Тайна Чертиков

Отдельно стоило бы разобрать ситуацию с психологом, который смог бы объяснить массовую истерию. Но таких специалистов, разумеется, придется искать уже после возвращения.

– Спрашивает ведь еще! – фыркнул Станислав Павлович, поджав губы. – Припустил да так, что пятки перед лицом мелькали! Бегу, а сам чувствую, как оно следом несется и смеется. Смех такой пробирающий, до самых костей смех. И не поймешь, откуда звучит, словно в самой голове. Мчал за мной до самого дома, а как только я за калитку ступил – отошел. Повернулся, а перед глазами уже никого и нет. Даже протрезвел я от такого. А на утро рассказываю соседям, так они тоже смех этот слышали.

– А кто соседи? – тут же вопросила Кира, поскольку массовые галлюцинации были уже интереснее.

– Я! – с готовностью отозвалась полноватая женщина с короткой стрижкой, которая перед этим подливала Станиславу Павловичу водки. – Любовь Анатольевна я!

– Значит, вы тоже смех слышали? – натренированные голосовые связки с легкостью произнесли вопрос участливо, с беспокойством. Кира знала, что порой разговорить людей проще, выразив неподдельную веру в их слова. Людей это раскрепощает, и они беззастенчиво выдают все, поскольку не боятся, что их осудят. Проанализировать весь поток сознания можно и потом.

– Слышала, да вся округа слышала! – закивала она, сотрясая бутылку водки в воздухе. Ее провожал тоскливым взглядом Станислав Павлович. Что интересно, соседку «дурной бабой» он назвать не рискнул. – Я еще подумала, что это мой старый совсем сбредил и во сне ржет, толкнула его. Но муж спал себе, а уж как проснулся, так мы в окно и выглянули. Интересно же, кто в такое время по улицам ходит, честных людей будит! А там наш Палыч как раз за забор и влез. Да шустро так! Стоит, дышит так, что дальше только легкие выплюнет, и все за оградку смотрит.

– Видели кого-нибудь?

– Нет, – вздохнула женщина с очевидным сожалением. Видимо, хотелось рассказать журналистам историю, да не выходило. – Но смех был… да бесовской был смех! А вы когда интервью брать будете? Нужны вам красивые женщины в кадре?

Любовь Анатольевна кокетливо поправила короткую стрижку, стрельнув глазами в Артема. Тот, растерявшись, на всякий случай посмотрел на Киру в поисках поддержки.

– Красивые женщины всегда нужны! – отозвалась она, стараясь сдержать улыбку при виде покрасневшего оператора. – Мы пока материал собираем, а как сценарий готов будет, так сразу к вам. Предупредим заранее, как полагается, чтобы подготовиться успели.

Такой подход женщине определенно понравился. Мысленно она уже прикидывала, что наденет и как накрасится, чтобы попасть на телевизор в лучшем своем виде. Такие мелочи, как название канала и передачи, женщина уточнить забыла. Впрочем, день у нее выходил насыщенным, некоторая забывчивость здесь в полной мере понятна.

Журналисты отошли от будущих героев выпуска и, не сговариваясь, отправились в сторону магазина, единственного на всю деревню. Обсуждать услышанное они не спешили: каждый анализировал сказанное. Подумать в самом деле было над чем. Артем то и дело косился на напарницу, но Кира шла с безмятежным выражением лица. Ее рассказы не беспокоили лишь по одной причине – она упорно не верила в мистику.

Детство в маленьком провинциальном городке, стоявшем посреди лесов и деревень, давало о себе знать. Девушку не впечатляли истории про призраков, ведьм, гадалок и «бабок», как ласково называли в ее окружении пожилых женщин, умеющих колдовать. Сколько раз ее подруги, ровесницы, да и более взрослые родственники ходили за советом к «бабке», она уже и не помнила. Знала только, что ничего это им не дало – только деньги потеряли. С тех пор у девушки был иммунитет к мистицизму. Кира не верила ни в модные астрологию и таро, ни экстрасенсам, ни свидетелям аномальных событий. Ее мозг сам собой находил логическое объяснение происходящему. Хотя порой, когда они с подругами собирались за бокальчиком просекко, они раскладывали карты. Но то была забава, реальных подсказок от картонок с картинками журналистка не ждала.

