Эккле́сская сага

– Кто? – удивлённо спросил Марк.

– Зилиа́у! Она знает о травах всё!

– Ты с ума сошёл? Она не станет помогать.

– Почему?

– У неё такой характер…

– Я сам с ней поговорю, приятель. Всё будет хорошо.

– Не думаю. Она так разозлилась, когда ты подсел к ней за трапезой.

– Пусть. Она не откажет тому, кто нуждается в её помощи.

Ребята ещё посидели на берегу, размышляя каждый о своём, а затем, медленно побрели к общему столу за вечернюю трапезу.

Друг

Зилиа́у шла на опушку леса, ругая себя и кляня за то, что согласилась на эту встречу. В голове были тысячи вариантов отказа, но она не воспользовалась ни одним из них. Она не могла понять, как ему удалось в два счёта уговорить её. А́стам сказал, что необходимо встретиться на опушке и что нужна её помощь. Так, фыркая и раздражаясь, она и дошла до нужного места.

Там её уже ждал А́стам. Он стоял спиной, но по его виду было понятно, что он слышал, как она подошла. Девушка хотела было уже что-то сказать, как в этот момент А́стам открыл перед ней Марка.

– Ты пришла!

– Ты сказал, что нужна помощь. Кому?

– Мне.

– Понимаешь, Зи́ли, паренёк не смыслит в травах, а хочет пройти Испытания.

– Что?

– Я говорю, нужна помощь с травами…

– Нет, не это. Как ты меня назвал?

– Тебе не нравится «Зи́ли»?

Девушка передразнила юношу одной мимикой. Это было забавно. Даже Марк не удержался и залился таким детским хохотом, который заражает всех, кто его слышит. Глядя на него, Зилиау тоже стала смеяться, а её подхватил А́стам.

Затем, угомонившись, они обговорили детали. Зилиау была согласна помочь, но внутри её угнетала мысль о том, что Испытания начнутся скоро, а она так и не в состоянии найти себе пару для обряда. Глубоко внутри она надеялась, что ребята придумают что-то и для неё, но не была в этом уверенна.

Последующие две недели они собирались вместе на рассвете и тренировались. Девушка тоже упражнялась в стрельбе и беге с препятствиями. А после помогала разобраться с целебными снадобьями. В последний день перед Испытаниями Зилиау была чем-то подавлена. Когда они вместе перешли овраг, она споткнулась. Это было неожиданно, ведь она передвигалась с грацией кошки и с той же внимательностью. А́стам дёрнулся к ней, чтобы помочь встать, но она отказалась от помощи. Марк, видевший всё это, хотел что-то сказать, но встретившись взглядом с А́стамом, передумал. Он решил пойти подальше и осмотреться.

– Нам нужно возвращаться. – выдавила через усилие Зилиау.

– Тебе больно? – сопереживающе спросил А́стам, слегка приближаясь к ней.

Зилиау сидела на земле неподвижно. Сквозь деревья проникали лучи солнца и то и дело освещали её лицо. На нём поблёскивали слёзы. Девушка была напряжена, сдерживая рыдания, которые хотели вот-вот вырваться наружу.

– Если тебе больно, я могу помочь. – подходя всё ближе мягко настаивал юноша.

– Я просто ушибла ногу, – она проглотила ком, подкативший к горлу с большим трудом. А А́стам не стал больше ничего спрашивать, но обошёл её и встал на колени. Он стал осматривать ногу. Чуть ниже колена нога припухла. Напоролась на камень. Его прикосновения были очень мягкими, будто он приручал маленького котёнка. Зилиау не сводила с него взгляд, А́стам чувствовал это и краснел. Он впервые прикасается к девушке, к тому же она ему небезразлична. Это неловкое молчание нарушил Марк, окрикнув обоих:

– Здесь родник!

Юноша резко подхватил Зилиау на руки и понёс на голос Марка. Девушка не сопротивлялась. Ей было слишком больно и обидно, и не хотелось говорить. Приблизившись к воде, А́стам помог снять сапог и закатать штанину юной гордячке. А она, держась за его руку, опустила ногу в ледяную воду.

От Марка не укрылось странное поведение этой парочки. Это была не просто помощь нуждающемуся. То, как их потряхивало от прикосновений друг друга, краснеющий от смущения А́стам, необыкновенно молчаливая Зилиау, которая бы уже сказала что-то резкое в своём стиле, но ни словечка не произнесла.

Долго ногу держать в ледяной воде было нельзя, но и этого было достаточно, чтобы отёк стал значительно меньше.

Троица направилась в сторону деревни, но вдоль течения родникового ручья, где путь был более пологим. Сначала девушка шла, опираясь на ребят, но, позже ей стало легче. До деревни она дошла одна и, не попрощавшись, отправилась в свою хижину. Ребята обменялись рукопожатиями и тоже разошлись.

На вечерней трапезе должны были объявит всех участников завтрашних Испытаний. Собралась вся деревня. Усевшись, по обыкновению, по кругу, народ обменивался угощениями, дети бегали взад и вперёд, кто-то громко разговаривал, девушки перешёптывались и хохотали, обсуждая кого-то. А́стам с дядей Аку́тусом сели на своё привычное место рядом с главой деревни. Это было напротив отдаляющегося берега реки. Марк с братом сидели по левую сторону от А́стама, девушки по левую, Зилиа́у – напротив. Даже её бабка, впервые выбравшаяся на общую трапезу, уселась рядом с Мирой, а та рассказывала ей всё, что видит. Кругом царила суета. Марк обменивался взглядами со своей возлюбленной. Она вздыхала, но глаза её по-прежнему были полны взаимного к нему чувства. А́стам молча ел и изредка поглядывал на Зилиау, которая ничего не ела и сидела, опустив глаза. Она была такой отрешённой, будто смирилась со своей участью.

После того как солнце закатилось за горизонт и были зажжены факелы и большой костёр в центре круга, глава деревни объявил, что пришло время объявить участников состязаний. Он призвал к себе друзей испытуемых, которым придётся принять зелье для обряда. От Тро́у вышел его друг детства, который вместе с братом Марка участвовали в Испытаниях два года назад. От Марка, естественно, пошёл его брат, хотя и бледнел от одной мысли, что его щуплый братишка может не успеть его спасти. Все стали отстукивать традиционный для Испытаний ритм, глава деревни собирался произнести вдохновляющую речь, но его перебило то, что к «друзьям» вышел А́стам. Он встал среди них, а все вокруг стали переговариваться друг с другом, пытаясь выяснить за кого он встал.

– А́стам, за кого ты встал? За Марка уже вышел его брат… – начал было уже глава, но юноша перебил его.

– Зилиау. Она ещё один участник, а я её друг.

Воцарилась тишина, которая нарушалась лишь тихим шёпотом.

– Зилиау, что говорит это юноша?! – недоумевая обратилась к девушке её бабка. Все вокруг молчали, чтобы услышать, что она ответит. А она встала и вопросительно посмотрела на её «друга». А́стам подошёл к ней и сказал на ухо:

– Тебе не нужен муж, тебе нужен друг. Я это понял. Я просто хочу помочь.

– Но… Ты… Я… – впервые пыталась подобрать подходящие слова, но не находила.

– Я тебе нужен. И я здесь. Если ты по-прежнему хочешь быть независимой… – хотел было продолжить А́стам, но девушка перебила его.

– Если ты мне доверяешь…

– Доверяю. – спокойно и твёрдо сказал юноша.

Зилиау вышла вперёд и обратилась ко всем:

– Жители деревни! Возможно, вас удивило это заявление, но это так. Я собираюсь участвовать в Испытаниях и стать независимым членом народа фурру́ри. С незапамятных времён таковыми становились одинаково и мужчины, и женщины. Мы помним этих людей по именам и гордимся ими. Я хочу внести свой вклад. Резня забрала у нас много хороших, добрых и честных людей. Я не хочу, чтобы они забылись. Там были мои родители, как и у многих из нас. Мы все кого-то и что-то потеряли. И сейчас я хочу приобрести честь для моего рода. Все условия соблюдены и нет причин, которые бы могли меня остановить.

Зилиау повернулась к главе деревне. Это был седой старик без одной ноги до колена. Он опирался на палку при ходьбе. Его морщинистое лицо запечатлело на себе всевозможные эмоции. А глаза были мокрыми от подступивших слёз. Он смотрел на землю и тихонько произнёс:

– Я не могу.

– Но как? Вы должны мне позволить! – чуть ли не в отчаянии запротестовала девушка. Все вокруг загалдели. А старая почти слепая старуха подошла и положила свою костлявую руку ей на плечо.

– Она пройдёт Испытания! Раз она решилась, то пройдёт их. Никто не может ей этого запретить.

Зилиау будто слышала не свою бабушку, которая всегда и во всём попрекала её, а какую-то чужую. Она не верила тому, что слышит и повернулась, чтобы удостовериться. Это была её родная старушка. Свет костра освятил её бледнеющие глаза. Девушка смотрела на неё и была удивлена и невероятна рада, что она вступилась за неё.

