Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное)

Управляя дребезжащим автобусом, водитель занялся ещё, и прикуриванием своей сигареты. Два этих действия так сильно заняли все его мысли, что он не обращал никакого внимания на своего пассажира.

Паренёк подошёл к пожилому мужчине и, сделав вид, что сильно смущается, сказал, ему нужно по-быстрому сбегать в кусты. Шофёр, недовольно скривился, но всё же остановил старый «ПАЗик» и открыл очень скрипучую переднюю дверь.

Сбежав по ступенькам, Глеб тут же выскочил из стоявшей машины. Он повернулся к водителю и сообщил: – Я передумал ехать домой. Поживу пока в лагере до окончания смены.

– Без вещей? – слегка ухмыльнулся пожилой человек.

– Да! Налегке! – в тон человеку бросил настырный боец.

– Ну, делай, как знаешь. – равнодушно ответил мужчина. Двери с лязгом закрылись и автобус уехал.

Глеб зашагал по дороге назад. Он поднял из канавы лёгкий рюкзак, оттряхнул его от песка, прилипшего к ярко-синей синтетической ткани, и двинулся в обратную сторону.

Старший инструктор стоял у ржавых ворот и о чём-то болтал с древним сторожем. Тому было, наверно, под семьдесят, если не больше. Увидев парня, что с независимым видом вернулся назад, мужчина сначала опешил. Потом, он пришёл в жуткую ярость, и был готов, задушить Глеба на месте.

К своему сожалению, сделать это он, конечно, не мог. Автобус уже далеко укатил и пешком его не удастся догнать. Да и кто же за ним, теперь побежит? Сотовые телефоны тогда только входили в народные массы, а ретрансляционные вышки ещё не добрались до самых глубин сибирской тайги.

Рации в лагере никогда не имелось. Слишком дорогое устройство для маленькой частной конторы. Ну, а гонять свои «Жигули» и жечь дорогущий бензин ради полоумного шкета, человеку совсем не хотелось. Оставалось лишь ждать выходных, когда снова приедет автобус.

Два младших инструктора с большим возмущением узнали о появлении Глеба. Они собрались в небольшом помещении, что когда-то давно, называлось «актовым залом», и дружно накинулись на непослушного парня.

Глеб часто оказывался в таких ситуациях и повёл себя, как обычно. Он не стал никому ничего возражать, молча, стоял перед разъярёнными взрослыми и смотрел внутрь себя. Очень скоро, работники физподготовки окончательно выдохлись и крепко задумались, где же теперь поселить «негодяя»?

Жить ему в прежнем номере, было никак невозможно. Небритый сосед кровный родственник хозяина лагеря и будет здесь отдыхать до окончания смены. Если он встретит парня, то наверняка взбелениться, поднимет на бой своих прихлебателей, а это может закончиться кровавым убийством.

Через какое-то время, кто-то придумал неплохое решение. Мол, пусть «нарушитель порядка» сидит в изоляторе медицинского пункта. Как это ни странно, но он был этому неслыханно рад:

– «Наконец-то, можно будет пожить одному, без всяких придурков». – подумал молодой арестант. Он поднял с пола рюкзак и неспешно отправился к новому месту ночёвки.

Три долгих дня, старший инструктор не отпускал «драчуна» от себя ни на шаг. Он не хотел допустить драки между двумя малолетками. Вечером, он отводил парня в медизолятор и запирал его там до утра. Ставни на окнах были плотно закрыты. Иначе, противники парня давно их побили камнями.

К удивлению всех окружающих, такое положение дел очень нравилось Глебу. Ложись спать, когда тебе хочется. Читай себе книги, взятые в библиотеке, хоть до рассвета.

Это оказалось значительно лучше, чем бегать от озлобленных сверстников и регулярно от них отбиваться. А их между прочим, семь человек. Против такой большой своры, мог устоять лишь, какой-то особенный киношный герой. Например тот же китаец Брюс Ли.

Зато молодому мужчине всё это очень быстро наскучило. А если выражаться точнее, то просто обрыдло. Ко дню, когда, наконец, пришёл выходной, он сам был готов, убить своего подопечного.

В воскресное утро, Глеба, как заключённого, быстро проводили на завтрак. Его кое-как покормили и отвели в хорошо знакомый автобус. Рюкзак со всеми вещами уже находился в безлюдной машине.

Хмурый инструктор втащил «негодяя» в салон и силком усадил на переднее сидение «ПАЗика». Оно находилось с правой стороны от водителя, между дверью и слабеньким двигателем.

