Тайна Чертиков

– Послушал их, а сам думаю, сейчас же народ вообще на этой теме повернулся. Ну, эзотерической, то есть. Нумерология, натальные карты, дизайн человека, таро там всякие… подумал, а вдруг залетит? Ну и снял первый клип, потом второй. Местные-то рады рассказать. Поглубже копнул, а тут у каждого с десяток историй. И живут же себе спокойно! Я вот послушал, меня до жути пробрало.

– И что же, верите в эту мистику?

– Да какой там! – махнул рукой студент. – Сам я сколько живу здесь, ни разу с чертовщиной не сталкивался. Оно мне и не надо, я потом на психологов разорюсь. Не искал себе приключений. Сижу, ролики делаю, контент собираю. Думаю, продолжать тематику, когда в город вернусь. У нас-то тоже наверняка таких историй полно. Вот бабушка и подруги ее в это верят. Даже не так – ни грамма сомнений у них нет. Ну, пенсионеры уже, чего им тут еще делать? Развлечений-то нет. Шоу посмотрят про извращенцев каких, в новостях про загнивающую и замерзающую Европу, а разве же интересно это тут, в глубинке? Им что были Зары, что не было. А призраки-то они тут, в селе этом. Вот и развлекают себя.

– То есть, сам ты духов не видел? – вклинился в разговор Артем, который «выканиями» не озадачивал себя. – Ну типа девушку ту на пруду с черными волосами? Завываний в бане?

– Не видел, – покачал головой студент, посмеявшись. – Может они чужакам не показываются? Да я и не скрываю, что для меня это только повод просмотров набрать. Вот ваши коллеги меня за это осудили. Типа контент делаю, наживаюсь, из коммерческих соображений.

– Они к вам заходили? Для чего? – поинтересовалась Кира, отпивая в самом деле очень вкусного морса. Хороший такой, кисленький. Морс у всех бабушек вкусный.

– Первым делом сюда, как приехали. – охотно отозвался студент, впрочем, не выражая особого восторга этим фактом. Чему-то ему экстрасенсы не нравились, не вызывали доверия. – Хотели в выпуск меня втянуть, да только как узнали, что я не из этих фанатиков, сразу ушли. Странные они ребята. А сами-то чего, из гуманизма сюда приехали? Тоже им контент нужен! Ходят теперь, бабок пугают. Деревенские-то впечатлительные, на любое их слово кивают. Маг говорит: «смерть здесь чувствую», а те и кивают. Конечно, смерть! Селу сколько лет-то? Здесь на каждом шагу кто-то да откинулся. В общем, народ впечатлился, все вокруг них вьются. Вот и моя бабушка с ними ходит, что-то там слушает, с чудиками этими размалеванными разговаривает. Потом собираются всей деревней и обсуждают все это по три часа. Только знаете, что я вам скажу?

Студент голос понизил и подался вперед.

– Бред все это! – выдохнул он решительно. – Есть у них продюсер, он же типа это шоу и ведет, так вот мутный он какой-то. У меня истории выведал, адресочки героев узнал, а теперь и снимает там все. Они сначала справки наводят, а потом бабкам рассказывают то, что узнали. Не нравится он мне. И маги его не нравятся.

Анатолий был недоволен, что становилось понятно даже по его насупленным, словно у ребенка, бровям и поджатым губам. Кира терялась в догадках. Быть может, в самом деле Антон так разозлил студента своим лицемерием? Или может его оскорбило нежелание включить в программу его, блогера, начавшего всю эту историю? Тем не менее, честность парня приятно впечатлила журналистку. Тот, по крайней мере, имел мужество признать, что в мистику не верит, но «наживается». Редкая искренность.

– А магов много? – вопросил вдруг Артем. – Мы с ними в одной гостинице живем, так что-то большая у них съемочная группа. Нас-то двоих отправили. Зачем им столько народа? За руку друг друга подержать?

– Человек двенадцать их, наверное. – прикинул в голове Анатолий. – У них там пять экстрасенсов и ведущий, а остальные операторы и те, кто сценарий пишут и справки наводят. Они по дворам как раз и ходят, опрашивают всех. Ко мне-то только Антон заходил.

– Хорошо, тогда у меня к вам, Анатолий, есть предложение. – постучав ногтями по столу, произнесла Кира. – Мы здесь минимум на неделю. В ближайшие несколько дней опросим жителей, соберем материал для будущего выпуска, подготовим сценарий и раскладку. К вам, как к эксперту области и инициатору истории, есть предложение принять участие в выпуске. Расскажете свое видение, поделитесь наработками. Устроит вас?

