Берсерк 4

– Да нафига?! – не сдавался я.

– Да потому, что телевизионная камера подчёркивает все недостатки лица. Главная задача грима – противостоять действию агрессивного яркого света и разрешающей и увеличивающей способности камер, которые выделяют дефекты лица и фокусируют на них внимание зрителя. И не бойтесь, я не кусаюсь. У вас, кстати, очень хорошая кожа, так что сильно гримировать я вас не буду. Лишь сделаю более выразительным овал лица, да уберу круги под глазами, – ворковал он, уже принимаясь за дело, и я сдался под его напором.

Это всё и правда заняло совсем немного времени, и уже минут через пятнадцать меня повели на сцену, где начиналась торжественная часть мероприятия.

– Мой юный друг! Я рад, что вы решились, и посетили столь знаменательный для меня день! – радостно встретил меня там Нарышкин, который даже слегка приобнял меня за плечи.

– Спасибо, – слегка растерялся я под его напором, – И с днём рождения вас!

– Благодарю, хотя это событие уже много лет и не доставляет мне никакой радости, скорее наоборот. Годы берут своё, – грустно улыбнулся он, и слегка подтолкнул меня к стоявшему в центре сцены ведущему с микрофоном, – Но проходите же. У нас ещё будет время поговорить. Позже. У меня будет к вам небольшая просьба.

Я слегка насторожился, но послушно прошёл к ведущему, который тут же представил меня, и дальше церемония пошла своим чередом.

Ведущий, молодой ещё совсем парень, лет двадцати пяти на вид, быстро перечислил ключевые моменты турнира, красочно описав самые драматичные из них. Отметил других финалистов, и потом уже перешёл к поздравлению меня. Щедро осыпал комплиментами мои успехи в таком юном возрасте, и позвал Нарышкина для вручения мне награды.

Теперь уже старик минут десять разорялся, прославляя мой юный гений, но вскоре эта пафосная часть, наконец, закончилась, и под бурные аплодисменты мне был вручён чек на кругленькую сумму в один миллион рублей ровно.

– Я решил не мелочиться, и округлить ваш выигрыш до ровной суммы, – пояснил он мне, увидев мой недоумённый взгляд.

– А сейчас позвольте я украду вас буквально на пару минут, – подхватил он меня под руку, и увёл со сцены под очередные аплодисменты.

– Не волнуйтесь, моя просьба не касается нашего последнего разговора, – поспешил он успокоить меня, когда мы спустились, и отошли в безлюдное место.

– Видите ли, дело в том, – нерешительно начал он, – Что сегодня состоится первый выход в свет у моей внучки, Насти, которой недавно исполнилось четырнадцать лет. В связи с этим, я хотел попросить вас о небольшом одолжении… Уже совсем скоро начнутся танцы, окажите мне любезность, пригласите её на первый танец.

– Да, разумеется, без проблем, – с трудом сдерживая радость, согласился я. Похоже, просьбу отца мне будет выполнить легче, чем я думал, – Но зачем это вам?

– О внучке забочусь, – вздохнул он, – Хочу, чтобы она оказалась в центре внимания, и лучший способ, обратить на себя внимание гостей, это танец с главным виновником торжества. Высший свет какое-то время будет с интересом наблюдать за вами, и она немного погреется в лучах вашей славы, если вы не возражаете.

– Почту за честь, – слегка поклонился я, вовремя вспомнив уроки этикета.

– Благодарю вас, Михаил, – в свою очередь склонил голову он.

На этом мы закончили взаимные реверансы, и поспешили к гостям.

***

– Ой! А это под костюмом те ваши знаменитые щупальца? Ничего, что я до них дотрагиваюсь? А они живые? Что-нибудь чувствуют? – щебетало, кружась со мной в танце, ну совершенно ангельского вида белокурое создание.

