Манулар. Часть 2

– Я должна тебе сказать кое-что важное, девочка, – мягко произнесла тогда Тахмина. Она показалась непривычно смущенной, что ей совершенно несвойственно, будто перед Алией сидела не могущественная ведьма, а просто ее бабушка. – Я вижу, как Радмира относится к тебе, да и большинство из клана поддаются ее влиянию, не принимают тебя, смотрят как на чужую. Конечно, у каждой есть свое мнение, но остальные ближе друг к другу, поскольку живут вместе, вот как мы с тобой, понимаешь?

Алия кивнула и почувствовала горький привкус на кончике языка. Прекрасное настроение начало рассеиваться, а реальность нанесла хлесткую пощечину по самолюбию. Все так и есть. Тахмина никогда не скрывала от нее правду, предпочитала говорить все, как на духу. Только зачем ей портить этот момент?

– Но, знаешь что? – Тахмина поддалась вперед, будто хотела раскрыть внучке большую тайну. Алия даже задержала дыхание и вся обернулась вслух, чтобы ничего не упустить. – Никогда не недооценивай себя, Алия. Никогда, слышишь?! Что бы не выпало на твою долю, знай, что все идет как надо, самым должным образом, и ты намного сильнее, чем думаешь.Твой дух сильнее, чем ты себе можешь представить. А я всегда, всегда буду гордиться тобой, даже если не буду произносить этого вслух и время от времени злиться на тебя, как иногда бывает.

По щекам Алии потекли слезы, она быстро вытерла влагу подушечками пальцев.

– Пока я рядом с тобой, тебе не угрожает ни Радмира, ни кто-либо еще. Но я не смогу все время опекать тебя. Жизнь конечная даже у ведьм, но тебя это не должно беспокоить или как-то огорчать. То, что ты беззащитная, одинокая и бессильная перед вызовами судьбы – всего лишь иллюзия. На самом деле, ты очень сильная и тебе не нужно мое одобрение или кого-то еще. Твоя мать может тобой гордиться, девочка…

– Есть! – радостно произнесла Арвин, но Алия по-прежнему сидела с закрытыми глазами и растворялась в тех счастливых моментах. Удивительно, как много хранят в себе воспоминания. Их невозможно сжечь в пламени огня, утопить в реке, порвать на лоскуты.

Когда Алия была готова вернуться в настоящее, открыла глаза и вытерла со щек влагу. Тоска по бабушке захлестнула ее с новой силой. Как же ей хотелось прикоснуться к пальцам Тахмины, крепко прижаться к ее крепкой груди и почувствовать себя в безопасности.

Гостиная снова вернула себе изобилие света. Все стало как и прежде, будто еще недавно мрак не поглощал все вокруг, пугая до икоты, до пробежавшего мороза по коже.

– Все говорит о том, что дом, который ты ищешь, находится в Кроличьей Норе, недалеко отсюда, – Арвин не сводила взгляда с листка, приблизила его к лицу, нахмурилась и хмыкнула. – Ну что ж, значит дом действительно здесь.

– Это не может быть ошибкой? – Алия снова задела самолюбие Арвин, и на этот раз ведьма тяжело вздохнула и посмотрела на нее как на скучного глупого несмышленыша.

– Проверь для начала, а потом и сообщишь мне, ошибка это или нет! – отрезала Арвин. Недоверие молодой девушки стало ее изрядно раздражать. Ведьма молча протянула Алии листок с точными координатами. На нем оказался схематический рисунок, и со стороны выглядело, будто его нарисовал ребенок: деревья, домики, крестики, что-то, обведенное в кружок. Арвин явно не обладала талантом художника.

– Вот, смотри, – ведьма ткнула указательным пальцем на свое творение. – Это мой дом, за ним лес, через который ты вышла на меня, – Арвин перевела палец на другую часть рисунка. – А вот здесь, с южной стороны, за лесом пройти минут пятнадцать, мимо лагеря кочевников, и вот он, дом, который ты ищешь. Лагерь лучше всего обойти, не суйся в самую гущу, кочевники не любят чужаков, могут принять за грабителя или убийцу.

Алия кивнула, обескураженно всматриваясь в рисунок и старательно пытаясь запомнить в уме дорогу, чтобы не запутаться и не потеряться в лесу. Слова Арвин насчет кочевников ее не напугали, как будто слияние с Мануларом закалило ее. А может быть, она все-таки немного повзрослела, стала более зрелой чем прежде. К тому же, воспоминание о бабушке до сих пор грело душу. Даже если тяжело, требуется поддержка, помощь и добрые слова, всегда можно мысленно возвращаться к самым приятным моментам и черпать оттуда силу, разряжать отравляющие душу эмоции и переживания.

