Побег из ада

– Да не могу я смотреть на страдание живых существ, кто бы это ни был, но всё равно не по себе. Ты посмотри на него, он же плачет оттого, что ест просто чёрный хлеб.

– А может, он просто давно его не ел, или чего-нибудь вспомнил, кто его знает.

– Может быть и так, – согласился со мной Сергей.

– Слушай, мы, по-моему, отвлеклись, – заметил я, поворачиваясь в сторону нашего нового знакомого.

Он сидел неподалёку от нас, точно в такой же позе, как мы, и доедал свой гостинец, периодически оглядываясь то вокруг себя, то посматривая на нас мокрыми от слёз глазами. Доев хлеб, он снова уставился на Сергея.

– Как тебя зовут? – негромко спросил тот.

Услышав этот вопрос, глаза нашего знакомого оживились и забегали по сторонам. После не большой паузы Сергей повторил свой вопрос. Наш знакомый продолжал молчать, лишь только тёмные глаза блестели в мокрых от слёз глазницах.

– А может, у тебя нет языка? – поинтересовался я не из праздного любопытства.

Он открыл рот. Среди немногочисленных и искорёженных зубов виднелся слегка распухший, но всё-таки нормальный человеческий язык. Для глухонемого он прекрасно понимал нашу речь. Да и язык был на месте. Сергей сначала посмотрел на нашего знакомого а затем, повернувшись ко мне, в полголоса произнёс:

– Он просто потерял дар речи.

После чего я, обратившись к нашему новому знакомому, сказал ему по слогам наши имена. В то время, пока я говорил, он внимательно слушал и наблюдал за движениями моих губ. Тогда я решил повторить ещё раз. Теперь он не только внимательно наблюдал за движениями моих губ, но и медленно шевелил своими, повторяя за мной все движения. Так повторялось несколько раз, затем он стал непроизвольно повторять те же движения, что проделал вместе со мной, не издавая при этом ни единого звука. После того, как я объяснил ему, что при этом нужно ещё и выдыхать, он снова начал повторять за мной. И через несколько попыток, полушепотом и очень невнятно произнёс имя Сергей.

Затем, оглянувшись по сторонам, как бы ища, откуда доносится звук, посмотрел на Сергея и повторил ещё раз. После этого таким же образом, он умудрился выговорить и моё имя. Как будто наслаждаясь своей не совсем внятной речью, он всё громче и уверенней повторял наши имена, переводя свой взгляд то на меня, то на Сергея, постоянно изменяя свою мимику. И когда он немного успокоился, на его лице появилось странное выражение, отдалено напоминающее улыбку.

– Теперь понял, как нас зовут? – спросил у него Сергей, после чего наш приятель интенсивно закачал головой, снова переводя свой взгляд то на меня, то на моего друга.

Когда он перестал качать головой, Сергей снова обратился к нему и вновь поинтересовался его именем. После этого лицо нашего приятеля снова изменилось. Хотя слёз на глазах больше не появлялось, но какие-то мучительные воспоминания, как дикая боль, перекорежили его лицо.

Решив хоть как-нибудь облегчить страдание и дать хотя бы малейшую возможность забыться, нашему новому знакомому Сергей предложил дать имя Иван. Посмотрев на Сергея, я поддержал его предложение, но затем обратился к нашему приятелю: не будет ли он против, если мы станем называть его Иваном.

Он внимательно посмотрел на меня и перевёл свой взгляд на Сергея. Тот, немного помолчав, снова повторил своё предложение. После непродолжительного молчания всех присутствующих, выражение лица нашего приятеля снова изменилось в положительную сторону. И он снова начал медленно шевелить губами, как бы вспоминая предложенное ему имя. Когда я повторил ещё раз, он кивнул головой и негромко произнёс «Ивань».

– Иван, – поправил его Сергей.

– Иван, Иван, – забормотал он, качая головой.

– А у тебя весьма неплохо получается, – сказал Сергей.

– Да, неплохо, неплохо, – убедительно добавил я и чуть было не упал, ошарашенный ответом Ивана:

– Да, неплохо.

После того, как я, удивившись, произнёс: «Ну ты даёшь, Иван», он повторил и это. И чем дальше затягивалось наше общение, тем больше Иван повторял различные слова. Нам даже не хотелось уходить, когда начало смеркаться, да и Иван, чувствуя, что приближается минута расставания, как-то суетливо стал посматривать то на меня, то на Сергея, то на заходивший за кроны деревьев оранжево-красный диск солнца.

– Да Иван, нам пора собираться, – заметив его волнение, сказал Сергей.

После этих слов в глазах Ивана появилась какая-то необъяснимая печаль.

И ещё раз взглянув на нас, он устремил свой взгляд в ту сторону леса, откуда мы обычно появлялись и затем уходили. Посмотрев сначала на меня, Сергей снова обратился к Ивану. Услышав своё имя, он резко повернул голову в сторону Сергея, и пристально уставился на него. Печаль в его глазах сменилась на какой-то, хоть и небольшой, но испуг, по крайней мере, мне так показалось.

– Послушай, Иван, сегодня нам пора уже уходить, – слегка приглушенным голосом сказал Сергей.

– Пора уходить? – тут же перебил его Иван, пристальным взглядом смотря ему прямо в глаза.

– Да, Иван, пора, но завтра мы возьмём с собой еду и придём к тебе на всю ночь, – пытаясь успокоить нашего нового друга, добавил Сергей.

В глазах Ивана засверкали искорки радости, переходящие в удивление, он ещё несколько раз повторил это словосочетание, бегающим взглядом смотря на нас. А потом устремил свой взгляд в ту сторону, куда мы должны были уходить, и вновь в его глазах появилась печаль. Потом он обернулся и посмотрел в ту сторону леса, где за кронами деревьев медленно опускался золотистый край солнечного диска. Затем, посмотрев на уже слегка потемневшее небо, снова перевёл свой взгляд на нас. И на его глазах опять блеснули слёзы.

– Ну что ты, Иван, мы же с тобой до завтра, а не навсегда распрощаемся.

– Да, пока не навсегда, пробормотал он.

Мне хотелось сказать ему что-то ещё, но какой-то болезненный ком сдавил моё горло. И скорей всего это произошло не оттого, что я услышал эти слова от Ивана, просто неожиданно для самого себя осознал, что мы ничем не сможем помочь этому истерзанному жизнью человеку, который быть может увидел в нас за все эти долгие годы какое-то спасение, или же пусть хоть в малой степени, но облегчение своих внутренних страданий.

Когда солнце уже скрылось за верхушками деревьев, нам, наконец, удалось успокоить Ивана и, распрощавшись с ним до следующего дня, мы направились к своему пристанищу. Удаляясь от места нашей встречи, я ещё несколько раз оглядывался назад… Иван долго смотрел нам в след, а потом, повернувшись и опустив голову, медленно побрёл в сторону своего жилища.

Всю обратную дорогу мы прошли молча, так как после этой встречи говорить о пустяках не хотелось, да и мысли были не те. А на серьёзную тему просто уже не было сил, да и на душе кошки скребли. И хоть с тех пор прошло много лет, когда я вспоминаю наши встречи с Иваном, мне становится как-то не по себе. Какое-то жутко неприятное ощущение сдавливает мою грудь. Готовили пищу и ужинали мы тоже молча, только перед тем, как лечь спать, перекинулись парой фраз, да и то на бытовую тему.

Не знаю, что снилось в ту ночь Сергею, я, честно говоря, даже не интересовался. Да и к чему, когда наш внешний вид обо всём говорил и так. А если ещё судить по самому, то мне всё ночь снился какой-то кошмар. Проснулся я рано, состояние и настроение, как это бывает после таких снов, было не важное. Выкурив сигарету и выпив кружку холодной воды, я занялся приготовлением завтрака, вскоре на кухне появился и Сергей. Глядя на него, можно было подумать, что он вместо того, чтобы спать, разгружал вагон с углём. Закурив сигарету и взяв пустое ведро, он вышел на дома. Его отсутствие было недолгим. Принеся ведро с водой и поставив его на прежнее место, Сергей молча сел за стол. За завтраком разговаривать он начал первым, не забыв упомянуть о том, что я довольно-таки неважно выгляжу, а когда услышал от меня то же самое в свой адрес, то, сославшись на дурное сновиденье, тут же переменил тему, поговорив немного о погоде и влиянии её на настроение и самочувствие человека. А по окончанию завтрака предложил истопить баньку и не много попариться, ссылаясь на то, что хороший пар и холодная вода отлично поднимают жизненный тонус. Прекрасно зная все прелести и свойства русской бани, я согласился, но, в свою очередь, предложил ему рациональное разделение труда, на счёт чего у него не возникло ни одного вопроса. И когда он ушёл растапливать баню и носить туда воду, я тем временем занялся приготовлением обеда и параллельно этому сбором вещей для предстоящего визита в лес. Часа через полтора пришел Сергей и сказал, что баня почти готова и в неё можно будет скоро идти. Стараясь не терять время, он уложил в рюкзак приготовленные мною вещи ещё до того, как я накрыл на стол. Освободившись от этого занятия, Сергей присел на лавку возле стола и закурил. Когда я почти накрыл на стол, Сергей посмотрел на часы и, выпустив дым изо рта, обратился ко мне:

– Время уже много, нам пора идти поднимать жизненный тонус.

