Ювента

Как бы там ни было, но сегодня сближение с вожатыми не состоится. Он сделает это сам и на своих условиях, как будет надо именно Макару, а не благодаря всяким гулянкам. Обнадежив себя этой мыслью, вожатый уже шел обратно, приняв решение больше не думать об этой ерунде, чтобы не забивать голову на ночь глядя.

Время было еще раннее и только подбиралось к десяти часам вечера.

Выйдя из леса, Макару открылось искрящееся звездами небо, глубокое своей чернотой, неестественно красивое, загадочное и одинокое. Созерцать его мешали фонари, что рассеивали темноту и высвечивали рой ночной мошкары, слетающейся на источник света. Природа пела стрекотанием насекомых, а легкий ветерок приятно освежал разгоряченного от легкого алкоголя Мака. Дыхание лета во всей своей красе царило в лагере, но так и не давало вожатому надышаться собой в полной мере.

Точно также происходило и с женщинами. Они никогда не давали насладиться собой с полна, всегда предпочитая оставлять что-то и на потом. Только вот это самое “потом” так и не наступало, а любовь и всякая приязнь человека к человеку истекали так же быстро, как пролетало и само лето.

Макару вдруг вспомнились их совместные прогулки. Вместе они тоже гуляли по ночному лагерю когда-то давно, в другой жизни. И небо над головой было тем же самым, как и трава с деревьями везде и всюду. Всё было одинаково, но в то же время так по-разному. И Макар был не тот, и ее рядом с ним уже давно не было.

А ведь как бы сейчас хотелось взять ее за руку и притянуть к себе, как это было тогда, раньше…

– Так, всё – хорош! – сказал сам себе Макар вслух для большего эффекта. – Чё опять начинается?!

Пора было заканчивать с этими глупостями, ведь нужно было еще придумать, чем занять остаток этого вечера.

У вожатого было слишком мало пива, чтобы напиться и вырубиться, а сонливость уже успела его покинуть, потому и заснуть самостоятельно сейчас он был точно не в силах. Гулять Маку не хотелось, ведь он сам себе только что испортил настроение. Курить организм тоже не просил. Как итог – делать было особо и нечего. Даже Валера, чертов предатель, уперся на гулянку и не мог присесть Макару на уши, рассказывая о своих муравьях.

“Лёня” – вдруг мелькнуло имя в голове вожатого.

Мак пусть и случайно, но очень вовремя вспомнил о странном, но совсем не раздражающем его компьютерщике. Вместе с тем вожатый не забыл и о его недавнем предложении поиграть в игры в компьютерном клубе, которым вожатый так и не воспользовался на первой смене.

“Вот оно! Лучше поздно, чем никогда” – подумал Мак и бодро направился в сторону гостевых домиков, где располагалось жилище Лёни Велюрова.

Ему очень хотелось завершить этот вечер на позитивной ноте. Очень хотелось…

Северяне

Все пятеро расположились в мужской вожатской и уже добрых полчаса обсуждали будущий приезд пионеров из Хладогорска. Макар слушал старшую воспитательницу не очень внимательно, ибо его хронический недосып перевешивал всякую возможность адекватно воспринимать хоть какую-то информацию.

“Больше не буду с Лёней по ночам зависать. Ну на хер, себе дороже” – сокрушался Макар, глаза которого то и дело закрывались под тяжестью век.

Оля растормошила вожатых Южного корпуса еще в семь часов утра. Спустя десять минут все они, кое как умытые и причесанные – кроме лохматого Макара и Валеры, которому, по сути, причесывать было нечего – уже расположились в вожатской и слушали старшую воспитательницу, вид у которой был довольно взвинченный. Сегодняшний день заезда грозился запомниться ей еще надолго.

– Так, я понимаю, что уже с утра успела вам надоесть, но и вы меня поймите – собрались, пока время есть. А то после девяти часов мне уже будет некогда вами заниматься. У нас тут и так куча детей понабежит…

– Да ну вы бросьте, Ольга Викторовна – фыркнул Макар с издевкой. – Нам совсем не сложно продирать глаза так рано. Люблю, знаете ли, встать в седьмом часу и сходу начать пахать…

– Макар, не умничай! – зашипела на него Зоря. – Нефиг было шляться черт знает где всю ночь.

Не желая продолжать назревающую перепалку с бывшей напарницей, Макар выдохнул и облокотился спиной на подушку. Решение это было заведомо проигрышным – он снова стал засыпать под размеренный и монотонный голос Оли.

– Пока что всё остается так же, как мы вчера с вами обговорили. Но на всякий случай давайте повторим – начала воспитательница, не отрываясь от своего планшета с закрепленными на нем списками, схемами и другими листами одной только ей понятного назначения. – Итак, отсюда вы выезжаете заранее – в час дня. То есть без десяти вы уже должны стоять на администрации и ждать водителей. С вами, кстати, поедет Элина Вадимовна. Щас, после завтрака, вы быстренько примите постельное белье и заправите все кровати в корпусе, раз вчера делать этого не стали. По их приезду торжественную часть берет на себя Сергей Анатолич и Элина Вадимовна – там ничего такого, просто слова приветствия с их стороны. Вы помогаете всем рассесться по автобусам и берете у сопровождающих списки на детей. Как будете ехать в лагерь, лично от меня большая просьба – постарайтесь уже в автобусе объяснить им наши правила поведения в лагере. На всякий случай…

– Можно вопрос? – тихо спросила Карина, зачем-то предварительно подняв руку, будто находясь в школе. – А они по-русски хоть разговаривают? Просто если нет, тогда это проблема.

– Вопрос хороший – виновато улыбнулась Ольга. – Вообще…должны. Но я читала, что в Хладогорске, да и вообще в тех краях есть куча наречий, на которых говорят местные народности. Будем надеяться, что понимать они нас будут.

– А если нет? – с закрытыми глазами спросил Макар, который пока еще не успел окончательно уснуть.

– Если нет, то общайтесь через сопровождающих – спокойно ответила старшая воспитательница.

– А если и сопровождающие по-нашему не фурычат?

– Тогда…смотрите по ситуации. Так, на чём я остановилась? А! По приезду сразу идете в корпус на заселение, тут всё по-старому. Сказали, что они уже сами разбились на два отряда, ваша задача только направить их по нужным комнатам. Восьмой отряд по левую сторону, седьмой – по правую, включая холл. Ужин по ситуации, да и всё остальное – тоже. В столовке к семи часам уже будет накрыто, постарайтесь к этому моменту их уже организовать. В вечерке открытия с участием вожатых вы, понятное дело, не участвуете, вам будет не до подготовки. А что по поводу медосмотра – это уже точно будет не сегодня, а завтра. Возможно даже сразу после завтрака. Но об этом мы сегодня еще на планерке поговорим, так что пока не парьтесь.

Вожатые пытались переварить объемную информацию. Вид у всех, кроме Макара, был такой озадаченный, словно их скоро должны были отправить на фронт, сражаться на передовой. Ольга Викторовна же напротив – после проведенного брифинга выглядела куда бодрее, чем ранее, чего и стоило ожидать от трудоголика и идеалистки, живущей своей работой.

– И еще, забыла вам сказать – вспомнила Оля, зачеркивая ручкой один из пунктов в своих заметках. – Постарайтесь сразу наладить контакт с сопровождающими. Не важно, по сколько им там лет. Хоть молодые, хоть в возрасте – нас это не волнует. Главное, что вам с ними работать еще всю смену…

– Да и черт с ними. Они вообще сюда отдыхать едут, а вся работа один хрен на нас перейдет. Или чё, нам еще и с ними возиться придется? На это я не подписывался – сказал Мак, которого возмутил последний пункт Олиных указаний.

– Слушай, они, может, и едут сюда купаться и загорать – с этим я не спорю. Но поверь мне – они наверняка будут совать свой нос во всё, что здесь происходит – ответила Ольга так, будто Мак был юным первоклашкой. – У них же тоже есть свое начальство в Хладогорске, которое затребует от них отчетов после поездки. Вот и будут эти “отдыхающие” задавать кучу вопросов, везде лезть и всё фотографировать. Да – я не уверена, что они будут помогать вам делать реквизит для вечерок. Скорее всего, им это будет не интересно и вы сами на это тоже не рассчитывайте. Зато я уверена, что на самих мероприятиях они уж точно будут болеть только за своих. Поэтому чем ближе вы будете с ними общаться, тем легче будет и нам, и вам сглаживать острые углы. Если таковые будут, конечно.

– Ни чё я сглаживать не собираюсь. Мало того, что мы детей в жопу целуем, так теперь еще и перед этими сопровождалками стелиться… Неа, хрен там.

– Макар, ребятки… Я понимаю, что никому не хочется этим заниматься. Эти приезжие нам, как снег на голову. Знали бы заранее, приготовили бы для них программу отдельную, сделали бы нормальное знакомство и так далее… Вас бы заранее подготовили. А теперь приходиться работать вот так, на коленке и поперек горла. Мы тут щас все на нервах, поверьте.

– Верим, Оль. Не слушай этого – кивнула в сторону бывшего напарника Зарина.

Мак выдохнул.

Ему не нравилось то, какие обороты набирает такая банальная ситуация, как приезд пионеров из другого города. Казалось, что Ольга Викторовна излишне драматизирует ситуацию и видит проблему там, где ее не было вовсе. Как и всегда, Макар решил, что не будет волноваться о таких пустяках заранее и предпочтет подумать об этом уже непосредственно в процессе работы.

Если не забудет, конечно.

Оля глянула на часы, которые показывали сорок минут восьмого. Бодро выдохнув, она собрала свои бумажки в единую кучу и закрепила их на своем планшете, обозначая окончание их миниатюрной планерки.

– Через двадцать минут завтрак. После этого мы с вами уже толком и не увидимся, так что заранее желаю вам удачи, мои хорошие. Ни пуха ни пера.

Автобус еле заметно покачивался, когда ехал по загородному шоссе. Пустота на дороге была такая, что могло показаться, будто в мире больше не осталось ни людей, ни машин. Спокойствию и безмятежности почти удалось свалить Макара в сон, но в итоге всё тот же Валера, будто следуя своей скрытой дьявольской миссии не дать Маку спокойно выспаться, подсел к нему на соседнее сидение и начал делиться своими безынтересными мыслями.

– Я что-то волнуюсь. А вдруг они не говорят на нашем языке, как Карина сказала? Как мы тогда будем друг друга понимать? Коммуникация с детьми очень важна, особенно с подростками…

– Валера – спокойно повернулся к нему Макар, оторвавшись от чудесного вида за окном. – Можешь захлопнуться? Серьезно. Через пару часов на нас свалиться целая толпа орущих дикарей. У меня щас есть чуть ли не последний шанс хоть немного в тишине посидеть, а ты снова мне по ушам ездишь…

– Да-да, я не подумал. Извини, Макар. Ты прав.

Отвадив от себя лопоухого, вожатый снова уставился в окно.

Залитые солнцем поля так и зазывали его к себе. Всё, чего ему сейчас действительно хотелось, так это выйти из автобуса и уйти подальше от дороги, чтобы окунуться в высокую полевую траву и проспать в ее тени до самого вечера. Мак искренне любил природу. Правда, уже довольно давно у него не находилось времени, чтобы побыть с ней наедине.

Когда-то, в другой жизни, он любил выбираться в лес, прогуливаться по берегу реки или просто идти по скрытым пыльным тропам, пролегающих по хребтам и сопкам, ведущих неведомо куда. Ему нравилось слушать пение птиц, шум ветра и деревьев, нравилось вдыхать чистый воздух и просто быть наедине с самим собой. Разумеется, на совершение таких путешествий требовались немалые силы, которых, после переезда в город, у него почти никогда не находилось. А потому и общение с природой со временем вытеснили другие, более низменные и легкодоступные для него занятия.

Мысли Макара вновь поддались меланхолии. Вожатому вдруг вспомнилось, что похожие пейзажи он наблюдал почти каждый день, когда ездил из своего села на скрипучем рейсовом автобусе в ЛУЭБ – “Ладненский университет экономики и бизнеса”. Тогда он предпочитал не замечать всей этой красоты, распростертой за заляпанным дребезжащим окном. Красоты не только лета, но и других, по-своему прекрасных времен года. Всё это проносилось мимо него почти каждый день, но оставалось почти незамеченным, обратившись в обыденность.

“Спасибо, мозг. Я ведь именно этим щас и хотел заняться. Дубина” – разозлился Мак и заерзал на своем сидении.

Только теперь вожатый обратил внимание, что Валера уже ни сидит рядом с ним. Соседнее кресло пустовало, а сам лопоухий паренек уже расположился на другой стороне автобуса и тоже посматривал в окно, вняв совету Макара ловить последние мгновения спокойствия. Где-то позади между собой судачили девчонки – Зоря и Карина рассматривали фотографии в телефоне друг друга, то и дело над чем-то хихикая. Они не замолкали почти всю дорогу, но в то же время вели себя тихо, будто бы разговор и обсуждаемые ими темы принадлежали только им одним и являлись чем-то личным и очень сокровенным, не предназначенным для чужих ушей.

Впереди, почти у самой кабины водителя, в полном одиночестве сидела Элина, черные завитые волосы которой свисали почти до самого подлокотника. Она не копалась в телефоне, а просто тихо и мирно ждала, когда все они прибудут к месту назначения. Для встречи с северянами начальница лагеря выбрала в меру деловой костюм, показавшийся Макару достаточно модным и хорошо на ней сидевшим. Во всяком случае – на его скромный взгляд.

Ее безмятежный вид спровоцировал Мака к действию, ибо вожатый понимал, что в дальнейшем возможности перетереть с Элей с глазу на глаз у него, скорее всего, уже может и не выдастся. Пройдя вперед, Макар уселся на сидении по другую сторону от тетки, почти сразу решив перейти к сути.

– Я по делу – обратил на себя внимание Мак.

Он сразу подметил, что вид у начальницы лагеря из скучающего в момент стал напряженным, словно она была кошкой, что завидела вдалеке враждебную ей собаку.

– Слушаю – тихо ответила Элина, не глядя на племянника.

Мак выждал паузу. Он знал, что тетку это бесит. К тому же было совершенно ясно, что ей был очень неудобен разговор с ним. Элина нервничала, и Макар видел это невооруженным глазом.

– Ну и где же мое обещанное повышение? – также тихо спросил Мак.

– Там же, где и твое обещание вести себя нормально на первой смене.

– Ничего такого я тебе не обещал, не путай. И первую смену я нормально отвел…

– Нормально? – усмехнулась Элина. – А что тогда для тебя означает плохо? Макар, имей совесть и не позорься. На прошлой смене среди вожатых не было никого хуже тебя.

– Ого. Даже так? И чем я тебе не угодил?

– Серьезно? Тебе еще и объяснять надо?

– Будь так любезна.

Элина оглянулась назад, убедиться, что их разговор не слушают. После этого она стала говорить куда тише.

– Слушай, если бы ты не угодил только мне, то я бы помалкивала и смирилась. Но ты же у нас решили по всем фронтам отметиться. Что в работе с детьми кошмар, что в общении с остальными тоже. Регулярно нажирался на смене и бегал курить по десять раз на день. Ты до такой степени обнаглел, что даже … – на этих словах Элина еще сильнее понизила голос – …даже позволил себе отравить вожатых, чтобы за это влетело столовой…

– Чего я сделал?!

– Тише, не ори.

– Охренеть… А ты ни чё не перепутала, Элина Вадимовна? – возмутился Макар. На какой-то миг он даже сам поверил в свою невиновность. – Не, я признаю, что с дисциплиной у меня так себе, это ладно. Но ты палку-то не перегибай. А то может и войны в Африке тоже из-за меня мутятся?

– Не притворяйся, невинный ты наш – укорила его тетка. – Хочешь сказать, что именно в тот день, когда ты прибежал ко мне жаловаться с той несчастной тарелкой, большая часть вожатых просто так взяла и отравилась? Ой, как удачно. Вот ни за что я в это не поверю. Очень подозрительное совпадение. ОЧЕНЬ.

– А доказательства есть?

– Нет у меня доказательств! Но я не дура, Макар. Уж дважды два могу сложить. И еще я очень хорошо знаю тебя и понимаю, что ты на такое точно мог пойти.

– И как я это сделал? Расскажи хоть, а то мне тоже интересно…

– Не знаю и знать не хочу. Настолько не хочу, что мне даже думать об этом противно. Ты эгоист, Макар. Эгоист самого ужасного пошиба. Подвергать риску здоровье других людей – на такое вообще только очень “особенные” люди способны. Особенные – это я в плохом смысле, если что. Так что даже не заикайся о повышении и не выноси мне мозг – и без тебя щас проблем хватает.

– Ах, бедолажка, как мне тебя жалко. Вот беда – вместо одних мажоров приедут другие мажоры. Ай-яй-яй…

– Не говори фигню. Какие мажоры?

– Да перед которыми мы теперь должны на карачках ползать, вот какие! И вообще – если я такое дерьмо, чё ж ты меня тогда на такой ответственный отряд поставила? А? Вдруг я лагерь твой опозорю перед гостями, не думала?

– Не я поставила, а Оля. Это она в тебя верит. Я была против, если это важно.

– Лучше бы сделала так, как хотела.

– Я же не ты, мой хороший. В отличии от тебя – я прислушиваюсь к близким людям, потому что знаю, что я не самая умная на свете. И потому что мое эго не размером с Сатурн, как у некоторых. Ты ж только себя можешь слушать, и большие никого, правильно?

Вожатый не нашел, что ответить. Возмущение перекрыло в нем всякую возможность изрекать свои мысли.

– Можешь не отвечать, вопросы был риторическим, если что.

Мак не сразу сообразил, что тетка только что заткнула его с таким же мастерством, с каким он и сам порою это делал в ее отношении. Мозг вожатого работал в бешенном темпе, стараясь подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то противопоставить себя обвинениям Элины. Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло, и тогда Макар решил избрать единственно действенный для себя способ в подобного рода ситуации.

– Знаешь, Эль – мне дорогого стоит находиться в “Ювенте” – зарычал племянник, наклонившись ближе. – Каждый день для меня там, как мука. С работой не вяжется, с остальным тоже… Я с трудом себя перебарываю, чтобы не послать всех на хер и не уйти куда глаза глядят. И плевать, что подумаешь ты. Плевать, что подумают остальные. Иногда мне даже кажется, что лучше уж жрать с помойки, чем зарабатывать себе на хлеб, работая вожатым в моем возрасте. Наверное, мне стоит перестать себя сдерживать и устроить вам напоследок такую жопу, которая вам еще и не снилась, да? Просто так, из принципа. Просто потому, что моя “родственница”, как всегда, подумала, что у нее всё получится и она сможет изменить своего племянника Макара, который ее об этом, кстати говоря, никогда не просил! Ах, какой же он плохой мудак! Теперь он уже не такой, каким она его себе представляла в своей бабской голове…

– Чё за бред ты несешь?

– Называй, как хочешь. Очень кстати, что приезжают северяне – как раз отщипнут кусочек нашего местного колорита и моего хренового настроения. Заодно Карине надо задать взбучку, да и Валерке тоже, а то больно уж он радостный. Ну и Зорю надо добить, чего уж тут. Твоя подпевала Оля тоже бесит меня с самого начала – ей полезно было бы узнать, что я о ней думаю. Как и всем остальным. Вот тогда и поглядим, каким боком выйду твой благие намерения. Интересно, станешь ли ты после этого также сильно любить “Ювенту”, как раньше? Вряд ли.

Элина молчала. Она слушала племянника внимательно, словно старалась запомнить всё, что он говорит. Глядя себе под ноги, она продолжала молчать даже тогда, когда он закончил свою тираду.

Только несколько секунд спустя Элина ответила ему спокойно, словно это она была виновата во всём, что происходило в их отношениях до этого момента:

– Знаешь… Когда человеку плохо, он часто старается сделать вид, что ему хорошо. А когда напуган – хочет казаться грозным и сильным. Но в итоге всё это кончается банальным осознанием…

– Хватит умничать! Ты цитатник Палыча выучила, что ли? Он пичкал этой херней всех, кого считал такими же больными на голову, как и он сам – сквозь зубы сказал Макар.

Элина усмехнулась. Весело и беззаботно, словно племянник сказал ей что-то очень милое и потешное.

– Странно, что ты так говоришь…

– С хрена ли?

– Да хотя бы потому, что на тебя в этом плане он потратил больше времени, чем на кого-либо другого.

Вокзал был полон людей, спешащих разойтись по своим вагонам, либо же торопящихся приобрести заветный билет и наконец отправиться к месту своего назначения. Среди всей этой толпы сновали и те, кто не суетился и мирно расхаживал по перрону, изредка поглядывая на время.

“Встречающие” – понял Макар, лениво оглядывая прохожих.

Солнечная погода придавала здешней атмосфере какое-то особенное настроение. Наблюдая за спешащими по своим делам людишками, Мак не без удовольствия для себя подмечал, что сам-то он сейчас совсем никуда не торопился и среди бела дня просто сидел в укромной тенечке и попивал лимонад, довольствуясь наблюдаемой картиной в полном одиночестве. Пассажиры казались ему муравьями в формикарии Валеры – такие же суетные и безликие. Такие же неинтересные, но в то же время живые и бодрые, искренне спешащие туда, где их, наверное, уже заждались. Во всяком случае – им самим наверняка хотелось так думать.

Когда стакан с лимонадом иссяк, Мак решил пройтись вдоль газетных киосков, находящихся здесь же, немного на отдалении от перрона. Макар сроду не читал газет, предпочитая узнавать не слишком волнующую его информацию от других рассказчиков, изредка по радио или телевизору, а то и вовсе желая не быть в курсе происходящих событий. Однако в данный момент выбирать всё равно было не из чего.

Глаз вожатого зацепился за заголовок одного из спортивных журналов, представленных на витрине:

Армада не попадает в ТОП-10 чемпионата уже третий год подряд

Мак скривился. Долгожданная победа в кубке, видимо, всё же не зарядила игроков “Армады” на уверенное завершение чемпионата. Настроение вожатого резко покатилось по наклонной, и он, разочарованно ругнувшись, решил снова вернуться в свой тенек, чтобы побыть наедине с новообретенным горем и поразмышлять о случившемся с его любимой футбольной командой неприятном событии.

“Всё-таки слили конец сезона, черти” – думал Макар, поджав от разочарования губы.

Жизнь на перроне продолжала кипеть, но вот столь ожидаемые пионеры из Хладогорска всё никак не появлялись. Мак то и дело поглядывал на время, раздражаясь с каждым разом всё больше – их “делегация” ждала приезда детей уже больше двух часов.

Телефон вожатого вдруг затрезвонил в кармане. Это с ним случалось уже настолько редко, что Макар даже удивился внезапному звонку. На экране высветилось: Дрюня порт.

Вожатый замешкался и еще пару секунд раздумывал над тем, нужно ли брать трубку.

– Ракетная база слушает! – серьезно поприветствовал Мак своего знакомого, всё-таки решившись ответить на звонок.

– Чего? Шутник, блин. Здорово, Макар. Занят?

– Никак нет. Сижу тут на вокзале по лагерным делам уже хер знает сколько. Скоро со скуки подохну, или от жары – пока не определился еще. Еще и “Армада” опять сезон просрала. Они там, походу, после кубка из запоя так и не вышли, скоты.

– Ну да, наверное… Это, я чё звоню – ты по работе там не передумал еще? – спросил Андрей, будто бы с надеждой в голосе, решая почти сразу перейти к сути разговора.

Макар скривился, и был рад тому, что его собеседник этого не увидел. С каждым днем вожатому всё меньше хотелось идти работать грузчиком в порту. Но и отказываться от этой вакансии, не имея альтернативы, Мак не мог себе позволить. Потому для себя он решил, что нужно просто немного потянуть время, чтобы и этот, пусть и не великий, но шанс, не сорвался с его крючка.

– А чего бы я передумал? Нет, всё в силе.

– Просто тут отдел кадров про тебя спрашивает. Хотят узнать, подкатишь ты на собеседование, или нет?

– Как дождусь выходных, так и приеду. Пусть не очкуют.

– Окей, передам. Тогда звякни, как намылишься сюда. Всё, я погнал, а то эстакада моя стоит – сказал Андрей и положил трубку.

Макару сделалось очень неуютно. Андрей будто бы напомнил вожатому о долге, который он, жадный скупердяй, всё никак не спешил отдавать.

Работая в лагере, Маку иногда удавалось забывать, что итогом этого своеобразного “возвращения” в “Ювенту” снова станет обычная серая работа, где ему вновь придется горбатиться днями и ночами как проклятому, таская на себе тяжести. Да – грузчикам всех возрастов и пошибов редко приходилось думать о чём либо, кроме своей низкой зарплаты и о возможности выспаться после ночной смены. Также огромным плюсом было и то, что, трудясь в порту, на Мака не давила бы вся та ответственность, что угнетала его во время работы вожатым. Легче и светлей на душе от этой мысли, правда, ему тоже не становилось.

В чём-то Элина даже была права, когда не приняла идею племянника о его возможном новом месте трудоустройства. Подумав о тетке, настроение Макара окончательно стало ужасным, и он постарался как можно скорее забыть о ее существовании хотя бы на короткий миг.

“Ну вот какого хера я всю ночь играл с Лёней, но так и не додумался залезть в интернет и поискать работу?” – корил себя Макар. – “Ты совсем мудак уже? Такими темпами и правда придется тащить задницу в порт. А оно мне надо? Да и в лагере уже осточертело. Первой смены мне по горло хватило. А тут теперь и вторая сразу… Твою мать, ну и сколько еще нам ждать этих северян?!”.