– Да! – подумав, воскликнул студент. – Не придется же мне нести чушь про магию? Могу сказать правду?

– Именно на правду, Анатолий, мы и рассчитываем. – кивнула журналистка. – Еще такой вопрос… скажите, а что у вас с лесами происходит? Поговаривают, вывозят их?

Студент задумался, даже откинулся на спинку стула и посмотрел куда-то вдаль. Ему потребовалось несколько минут, чтобы произнести:

– Вывозят, наверное. Я видел только, что по другую сторону деревни, за прудом, вырубка идет, много елок срезали. Да в лесу, ближе к Сиве, слышно, как пилят. Но вы же знаете, звук по лесу нечетко разносится, и не понятно даже, с какой стороны рубят. Может вообще с другого берега реки? Она в этой местности узкая, слышно должно быть.

Кира внимательно выслушала студента, стараясь не обращать внимания на покосившегося на нее Артема. Тот явно уловил, что вопрос был задан не из праздного любопытства, но удовлетворять любопытство при Толике не стал. Во-первых, решил не задавать их при постороннем человеке, а, во-вторых, все же стеснялся и даже побаивался напарницу. Репутация у нее была хорошая, но неоднозначная: ходили слухи, что стерва она страшная. Чуть лишнего спросишь, а там и случайно уволят. Сам он ни разу не сталкивался с жертвами таких обстоятельств, но предпочитал не проверять.

Уже на выходе журналисты записали адреса тех, к кому стоило обратиться для составления сценария. Анатолий любезно подсказал самых колоритных свидетелей паранормального. С некоторыми из них они уже были знакомы заочно, по роликам.

– Ну что, перекус и пойдем по гостям? – предложила Кира и, заприметив восторг в глазах оператора, добила парня предложением: – А раз уж оказались за городом, да еще погода такая хорошая, может вечером шашлык пожарим, а? Ну так захотелось!

Сразу после этого у оператора Артема, если и были какие-то вопросы к напарнице, то те решительно отпали. Вот только Кира, подумав, все же решила объяснить:

– Тема актуальная, понимаешь? Лес везде вывозят, а здесь еще места, можно сказать, глухие. Выпили весь лес, никто и не заметит, а местные примут за решение администрации. Вопросов же никто не задает. Я не предлагаю эту тему брать в выпуск про нечисть, просто соберу вводные, может что-то и нароем. Затем передам Владу, он посмотрит. Согласует – снимем, забракует – ну и пусть. Все равно все по пути, так сказать.

Артем понятливо кивнул.

– Просто история с твоим направлением в глушь мутная, как Толик про Антона сказал. Ты же типа телеведущая, новости рассказываешь. А тут вдруг сослали. И Влад так загадочно говорил, что нужно дождаться, пока все затихнет.

Ответил оператор спокойно, даже без особого любопытства в голосе, однако легкую толику беспокойства телеведущая уловила. Пугать парня в ее планы не входило, как и особо посвящать в эту тему. Хоть и разница между ними была в каких-то два года, Кира восприняла напарника как младшего и менее опытного. Словно он нуждался в своеобразной опеке и наставничестве. Быть может, сыграл «сестринский инстинкт», который периодически давал о себе знать в отношении молодых парней, неуловимо похожих на ее младшего брата. За годы сестринства у девушки сформировалась устойчивая проекция.

– Ох, Темка, это все издержки журналистики! – посмеялась Кира, подхватив оператора под локоток. – Про одного не то скажешь, второго не в том материале упомянешь, третьему фотка не понравится. Столько всего. Обычные рабочие вопросы, они всплывают время от времени, иногда с ними ничего не сделаешь. Просто ждешь, когда отстанут и особо не отсвечиваешь. Понимаешь?

Оператор прекрасно понимал. И про «не отсвечивать», и про претензии на ровном месте. Еще он понимал, что Кира недоговаривала, но вопросов задавать не стал. «Издержки», так «издержки». Ему-то что? В этой работе действительно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Сразу после обеда в гостиничном буфете, где малоувлеченная работой женщина с сетчатой шапочкой на голове предложила им меню группы детского сада, журналисты отправились дальше по рабочим делам. Признаться, шагая по деревенской улочке, Артем получал немалое удовольствие: грело воспоминание о вкусной паровой куриной котлетке и пюре. На десерт их ждала творожная запеканка со сгущенкой и компот. Шутка ли! Сам он не мог освоить ничего сложнее варки макарон, а тут такие домашние изыски.