– А когда обедать будем?

– Так я думаю, что в бане сегодня долго задерживаться не будем, а потом пообедаем и ещё отдохнуть успеем, – не задумываясь над моим вопросом, ответил Сергей и тут же направился к дверям.

И действительно, на этот раз мы попарились и помылись довольно-таки быстро, и не смотря на лёгкую усталость от парилки, наше самочувствие и настроение значительно улучшились. А когда перед обедом Сергей где-то из загашника достал бутылочку «Русской», и мы чисто символически выпили грамм по пятьдесят, то от нашего прежнего состояния не осталось и следа.

После обеда, как это полагается у заядлых курильщиков, мы выкурили по сигарете и полезли на полати. Но спать совсем не хотелось, какое-то непонятное и необъяснимое чувство тянуло нас туда, где ждал наш новый и необыкновенный друг, которому мы даже сами дали имя.

Повалявшись на полатях минут пятнадцать или двадцать, так как на большее не хватило нашего терпенья, мы слезли вниз и, быстро собравшись, отправились в путь. Хотя перед тем, как выходить из нашего приюта, мы и договаривались идти не спеша, так как времени в запасе у нас было довольно- таки прилично, но наши ноги, не смотря на это обстоятельство, сами ускоряли шаг. И даже очень частые остановки для перекура не затягивали наш путь. До места нашей встречи мы добрались намного раньше, чем это планировали, но как выяснилось на месте, спешили мы не зря.

Как только мы вышли из леса к тому месту, где обычно встречались с Иваном, то сразу обнаружили, что он уже ждет нас. Он сидел на поваленном ветром старом дереве спиной в нашу сторону, подняв голову к небу. Но едва мы вышли на поляну и сделали всего несколько шагов, которых практически было не слышно, не говоря уже о том, что от Ивана мы находились ещё довольно- таки далеко, но, не смотря на это, при очередном нашем движении, он так резко обернулся в нашу сторону, как будто его укололи чем-то острым или, по крайней мере, очень громко крикнули. Увидев нас, Иван быстро поднялся на ноги и пошел к нам на встречу. Только на этот раз в его походке была видна какая-то сильная усталость и невольно создавалось впечатление, что он бродил по лесу всю ночь. Когда мы подошли ближе друг к другу, я сразу обратил своё внимание на измученное каким-то непонятным для нас страданием лицо Ивана, и тут же озадачил его своими вопросами:

– Ты что, не спал всю ночь? Ну для чего ты себя так мучаешь?

– Я так, так уже, я уже, – замотав головой, забормотал он.

– Что ты «так уже»?

После этого вопроса он, окончательно запутавшись, перестал мотать годовой и, замолчав, пристально устремил свой взгляд на меня, выражая взглядом своих мутных от бессонницы глаз какое-то непонятное удивление.

– Он хотел сказать, что не спать ночами уже привык. Да, Иван, ты это хотел сказать? – перебил нашу паузу Сергей.

Да, да, это, это, – закивал головой Иван.

– Так ты, наверное, хочешь спать? – не удержался я от очередного вопроса.

– Нет, нет, нет, – как маленький ребёнок, мотая головой, забормотал он.

– Ну, тогда нам надо где-то расположится или так и будем здесь стоять?

– Ну что, Иван, Сергей прав, ты же здесь хозяин, а значит, давай принимай гостей.

– Да, да, хозяин, гости, расположиться надо, – вновь засуетился Иван, беглым взглядом окидывая местность, затем посмотрел на нас и медленно побрёл в сторону своего оврага.

Пройдя несколько метров, он обернулся в нашу сторону и, увидев, что мы стоим на прежнем месте, замахал рукой в направлении оврага, при этом довольно-таки отчётливо произнося:

– Пойдём, там гости, хозяин, – при последнем слове он ударил себя рукой в грудь.