Глава деревни больше не мог возражать, хотя и очень хотел. Собрав участников всех вместе в своей хижине, он объяснил кто что должен будет делать завтра. Оставив с собой только «друзей», он протянул им чашу, в которой лежали свёрточки, что умещались в ладонь. Каждый вытянул свой и развернул. Внутри лежали разные травы. У кого-то корень какой-то травы, у кого-то лепестки, кому-то досталась кора редкого дерева. Под его чутким руководством каждый из них сварил зелье из этих ингредиентов и залил во флакон. Всё это были яды медленного действия, для которого нужно было противоядие.

Испытание

В предзакатные сумерки девушка в охотничьей одежде стояла на склоне оврага и прислушивалась. Опознавательные знаки уже закончились. И её цель должна быть где-то здесь. Она, казалось, уже осмотрела всё вокруг, но никак не могла найти то, что её направит. Пульс был бешеный. Она дышала очень шумно, ведь до этого пробежала большое расстояние по пересечённой местности. Она стреляла по мишеням и обезвреживала ловушки. Время уже было на исходе, но её «друга» нигде не было. Её начало трясти от волнения за него. Ведь он уже принял зелье и ждал её где-то. Он доверился ей. А она оказалась такой беспомощной, такой глупой и растерянной. Ей уже представилось как она находит несчастного, но уже не в силах ему помочь. Так и случилось бы, если бы она не закрыла глаза и не начала прислушиваться снова.

Шум ветра, который мешал ей всё это время, стих. За стоявшими в близи деревьями послышался тихий стон. Девушка ринулась туда. В листве пышной кроны дерева А́стам был привязан к стволу. Голова его клонилась на плечо, он тяжело дышал. Веки тяжело поднимались, всё для него вокруг было мутно. Когда его щеки коснулась женская рука, он уже не мог реагировать. Девушка с большим трудом спустила его на землю, так как подвязан он был довольно высоко. Осмотрев его, она терялась в догадках что он принял. Она будто позабыла всё на свете. Он стал для неё что-то значить и это поубавило хладнокровия. Она расстегнула его рубашку и посмотрела на кожу, которая была бледновато-зеленоватого оттенка. А вены стали сильно выделяться. И тут её озарило. Она быстро обшарила свой пояс с закреплёнными зельями и соединила несколько снадобий в пустом флаконе. Но это было не всё. Она осмотрелась и полезла на дерево, с которого сняла юношу. Оцарапав кору охотничьим ножом, подставила флакон, в который капнуло пару капель сока. Осторожно спустившись, она присела на колени и, придерживая голову А́стама, напоила его. Она боялась, что не успела. Подтянув его к себе, девушка обняла его и стала покачивать. А сама смотрела на серо-голубое небо, к которому тянулись макушки деревьев. Стало прохладно. А́стам не приходил в себя. Охотница прижалась к его лбу губами. Он был тёплый. Она прижала его к себе ещё сильнее и почувствовала ритмичный стук его сердца. На плече она ощущала его ровное дыхание. Тёплые струи воздуха, вселяли в неё надежду.

Просидев так с полчаса, она заметила признаки его пробуждения. Он стал приоткрывать глаза, слегка постанывая. Повернув к ней лицо, он как следует вдохнул.

– Зилиау… – нежно произнёс он.

– Это я, А́стам. Это я.

– Я знал, что ты придёшь. – говорил он так же спокойно.

– Я чуть не погубила тебя. Я… не могла тебя отыскать. – запричитала она.

– Тсс… – шёпотом произнёс он. – всё позади. Теперь ты та, кем хотела быть.

– Что?

– Ты свободная женщина! Независимая фурру́ри! Я тебя люблю, – произнеся это, он медленно сел. Она оказалась у него за спиной и молчала. – нам пора возвращаться.

Они молча побрели обратно уже не той дорогой, которою она пришла сюда, а той, что была более ровной. Стало темно и идти было непросто, но, взошедшая луна, освещала их путь. А́стам опирался на девушку, так как был ещё слаб. Его то и дело выворачивало, он слишком долго был под действием зелья, но не жаловался ни минуту. Смешанные чувства были внутри него. Ему было неприятно, что Зили ответила на его признание ничем, что не отблагодарила за помощь. Он оправдывался перед самим собой тем, что просто хотел помочь и не должен ожидать ничего взамен. Но его это коробило, ведь он – человек, а не воплощение праведности и бескорыстия.

