Имя звезды

– А я уже закончил с мешками, – сказал я, – Чем тебе помочь?

– Лучше подойди к начальнику, – ответила Настя, – А я больше не буду лазить по скафандрам!

И она быстро ушла. Похоже дальнейшее общение со мной её смущало.

Оглянувшись, она только крикнула:

– Если что, то мне помогать уже не надо. Там у меня всё лёгкое осталось: карандашики, бумаги, скрепки с кнопками.

Я нашёл интенданта в одной из комнат склада. Со спины он был больше похож на молодую женщину, чем на мужчину. Волосы, всё-таки, чуть длинноваты. Товарищ интендант, сидя за столиком, занимались пересчётом электрических батареек, коих на столе стояло несколько коробок.

– Товарищ интендант, – обратился я, чем вызвал поворот начальника к себе.

– Кадет Соколов назначенные работы выполнил, мягкий инвентарь размещён на стеллажах.

– Ну, вот и хорошо, – спокойно ответил интендант, – Вон там в углу стоит щётка. Возьмёте её, и подметёте помещение склада, и на этом будет всё.

– Есть!

Ну, что ж, сам напросился, подумал я.

К счастью, пол на складе, похоже, подметался регулярно, и мусора было совсем не много. Мне понадобилось всего около часа, чтобы управиться. Когда я доложил интенданту Грассир о готовности, он-она прошёлся по всему складу, бегло осмотрел пол, и объявил, что мой наряд выполнен, и я могу быть свободен. Хотя интендант, вроде, не кусается, но я не стал спрашивать, свободна ли Настя. А проверить не мог, так как уходить следует через главную дверь крыла МТО, через которую и пришёл, а не через склад. Так я и ушёл.

Назад я возвращался не спеша. Впрочем, куда мне возвращаться – всё вокруг и так мой дом, новый дом. Куда мне сейчас идти? И я, не торопясь, шёл по улицам и аллеям кадетского корпуса. Иногда мне встречались некоторые знакомые курсанты, с которыми приходилось пересекаться в недавней жизни, и мы приветствовали друг друга кивками головы. До вечера уже не далеко. И хотя день ещё не закончился, но мне он уже казался переполненным массой событий, а ведь ещё сегодня предстоит вылазка в испытательное крыло с центрифугой.

Я дошёл до нашего общежития, зашёл в наш кубрик, в котором никого не было, и уселся на свою кровать. Мне, вдруг, стало смешно, когда я вспомнил Настю, выныривающую из глубины скафандра. Всё-таки, если со мной что и случится, и с кадетским училищем придётся распрощаться, то мне в подарок останутся вот такие светлые и тёплые воспоминания об этих замечательных девушках и парнях. Особенно о девушках. И если моя память опять куда-то не исчезнет. Да… А, вдруг и правда, это всё не навсегда. Скорее да, чем нет… От этой мысли мой смех прошёл, и стало немного грустно. Мысленным взором я внимательно всматривался в лица всех людей, с которыми я успел познакомиться близко за эти пять дней. Они словно по очереди подходили ко мне, и я заглядывал в их глаза, и улыбался им. Я не хочу вас терять, сказал я им… И заснул, как тогда, в первый день…

И так же, как в первый день, меня снова растолкали мои соседи.

– Ну, ты идёшь? – спросил Олег.

– Иду, – ответил я, и встал с кровати.

Вместе с Олегом был и Женька.

– Ну, что, ты со своим нарядом управился? – спросил я у Женьки. Олегу, как и мне наряд не достался.

– Ага, – ответил Женька, – Разобранные стулья собирали. Отвёртками и гаечными ключами.

Все трое, мы отправились к назначенному месту сбора. Время было десять минут девятого. Все курсанты были свободны до отбоя, и потому попадались везде чаще обычного. Стараясь не выдавать направление своего похода, пропуская вперёд случайных попутчиков, мы дошли до пристройки спортзала. За ней нас ожидали двое старших курсантов: перешедший на второй курс А. Зойко (как указано на нашивке), представившийся Лёхой, и третьекурсник Р. Мальцев, назвавшийся Романом.

– Ещё одного дождёмся, – сказал Роман.

– А ты там уже был? – спросил его Олег.

– Был, но не там, – ответил Роман, – Мы в бассейн лазили. Ух, чуть не утонули! Там космический корабль в нём, «Союз». Для тренировок выходов в открытый космос бассейн заполняют водой. Ну, тогда он пустой был, конечно. И вот, я и Сашка, однокурсник мой, залазим внутрь Союза, и задраиваем люк. А вообще, нас четверо было. Закрыли мы люк, а наши дурни, которые остались, вдруг, что-то там нажали на пульте. И в бассейн пошла вода! Мы внутри Союза совершенно ничего не услышали, в нём же глухо, как под землёй. Вода быстро поднимается, а мы и не знаем, а те выключить не могут, и орут нам, а мы и не слышим. Сидим там, в креслах устроились, приборы изучаем. Вдруг, смотрим в иллюминатор – блииин – а там вода плещется! И мы не знаем, действительно ли мы люк закрыли герметично. Рванули мы наружу, пока не поздно, и прямо в воду нырнули, успели. Я так не матюгался ещё никогда.

– Так воду выключили? – спросил я.

– Пока мы вылезли, они успели найти где-то главный рубильник, и выключить. А потом мы ещё долго искали, как слив включается. Надо ж убирать за собой, ха-ха!

Наконец пришёл ещё один, шестой участник вылазки, второкурсник В. Шуриков – Валера зовут.

– Ну, идём, – сказал предводитель разведчиков Роман.

По пожарной лестнице мы взобрались на крышу спортзала. Как я думал со слов Олега и Женьки, мы попадём в испытательное крыло через вентиляцию внутри. На самом деле, нет, мы можем только перейти на крышу испытательного крыла сверху, по широкому квадратному вентиляционному каналу. И хотя ширина его была целый метр, всё равно было страшновато идти на такой высоте. Осторожно и на полусогнутых ногах, мы, наконец, все перебрались на противоположную крышу.

Там Роман подвёл нас к закрытой двери технического этажа, и достал из кармана большой профильный ключ, треугольный, для технических дверей. Здесь, оказывается, всё закрывалось незамысловато – однотипными стандартными запорами под треугольный ключ. Только входные двери в таких помещениях были, естественно, с секретными замками, а всё прочее, и двери на крыше тоже, открывались треугольным ключом. Достать такой ключ не составляет особого труда. Роман открыл дверь, и вошёл туда. Мы все спустились на технический этаж, состоящий из лабиринта всяких отделений с трубами и проводами. Лёха включил фонарик, и Ромка открыл следующую дверь. За ней был лестничный марш, по которому мы спустились ниже. Так мы оказались в коридоре, метров двадцать, с дверями на обе стороны, и дверью в конце. На неё и указал Роман: