Морозко. Легенда о последней невесте

– А мамаша что скажет?

– Ей с ним жить или тебе? Взрослая девка, сама можешь выбрать уже!

– Да у нас не принято самой выбирать…

Вот те раз! Это та, которая орала «хочу жениха», согласна на любое, что подсунут?

– Ты мне эти глупости брось! Хочешь заполучить этого Степана – могу помочь!

– Как? – она аж рот приоткрыла.

– Приворотный пирог испечём! Но испечь его ты сама должна – я тебе только приворот для него дам.

– А я это… не умею.

– Кто ж тебя замуж возьмёт!.. – я вспыхнула, но сразу остыла. – Хоть приворотный научись печь!

– Может, мамашу попросим? – предложила она.

– Чтобы жених потом за ней бегал? Нет уж, тут дело такое, что никого другого нельзя вмешивать! Но научить она тебя может.

– А можно это… Другому жениху?

– Да всё можно, если умеючи.

Хотела порасспросить её про этого «другого», но поняла, что странный день безумно меня вымотал, постоянно зеваю и говорю уже не своим голосом, как будто во сне.

Душенька же продолжала мне жаловаться на местных свах, как они, мерзавки, подношения берут, а женихов годных припрятывают.

– Завтра уже, всё завтра, Марфуш! Как говорят ваши, утро вечера мудренее.

«Вот и славно! – успела подумать я. – Сейчас мы этот сон закольцуем, и проснусь я у себя в квартирке на пятом этаже… В крайнем случае – лицом в салате за столиком ночного клуба…»

Список женихов и проклятие медведя

Но проснулась я рано утром в той же тёмной деревянной избе с незнакомыми запахами и храпящими людьми. Не сразу сообразила, что лежу на остывшей за ночь печке, укрытая стёганым одеялом и поверх – старым овчинным тулупом.

Значит, всё вчерашнее – это был не сон и не пьяный бред! Я по-прежнему в этой дремучей Мухосрани, которую в детстве видела в сказке! Больше того – я обещала Душеньке раздобыть жениха, чего не смог сделать даже всесильный Морозко.

Как же мне выбираться отсюда? Идти на поклон к Морозке, искать бабу Ягу или того странного Лесовичка-Боровичка? Впрочем, если грибы на зиму впадают в спячку, то Лесовичок отпадает.

А где их всех искать? Надо было придумать себе какую-то легенду, чтобы местные после расспросов не посчитали меня, в самом деле, ведьмой – кто их знает, как они с ведьмами тут обращаются. Забота о пристройстве невесты-неудачницы выглядела хорошим предлогом.

Из вчерашних жалоб Душеньки я только запомнила, что рынок брачных услуг в деревне захватили под свой контроль местные авторитетки Ульяна и Прасковья, в народе – баба Уляша и баба Параша.

Сам разговор я припоминала смутно. Вроде в деревне про этих баб болтали всякое, а среди прочего – будто иногда имели они дело с иными силами и могли устроить даже невозможный брак, уболтав все стороны.

Не особо в это верилось, но при наличии полного отсутствия других зацепок поиски логично было начинать с них.

Пока Глафира возилась с печкой, я по-быстрому оделась и накинула для маскировки расписной Душенькин платок.

– Далеко эт ты собралась, девица? – поинтересовалась Глафира, видимо, надеясь поскорее избавиться от меня, но при этом контролируя, чтобы я не умыкнула ценную вещь.

– Пойду маркетинг ресёрч делать! – я подмигнула выглянувшей с печки Марфуше.

– Чего-чего?

– Ну, выясню, не припрятали ли ваши свахи ещё каких женихов!

– Тю, дык это мы и без твоего сесёрча знаем!.. Яким, растопи печь – вишь, я делом занята! – рявкнула она на деда и присела на табурет у стола, загибая пальцы на руке.

Я скинула верхнюю одежду и присела напротив, прикидывая, надо ли мне всё это законспектировать в блокнотик или так запомню. Понадеялась на память.

– Значицца, первый жених на селе – это Демьян, Редькин сын.

Хотелось захихикать с этого прозвища и добавить, что редь хреньки не слаще. Тьфу, то есть, хрен редьки! Но Глафира слишком серьёзно и степенно продолжала вещать, посвящая меня в семейные интриги и закулисные дела Больших Берёзищ.

– Он недавно с заработков вернулся. Да больно переборчив, как и мамаша евойная. Не нать нам таких… Есть Андрей Хромой, пастухов сын. Работящий, но ему в прошлом годе медведь ногу повредил, так девки теперь носом воротят. Есть Кондратий-плотник, хороший мастер, дык ему медведь два пальца откусил.

– Что это за медведь такой у вас? – не сдержалась я. – Всех женихов перепортил!

– Дык они в прошлом годе на медведя все вместе ходили. Перепились на праздник, похватали дубины и решили удаль свою показать! Медведь им и показал!..

– Не Большие Берёзищи, а какое-то Медведе-Покусаево! А хоть кто-то уцелел от него?

– Ха! Есть Терентий, Птичкин сын, его свахи всем суют! Дык он больно к медовухе пристастен. – тётка смешно сморщила нос. – Говорят, как дыхнул в лесу – даже медведь харю отворотил и за другими побёг!

– Мда… Вот оно счастье – зять мой Алкаша9… – пробубнила я песенку из мультика.

– Хто?

– Неважно!

– Есть ещё Тимофей. – подсказала с печки сонным голосом Душенька, которая вполуха прислушивалась к нашей просветительской беседе.

– Спаси и сохрани от этого горлопана! – отмахнулась Глафира. – Первый бездельник на селе, только глотку драть умеет да на дудке своей дудеть… А ещё болтають… – баба понизила голос и прищурилась. – Будто и ему медведь откусил кой-чего, так что он теперь и не жених особо.

– Да ваш медведь гурман! – на этот раз я с большим трудом подавила смешок.

Глафира поняла неведомое слово по-своему.

– Про того медведя всякое говорят! Ерофей вон, поди, совсем сгинул, как в лес пошёл!

– Так зима на дворе! Медведь спать должен.

– Кому должон, он всем прощает!

– Ладно, прощает… А Степан? Ну, который кузнец.

– Он мужик взрослый и с молодыми парнями тогда не пил. Потому и не пошёл с ними.

– Да я не про медведя! Что он как жених из себя представляет?

– С чего бы ему представлять! Вдовец он, да с двумя ребятишками – пусть вдовую бабу себе и ишшет!

– А Матвей?

– Откуда ты всех уж знаешь? – прищурилась Глафира. – Матвей с Демьяном дружбу водит.

– С Тимьяном? Это с певцом что ли?

– С первым женихом. – подсказала Душенька, слезая с печи. – Потому и наглый такой! За ними все девки бегают!

– Ну и пусть бегают! Мы ещё поглядим! – подмигнула я. – Значит, тебе нравится этот… второй жених? «Вице-мистер Большие Берёзищи»?

Они обе уставились на меня, как на заморскую диковинку. Даже Яким перестал кряхтеть над дровами и выглянул из-за печки.

– Вот ты, Санька, иногда девка вроде разумная, – помахала пальцем Глафира, – А поди как что скажешь…

– Не обращайте внимания! – я попыталась тихо посмеяться. – Это вроде… приворотного заклинания.

Конкурирующие фирмы

Ульяна жила недалеко по соседству. Но её племянник Антоха по секрету сообщил, что ушла она к Парашке, своей прямой конкурентке.

«Определённо, здесь сговор монополистов!», – подумала я и отравилась по указаниям конопатого малого разыскивать Прасковьину избу.

В искомом дворе чахленький мужичок с сединой в бороде колол дрова здоровенным топором.

– Да, Парашка дома, заходи. – кивнул он. – У неё как раз Уляша в гостях.