Чего не скажешь об Артеме. Он в своей жизни с мистикой почти не сталкивался, но одна история, случившаяся с ним еще в детстве, пошатнула его скептицизм. Тем жарким летом 10-летний Артем с родителями и друзьями семьи отправился на речку отдохнуть. Он первый зале в воду. Пока взрослые занимались столом и палаткой, мальчик все пытался проверить себя на смелость. Хотелось узнать, когда инстинкт самосохранения скажет убираться из воды: ребенок зашел в воду по плечи, потом по шею, но тут вдруг набежавшая волна накрыла его с головой. Если бы он не был так увлечен игрой, то заметил бы, как неподалеку проносился моторный картер, от которого по воде пошли волны.

Артем пытался кричать, но вода тут же полилась в легкие, пытался выплыть – но не мог, лишь колотил руками по воде. Перед глазами все поплыло и наступила тьма, как вдруг он почувствовал, что его ухватили за руки и выдернули из воды, оттащив к берегу. Пока мальчик пытался откашляться и выплюнуть воду, к нему подбежали родители. В воде не было никого, кроме едва не утонувшего ребенка. И пусть родители сказали, что он сам выбрался на берег, но он точно знал – кто-то или что-то спасло его. Даже сейчас, годы спустя, сознательная часть не могла ему объяснить этого. Он просто знал, что в этом мире существовало нечто, что помогало в самые критические моменты.

Более Артем ни разу не сталкивался с мистикой, да и не пытался все вокруг объяснить полтергейстом или судьбой. Он просто не рассказывал о том случае и знал. Сейчас же, взглянув на почерневшее зеркало, внутри него вновь проснулся этот внутренний голосок. Фокусы? Обман? Оператор чувствовал внутренностями, что там было нечто другое.

В магазине журналисты приобрели мясо, все необходимое для его жарки, овощи и «падаль» – так Кира назвала вредные чипсы, которые в самом деле крайне любила. Не сговариваясь, напарники взяли коньяк. Ведь шашлычок идет под коньячок.

Беседку, которую они планировали задействовать, Артем давно приметил во дворе гостиницы. Она стояла достаточно далеко от здания и, вероятно, в прежние времена использовалась как раз под эти цели. Ведь какая бы власть не руководила страной, в какие времена не был рожден русский человек, а любовь к шашлычку всегда была одинаковой. Так размышлял оператор, устанавливая переносной мангал, который занял большую часть багажника внедорожника.

Еще со студенческих лет, прямиком с первого курса, у оператора появилась привычка брать с собой мангал на любые вылазки за город. Как бы не складывались обстоятельства, он всегда был к месту: и в баньке, и на речке, и на даче. Везде. Однажды во время поездки у них лопнуло колесо на трассе около какого-то дачного поселка из тысячи таких же. Так компания, пока ждала эвакуатор, «метнулась» за мясом и с комфортом ждала его приезда.

Кира в это время деловито нарезала овощи. День близился к вечеру, становилось ветрено. С пруда, расположенного неподалеку, доносилась влажная прохлада. По такому случаю она даже переоделась в простой черный спортивный костюм, в котором среди экстрасенсов могла бы сойти за свою. Могла бы, но пухлые, искусственно накачанные губы, выдали в ней иголку, затесавшуюся в стоге этого сена.

Из переносной колонки, установленной в беседке, доносилась попса с местного радио, а над беседкой раньше положенного загорелся одинокий фонарь. Невольно ей вспомнились слова Станислава Павловича, что под утро они не горят. Кира не без иронии подумала, что если включать их еще днем, то по ночам действительно придется вырубать ради экономии бюджетных средств.

– Угли как надо! Щас выкладывать буду, – оповестил оператор, помахав девушке миниатюрной кочергой.

Девушка невольно подумала, что в офисе она бы сейчас согнулась над монитором компьютера и поправляла текст перед вечерней записью, а «в полях» шашлычок, свежий воздух и музыка. Почти отпуск. Картина рабочего дня складывалась почти идеалистическая.

Ровно до тех пор, пока на поляне около беседки не показалась съемочная группа шоу экстрасенсов. Операторы и «маги» удивленно замерли, заметив опередивших их коллег. В руках они держали второй мангал, угли и большое количество банок с готовым маринованным мясом.

– Гении-то мыслят одинаково! – выдал отчего-то радостный Антон, встретившись взглядом с Кирой. – Мы тут подзадержались, конечно… но примите на свой тусич! У нас и водочка есть!