Неожиданно для всех окружающих, мужчина взял Глеба за левую руку и поднял её на уровень пояса. Потом достал из кармана наручники и ловким движеньем пристегнул запястье парнишки к металлической стойке, расположенной возле ступеней.

«Возмутитель спокойствия», от изумления, даже слова не смог при этом сказать. К такому повороту событий он оказался совсем не готов.

Инструктор с большим удовольствием взглянул на «браслеты» и пару раз дёрнул за прочную стальную цепочку. Убедившись, что замок крепко защёлкнут, мужчина что-то насмешливо буркнул. Мол, теперь не сбежишь. Он повернулся и, противно осклабившись, вышел наружу. Двери за ним тотчас закрылись.

Автобус взревел старым мотором и достаточно бодро тронулся с места. Кодла смеющихся сверстников, дружно бежала рядом с дорогой. Все строили глупые рожи, делали неприличные жесты и кричали ругательства вслед «драчуну».

Зачинщик всей этой травли спокойно стоял в стороне. Он наблюдал за суетой малолеток, и злобно кривился в мрачной усмешке. Синяки всех цветов и размеров покрывали небритую морду соседа по номеру и делали её очень похожей на физиономию гоблина.

Глеб тоже выглядел нисколько не лучше, но морально ему, было куда тяжелее. Парень собрал волю в кулак, но всё же сдержал сильный гнев, и не стал отвечать на вопли «друзей» по спортивному лагерю.

Он повернулся к лобовому стеклу и уставился на песчаный просёлок, по которому шустро катился автобус. Глеб думал о том, что он расскажет расстроенной матери, когда вернётся домой?

Минут через тридцать, «ПАЗик» притормозил у развилки. Парень невольно прочёл надписи на указателе, стоявшем у правой обочины. Судя по стрелкам, дорога, идущая прямо, вела непосредственно в город Трёхреченск. Съёзд с большого шоссе, уходящий налево, направлялся в Подгорск.

Не обращая внимания на пассажира, шофёр пропустил три «КАМАЗа», мешающие маневру машины, и нажал на педаль. Автобус свернул с главной дороги, устремился вперёд и покатился в ближайший рабочий посёлок.

Водитель поднял глаза на зеркало заднего вида, встретился взглядом с недоумевающим Глебом и угрюмо сказал: – Зря ты не уехал со мной в прошлый раз. В среду я бы довёз тебя до самого города, а теперь, придётся оставить тебя в нашем райцентре.

Глеб не знал, что можно сказать по данному поводу и подумал, что лучше ему промолчать.

– Я же видел, как ты выбросил вещи в окно. – продолжил беседу шофёр: – Только решил, что не стоит мне вмешиваться в ваши детские шалости. Орешек ты, видимо, крепкий, сам сможешь выкрутиться из этой бодяги. Должен сказать, хорошо ты тогда отметелил племянника директора лагеря. Так рожу начистил этой дылде безмозглой, что всем приятно смотреть.

Парень снова ничего не сказал.

– Ты пойми, твой начальник спортлагеря, он же тут полновластный хозяин, а мне нужно пахать на этого гада. Другой работы здесь уже не найдёшь. Поэтому и везу я тебя в райцентр Подгорск. – пояснил пожилой человек.

Он чуть помолчал и угрюмо продолжил: – Там у нашего шефа двоюродный брат, которого все называют Корчмарь, верховодит районным отделом полиции. Старший инструктор велел тебя сдать местным ментам. А чтобы они, всё поняли правильно, он приказал, им вручить небольшую маляву.

Я, конечно, цидулку немедля открыл, прочитал и узнал, что же он хочет от братца-начальника? А просит инструктор, чтобы тот задержал тебя суток на десять-двенадцать. Так сказать, за организацию драки в спортлагере.

Негодяй захотел одним разом, сразу двух зайцев убить. Тебя наказать за помятую морду племянника и не выплачивать деньги за неиспользованную тобою путёвку. Пока ты там будешь сидеть, срок твоего отдыха в лагере благополучно закончится. Каких-либо претензий тогда, ты ему уже не предъявишь.

А если мент пожелает, то прикажет своим вертухаям. Те тебя так изобьют в «обезъяннике», что придётся, потом очень долго лечиться. Причём, ничего ты нигде никому не докажешь. Против власти, у нас теперь не попрёшь.

Зябко передёрнув плечами, Глеб немного подумал, но опять не нашёл, что ответить.