Настенька Нарышкина смотрела на мир огромными голубыми глазами, и в них читались такие наивность, чистота, какая-то непосредственность, что было дико удивительно, как такой невинный цветок мог вырасти в оранжерее её хитрого и жестокого деда?

Может, это, конечно, и игра на публику, но сколько я к ней не присматривался, не смог уловить даже намёка на малейшую фальшь.

– В каком-то смысле, живые. Уж не знаю, разумны ли и способны ли что-то чувствовать, но мне стоило большого труда заставить их меня слушаться. И до сих пор они не всегда это делают, – улыбнулся я ей.

– Ну, их можно понять. Жили себе не тужили, а тут прикрепили к какому-то человеку, ещё и слушаться заставляют, – серебряным колокольчиком рассмеялась она, немного запрокинув вверх голову.

Она была на голову меньше меня ростом, и чтобы посмотреть мне в глаза, ей приходилось поднимать вверх голову.

– Почти так и было. Вот только вряд ли они были живы до того момента, как их прикрепили ко мне, и не я в этом виноват. Тут я и сам, можно сказать, жертвой оказался. Меня никто не спрашивал, хочу ли я себе такие украшения…

– Чувствую тут какую-то тайну, – лукаво улыбнулась она мне, – Расскажешь? Ой, простите… – тут же смутилась она и покраснела, когда поняла, что обратилась ко мне на «ты».

– Ничего страшного, я и сам хотел предложить излишнюю официозность. Мы же ровесники, – подмигнул я ей, старательно контролируя руки, чтобы не сжимать её слишком крепко. Слишком уж хрупкая у неё была фигурка. У меня было такое чувство, что если я хоть чуть-чуть сильнее их сожму, то могу сломать это воздушное создание.

– И с радостью расскажу, но не сейчас. Иначе ваши поклонники прожгут на мне дыру своими взглядами, – заговорщически прошептал я ей на ушко, косясь одним глазом на троицу молодых людей, не сводящих с нас своих глаз.

Настя нарушила этикет, и по её просьбе, мы не ограничились одним танцем, а танцевали уже третий, явно сбив очерёдность и кого-то лишив возможности потанцевать с ней.

– Ловлю тебя на слове, – обворожительно улыбнулась она мне, отчего на её щёчках появились обворожительные ямочки, – Но тогда я хочу услышать и другие твои истории! Говорят, что ты участвовал в отражении чуть ли не десятка прорывов, и это при том, что ты мой ровесник! Я все передачи с твоим участием смотрела! У тебя же даже свой фанклуб есть! Это что-то невероятное… Жаль, что он в другом городе, я бы обязательно в него вступила. Кстати, а ты не хочешь и здесь такой организовать?

– Герои не занимаются сами их организацией, да я, к тому же, и не герой, – покачал головой я, – Поклонники сами их организовывают при большом желании, без нашего участия. Да и не гонюсь я за славой.

– Знаешь, а я ведь тоже хотела стать героем, – зачем-то опасливо оглянувшись, прошептала она мне, – Даже сбежать из дома хотела… Но в последний момент испугалась. Да и чем я могу помочь героям? Я всего лишь маг растений… – погрустнела она.

– Ого! Круто! Я бы не отказался о такой возможности. Это ж можно самому себе арбузы с дынями выращивать! – вполне искренне позавидовал я.

– Можно! – кивнула она, повеселев, – Я иногда так и делаю. Особенно, ананасы люблю выращивать. Они у меня удивительно вкусные. Хочешь, я и тебе как-нибудь что-нибудь выращу?

– Не откажусь, – рассмеялся я, но тут же подавился смехом, увидев, что к нам направляется княжна Шантарская.

Только тут я понял, что танец уже закончился, а я продолжаю держать в объятиях Настю, которая, похоже, тоже не заметила его завершения.

