Орден Лилит

Лиона понимала, что любое насилие, любое проявление агрессии по отношению к другим участникам Перетасовки до начала испытания может привести к дисквалификации. Эта мысль ледяным уколом остужала ее пыл. Она не могла рисковать, не могла позволить себе пожертвовать шансом на спасение Хлои.

Лионе скрепя сердце пришлось признать правоту Анны: у нее действительно оставался шанс отомстить отцу на предстоящем испытании. И она, Лиона, сделает для этого абсолютно все. Клятва, данная самой себе, горела в ее сердце: она не позволит Норману одержать победу и самодовольно наслаждаться жизнью, купаясь в лучах славы Ордена. Она прекрасно понимала, что отец, лишенный всякой морали, не пошевелит и пальцем, чтобы помочь Хлое. Так что месть может и подождать.

Наблюдая за Анной и Гидеоном, буквально утопающими в горах книг, Лиона с нескрываемым раздражением и внутренней неохотой все-таки тоже решила наведаться в библиотеку. Ее терпение, как правило, быстро иссякало при столкновении с чем-то, требующим длительного и сосредоточенного изучения. Она была крайне далека от всего этого ученого мира и исследовательской деятельности. Однако надежда на излечение больной сестры пересилила все.

Потратив значительное количество времени на освоение запутанной системы пневмопочты библиотеки, Лиона, наконец, получила доступ к нескольким томам, посвященным медицине и здоровью. Масштаб задачи сразу же стал очевиден. Книги были написаны на разных языках: латыни, арабском, греческом, а некоторые тексты представляли собой совершенно неразборчивый для современного человека набор символов. Отсутствие сети в этом богом забытом месте добавило трудностей. Лионе пришлось запросить еще и целую коллекцию словарей и справочников, что еще больше усложняло ей задачу.

Дни превратились в бесконечный марафон переводов и расшифровки древних текстов. Каждая страница, каждая строка – это головоломка, решение которой могло приблизить ее к цели – спасению Хлои. Девушка часами сидела за столом в окружении книг, погруженная в мир забытых знаний и устаревших терминов. Ее руки уставали, глаза слезились от напряжения, но мысль о сестре поддерживала ее и давала силы продолжать нелегкую работу.

Пустота библиотеки поражала Лиону своим постоянством. Она ни разу не встретила других посетителей, кроме Анны и Гидеона. В этом грандиозном хранилище знаний, способном спасти множество жизней, царила пугающая тишина. Создавалось впечатление, что члены Ордена, владеющие этим бесценным наследием, совершенно не придают ему значения, предпочитая хранить знания в тайне от мира, упиваясь своим самодовольством и бесконечной властью.

Сейчас Лиона расслабленно сидела в кресле у горящего камина в теплой гостиной особняка. За окном царила непроницаемая тьма, время приближалось к полуночи. Девушка неторопливо затянулась сигаретой, после чего стряхнула пепел в вазу на низком столике. Несколько частиц пепла осыпались на ее бордовый свитер. На экране заблокированного смартфона была фотография Хлои – снимок, сделанный в парке неподалеку от клиники. Девочка на фотографии очаровательно улыбалась, из-под розовой шапочки выглядывали редкие светлые пряди, а ее обычно яркие голубые глаза казались уставшими. Лиона очень хотела позвонить, просто чтобы узнать, как у них с мамой дела, но понимала, что защитное магическое поле помешает сигналу пройти.

Дверь гостиной бесшумно отворилась, впуская Анну и Гидеона, тяжело нагруженных высокими стопками книг. Лиона с раздражением выдохнула, закатив золотистые глаза, и отложила телефон.

– Неужели в этом доме больше нет подходящих мест? Вам двоим обязательно понадобилось именно сюда притащиться со своей грудой макулатуры? – Ее слова прозвучали как обвинение, но в них сквозила усталость, глубокая, скрытая за маской раздражения. Помещение, залитое мягким светом из камина, вдруг резко показалось ей слишком тесным.

Анна, не обращая внимания на явную враждебность Лионы, уселась на диван, аккуратно разместив книги рядом с собой. Гидеон молча занял место на кресле, словно стараясь остаться незамеченным, но тяжелый вздох Лионы и напряженное молчание не оставляли надежды на спокойный вечер.

– А может, нам следует заранее бронировать комнаты в особняке? – спросила Анна спокойно, но с ноткой иронии. – Чтобы не нарушать твой драгоценный сеанс самокопания и борьбы с агрессией?

