурила брови, пытаясь подыскать подходящее слово, но, не найдя, добавила: – У меня и без того мигрень разыгралась.

– Дорогая, – поднял голову месье Мезоннев, – у нас гость, Серж де Верон! Ты его знаешь!

– Серж?! – расплылась в улыбке мадам, сразу позабыв о своей мигрени. – Как я рада вас видеть, дорогой Серж! Мари часто о вас вспоминает…

Мадам начала спускаться по лестнице, но неожиданно замерла, поняв, что сказала что-то не то.

– Ах, проклятая мигрень, – вздохнула мадам Мезоннев, снова приложив полотенце ко лбу. – Пойду потороплю Адель. Она любит копаться.

– Да-да, дорогая, – крикнул ей вдогонку месье Мезоннев. – Пусть чай заварит и на стол соберет!

Чай был крепким и ароматным. Вдыхая его запах, Семен намазал сливочное масло на кусочек хлеба. Затем, немного поколебавшись, добавил ветчины, сыра и сверху положил на это сооружение листочек салата. Прикрыв глаза, в задумчивости откусил. Сотворенное ему понравилось. Чай был горячим, поэтому Воронцов пил его небольшими глотками.

– Не поверите, – улыбнулся он, обводя взглядом сидящих за столом, – с полудня маковой росинки во рту не было. Дилижанс как назло поломался. Колесо отскочило. Пока из ближайшей деревни привели кузнеца… Словом, потеряли полдня.

– Как ты узнал, что Мари должны украсть? – спросил Сюркуф, покосившись на тестя.

Тот понимающе кивнул.

– Прямо детективная история! – Семен отдал Адели пустую чашку, которую та сразу же наполнила.

Служанка завороженно смотрела на русского, которым восхищалась еще с первого его приезда. Она даже пару раз ходила с ним по делам на зависть соседкам. Высокий, стройный, одетый по последней моде молодой мужчина с красивыми серыми глазами. Длинные ресницы, слегка вьющиеся русые волосы и мягкий акцент почему-то так волновали девичье сердце. Еще он прекрасно владел шпагой. В бою был быстрым и ловким как пантера. Адель любила наблюдать за учебными сражениями, которые устраивали на заднем дворе капитан и его гость. Только вот почему-то Сюркуф звал его Семеном, а сам русский представлялся как Серж де Верон и Мари звал Беатрис. Иногда же называл ее сестричкой.

– Как вы знаете, я в настоящее время состою на службе в Российском посольстве в Англии, – Воронцов положил пять кусочков колотого сахара и, помешивая ложечкой чай, продолжил: – Так вот, недавно просматривал одно донесение, которое не представляло собой особого интереса. Обычная история в английском флоте – капитан поссорился с интендантом порта. Правда, обращал на себя внимание тот факт, что арендованный в Адмиралтействе бриг основательно готовился к дальнему плаванию. Бросалось в глаза и то обстоятельство, что, несмотря на нехватку людей на линейных кораблях, капитан брига имел привилегию в наборе экипажа. Ему было предоставлено право собирать, так сказать, сливки из завербованных команд прежде, чем они поступят в распоряжение эскадры. Но больше всего меня поразила фамилия капитана – Шутер!

Сюркуф внимательно слушал друга, нервно покручивая в пальцах чайную ложечку. Во время последней фразы он сжал пальцы в кулак – концы ложечки уперлись в ладонь и она согнулась. У мадам Мезоннев поднялась левая бровь, но она благоразумно промолчала.

– Я навел справки, – продолжил Воронцов, – и выяснилось, что это действительно был небезызвестный приват. После захвата его шлюпа французским фрегатом Шутер попал в тюрьму, затем был выпущен на свободу. Вернулся в Англию, одно время нищенствовал. И вдруг – из грязи да в князи! Арендовал у Адмиралтейства парусник. Не бог весть какой, но сам факт заставляет задуматься. Я попросил наших агентов в Портсмуте внимательнее приглядеть за Шутером и не ошибся. Через неделю пришло сообщение, что приват собирается в экспедицию за головой французского корсара Сюркуфа. Правда, ты уже отошел от дел, но Шутер собирается каким-то образом отомстить тебе за все унижения, которые ты причинил Англии, и от этой мести содрогнется вся Франция. Поэтому я, не теряя времени, направился в Сен-Мало. Как вы понимаете, в условиях войны попасть на французский берег можно только окружным путем. На испанском торговце я добрался до Ла-Коруньи, оттуда – оказией сюда…

Колокольчик на входной двери тревожно зазвонил.