Кира переглянулась с оператором, пожавшим плечами. На природе чем больше людей, тем веселее компания. Это девушка и прочитала в его взгляде.

– Эх, вот если бы не водочка, Антон! Если бы не она, родименькая! – рассмеялась Кира, жестом приглашая коллег располагаться.

– Вы, пьющие журналисты, мои самые любимые. – крайне довольно произнес ведущий, рукой показывая операторам, куда ставить второй мангал.

ГЛАВА 3

Над головами двух съемочных групп, собравшихся в беседке и около нее на раскладных стульях, уже медленно ползла луна. Расходиться, тем не менее, никто не торопился, хотя музыку приглушили. Дело было не только в том, что собравшиеся не хотели тревожить местных жителей, но и в том, что колонка оказалась не так и нужна. Они были заняты живейшим обсуждением.

– То есть, вы в самом деле умеете видеть мертвых и типа делать все эти фокусы? – недоверчиво вопросил Артем и кривовато взмахнул руками, рисуя в воздухе неоднозначное «что-то». Язык у него слегка заплетался, а бутылка коньяка уже сменила предыдущую.

Напротив оператора сидел не более трезвый «экстрасенс». Его звали Георгий или, как было принято его именовать среди своих, Гошка. Худенький, какой-то нескладный и манерный парнишка на «Гошку» обижался и даже не понимал, что такой реакцией лишь укореняет имя среди съемочной группы.

– Конечно! – без капли сомнений закивал молодой человек. – Ну не прям я… но наши вот умеют. Я таким даром не обладаю, мне от бабушки другой достался. Я их не вижу – да оно и к лучшему, в самом деле! – но слышу. Они шепчутся постоянно. Куда не пойду, всюду голоса: где-то тише, где-то громче, а где-то их пока нет. Я поэтому в новострое и живу, причем специально выбирал, чтобы там никто не умер при стройке. Хоть не слышу их, уже хорошо. Иначе спятить можно.

– А почему видеть не хочешь? – с нетрезвым искренним недоумением вопросил Артем. – Оно же всяко лучше. Или че?

– Или че, – закивал Григорий. – Там такие кадры бывают – лучше и не видеть, иначе точно по профилю в больничку загремишь. Мне коллеги когда рассказывают, аж волосы на руках дыбом встают. Ладно те, кто естественной смертью умер… еще можно посмотреть на таких. А если утопленник какой? Или при пожаре? Представляешь себе зрелище? Там у любого сдвиг по фазе будет. Вот взять нашего чернокнижника, Макса. Макс, ты где?

Максим сидел на другой стороне беседки и разговаривал с Антоном. Перед каждым стояла бутылка пива, которое они потягивали с начала вечера, ничуть не пьянея. Общих хаос их словно не коснулся, а во взглядах, в противовес расслабленным позам, замерло напряжение, суть которого окружающим была не ясна.

Когда к чернокнижнику обратился Григорий, тот обернулся, прервав разговор. Его правая бровь взметнулась вверх.

– Макс, вот скажи, ты когда мертвых видишь, у тебя же потом еще отходняк какое-то время? Ты же злющий как черт, материшься, ваще тебя трогать нельзя. – не замечая тяжести собственных слов, вопросил Гоша. – Нельзя же?

– Смотря кто трогать будет. – усмехнулся Максим, почесав указательным пальцем лоб. – Взаимодействие с такими силами для человеческого организма никогда бесследно не проходит. Если откат пришел сразу после того, как был контакт с тем миром, это хорошо. Значит, все сделал правильно и отделался малой кровью, а вот если отдача пришлась не сразу, значит, подпустил их слишком близко и не выстроил качественную защиту. Тогда хуже. Некоторых, например, кто работает с проклятьями, «откат» настигает спустя года и в форме, которая будет значительно хуже.

– Да это же в голове не укладывается! – особенно тяжко вздохнул Артем. – Живешь себе, живешь, ничего плохого от жизни не ждешь, а тут выясняется: голоса, призраки. Мне вот что теперь с этим делать?

За столом повисла тишина. Ответа так сразу ни у кого не нашлось.

– А что все мы делаем? – вопросил невысокий мужчина, пристроившийся у горящего костра на низком раскладном стульчике.