Скоро впереди показался райцентр Подгорск. Автобус проехал по нескольким улочкам деревенского вида, притормозил и остановился у небольшого строения с окнами, забитыми старыми досками.

Шофёр вынул из бардачка кусок медной проволоки. Действуя сильными пальцами, мужчина согнул её хитрым образом, поковырялся «отмычкой» в наручниках и снял «браслет» с запястья удивлённого Глеба. Второе стальное кольцо он оставил висеть на вертикальном поручне «ПАЗика».

Мужчина спрятал «ключик» в карман и тихо сказал: – Здешний районный отдел находиться в двух кварталах отсюда. Сейчас я поеду к ментам, отдам им маляву и доложу, что вышел возле киоска купить сигарет.

Тем временем, ты расстегнул наручники спичкой, подобранной с пола, раздвинул железные двери и сбежал неизвестно куда. Когда я вернулся, тебя уже не было в «ПАЗике». Если тебя всё же поймают, всем говори только так. Иначе, ты подведёшь меня под цугундер. Всё понял пацан?

Он внимательно глянул на парня, отметил, что тот всё отлично усвоил и быстро закончил: – Не думаю, что тебя станут искать. Обленись тут менты до предела, лишний раз, даже не выйдут из своего околотка. Тем более, если не видят возможности, срубить хоть какие-то бабки.

Однако, задерживаться в нашем Подгорске, я тебе не советую. Садись на ближайший автобус и уезжай поскорее домой. Машины стоят за этим углом, по правую сторону. – мужчина ткнул рукой в перекрёсток двух маленьких улочек, что находился чуть впереди.

Сказав водителю: – Большое спасибо! – Глеб поднял рюкзак, развернулся к открывшейся двери и выскочил из пустого салона. Не выдавая волнения, он аккуратно повертел головой, не заметил ничего подозрительного, и направился прямиком к автостанции.

Глеб шагнул в крохотный зал ожидания, увидел пыльную доску с расписанием местных маршрутов и ознакомился с коротеньким перечнем. К своему сожалению парень узнал, что автобус в Трёхреченск недавно ушёл, а другой, будет только через четыре часа.

В голове промелькнула весёлая мысль, можно сгонять в гости к бабушке с дедом, навестить дорогих стариков и пожить на своей малой родине до окончания срока путёвки. Глеб опять изучил список рейсов и узнал много чего неприятного.

Оказалось, что прямой рейс до родного села, давно отменили, уже лет десять-двенадцать назад. Теперь приходилось, сначала добраться до ближайшего райцентра Заборское, и только оттуда можно было, доехать до нужного места. К тому же автобус туда уходил, один раз каждые сутки, в 6.30 утра.

Ночевать в неизвестном селении на улице, Глебу совсем не хотелось. Торчать у пустой автостанции и целых полдня ждать автобус, идущий в Трёхреченск, было довольно опасно.

Во-первых, костяшки всех пальцев сильно разбиты о небритую морду противника. Во-вторых, его лицо украшали разноцветные синяки и фингалы, а такой внешний вид вызывает у людей подозрение.

Мало того, в райотделе полиции теперь уже знают, что он благополучно «сбежал» из автобуса и могут начать немедленный розыск. Если его здесь поймают, то надолго упрячут в кутузку, а там будет значительно хуже, чем в лагере.

Обдумав всё варианты, парень вдруг понял, что до Трёхреченска, придётся топать пешком. Судя по схеме дорог, что висела на стенке, от Подгорска до развилки на трассе, всего одиннадцать вёрст.

От перекрестка до любимого города ещё восемнадцать. Итого двадцать девять км. Не так уж и много для молодого туриста полного сил и энергии. За три дня в медпункте, тело хорошо отдохнуло и уже не болит. Можно спокойно трогаться в путь.

– Рюкзак у меня очень лёгкий. В любом случае, я доберусь до квартиры за шесть-семь часов. Может быть, и попутку смогу тормознуть по дороге. Тогда, всё закончится намного быстрее. – сказал себе Глеб.

Пока молодой человек размышлял, его глаза бесцельно блуждали по расписанью автобусов. Потом, взгляд наткнулся на небольшое окно и скользнул по стеклу, покрытому пылью.

Парень увидел такую картину, что у него волосы на голове поднялись дыбом. Перед крыльцом автостанции появился светло-серенький «газик». На борту у него чётко виднелась полоска синего цвета и белая надпись «Полиция».