– Молодой человек, неприлично заставлять даму ждать. Напоминаю, что вы обещали мне танец! – хищно улыбнулась мне княжна, подойдя ближе, и перевела взгляд на Нарышкину, – Прошу прощения, дорогая, что вынуждена украсть твоего кавалера…

Глава 3

– А вы, я смотрю, приглянулись девушке. Если бы она могла поджигать людей взглядом, то я была бы уже испепелена, – хрипло рассмеялась мне на ухо княжна, пока мы кружились в танце.

– Вы преувеличиваете, – поморщился я, невольно принюхиваясь к её духам, силясь уловить знакомый запах, но сегодня он определённо был другим, и тяги к ней у меня не было, – Во-первых, мы только-только познакомились, а во-вторых, вряд ли ей так уж сильно будет интересен безродный сверх.

– О, а вот тут ты ошибаешься, милый, – проворковала Шантарская, теснее прижимаясь ко мне, – Сейчас ты интересен очень многим родам, которые не упустят возможность прибрать тебя к рукам, так что готовься к осаде. Ведь самый лучший способ привязать человека к роду, это женить или выдать замуж его.

– И вы тоже хотите прибрать меня к рукам? – прямо спросил я, скривившись в усмешке, – Поэтому использовали вчера на мне магический афродизиак, что, вообще-то, незаконно?

– А вот тут ты меня слегка разочаровал, – укоризненно покачала головой она, – Не проверяешь информацию, прежде, чем кидаться столь серьёзными обвинениями. Незаконны приворотные зелья, а магические афродизиаки вполне законны. И да, естественно, ты мне интересен, но… В род свой я тебя затаскивать не собираюсь, не переживай. Да и муж подобного не поймёт. Я просто люблю разгадывать загадки, которыми ты просто переполнен. Вот как ты смог распознать афродизиак, не имея при себе никаких артефактов? Весьма любопытно, знаешь ли…

– Ничего сложно, – небрежно ответил я, – Обычные внимательность и логика. Уж простите меня, княжна, но я буду говорить прямо. Вы намного старше меня, и, хоть и привлекательны внешне, не в моём вкусе, а значит, бурная реакция моего тела на вас была неестественной. Дальше я просто включил логику. Вряд ли это было приворотное зелье, так как я ничего не пил перед этим. Только шампанское, но оно было из закрытой бутылки, и пил его я не один, значит, оставался вариант только с афродизиаком. Видите, всё просто.

– А вы хам, молодой человек, – тихо рассмеялась Шантарская, – Любая другая девушка обиделась бы на вас за такие слова, и прервала бы с вами всякое общение. Не всегда стоит быть столь откровенным с дамой, и говорить ей, что она не в твоём вкусе. Поверьте, женщины бывают весьма злопамятны, и не прощают подобного.

– Прошу прощения, если мои слова задели вас. Не хотел вас обидеть, – соврал я, так как именно на это и надеялся. Что она психанет, и отстанет, наконец, от меня. Надоели мне её хороводы вокруг меня.

– Ничего страшного, дорогой, я не обижаюсь на детей, – мило улыбнулась она, явно постаравшись уколоть меня.

– Я рад, – ухмыльнулся я, ничуть не задетый сравнением с ребёнком, – Но всё же не вполне понимаю ваш интерес к моей скромной персоне, помимо не вполне понятного желания разгадать меня. Ничего особенного во мне нет, уверяю вас. А даже если бы и было, не думаете же вы, что я вот так взял бы, и вывалил вам все свои секреты? Мы не настолько хорошо знакомы для этого.

– Так давай познакомимся поближе? – промурлыкала она, опять теснее прижимаясь ко мне, и моё молодое тело и без всяких афродизиаков вполне определённо отреагировало на это. Проклятые гормоны. И, кажется, она почувствовала мою реакцию. Вон как торжествующе улыбается.

– Спасибо за танец, но сейчас я вынужден откланяться, – поклонился я ей, тихо радуясь, что этот казавшийся бесконечным танец, наконец, закончился.

– Я пока отпускаю вас, но напоминаю, что вы мне должны ещё два танца, и я обязательно спрошу с вас этот долг. Через два танца мы встретимся. Не теряйтесь, – улыбнулась она напоследок, отвернулась от меня, и протянула руку для поцелуя какому-то офицеру.

***

– Да ты сегодня, смотрю, пользуешься успехом у дам, – подначил меня Демидов, когда мы снова увиделись с ним, спустя где-то часа полтора после нашего прихода сюда.

Я уже успел ещё раз потанцевать с княжной, всё также сыпавшей непонятными намёками, от которых я уже прилично устал, но вот с Настей мне пока больше ни потанцевать, ни пообщаться не удалось, хотя мы и пересекались периодически взглядами, и всё внутри меня сжималось, когда я тонул в её бездонных глазах, а волосы на затылке вставали дыбом при виде каждого нового кавалера рядом с ней. Увы, но график танцев у неё был плотно расписан, да и мне не давали прохода девушки, кружившие вокруг меня как стая акула вокруг тонувшего тела.

– Ну нафиг такой успех, – проворчал я, перехватывая у официанта бокал с минералкой, – Я уж взопрел весь и ноги отваливаются. Столько, сколько сегодня, я никогда в жизни не танцевал, даже в школе танцев! Идиотское какое-то увлечение, честно говоря. Не понимаю я такого. Ладно бы ещё два-три танца, но я уже раз десять станцевал, и еле вырвался сейчас! Там ещё сразу две девушки рвались пригласить меня, я еле-еле сбежать успел!

– Ничего ты не понимаешь, – бросил он на меня снисходительный взгляд, – Танцы – это же язык тела! Великолепная возможность дать понять понравившейся тебе девушке, какие чувства ты к ней испытываешь, и наоборот, девушка тоже в свою очередь может намекнуть тебе, что ты ей понравился. Где ещё ты сможешь прикоснуться к той, кто тебе нравится? Приобнять её, дотронуться до кончиков её пальцев…

– Ого, да ты романтик, я так смотрю, – ухмыльнулся я, – Вот только что-то не видел я, чтобы ты хотя бы пару танцев с одной и той же девушкой протанцевал, каждый раз новая была. И кто же та, кто смог пробудить в тебе столь романтические чувства?

– Ну, я пока в поиске, – смутился он, – Тут столько красивых девушек, вот как среди них можно одну выбрать? С одной танцуешь, смотришь в её глаза, ощущаешь трепет тела, сердце начинает бешено колотиться, думаешь, вот она – та самая! Единственная! Неповторимая! А потом танец заканчивается, приглашаешь другую, и всё повторяется… И так раз за разом!

– Нет, ты не романтик, ты – кобель! – осуждающе покачал головой я, и рассмеялся.

– Сам такой! – ухмыльнулся он, – Думаешь, я не вижу, как ты на Нарышкину заглядываешься, а танцуешь при этом с другими?

– Но-но-но, не путай горячее с тёплым! Я бы и рад только с ней танцевать, но сам же знаешь, что тут нельзя так. У каждой из дам целый список с расписанием составлен, где за каждым танцем закреплён определённый человек. Я только понять не могу, почему другие девушки в любой момент готовы со мной танцевать? Тоже кого-то сдвигают в очереди? Идиотская какая-то система. И так это чудо какое-то, что Настя мне целых три танца компанию составляла, наверняка обидев этим кого-то…

– Да пусть обижаются. Пустые личности. Только и могут, что о себе любимых рассказывать, – насмешливо фыркнул вдруг за моей спиной голос Насти, я медленно повернулся, и увидел её, стоявшей под руку с какой-то брюнеткой, по-видимому, подругой.

– В остальном же я с тобой полностью согласна, – доверительно в полголоса произнесла она, улыбнувшись, от чего на её щёчках опять появились так понравившиеся мне ямочки.

– Тупая система. Я тоже понять не могу, почему я должна танцевать с какими-то незнакомыми людьми, а не с тем, с кем мне нравится. Не поверите, господа, но мне этот список сам дедушка составлял. Мол, нужные люди, какие-то! Сам бы тогда и танцевал с ними, раз они ему так нужны. Впрочем, за одно имя в этом списке я ему всё же благодарна, – лукаво улыбнулась она мне.

– Я ему тоже благодарен за одно имя в вашем списке, уж не знаю, об одном и том же имени мы говорим, или нет, – рассмеялся я, и мельком глянул на её молчаливую подругу, а потом на своего приятеля, – Дамы, позвольте представить вам своего друга, Сергея Демидова. Сергей, познакомься с самыми прекрасными девушками в этом зале Анастасией Нарышкиной, и… – замялся я, вопросительно глянув на подругу Насти.

– Елизавета Глинская, – правильно поняла она мой взгляд, и сделала реверанс.

Глинская, значит? Её фамилия показалась мне знакомой, но у меня до этого было столько дуэлей в школе, что я уже не помнил, был среди них Глинский или нет. А то может как-то неудобно выйти, если был.

– Господа, я надеюсь, мы не сильно помешали вам своим вторжением, и не нарушили никакие ваши планы? – вопросительно глянула на нас Настя, подойдя ближе, – Честно говоря, я немного заскучала, и решила сбежать, прихватив с собой подругу. Одной было бы всё же как-то неприлично к вам подходить, да и не хотелось бросать её на растерзание поклонников.

– Ни капли не помешали. Наоборот, мы счастливы, что вы решили составить нам компанию, и раскрасить этот серый день новыми красками, – церемонно поклонился Демидов.

– Может, мы тогда перейдём уже на неформальное общение? – взмолился я, – Честно говоря, устал я уже от всех этих господ и выканий. Честное слово, такое чувство, как будто на пару столетий в прошлое провалился.

Девушки с улыбкой переглянулись, и кивнули мне.

– Полностью согласна. Я тоже уже устала от всех этих церемоний и надутых павлинов, вьющихся вокруг меня, – решительно сказала Настя, – Лиза тоже не против, хоть она и очень застенчива. И раз мы перешли на такой доверительный уровень общения, может расскажешь мне, почему тебя так невзлюбил мой двоюродный брат, который учится с вами в одной школе? Его буквально перекосило, когда он увидел нас танцующими, а потом полчаса шипел, высказывая мне и деду, что ты недостоин меня, пока дед не приказал ему заткнуться.

– Да так, ничего особенного, – ухмыльнулся я, – Не сошлись с ним по вопросу культуры поведения в обществе, мне пришлось дать ему урок вежливости, вот он и не может мне этого забыть.

– Ого, так вы на дуэли дрались? И ты победил его? – догадалась Настя, и как-то странно глянула на меня. Я не смог понять, что означает её взгляд, слишком быстро там менялись и перемешивались эмоции. И удивление, и опаска, и торжество – всё смешалось в каком-то странном причудливом коктейле.

– Увы, виновен по обоим пунктам, – развёл я руками, – Надеюсь, это никак не омрачит наше общение?

– Нисколько! – резко мотнула она головой, – Мой братец тот ещё придурок. Я даже рада, что ты смог преподать ему урок хороших манер, хоть он и не пошёл ему впрок. Как был он идиотом, идиотом и остался. Такие не лечатся.

– Настя! – шикнула на неё подруга, опасливо покосившись по сторонам, как будто боясь, что её кто-то мог услышать.

– А что – Настя? – спокойно отозвалась она, – Я правду говорю, и могу это и ему в лицо сказать. Терпеть не могу двуличности.

– Не всегда можно говорить правду, тем более людям, которых ты едва знаешь, – упрямо не согласилась с ней подруга, – Иногда стоит и промолчать.

– Уверена, что с этими молодыми людьми можно говорить прямо, без опасений, что они потом с кем-то будут это обсуждать. Я довольно хорошо разбираюсь в людях, и убеждена, что им можно доверять, – упрямо поджала Настя губы, – И более того, у меня сейчас такое чувство, что я знаю их уже очень давно… – тихо закончила она, глядя при этом исключительно на меня своими глазами-омутами, а моё сердце в груди вдруг учащённо забилась, как будто собираясь выпрыгнуть из груди.

– Опять она… – процедила вдруг Настя, бросив взгляд в сторону, схватила меня за руку, и потащила к кружившимся в танце парам, – Пойдём, потанцуем?

Я так понял, что это был риторический вопрос, но послушно пошёл за ней, глянув в ту же сторону, что и она, и увидел приближающуюся к нам Шантарскую.

***

– А ты, я смотрю, пользуешься успехом у пожилых дам, – улыбаясь, произнесла Настя, когда мы закружились в танце.

– Что поделать? Я слишком неотразим, и они не могут устоять перед моим обаянием, – печально признался я, меланхолично вздохнув.

– Ага, или, скорее всего, ей от тебя что-то надо, – прозорливо заметила она, лукаво улыбаясь, – Колись давай, чего от тебя хочет эта старушка? Не просто же так она весь вечер вокруг тебя круги наматывает?

– Угу, хочет выведать страшную тайну, – заговорщически прошептал я ей на ушко, – Мечтает получить такие же щупальца, как у меня, чтобы паучихой стать.

– Врёшь ты всё, – прыснула она со смеху, – Зачем ей твои щупальца? Она помешана на различных артфектах и магии, захотела бы стать паучихой, нашла бы другой способ, по проще. Ещё она азартными играми увлекается, и что-то мне подсказывает, что именно с этим связан её интерес к тебе, – серьёзно глянула она на меня, – Похоже, считает, что есть какой-то секрет, который помог тебе выиграть турнир, и хочет его разгадать.

– А ты очень догадлива, – восхитился я её проницательности, – Действительно, так она и считает, и теперь прохода мне не даёт.

– Это не догадка, а логика, – довольно улыбнулась она, – А ещё мне эта логика подсказывает, что секрет действительно есть. Не зря же мой дед решил познакомить нас? Он явно хочет, чтобы ты стал ближе к нашему роду и был на виду. Я заметила, что его очень выбила из колеи твоя победа над ним, хоть он и пытается этого не показывать. Я точно не знаю, но предполагаю, что он использует в игре какие-то нечестные методы, пользуясь тем, что он практически хозяин этого казино, и твою победу считал попросту невозможной, но что-то пошло не так, – загадочно улыбнулась она мне.

– Ты удивительно проницательна, – пробормотал я, аж опешив от того, как она обо всём догадалась. Ей осталось только разгадать сам способ моей победы, и не удивлюсь, если она и это легко сделает.

– Да, я такая! – гордо задрала носик она, и тут же рассмеялась, – Но не переживай. Я не буду у тебя выпытывать, как именно ты это сделал. Я уважаю чужие секреты. Если захочешь – сам когда-нибудь расскажешь, нет – значит, нет. Можешь быть уверен, что даже если дедушка попросит выведать у тебя твои секреты, я не буду этого делать.

– Ты – удивительная девушка, – не сдержавшись, выдохнул я.

– Спасибо, но ты преувеличиваешь, – явно смутилась она, – Но мне было приятно это услышать…

Музыка, которую исполнял живой оркестр, закончилась, началась следующая, но мы, позабыв о всяких там списках и очередностях, – продолжали кружиться в танце, не обращая внимание ни на что вокруг.

Я, кроме её изумительных глаз, больше и не видел ничего…

– Арх, что со мной? Может, это афродизиак опять? Или приворотное зелье? – обратился я другу, постаравшись отключить эмоции и включить голову.

