Побег из ада

– Давай передохнём и перекурим, – и после небольшой паузы добавил. – Ну как, ты не против?

– Идея сама по себе конечно неплохая, но вот на счёт перекурить, – закончив эту фразу, я перевёл свой взгляд на Ивана.

– Ну, если проблема только в этом, тогда это мелочи. Иван, мы пойдём наверх покурить, а ты пока посиди здесь, отдохни.

После этих слов Сергей достал из кармана сигареты и направился к склону оврага, я, сделав то же самое, пошёл за ним. Буквально через минуту мы стояли уже наверху, Сергей зажег спичку и стал прикуривать, а меня вдруг снова что-то заставило посмотреть в ту сторону, где оставался Иван.

– Смотри, Серёга! – крикнул я и толкнул его в плечо.

– Ну что опять случилось? – спокойно произнёс он и, повернувшись в туже сторону, посмотрев на то, чем занят Иван, он протянул мне горящую спичку и добавил, – да успокойся ты, паникёр.

Наблюдая за Иваном и в этот раз, и в последующие, нас не переставала удивлять такая деталь в его поведении: сначала испугавшись той или иной вещи, Иван за довольно-таки короткий промежуток времени, который измерялся буквально в минутах, правда, на это иногда уходили и часы, он не только переставал бояться данного предмета, но и овладевал им порой даже лучше нашего. Вот и сейчас, не успели мы отойти покурить, как он взял в руки топор, при виде которого он ещё минут сорок назад убежал, как ошпаренный, а сейчас, выбрав одно из поваленных деревьев, принялся за работу. И как я уже сказал выше, не успели мы выкурить по сигарете, а он не только успел обрубить ветки, но даже перерубил ствол.

Откатив отрубленную часть от остальных деревьев и воткнув в неё топор, так же, как это делал Сергей, он обратился к нам:

– Ну хватит там курить, идем, унесём туда! – и махнул рукой в сторону своего жилища.

Переглянувшись между собой и сделав ещё по одной затяжке, мы спустились в овраг. Перенеся остальные брёвна на место нашей стоянки, мы сложили их примерно так же, как кладут сруб колодцев, разница была лишь в том, что два параллельно лежащих бревна были положены сверху на два других.

Присев на одно из брёвен и убедившись в том, что конструкция получилась не совсем устойчивой, Сергей, поднявшись на ноги и откатив бревно, с которого встал, к центру, взял в руки топор и сделал на краю нижнего бревна заруб. Затем он сделал то же самое с противоположным и закатил в них верхнее.

– Вот так оно будет лучше, снова присев на тоже место, произнёс Сергей.

– Так будет хорошо? – переспросил его Иван и, услышав от Сергея утвердительное «да», взял в руки топор и проделал аналогичные действия со вторым бревном. Закончив работу, Иван, усевшись напротив Сергея, повторил, как мы решили, понравившуюся ему фразу, – ну что, так будет лучше?

– Конечно, лучше, – поддержал его Сергей и после небольшой паузы добавил, – вы пока отдохните, а я пойду пару рогатин вырублю, чтобы было на чём котелок над костром повесить.

Поднявшись на ноги и взяв в руку топор, он направился в ту сторону, откуда мы носили брёвна.

– Ну что, Иван, перекусить не желаешь? – поинтересовался я, развязывая шнурок рюкзака.

– Перекусить? – глядя на меня, переспросил он.

– Перекусить это значит чего-нибудь немного съесть, – пояснил я ему.

– Хочу немного есть, – после этих слов Ивана последовала небольшая пауза, а затем я снова обратился к нему:

– Может тогда пока сухариков погрызем?

Наблюдая, как я разбираю содержимое рюкзака, Иван немного помолчал, а затем скоропалительно произнёс:

– Давай погрызем сухариков.

Достав из рюкзака бумажный пакет, в котором были сухари из чёрного хлеба, я вытащил себе горсть содержимого и протянул пакет Ивану. Он, достав из пакета несколько штук, стал их обнюхивать, примерно так же, как это делает не совсем голодное животное, которому дали не совсем знакомую для него пищу.

– Иван, их не нюхать надо, а есть.

