Открывая тайны истории. Путевые заметки. Рассказы. Воспоминания

Кстати, в окрестностях Сиковиц проживало довольно много эстонцев-хуторян, которые переселились сюда во второй половине XIX – начале XX вв. из Эстляндской и северной части Лифляндской губерний. Август Ка́нгер, Вильгельм Роо́ма и Якоб Му́га владели на реке Люте водяными мельницами, эти места, где они стояли и где ещё видны следы запруд из камней-валунов до сих пор так и называют – Ка́нгерова, Роо́мова или Ро́мина и Му́гина мельницы.

Филипп Роома имел к своей мельнице молотильную и льномяльную машины и лучинно-щипальный станок. Его мельница находилась в районе центральной усадьбы колхоза имени Н. К. Крупской. Ныне рядом с остатками мельницы ныне стоят постройки молочнотоварной фермы Сиковицы совхоза «Звезда», которая проработала до 2020 г. После Великой Отечественной войны на базе Роомовой мельницы была построена межколхозная гидроэлектростанция имени Н. К. Крупской, она действовала вплоть до конца 1950-х гг., а, возможно, и дольше. В 1970-е гг. ещё сохранялись каменные устои от мельничной плотины, через них был наведён мост, по которому совхозных овец перегоняли на правый берег Люты, на пастбища.

Мельница Августа Кангера с шерстепрядильной машиной находилась выше по течению реки Люты, между Мугиной мельницей и деревней Щирико́во, которой теперь не существует. Известно, что в 1960 г. в деревне Щириково насчитывалось 13 хозяйств и 32 жителя. На современных картах место, где стояло Щириково, отмечено, как урочище Рассвет потому, что при деревне до 1950 г. работал колхоз «Рассвет».

Также в Сиковицах с 1911 по 1927 г. работали водяная мельница и шерстопрядильное заведение, которые до 1920 г. принадлежали Якобу Муге, а затем его брату Давыду Муге. Размеры каменного здания шерстопрядильни были 22,4х8,5 метров. На реке Люте были устроены две плотины, вода вращала турбину, которая в свою очередь приводила в действие две пары жерновов мельницы: рижские фирмы Краузе и из дикого камня, а также динамо-машину на 12 ламп, прядильную, трепальную и две ватных машины.

Шерстопрядильное заведение, принадлежавшее до 1927 г. Давыду Муге, работало и после раскулачивания его хозяйства в качестве шерстекарзильни, и даже какое-то время после войны, а в его жилом доме располагалась школа, а потом детский сад. От эстонской шерстопрядильни, стены которой были сложены из камней-валунов, ныне остались развалины. Рядом, на реке Люте, находится остров, а между ним и берегами реки видны перекаты – это валуны, оставшиеся от двух каменных плотин. Тут же, у берега Люты, стояло и здание водяной мельницы.

Но вернёмся к нашей прогулке по деревне Сиковицы. От здания магазина с кладовой эстонца Пауля Рутту мы с Андреем Ивановичем проследовали к поклонному кресту, установленному 26 августа 2014 г. по инициативе иерея Виктора Рогозина и прихожан там, где ранее стояла часовня. Поклонный крест возвышается слева от Центральной улицы, идущей из центра деревни Сиковицы в её северную часть, где с 1929 по 1965 г. находилась усадьба колхоза имени Н. К. Крупской. Ежегодно, 26 августа, к поклонному кресту совершаются крестные ходы от домовой часовни Святителя Тихона Задонского.

Часовня во имя Святителя Тихона Задонского была открыта в ноябре 2012 г. трудами всё того же иерея Виктора Рогозина, клирика Свято-Троицкой Творожковской обители. Её оборудовали по благословению Владыки Евсевия в двухэтажном кирпичном здании бывшей конторы совхоза «Звезда», на первом этаже, где ранее работал ветеринарный участок. Это помещение безвозмездно предоставила руководитель СПК (колхоза) «Звезда» Галина Михайловна Валк. 17 января 2015 г. в часовне отслужили первую литургию. Здесь имеются временный престол и иконостас.

Тихонов день в Сиковицах является престольным деревенским праздником с давних времён. В этот день, 26 августа, и раньше чтили и сейчас почитают Святителя Тихона Задонского. Часовня, построенная ещё до революции, находилась недалеко от помещичьего имения Царицыно. Она отмечена на карте 1924 г., составленной по съёмке 1913—17 гг. В 1923 г. эта часовня уже не действовала. Она была деревянной, размером 3х3 метра, с кровлей, покрытой щепой. После того, как в 1929 г. в бывшем имении Царицыно был создан колхоз имени Н. К. Крупской, о судьбе этой часовни ничего неизвестно.

Мы с Андреем Ивановичем поклонились кресту и проследовали дальше, к Церковной горке. Эта горка находится справа от Центральной улицы, там, где от неё отходит Речной переулок. Склоны горки сплошь заросли деревьями, площадка же поросла более молодыми деревцами. Пологий всход на площадку находится в 50 метрах от дороги, за небольшим картофельным полем. Восточный склон холма, обращённый на реку Люту, крутой, высотой около 8—10 метров. Размеры площадки составляют примерно 60 на 30 метров. В центре площадки находится провал, здесь-то по рассказам старожилов и стояла церковь.

По виду холма, его склонов и площадки, можно предположить, что, возможно, в раннем средневековье здесь могло находится селище. На городище это место не похоже, нет следов укреплений, а то, что здесь в древности могли жить славяне, это вполне вероятно. В какое время здесь стоял православный храм неизвестно, возможно, он появился вскоре после крещения Руси. По преданию в годину страшных бедствий церковь провалилась под землю. Корни этой легенды, вероятно, уходят в XII—XIII вв., когда Псковская и Новгородская земли подвергались многочисленным нашествиям со стороны Ливонского ордена и Литвы.

Предания о провалившихся под землю церквях также были связаны с Ливонской войной, когда в 1581—82 гг. войска польского короля Стефана Батория сильно разорили псковские и новгородские земли и дотла сожгли немало православных храмов. Но ни в описях 1501 г., ни в описях 1571 г. церковь в деревне Севковичи или Сивковичи не значится, поэтому, во времена Баториева нашествия нечему было проваливаться под землю. Следовательно, гибель храма на этом месте произошла раньше.

Хотелось бы отметить, что в Струго-Красненском районе, кроме Церковной горки в деревне Сиковицы, есть ещё несколько мест, с которыми связаны предания о провалившихся в годы лихолетья церквях. Это гора Городец в Жуковской роще, Болтанова гора недалеко от Горского озера, гора Городок близ Быстреевского погоста, Псколянская гора около Псколянского озера, Церковное место на окраине деревни Лудони и Негинская гора в окрестностях погоста Гора и бывшей деревни Высогорки. Также бытовала легенда о провале под землю Чернозерского монастыря, находившегося на острове Чёрного (Вязковского) озера.

Имение Царицыно

После смерти баронессы Марии Павловны Корф все владельческие земли в Сиковицах и их окрестностях перешли по наследству к её дочери Екатерине Леопольдовне Эрфурт. В 1884 г. землю под своё имение Сиковицы в количестве 1416 десятин 1694 сажени купил коллежский секретарь Павел Христофорович Анц (1841—1903). После 1891 г., П. Х. Анц стал называть своё имение Царицыным, как это было при баронессе Марии Павловне Корф и ранее при графине Екатерине Павловне Голенищевой-Кутузовой.

Павел Христофорович Анц был сыном служителя придворного прачечного двора Христофора Антоновича Анца и его жены Марии Артемьевны. С 1860 г. Павел Христофорович служил рейткнехтом истопничьего звания при комнатах Наследников Цесаревичей, а попросту говоря, топил печи в царских покоях. С 1867 г. он служил рейткнехтом лакейского звания, затем в канцелярской службе при комнатах Наследника Цесаревича, смотрителем в придворной конторе. В 1880 г. П. Х. Анца назначили смотрителем Дома дирекции Императорских театров, а в 1887 г. – экзекутором С.-Петербургской конторы Императорских театров.

При Павле Христофоровиче Анце в имении Царицыно, которое находилось возле левого берега реки Люты, были построены барский дом, рабочий дом или людская, скотный двор, конюшня, курятник, гумно с двумя ригами, два хлебных амбара, каретный сарай, два ледника, водогрейня, оранжерея, каменная баня и др. постройки. На территории имения было открыто сельское министерское училище и построена часовня.