Он был не стар – на вид можно было дать около 40 лет —, но волосы его тронула седина, а на лице, между бровей, пролегла глубокая морщина. В целом, как подумал Артем, вид он имел самый «медицинский». Такого «дядечку» он смело мог представить в белом халате где-нибудь в кабинете флюорографии.

– Принимаешь, как данность, и живешь. Стараешься не принимать близко к сердцу и закрываешь глаза на странности мира. – хохотнул он, скрестив пальцы на животе.

В повисшем молчании четко послышались шаги по дорожке, вымощенной камнем, со стороны импровизированной гостиницы. Из дверей, удерживая за лямки рюкзак, показалась Кира. Девушка была трезва и, в противовес собравшимся коллегам, думала исключительно о рабочих моментах.

– О, Кира, а ты чего это с рюкзаком? Куда пошла? – тут же сменил пластинку оператор, поднимаясь на ноги и обнаруживая, что стоять ровно дается ему с большим трудом.

– Нужно выполнить план на день по шагам. – не без иронии ответила девушка, после чего, понизив голос до шепота, напомнила: – Камеры нужно установить.

– Ты же в мистику не веришь, – пробурчал Артем, но все же по-джентельменски ухватил тяжелый рюкзак девушки, нацепив его себе на спину. – Зачем тогда идем снимать чудовищ на фотоловушки?

– Верю или не верю – это мои проблемы, – пожала плечами журналистка, подняв вверх указательный палец. – А есть оно или нет его – это уже наши общие проблемы. Так что установим камеры, проверим записи и, когда ничего не найдем, будем использовать в документалке. Не одних же местных снимать, как думаешь?

– А умная ты девчонка, Кира! – согласно покивал оператор.

Ночью в лесу не было ни души. Однако пустым он вовсе не казался: отовсюду слышался шелест листвы, копошение мелкой живности и почти оглушающий стрекот. Жизнь здесь кипела особым образом. «Такого в городе не услышишь», – думал каждый из ребят, сосредоточенно шагая по узкой вытоптанной в траве дорожке.

Высокие деревья, казалось, вытягивались до самого неба, их кроны переплетались, образуя плотный полог. Лунный свет, пробиваясь сквозь узкие просветы в листве, падал на землю серебристыми пятнами, создавая причудливые узоры на мшистом ковре и тонких папоротниках, что росли у подножия стволов. Этот свет был мягким и холодным, делая тени длинными и зловещими, словно скрывающими нечто неведомое.

По мере углубления в лес, воздух становился более влажным и прохладным. Ветви деревьев, изгибаясь и переплетаясь, образовывали своеобразные арки, под которыми они проходили, как будто входили в древний храм. Здесь, вдали от людей и городской суеты, природа казалась особенно величественной и таинственной. Запах хвои смешивался с пряными нотами влажной земли, а звуки леса напоминали о его вечной жизни и постоянном движении.

Время от времени луна выглядывала из-за облаков, освещая заросшие тропинки и отбрасывая призрачные блики на коряги и камни. В такие моменты лес оживал, обретая новые формы и очертания, как будто природа играла в свою загадочную игру теней и света.

В этом мерцающем свете Кира и Артем казались частью этого древнего, вечного мира, где каждый шаг и каждый звук напоминали о том, что лес хранит свои тайны и не спешит их раскрывать.

Артему было не по себе в лесу, несмотря на все его старания выглядеть уверенным. Каждый шорох ветра или треск дерева заставлял его напрягаться. Нервозность, которую он чувствовал после разговоров с экстрасенсами у костра, не покидала его. Даже выпитый коньяк, казалось, начал выветриваться из его организма, оставляя только дискомфорт и растущее чувство тревоги. Пальцы и те предательски подрагивали.

Оператор пытался выглядеть спокойно и уверенно, но в глубине души чувствовал. Артем честно старался игнорировать своё беспокойство, ведь он не хотел, чтобы Кира увидела его «слабости». Вот только пронесшейся над головой птице, в которой он с трудом опознал филина, было глубоко безразличны его терзания. Птица пролетела, напугала и заставила паренька присесть в испуге.

К его счастью и гордости, в это время Кира смотрела в противоположную стороны. Девушка, несмотря на свою кажущуюся хладнокровность, также ощущала дискомфорт. Общая атмосфера леса и странные истории, которые ей рассказывали местные жители, не остались незаметными.

Место здесь такое, наверное. Общая паника внушает страх.

