Проснись, Михель!

У Кристофа же дело обстояло иначе: он задумчиво всматривался в окно, разглядывая городские строения, которые располагались по его сторону. Мыслями он был… с Эрикой. Кристоф расстался с ней недавно, но казалось, с тех пор уже прошла вечность. Он грезил о том, как обнимет и поцелует её; чувствовал прикосновение её губ, тёплое дыхание…

То будет завтра. А сегодня ему весь вечер придётся сидеть за столиком напротив Генриха Шнайдера и слушать пустые бредни.

«Всё же не нужно было соглашаться, – подумал про себя Кристоф. – А что если расстаться с ним? Попросить водителя остановиться и…» Но едва в уме начал складываться план, он заметил, что Генрих Шнайдер несколько подозрительно смотрит на него.

– Что-то не так? – спросил Кристоф.

– Проклятье! Дьявол её подери, мою память! Я забыл, куда мы едем, – проговорил Генрих Шнайдер, словно извиняясь. Огляделся. – Ну, слава богу, вспомнил – в ресторан.

Мелькнула разноцветная витрина: лавка ещё работала. Генрих Шнайдер попросил водителя остановиться и, едва машина съехала на обочину, поспешил выбраться из неё.

– Куда вы? – бросил вслед ему Кристоф.

– За вином! Нужно запастись спиртным, лавку скоро закроют. Какого лучше: белого, красного?

– Может, обойдёмся? Вы уже выпили больше чем достаточно.

– Сиди, жди!

Из лавки он вышел с двумя бутылками вина: белого и красного. Одна из них была откупоренной. Кристоф понял – господин Шнайдер хватил немного… Наступило неловкое молчание. Кристоф не знал, что сказать, и был ужасно обескуражен этим. Его мучал вопрос: почему господин Шнайдер опустился до такого безобразия? Неужели нельзя было потерпеть…

Когда они вошли в ресторан и заняли столик, Генрих Шнайдер наполнил бокалы игристым напитком. Кристоф сделал небольшой глоток за компанию и отодвинул бокал.

– Боже мой, Кристоф! Такой здоровый мужчина, а пьёшь, как мышь. Пей до дна, не хитри!

Кристоф тяжело вздохнул. Ему было не по себе в этом душном месте, среди шума множества голосов, звона бокалов и звучащей на всю катушку фонограммы, под которую изливала душу рыжая красотка.

Осмотрев зал, Кристоф поймал вопрошающий взгляд Генриха Шнайдера. Что ж, придётся подчиниться. Полбокала, ещё полбокала, и на душе повеселело. Разговор пошёл легче, голос зазвучал громче. Винные градусы сделали своё дело: Кристоф почувствовал, что опьянел. Интерьер ресторанчика преобразился настолько, что он почувствовал себя другим человеком: уверенным и бодрым. Ну, совсем другое дело! Давно бы так! Где-то на краю сознания призраком возник силуэт Эрики и тут же исчез, и слава богу… Стремясь произвести благоприятное впечатление на своего собеседника, Кристоф с преувеличенным интересом взялся за Шиллера.

Он всё ещё что-то там бормотал на счёт Шиллера, когда Генрих Шнайдер, завидев официанта, подозвал к столику. Стараясь придать голосу уверенность, он требовательно протянул:

– С-счёт!

Почувствовав, что пора заявить о себе, Кристоф отложил Шиллера.

– Плачу я! – твёрдо отрезал он.

Официант обвёл обоих внимательным взглядом и с улыбкой – обращаясь исключительно к Кристофу Шульцу – вежливо произнёс:

– Давайте-ка для начала сделаем первый заказ. Что будете пить и есть, господа?

– А принеси-ка нам… ну, что-нибудь такого… с хлопающей пробкой, – Кристоф старался вспомнить название. – Ага, вот что! Шампанское у вас имеется?

– Разумеется, – заверил его официант.