После этих слов я положил один сухарь себе в рот и с хрустом разгрыз его. Иван, взяв сухарь между большим и указательным пальцами, попробовал его раздавить, а затем он снова посмотрел на меня. Но я сделал вид, что не замечаю его и продолжал грызть сухарики. Видя, что я не обращаю на него внимания, он снова обнюхал сухарик, немного поморщился и начал его грызть, состроив гримасу, обозначающую, что он не разобрал вкуса потребляемого им продукта. Затем, проделав то же самое с теми, что оставались у него в руке, он снова обратился ко мне и попросил ещё, при этом почему-то называя их «цукариками». Не мешкая после его просьбы, я протянул ему пакет. Но на этот раз Иван уже не скромничал и, запустив туда руку, вытащил целую горсть.

Поставив пакет на землю около нижнего бревна и подтянув поближе рюкзак, я решил, что пока Сергей ищет и вырубает рогатину, а Иван занимается потреблением сухарей, достать из него котелок и все необходимые для приготовления обеда продукты. Но не успел я достать и половины того, что было необходимо в первую очередь, как что-то непроизвольно заставило посмотреть меня в ту сторону, где сидел Иван. Не ожидая увидеть сильно перекошенное лицо Ивана, я не на шутку испугался. Соскочив с бревна, на котором сидел, я в один миг оказался рядом с ним

– Что случилось? – закричал я испуганным голосом.

Иван посмотрел на меня, но промолчал, тогда я начал нервничать ещё сильнее и закричал ещё громче. Смотря на меня исподлобья, он упорно продолжал молчать. Совсем растерявшись от такого поворота событий и не зная, что мне делать дальше, я уже собрался бежать за Сергеем, но я когда повернулся в ту сторону куда он ушёл, то, к своему утешению, увидел, что он возвращается, держа в одной руке топор, а в другой рогатины для котелка. Он шёл медленной, развалистой походкой, наслаждаясь прелестями природы и великолепной погодой.

– Серёга, иди сюда быстрее!

От неожиданности моего крика он даже споткнулся, но, удержав равновесие, выправился и тут же ускорил шаг. Подойдя ближе к нашей стоянке и положив находящиеся у него в руках предметы, он обратился ко мне:

– Ну что опять случилось? Что ты снова паникуешь?

– При чём тут паникуешь, я понять не могу, что случилось, вроде всё нормально было и вдруг…

Я рассказал Сергею, как происходило дело после того, как он ушёл, и затем поинтересовался у него, что будем делать дальше с Иваном.

– Сейчас подумаем, – спокойно ответил он и присел на корточки поближе к Ивану.

Пристально посмотрев на Сергея, Иван перевёл такой же пристальный взгляд на меня, правда на этот раз в его глазах не было ни ужаса, ни слёз, лишь только сожаление о чём-то утерянном затаилось в глубине.

– Так всё-таки, что случилось? – совсем тихо спросил у него Сергей.

– Может зубы от сухарей прихватило? – перебил я Сергея.

Посмотрев на меня, Иван отрицательно помотал головой.

– Тогда что с тобой? – снова переспросил у него Сергей.

Повернувшись в его сторону, Иван долго молчал, а потом как-то весь съёжился и почти шёпотом произнёс:

– Хата.

– Хата? -с удивлением на лице переспросил его Сергей и, переглянувшись со мной, наклонил голову и о чем-то задумался.

Уже совсем ничего не понимая, я оставался стоять как вкопанный, смотря то на Ивана, то на своего старого друга. Не могу сказать точно, сколько продолжалась эта сцена, но так же неожиданно, как и замолчал, Сергей поднял голову и так же резко, но почти шёпотом, как будто его только что разбудили, произнёс:

– Иван, какая хата? Объясни, пожалуйста.

Иван снова посмотрел на нас обоих и опять погрузился в раздумье. Просидев так минут пять, он так же неожиданно и почти шёпотом, как до него это сделал Сергей, пробормотал:

– Хата это камера.

В первое мгновение после этой фразы мы с Сергеем оторопели:

– Какая камера? – глядя на Ивана непонимающим взглядом и даже слегка заикаясь, спросил Сергей.

Подойдя ближе, я присел на бревно и, не дожидаясь очередного вопроса со стороны Сергея, спросил его сам:

– Иван, ты говоришь камера, это что, которая в тюрьме? Или какая ещё может быть камера, – перебирая в голове всевозможные варианты, я обратился к Сергею. Он пожал плечами, давая мне понять, что не знает ответа на этот вопрос.

В этот момент, как это уже бывало, я ощутил на себе тяжёлый взгляд Ивана и вновь обратил на него свое внимание. На меня смотрели пронизывающим до костей тяжёлым взглядом, видевшие ужас, его глаза.

– Тюрьма, – очень медленно, но с какой-то внутренней злобой, произнёс он.

– Ты сидел в тюрьме? – не скрывая своего удивления, в полголоса, спросил Сергей.

Но на этот вопрос Иван уже не ответил, его пустой и безжизненно холодны й взгляд устремился куда-то вдаль, а мысли, как мне показалось, утонули в далёком прошлом. Обратившись к Сергею, я предложил ему оставить Ивана в покое, ссылаясь на то, что ему надо немного успокоится и прийти в себя, а самим в это время оборудовать кострище и заняться приготовлением пищи

Сергей молча привстал с корточек и отошёл от Ивана. Подняв с земли принесённые им рогатины и топор, он перенёс их в центр сооружённой нами конструкции. Мне хотелось ещё поговорить, но Сергей, извинившись, попросил меня немного помолчать, объясняя это тем, что ему надо подумать над теми вещами, о которых он только что узнал. Не Задавая лишних вопросов, я подошёл к рюкзаку, чтобы до конца разобрать нашу провизию. Сергей тем временем, прикинув на глаз, где мы примерно разведём костёр, вбил рогатины в землю и, примерив на них жердь, на которую обычно весят котелок, начал собирать щепки для разведения костра. В это время Иван, очнувшись, как от глубокого сна, встал на ноги и закрыл лицо обеими руками. Простояв в такой позе, как мне показалось, не более двух минут, он опустил руки и стал внимательно, как будто попал сюда из другого мира, оглядываться по сторонам. Затем как-то резко изменившись в лице, словно его кто-то подтолкнул в спину, стал внимательно разглядывать, чем мы занимаемся. Потом он присел на корточки и поднял с земли несколько щепок, наверное, тем самым он хотел помочь Сергею, но меня в этот миг больше интересовало, что же всё-таки произошло на самом деле.

– Иван, – окликнул его я, и он тут же посмотрел на меня вопрошающим взглядом, – как твоё самочувствие?

– Да всё нормально, мужики, – совсем отчётливо и вполне бодро произнёс он.

Сергей, который в это время находился на противоположной стороне нашего сооружения, наклонился для того, чтобы собрать щепки, оставшиеся от вырубов на брёвнах. Услышав произнесённые Иваном слова, он, выпрямившись, бросил находящееся у него в руке щепки в то место, где мы хотели разжечь костёр, и подошёл к нам.

– У тебя действительно всё в порядке? – поинтересовался он у Ивана.

– Да, у меня всё в порядке, – уже в полголоса ответил тот и утверждающе кивнул головой.

Прекрасно зная своего друга и стараясь избавить Ивана от лишних вопросов, учитывая в эти минуты его состояние, я, перебивая Сергея, обратился к нему:

– Иван, ты бы сходил за водой, а мы пока с Сергеем костёр разведём. Время уже много, да и мы проголодались. Иван с неподдельным выражением удивления на лице, взяв у меня из рук котелок, медленно пошагал в сторону ручья.

– Давай перекурим, пока нет Ивана, – предложил Сергей и, достав из кармана куртки пачку сигарет, протянул её мне. Достав по сигарете, мы с Сергеем закурили. – Интересно, за что он сидел? – сделав глубокую затяжку и выпустив дым изо рта, как бы самому себе задавая вопрос, произнёс Сергей.

– Ты это у меня спрашиваешь?

– Да нет, это я просто так, откуда нам с тобой знать, – ещё раз глубоко затянувшись и немного помолчав, выпуская дым, он почти шёпотом добавил. – Может быть, он нам чего-нибудь и расскажет?

– Может быть, может быть, – произнёс я, заметив, что Сергей уже просто начал размышлять вслух.

– Так ты думаешь?.. – вдруг ни с того, ни с чего обратился он ко мне.

– Это ты думаешь, – ответил я и рассмеялся, глядя на удивлённое лицо Сергея, который не совсем понял, что произошло.

– Ха-ха, – слегка нервничая, передразнил он меня и, поспешно докурив сигарету, бросил её в сторону предполагаемого костра.

Выпуская последний клуб дыма, он снова, но уже поспокойнее, обратился ко мне:

– Хватит дымить, надо дело делать.

– Кто тебе мешает? – продолжая подшучивать над Сергеем, добавил я и снова рассмеялся.

Такие вещи, когда мы подшучивали друг над другом, были у нас довольно- таки частыми и поэтому затаить долгую обиду на это не приходило никому в голову. Ничего больше не сказав, Сергей резко встал на ноги и, очень быстро собрав остальные щепки, стал разводить костер. Дождавшись, когда пламя немного разгорится, Сергей огляделся по сторонам и, подняв с земли несколько веток потолще, подбросил их в костёр.

Наверное, не зря древние поклонялись магической силе огня, его покоряющему и гипнотизирующему действию на человека. Отойдя от разгоревшегося костра, Сергей снова обратился ко мне, только на этот раз на его лице, так же как и в голосе, не осталось ничего, что происходило с нами ещё десять минут назад.

– Сейчас Иван воду принесёт, поставь её сразу на огонь, а я пока схожу веток для костра принесу, чтобы время зря не терять.

Услышав от меня положительный ответ, Сергей направился в сторону поваленных деревьев, а я, достав всё остальное из рюкзака, стал дожидаться Ивана.

Но так как просто сидеть и ничего не делать для меня всегда было довольно-таки утомительным занятием, то, подойдя к костру и присев на корточки, я достал из кармана сигарету и, вытащив горящую ветку из костра, прикурил от неё. Но не успел я сделать и двух затяжек, как позади меня раздался крик. Бросив горящую ветку обратно в костёр, я резко повернулся назад. Иван стоял на краю оврага, держа в руке котелок, на его лице застыла гримаса, выражающая дикий ужас. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он смотрит не на костёр, а на пылающее здание, переполненное людьми. Бросив только что прикуренную сигарету в костёр, я поднялся с корточек и направился к Ивану, чтобы выяснить, в чём там дело. Но только я подошёл к пологой стороне оврага, на верху которой находился Иван, он как ошпаренный рванул вниз и, побежав мимо меня, в два прыжка оказался рядом с костром. Выплеснув из котелка воду на огонь, он, снова отскочив от кострища, стал внимательно наблюдать, как над погашенным костром поднимаются серые клубы дыма и пара. Подойдя к нему поближе, я негромко спросил:

– Что случилось, Иван?

Но увлечённый наблюдением за клубами пара и дыма, он даже не заметил, как я подошел, и от неожиданности даже вздрогнул. Не понимая, что происходит, Иван долго смотрел на меня удивлёнными глазами и упорно продолжал молчать.

– Что тут у вас случилось? – где-то неподалёку раздался голос Сергея, я повернул голову в ту сторону, куда он отправился за хворостом.

Он уже находился метрах в пяти от нас, держа в руках большую охапку веток. Посмотрев сначала на залитый костёр, а потом на нас, он подошёл поближе к кострищу и положил ветки на землю. Затем, окинув взглядом вокруг себя, он, немного поразмышляв про себя, при этом как-то своеобразно жестикулируя рукой, подошёл к нам. По его глазам я догадался, что ему стало понятно о произошедшем в его отсутствие. Видя напряжение вперемежку с испугом на лице Ивана, он усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку и, не теряя улыбку на лице, спросил:

– Котелок что ли упал?

– Это я вылил на костёр, – еле слышно произнёс Иван.

– А зачем? – так же спокойно и с улыбкой на лице снова поинтересовался

Сергей.

– Машина тоже горела, – почти шёпотом, но с остатком какого-то пережитого ужаса, ответил Иван.

Сергей вопрошающе посмотрел на Ивана и, после небольшой паузы, но уже без улыбки на лице, если даже не наоборот, вновь обратился к Ивану:

– Постой, какая машина горела? – немного помолчав и не дождавшись ответа, он таким же спокойным, но удивлённым голосом добавил. – И вообще, Иван, причём здесь какая-то машина?

На лице у Ивана снова появилось напряжение и отпечаток воспоминания о пережитом ужасе.

– На которой я ехал, – каким-то глухим, утробным голосом произнёс Иван и протянул мне пустой котелок.

Дождавшись, когда я взял у него поданную мне вещь, он отошёл от нас метра на три. Сел на землю и, подняв лицо к небу, замер, напоминая со стороны статую.

– Давай пока перекурим, а он пусть там посидит, немного успокоится, – с этими словами Сергей достал из кармана куртки пачку сигарет и, отступив пару шагов в сторону, присел на бревно.

Посмотрев на сидящего без движений Ивана, я подошёл к Сергею. Посмотрев на меня, он протянул мне пачку сигарет. Достав из неё сигарету, я прикурил и присел рядом. Первым разговор начал Сергей, после того как сделал глубокую затяжку и медленно выпустил дым изо рта.

– Честно говоря, у меня уже голова идёт кругом. То тюрьма, то из котелка воду на костёр поливает, теперь ещё какая-то машина, – Сергей, задумавшись, снова глубоко затянулся.

– Да перестань голову ломать, ты же сам говорил, что он со временем нам всё расскажет, если захочет.

– А когда он захочет и вообще, захочет ли? – после этих слов Сергей о чём-то задумался.

– Так ты же сам постоянно говоришь, что на всё нужно время.

Сергей посмотрел на меня вопрошающим взглядом и после небольшой паузы произнёс:

– Дорогой ты мой, какое время, у нас через десять дней отпуск кончается.

– Так у нас впереди ещё целых десять дней, – попытался возразить я Сергею.

– Ну во-первых, не десять, а дней семь, в лучшем случае восемь. Да ещё такие паузы в общении, вот и считай, сколько у нас осталось времени.

– Ну, на счёт пауз я согласен, но почему от силы дней… – и не успел я закончить эту фразу, как до меня вдруг дошло, что имел ввиду Сергей.

Посмотрев на меня и по-видимому догадавшись, что я понял то, что опять попытался задать нелепый вопрос, улыбнулся и с каким-то ехидством в голосе вновь обратился ко мне:

– Надеюсь, что ты не собираешься прямо отсюда идти на работу, – и снова усмехнувшись, добавил, – а вообще, с небритой физиономией, в сапогах, и с рюкзаком за спиной это оригинально. После этих слов Сергей рассмеялся.

– Ну ладно, хватит издеваться, подумаешь немного запутался, тут с вашими тюрьмами и горящими машинами всё на свете перепутаешь.

– Ты уже совсем перестал шутки понимать, – уже без смеха и вполне серьёзно сказал мне Сергей и снова посмотрел на сидящего неподалёку Ивана.

– Какие тут могут быть шутки. Поехали в отпуск, специально подальше от людей, чтобы отдохнуть от забот и головной боли, а тут чёрт знает, что. После этих слов я сделал глубокую затяжку и, быстро выпустив дым изо рта, затянулся ещё раз. Сергей, догадавшись по моему поведению о том, что я начинаю нервничать, сменил интонацию в голосе и снова обратился ко мне:

– Слушай, может тогда соберёмся и поедем домой, а там догуляем оставшиеся дни.

– Ну ещё чего, за десять лет первый раз выбрались молодость вспомнить, да я теперь и там не успокоюсь, ты меня знаешь, всё равно голову ломать буду.

– А если мы и за эти дни ничего от него не узнаем? – поинтересовался у меня Сергей и сделал очередную затяжку.

– А почему ты думаешь, что мы вообще ничего не узнаем? – после этого вопроса Сергею я сделал последнюю затяжку и бросил окурок в ещё дымящееся кострище

– Ну во-первых, я сказал слово если, задавая тебе этот вопрос, а во-вторых…

– Извини, я тебя перебил, но дай мне пожалуйста ещё одну сигарету.

– Да, ты явно начинаешь психовать, -заметил мне Сергей, доставая пачку из кармана,

Достав из пачки сигарету и прикурив её от догорающей сигареты Сергея, я снова обратился к нему:

– И что там во-вторых?

Сергей внимательно посмотрел на меня, сделал ещё одну затяжку и, выбросив окурок в кострище, спокойно и негромко произнёс:

– А во вторых, если у нас ушло почти в два раза больше времени только на то, чтобы более-менее войти с ним в контакт… А ты хочешь, чтобы он за несколько дней рассказал тебе всю подноготную.

– Ну во-первых, не всю подноготную, а только то, что он делал в тюрьме, а если сказать точнее, за что он сидел в тюрьме… А во-вторых, не несколько дней, а целая неделя, – перебил я Сергея.

– Ну ты, наверное, точно всё на свете перепутал, – возмущённо произнёс Сергей, достал из кармана сигарету и, подкурив её от моей, добавил. – К твоему сведенью, многие люди вообще предпочитают умалчивать о том, что они когда- либо были в этих заведениях. А ты хочешь, чтобы за шесть или семь дней он тебя всё конкретно рассказал.

– Но я же не имел ввиду, что именно всё, хотя бы приблизительно…

– Ты чего меня перебиваешь?! – срываясь в голосе, оборвал меня Сергей.

– Ладно, ладно, молчу, виноват, больше не буду, – попытался я разрядить обстановку, понимая, что Сергей начинает нервничать, и дело может дойти до того, что мы разругаемся.

Сделав затяжку и немного помолчав, Сергей снова обратился ко мне, но на этот раз интонация его голоса приобрела более спокойный оттенок:

– Послушай, ты не учел ещё один нюанс. Одному только богу известно, когда с ним это произошло и сколько лет он живёт в этом лесу, – и, сделав очередную затяжку, Сергей продолжил. – Понимаешь, он же одичал, деградация личности, я вообще удивляюсь, что он разговаривает.

– А что тут удивительного? – спросил я у Сергея, когда он в очередной раз сделал глубокую затяжку. Выпустив дым изо рта, он посмотрел на меня и на удивление спокойно ответил:

– Ну если ты за две недели пребывания здесь начинаешь тупеть, так это ты ещё учитывай, что не один и живешь в избушке практически в нормальных бытовых условиях. А он неизвестно сколько бродит совершенно один, да и жилище у него, как ты понимаешь, больше подходит для зверя, чем для человека.

Ну ладно летом по лесу можно бродить, если комары с мошкарой не съедят, а всю зиму в этой норе сидеть. Ты попробуй хотя бы дня три в ней просидеть, я не знаю каким ты оттуда вылезешь,

– Лично я думаю, никаким, – продолжил я вслух мысль Сергея.

– Мысли читаешь? – улыбнулся он и снова затянулся.

– А зачем мне их читать, я и так прекрасно знаю, о чём ты можешь думать, слава богу, не первый день тебя знаю,

– Так я тебя вроде бы тоже, потому и удивляюсь тому, что с тобой происходит. За столько лет я в первый раз вижу, чтобы ты так тормозил.

– А ты сам на себя посмотри. После каждой его выходки сидишь и голову ломаешь.

– Ну и что, по крайней мере глупых вопросов тебе не задаю.

– Правильно, потому что знаешь, у меня в отличие от тебя ума не хватает.

– Это точно, особенно теперь, – после этих слов Сергей ещё раз взглянул на меня и рассмеялся.

– И что тут такого смешного?! – довольно-таки резким тоном спросил я у Сергея.

– Ну у тебя точно башня съехала, ещё сильнее рассмеялся он и сквозь смех добавил. – Ты уже и шутки перестал понимать. Ладно, успокойся, давай лучше делом займемся, а то, честно говоря, жрать уже сильно хочется, – сделав последнюю затяжку и выбросив окурок, он поднялся на ноги и повернулся в ту сторону, где находился Иван. – Вот, посмотри, Иван, наверное, уже тоже проголодался.

После произнесённых им слов я повернулся в ту же сторону. Иван стоял в двух шагах от меня, и опять я поразился тому, что на его лице не осталось и следа от той гримасы, которая была буквально двадцать минут назад.

– Чёрт! – воскликнул я неожиданно даже для самого себя, когда догорающая сигарета обожгла мне палец.

– Ну вот, ты уже и чертыхаться начал, а в лесу между прочим, чёрта вспоминать не стоит, – опять улыбаясь, заметил мне Сергей. Иван, поддерживая его, правда с небольшим испугом на лице, закивал головой.

– Да я, палец…

– Да ладно, хватит оправдываться, – не переставая смеяться, перебил меня Сергей.

– Да я…

– Успокойся, давай лучите делом займёмся, – снова прервал меня Сергей и тут же обратился к Ивану:

– Иван, ты кушать хочешь? – и после того, как тот кивнул головой, снова обратился ко мне. – Дай Ивану пока хотя бы кусок хлеба, пусть немного пожуёт, а мы с тобой готовить будем.

Вытащив из рюкзака, я подал Ивану кусок хлеба и снова обратился к Сергею, спросив у него, что мне делать дальше, на что он не задумываясь тут же ответил:

– Бери котелок и шагай за водой, а я пока костер разведу.

Взяв котелок, я быстрым шагом пошёл к ручью. Ходил я не долго, а когда вернулся, Иван с Сергеем уже сидели около костра и, как мне показалось, о чём-то увлеченно беседовали.

– О чём толкуем? – поинтересовался я, спускаясь в овраг.

– Подойдёшь поближе, и тебе расскажем, -обернувшись, ответил Сергей.

Когда я подошёл к костру, Сергей протянул мне шест и для начала предложил повесить котелок над огнём. Быстро разобравшись с этим делом, я снова обратился к Сергею:

– Ну давай, рассказывай, о чём вы тут так интересно беседуете?

– Как о чём? – переспросил меня Сергей и после непродолжительной паузы добавил. – Да вот, хотел Ивану объяснить, зачем мы костёр разжигаем, а он, оказывается, и без меня всё это хорошо знает, а то, что костер из котелка залил, говорит, что просто вспомнил машину, в которой последний раз ехал.