Месье Мезоннев встал из-за стола. Вскоре из холла донесся его голос:

– Джерод, проходи! Новости есть?

– Кое-что удалось выяснить. Капитан спит?

– Нет. Приехал Серж, они в гостиной чай пьют. Сейчас позову.

Сюркуф, не дожидаясь приглашения, сам вышел в холл. Широкоплечий Джерод, отдаленно похожий на медведя бывший боцман, а ныне преуспевающий хозяин таверны, неуклюже топтался у входа.

– Что-нибудь удалось выяснить? – спросил Сюркуф.

– Есть кое-что, капитан. В кабачке Джона двое хмырей говорили о каком-то ящике. Мол, в лодку может не влезть.

– Какие хмыри?

– Да контрабандистов я так называю.

– И что они?

– Судя по всему, сегодня после полуночи выйдут в море.

– Известно откуда?

– Мои люди проследили. У них за молом лодка принайтована. Человек остался следить, а я, значит, прямым ходом сюда.

В это время в холл вошел Воронцов. Увидев его, Джерод, не скрывая радости от встречи, воскликнул:

– Серж! Каким ветром надуло?!

– В основном северо-западным. Рад тебя видеть, боцман, – ответил Семен, – Хорошие новости принес?

– Да! – воскликнул Сюркуф, взлетая по лестнице на второй этаж, остановился на полпути и обернулся. – У тебя оружие есть?

– Откуда? – развел руками Воронцов. – Если не считать пары пистолетов в саквояже…

– Тогда бери! Я принесу сабли!

Через пять минут они уже бежали по темным улицам города. Переменивший направление ветер нагнал с континента облаков, которые скрыли луну. Ее свет пропал, и только редкие фонари разгоняли мрак ночи.

У конторы коменданта порта боцман расстался с друзьями.

– Я к молу! – торопливо бросил он и, громко стуча башмаками, скрылся в темноте.

Помещение коменданта было освещено потрескивающей свечой. В воздухе стоял запах горелого масла.

За массивным столом с зеленым сукном сидел офицер. Увидев вошедших, он встал.

– Мы ждали вас, капитан, – произнес дежурный офицер, протягивая Сюркуфу руку для пожатия. – Шесть канонерок в вашем распоряжении, вы их найдете у пирса. Предлагаю пять лодок отправить подальше в море. Если там крейсирует англичанин, то они отгонят его и отсекут путь контрабандистам. Вы же на другой лодке идите вдоль берега – отрежете их отход. Если что, стреляйте из пушки, на ее звук соберутся остальные.

Выслушав предложение офицера, Сюркуф задумчиво произнес:

– А не проще было бы захватить их на суше?

– Конечно, так меньше хлопот, – согласился дежурный, – но как правило, контрабандисты народ ушлый. Как говорится, стреляные воробьи. Их голыми руками не возьмешь. Они часто устраивают отвлекающие маневры. Я выслал патруль, но, думаю, толку от него будет мало. Хорошо, если вспугнем. Тогда будет хотя бы за что уцепиться. И еще, не забывайте наблюдать за берегом – патруль в случае обнаружения каких-нибудь следов известит об этом выстрелами из ружей. Три одиночных выстрела с интервалом – обнаружили след. Три тройных выстрела – видим или видели лодку.