– А жареный фазан под хлебным соусом?

– Нет, этого нет. Но есть альтернатива: фазан под чесночным соусом.

– Неси!

– Будет сделано. Ждите.

Официант ушёл, и Кристоф снова взялся за Шиллера. Потом настала очередь Гёте. Пошло жаркое обсуждение его произведений. Тем временем на их столике появилось шампанское. Слетела пробка, струя хлынула в бокалы, и с первым же глотком оба гостя поистине ощутили силу притяжения земли. Генрих Шнайдер довольно крякнул и погрузился в себя. Мгновение тишины, а затем с его стороны шёпотом: «Это же отцы литературы!» И тут же заметно изменился. Не только бледность указывала на это, его взгляд стал тревожным – странным. Кристоф вдруг почувствовал, что с ним что-то творится, что-то не так, а он, может, не хочет ему открыться.

– Вы чем-то обеспокоены? – спросил он.

– А-ах, Кристоф, если бы ты знал, как скверно на душе у меня. Голова моя просто кипит недобрыми мыслями, относительно моей жизни. Ох, Кристоф, и тяжкая она у меня, эта жизнь. Боже, сколько людей моего возраста втайне мечтали бы вернуться в ГДР! Впрочем, наверное, есть и те, кто не мечтает. А что мы «восточники» выиграли от объединения Германии? Хорошенькое дельце, если даже постоянной работы не имеешь. Нет работы – пусты карманы. А нужно сводить жену в ресторан, съездить с ней куда-нибудь. Так что, Кристоф, страшись потерять свою работу. – Сделав маленький глоток, Генрих Шнайдер изрёк с горьким чувством: – Кристоф, я должен кое-что сказать тебе, нечто ужасное. Как обидно, как обидно!

– Что «обидно»?

– Весь день сегодня без супруги. Весь день! Вполне возможно, больше вообще не вернётся. Не хочет, говорит, жить с неудачником. И верно, чем женщину удержишь, кроме денег? А ведь прежде жаждала меня. Если вернётся – прощу ей. Она же самое дорогое для меня, единственная женщина, которую люблю больше своей жизни. Боже, какое было бы счастье снова её увидеть! Мне так тоскливо без неё…

Кристоф с подозрением взглянул на него, ему показалось, что он бредит. Ещё раз взглянул… и ещё… Да нет, как и он, пока ещё в здравом уме и твёрдой памяти! Кристоф подождал, пока тот остановится, потом спросил:

– Слушайте, господин Шнайдер, а у вас есть дети?

– Дочь. В прошлом году вышла замуж за француза и вместе с ним укатила на его родину. А сегодня утром меня покинула моя супруга. Зачем она так? Я же не вещь какая-нибудь… Я живой человек. Как быть? Кристоф, что ты мне посоветуешь?

– Ну, во-первых, вы должны перестать винить себя во всём. Тут нужно ещё разобраться, кто из вас двоих виноват в большей степени. Насколько мне известно, в отдалённом прошлом вы занимали большой пост в одной из строительных компаний в восточной Германии. И жили с женой душа в душу. Только вам стоило лишиться высокооплачиваемой работы, как вот он семейный разлад… Странно, вся Европа живёт на деньги Германии, ей хватает, а вашей супруге нет. Может, это всего лишь отговорка? Я думаю, она всё это специально подстроила, чтобы избавиться от вас. Вот и всё. В наше время женщине не обязательно иметь мужа, чтобы вести полноценную, счастливую жизнь.

Генрих Шнайдер горько усмехнулся.

– Может быть, ты и прав. Наверное, нельзя быть слишком счастливым. Обязательно что-нибудь случится. Эх, сумасшедшая жизнь!..

– Зачем же так мрачно? Всё образуется. Всё будет просто замечательно. Давайте-ка выпьем за это.

Выразив солидарность покачиванием головы, Генрих Шнайдер поднял бокал, выпил залпом и прыснул в кулак.

– Смотри-ка, Шульц, – кивнул он в сторону столика, за которым в одиночестве скучала эффектная блондинка, – какая волнующая штучка!..

Кристоф так громко расхохотался, что люди вокруг оглянулись. Но они с Генрихом Шнайдером не обратили на это ни малейшего внимания, настолько были заняты ею.

А где-то там, среди шума множества голосов, звона бокалов и звучащей на всю катушку фонограммы, изливала душу рыжая красотка.

3

Когда Кристоф проснулся, было уже светло. Стояла тишина, и сначала он не мог вспомнить, где находится. Затем всё встало на свои места. Он у себя дома. Кристоф выпил таблетку аспирина, надеясь, что это поможет ему от головной боли. Спустя некоторое время боль и в самом деле как рукой сняло. В голове Кристофа сразу прояснилось, и перед его внутренним взором возник укоризненный взгляд любимой девушки – Эрики. Всю ночь под постукивающий по окну дождик ему снился какой-то сон. Уж не она ли ему снилась? Он напряг память. Однако ничего не вспоминалось.

Кристоф прошёл на кухню и включил электрочайник. Пока тот делал свою работу, он, привалившись локтями к подоконнику, глядел в окно – дождь уже прекратился, и день обещал быть солнечным. Вдруг… раздался пронзительный свист чайника, Кристоф, как подброшенный, отпрянул от подоконника и сел – да ведь он вчера был в ресторане! И не один, а с Генрихом Шнайдером! В ту же секунду он вспомнил некоторые детали из хмельного застолья; по крайней мере, до того момента, когда Генрих Шнайдер решил пригласить девушку на танец. А что было потом, бог знает. Вроде какой-то скандал… Некоторое оживление вызвало то, что в полицейский участок не угодили.

Выпив чашку горячего чаю, Кристоф вышел из кухни, бурча себе под нос: «Господи, пошли хотя бы один выходной! Бывают же у других людей такие дни, когда делать ничего не нужно, часами можно проваляться на диване перед телевизором, закинув ногу на ногу. У писателя, конечно, редко такая благодать, работа куда вероятней. И выпадет ли вообще шанс отдохнуть? Разве что ночью…» Кристоф перешагнул порог гостиной, устроился на диване перед компьютером и принялся дорабатывать роман. Не прошло и получасу, как он снова почувствовал головную боль. Приняв таблетку, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Когда боль отступила, продолжил работать.

В шесть часов вечера позвонила Эрика и на вчерашнее предложение Кристофа сходить сегодня с ним в ресторан ответила отказом. Так и сказала: «Прошу прощения, но я сегодня не смогу пойти с тобой в ресторан. Мне необходимо быть дома…» Кристоф, конечно, не стал уговаривать её; судя по всему, он был даже очень рад. Только что перестала болеть голова, а тут опять в ресторан… Однако, чтобы не выдать себя и сохранить хотя бы видимость разочарования, он спросил:

– Что же всё-таки случилось? Почему ты сказала, что не сможешь пойти со мной в ресторан?

– Потому что приехала моя тётя.

– А как её звать?

– Анна…

– Госпожа Шмидт?! – не дав ей договорить, воскликнул Кристоф. – Надо же! Тётенька некогда маленькой девочки по имени Эрика…

– Да, чуть не забыла, тётя просила передать, что ждёт тебя. Она так ждёт тебя, что, по-видимому, не успокоится, пока вы не увидитесь. Ну что, приедешь?

Кристоф не мог придумать подходящего ответа. Он не имел понятия, что именно тётя Эрики хочет от него, но, очевидно, зачем-то он понадобился ей. Как ни хотелось отказаться, он чувствовал, что не может этого сделать.

– Раз уж тётя твоя просит, то я просто обязан приехать. Жди. Скоро буду.