Алия запоздало вспомнила, что за ритуал поиска Арвин требуется оплата. Таковы законы мироздания. За ведьминскую услугу каждый, кто излечился, выжил в родах, с кого сняли порчу, какой-то заговор, получил какую-либо другую пользу, обязан что-то отдать взамен, если не деньги, то еду, жилище или одежду. Одним словом, то, что у тебя есть.

«Вот же гадские бесы», – пролетела в уме мысль Алии. Она совершенно об этом забыла, привыкла за последнее время, что встречавшиеся на ее пути люди проявляли снисходительность и доброту по отношению к ней.

В этот момент Алия почувствовала себя нищей, устыдилась тому, что ничего за душой не имеет, и без лишних колебаний вытащила из волос гребень, который ей подарила Мирюэль, чтобы волосы не лезли в глаза. К стыду добавилась еще и вина за то, что раздаривает направо-налево чужое, но ничего другого из ценного у нее при себе не нашлось, а платить чем-то надо, иначе мироздание возьмет что-то силой, то, что посчитает нужным.

Арвин с интересом приняла подарок и внимательно рассмотрела гребень: размером с ладонь, продолговатый, с прекрасными перламутровыми жемчужинами и белоснежными плюмериями из какого-то редкого металла, а может, и с какой-то примесью, она не разбиралась в этом. По весу не тяжелый, в солнечном свете цветы и бусинки приятно переливались и казались величественной ценностью из императорской шкатулки. Любая простолюдинка и ведьма глотку могла перерезать за такую вещицу. Ведьма залюбовалась этой красотой, еще несколько раз повертела в руках, а потом втянув носом воздух и борясь с собой, протянула Алии гребень:

– Я его не приму, забери обратно, – решительно заявила Арвин, чем потрясла Алию.

– Почему? – глаза внучки Тахмины округлились до размера блюдец. «Пожалуйста, возьми, умоляю!» – С гребнем что-то не так? Я не могла его повредить, но если вдруг все же испортила… – запнулась Алия и принялась растерянно осматривать себя: свое простенькое платье, корзинку, обувь, одолженную у Мирюэль. Все это точно не пригодится красивой Арвин, у которой даже халат стоит в десять раз дороже, чем все вещи вместе взятые, что на ней.

– Дело не в этом, – ровным тоном произнесла Арвин. – На тебе метка жертвенницы. Знаешь, что это такое?

– Кого? – Алия ошарашенно уставилась на ведьму и мысленно надеялась, что та пошутила. Она впервые слышит это слово, но уже догадалась, что ничего хорошего оно не означает.

– Значит, не знаешь, – констатировала факт Арвин и продолжила: – ты мерцаешь, как вот эти самые жемчужины. Ты пожертвовала чем-то очень важным и по законам мироздания обязана теперь что-то получить взамен от каждого, кто встречается на твоем пути, и до тех пор, пока долг не будет погашен.

У Алии отвисла челюсть.

– Люди этого не видят, просто чувствуют, – продолжила Арвин. – Объяснить это себе они вряд ли могут, просто их переполняет желание чем-то тебе помочь просто так, даром, ничего не ожидая взамен. В отличие от них, я вижу тебя насквозь. Когда ты пришла ко мне, едва ли стоящая на ногах, это было не так заметно, но стоило снять с тебя порчу, все встало на свои места. Ты отдала что-то очень ценное, так что судьба распорядилась так, что где и что бы тебе не предложили, ты просто обязана это принять. Не думаю, что это продлится долго, ничто не вечно, так что, наслаждайся. Да, и считай, что я провела для тебя ритуал поиска в подарок, так что забери свой гребень и наслаждайся им. Он очень дорогой, я могу определить подлинник. Не буду спрашивать, откуда он. Не мое это дело. В случае необходимости сможешь его обменять на что-то, ну либо носить. Я бы выбрала второй вариант. К тому же, гребень прекрасно сочетается с твоими рыжими волосами.

Алию поразили слова Арвин. Несколько мгновений она осмысливала сказанное ведьмой, в том числе и комплимент, и понятия не имела, как на все это реагировать.

– Но раз так, тогда меня точно не прокляли.