Правое крыло у машины было немного помято. Фара разбилась довольно давно, но так и осталась без стекла и без лампы. Автомобиль медленно ехал по площади. Сидевшие в нём, трое ментов, активно крутили башками в разные стороны.

Не оставалось никакого сомнения, Глеба же взялись искать. Рассуждать дальше на тему: – Что теперь делать? Идти пешком или дожидаться автобуса? – уже не было смысла. Оставалось только одно, драпать отсюда, как можно скорее.

Встреча с вогулом

Не привлекая к себе чьего-либо внимания, парень медленно отступил от окна. Он повернулся и, делая вид, что никуда не спешит, потопал к проходу, ведущему вглубь помещений. Его Глеб заметил, как только вошёл в автостанцию.

Он прошмыгнул мимо диспетчерской, где громко галдели шофёра и кондукторы. Они с удивительной злостью обсуждали очередное повышение цен в магазинах и на всех местных рынках.

Глеб устремился в настежь открытую дверь и оказался на улице с другой стороны скромного здания. Недалеко от порога парень наткнулся на пустую телегу с колёсами на лысых резиновых шинах. Скорее всего, их сняли с какой-нибудь древней сельскохозяйственной техники.

В деревянных оглоблях стояла запряженная красно-рыжая лошадь. Отгоняя назойливых мух, кобыла лениво помахивала длинным хвостом и изредка прядала большими ушами.

На облучке находился сутулый сухощавый мужчина с усами и с редкой седой бородой до середины груди. Он переставлял из себя, нечто среднее между европеоидной и монголоидной расами. Морщинистое лицо человека выглядело весьма уплощённым и имело высокие скулы.

Одет был старик точно так, словно сошёл с картин времён соцреализма пятидесятых-шестидесятых годов. Мятый зеленоватый пиджак и коричневые мешковатые брюки, заправленные в голенища сапог. Рубашка сильно линялого чёрного цвета. На голове тёмно-серая набольшая фуражка с козырьком из материи.

Кучер неторопливо возился с засаленного вида вожжами. Видимо, он их разбирал перед началом поездки.

– Вы не подскажите мне, как, лучше всего, выйти из Подгорска на трассу? – спросил Глеб у возницы.

Ветхий старик вскинул пронзительный взгляд на своего собеседника и прямо спросил. – Тебе нужно добраться в Трёхреченск?

Парень утвердительно кивнул головой.

– Садись. Подвезу. – раздалось в ответ.

Не раздумывая ни единой секунды, Глеб бросил рюкзак в пустую телегу и запрыгнул филейной частью на узенький борт. Парень не удержал равновесия и рухнул внутрь, спиною вперёд. Он перекинул ноги через продольную стенку дощатого кузова и оказался в деревянной повозке.

Этому очень способствовало то обстоятельство, что дно тарантаса было устлано слоем свежего душистого сена. Не успел парень хорошенько устроиться, как старик громко крикнул:

– Но! – и сухо щёлкнул вожжами.

Услышав знакомый приказ, лошадь мотнула большой головой, переступила ногами и почти без усилий шагнула вперёд. Небольшой экипаж достаточно резво тронулся с места. Слегка колтыхаясь на резиновых шинах, он легко покатился вперёд.

Глеб приподнялся на правом локте, высунул нос над краем деревянного борта и с опаской глянул назад. Парень увидел, что телега отъехала от скромного здания на несколько метров, и облегчённо вздохнул.

В этот момент, в открытую заднюю дверь кто-то шагнул из темноты автостанции. На улицу вышел расхристанный мент в замызганном кителе мышиного цвета. В руках у него оказалась большая дубинка из твёрдой резины. В народе её именуют по разному, но чаще всего, «демократизатором».

Парень быстро юркнул за борт и притаился на дне дощатого кузова. Глаза служителя правопорядка равнодушно скользнули по спине старика, сидящего в древнем рыдване. Взгляд устремился по узенькой улице. Заметил несколько редких прохожих и начал искать среди них, высокого парня с рюкзаком за плечами.

Помертвев от сильного страха, беглец замер в повозке, как мышь, что учуяла приближенье кота. Так он и лежал какое-то время. Потом, Глеб с облегченьем отметил, что не слышит шума погони, ни стука сапог, ни звука мотора полицейского «газика». Никто не кричит пожилому вознице: – Стой, или буду стрелять!

Слегка успокоившись, Глеб чуть приподнялся над бортом телеги и напряжённо глянул по сторонам.