Кристоф вышел на улицу, огляделся и, увидев такси, направился в его сторону. Вечер был тихий и тёплый, с играющими на газонах весёлыми лучами. Вечерняя свежесть приятно смешивалась с ароматным запахом цветов. Сев в такси, Кристоф задумался над тем, как оправдаться перед Эрикой, и надеялся, что она не рассердится слишком сильно, когда узнает, где он был вчера. Хотя зачем ей знать? Они же не муж и жена! И понял – стало легче. Твёрдо решив больше не думать об этом, Кристоф обратил своё внимание на достопримечательности города. Берлин с его чистыми улочками, современными и средневековыми постройками, безусловно, был интересен, но он недолго радовал взор Кристофа, потому что раздался скрип тормозов и такси остановилось. Расплатившись с водителем, он вышел из машины и зашагал к дому – возле двери его поджидала Эрика.

– Ой, Кристоф, как хорошо, что ты приехал! – проговорила она, в знак благодарности чмокнув его. – А почему ты приехал на такси?

– Чёрт, я так торопился, что забыл о твоей машине! Я сейчас… – и, остановив проезжавшее мимо такси, отправился в обратный путь.

«О, Господи, – вздохнула Эрика. – Ну, забыл про машину, и что?! Конец света, что ли, случится из-за этого? Нашёл причину для волнений. Разве я просила…»

Она никак не могла успокоиться и ходила туда-сюда по краю дороги, ругая себя за свой язык и Кристофа – за излишнюю заботу.

Раздалось кваканье автомобильного клаксона: отражая лобовым стеклом солнечный свет, по направлению к Эрике быстро двигался тёмно-серый «мерседес». Затормозив возле неё, водитель просунул голову в боковое окошко и обратился с вопросом:

– Прошу прощения, вы не скажете, как мне проехать к дому Эрики Гиль?

– Кристоф, ты сумасшедший!

– Читаешь мои мысли, – с улыбкой бросил он, выбираясь из машины.

– У тебя это на лбу написано. Пойдём, нас уже заждались…

Кристоф толкнул дверь и, пропустив Эрику, последовал за ней. Когда они вошли в гостиную, он увидел там трёх человек: родителей Эрики и её тётю из Шпандау – Анну Шмидт. Кристоф почувствовал себя несколько неуютно. Он был обеспокоен тем, что кто-нибудь их присутствующих уловит исходящий от него винный аромат, который невозможно спутать ни с каким другим. Тогда они наверняка будут разочарованы в нём, очень! Кристоф начал было придумывать разные оправдания, как вдруг от этой необходимости его избавила Анна Шмидт.

– Между прочим, я помню тебя, – проговорила она.

Кристоф изумлённо посмотрел на неё. Лицо её сияло от удовольствия – похоже, она была искренне рада встрече.

– Надо же, какая память, – выразил своё восхищение он. – Ведь столько лет прошло. Удивительно, что вы ещё меня помните.

– В этом нет ничего удивительного. Видишь ли, те дни, когда мы с Эрикой заходили к вам – а было это лет пятнадцать тому назад, не меньше, – отложились в моей памяти. Я и сейчас частенько навещаю твою маму. Мы с ней давние подруги. По-моему, женский разговор за чашкой кофе – неплохое времяпрепровождение.

– Да, – согласно кивнул Кристоф. – Очень даже… Я время от времени тоже общаюсь с моими родителями. По телефону, – добавил он.

– Я знаю – мне твоя мама говорила. Они с отцом очень скучают по тебе. Жил бы рядом с ними… Да чего уж теперь! Эх, чёрт её раздери, эту жизнь с её правилами! Но мы должны принять её такой, какая она есть. Человек ко всему привыкает. Вот и я легко привыкла к тому, что дома меня никто не ждёт. Боюсь одного: когда глубокая старость и болезни придут ко мне, рядом не окажется человека, который мог бы подержать меня за руку, сказать ласковое слово…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.