Парашкина изба была добротнее и светлее якимовой: двери пошире, окна покрупнее, печка выбелена и украшена незамысловатой росписью, а на стенках с деревенским шиком развешены вышитые полотенца с петухами и цветочками. Внутри приятный запах свежего дерева и выпечки перебивал все прочие.

– Добрый день честной компании. Я из другого села, родственница глафирыной Марфуши. Пришла совета вашего попросить.

Две конкурентки – одна высокая и необъятная, другая низенькая, но тоже женщина бодипозитивная – как ни в чём не бывало, дружно гоняли чаи из блестящего самовара, закусывая баранками и вареньем нескольких видов. Выдавала Штирлицев лишь гранёная бутыль квадратной формы с мутной жидкостью.

– Какой тебе совет, девица? Из села – дак иди, куда шла! – высокая поспешно убрала бутылочку под стол, как будто я претендовала исключительно на их самогонку. – Тут у нас своим девкам женихов не хватает!

– Да я не для себя. За Мафушеньку-Душеньку переживаю.

– На энту девку женихи и глядеть не хотят! Глафира и так разорилась, поди, на одних смотринах!

– Значит, вы думаете, что шансов нет?

– Каких таких шанцов? Женихов нет, говорим же тебе! Закончились!

Чтоб тебя медведь клюнул в задницу!

– Так это у вас нормальные закончились. Может, есть в запасе какие-то другие?

Давайте, дорогуши, покажите ваши чудо-способности!

– Есть Терентий, Птичкин сын. – подала голос конкурирующая фирма.

– Это которому медведь всё откусил?

– Медведь сбежал от него!

– А, который «зять мой Алкаша»! Не подходит. А ещё другие?

– Какие ишшо другие?

– Ну, странные. Вроде меня.

– Ты не странная, а обыкновенно – незасватанная!

Давно меня так не обзывали!

Не объяснять же этим старым дремучим дурам, что я пока карьеру делаю (слава богу, что в ипотеку не влезла!), а мужика подходящего ещё не выбрала, потому что за сто метров вижу все их комплексы, и свой опыт был с красавцем на «Опеле», и от клиенток историй наслушалась.

– А Матвей?

– А пошто он странный?

– Ну, раз он с Демьяном водится.

– Демьян по Варьке сохнет! – выдала мелкая. – А что они с Матвеем буяны – так молоды ишшо! Женятся – поумнеют!

– Твой, коды на тебе женился, – поумнел? – скептично отозвалась собутыльница.

– Всяко поумнее твоего был! В лужи пьяный не макался и над костром себе ничё не обжигал!

– А ты откель про костёр-то знаишш, чумазая?

Ух ты! Тот чахлый дядечка не только топором махать умеет, а ещё и через костры скачет?

Я невольно попятилась к выходу, когда бабы повскакивали с мест и принялись фамильярно тыкать друг в друга своими сосисочными пальцами. Крик поднялся такой, что было не разобрать отдельных слов.

Все наши криминальные новости по бытовухе обычно начинались с фразы «в результате конфликта во время совместного застолья на почве неожиданно возникшей неприязни…». Не дожидаясь этих результатов, я пробормотала «Ну, будьте здоровы!» и побежала звать дроворуба. В конце концов, моей целью не было избавление от конкуренток!

За спиной я уже слышала грохот упавшей мебели и глиняных черепков. Ничего сверхъестественного!

– Там они это… поругались! – я облизнула резко пересохшие губы. – Кажись, дерутся и бьют посуду! Спасайте!

– Опять. – тяжко вздохнул мужичок. – А кого спасать-то – Уляшку или посуду?

– Обеих поколотят!

Парашкин муж воткнул топор в деревянный чурбан и заковылял к крыльцу.

Я на секунду зажмурилась от яркого солнечного зайчика, отраженного от металлической поверхности, и шагнула в сторону, чтобы не так било по глазам. Не то любопытство, не то глупое чувство ответственности требовало остаться и узнать, чем закончатся разборки свах.