Сюркуф и Воронцов вышли на свежий воздух. Луна все еще пряталась в облаках. Со стороны моря доносился приглушенный прибой. В воздухе явственно ощущался запах гниющих водорослей и соли. У пирсов на фоне неба проглядывали силуэты пришвартованных парусников. Тускло светили фонари на кормах и баках. Откуда-то со стороны ветер доносил музыку и женский визг. Так, по всей видимости, в портовом кабачке веселились отпущенные на берег экипажи.

Из дальнего конца порта слышались монотонный стук и приглушенный говор, прерываемый временами бранными криками, – это при свете фонарей загружали бочками шняву.

– Не могут ли Беатрис увезти хотя бы на той шняве? – спросил Воронцов. – Достаточно вырядить ее пьяным моряком…

– А ведь ты прав! – сказал Сюркуф после минутного раздумья. – Это необходимо выяснить у дежурного.

Он круто повернулся на каблуках и быстрым шагом вошел в контору коменданта.

– Насчет этого вы зря не переживайте, капитан! – сказал дежурный офицер. – Ни один парусник не уйдет из порта без проверки. Что касается шнявы, то она принадлежит братьям Коло. Они известные трезвенники, хотя и возят вино. Выгоняют любого, кто заявится на их посудину в непотребном виде. Сколько уже скандалов было!

– Куда они идут?

– В Кале. Как закончат погрузку, сразу выйдут.

Глава 5

В ночи море тяжело вздыхало у причала. Его невидимые волны то приподнимали, то опускали большую весельную лодку с двумя пушками. Двадцать четыре матроса сидели у бортов и держались за опущенные в воду весла. Еще шестеро ютились на баке у лафета восемнадцатифунтовой пушки. Над ними горел фонарь. Его блеклый свет едва освещал их лица.

В центре канонерки на небольшом возвышении находился офицер. Он сидел боком и смотрел в сторону причала. Там по слабо освещенному пирсу скорым шагом приближались два человека.

Они, один за другим, ловко спрыгнули на палубу.

– Порядок! – сказал высокий и выпрямился.

Он глянул налево, где мерно покачивались на набегающей волне канонерские лодки, и спросил:

– Ну что? Отчаливаем?

– Как скажешь, капитан! – послышалось в ответ. – Мы готовы.

Сюркуф переглянулся с офицером:

– Мы тоже!

– Тогда отваливаем! Идем, как договаривались! Мы – мористее, а вы, значит, ближе к берегу. И еще, потушите лишние огни!

– Жак, – сказал офицер одному из артиллеристов, – убери фонарь!

Невысокого роста канонир снял над головой фонарь и поставил его в деревянное ведро, прикрыв куском брезента.

В это время офицер повернулся к рулевому на корме:

– Гаси кормовой! Хватит освещения и в нактоузе.

Вскоре все соседние лодки погрузились в темноту. Одновременно заскрипели уключины – это матросы навалились на весла.

– И раз! И раз! Не сбиваться с ритма! – раздавались резкие выкрики со всех сторон. – Соблюдай дистанцию!

Канонерская лодка, тяжело набирая ход, плавно заскользила по темной воде. У форштевня возник белесый бурун. Волна с легким плеском ударила в левую скулу. Первые брызги окропили бак, и в воздухе явственно запахло солью.

Воронцов поднял голову. Луна все еще пряталась в облаках. Ее можно было угадать по бледному туманному пятну, которое неустанно следовало за лодкой.

Постепенно освещенная пристань осталась позади. Берег съежился, и огни Сен-Мале компактной россыпью заблистали в отдалении. Над городом висели редкие звезды.

В открытом море ветер посвежел и задул небольшими порывами. Командир канонерки надвинул поглубже фуражку и, прикинув на глазок пройденное расстояние, произнес:

– Курс – север!

– Курс – север, – повторил рулевой и заложил румпель влево.

Берег с кормы плавно переместился на правый борт.

– Так держать!

– Есть так держать!

Теперь ветер задувал с правой скулы, а волны бились в левый борт. Вместе они раскачивали лодку. По приказу командира матросы сменили темп гребли на более медленный. Бортовая качка заметно уменьшилась.

Далекий берег с черепашьей скоростью смещался назад. Взгляды людей были направлены в ту сторону. Только канониры, выполнявшие обязанности впередсмотрящих, до рези в глазах вглядывались в темноту спереди.

– Однако далеко они заплыли, – послышалось с левого борта. – Ни огонька не видно.

Сюркуф понял, что это матросы говорят о других канонерских лодках. Он тоже посмотрел на запад. Небо там уже было чистым от облаков, но еще скрытым легкой дымкой.

Увиденное подняло настроение, и Робер повернулся к Воронцову:

– Скоро откроется луна. Облака вон уже потянулись на восток.

– Не понял. Против ветра, что ли?

– Зачем против ветра? – улыбнулся Сюркуф. – Ты посмотри на запад! Видишь, там уже чисто? Это означает, что на высоте господствует верховой ветер и он скоро унесет облака.

– Два ветра одновременно?

– Да, такое часто бывает. Особенно на море.

Неожиданно со стороны берега донесся выстрел, затем еще один и еще.

– Патруль нашел какие-то следы, – прокомментировал эти звуки командир канонерки. – А ну, ребята, навались! Жак! Ты засек направление?

– Да, месье! Два румба от правой скулы, – отозвался с бака канонир.

Офицер повернулся к рулевому:

– Курс прежний.

Постепенно светлело. Большая туча вытянулась и открыла взору половину лунного диска. И сразу же морская поверхность заискрилась, насколько хватало глаз, макушками волн.

– По левому борту вижу лодку! – раздалось с бака.

– Направление? – спросил командир и достал подзорную трубу.

– Румб от левой скулы!

Офицер поднес окуляр к глазам, посмотрел на горизонт. В серебристом блеске мелькнула и пропала продолговатая тень. Командир медленно повернул зрительную трубу обратно.

– Действительно, лодка, – произнес он, оборачиваясь к Сюркуфу. – Капитан, мы их нашли.

– Кто бы сомневался! – улыбнулся Сюркуф.

Гребцы усилили давление на весла, которые теперь поднимались и опускались чаще. Канонерская лодка развила приличный ход. За ее кормой пенился далеко уходящий кильватерный след. Сюркуф оглянулся на него.

– Узлов двенадцать делают, – сказал он Воронцову. – Молодцы! Не каждый парусник так ходит.

Минут через пятнадцать удлиненный корпус преследуемой лодки стал виден и без подзорной трубы. Он то появлялся, то исчезал за гребнями волн. Стали различимы пятеро контрабандистов, находившихся в ней: четверо на веслах, один – сзади у руля. Спины четверых быстро сгибались и выпрямлялись. Рулевой поглядывал назад.

– Жак! – крикнул командир канонерки. – Пульни для острастки! Надеюсь, пушка у тебя заряжена?

– А как же, месье!

Тесно прижимавшиеся к лафету канониры отстранились от него. Один из них проворно выхватил из дула пробку. Жак склонился над стволом, наводя орудие. В руке стоявшего сбоку от него другого канонира шипел, разбрасывая огненные искры, зажигательный шнур.

– От орудия! – крикнул Жак и дернул на шнур замка.

Яркая вспышка резанула по глазам, и сразу грохот выстрела заложил всем уши. Пушка при отдаче подпрыгнула, но канаты, удерживающие ее, не дали ей повеселиться всласть. Дым от выстрела заслонил обзор. Порыв ветра тут же подхватил дым и понес в открытое море. Белесый фонтан взметнулся впереди лодки контрабандистов.

Пушкари откатывали орудие. Один из них охаживал канал ствола банником. Другой, открыв пороховой погреб, достал картуз с порохом. Вскоре пушка была готова к следующему выстрелу, о чем старший канонир Жак тут же доложил командиру.

Контрабандисты побросали весла. Офицер скомандовал уменьшить темп. Контрабандисты выбросили в море бочку, затем снова взялись за весла.

– Сволочи! – выругался командир. – А ну, наляжем, братцы! И раз! И раз!

– Может, еще пальнем? – ощерился Жак.

– Ни к чему, и так догоним мерзавцев.

Волны с шумом ударялись в форштевень канонерки, обегали ее по бортам и снова смыкались за кормой. Над бескрайним морем теперь уже огромным шаром висела равнодушная луна. В ее рассеянном свете были видны спины контрабандистов. Они отчаянно гребли. Постепенно даже стали потихоньку отрываться, но внезапно подняли весла вертикально и положили их на бот.

– Что с ними? – удивился Воронцов.

– Ты лучше посмотри туда! – указал Сюркуф в сторону открытого моря.

Там приближались к лодке растянувшиеся по горизонту огоньки.

Матросы убрали весла и, взяв багры, подтянули к себе лодку контрабандистов. Борта глухо ударились друг о друга. Сюркуф бросил взгляд на лодку. Ближе к носу стоял длинный ящик, укрытый брезентом.

Робер одним из первых переступил трущиеся борта. Он резко откинул брезент в сторону и поддел абордажной саблей крышку ящика. Ящик открылся. В нем аккуратными рядами лежали темные бутылки.

– А где… – начал было он растерянно, но, зло взглянув на притихших контрабандистов, сплюнул и вернулся на канонерку.

– Ее там нет, – угрюмо бросил он Воронцову.

– Кто бы сомневался…

Сюркуф долгим взглядом посмотрел на друга. Затем, подтверждая его слова, кивнул и устроился рядом.

Между тем офицер достал из ящика бутылку, откупорил ее, понюхал. Затем отхлебнул и, скривившись, выплюнул за борт:

– Сок терновника, разбавленный уксусом.

Контрабандист-рулевой оскалил зубы:

– Угадали, месье.

– Кого травить этим пойлом собрались?

– Англичан, конечно!

– До острова отсюда далековато будет, не находишь?

– Так нас оказия обычно дожидалась.

– Не эта ли? – командир канонерки указал на серебрившиеся вдалеке паруса шнявы, выходившей из гавани.

– Ну…

– Ты не нукай у меня! Она или нет?!

– Ну, она.

– Так-то лучше, – командир канонерки вернулся на борт своей лодки и махнул рукой контрабандистам: – Давай помалу за нами. И не вздумай со мной шутить! Вмиг на щепки разнесу.

– Что же раньше-то не разнес? – ощерился рулевой-контрабандист. – Пожалел, что ли?

– Поговори у меня! – погрозил ему кулаком офицер и указал на Сюркуфа. – Опасались за жизнь жены капитана. Думали, что ты ее увозишь.

– Я?! – контрабандист-рулевой вскочил с места. – Да чтоб мне пусто было! Разве я посмел бы? Капитан, месье, извините, если что!

Сюркуф поднялся:

– Брось убиваться. Вижу, что не виноват.

– Тебя как зовут? – спросил Воронцов.

– Леопольд.

– Вот что, Леопольд, – продолжил Воронцов, глядя пристально на рулевого, – услуга за услугу. Ты нам сведения о жене капитана, и как можно скорее, а он походатайствует, чтобы твою посудину и груз не конфисковали, по рукам?

Леопольд почесал затылок:

– По рукам, месье! Только ночь уже…

– Не думаю, что такая мелочь тебя остановит, – улыбнулся Воронцов.

Канонерка развернулась и не спеша направилась в сторону портовых огней. Следом за ней потянулась лодка контрабандистов. Луна равнодушно взирала на это с небес.

Глава 6

Леопольд ощерился в улыбке и исчез за дверьми.

– Не уйдет? – с сомнением посмотрел ему вслед Сюркуф.

– Никуда не денется, – уверенно произнес дежурный офицер. – Какая выгода ему бежать? У него в городе жена и дети.

– Тогда будем ждать, – вздохнул капитан и сел на лавку у стены.

Рядом с ним пристроился Воронцов. Дверь в дежурку, чуть скрипнув, приоткрылась. В образовавшуюся щель боком протиснулся Джерод. Офицер взглянул на него и снова погрузился в изучение бумаг. Боцман крабом подошел к лавке и сел рядом с друзьями.