– Ну пойдём, гость к хозяину, – обращаясь ко мне, усмехнулся Сергей и пошёл вслед за Иваном.

Убедившись в том, что мы пошли за ним, Иван развернулся и вновь зашагал в сторону оврага. Дойдя до края, он снова повернулся в нашу сторону и, увидев, что мы подходим к нему, указывая рукой на дно оврага, снова не громко пробормотал:

– Там хозяин, гости там.

– Ты хочешь сказать, что ты, хозяин, приглашаешь нас в гости? – снова поправил его Сергей.

– Да, да, я приглашаю нас в гости.

– Иван, в таком случае ты должен сказать приглашаю не «нас в гости», а приглашаю «вас в гости». А слово нас мы используем, когда говорим про себя, например, ты пригласил нас к себе, вот мы и говорим, нас пригласили, понял? – вновь поправил его Сергей.

– Понял, понял, – закивал головой Иван. – Я приглашаю вас, – в этот момент он слегка замешкался, но после небольшой паузы добавил, – вас в гости.

Когда мы втроём спустились на дно оврага и подошли к жилищу Ивана, он снова засуетился и негромко бормоча себе под нос «гости, гости», начал открывать лаз.

– Послушай, Иван, втроём в твоём доме нам будет очень тесно и душно, а на улице сейчас тепло, давай лучше здесь, на свежем воздухе останемся, ну а если захочешь спать, поспишь у себя дома, а мы тебя здесь подождём.

– Иван не захочет спать, – резко перебил он меня.

–Но это он пока не хочет, а дальше видно будет, – перебил нас Сергей, а затем, поставив рюкзак на землю, добавил. – Короче так, мужики, спорить можно до самого утра, но толку в этом деле никакого. Давайте-ка сейчас лучше местечко оборудуем, да костёрчик разведём. А там уже и поспорить можно, если конечно очень захочется. Ну а пока пойдём чего-нибудь для сиденья поищем, – после этих слов Сергей, присев на корточки, расстегнул карман рюкзака и достал оттуда топор.

Но как только свежезаточенное лезвие топора сверкнуло на солнце, Иван издал негромкий, но довольно-таки жуткий по своему звучанию возглас, и в два прыжка очутившись наверху оврага, он тут же исчез из нашего поля зрения.

– Иван, ты куда? Что случилось? – недоумевая, я крикнул ему вслед и уже было хотел подняться наверх, чтобы посмотреть, куда он побежал, но Сергей остановил меня:

– Постой, не ходи, не надо, я думаю, что он просто испугался топора. Правда, не знаю почему, может, подумал, что мы его хотим топором.

– Ну это я понял, а что будет дальше?

– А что, может быть побегает немного и придёт, а мы пока пойдём лучше делом займемся, зачем время зря терять. Или хочешь объяснить ему на пальцах, зачем мы топор достали. Так это бесполезно, вот когда на деле посмотрит для чего, вот тогда до него доедет.

– А как он увидит, если его нет? – снова перебил я Сергея и тут же осёкся, поняв, что опять задал риторический вопрос.

– Вот именно, если не видишь ты, то это совсем не значит, что не видят тебя. Ну ладно, пойдём, хватит рассуждать, – после этих слов Сергей развернулся и направился в противоположный конец оврага, где ещё в первый наш приход мы заметили несколько поваленных деревьев.

Пройдя буквально несколько шагов, я почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд, а когда резко обернулся назад, то успел заметить, как голова Ивана быстро скрылась за краем оврага.

– Эй, с топором, тормози, – негромко окликнул я идущего впереди меня Сергея. Остановившись, он обернулся в мою сторону. – Серёга, ты был прав, Иван действительно следит за нами, – так же негромко произнёс я, когда приблизился к нему почти вплотную.

– Хочу тебе заметить, старик, что он начал следить за нами ещё раньше, чем начали следить за ним мы, – после этих слов Сергей улыбнулся и направился дальше, я, оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что за нами больше не следят, последовал за ним.

Дойдя до поваленных деревьев, Сергей, не раздумывая, взял поудобнее топор и стал обрубать ветки. После того, как разделался с одним из стволов он, воткнув топор в дерево, обратился ко мне:

– Если метра по три сделать брёвна и положить их по периметру, как думаешь, нормально будет?

– Да конечно нормально, не на всю ведь жизнь делать будем.