Можно было подсмотреть в окошко, но мой взгляд притянуло к блестящему лезвию топора. На нём была гравировка – что-то вроде заводского знака – круглое солнышко и семь лучей разной длины.

Где-то я такое уже видела…

Из подсознания вспыхнуло воспоминание – стена ночного клуба, подсветка из тонких неоновых трубочек, собранных в пучок около светящегося круга, далёкий грохот музыки и разноголосые крики посетителей «Сне-гу-ро-чка! Сне-гу-ро-чка!».

Голоса в моих ушах становились всё громче. Светящиеся лучи завертелись безумной каруселью, затем в глазах резко потемнело, лишь на секунду промелькнуло синее небо с облаками – и я словно провалилась в сон…

Часть 2

Прокачай королевну за десять шагов!

Пели птички, под головой было что-то мягкое, и даже сквозь закрытые глаза я чувствовала яркий свет – какой каеф! Я, конечно же, дома, в комнатке с бежевыми обоями, книжным стеллажом и плоским теликом на стене, лежу на своём диванчике, а солнце лупит вовсю в окно, потому что ночью поздно вернулась и забыла закрыть шторы.

Приснится же такое! Смешно даже: ведь я не могла вот так запросто на своих ногах через парк уйти в параллельный мир. Да и мира такого быть не может! Крестьяне так одеваются только в кино, и язык у них слишком современный – немного с закосом под просторечный, но без всяких там «паки» и «иже-херувимы»10, как должно быть в старину.

Какой вывод? Это был сон! Сейчас я открою глаза и…

– Сань, ты чего? Притомилась, по снегу бегаючи?

Чей это голос? А, тот соседский пацан! Забыла имя. Конопатый. Интересно, ему говорят, что он убил дедушку лопатой? Это же буллинг, а в детстве мы и не знали!

Стоп, что???

Я открыла глаза и резко села. Солнечные и теневые зайчики замельтешили наперебой. Большие Берёзищи! «Мягкая и уютная» подушка оказалась моим капюшоном, а сидела я в снежном сугробе за поленницей чужого двора. На помощь уже бежал хозяин избы, который за эти несколько мгновений успел только дойти до крыльца.

– Случилось чего?

– Да нет, не переживайте! Каблук болтается – нога подвернулась, вот и грохнулась. – с улыбкой начала врать я, чтобы поскорее отделаться от сочувствующих. – Всё в порядке, честно. Я пойду.

Что это со мной было, в самом деле? Немного похоже на переутомление и голодный обморок. Что я там ела в последний раз? Маленький пирожок перехватила после перехода челюскинцев через Гималаи?

– Антоха, а тебе чего? – уточнил мужичок у пацанёнка.

Меня этот вопрос тоже заинтересовал – неужели маленький паршивец шпионил за мной? Но тот независимо шмыгнул носом и сразу выдал:

– Батя сказал узнать, кады тётка Уляша вертаться взад будет!

– Не скоро! – хозяин махнул рукавицей и побежал в дом на грохот упавшего стола.

Малый вытягивал шею, силясь увидеть через крошечное окошко причину шума и криков. Нечего ему такие реалити-шоу смотреть!

– Пойдём, Антошка, домой меня проводишь. А я тебя конфетой угощу!

– А ты, правда, ведьма? – выпалил сразу он.

– А у тебя есть дедушка? – усмехнулась в ответ я.

Дома у Душеньки успехи были не лучше моих – маманя без восторга встретила её идею «испачкать ручки в квашне» и усадила под дальнюю стенку наблюдателем.

– Чего сидишь? – шепнула я. – Приворотный пирог сам себя не испечёт!

– Может, ты мне покажешь, как его печь? – так же тихо огрызнулась она, указывая на Глафиру, перекрывшую широкими юбками весь обзор поля битвы с тестом, и уже вынимавшую горячий каравай из печи. – Не знала, что у мамани такое широченное седалище!

Яким, поди, на такой надёжный тыл когда-то и купился! Хотя и пироги у неё неплохи – видать, Настеньке готовить не доверяла. А родную дочку не научила. Думала, что муж ей будет печь? Или что тёща в новый дом из покосившейся избы перекочует?

Я присмотрелась к бабы-глашиному творению – на вид обычный круглый каравай, ещё и кое-как слепленный. Но запах и вкус свежеиспечённого хлебушка, горяченького, с хрустящей румяной корочкой, заставляли всё простить. Блин-блинский, как Душеньке объяснить, что я дружу только с магазинными полуфабрикатами и лавками горячей выпечки? Эх, сейчас бы хачапури с сулугуни из лавки за углом от офиса! Или плетёнку с маком! Или мою любимую булочку с вишней! У них тут вишня-то есть? В сказках обычно яблоня, и то неизвестного сорта!

– Понимаешь, Марфуш, я разбираюсь только в приворотах, а сам пирог печь тоже не особо умею. Тем более, в вашей печке!

– Кто ж тебя замуж возьмёт! – влепила она мне в лоб моим же ударом.

Оставалось только загадочно улыбнуться.

– Да я не собиралась пока замуж. Был один… жених, год почти встречались, но я его прогнала.

– А разве так можно?

– А тебя разве заставят за первого встречного выходить?

– Первый встречный не станет год ходить! Или он узнал, что ты стряпать не умеешь и хозяйство плохо ведёшь?

Вот ещё вопросики! И это та, которая в пруд за гусями прыгала!

– Наивная ты девочка, Душенька. Я психолог, и хорошо знаю, что мужики не на одну стряпню ведутся. Бывает, что жена и хозяйка, и умница, и мужа обхаживает, и детей нарожала ему целый мешок, а он развернулся – и сбежал к молодой дурёхе да неумехе!

– Да ну! – Душенька изумлённо выпучила глаза.

– Правду Санька кажет! – со вздохом обернулась Глафира и принялась тщательно обтирать руки от остатков муки, словно хотела что-то добавить, да не решалась.

Опа! А ведь я раньше и не думала об этом!

– Тёть Глаш, а что сталось с вашим мужем, что вы за Якима вышли? Вы ведь женщина видная, красивая…

– Красивая… – с иронией хмыкнула она, присаживаясь на край лавки. – Ты ж, ведьма, поди, и так всё знаешь?.. Мой Иван поехал свою родню навестить – и утоп.

Ой, чтоб меня покрасили – дело тут нечисто!

– Вот и сосватали мне Якима – у него жена во вторых родах померла, он, как и я, с малым дитём на руках остался. Вдвоём, как-никак, полегче хозяйство вести.

– Уляшка сосватала?

– Она самая. – у Глафиры на щеках откуда-то проступил румянец, даже пара морщинок разгладилась. – Приходит она после Купальской ночи и говорит…

– Яким тоже через костёр прыгал? – хихикнула я, делая удивлённые глаза.

– Ох! – Глафира зыркнула на дочку, которая тоже ждала продолжения истории. – Чой-та я сижу с вами лясы точу! Куры не кормлены, Марька от голода хрюкает!

Подскочила с места и сбежала! Вот так всегда – на самом интересном месте!

– Ладно, Марфуш, я займусь тобой, чтоб никто от тебя не сбежал, а мужики на улице заглядывались.

– А так можно? Колдовством? – уточнила она.

– Никакого колдовства. Потому от тебя всё зависит.

– Да ну!

– Ты замуж хочешь? Вот и оставь всякие «ну»!.. ваши девки где женихов себе находят?

– На смотринах.

– Вот и нет! На смотрины приходят, когда уже знают, что за невеста. А как парни могут о тебе что-то знать, если ты целыми днями дома сидишь, орехи жрёшь и мух считаешь? Зубы хоть все целы?

– Да я…

– Цыц! Сходишь сегодня за водой к колодцу под горкой. Соседский пацан мне сказал, что там молодёжь собирается.