– Постороннего воздействия не выявлено, – тут же отозвался он, – Я уже всё проверил. Это твоё настоящее чувство. Похоже, приятель, ты конкретно так влюбился в эту девушку в первую же встречу. Впрочем, ничего удивительного тут нет, учитывая ряд моментов…

– Что такое? – насторожился я, всё ещё ожидая какого-то подвоха.

– А ты не заметил? Она же практически твой идеал, – продолжил он, – Я много раз анализировал твою реакцию на других людей, и давно уже отметил для себя, что тебе нравятся миниатюрные блондинки с голубыми глазами. Это что касается внешности. Если же оценивать внутренние качества, то тебе нравятся умные девушки, искренние, умеющие прямо выражать свои чувства, с чувством юмора, так что пока тут всё четко в цель бьёт, вот ты и поплыл. Ничего удивительного.

– Дедушка меня убьёт… – пробормотала Настя, покосившись в сторону столиков, за одним из которых находились её родственники, – Я совсем забыла про список! А хотя, ну и пусть. Я ни о чём не жалею. Это мой первый бал, так что я имею право танцевать с тем, с кем хочу. Надеюсь, я тебе никакие планы не спутала, захватив в единоличное пользование?

– Наоборот, я счастлив этому… – признался я, наши взгляды встретились, и…

И всё здание вдруг заходило ходуном, сверху полетели на пол огромные хрустальные люстры под дикие крики людей, валившихся на пол.

Я рывком притянул её к себе, и совершил огромный скачок в сторону, уходя из-под летевшей на нас многокилограммовой люстры, попутно ухватив щупальцами ещё несколько человек, выводя их из-под удара.

Последовал ещё один толчок, здание затряслось ещё сильнее, а по стенам и потолку побежали многочисленные трещины.

– Землетрясение, что ли? – озадаченно пробормотал я, держа за руку девушку, и пробираясь к выходу, рассекая как ледокол толпу людей. И тут сразу у нескольких сотен людей заверещали виртуммы, оповещая о том, что где-то рядом произошёл прорыв…

Глава 4

– Прорыв? – удивлённо вскрикнула Настя, – Но как это возможно? Дед уверял, что это здание и территория рядом с ним максимально защищены от подобного, а судя по толчкам, это где-то совсем рядом произошло.

– Давай потом об этом подумаем? – пропыхтел я, на ходу снимая пиджак и вытаскивая ремень из брюк, и трансформируясь, оставшись после этого в жалких обрывках штанов. Костюм жалко было до слёз, особенно учитывая, сколько он стоил, но лучше его потерять, чем жизнь. Был, конечно, ещё вариант просто раздеться до трусов, сохранив вещи, но как-то я не готов был щеголять в трусах перед местными дамами, да и, думаю, не так много у меня времени есть, чтобы тратить секунды на раздевание. Пиджак снять успел, и т хорошо.

Ладно, деньги теперь есть, куплю себе потом несколько новых костюмов. Вот, кстати, насчёт денег…

– Можешь сохранить для меня? – попросил я Настю, протягивая ей призовой чек, – Боюсь, у меня он потеряется.

– Ого, ты настолько мне доверяешь? – улыбнулась она, но чек взяла, – Спасибо за доверие. Пиджак тоже можешь отдать пока, чтобы он руки тебе не занимал.

– Спасибо, – выдохнул я, не став уточнять, что всё равно никто кроме меня не сможет его обналичить, так как он именной. Пусть лучше думает, что доверяю. Да и не думаю, что она способна на кражу, несмотря на то, что она внучка того ушлого Нарышкина.

Тем временем мы выскочили на улицу, и завязли в толпе людей, которая почему-то и не думала двигаться никуда дальше. Люди толпились на одном месте, а из дверей тем временем не прекращаясь выскакивали ещё люди, которые также вязли в этой человеческой массе.