Автостанция давно скрылась из виду. Пустой экипаж свернул в правую сторону и покатился по маленькой улице, засаженной старыми огромными липами. Пригнувшись, парень встал на ноги и, придерживаясь руками за кузов, пошёл, качаясь вперёд.

Возница тотчас обернулся и увидел идущёго к нему пассажира. Он улыбнулся в усы и подвинулся на небольшом облучке. Глеб с удовольствием сел рядом с ним, немного поёрзал и удобно пристроился на широкой доске. За долгие годы работы, штаны седоков отполировали её до зеркального блеска.

Глянув вперёд на дорогу, парень увидел, что перед ним находился внушительный круп крепкой лошади с мерно качающимся длинным хвостом. Как помнил Глеб, красно-рыжая масть называлась каурой.

– Вы едите в город Трёхреченск? – завёл беглец разговор.

– Нет. – ответил старик. Разглядев удивление, возникшее на физиономии парня, он объяснил всё довольно подробно: – В восьми верстах от Подгорска есть поворот с главной трассы. Если немного проехать по лесу, то скоро наткнешься на наше сельцо. В нём мы все и живём. А тебе мил человек, надо до самого города?

– Да мне бы, до поворота «Пекинки» сначала добраться, а там, на попутках в Трёхреченск. Вы скажите мне, когда нужно сходить? – торопливо объяснил пассажир.

– Ехать ещё далеко. Сиди, не волнуйся. – отмахнулся старик.

Телега выехала за границу райцентра и, достаточно ходко, покатилась по трассе. Вдоль неширокой дороги стеною стоял густой мрачный лес, всё больше еловый. Глебу вдруг показалось нечто совершенно другое. Когда он ехал с шофёром в Подгорск, то автобус их двигался совсем по другому пути.

– «Нет,» – подумал он про себя: – «это никак невозможно. Я же смотрел на автостанции схему дорог и всё отлично запомнил. Оттуда идёт всего два шоссе. Одно уходит на северо-запад к развилке, а оттуда в Трёхреченск.

Второе, направляется почти на восток, к райцентру Заборское. Судя по солнцу, висящему слева и сзади, мы едем правильно, прямо к закату. Ещё несколько вёрст и будет тот съезд, от которого можно добраться к деревне возницы. Там я сойду и через три километра уже окажусь на нужном мне перекрёстке.

– Извините, а как мне вас величать? – поинтересовался вдруг парень: – А то неудобно как-то без имён разговаривать. Меня зовут Глеб.

– Латúмир Серкóвич я, а фамилия моя будет Саты́гов. – спокойно ответил древний мужчина.

– Вы исконный вогул? – не удержался Глеб от вопроса, который мог показаться довольно нескромным.

– Да, где ты теперь, отыщешь вогула чистых кровей? – засмеялся дребезжащим смешком старичок: – Сначала монголо-татары прошли через наши исконные земли, словно огромным катком. Потом появились казаки, за ними уже прибыли русские. Теперь мы, не пойми, кто такие? Одни вогульские имена и остались при нас.

Дальше возница углубился в былые предания, что сохранились с давнишних времён. Глеб слушал в пол-уха, но чтобы не обижать человека, он делал вид, что ему весьма интересно. Как говорится, хочешь кому-то понравиться, смотри ему в рот.

Время от времени, он задавал пару каких-то вопросов, на что старик отвечал с большим удовольствием. Боясь пропустить небольшой поворот, парень постоянно следил за дорогой, но съезда в густой тёмный лес он почему-то не видел.

Слабый ветер слегка шелестел в верхушках высоких деревьев. Резиновые лысые шины мерно стучали на трещинах, которые очень причудливо избороздили дорожный асфальт.

Латúмир Серкóвич что-то мерно подробно рассказывал. Убаюканный слабо журчащим голосом деда, Глеб то ли, крепко уснул? То ли, впал в нечто вроде прострации?

Неожиданно всё, что находилось вокруг, будто подёрнулось голубоватою дымкой, очень похожей на редкий полупрозрачный туман. Парень резко встряхнулся и, преодолев какую-то вязкую силу, скинул с себя наваждение сна. Он поднял тяжелую голову и встревожено глянул вперёд.

В этот момент, телега покинула запущенный лес и оказалась на невысоком пригорке. Внизу протянулась большая прогалина, на которой уютно устроилось небольшое сельцо. Как показалось удивлённому парню, в нём находилось дворов десять-двенадцать.