Лиона, с силой потушив сигарету в вазе, подалась вперед, ее взгляд стал острым, как осколок стекла.

– Постарайся, чтобы этот сеанс я не провела с тобой, принцесса, – прошипела она, ее голос был полон угрозы.

Но Анна лишь спокойно и пристально встретилась с ее взглядом. Лиона почувствовала, что ее будто бы раздевают, проникают в самые потаенные уголки ее души. Это ощущение было неприятным, пугающим и холодным.

– Знаешь, не обязательно быть такой сукой, Лиона, – протянула Анна. – В том, что случилось с твоей сестрой, моей вины нет.

– Откуда ты… – начала было Лиона, но Анна прервала ее:

– Ты постоянно рассматриваешь ее фотографии в телефоне и изучаешь медицинские трактаты. Не так уж сложно сложить два и два.

Лиона фыркнула, уставившись в огонь. Ей не нравилось, что Анна так легко читает ее, но в глубине души она понимала: Анна права. Обвинять в своих бедах кого-то другого было бессмысленно.

– Нам не следует враждовать, – вдруг нарушил тишину Гидеон, – ведь мы друг другу не соперники. Аластор говорил, что при провале одного участника выбывают все. Поэтому, думаю, нам стоит начать быть более похожими на команду.

Лиона, резко повернувшись к нему, смахнула со лба прядь ярко-красных волос и ответила с едкой усмешкой:

– Что, предлагаешь взяться за ручки и выкрикивать мотивационные лозунги? И, кстати об Аласторе… Что-то давненько его не видно.

Гидеон лишь пожал плечами:

– Может, занят делами Ордена?

– Ну да, наверное, сидит и попивает виски в компании кучки богачей, – бросила Лиона. – А кто-нибудь вообще в курсе, когда Перетасовка?

Анна, погруженная в свои записи, подняла голову. Листая блокнот, заполненный аккуратным почерком, она ответила:

– Тридцатого октября.

– Аластор тебе сказал? – спросил Гидеон.

– Нет, – ответила Анна, – я нашла эту информацию в исторических записях Ордена. Каждые двадцать два года Перетасовка проводится именно в этот день, накануне Самайна.

Заметив, как Гидеон слегка съежился при упоминании Самайна – древнего праздника, тесно связанного со смертью и потусторонним миром, – Лиона не упустила возможности поддеть его.

– Прекрасно, пора готовить костюмы, – прокомментировала она с явным удовольствием.

Анна, улыбнувшись, добавила:

– Если, конечно, победишь. Посвящение в Арканум происходит на следующий день, непосредственно в сам праздник.

Эта фраза словно окатила Гидеона ледяной водой. Его руки задрожали, ручка выскользнула из длинных пальцев. Его бледность стала очевидной.

– Что, задохлик, не любишь страшилки? – не удержалась от колкости Лиона, наслаждаясь его испугом. – Смерть же твоя стихия, разве нет?

Гидеон промямлил что-то невнятное, приглаживая длинные серые волосы.

– Все… не так просто…

Анна, заметив его состояние, вмешалась:

– Не всем по душе мрачные праздники, Лиона.

Лиона, потянувшись, встала с кресла и широко зевнула.

– Надеюсь, предстоящий праздник будет повеселее вашего занудства, – сказала она, направляясь к выходу. Остановившись у двери, она обернулась и бросила через плечо: – Сладких снов.

Глава 13. Анна

В гостиной воцарилась тишина, разбавляемая лишь мягким потрескиванием поленьев в камине и едва уловимым шелестом страниц. Анна и Гидеон, поглощенные каждый своими мыслями, погрузились в чтение. Анна, склонившись над стопкой плотных листов, изучала собственноручно собранные заметки, посвященные Ордену и его прародительнице, Лилит.

Из древних мифов, архивов Ордена и библейско-иудейских источников Анна выяснила, что Лилит была первой женщиной, созданной еще до Евы, и первой женой Адама. Однако, в отличие от послушной Евы, Лилит обладала независимым и бунтарским характером. Она не желала подчиняться мужу, отвергая его главенство в их отношениях. Это неповиновение стало причиной ее бегства из Эдемского сада.

Бог, в гневе на непокорную Лилит, отправил за ней трех могущественных ангелов с целью вернуть ее обратно. Ангелы грозили Лилит ужасным проклятием, гибелью для всех ее детей и потомков. Но Лилит, непоколебимая в своем решении, отказалась подчиниться. Ее независимость и стремление к свободе оказались сильнее страха перед Божьим гневом и угрозой смерти для ее отпрысков.

