Ювента

Лёня без особого энтузиазма пожал плечами.

– За смену хорошо, если человек двадцать зайдет. Да и то часа на пол, не больше. С вашим расписанием особо не разгуляешься.

– Жопа…

– Не, ну с одной-то стороны правильно – дети на природу приехали, а не за мониторами сидеть, глаза портить. Я всё понимаю. А с другой – знаешь, как иногда хочется по сетке поиграть, в файтинги порубиться, в стратегии. Да и технику жалко, стоит тут без дела почти.

– Так, а зачем тогда всё это покупали? Сюда же бабла влили немерено.

– Чтобы было – скривил улыбку парень. – В рекламе же говорят, что “лагерь предоставляет многие виды отдыха”. Ну и вот этот класс как один из этих видов. Главное, что он есть и тут всё работает. А то, что дети не ходят – это уже не так важно.

– Как всегда – панты дороже денег – решил сумничать Мак.

– Может быть. И знаешь – раньше хоть вожатые по ночам приходили и рубились тут. А щас даже они не заходят. Заняты, видимо…

– Да хер там плавал – буркнул Макар, которого рассказ компьютерщика искренне задел за живое. – Не заняты они. Просто тусуются все в Охотничьем домике, как стадо. Ни чё не делают, только хер пинают.

– Знаю, про занятость это я так, к слову… Не суть. Хотя тусня тоже дело хорошее. Я ж к ним туда даже одно время заглядывал… Но щас уже как-то не тянет. Не мое это…

– Ага. Вот и меня не тянет – одобряюще кивнул Мак.

Компьютерщик нравился ему всё больше и больше.

– Ну, если прям совсем не тянет, можешь сюда приходить. Я здесь обычно допоздна засиживаюсь. Мне вечно тащат что-то починить или запаять, вот и сижу. А так работы всё равно нет. Пыль с клавиатур да мониторов посмахиваю, да и ладно. А так могли бы засесть да порубиться, игр тут хватает. А если меня здесь нет, то я у себя в домике. Девятый номер. Заходи за мной и сюда завалимся.

– Окей, я не против – ответил Мак. – Пиво пьешь?

– Не без этого. Бывает.

– Понял-принял – улыбнулся Макар. – Если смогу с отряда вырваться, буду заходить. Да и работа эта сама себя не найдет. Смогу хотя бы подольше на сайтах мудацких посидеть.

– Хорошо. Договорились – кивнул фрик и вернулся к своей работе.

Макар взглянул на экран телефона и сердце у него екнуло – часы показывали 11:09, что означало его сокрушительное опоздание на дневное мероприятие. За поисками работы и болтовней Мак потерял счет времени, а потому вожатому нужно было мчаться на центральную площадь как можно скорее, чтобы Зоря не выжгла ему все оставшиеся нервы своими нотациями.

Дневные мероприятия всегда быль вещью скучной и очень трудозатратой. Как правило за час того времени, что было выделено на его проведение, дети и вожатые успевали в хлам устать и выдохнуться, так как заточены эти галеры были в первую очередь на подвижные и соревновательные игры, которые требовали немалых усилий от всех участников.

Суть подобного безобразия была до неприличия проста – отряды бегали дружно или порознь по станциям лагеря, эдаким своеобразным контрольным точкам, на которых пионерам предстояло выполнять глупые задания, заранее придуманные организаторами. Чем больше правильных ответов давал отряд, или чем слаженнее он работал, тем больше жетонов получал по уходу с этих самых станций. По итогу все заработанные передовым трудом жетоны суммировались и выявлялся законный победитель в данном забеге, заставляя остальных либо давиться слюной от зависти, либо попросту проклинать победителей самыми пестрыми ругательствами из возможных. Стоит подметить, что сама по себе победа ничего, кроме наигранной похвалы, либо же обычной грамоты толком отряду не давала. Лишь изредка победителям перепадало что-то действительно интересное, но таких случаев можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Год от года дневные мероприятия толком не менялись, а лишь подстраивались под тематику смены, обрастая нужным колоритом и необязательной предысторией. Особенно такой расклад не нравился старшим пионерам, многие из которых приезжали в лагерь уже не впервые и знали суть подобной беготни чуть ли не наизусть. Во многом именно поэтому некоторые особенно дерзкие старшаки предпочитали улизнуть с дневного мероприятия в корпус, либо же просто разбежаться по укромным уголкам лагеря, лишь бы не участвовать во всём этом балагане. В такие моменты их не пугали даже маячившие на горизонте нагоняи от вожатых, которых пусть и бесили подобные случаи дезертирства, но которые всё же понимали, что именно заставляет их скучающих подопечных давать деру с этого “торжества”.