Прямая дорога проходила деревеньку насквозь и упиралась в густой, совершенно нехоженый ельник. В конце узкой улицы висело огромное, багрово-красное, вечернее солнце. Своим сияющим краем оно чуть касалось макушек деревьев.

Недоумевающий Глеб повёл взглядом вправо и влево и с ужасом понял, что не видит асфальтированной шоссейной дороги. Парень почувствовал, как у него перехватило горло от страха, и хрипло спросил самое первое, что пришло ему в голову: – А далеко ещё до вашей развилки?

– Почти тридцать вёрст от этого места. – ласково ответил старик.

– Как тридцать? – испугано вскинулся молодой человек: – Вы же сказали восемь вёрст до поворота по трассе, да ещё немного по лесу. Или же это совершенно другое селение?

– Наша милок деревенька-то, наша, вогульская. Саты́говкой она уже лет сто называется. Только, от того поворота, лесом ещё двадцать семь километров.

– Я же просил вас высадить меня на развилке. – растерянно выдохнул парень.

– Я тебе говорил, что мы братец приехали, а ты буркнул, что-то невнятное. Мол, поедешь и дальше со мной.

– И что же мне делать теперь? – чуть не плача выкрикнул Глеб: – Ни палатки, ни спальника у меня с собой нет. Да и еды, нет ни крошки.

– Переночуешь в моей старой избе. Ну, а утром я тебя довезу до самого города. Всё равно, мне нужно, завтра заехать к своим дальним родичам и передать им кое-что от селян. – устало отмахнулся старик.

Внезапно Глеб успокоился и решил про себя: – «Так даже лучше. Приеду домой на день позже. Глядишь, и синяки на лице слегка подживут и не станут так сильно бросаться в глаза. Всё мама будет меньше кричать о моём «дурном поведении в культурных местах».

Глеб с большим интересом начал рассматривать небольшое селение. Первое, что его поразило, это отсутствие местных людей, животных и птиц. Второе, это странная тишь, словно застывшая над длинной поляной.

Парень не слышал ни громкого лая собак, ни дребезжащего блеянья коз и овец, ни густого мычанья коров, что недавно вернулись с пастбищ домой. Вокруг не было того множества звуков, что соответствуют жизни любой деревеньки. Только ветер шумел в толстых ветвях ближайших деревьев.

Турист не заметил даже тонких струй лёгкого дыма, что поднимались над кирпичными трубами сельских домов. Всё говорило о том, что в поселении нет вообще никого. От таких удивительных выводов у Глеба даже мороз прошёлся по коже. Да, и волосы на голове слегка шевельнулись.

Словно проникнув в его странные мысли, старик пояснил: – У нас в деревеньке люди на зорьке встают, а на закате уже спать отправляются. Телевизор и радио у нас тут волны не ловит. Так что, вечером делать, нам особенно нечего. Вот и ложится народ, как можно раньше в постель.

– А собаки-то где? – с неожиданной злостью съехидничал Глеб: – Тоже спят крепким сном? Не обращают внимания на поздних приезжих?

– Пустобрехов у нас сроду не держат, – отмахнулся старик: – а охотничьи псы привыкли работать молчком. Только громко рычат иногда. А как схватят крупного зверя так и держат, пока к ним не подойдёт человек. Меня все собаки здесь давно уже знают. Вот на меня и брешут. Ну, а ты, вроде, со мной.

Лошадь сама повернула направо и остановилась у самой крайней избы. Дом оказался самый обычный, большой, ладно срубленный из толстых лесин, весьма посеревших от долгого времени.

Забор перед широким двором слегка покосился, но, несмотря на беленные непогодою плахи, оказался достаточно крепким. Ворота были подстать очень прочной ограде, высокие и основательные, словно их изготовили лет сто назад, а может быть и значительно раньше.

Старик бросил вожжи на облучок, ловко спустился с телеги и двинулся прямо к ограде. Он отпер запертую на щеколду калитку, шагнул за ворота и начал там с чем-то возиться. Наверно, с довольно тяжёлым и неудобным затвором?

Глеб помчался на помощь пожилому вознице. Вдвоем они навалились на высокие дощатые створки и распахнули их настежь. Ржавые петли заскрипели протяжно, пронзительно и удивительно громко. Это лишь подчеркнуло, стоящую кругом тишину.

Не дожидаясь команды, лошадь неторопливо тронулась с места, устремилась во двор и направилась прямо к сараю, стоящему слева. Старик двинулся вслед за кобылой, а гость стал возиться с воротами.