Испытуемые уже давно вернулись, и почти вся деревня встречала их у центрального костра посреди деревни с криками и слезами радости, с едой, песнями и танцами. Но не хватало одной парочки. Марка и его брата охватила тревога, памятуя прошлые Испытания. Прошло пару часов с тех пор, как пришли последние ребята, уже стемнело, и глава деревни отправил пару охотников с Аку́тусом на поиски А́стама и Зилиа́у. К тому моменту, когда дядя наконец встретил своего племянника в лесу, половина деревни разбрелась по хижинам. У костра остались испытуемые и их родные. Слепая бабка сидела у костра, лицом устремляясь в лес.

Наконец показались они. Охотники вели А́стама, поддерживая с обеих сторон. Зилиау плелась позади. Всех присутствующих наполнило умиротворяющее облегчение.

Тро́у, Марк и Зилиа́у встали перед главой деревни на колени. Их посвятили, каждому повязали особое ожерелье, с надписями, на которых было написано, что они теперь настоящие независимые фурру́ри. По окончании церемонии, на которую собрались все, кроме детей, что уже спали, была спета традиционная для Испытаний песня – молитва. В ней были слова о том, что лесной народ обрел своих и те, кто выжил, своих не подведут и всё в таком духе.

Зилиау еле стояла от усталости, её ноги распухли, глаза стали почти стеклянными, голова была тяжёлой. Девушке трудно было себя контролировать, ведь уставшая от выматывающих испытаний и страха за жизнь А́стама, к тому же голодная, она чуть не валилась на землю. Когда закончилась песня, Мира, которая всё это время не покидала свою слепую подругу, дала Зилиау пить и подала еды. Та, промочив горло, не смогла есть от сильного утомления и направилась в хижину, чтобы лечь и наконец поспать.

Когда она дошла до входа, она повернулась в сторону костра, чтобы посмотреть, как А́стам. Дядя отводил его, придерживая. Не в силах больше ни о чем думать, девушка ввалилась в своё жилище и, не раздеваясь, рухнула на постель.

Признание

– Марк, я очень рад за тебя. Можно сказать, что наша миссия удалась. – устало, но по-доброму улыбаясь сказал А́стам.

– Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Если бы не ты, я бы не справился. Брату не пришлось меня долго ждать. По твоему методу, я быстро нашёл следы. А по запаху я сразу понял, что он выпил. Так и звучали в голове слова Зилиау: «эта мерзость пахнет, как плесень», – Марк засмеялся, припомнив их занятия.

Но вот А́стам от одного упоминания её имени помрачнел. Уже второй день, как всё это закончилось, но он так и не видел Зилиау. Она не навещала его, и он сам не мог ещё нормально себя чувствовать, чтобы выходить до этого утра. Марк понимал в чём дело и спросил:

– Зили не заходила?

– Нет. – резко оборвал юноша и решил сменить тему, – как Га́уи?

– О, друг, я думал ты не спросишь, – широко улыбаясь начал он, – я вчера сплёл венок.

– Поздравляю!

– Сегодня вечером будет объявление.

– Это прекрасно, – А́стам хотел искренне радоваться за друга, но ему трудно было справляться с завистью, которая подтачивала его изнутри.

– Когда же ты подойдёшь к ней? – продолжая улыбаться во всю ширину своего рта Марк.

А́стам выпрямился на постели, на которой до этого времени полулежал.

– Сегодня поговорю с дядей и через пару дней мы пойдём в своё родное предгорье.

– Что? Но как?

– Я не могу получить то, ради чего пришёл.

– Разве ты не влюблён? Мне казалось…

– Дело не только во мне, Марк. – он стал натягивать сапоги и застёгивать рубаху, – это не взаимно.

– Этого не может быть. Она смотрела на тебя так… Я был уверен, что вы встречаетесь, когда не занимаетесь тренировками со мной.

– Это не так.

– Нет, подожди, а тот последний день пред Испытаниями?

– Что с ним?

– Ну ваши взгляды, многозначительное молчание…

– Скорее ничего не значащее… Я знал, что такую девушку нужно завоёвывать, что нужно доказать, что я могу быть надёжной опорой, но…

– Ей опора не нужна? – вдруг понимающе отозвался Марк.

– Видимо так… И раз так, то, как друг, я сделал всё, что мог. Я ей доверился – она меня спасла. Она получила, что хотела, а мне пора домой.

Юноша не знал, чем помочь другу. Ему даже стало стыдно за то, что он так счастлив. И, понимая, что он абсолютно бессилен, протянул ему руку и сказал:

– Я рад, что знаком с тобой. И буду скучать.

– Я тоже, Марк. Я тоже, – сказал А́стам, пожимая руку в ответ.

Они вместе вышли из хижины. Девушки, возившиеся с трапезой, одарили их своими улыбками, а одна из тех, что недавно выясняла отношения с Зилиау, попросила ребят принести воды из реки, раз они, а точнее А́стам, хорошо себя чувствует.