– У нас же свой колодец. Нешто не заметила? Прям посреди двора! Я вечно забываю и об угол евойный мизинцем на ноге бьюсь.

Я представила, как это больно – в мягких валенках-то – и невольно поморщилась.

– Как можно забыть про колодец? Ну скажешь, что замёрз, а вода нужна.

– Кому?

– Всем!

Во мне закипала жажда деятельности. Сколько было фильмов, как из дурнушки делали красавицу, за которой все мужики потом убивались. Скажите, что я не гожусь на роль имидж-тренера! И из этой сделаем!

– У тебя есть, что надеть? А коромысло? Ладно, начнём с самого важного – пока не научишься правильно ходить – на публику выходить нет смысла.

– Бублику?

– Никаких бубликов, пока не научишься! Вставай и не задавай лишних вопросов!

Я представила себя местной знаменитостью типа Стеллы Маккартни и с дизайнерской точки зрения осмотрела душенькин необъятный сарафан, помятый от долгого сидения на одном месте. В такой четыре меня можно засунуть! А Настя-то в фильме ходила в платье почти в обтяжку.

– Пройдись от дальней стенки до печки… Стоп! Пройдись так, будто ты королевна, а не бродячий мешок с мукой!.. Не-не-не! Не топай, как солдафон! И не верти задницей, как карусель. Где ты этого набралась?

Ужас какой! Моя модель никак не вписывалась в представления о красавице, которая плавно плывёт по земле, как те тётки из народного ансамбля. Показала бы ей пару видосиков, но тут сеть не ловит, придётся на словах объяснять. А это вам не видеоинструкция «Как собрать мебель из ИКЕИ».

С сарафаном надо что-то делать! Одолжить ей мой пояс? Растянет. Для тренировки и верёвку можно стащить у Глафиры!

– Давай обвяжу тебя хоть полотенцем для начала. Втяни живот, выпрями спину! Где тут у тебя талия вообще?

– Где что?

– Значит, смотри, дорогая: идёшь плавно, маленькими шажками, носик приподнят, глаза чуть опущены, скромная улыбка… – вспомнилась Верочка из «Служебного романа». Да её же можно цитировать, как гайд для начинающих имиджмейкеров!

– И вёдра тащить?

– Да, тащить! Изящно! Они пустые будут! Не сбивай меня!.. Бёдрами покачиваешь, но плавно, элегантно. Будто вот-вот взлетишь, как белая лебёдушка. Дойдёшь до колодца – поздороваешься ласковым голосом и спросишь парней: «Бабулечка-красотулечка…»11 Тьфу! То есть: «Добры молодцы, кто поможет девице крышку открыть?».

– А если никто не захочет – перебить этих дурней коромыслом? – заржала она, портя весь мой романтический настрой.

– Вот же… ты замуж хочешь или где? Бери коромысло и учись ходить с ним!

После нескольких попыток она уже меньше напоминала верблюда-гопника, идущего на разборки.

– Давай, давай, – я шагала рядом и раздавала ценные указания, – плывёшь прямо к печке… На таракана на стенке не смотришь…

Моя ученица вдруг завизжала поросячьим визгом и резко обернулась, смахнув коромыслом стопку стоящих на столе глиняных мисок.

– Ты чего? – я в шоке смотрела на осколки на полу, а перепуганный таракан поспешно юркнул за печку.

– Антошка подглядывает! – она ткнула пальцем в сторону окна.

Пацан сбежал ещё быстрее, чем таракан.

Я вырвалась во двор, едва не сбив Якима с дровами, и заорала:

– Антоха, а ну стоять!

За вторую конфету уговорила мелкого пошпионить для меня – сгонять к колодцу и проверить, кто там сегодня тусит и что обсуждают.

Загадка с двумя неизвестными

– Давай, дорогуша, – я вернулась в комнату и помахала ладонями, призывая Душеньку подняться с лавки, где она расплылась, как кусок теста. – Затак ничего не бывает! Тренироваться надо. Вечером к колодцу сходишь по-настоящему.

– Не, ты чего! Я не пойду! Я боюсь!

– Ладно, схожу с тобой.

Ага, если мне будет, в чём пойти!

Сняла левый сапог и подёргала подозрительно болтавшийся каблук. И очень зря – он так и остался у меня в руке.

Марфушка решила, что это забавно, и пару раз хохотнула, переводя взгляд с моего недоумевающего лица на обломок и обратно. А мне чё-то было нифига не смешно!

Этот сломанный каблук сейчас казался мне символом всех моих несчастий. Как будто из-за него я сюда попала и не могла вернуться домой. Кто его знает, как это работает! Я ведь почувствовала, что он болтается, как раз когда оказалась в незнакомой части улицы! И до сих пор точно не знаю, каким образом попала в этот мир. Это очень странное волшебство или портал. Но вдруг, если его починить, меня перенесёт домой? Как волшебные туфли у Элли в Изумрудном городе – три раза стукнуть каблуками. Мысль дурацкая, но… Если сработает?

– А как его теперь починить? – проговорила я вслух.

Душенька лишь пожала плечами. Ясен пень, она не в курсе.

– Чего это у вас, девки? – заинтересовался Яким.

– Каблук у сапога сломался. Сможешь… приделать обратно? – со слабой надеждой спросила я, вручая ему обе части.

Дедулька долго обсматривал обувь со всех сторон, мостил каблук на место, отнимал и снова мостил, как зарядку для Айфона, при этом пожимая плечами и хмыкая – мол, вона, какая интересная штуковина! Я уже пожалела, что отдала сапог ему в руки, когда он пробубнил:

– Городская работа! Я б так не смог! Уважаю…

– И никто здесь не сможет починить?

– Отчего ж никто? Ванька-Птичка большой мастер.

Загадочная Птичка оказалась местным сапожником. Как интересно.

Выспросив, где искать этого Ваньку, я одолжила старые позорные настенькины валенки, в которых Глафира ходила только Маньку кормить. Страшнючие, но я ж не на свидание иду! Кинула сапоги в пакет из супермаркета и потащилась по утоптанному снегу на другой край деревни.

Небо из голубого уже стало тёмно-ультрамариновым, а звезды… Никогда они не казались мне такими большими и сверкающими. Такими близкими, что ли. Будто небо знало мою тайну, и кидало подсказку. А я, со своим логическим складом ума, разучилась верить в простые чудеса и не знала, как это работает! В городе не очень-то посмотришь на небо – его высотки закрывают. Вот так мы и теряем что-то необъяснимо прекрасное и волшебное.

Может, надо просто знать, какая звезда моя, и загадать желание?

«Загадывай: встретить суженого!», – нашептал подленький внутренний голосок. «Нет, вернуться домой!», – тряхнула головой я. «Так и его с собой можно забрать!», – ехидничал голосок. «Дома найду нормального!». – «А что ж до сих пор не нашла? Только своего козла на “Опеле”…».

Вот сейчас было обидно! Я остановилась, поджав губы и поясняя сама себе, что не спорю с внутренней сущностью – делать мне больше нечего! – а вспоминаю, где повернуть на птичкину улицу.

Двор сапожника, как объяснили мне Яким и Душенька, был приметный по старому резному забору с петухами и высокому колодцу-журавлю. Я высмотрела длинный чёрный силуэт на фоне звёзд и потопала к нужной избе.

Калитка оказалась открыта настежь, а в окнах горел тусклый свет – значит, дома кто-то есть. Показалось, что за дровяным сараем промелькнула чья-то тень. Не знаю почему, но по двору я постаралась пройти тихонько – не скрипеть снегом и не шуршать пакетом, хотя, наверное, незваной гостье следовало громко топать и на каждом шагу орать «Есть кто-нибудь дома? Мне только спросить!».