– Прокляли, прокляли, – сладко пропела Арвин.

– Смысл тогда, если встречные мне люди одаривали меня тем, что я даже не просила?!

– Вряд ли это кто-то из них. Вероятно, тебя проклял тот, кто неплохо тебя знает. По крайней мере, у него должен быть твой волос и что-то из личного, твой детальный образ…

По спине Алии прошелся холодок. Если Арвин не ошиблась, то ясно, кто мог ее проклясть. И этот кто-то – из ее бывшего клана! И вероятнее всего, либо Алана, либо Радмира. Остальные предпочли держаться в стороне.

От этого горького осознания в груди Алии появилась тяжесть, а на глаза навернулись слезы, но она быстро моргнула, прогнала влагу и задрала голову. «Я сильнее и не дам себя в обиду. Не тогда, когда прошла через такой тяжелый путь и осталась жива». Теперь ей еще сильнее захотелось поговорить с Тахминой. Кто, как не она, утешит свою внучку и даст ей мудрый совет.

Из мыслей Алию вырвал посторонний звук. Со второго этажа спускался молодой, привлекательный смуглый мужчина с полотенцем на бедрах. Темные волосы закрутились в мелкие кудряшки, передние влажные отросшие пряди спадали на лоб, отчего мужчина раздраженно убирал их, в карих глазах полыхала страсть, щетина делала его еще более обаятельным. От мускулистого, смуглого, поджарого тела краска стыда залила лицо Алии. Она не привыкла к … такому. Сразу стало на свои места, отчего она отвлекла Арвин и почему ведьма долго не открывала, несмотря на то, что, возможно, предчувствовала скорое появление непрошенной гостьи. От этого осознания Алии стало не по себе и она решила покинуть дом ведьмы как можно скорее.

Спешно поблагодарив Арвин, Алия помчалась к входной двери, будто за ней погнались голодные волки. Дверь распахнулась перед носом девушки, пропуская вперед.

– Вряд ли мы еще увидимся, Алия, но позволь дать тебе важный совет: что бы не произошло дальше, просто прими это с благодарностью, – выкрикнула Арвин. Видимо, ведьме снова захотелось помочь той, на ком метка жертвенницы, решила Алия.

Она крепче сжала в правой руке гребень, а в левой – листок со схематическим рисунком Арвин, похожем на карту, но не оборачиваясь поспешила вниз по ступенькам. Алия не придала этим словам большого значения, а вместо этого поставила перед собой цель найти дом Тахмины вместе с ее личными вещами.

Глава 6. Императрица

Алана проснулась ни свет ни заря. Адреналин от осознания, что она стала властительницей империи, вытеснял все, что ее омрачало: народ, до сих пор не принявший ее; необузданные драконы, которые пока что не желали ей подчиняться и устраивали поджог в хрупких, беззащитных поселениях, чем сводили с ума местных; советники, которые не планировали делиться с ней важными сведениями. Она привыкла добиваться своего любой ценой, и все же сопротивление чешуйчатых и людей казалось мелочью на фоне того, кем она стала, до чего наконец-то дорвалась. До власти!

Конечно, Алана могла бы погрузить в транс всю империю, за исключением драконов, но предпочла поступить иначе. Для начала она усыпила бдительность гвардейцев, приказала им, с помощью своего дара, стать для себя, хрупкой, беззащитной, молодой женщины, защитой, охранять ее ценой собственной жизни, хотя на деле прекрасно осознавала, что она вместе со своими сестрами превосходит их силой, хитростью и ловкостью. И все же, взойдя на престол, она обязана играть в эти игры.

Вероятно, позже она наберет новую гвардию. Позже. Не сейчас! На данный момент у нее есть куда более важные дела! Эти же молодые парни, на вид двадцати-тридцати лет, пусть и прошли специальную подготовку, но в глубине души боятся столкнуться с неизвестным, не успеть отреагировать на неожиданное нападение и распрощаться с жизнью. Страх испытывают все, даже закостенелые вояки, даже она и каждая из сестер.

Страх – рычаг давления, кроме того, он побуждает пораскинуть мозгами, найти выход из непредвиденной ситуации. Возможно, эти мальчишки кинутся в бой и заслонят ее от опасности, но вряд ли выживут. Они не надежны так же, как и советники. Впрочем, Алану раздражало то, насколько безответственно Август подошел к защите дворца. Пусть в глубине души она верила, что способна одна со всем разобраться и защитить себя, но чутье подсказывало, что править империей далеко не так просто, как она себе представляла, и лучше иметь союзников, которые прикроют ее тыл. Помимо сестер.

На следующий день, после того, как Алана хитростью женила на себе императора, устроила праздник в честь этого события, приказала поварам приготовить самые изысканные блюда и закуски. Бедным кухаркам пришлось просить помощи у своих родных, чтобы помогли с готовкой, иначе с таким количеством блюд они бы не справились. К тому же, обычно император оповещал их заранее о каком-то важном мероприятии, и они заранее могли подготовиться. А тут на тебе раз, на голову свалилась императрица со своенравным характером, как строптивая кобылица!

Словом, эмоции так захлестнули Алану, что она утратила бдительность и не замечала того, что творится у нее прямо перед носом.

Отпраздновать головокружительное событие явились ее сестры, кроме Круаны и Яноры. Эти двое обиделись на клан за то, что, несмотря на их отказ от проведения ритуала, сестры исключили их из своего плана и все-таки совершили то, что хотели.

Раньше, если хотя бы одна из них была против, план корректировался, откладывался или вовсе отменялся. Но только не на этот раз! Алана точно знала, что нужно время и рано или поздно эта парочка перестанет дуться.

К празднованию присоединились еще несколько придворных дам, которые инстинктивно почувствовали в императрице опасность. В любом случае, они приняли правильное решение, раз решили подчиниться. Предателей Алана не прощала.

Блюд оказалось на порядок больше. Новоиспеченная императрица угостила всех прибывших изобилием угощений, влила в себя столько вина, что едва ли держалась на ногах, а на следующее утро, несмотря на свои способности и ведьминскую сущность, мучилась от похмелья и опустошила все три графина с чистой водой. Голова раскалывалась, Алана с трудом могла собрать себя по частям.

Никто из сестер не додумался прихватить с собой специальный отвар для этих случаев, а на его изготовление требовалось несколько суток, к тому же, еще стоило найти особые ингредиенты, а это тоже время.

И все же, кое-как Алана привела себя в чувство, приказала гвардейцам посадить в темницу советников и всех придворных, которые не подчинись ей. Часть сбежала, но кто-то все же не успел. И к ее огорчению, сбежал советник, тот, что помоложе, вместе со своими тайнами и секретами.

Второй же, старик, который еле передвигал ногами, сидел запертый в четырех стенах и, к ее величайшему недоумению… молился. Именно из него Алана хотела вытащить всю правду, все важные придворные секреты, раздобыть информацию как править империей, все о торговых отношениях, военных делах и обо всем, что ей следует знать и в чем разбираться. В общем, незамедлительно стать заменой Августа.

На самого «мужа» она не надеялась. Он так глубоко впал в транс, что вряд ли его рассудок вообще сохранится. И за это Алана укорила себя. Она так желала поскорее добраться до власти, что совершила одну ошибку за другой. «В любой ситуации стоит сохранять холодный ум. Эмоции могут помешать, навредить, и тогда за ошибку придется дорого заплатить!» И все же, она полагала, что сможет все исправить. Теперь она императрица, вот что самое главное!

Хаос за пределами дворца действовал на нее успокаивающе. Алана верила, что способна усмирить каждого дракона, даже необузданного, запугать самых бойких солдат и бандитов, чтобы не смели встать на ее пути, найти союзников и править империей, как она и мечтала в своих самых смелых фантазиях. И опять внутреннее чутье подсказывало, что она чересчур в себе самоуверенна и даже в ней есть слабости.

Что-то манило ее к Дору, интуиция никак не могла угомониться, в голове постоянно всплывал образ этого седовласого старика. По сути, Алана могла избавиться от каждого во дворце и найти себе новую свиту и советников. Да, и если уж на то пошло, их и искать не надо. Сестры прекрасно подойдут на эту роль. И все же, никто из них, как и сама Алана, понятия не имели, с чего начать и как влиять на массы.

Ее дар действует только по отдельности, на толпы он не распространяется, сестры тоже не всемогущи. Связь с драконами делает их практически непобедимыми перед простолюдинами, и все же и здесь нужно действовать с умом, просчитать каждую деталь, чтобы не наломать дров. Если они избавятся от всех, кто против ее восхождения на престол, то кем она тогда будет править?

Одно событие становится началом целой цепочки, результат которой будет виден незамедлительно. Запустишь неправильно, не так, как подсказывает интуиция, и потом замучаешься разгребать то, к чему сама же приложила руку. Но и это Алану не пугало. Для нее это прекрасный способ научиться чему-то новому.

Рутина порабощает, сводит с ума, притупляет ум, а новые навыки оживляют что-то внутри, побуждают с интересом и азартом смотреть на все вокруг. Она как будто помолодела на две сотни лет и, окрыленная, приготовилась в полной мере ощутить себя в новой, в долгожданной роли.

***

Императрица сопротивлялась внутреннему чутью, не хотела разговаривать со старым советником, однако на шестой день после того, как официально стала императрицей, сдалась и с самого утра направилась прямиком к Дору, несмотря на то, что еда уже стояла на столе и остывала, а в животе настойчиво урчало.

Татуировка на безымянном пальце правой руки в виде красного перстня зачесалась. В последнее время Алану изрядно раздражал дискомфорт: то похмелье, то зуд на коже, но просить сестер изготовить для нее мазь не стала, на это не хватало времени.

Алана позволила молодой служанке собрать ее. Все-таки пышное золотое платье с длинным шлейфом и шнуровкой на корсете надеть самой ей не по силам, как и красиво уложить темные волосы. Она предпочла длинную косу вокруг головы, имитирующую корону, а само украшение прикрепить сверху. Смотрелось это великолепно.

Глаза, подведенные сурьмой, казались еще более выразительными, губы – пухлее за счет блеска из натуральных ягод, румяна, изготовленные для нее специальным мастером, придавали коже жемчужный блеск.

Императрица спустилась на нижние этажи, где даже она чувствовала себя беззащитной. Холодно, как в склепе, темно, хоть глаз выколи, без факела и гвардейца здесь запросто можно разбить нос, от запаха плесени и гнили ее и вовсе чуть не стошнило, а инстинкты велели молниеносно вернуться обратно наверх.

В столовой, на кухне и даже в коридорах возле помещения, где повара старались угодить императрице и ее сестрам, вероятно, приятно пахнет бужениной, запеченным картофелем с розмарином и свежей выпечкой. Еще недавно Алана не ценила массивные картины, изысканные предметы роскоши и мебель. Сейчас же, находясь на нижнем этаже, она увидела явный контраст и пожалела, что явилась сюда в таком роскошном платье, подол которого вместе со шлейфом вытерли грязный пол, а пышная юбка, вероятно, собрала всю паутину с углов.

Старик по-прежнему молился и сидел на полу, спиной привалившись к стене. Словно почувствовал ее присутствие, со сложенными перед собой ладонями он запнулся, задумался о чем-то, а потом произнес:

– Неужто предпочла отказаться от завтрака, чтобы провести со мной время?

Алана недовольно поджала губы. Дор не принял ее как императрицу и отказывался обращаться к ней на «Вы», как положено по этикету. Впрочем, она сомневалась, что советник следовал этому правилу и по отношению к Августу. Однако, она не Август и требует к себе должного императрице обращения! Только вот Дор пропустил этот приказ мимо ушей и не собирался подчиняться самозванке. Но стоит отдать должное, в промозглой камере, без удобств, за пять полных дней он до сих пор ориентировался во времени и мог предугадать время. Его внутренний стержень, стойкость помогли не утратить силу духа, не сломаться. Не каждый выдержит подобные условия после долгой жизни в роскоши, особенно если дело касается старика.

– Уж извини. Знал бы, что наведаешься ко мне, подготовился бы получше, – ровным тоном продолжил советник. Уверенность сквозила в каждом его слове. – А так, мне нечем тебя угостить!

Эти слова разозлили Алану, но виду она не подала. Вместо этого решила поговорить с ним по-человечески. Если этот способ не сработает, она применит на нем свой гипноз, несмотря на риск.

– Я не за едой к тебе пришла, старикашка, – Алана решила поставить на место зарвавшегося советника и предпочла обращаться к нему с таким же неуважением, как и он к ней. – Впрочем, о качественной пище на сегодняшний день ты можешь только мечтать, я же могу отложить свой завтрак и приступить к нему в любое удобное для меня время, – вернула ему шпильку Алана и гордилась собой. Она никому не позволит унижать себя.

– Пришла поиздеваться? – ровным голосом произнес Дор и через несколько секунд, не услышав ответа, как ни в чем не бывало, продолжил молиться, что раздражало Алану. Она не верила в богов, в каждой ситуации опиралась на себя и свои силы, но знала тех, кто считал ведьм исчадием ада, демонами во плоти и для защиты от них молился богам, в которых верил. Дор относился именно к таким, считал, что молитвы отпугнут Алану, но он недооценил ее, не знал, с кем связался! Один ее гипноз и все! Только вот вновь что-то сдерживало ее от этого воздействия. Императрица обязана научиться выдержке, контролировать свои действия, сдерживать себя, обуздать эмоции!

– Зачем мне издеваться над мешком костей? Вряд ли тебе осталось долго жить, судя по твоим болячкам. К тому же, пресная каша, тухлая вода и черствая лепешка вряд ли поспособствуют твоему хорошему самочувствию, – она перевела взгляд на пустую тарелку и нетронутую кружку с мутной жидкостью в тусклом освещении камеры.

Дор замер на месте, слова молитвы утихли, он поджал губы и посмотрел на Алану с нескрываемой ненавистью. Однако императрица увидела в каре-зеленых глазах еще и неподдельный страх. Значит, советник боится смерти, возможно, предчувствует ее, испытывает смятение и, как большинство в его возрасте, считает, что еще далеко не все задуманные планы осуществил в своей жизни.

– Я могу исцелить твои ноги и поясницу, убрать боль раз и навсегда, продлить твои годы. Я видела стариков, проживших на свете больше ста лет…

– С чего такая щедрость? – бестактно перебил Алану Дор.

Алана снова подавила нарастающее внутреннее раздражение, задрала голову и поцокала, заявляя, кто здесь главный, точнее – главная!

– На твоем месте я бы перестала так нагло себя вести. Или ты не в курсе, кто я?

– Ты бесовское отродье, которое погубило глупого мальчишку, захватило дворец и решило избавиться от всех, кто прислуживал истинному императору. Пусть Август не разбирался во многих вопросах, но он был наделен теми качествами, которыми ты, ведьма, не обладаешь!

Алана рассмеялась, словно блаженная. Забавно, что советник называл так Августа. Мальчишкой он точно не был. В двадцать – еще ладно, но не в тридцать восемь. Глупым – да, но мальчишкой – нет. Хотя, какая разница, если ей это на руку. Она любого обведет вокруг пальца, и с помощью своего ведьминского дара, и обаянием, и хитростью. Правда, кажется, на старика ни второе, ни третье не действовало.

– О каких качествах идет речь? – насмешливо произнесла Алана. Она поразилась тому, что почему-то захотела узнать это. В той, другой жизни, в которой они с сестрами жили в разных поселениях, довольствовались самым необходимым, ей было совершенно плевать, что и кто думает о ней. Но почему-то не сейчас, рядом с этим стариком.

– Август признавал свои слабости, умел слушать, взвешивать все за и против, остальные же, включая меня, помогали ему. Мы действовали сообща, доверяли друг другу.

Алана почувствовала укол зависти. Ей так хотелось, чтобы не только сестры, но и обычные люди, готовые прислуживать ей, раздавали ей советы, оказывали нужную помощь, поддерживали в каких-то вопросах. Пока что только восемь молодых придворных дам встали на ее сторону, но кроме сплетен они больше ни на что не годны.

– Можешь считать меня кем угодно, но я не позволю обращаться ко мне подобным образом! – холодным тоном заявила Алана. – У меня к тебе заманчивое предложение. Ты поделишься всем, что знаешь о правлении империей, а я – исцелю тебя, заберу твою боль и продлю тебе жизнь, – она не стала говорить о том, что не способна на это, но сестры точно ей помогут, если она их попросит. – И рекомендую хорошенько подумать, прежде чем снова обзывать меня гадкими словами!

Алана развернулась, быстро покинула камеру, кивнула гвардейцу с факелом в руке, ждущему ее в сыром коридоре, и пошла за ним наверх. Свое дело она сделала – предложила Дору сделку и оставила его все обдумать. Старику нужно дать время, иначе он на эмоциях откажет ей. Но Алана знала на что давить: на боль, на страх; и теперь есть шанс, что советник пойдет на сделку. Нескольких секунд хватило на то, чтобы считать его ауру и понять, что ее гипнотическое влияние он просто не выдержит и скоропостижно скончается. Слишком хрупкий у него разум. Теперь остается только ждать, а пока Алана предпочла отведать завтрак. С чувством выполненного долга самозванная императрица с воодушевлением направилась в столовую.