Сложно не допускать эмоциональной реакции, когда взрослые и с виду вполне адекватные местные жители наперебой рассказывают мистику. Невольно да и промелькнет мысль: а вдруг не шутка? Видели же они что-то в самом деле.

Была у Киры подруга, которая видела НЛО. Хотя какая подруга? Так, знакомая девчонка, с которой раньше вместе ходили на курсы. Она потом завела блог и рассказывала мистические истории из своей жизни и те, что слышала от знакомых. Хорошо монетизируется такой контент, надо сказать! Вот после ее рассказа Кира лишь отмахнулась, подумала, что привиделось девочке. Но ведь запомнила историю? Запомнила. Значит в душеньку-то запала. А прочитана она была со смартфона посреди белого дня и в людном месте.

Здесь же лес и кругом ни души, если не брать в расчет напуганного оператора. Так чего же удивляться возникшему дискомфорту?

Ее обычно крепкая выдержка просто поддалась давлению этого места, где каждое шуршание и тень казались предвестниками чего-то зловещего. Так размышляла девушка, оглядывая мрачноватый лесок с фонариком в руке.

Сложно было понять, что именно вызывало такое волнение у обоих. Внешне они сохраняли спокойствие, но их внутреннее состояние говорило о том, что это место, с его мрачными тайнами и шорохами, заставляет их обоих чувствовать себя не в своей тарелке. В лесу, наполненном ночной тишиной и мраком, даже самые стойкие эмоции становились уязвимыми.

Артем, слегка покачиваясь, достал очередную камеру и начал устанавливать ее, морщась от необходимости совладать с мелкими деталями. Он проверял уровень на штативе, настраивал диафрагму и фокусное расстояние, затем крепил камеру к дереву с помощью специальных ремней, чтобы обеспечить устойчивость.

– Кира, проверь подключение HDMI, – крикнул он, когда все было готово. – Нужно убедиться, что сигнал идет без помех.

Кира пошла дальше по тропинке, проверяя каждую камеру и аккуратно устанавливая настройки.

Девушка подключала свой телефон к камерам через кабель, проверяя изображение. Это было долго и нудно, но другого выхода не нашлось. В «Чертиках» был слишком слабый интернет для беспроводной проверки.

Когда Кира дошла до последней камеры, что стояла ближе всех к опушке, ее взгляд зацепился за что-то вдалеке. Ей показалось, что по лесу метнулась тень, едва заметная в полумраке. Кира почувствовала, как мурашки побежали по вмиг похолодевшей спине. Девушка остановилась, внимательно вглядываясь в темноту.

Тень снова мелькнула, и Кира вздрогнула, прижав телефон к груди. Вокруг, как на зло, воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь биением ее сердца. Она медленно шагнула назад, стараясь не делать резких движений.

Хоть бы какой кузнечик прострекотал!

– Артем, ты где? – громко прошептала журналистка, не сводя глаз с леса. Ответа не последовало. Лес, казалось, замер в ожидании, и каждый звук эхом отдавался в ушах.

Внезапно тень снова мелькнула, но на этот раз ближе. Кира замерла, чувствуя, как сердце бьется все быстрее.

– Да какого черта! – вдруг разозлилась девушка на собственную реакцию. – Местные с ума сошли, а ты-то куда?

Взяв себя в руки, журналистка упрямо решила пойти проверить, что это было. Медленно, стараясь не шуметь, она сделала несколько шагов вперед.

В этот момент из-за деревьев вышел Максим. Экстрасенс нес в руках небольшой сверток, завязанный в старую холщовую ткань, и выглядел слегка уставшим.

Лунный свет отразился на его темных волосах и вытянулся на лице, придавая его чертам оттенок мрачной загадочности. Впрочем, девушка не была уверена, что из этого правда, а что домыслы ее напуганной психики.

Кира, увидев экстрасенса, сначала застыла на месте, сердце забилось быстрее. Она почувствовала, как мурашки побежали по спине от резкого перепада эмоций, но, узнав Максима, выдохнула с облегчением. Вместе с ним пришла и новая волна злости.

Причем на себя. Это же надо – подпустить так близко к сердцу рассказы местных!

– Макс, черт возьми, ты меня чуть до инфаркта не довел! – сердито сказала она, стараясь успокоить дрожь в голосе. – Что ты здесь делаешь в такое время?

Максим подошел ближе, на его лице играла легкая улыбка, и он по-дружески кивнул.

– Унес "подаяние" на кладбище, – ответил он, показывая сверток. – Завтра важный день, надо было подготовиться.

Кира прищурила глаза и не удержалась от недоверчивого взгляда.

– И что это за "подаяние"?

Максим пояснил, раскатывая сверток и показывая небольшой черный мешочек с засушенными травами и склянку с каким-то светлым жидким содержимым:

– Это "подаяние" для мертвых сил, которые дают мне видеть и ощущать больше, чем обычный человек. Они должны почувствовать, что их уважают и заботятся, только тогда будут помогать.

Кира скептически покачала головой, её выражение не изменилось.

– Ты можешь не отыгрывать при мне про свои экстрасенсорные способности. Прибереги это для своего шоу.

Максим, уложив последний предмет ритуала в черный рюкзак, взглянул на Киру. Девушка уже восстановила эмоциональное равновесие и вернулась к проверке камер, рассматривая картинку на экране смартфона.

– Хорошо, что ты так упорно не веришь в мистику, – сказал экстресенс с лёгкой улыбкой. – Будешь целее. А что вы вообще делаете посреди леса ночью? Для чего вам эти камеры? – спросил он, указывая на оборудование.

В это время из леса вышел оператор Артем, который только что закончил установку всех камер. Он выглядел заметно напряженным, но, увидев Максима и Киру, ощутил облегчение. Присутствие экстрасенса его неожиданно успокоило.

Приятно, когда рядом есть разбирающийся в мистике человек. Особенно, когда сам ты в «сомнительные» моменты можешь предпринять лишь одно – кричать и бежать.

Оператор быстро сориентировался в обстановке и, выбив из тысячи вопросов в голове один конкретный, поспешил его задать:

– А возможно ли вообще на камеры заснять чудовищ или что-то в этом роде?

В глазах Артем промелькнул настороженный интерес. Он и сам не понимал, какой ответ хотел бы услышать.

– Это вполне реально. Камеры могут зафиксировать не только физические объекты, но и аномалии, которые сложно объяснить. Мистическая энергия иногда оставляет следы, которые можно уловить. Эти следы могут проявляться как искажения в изображении или неожиданные перемещения объектов. Ваше оборудование достаточно чувствительное?

Кира и Артем обменялись взглядами, не зная, как отреагировать на слова Максима.

Подумав, экстрасенс добавил:

– Но лучше всего избегать ситуаций, когда эти «следы» становятся видимыми. Истинная угроза может быть скрыта и не всегда очевидна.

Ребята не были впечатлительными, но от его слов по коже проползли мурашки.

Кира украдкой посмотрела на Максима и задумалась. Даже без камер и зрителей экстрасенс, казалось, не выходил из роли. В чем-то она уважала такую преданность своему делу.

Артем, всё еще немного напряжённый, помог Кира убрать оставшееся оборудование в рюкзак, после чего деловито перекинул его через плечо.

– Камеры на местах, – кивнул он. – Осталось только подождать следующей ночи и будет понятно, заснимем что-то или нет. Я до озера дошел, ну, знаешь, где местные видели нечто. Может там что-то увидим?

– Ты молодец, – кивнула Кира, похлопав оператора по плечу.

Максим, наблюдавший за сборами журналистов, покачал головой. Сложно было сказать, что за мысли проносились в его голове.

– Пойду с вами, – сказал он. – В лесу вас лучше не оставлять одних. Тем более сейчас, когда местных мертвых прикормили.

– Чем прикормили? – вопросил уже полностью трезвый оператор Артем, всматриваясь в лицо экстрасенса.

– Набором для подношений, – объяснил он неожиданно даже для самого себя. – Травы собирались в особых местах, где растут только в полнолуние. Они помогают успокоить духов и привлечь их внимание. А в этой склянке – водка. Спиртное используется для умиротворения и символического укрепления связи между миром живых и мёртвых. Такие ритуалы позволяют установить контакт и получить защиту или информацию, если знать, как правильно обращаться с этими силами.

Кира и Артем переглянулись, чувствуя, как их прежнее недоверие смешивается с новым. Максим продолжал:

– Важно не только то, что ты приносишь, но и как ты это делаешь. Слова, жесты, даже настроение – всё имеет значение. Местные духи могут быть капризными, и если не соблюсти ритуал, можно вызвать их гнев вместо благосклонности.