После смерти П. Х. Анца имением Царицыно стала управлять его супруга Мария Яковлевна Анц. В 1918 г. имение было взято на учёт государства, но Марии Яковлевне Анц и её дочери Елене Павловне Анц разрешили там жить и обрабатывать землю. Скорее всего, Елену Павловну Анц-Барановскую, её мужа Константина Яковлевича Барановского и мать Марию Яковлевну Анц выселили из их бывшего имения в 1929 г., после организации в Сиковицах колхоза имени Н. К. Крупской. В годы войны бывший барский дом и ряд других помещичьих строений, находившихся в пользовании колхозников, были сожжены фашистами, но некоторые постройки остались целыми.

Мы с Андреем Ивановичем Фёдоровым прогулялись по бывшему имению Царицыно и осмотрели всё, что от него сохранилось. Имение располагалось в северной части деревни Сиковицы, в излучине реки Люты, состоящей из нескольких петель. Протекающий по имению безымянный ручей делил его на две части. Местные жительницы Людмила Фёдоровна Киселёва и Нина Ильинична Камнева рассказали о сохранявшихся после войны помещичьих постройках и о том, как они тогда использовались колхозом, а потом совхозом.

Первым на нашем пути попалось здание хлебного амбара. Оно имеет высокий валунный фундамент, по его углам и по длинной стороне сложены столбы из красного кирпича, а простенки выполнены из брёвен. После войны колхозники хранили здесь зерно, позднее здание было заброшено и стояло без крыши. В 1990 г. совхоз «Звезда» продал этот амбар семье Голубковых под жилой дом. Ныне бывший хлебный амбар – это дачный дом под №13 по Речному переулку, он добротно отремонтирован.

За хлебным амбаром Речной переулок пересекает безымянный ручей, где имеется брод. Ручей между бродом и местом впадения его в реку Люту течёт в русле с крутыми берегами и резким перепадом высот. Недалеко от устья ручья, у его правого берега, бьёт родник, откуда местные жители берут воду. Ниже брода, на правом берегу ручья, сохраняется каменный погреб от неизвестной постройки. Напротив погреба на ручье была небольшая запруда из камней-валунов, остатки которой хорошо видны и сейчас. Служила ли запруда на ручье для вымачивания льна или для ловли вышедшей из прудов рыбы, об этом ничего неизвестно.

За ручьём, вдоль Речного переулка, сохранился бывший каретный сарай, от которого осталась только его часть с шестью кирпичными столбами и простенками из брёвен. После войны это строение перекрыли двускатной кровлей из щепы и с торца сделали большие ворота; в 1971 г. совхоз «Звезда» здесь хранил ядохимикаты. Напротив каретного сарая стояла людская. После войны на её фундаменте был построен дом, где размещалась колхозная бригадирская, потом этот дом стал жилым, а сейчас он пустует.

Барский дом стоял на возвышенном месте, правее каретного сарая, ближе к берегу реки Люты. После войны на его фундаменте построил свой жилой дом колхозный бухгалтер. Вблизи этого дома через Люту был построен деревянный мост, дорога за которым вела на колхозные поля в пустоши Плоской. Вблизи устья ручья, на его левом берегу, под возвышенностью находилась постройка из камней-валунов, в которой в последнее время хранили совхозное сено, а до этого здесь работала кузница. Как это строение использовалось в помещичьем хозяйстве неизвестно, ныне здесь остались только развалины.

Выше по течению ручья сохранились пять уже сильно заросших барских прудов, где раньше разводили рыбу. Ручей протекает по краям прудов, делая их сточными. Напротив людской и каретного сарая, на противоположном, правом берегу ручья находились свинарник и хлев, сложенные из камней-валунов. Слева от них в одну линию стояло здание конюшни и скотного двора. В 1971 г. в этих постройках ещё держали совхозных телят и лошадей. Впоследствии они были заброшены и превратились в руины.

Северная часть Сиковиц, где в царское время находилось имение Царицыно, а в советское время располагалась центральная усадьба колхоза имени Н. К. Крупской, отделяется от южной части деревни небольшим лесочком. После ликвидации в 1965 г. колхоза имени Крупской северная часть деревни местными жителями по-прежнему называлась Крупской. Люди так и говорили, например: «Пойду в Крупскую» или «Такой-то человек живёт в Крупской».

Сейчас многие коренные жители Сиковиц по-прежнему говорят про Крупскую, как про отдельную деревню. Однако про помещичье имение Царицыно из числа местных жителей практически никто ничего не знает.

Июль 2023 г.

Городок Боротно на Поповой горе

Апреля 22 дня 2023 г. вместе с жителем деревни Лудони, военным поисковиком, краеведом Валерием Владимировичем Сорокиным мы совершили поездку в погост Боротно, известный с конца XV в. по его упоминаниям в Новгородских писцовых книгах. На Боротненском кладбище мы обследовали развалины Покровской церкви. Также в трёхстах метрах к востоку от погоста Боротно мы посетили Попову гору и, осмотрев остатки славянского городища, окунулись в ещё более древнюю историю, но рассказ об этом впереди.

Встреча с Боротно

Чтобы добраться до погоста Боротно, мы с Валерием Владимировичем Сорокиным выехали из деревни Хредино в направлении деревни Лежно. Проехали мост через реку Ситню и в километре за деревней Горбы повернули налево. Кстати, в Горбах много домов с довольно редкими в нашем районе вальмовыми кровлями, их ещё называют датскими кровлями. От поворота до Боротно оставалось около пяти километров. Дорога здесь асфальтированная, её проложили в конце 1980-х гг. к летнему лагерю и летней дойке для коров, которые были устроены совхозом «Стругокрасненский» на пастбищах в урочище Боротно.

По пути проехали урочище Огороды, где в 1930-е гг. существовал колхоз «Красные Огороды», состоявший из пяти хозяйств. Потом проехали мимо поворота на деревни Збуд и Горки. Подъезжая к урочищу Боротно, мы обратили внимание на добротный каменный одноэтажный дом, выстроенный в виде буквы «П» сразу за безымянным ручьём, справа от дороги, на возвышенном месте, где до войны был колхозный фруктовый сад. Этот усадебный дом появился здесь в 2021—22 гг. Как мы потом выяснили, его построила питерская дачница. Она же рядом с домом разбила молодой яблоневый сад.

Сразу за усадебным домом, на взгорке виднелась красная пирамидка на братском захоронении. Буквально накануне возле братского захоронения в Боротно провели субботник участники ТОС «Селяне» из деревни Хредино, среди которых были Василий Александрович Гурьянов, Елена Аркадьевна Григорьева и др. Они расчистили тропинку к могиле, убрали упавшие сухие деревья, прибрали само захоронение, покрасили звезду на пирамидке, а потом возложили цветы и почтили память погибших минутой молчания.

Мы тоже с Валерием Владимировичем на братском захоронении поклонились похороненным здесь мирным жителям и партизанам, которые были расстреляны фашистами в годы оккупации. Всего здесь похоронено 35 человек, но известны фамилии только четверых из них. На смартфоне я включил песню «Ой, туманы мои, растуманы» в исполнении группы «Город 312». Почтив память убиенных, мы на моём «Логане» доехали от братской могилы прямо до кирпичной ограды Боротненского кладбища.

Между кирпичными столбами Святых ворот лежал ствол упавшего большого клёна со спиленными кем-то ветвями, поэтому через сами ворота пройти не удалось, пришлось взять правее. Мы подошли к разрушающемуся Покровскому храму, перекрестились. Хотелось прижаться к его стене, пожалеть этот израненный храм, погладить его рукой, поговорить с ним. Бедный он, бедный! Переживший войну, но потом заброшенный людьми, тихо умирающий, как одинокий старец. Ком в горле встал у меня от такого вида.

Зайдя в колокольню, я поднял голову и увидел вверху небо, затянутое облаками. Когда-то здесь высился шпиль, а в ныне пустых проёмах звона висели колокола. На стенах храма уже не было видно изображений святых. Внутри мы увидели обгоревшие стропила и балки, завалы кирпича, среди которых начинают расти молодые деревца. На алтарном окне северного Георгиевского придела ещё сохраняется старинная металлическая решётка. Над алтарём центрального храма висит часть кровли, там в нише кем-то поставлена икона в рамке. Я подошёл к иконе, трижды перекрестился и прочёл краткую молитву.

На Боротненском прицерковном кладбище нам удалось разыскать вросший в землю древний каменный крест с прямоугольными лопастями, потом другой, подобный, но со сглаженными гранями и с отколовшейся левой лопастью, такие кресты археологи датируют XV—XVII вв. На кладбище есть ещё один каменный крест в форме трилистника, но он поздний. Также возле храма сохраняется каменная надгробная плита на могиле священника Иакова Симеонова, служившего в сей церкви с 1817 по сентябрь 1861 г., он умер 25 мая 1863 г. в возрасте 73-х лет.

Ранее в северо-западной части кладбища находился камень с выбитым православным крестом, но по устным свидетельствам к настоящему времени он весь рассыпался. По крайней мере, мы этот камень на погосте не обнаружили, хотя этот валун, как говорят, был высотой не менее полуметра. Побывавшие здесь в конце 1980-х гг. ленинградские археологи зафиксировали камень с крестом и датировали его XII—XVII вв.

Ряд исследователей считают, что древние славяне почитали некоторые камни как священные, их помещали на языческих святилищах. Очень простое по форме святилище могло состоять из росшего здесь огромного священного дерева, как правило, дуба, и лежащего под ним священного камня. Крест и надписи высекались на языческих священных камнях при христианизации населения, тогда таким образом их «крестили».

Сведения о священных камнях навели меня на мысль, что и на месте погоста Боротно когда-то могло быть языческое святилище. Вероятно, где-то в XVI—XVII в., ещё до постройки ныне разрушающейся каменной церкви, здесь появилось небольшое кладбище, от которого сохранились два каменных креста. Оно было устроено жителями деревни Боротно на краю своего поселения.

На семейном захоронении Сидоровых, между двух крестов, мы с Валерием Владимировичем обнаружили подкрестовое яблоко, которое венчало шпиль колокольни. Неизвестно, то ли оно откатилось при обрушении шпиля, толи его кто-то принёс и положил на это захоронение. Яблоко добротно сделано из толстой жести и пробито навылет пулей. Осмотрев яблоко, мы положили его обратно на могилу. Самого же креста, стоявшего над яблоком, мы нигде не нашли.

На прицерковном кладбище мы также осмотрели часовню из красного кирпича, находящуюся на северо-западном углу ограды. Она значится в церковной клировой ведомости за 1879 г., как «каменная часовня при церкви». Часовня была построена одновременно с кирпичной кладбищенской оградой, но, когда точно неизвестно. Ещё в 2006 г. у часовни сохранялась полусгнившая четырёхскатная кровля, сейчас она отсутствует.

Очень красивая ограда из красного кирпича с отверстиями в виде крестов ранее ограждала западную сторону кладбища, от неё ныне остались несколько пролётов и два кирпичных столба Святых ворот. Такая же ограда примыкала и к восточной стороне часовни. Чем ограждалось кладбище с других сторон неизвестно, возможно, ограда везде была кирпичная, здесь на разных участках осталось её основание – один-два ряда кладки из камней-валунов.

Вот в таком печальном состоянии мы и застали с Валерием Владимировичем Сорокиным Покровский храм. Он гибнет прямо на глазах. Точно такая же трагичная судьба и у Воскресенской церкви в Щирском погосте. Всё последнее время о Воскресенском храме радел Юрий Анисимович Шматов: не раз расчищал территорию вокруг него от густых зарослей молодых деревьев, убрал упавшие на храм огромные старые деревья, забетонировал основания четырёх колонн портика, чтобы они не рухнули. Рядом он построил часовню, дабы возродить здесь духовную жизнь и избавить старый храм от одиночества, вселить в него веру в скорое возрождение.

В 2023 году Юрия Анисимовича не стало, и гибнущий Воскресенский храм в Щирском погосте осиротел. Теперь два каменных храма-богатыря – Воскресенский и Покровский – разделяют одну судьбу, оставшись один на один с разрушительными действиями ветра, влаги и мороза. И если у Воскресенского храма ещё есть надежда на восстановление из небытия – вокруг находятся большая деревня Щир и её жители, то Покровская церковь в погосте Боротно вряд ли увидит своё возрождение. А вдруг чудо произойдёт? Будем надеяться на это!

Городище на Поповой горе

От погоста Боротно мы с Валерием Владимировичем Сорокиным направились к Поповой горе, находящейся в трёхстах метрах за лиственным лесом. Ещё два года назад я предполагал, что в раннем средневековье Попова гора была городищем – укреплённым славянским поселением, но возможность в этом удостоверится появилась только сейчас.

Дело в том, что я придерживаюсь следующей гипотезы: все центры погостов-округов, упоминаемых в описях XV—XVI вв., возникли на месте или вблизи раннесредневековых славянских поселений. На территории Струго-Красненского района существовали шесть новгородских погостов-округов с одноимёнными центрами: Быстреевский, Щирской, Логовещенский, Боротенский, Хмерской и Чайковский. В Псковской земле погосты-места стали центрами административных округов – губ, и таких погостов здесь было четыре: Заклинский, Полицкий, Моложанский, Псколянский.

Валерий Владимирович Сорокин около камня-валуна. На заднем плане – городище на Поповой горе. Фото автора, апрель 2023 г.

План городища на Поповой горе. Сост. А. Н. Ефимов, август 2023 г.

Автор на площадке городища на Поповой горе. Фото В. В. Сорокина, апрель 2023 г.

В 947 г. княгиня Ольга отправилась в Новгородскую, а затем в Псковскую земли, и основала там погосты – административные центры княжеского управления, установив при этом для местных племён оброки и дани. Все вышеперечисленные погосты были преемниками крупных укреплённых племенных центров ильменских словен и псковских кривичей. Вероятно, великая княгиня при основании псковских погостов относилась к племенной знати кривичей более лояльно, ведь эта земля была её родиной. Здесь введённые новшества воспринялись тихо и мирно.

А вот к знати ильменских словен княгиня Ольга, скорее всего, испытывала неприязнь. Ведь двумя-полутора веками ранее их племена, двигаясь из региона Ильменского Поозерья в западном направлении, захватывали огнём и мечом земли псковских кривичей, в итоге вытеснив их из Поплюсья и Щиро-Чернозерского поозерья на территорию будущей Псковской земли. Вероятно, княгиня сожгла большую часть словенских городищ, как, например, городок Которск, основав или на их месте, или где-то поблизости погосты-центры.

Рассматривая два года назад топографическую карту, я обратил внимание на высоту 97,0 м, располагавшуюся в 300 метрах к востоку от погоста Боротно. Местные жители называют эту высоту Поповой горой, потому что по легенде здесь стоял дом священника. «Раз погост Боротно существовал в средневековье, значит у него должен быть предшественник, т. е. более раннее поселение» – так я тогда рассуждал.

За погостом Боротно дорога вела через густой лиственный лес. Когда же мы вышли в светлую берёзовую рощу, то я сразу же заметил вдали среди деревьев Попову гору. Метров в пятидесяти от неё нам попался островерхий ледниковый валун. Подойдя ближе к юго-западному склону Поповой горы, я чуть не ахнул, здесь действительно располагалось древнее городище. На это указывали хорошо видные ступенчатые эскарпы, устроенные древними славянами для укрепления этого склона и затруднения проникновения неприятеля на городище.

Потом, уже дома, я выслал фотографии Поповой горы одному моему знакомому археологу из Петербурга, и он, увидев эти снимки, утвердительно сказал: «Да, конечно, судя по фотографиям, это городище. Во всяком случае, эскарпы на склонах настоящие. Такие городища бывают, у них [из земляных укреплений] только эскарпы по краям, в один или несколько ярусов. Но какого оно времени, сложно сказать. Скорее всего, вторая половина 1-го тысячелетия до нашей эры». Моё предположение подтвердилось!

На Поповой горе находится бывшее приходское кладбище, здесь начали хоронить с 1881 г. До этого здесь были жальничные захоронения, из которых сохранилось два. Большинство могил уже сровнялись с землёй, но по устным свидетельствам ещё пятьдесят лет назад все могилы были в порядке, и кладбище занимало значительно большую площадь. До сих пор сюда приезжают родственники похороненных здесь жителей деревень, входивших в приход Покровской церкви в погосте Боротно, прибирают могилки, поминают своих предков.

Легенду о том, что на Поповой горе в стародавние времена жил священник можно объяснить так: когда-то, а, скорее всего, до Литовского разорения, а может быть и ранее, здесь, на этой горе стоял храм святого Великомученика Георгия, впервые упомянутый в письме 1498 г., а рядом в домах жили поп и дьяк. В 1781 г. деревянная Покровская церковь была выстроена ближе к деревне Боротно, на её краю, где лежал священный камень с выбитым крестом. Ну а потом вместо деревянной церкви появился каменный храм, развалины которого мы видим сейчас.