И ребята, взяв вёдра, пошли. Марк не стал больше ничего спрашивать у друга, а просто шёл рядом. Когда они подошли к реке, то встретили там причину всех бед А́стама. Она стояла на помосте к ним спиной.

– Тебе ведь уже лучше, думаю ты сам справишься. Мне нужно идти. – быстро нашёл способ устраниться Марк и убежал, оставив друзей наедине.

Вода поблёскивала на солнце. Зилиау стояла уже не в охотничьей одежде, а в своём, слегка полинялом халате, с перекидной сумкой, держа руки перед собой. Её чёрные волосы были распущены и развевались на ветру.

Юноша медленно подошёл. Его глаза, ещё утром потухшие, сейчас оживились. Сердце забилось чаще. Он вступил на помост и подошёл ближе. Она была немного выше его ростом, но, слегка ссутулившись, сравнялась с ним. Он молчал, она не поворачивалась и молчала тоже. Оба смотрели на воду… Думали.

– Спасибо. – негромко произнесла она. У юноши по телу пробежала дрожь от её голоса. Говорила она на удивление мягко, без вызова.

– Рад был помочь. – сказал он в ответ, а она всё не поворачивалась, – надеюсь, теперь ты счастлива.

Ещё несколько секунд они стояли молча, а потом она повернулась, когда он собирался уже уйти. Её глаза были опухшими и мокрыми, по щекам струились слёзы.

– Прости. Ты чуть не погиб из-за меня.

– Так вот что тебя беспокоит?! Чувство вины? – слегка раздражённо ответил парень на извинения. Девушка кинула на него непонимающий взгляд.

– Я всё понял. Как глупо было надеяться. Конечно, я тебя прощаю. Будь счастлива, Зилиау, гордая независимая фурру́ри! – последняя фраза была произнесена с особой досадой и взглядом, кинутым на ожерелье.

– Ты мой друг… – хотела начать она, но он не желал этого слышать.

– Стой! Не говори ничего, – с трудом говорил А́стам, удушаемый злобой, негодованием, неприятием, пытаясь не взорваться, – лучше молчи! Не дай мне покинуть эту деревню с большим сожалением, без капли надежды.

– Но я… – продолжила она, приближаясь к нему, – позволь сказать…

Они встали вплотную друг к другу и А́стам прижал ладонь к её губам.

– Не говори мне ничего. Оставь хотя бы воспоминания. – уже с мокрыми глазами продолжил он, – не хочу тебя неволить, но и слышать твой отказ снова я не могу. Я просто уйду через пару дней, и ты меня забудешь. Только молчи сейчас, не надо…

Она смотрела на него и молчала. Он убрал ладонь и убрал за ухо её волосы, которые сгоняемые ветром лезли ей в глаза. Зилиау смотрела ему в глаза. А́стаму тяжело давалось это прощание, ведь за это время он влюбился в эту девушку всерьез. Его боль сдавливала его сердце и затрудняло дыхание, возможно это отзвуки Испытания и слишком долгое отравление. Девушка протянула правую руку, чтобы отдать что-то. А́стам оторвал взгляд от её лица, посмотрел на руку и увидел засохший, с опавшими лепестками и сухими стеблями венок. Тот самый, что он оставил тогда на опушке.

Юноша в замешательстве посмотрел на Зилиау, которая сквозь слёзы стала улыбаться.

– Ты? Ты нашла его, чтобы…?

– Чтобы ты снова подарил мне его. – мягко сказала Зилиау. Её ресницы задрожали. Злость, негодование, обида юноши улетучились. Он обнял её так сильно, что ей заломило лопатки, она не стала протестовать, ведь была абсолютно счастлива. Она чувствовала тепло его тела, жаркое дыхание.

А́стам ослабил хватку, не расцепляя рук:

– Я люблю тебя, Зили! – говорил он слегка задыхаясь.

– И я тебя.

Юноша не мог никак справиться с сердечным ритмом. Удушливое состояние и дикое сердцебиение стали ослаблять его, на лице проявилась испарина. Зилиау, не понимающая что происходит, помогла ему сесть, а затем и лечь.

– Что с тобой? Тебе больно? – испугалась она.

– Не знаю. – он трясся, а в глазах помутнело.

Зилиау закричала. На её голос прибежал Марк, который не стал уходить далеко, но и подглядывать ни за кем не собирался.

– Что случилось?

Зилиау выжала сок какого-то корешка прямо в рот А́стаму. И тёрла его уши.

– Его надо отнести в деревню. Зили, подхвати с той стороны!