Тем временем, подходя к дому, где проживал их будущий герой передачи, журналисты еще издалека заметили толпу людей. Кира невольно нахмурилась: если идет съемка, они не успеют поговорить со Станиславом Павловичем, заприметившим в лесу темный силуэт, который преследовал его до самой калитки дома. Такие данные следовали из ролика в соцсетях. Придется идти до следующей героини, а она, как подсказывала интуиция, стояла как раз в этой толпе наблюдателей и едва ли оторвалась от такого зрелища.

– Напоминаю, уважаемые, что мы не подходим близко к магам. Слышите меня? Работает чернокнижник, у него в руках могильная земля. Не трогаем, если не хотите чего-то зацепить! – вещал Антон, обращаясь к шеренге из трех человек, бледных и напуганных. В ней стояли зрелые, казалось бы, серьезные люди: двое женщин лет сорока и один мужчина постарше, тот самый Станислав Павлович.

Что примечательно, по их лицам нельзя было сказать, что они злоупотребляют алкоголем, после чего можно было бы увидеть и не только темный силуэт. Ни характерной красноты, ни отеков, ни стеклянных взглядов. Обычные, явно работящие люди, приличные с виду.

Хватало одного лишь взгляда, чтобы понять: деревенские точно верили в весь происходящий абсурд. Прямо перед ними, выложив кладбищенскую (или любую другую, кто же проверит?) землю на зеркало, на корточках что-то шептал молодой, крепко сложенный мужчина. Казалось, он полностью игнорирует происходящее вокруг, крайне увлеченный своим делом. Кире даже казалось, что и в самом деле сосредоточен, а не отыгрывает для камер.

Мужчине можно было дать немного за тридцать. Вид он имел самый обычный, даже привлекательный: короткостриженные черные волосы, явно спортивные черные футболку и шорты из характерного, недешевого и дышащего материала, а на руках «рукава» из татуировок. Со стороны было понятно: мужчина не гнушается тренировок. Накаченные икры и руки говорили сами за себя. Таких Кира любила, было в них нечто притягательное, на ее взгляд.

Вот только сейчас журналистка думала совершенно не об этом, потому что прямо под руками «чернокнижника» зеркало стало темнеть. На глазах у толпы, по которой прокатился изумленный гул, зеркало чернело и вовсе не от копоти свечи, зажженной поверх. Фитиль той горел на самом конце и не оставил бы следа. Тут же Станислав Павлович, пристально вглядывавшийся в отражение, воскликнул неровным голосом и отшатнулся, принявшись креститься.

– Что? Вы что-то увидели? – с неподдельным беспокойством вопросил Антон, который стоял сбоку и отражение в зеркале увидеть не мог. Операторы поспешили подобраться ближе.

– Там было оно, оно! – кричать мужчина не мог, из его горла вырывался хрип, а сам он невольно схватился за грудь. Среди съемочной группы и местных начался ажиотаж: кто-то спорил и бурно обсуждал произошедшее, кто-то сам решил присесть, а редакторы принялись отпаивать бедного мужчину водой. Тот уселся прямо на пыльную дорогу и все никак не мог отдышаться.

– Говорил же, зацепит. – хмыкнул экстрасенс, поднимая черную ткань, на которой лежало зеркало и земля. Он крайне осторожно собрал кулек, завязал его и закинул в рюкзак, чтобы не просыпать «могильную» землю.

Поднявшись, мужчина глаза в глаза встретился с Кирой. В его карих промелькнуло удивление, в ее зеленых – абсолютное непонимание.

ГЛАВА 2

– Это что, спецэффекты какие-то? – потрясенно произнес Артем, голос которого неожиданно стих на несколько децибел. Впрочем, шок оператора длился всего доли секунд, после чего он деловито озадачился вопросом: – Типа фокусов, че-то? Как оно почернело?

Экстрасенс вопрос проигнорировал с широкой, загадочной улыбкой, зато на него охотно ответил подоспевший Антон.

– Это магия, коллеги. – отозвался ведущий, дружелюбно похлопав оператора по плечу. Тот, впрочем, на уловку не повелся. Артем не знал его как человека, но испытывал неприязнь, объяснить которую он не мог сам себе. Словно вся его интуиция твердила: не доверяй этому человеку. – Вы интервью брать пришли? Видимо, придется вам немного подождать, Станислав Павлович в некоторой растерянности. Щас придет в себя, его наши подснимут, а потом передам в ваши надежные руки.

Как ни странно, к разговору съемочной группы деревенские не прислушивались – так заняты были сплетнями. До Киры то с одной, то с другой стороны доносились обсуждения свидетелей «чуда», которые по несколько раз повторяли одно и то же. Впечатленные наблюдатели, казалось, совершенно выпали из окружающей действительности. Людей распирали эмоции.

– Кажется, нам стоит разводить дни съемок, – вздохнув, была вынуждена признать девушка. – После ваших… манипуляций мы общей картинки не получим. Станислав Павлович говорит бессвязный бред про магию. Никакой документальной съемки не выйдет.

– Почему же? – улыбнувшись, подал голос экстрасенс, до того с интересом всматривающийся в новые лица. Улыбка у мужчины вышла шальная: широкая, искренняя и слегка, совсем отдаленно, сумасшедшая. Карие глаза блеснули тьмой.

Кира незаметно встряхнула голову, сбрасывая физическое наваждение. С таким давлением на психику и всякое голову придет. Журналистка решила для себя, что «экстрасенс» наверняка был актером, который грамотно отыгрывал свою роль и вне камер. Любой образ поддерживать нужно. Это затем и монетизировать можно, блог вести, доверчивых людей обманывать с пользой для бюджета.

– Съемка выйдет увлекательная: в кадре исключительно живые эмоции. Можно сказать, за вас половину работы сделали, – продолжал тем временем участник шоу, ничуть не сомневаясь в том, какой эффект производит на окружающих.

Он привык, что после его практик на лицах людей застывает растерянность. В лучшем случае. В худшем – шок и нервные срывы. Давно принял как данность, что у большинства людей неестественные, как им кажется, события вызывают неоднозначную реакцию. Некоторые начинают безоговорочно верить и путать реальность с собственным вымыслом, кто-то ищет рациональное объяснение, а бывают и те, кто о паранормальном не думает. Размышляют они так: произошло то, что произошло, а почему так – не их забота.

– Да, работа… – пробормотала телеведущая, про себя подумав, что такую «работу» потом переделывать придется, а людей отпаивать валокордином.

Да и как сдавать такую съемку? Серьезный канал, пусть и на видеохостинг, выкладывать мистицизм не станет. В последнее время рейтинги отчетливо демонстрировали: зрители больше не такие наивные, на все увиденное по телевизору реагируют с активным скепсисом. В экранные фокусы они точно не поверят, а злить аудиторию – карьеру закапывать. В этом Кира была уверена.

– Вы ведь не знакомы? – вдруг спохватился Антон. – Это наши коллеги с Первого канала. Снимают здесь выпуск про местный фольклор. Ведущая, Кира, и…

– Оператор Артем. – вдруг отозвался ее напарник, помахав из-за плеча девушки. Почти двухметровый парень мог вообще не шевелиться, он бросался в глаза исключительно из-за своего роста.

– Максим, – кивнул маг, протянув руку стоявшей ближе девушке. – Пусть будет экстрасенс.

– Очень приятно. – не особо внимательно отвечая на рукопожатие, отозвалась Кира. Взгляд ее блуждал в другую сторону, где оператор проекта снимал Станислава Павловича.

Журналистка как раз уловила момент, когда от героя выпуска отошла съемочная группа, а тот наконец слегка выдохнул и тут же одним махом опрокинул полную рюмку водки, заботливо поданную ему односельчанкой. Девушка решила поспешить поговорить с мужчиной, пока он не утопил шок в градусах и был в состоянии разговаривать.

– Прошу прощения, вынуждена вас оставить. – произнесла она на ходу, осторожно обходя активно жестикулирующих местных, по третьему кругу обсуждающих удивление. Провернула она это быстро. Секундой ранее стояла девушка перед ними, а вот уже до мужчин издалека доносится ее бархатный голос:

– Станислав Павлович? Здравствуйте. Меня зовет Кира, я журналист с Первого канала. Вы как вообще? Позвольте задать вам несколько вопросов.

– Первый канал? – только сейчас обратил внимание Максим, вскинув черную бровь. Откручивая крышку у бутылки с водой, он провожал пронизывающим взглядом худенький силуэт девушки, которая уже активно беседовала со Станиславом Павловичем. Затем глаза его скользнули на Антона и оставшегося рядом Артема: – Для чего вам сюжет про мистическую деревню? Вы о таком говорите разве?

Оператор внимательно смотрел на экстрасенса, пытаясь прикинуть, как тому удалось провернуть свой фокус. Спрашивать в очередной раз он не стал, решив улучить подходящий момент и выведать все у съемочной группы. По его опыту, коллеги-операторы были гораздо общительнее ведущих.

Потому, услышав вопрос, Артем ответил с некоторым опозданием:

– Мы не для эфира, а для проекта на видеохостинге…

– Артем, извини, можно тебя? – окликнула напарника журналистка, уцепившаяся за интересную деталь в речи Станислава Павловича.

Оператор, пожав плечами, обошел съемочную группу, с интересом на них посматривающих, и направился к Кире.

– Одинаковые сюжеты выпускаем? – поинтересовался чернокнижник у ведущего, впрочем, без особого интереса. Уникальность контента, пожалуй, меньшее из того, что его интересовало.

– У них другая задача, – покачал головой Антон. – Будут рассказывать, что местные придумывают себе бредни, а могли бы работать, заводы поднимать, там как раз кадров не хватает. Знаешь же политику их канала. Нам не мешают.

– Зря ты так думаешь, – покачал головой Максим, задумчиво посмотрев на двух журналистов. – Как экстрасенс тебе скажу: попадем вместе с ними. И быстро они отсюда не уедут, другая цель.

Ведущий, поразмыслив над словами чернокнижника, нахмурился. Уточнять, во что им придется «попасть», не хотелось, порой знать некоторые события заранее было даже хуже.

– Отснимут и уедут, – остался при своем мнении Антон. – Мы им поспособствуем. Они не верят в то, что мы тут делаем, а потому задерживаться из любопытства не станут.

Хлопнув приятеля по плечу, ведущий повернулся к съемочной группе, повысив голос:

– Мы закончили на сегодня! Сейчас возвращаемся в гостиницу, отсматриваем материал.

Уход съемочной группы Кира восприняла с очевидным облегчением, поскольку теперь все внимание нервно подрагивающего мужчины наконец принадлежало им. До того во время разговора он все косился на Максима, вокруг которого сейчас столпились люди, пожелавшие узнать ответы на свои вопросы. Он пытался пройти мимо них до микроавтобуса, перевозившего съемочную группу с техникой от точки до точки, но никак не мог обойти стайку местных женщин, решительно настроенных пообщаться. Среди основных проблем значились неустроенная личная жизнь, вопросы к покойным родственникам и профилактика порчи. Все как всегда.

Максим редко сталкивался с иными запросами. Бывали, конечно, случаи поинтереснее: кто-то просил помочь наладить бизнес, кто-то приходил ради черных ритуалов в отношении других людей, а некоторые хотели заключить сделку с дьяволом. Последние клиенты были его любимыми: больших дураков, готовых платить деньги, он не встречал ни до, ни после.

На одном из интервью его спросили, что он отвечает на такие запросы клиентов. Но что он мог сказать? Отговаривать посторонних людей, самонадеянных и уповающих на значимость их единственного ценного «товара», было не в его привычке. Максим молча продавал их души, заключая сделки на перекрестках. На конвейер такая практика еще не вышла, но уже приносила ему определенную пользу от «принимающей стороны». Поставщик душ. Так и было написано в разделе биографии в его профиле – SMM-щик расстарался.

– Станислав Павлович, – вновь позвала мужчину журналистка, когда тот в очередной раз обратил внимание вглубь себя и замолчал. Осуждать его девушка не могла, все же не каждый день у человека такие глубокие потрясения происходят.

– Он же все сказал! – подняв затравленный взгляд на телеведущую, потрясенно произнес Станислав Павлович то, о чем явно думал. – И про Надьку мою, земля ей пухом, сказал ведь! Ну, про то, что ругались мы с ней, что изменял ей, и что приходит она ко мне. Я же знаю, чувствую, как она за спиной стоит! Житья мне не дает: что при жизни, что после! Тьфу! Дурная баба!

– Станислав Павлович, – вздохнула Кира, стараясь не терять самообладания. – Это силуэт бывшей супруги вы видели? Она вас… преследовала?

– А? Да нет, не она это была. Надька у меня такая, по мелочи пакостит, то молоко мне скислит, то вещь какую спрячет – а я же знаю, куда ложил-то ее —, то собак ночь потревожит, они лают до утра! – отмахнулся мужчина от воспоминаний про призрак экс-жены, словно говорил о бытовых вещах: – То другое существо было. Как же назвал-то ее маг этот… бесятина! Во! Точно сказал, я бы и сам иначе не назвал. Оно вот как есть, бес!

Пока мужчина разбирался с наименованием, Артем и Кира переглянулись. В понимании журналистов, слабо разбирающихся в магической терминологии, что призраки, что бесы – не имело это значения. Общая картина была не ясна.

– А суть в чем? – вопросил Артем, скрестив руки на груди.

– А они не суть… так, гоняют просто. – невпопад ответил мужчина. – Дело как было? Ночь была, но к рассвету ближе. Я от Геннадича шел, мы с ним водку пили. Сын у него приезжал, на рыбалку ездили, а потом сушили рыбу-то. А Геннадич так рыбу сушит! Вот дано мужику, не отнимешь. Сам пропойца пропойцей, а готовит так, что руку по локоть вслед за ложкой съешь. Ну и пили мы с ним водку, да под рыбку-то. Ништяк!

– Ништяк, – согласно кивнула Кира.

Станислав Павлович задумчиво на нее взглянул, явно пытаясь прикинуть, сколько в своей жизни ухоженная блондиночка могла выпить водки. По всяким подсчетам выходило, что немного. С другой стороны, пришла ему в голову история Ленки, дочери его бывшей одноклассницы, так та могла за вечер в одиночку осилить бутыль. И ничего не было девчонке. Пила, как не в себя.

– Ну и пошел я от него под утро уже. Остался бы, да на автобусе должна была его баба приехать. Она у него мегера такая: увидит, что бухает мужик, так сразу орет белугой. Ну че орать-то, скажи? – обратился он к Артему в поисках мужской поддержки.

Впрочем, оператору ответить было нечего. За все его двадцать четыре года Артем встречался с двумя девушками, но ни с одной из них ничего серьезного не выходило. С одной отношения завязались на первом курсе и длились пару недель, с другой – когда он съехал на собственную квартиру, но и те продлились полгода. Других девчонок он и не считал: там «ухватил», тут на свидание сходил, в клубе поцеловал – таким «ништячкам» он просто радовался.

Никто из них не повышал на него голос, да и вообще ничего не требовал. Так и получилось, что на него «баба» не орала. Но какие его годы?

– Ну пьет мужик, да и пусть пьет! Лучше бы закуски настругала, чем орать-то. Ох и дурные же бабы! – выдал Станислав Павлович, почесав затылок. От нахлынувшего негодования он даже упустил из вида мага, который вместе с группой скрылся в микроавтобусе. – Ну и пошел я домой, чтобы, значит, утром вопли не слышать. Иду, а у самого волосы на загривке аж дыбом встали. Темно было, утро почти, фонари у нас в такое время не горят, администрация экономит, понимаешь. Мы им налоги, а они нам – хрен! Ну и пошел я дальше, а как-то так не по людски мне стало: иду, а сам нет-нет, да посмотрю за спину. Спокойнее оно так как-то. Вот и оглянулся… а оно оттуда смотрит.

– Что «оно»? – вопросил Артем, вдоль позвоночника которого пробежали холодные мурашки. Все же близость экстрасенсов, кем бы в самом деле они не были, сбивала душевное равновесие.

– Да черт его знает, что оно! – в сердцах воскликнул мужчина, хлопнув себя по грудине. – Черное, высокое, силуэтом на человека похоже, да только глаза-то горят белым. Я всю жизнь думал, что у чертей красные они, а поди ж ты – как фосфоресцируют в темноте. Белым!

– И что вы сделали? – скрестив руки на груди, вопросила журналистка, прикидывая, как вписать эту историю в программу.

По всему выходило, что сначала придется пустить подборку из таких «страстей», чтобы затем поискать логическое объяснение и разобрать каждую из них на составляющие. Неплохо было бы еще поговорить с представителями местного сообщества, кто разбирался в сказаниях и фольклоре. И, разумеется, необходимо навести исторические справки: как давно жители видят чудовищ? Может это помешательство, которое по наследству передается? У журналистки даже возникла мысль подключить к программе Инессу Григорьевну.