После моего ответа Сергей, на глаз прикинув где перерубать ствол, взял и руки топор и сделал несколько ударов, а затем вновь обратился ко мне:

– Дерево, наверное, лет сто пролежало, рубится, как будто оно из папье-маше.

В это время я невольно оглянулся назад и, посмотрев на край оврага, снова заметил следящего за нами Ивана.

– Сергей, Иван опять следит за нами, – произнёс я полушепотом.

– Пусть следит, может быстрее успокоится, а ты не подавай вида, что его заметил, – с этими словами Сергей перехватил поудобней топор и снова принялся за дело.

Дорубив до конца, он попросил меня помочь перенести отрубленную часть ствола в сторону. Когда мы опустили бревно на землю, Сергей, обрубив оставшиеся ветки, воткнул топор в торец бревна и, облегчённо вздохнув, присел на него. Достав из кармана сигареты, я присел рядом, но не успели мы сделать по второй затяжке, как у меня снова появилось ощущение, что за мной кто-то следит. Подняв глаза, я снова увидел высунувшуюся из-за края оврага голову Ивана.

– Смотри, Сергей, Иван опять, – но не успел я закончить то, что хотел сказать, Сергей поднял голову и громко, но в тоже время, довольно-таки мягко произнес:

– Иван, хватит там прятаться, иди к нам.

На краю оврага показалась голова Ивана, он смотрел на нас своим пристальным и в тоже время удивлённым взглядом.

– Ну иди к нам, что ты там прячется, тебя же никто не обижает, – снова позвал его Сергей.

– Никто не обижает? – как маленький ребёнок переспросил Иван.

– Да конечно никто, – убедительно заверил его Сергей, сделав глубокую Затяжку и выдохнув дым, рассмеялся, как говорится, от всей души.

От заразительного смеха Сергея я не удержался и тоже начал смеяться. По началу на лице у Ивана от непонятной для него ситуации появилась сильно удивленная гримаса, но через несколько мгновений она сменилась на улыбку. Правда человек, который увидел бы это выражение в первый раз, вряд ли мог принять его за улыбку, но за наше, пусть и очень короткое время, общение, мы уже немного научились различать, когда на изуродованном лице Ивана появляется улыбка, а когда страдание.

Уже намного позже, у себя дома, в городе, в один из вечеров выходного дня за рюмочкой увеселительного напитка, мне вдруг почему-то стало стыдно II тот смех, пусть не злой, пусть без всякого умысла, но всё же смех над страданиями человека. И даже теперь, когда мы узнали, что этот человек страдал за свою жестокость, не смотря на это, на душе всё равно оставался какой-то неприятный осадок. А пока мы смеялись до тех пор, покуда Иван не опустился в овраг и не подошёл к нам. Подойдя ближе и случайно вдохнув клуб дыма, выпущенного Сергеем, Иван обеими руками схватился за горло, и вот тут нам стало не до смеха. Увидев такую картину, мы не на шутку испугались, соскочили с бревна, как ошпаренные, совсем не понимая, что нам делать с Иваном. Его, ещё несколько секунд назад смеявшееся лицо, приобрело ужасную гримасу, глаза налились кровью, он поочерёдно хватал себя то за горло, то за голову. А его кашель чем-то напоминал кашель собаки, которая подавилась костью и ей нельзя уже ничем помочь. Но самое странное было для нас, это когда он упал на колени и пригнул голову к земле. В эту минуту мы даже опешили и стояли так до тех пор, пока Иван не стал медленно подниматься.

– Там, в рюкзаке, фляжка с водой, сбегай принеси, – крикнул мне Сергей.

В первый момент я даже растерялся от неожиданности и чуть было не побежал в другую сторону. Когда я принёс воду, Иван уже сидел на бревне и, пытаясь отдышатся, издавал тяжёлые хрипы. Сергей взял у меня фляжку и открутил пробку, после чего присел рядом с Иваном и протянул её ему:

– На, попей, легче будет.

Взяв у Сергея фляжку, он стал разглядывать её, как обычно маленькие дети разглядывают яркие, громко брякающие игрушки. Тогда Сергей взял Ивана за руку и помог ему поднести фляжку к губам:

– Пей Иван, отсюда пьют.

Иван неохотно, как будто в чём-то сомневаясь, сделал глоток. Когда он понял, что это ничто иное, как самая обыкновенная вода, то припал к горлышку фляжки и пил её так жадно, как будто он не один час просидел на солнцепёке. Напившись, Иван опустил руку с фляжкой от лица и облегчено вздохнул.