Мало того, что беготня по всему лагерю выматывала, что было особенно актуально в жаркие летние дни, так еще и почти сразу после этой суеты у пионеров начинались занятия по хореографии или вокалу, либо же хождение на спорт-часы или посещение бассейна. А это означало, что, не успев толком переодеться и отдышаться, детям по окончанию дневного мероприятия уже предстояло топать на получасовые “уроки”, вызывавшие у них крайне мало интереса. Кроме бассейна, разумеется.

На пионеров можно было бы смело махнуть рукой, если бы всё вышеперечисленное не касалось и вожатых. Отстояв на станции или бегая вместе со своим отрядом, трудяги должны были как можно быстрее собрать уставших детей в кучу и направить их на путь истинный, то есть сказать, что им делать дальше и к чему готовиться. Надежды на то, что пионеры самостоятельно запомнят расписание, никогда и ни у кого не было. Макар уже давно понял, что хороший вожатый наивностью страдать не должен.

Короче говоря – дневное мероприятие было простой тратой времени, которое можно было бы провести с гораздо большей пользой. Например, придумать и отрепетировать вечерку, а также изготовить реквизит, на что чаще всего как раз и не хватало времени.

Однако сколько бы раз в прежние времена не поднимался вопрос об исключении дневного мероприятия из расписания, или хотя бы его сокращении до получаса, итог был один – всё оставалось на своих местах и ровно в тех же позах. И, как оказалось, к превеликому сожалению Макара, даже спустя несколько лет ситуация нисколько не изменилась.

Тем временем все отряды уже были собраны полукругом на площади перед столовой и слушали Олю, которая с помощью микрофона задорно объясняла правила игры всем присутствующим. Было шумно – пионерам не терпелось поскорее сдвинуться с места, что, правда, не касалось тех самых старших отрядов, которые слушали старшую воспитательницу без особого энтузиазма. Парни из первого и второго отряда перешептывались и гоготали, стоя позади всех, а девушки просто скучали, изредка бросая томный взгляд в сторону красавца Юры. Некоторые из вожатых прохаживались в центре и делали замечания тем, чье баловство было заметнее всех. Среди таких экзекуторов Макар приметил Макса и Женю, которые сновали около пионеров, ревностно высматривая нарушителей порядка. Парни пытались изображать на лицах строгость, но на самом деле больше выпендривались, пытаясь казаться более крутыми, чем оно было на самом деле.

– …ТОТ ОТРЯД, КОТОРЫЙ БЫСТРЕЕ ВСЕХ ПРИНЕСЕТ МНЕ БЕГУНОК, И СТАНЕТ НАШИМ ПОБЕДИТЕЛЕМ… – продолжала вещать Ольга, когда Макар, утирая пот и стараясь перевести дыхание, всё-таки добрался до своего отряда.

– Ты где был? И чё так долго? – прошипела на него Зоря, возникшая около вожатого неизвестно откуда.

– Ох ты, твою мать! – выдохнул Мак. – Ты чё пугаешь? Я ж сказал, что музыку пошел искать. Всё по плану.

– В лесу искал, что ли? За это время уже можно было всё музло на планете скачать. Ты представление отрядов пропустил.

– Пофиг, не беда – буркнул Макар. – Ты передохнуть не хочешь?

– В смысле? – уставилась на него напарница так, будто бы Мак только что предложил ей приобрести детеныша крокодила.

– В прямом. На станциях же сегодня не вожатые стоят? Физруки всякие, хореографы и прочая челядь, да? Ну вот… Тогда тут на один отряд двое вожатых сильно много будет. Меня одного хватит. Можешь идти в корпус или еще куда, а я с ними потусуюсь. Выдохни пока…

– Ты чё задумал? – настороженно спросила Зоря, не отводя взгляда от напарника.

–…ПОМНИТЕ, ЧТО ГЛАВНОЕ НЕ ПОБЕДА, А УЧАСТИЕ… – продолжала гнуть свою линию Ольга Викторовна где-то на заднем плане. Дети уже начинали уставать от ее восторженного выступления и пытались развлекать себя сами, не особо опасаясь замечаний от экзекуторов.

– В рабство их продать хочу, Зорь. Не тупи! – иронично ответил Мак, стараясь убедить напарницу в своих благих намерениях. – На кой черт нам тут щас вдвоем париться? Сама подумай – когда у тебя еще получится передохнуть? А если отдыхать не хочешь, то иди хотя бы сценку нам обмозгуй, а то у меня по идеям сухо пока…

– Ладно, ладно – отмахнулась напарница. – Хорошо. Поколдую над вечеркой, лишним не будет. Наметки есть кое какие, попробую разогнать. Может, ты их тогда и на харягу сводишь? Она у нас почти сразу идет после дневного…

– Без проблем – кивнул Макар. Речь Ольги, тем временем, наконец-то клонилась к завершению.

– Окей – неловко улыбнулась Зоря и отправилась с площади в сторону Южного корпуса, попутно пожелав отряду удачи и дав наказ слушаться своего напарника. Вожатый был почти уверен в том, что девушка не до конца поверила Макару – ей наверняка казалось, что вожатый задумал какую-то глупость, но пока что она не могла выразить свои подозрения в открытую.

Наивная.

Задумка по своей сути была проста, как две копейки. Макару нужно было срочно искать работу, для чего ему требовалось регулярное посещение всех этих дурацких сайтов в интернете. Но пока что фронтовые отношения вожатых седьмого отряда складывались таким образом, что напарница не станет отпускать его куда‐либо просто из принципа и своей вредности, а не из-за занятости. Конечно, можно было бы вообще не обращать на пухлую барышню никакого внимания, однако вожатый понимал, что при случае Зоря наверняка приукрасит и сольет его “злодеяния” Элине, что обернется для него очередными лекциями и ржавчиной на мозгах. Мак нехотя признавал, что такую проблему он создал себе сам, а потому и исправлять наломанные дрова ему тоже предстояло самостоятельно, чтобы в дальнейшем таких проблем не возникало. Всего-то и требовалось делать для напарницы то, что она хочет, а именно – строить из себя податливого напарничка. Макар был уверен, что за пару дней таких отношений лояльность Зори можно заслужить без особых проблем, а уж после этого можно было вплотную браться и за поиск работы.

Сейчас же, когда старшая воспитательница, наконец, прекратила муки пионеров и начала раздавать капитанам отрядов бегунки для отметок на станциях, главной задачей было как можно лучше показать себя на дневном мероприятии и обставить в общекомандном зачете все остальные отряды.

Плевое дело. Можно начинать.

– Вы тормоза! – полыхал Макар, когда вел детей на занятие по хореографии.

Понурые пионеры плелись неровным строем, выслушивая нравоучения своего вожатого, который был в бешенстве после окончания дневного мероприятия.

– “Знакомство с лагерем” – это ж… Это же вообще самое элементарное… Я не знаю… Просрать его еще постараться надо! А вы еще и умудрились шестое место занять… Шестое! Вот как, спрашивается? Как?! – продолжал Мак, желая увидеть в глазах детей хоть какое-то раскаяние. – Что сложного в том, чтобы быстрее всех пробежать по станциям и правильно ответить на вопросы? Вы чё, не знаете, как надо заправлять кровать? А построение? Вы шесть раз раза не смогли нормально построиться по парам! Шесть, мать его, раз! Позоруха! Уже бы стадо овец выучило, кто и где стоит… А вопросы эти? На них можно было чисто по интуиции ответить. Хотя да, о чём я говорю вообще – у вас ее и в зародыше-то нет, походу. Слушайте сюда – отныне мы будем учиться строиться до тех пор, пока вы не будете выстраиваться в ровную колонну за пять секунд. Вам ясно? Але! Я с кем разговариваю вообще?!

– Ясно – вяло произнесла масса детей, которым к этому моменту уже надоели нравоучения Мака.

– Извините нас – сказала Полина, которая продолжала ходить со своей плюшевой игрушкой.

– Так, Полина – обратился к ней Мак, – Еще раз увижу тебя с занятыми руками – заберу медведя к херам собачьим, поняла? Для игрушек у нас есть комната. На мероприятия мы ничего лишнего с собой не берем. Всех касается!

Полина опустила глаза и не смотрела на вожатого, а только крепче прижала мишку к себе.

– А щас мы куда идем? – спросил Антон, полыхая своими рыжими волосами, весело переливающимися на солнце.

– Тупой вопрос – буркнул Мак. – Надо было слушать, что вам утром говорили про планы на день. Сейчас у нас хоряга по расписанию. Быстрее ногами перебирайте! Не хватало нам еще и туда опоздать!

Разрозненная толпа пионеров из седьмого отряда всё равно явилась в клуб немного не вовремя. Нина и Никита, сидевшие на подмостках сцены, в это время прослушивали музыку для танцев через переносную колонку, шум от которой разносился эхом по всему клубу.

– Привет седьмой отряд! – сказал Никита.

– Здравствуйте! – хором ответили дети.

Хореографы, как и всегда, нарядились вычурно и слишком уж по-молодежному, хотя по виду они и выглядели не слишком уж младше Мака. Оба были одеты в кожаные косухи и белые кеды, а на футболках у них красовались собственные имена, что казалось Макару наивысшей степенью самовлюбленности. Он не очень разбирался в современной молодежи, но был уверен, что почти все представители младшего поколения идиоты и воспитанники интернета, а потому человечество, если и не обречено на вымирание, то по крайней мере в будущем Земля точно будет заселена одними кретинами, которые постоянно всё фотографируют и постят свои “умные” мысли в бесконечно-многочисленные блоги.

Даже внешность у парочки была какая-то идентичная – оба были красивыми и белозубыми, у обоих были черные прямые волосы и оба носили повязанными на головы банданы. С виду даже можно было подумать, что эти двое близнецы. Танцоры даже двигались одинаково, а манеру речи и даже само поведение они как будто переняли друг у друга. Хореографы напоминали вожатому зеркала, или же единую живую биомассу из фильмов про инопланетян. Выглядело всё это противно, а потому Макар не стремился начинать с ними разговор.

К его несчастью, плясуны решили сделать это первыми:

– Макар, здоровки – спрыгнула со сцены Нина и улыбнулась, сверкая белоснежными зубами. – Мы тут с Никитой кое-чё придумали. Смотри – нам же нужно каждому отряду поставить индивидуальный танец, да? Ну, отдельный…

– Я в курсе.

– Во-о-о-т… Короче – мы с Некитом каждый год, когда ставим индивидуалки, стараемся что-то новенькое придумать. В прошлом году вот сами с каждым отрядом выступали, а в позапрошлом оформляли это всё сюжетно. Получилось чё-то типа мюзикла…

– Давай ближе к делу – решил поторопить девушку вожатый. Память на имена у Макара была слабая, однако принт с именем на футболке девушки вовремя его выручил. Как оказалось – не такая уж это и бесполезная вещь.

– Океюшки. Ну, в общем в этом году мы тут прикинули и подумали, что вожатые тоже могли бы танцевать вместе с детьми. А чё бы и нет? И, собственно, вот… Если что – кто с вашими пляхать будет? Ты? Или Зоря? Давай ты! Будет клево смотреться! Тем более ты у нас новенький… О! А давай ваще оба?

– А давай ваще не трахать мне мозг – отрезал Мак, нащупывая в кармане заветную пачку сигарет. – Я вам отряд привел, вот вы с ним хороводы и водите. А меня в эту ерунду тащить не надо – мне за это не доплачивают.

– Но…

– За Зорю говорить не буду – не стал уступать девушке Макар. – Может она и будет танцевать. Сами у нее и спросите. И я не новенький, если чё. Я уже об этом говорили, слушать надо было.

Грубый ответ вожатого немного остудил порыв танцовщицы, опустив ее с небес на землю. Она не нашла, что ответить на такой выверт, и Макара это полностью устраивало. Стало понятно, что теперь Нина не скоро вновь подступится к нему с этой темой.

– Я пока выйду по делам. Через полчаса вернусь и заберу их – сказал Макар, направляясь к выходу. – Работайте пока.

Своим уходом вожатый окончательно закрепил за собой доминирование и указал хореографом на их место. Ну или хотя бы той же Нине, которая провожала Макара из зала растерянным и ничего не понимающим взглядом, пока ее хахаль о чём-то курлыкал с детьми.

Это была победа. Во всяком случае – в голове у Макара всё выглядело именно так.

Мак обустроился за клубом – место это почти не просматривалось ни с одной из дорог на севере или юге, а на западе от клуба располагался только Озерный сад, из которого его скромную персону заметить было и того сложнее, если там вообще хоть кто-то появлялся. Помимо прочего, обзору мешали еще и редкие невысокие деревца, которые росли здесь посреди ровно выстриженного газона. В общем – вся обстановка располагала и полностью благоволила к спокойному и здоровому перекуру, в котором Макар так сильно нуждался.

“Прикинули они… Они подумали… Башка у вас под это дело не заточена еще. Да и вряд ли когда-нибудь будет. Вам до этого далеко еще, олухи. Только и можете, что жопой дрыгать и панты гнуть – это даже щас уже видно” – крутил у себя в голове Мак, вдыхая сигаретный дым. – “Еще б Элину позвали. Хотя она как раз могла бы станцевать. Она тут за любой кипишь, наверное…”.

Макар не понимал, действительно ли обитатели лагеря улетели в небеса настолько высоко, что не видят границ в общении с нормальными людьми. Такими, как он сам, например. Ведь все эти дни, контактируя с Зорей и Валерой, Кариной, Юрой, Женей и Максом, остальными вожатыми, чьих имен он не запомнил и вряд ли запомнит, двумя этими горе-плясунами и даже с Элиной и воспиталкой Олей, Мак не мог отделаться от ощущения, что он находится в самом настоящем дурдоме. Атмосфера в лагере, во всяком случае в “Ювенте”, всегда была особая, и он это признавал. Но сейчас ему казалось, что люди здесь будто специально меняются и становятся приторно доброжелательными. Каждый из них как будто и правда верил, что занят большим и больно уж важным делом. Но это не так, и Макар был в этом абсолютно уверен. Ведь для того, чтобы развлекать придурочный молодняк, которому их богатенькие родители купили дорогущие путевки в лагерь, никогда не нужно было много ума. Да и сама по себе работа вожатым сроду не была особо сложной. Выматывающей – да. Да, да и еще раз да! Но не сложной. Это совсем другое и далеко не то же самое, что махать киркой в шахте. Вот это уж точно была и есть сложная работа во все времена.

А что же касается этих индивидуумов… Макар знал их породу, ведь и сам когда-то таким был. Он знал, что после окончания смен и разъезда все эти жизнерадостные вожатики, проходившие от звонка до звонка с улыбкой до ушей и искренне смеясь над шутками друг друга, оказавшись за воротами лагеря тут же превращались в обычных дворняжек и самых рядовых неудачников, извечных заемщиков денег и нытиков, плачущихся о своей скверной жизни и ничем не отличающихся от обычного скучного обывателя.

Вожатых в лагере любят. Всегда любили. А красивых и ярких – любили вдвойне. Вожатые внутри мест своего обитания – это отдельная привилегированная каста, на которой и держался любой детский лагерь. Плохие вожатые означают, что и лагерь у вас дерьмовый, и во многом именно поэтому в этой работе ценился и продолжает цениться опыт и жизнерадостность, пусть даже наигранная. Только хороший и веселый вожатый мог обеспечить запоминающийся отдых для пионеров. Только он мог заставить ребенка покидать лагерь со слезами на глазах, не желая расставаться. Только из-за таких вожатых дети уговаривали родителей покупать путевки сильно заранее, в надежде попасть к своему любимчику. Во многом именно поэтому сами вожатые отправлялись и отправляются на эту летнюю халтуру чаще всего далеко не за деньгами, коих здесь им всё равно много бы не насыпали, а попросту за той самой любовью и обожанием, которых на воле они не могли получить в той мере, в которой хотели бы. Не более…

Мак и сам осознал такую колючую правду далеко не сразу, а только спустя время, проведенное за бортом “Ювенты”, в полном отчуждении от этого места.

Поэтому сейчас, когда он видел всех этих вожатых, обнимающихся с первым встречным и участвующих в любой тупости, которую они задумают, Мак понимал, что всё это для них просто попытка стать теми, кем они на самом деле не являются. Просто возможность побыть другими. Вот и всё. Ему было жаль, что в лагере у него нет ни одного единомышленника, который хоть немного разделял бы с ним эти взгляды.

Думая над этим и затягиваясь сигаретой, Макар чувствовал себя гуру, что познал тайну мироздания. Но неужели он и сам был таким, как они? Да, наверняка был. Иначе все эти правильные мысли сейчас не вертелись бы у него в голове.

Из клуба доносились звуки музыки и грохот топота. Репетиция была в самом разгаре, поэтому Мак вполне мог позволить себе еще немного побыть в одиночестве и полюбоваться на чистое небо и ровный зеленый газон, трава на котором пошевеливалась от дуновений ветра, гулявшего сегодня по “Ювенте”.

От такой своеобразной медитации Макара отвлекла вибрация в кармане. Звонил телефон. Вожатый лениво достал жужжащего гада и очень надеялся, что не увидит на экране имя своей тетки, которая вдруг не обнаружила его на репетиции у седьмого отряда и пожелала накормить племянника очередной порцией нравоучений.

Жора Сервис – высветилась обнадеживающая надпись на тусклом дисплее.

Проблеск надежды. Обжигающий. Наивный. Такой долгожданный.

Перед тем, как ответить, Мак даже задержал дыхание от волнения. Палец спешно нажал на маленькую зеленую трубку на затертом экране.

– Жорик, привет – добродушным голосом поприветствовал собеседника Макар. Даже чересчур добродушным.

– Здорово, шкет – раздался грубый голос в трубке. – Ты чё там… Не отвлекаю?

– Да куда уж… Нет, нормально – усмехнулся Макар, затушив сигарету о землю.

– А чё голос такой замаянный? Уже надорвался там, что ли? – в тоне звонившего даже при не самой лучшей связи сейчас слышалась ирония.

– Ага, конечно… Да здесь дурдом просто. Не работа, а херня. Мотаюсь туда-сюда, только время теряю.

– Ну а чё – зато воздух чистый! И девчонок вокруг орава. Радоваться же надо…

– Иди ты на хер…

– Обязательно. Дорогу покажешь да вместе пойдем. Ну рассказывай, чё – девчульку себе какую-нибудь в койку определил уже?

– Чего? Кто о чём… Я тут второй день всего…

– Ну и что? – как будто с возмущением спросил звонивший. – Я в твои годы баб как орешки щелкал. Из постели выползать не успевал…Там у меня и взрослые были, и молодые, и…

– Кто? Пенсионерки?

Жора засмеялся, чем-то поперхнувшись. Семочками, наверное. На перерывах он обычно только и делал, что лузгал их чуть ли не без остановки.

– Мне не до смеха, честно. Я тут два дня всего, а уже все бесят – признался вожатый.

– Да ладно тебе, не рычи. Понимаю – мужику в твоем возрасте там работать стремновато – сказал очевидное Жора. Макар и сам это прекрасно понимал, но когда это подмечали и другие, то ему становилось как-то по-особенному обидно. – Я-то в твои годы уже в моря ходил и на своей тачке ездил. И это при том, что у меня тогда уже Катюшка с Лёшкой были…

О себе любимом знакомец Макара мог говорить часами. Все его истории Мак слышал уже не единожды и не по одному кругу, поэтому переслушивать вновь всё это собрание жизненных очерков не было никакого желания.

– Началось… Не сыпь мне соль на рану, зануда. И без тебя тошно – пробурчал Мак в надежде, что его приятель вскоре перейдет на другие рельсы, поближе к сути дела. – Тебе чё надо-то? Говори давай, пока меня тут с вилами искать не начали.

– Так это… Короче слухай – я ж тебе по этому поводу и звоню. Тут дело такое – у нас начальник ищет продавца в магазин. Ну, у нас тут при сервисе, который. Прошлый на кармане попался, его Егорыч под пердак и выпнул. Я ему про тебя сказал, так что ты на карандаше, ежели чё. Работа там плевая. Кое-чего запомнить, кое-чему научиться, и всего делов. А если с деталями запутаешься, я в помощь. Сам же знаешь – я с бричками сорок лет вожусь…

– Я помню – смог перебить его Макар. – Ну здорово, чё могу сказать… А по зарплате там что?

– Хрен знает. Это уж ты с Егорычем обкашляешь.

– Ладно, ясно. А… А от меня нужно что-то?

Несмотря на умеренное спокойствие в разговоре, вожатый сейчас чуть ли не лопался от щенячьего восторга и с трудом мог поверить собственным ушам. Слушая человека на другом конце, вожатый улыбался в пространство и переступал с ноги на ногу от волнения. Ай да Жора, вот ведь удружил! Недаром этот пузан всегда нравился Макару. Да – поболтать и приврать о своих похождениях он любил, но зато и мужик был душевный и клевый – на такого всегда можно было положиться.

И как же всё это было вовремя. Макар уже и забыл, когда ему в последний раз так везло в этой никчемной жизни.

– Не, пока ни чё не надо. Егорыч сказал, что в течении дня всё решит, так что к вечеру жди. Я так думаю, что на примете у него никого нет, раз он у нас тут шуршать стал, поэтому ты тут единственный кандидат. Завтра утром сможешь подъехать, если чё?