С тех пор Лилит и ее потомство стали объектом страха и неприятия, обретя дурную славу. Их часто отождествляли с демонами, существами тьмы, во многом из-за части той силы, которую потомки Евы, второй супруги Адама, утратили после грехопадения и изгнания из Эдема.

Последняя оставшаяся в живых дочь Лилит, понимая тяжесть нависшего проклятия и желая защитить свое наследие, собрала вокруг себя потомков своей могущественной матери, каких смогла найти. Двадцать один человек, каждый из которых унаследовал от Лилит магическую кровь и дар, объединились под ее знаменем. Вместе они заложили основу Арканума – высшего совета Ордена. В этом обществе каждый из двадцати двух членов, включая саму дочь Лилит, выполнял свою уникальную, строго определенную роль, необходимую для защиты и сохранения в тайне их наследия от внешнего мира. Куда же исчезла сама Лилит, оставалось неизвестным.

Анна обнаружила поразительную закономерность: каждые двадцать два года несколько членов Арканума загадочно погибали, уступая место новым. Однако существовало исключение – Шут, неизменно остающийся на своем посту на протяжении веков. По всему выходило, что Шут – это никто иная, как та самая дочь Лилит, основательница Ордена. Были ли все эти смерти следствием древнего проклятия, наложенного на Лилит, или же за этим скрывалось что-то еще? Анна не знала. Однако же эта участь коснулась ее матери и бабушки, могла коснуться и ее саму, поэтому она была твердо намерена выяснить правду. И чувствовала, что ответ близок.

Анна отложила записи и взяла со столика свою любимую колоду Таро. Задумавшись о следующем шаге, она, не колеблясь, вытащила одну карту. Верховная Жрица. Анна хмыкнула себе под нос, ей даже не пришлось долго обдумывать совет карты.

– Чем это пахнет? – спросил Гидеон, вырывая Анну из затянувшейся паутины размышлений.

Принюхавшись, она уловила едва различимый, но ощутимый запах дыма.

– Кажется, на втором этаже, – ответила Анна.

Они с Гидеоном быстро отложили разложенные книги и бумаги, вышли в просторный холл, а затем направились на второй этаж. Они шли по коридору словно в замедленной съемке, пока запах гари стал невыносимо резким. Остановившись перед комнатой Лионы, они увидели, как из-под двери пробивается зловещий огненно-рыжий свет и вырываются густые клубы дыма. Гидеон сжал дверную ручку и тут же отдернул руку. Натянув рукав толстовки на ладонь, он повернул раскаленную ручку, и, к счастью, дверь оказалась не заперта.

В следующее мгновение перед Анной и Гидеоном развернулась ужасающая картина, заставившая их замереть от ужаса. Комната была охвачена огнем. Лиона, словно пойманная в ловушку, металась на смятых простынях, ее тело беспомощно билось в окружении пламени. Огонь, будто хищный зверь, образовал вокруг кровати пламенное кольцо, с неумолимой быстротой сжимаясь, все ближе и ближе подступая к Лионе.

– Что происходит?! – прокричал Гидеон. Он закрыл нос рукавом, пытаясь хоть немного защититься от едкого дыма. Его лицо исказилось от ужаса, и казалось, что этот пожар пробудил в нем какие-то давние, запрятанные глубоко в памяти, болезненные воспоминания.

– Ты сможешь создать проход, чтобы я смогла добраться до нее? – спросила Анна, ее голос хрипел, а в горле застрял кашель, вызванный жгучим дымом.

Гидеон кивнул, его лицо было бледным, покрытым каплями пота, а меж бровей выступила глубокая напряженная морщина. Задержав дыхание, он выставил вперед дрожащие руки и сложил пальцы в форме буквы «L». Анна заметила, как его глаза, обычно серые, в этот момент словно засияли сверхъестественным светом, похожим на блеск полированного стекла.

В огненном кольце образовалась узкая щель. Анна, не колеблясь ни секунды, проскользнула сквозь него и запрыгнула на кровать рядом с Лионой. Воздух был невыносимо горячим, ядовитый дым щипал глаза, а в горле першило так, словно там поселился рой красных муравьев. Легкие нещадно горели, но Анна стиснула зубы, подавив подступающий кашель, и напрягла все свои силы, сосредоточившись на Лионе.

Ее ладони легли на разгоряченные щеки девушки, и Анна попыталась проникнуть в ее сознание, в мир, поглощенный кошмаром. Лиона билась в невидимых цепях страха, издавая стоны, не в силах выпутаться из оков сна. Анна ощутила сопротивление – ментальный барьер, обволакивающий сознание Лионы, был раскален до предела, еще сильнее, чем воздух в этой пылающей комнате.

«Лиона, очнись!» – послала Анна ментальный импульс, пробиваясь сквозь стену из расплавленной магмы. «Лиона, открой глаза! Это всего лишь сон! Ты сильнее своих страхов! Очнись!» Она обрушила на сознание Лионы мысленный поток ледяного дождя, пытаясь остудить бушующий там хаос, успокоить и навести порядок среди безудержно мчащихся образов.

Тем временем огненное кольцо неотступно сужалось, его пламя становилось все ярче и горячее. Анна почувствовала, как жара пробирается под кожу, вызывая неприятное покалывание. Она начала задыхаться. Внезапно раздался крик Гидеона:

– Анна, скорее!

«Лиона, очнись! Если ты погибнешь, то не спасешь Хлою!» – прокричала Анна мысленно, вкладывая в эти слова всю свою волю и решимость.

В этот самый момент ментальный барьер Лионы с шипением рухнул, растворившись в облаках пара. Девушка с шумным вздохом распахнула свои золотистые глаза и резко села на кровати, чуть не сбросив Анну на пол. Бешеным взглядом окинув окружающую их стену пламени, Лиона сделала быстрый круговой жест рукой, и в мгновение ока пожар погас, словно его и не было. Анна скрючилась, схватившись за горло, в приступе судорожного кашля. На деревянном паркете и ковре остался черный выжженный след, как напоминание об угрозе, которая чуть не унесла их жизни. Гидеон поспешил распахнуть окно, впуская в комнату свежий ночной ветер, избавляясь от остатков удушливого дыма.

– Какого черта тут произошло?! – выпалила Лиона с такой силой, что хрустальные подвески на люстре зазвенели в унисон ее возмущению.

Гидеон протянул Анне стакан ледяной воды, который он наполнил в ванной комнате. Девушка с благодарностью приняла стакан и сделала пару глотков. Холодная вода помогла ей немного успокоить саднящее горло.

– Это у тебя надо спросить, – отозвался Гидеон, голос его прозвучал ровно, без упрека, но с явным беспокойством. – Ты чуть не спалила себя и весь особняк в придачу. С тобой такое часто происходит?

Лиона, не в силах сдержать свой гнев, швырнула в Гидеона подушку. Он пригнулся, и подушка просвистела мимо его головы.

– Не неси чепухи! Это не могла быть я! Со мной такого никогда не было!

Анна, отпив последний глоток воды, поставила стакан на прикроватный столик и неожиданно заметила нечто на том месте, где до этого лежала подушка. Маленький кожаный мешочек, неприметный на первый взгляд, лежал там, словно немой свидетель.

– Лиона ни при чем, – прохрипела Анна и указала на мешочек. – Кто-то это подстроил.

Гидеон, избегая касаться его голыми руками, осторожно поднял мешочек, используя салфетку.

– Ведьмин мешочек… – протянул он. – Но кто мог его подложить?

– Мой папаша, ясное дело, – ответила Лиона, презрительно скривив губы.

Анна, встав с кровати, подошла к окну, подставляя лицо свежему ночному воздуху.

– Мы этого не знаем, – сказала она. – Мы даже не знаем, по правилам ли это.

– Плевать мне на правила! Если это сделал Норман… – начала было протестовать Лиона, но ее перебила Анна:

– То он в случае чего и поплатится. А пока мы не видим всей картины, лучше избегать необдуманных решений.

Лиона недовольно скрестила руки на груди, но промолчала. Гидеон, плотно завернув мешочек в салфетку, сказал:

– Я могу попробовать выяснить, кто подложил его. Если это кто-то из других участников, то, по крайней мере, станет ясно, дозволяется ли вредить соперникам до Перетасовки, ведь они, в отличие от нас, уже состоят в Ордене и должны быть хорошо осведомлены о его правилах.

– И что будем делать, если это все-таки кто-то из них? – спросила Лиона.

Анна, не отводя голубых глаз от бездонного ночного мрака, ответила:

– Мы будем готовы.