– Ну как, полегче стало? – поинтересовался у него Сергей.

– Полегче, да, – совсем тихо, но вполне отчетливо, ответил Иван.

– Ну ладно, давай отдышись и будешь нам помогать, – сказал Сергей и похлопал Ивана по плечу.

– Ладно, буду немного помогать, – так же отчётливо, как и в первый раз, ответил тот.

После небольшой паузы Сергей снова обратился к нему с вопросом:

– Иван, ты будешь ещё пить воду?

Иван посмотрел поочерёдно на нас обоих, поднёс фляжку к губам и, сделав ещё несколько глотков, протянул её Сергею. Он взял из рук Ивана фляжку и, закрутив пробку, встал с бревна, вслед за ним встал и Иван и, совсем неожиданно для нас, спросил:

– Ну, что делать? – а, немного помолчав, добавил слово «хозяин».

После этих слов мы с Сергеем рассмеялись от всей души. Внимательно посмотрев на нас и, немного подумав, Иван тоже засмеялся.

– Ну ладно, хозяин, немного успокоившись от смеха, сказал Сергей и, осмотревшись по сторонам, добавил, – значит так, Иван, ты пока унеси фляжку, чтобы нам её не растоптать, а потом поможешь брёвна перенести, хорошо?

– Хорошо, – совсем бодро ответил Иван и, взяв у Сергея фляжку, в один миг оказался возле рюкзака и, положив её на место, с такой же скоростью вернулся обратно.

– Ну что, тогда несите брёвна, а я пойду рубить ещё одно, – с этими словами Сергей вытащил из бревна топор и направился к поваленным деревьям.

Приподняв один конец бревна, я тут же обратился к Ивану:

– Берись за тот край и понесём.

– Понесём, понесём, – пробормотал он и каким-то непонятным для меня движением закинул свой край бревна на плечо.

Хоть я на своё здоровье никогда не жаловался, но сделать подобный трюк даже не пытался. Подняв свой край на плечо самым обыкновенным образом, я снова обратился к своему помощнику:

– Иван, иди вперёд.

Повторив произнесённую мной фразу и кивнув головой, он направился в сторону своего жилища.

Но, едва он сделал несколько шагов, как мне пришлось снова окликнуть его:

– Иван, иди, пожалуйста, потише, а то ты прёшь, как трактор, – и действительно, в первое мгновение мне показалось, что впереди меня идёт не какое-то живое существо, а двуногая машина.

Не знаю, насколько в этот момент для Ивана было понятно слово трактор, но после моего замечания он пошёл намного медленнее. Дойдя до того места, где мы решили оборудовать стоянку, мы остановились:

– Иван, опускаем, – крикнул я и тут же грешным делом подумал, что он сейчас бросит свой край брёвна на землю, а мне тем, что лежит у меня на плече достанется прямо в ухо, но тут я опять ошибся. Иван таким же лёгким движением, как и при подъёме, быстро опустил свой край бревна на землю, подошёл ко мне и, аккуратно сняв бревно с моего плеча, опустил его.

Когда мы вернулись к поваленным деревьям, Сергей, расправившись со вторым бревном, уже поджидал нас:

– Ну что, пойдём, ещё одно утащим.

– Да ты чего, Серёга, дай хоть немного передохнуть, от работы даже кони дохнут.

– Но ты же не конь, а человек.

– Пойдём, понесём, – вмешался в наш диалог Иван

– Правильно, Иван, работать надо, а отдыхать потом, когда дело доделаем, -с ехидством на лице, произнёс Сергей и, не меняя выражения лица, обратился лично ко мне, – вон то дерево видишь?

– Разумеется, вижу.

– Ну вот, бери топор и вперёд, – Сергей, улыбаясь, протянул мне топор и добавил:

– Иди, хотя бы ветки обруби, а мы пока с Иваном это бревно унесём.

– Унесём, унесём, – как попугай, повторил за ним Иван.

Взяв поудобнее в руки топор и, не дожидаясь пока они уйдут, я принялся за дело. Несмотря на то, что топором я владел значительно хуже, чем Сергей, но всё-таки пока они ходили, мне удалось не только обрубить ветки, но и наполовину перерубить ствол. Когда они вернулись, Сергей, подойдя ко мне и взяв у меня из рук топор, в два счёта завершил начатую мной работу. Откатив отрубленную часть ствола в сторону и воткнув в неё топор, он обратился ко мне, уже вполне серьёзно: