Позволь ей уйти

– Я за тебя испугалась, – просто повторила Мила.

– А я за тебя, можно подумать, не испугался? Когда увидел, что ты на земле валяешься… решил, что ты вообще умерла.

Милка освобождённо и легко заплакала, понимая, что прощена, обвила его шею своими тонкими руками, прижалась мокрой и прохладной от слёз щекой – к его щеке. Пашка привычно приобнял её в ответ, чувствуя, как с души падает огромный тяжёлый камень. Если они ссорились – у него потом весь день всё валилось из рук, он не мог ни есть, ни спать, ни играть, ни учиться…

– А что они там про балет болтали? – в последний раз шмыгнув носом, вдруг спросила Милка. – Я не поняла. Ты… правда балетом занимаешься? А почему мне ничего не сказал?

Поколебавшись, Пашка решил открыть ей лишь часть правды. Объяснять сейчас причины своего ухода из кружка не было ни сил, ни желания.

– Да, правда занимаюсь. А тебе не говорил, чтобы ты не ржала надо мной.

– Я не буду ржать! – тут же горячо заверила она. – И никому не скажу, ни одной живой душе, если ты не позволишь! И что, у тебя правда… способности?

– Хрусталёва говорит, что да.

– Это та самая бабка, которая нас тогда на гаражах застукала?

– Она не бабка, а пожилая женщина, – строго поправил Пашка. – И вообще мировая тётка. Верит, что из меня получится звезда, – он хмыкнул, чтобы скрыть смущение.

– Получится. Точно получится! – убеждённо сказала Милка, обводя пальцем контур его лица. – Раз уж самая настоящая живая балерина про тебя такое говорит…

– И ты не перестанешь из-за этого со мной дружить? – с опаской уточнил он.

– Я с тобой? Ни за что на свете. Слышишь? Я никогда-никогда тебя не брошу. Всегда буду твоим другом и всегда буду рядом, пока не умру! – поклялась она с жаром.

– Я тоже, – серьёзно пообещал Пашка.

Москва, 2017 год

Первым, кого встретил Павел в театре, когда наконец-то пришёл туда, оказался Марсель Таиров.

Завидев ведущего солиста, премьер выразительно покосился на свои наручные часы.

– Пятнадцать ноль-ноль! – вслух прокомментировал он увиденное. – Не рановато ли звезду словил, попрыгунчик? Твои коллеги вон с десяти утра на месте, вкалывают у станка, репетируют, готовятся к вечернему спектаклю…

– И я рад тебя видеть, Марс, – со вздохом отозвался Павел. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас выяснять отношения, но и смолчать в ответ на подобное он не смог. – Переживаешь за мою карьеру? Я растроган буквально до слёз и соплей. Ты, однако же, сильно не нервничай. Надеюсь, аппетит и сон не пропали?

– За твою – что? Карьеру? С какой радости я буду волноваться о том, чего нет? – Таиров презрительно скривил губы. – Ты – однодневка, приятель, не знаю уж, чего ты там себе навоображал.

– Навоображал? – Павел небрежно дёрнул подбородком в сторону роскошной премьерной афиши со своим портретом. – Довольно натуралистичная галлюцинация, не находишь?

– То, что ты получил Альберта и Принца – просто случайность, я ещё не до конца восстановился после травмы, вот тебе и отдали мои партии, – фыркнул Марсель. – Ты их, можно сказать, подобрал. Надолго ли? Чужие туфли обычно носить неудобно – жмут очень…

– Ну посмотрим, достанется ли тебе Спартак в следующем сезоне, – не удержался Павел. Откровенно говоря, он даже не рассчитывал на главную роль в будущем спектакле, Красс был пределом его мечтаний, но не подколоть Таирова, когда тот сам буквально напрашивался, было решительно невозможно.16

Тот изменился в лице – шуточка явно царапнула по живому.

– Посмотрим… – буркнул он. – Впрочем, если будешь качественно и регулярно ублажать дочку Миллера – может, и удержишься на плаву. Верной дорогой идёте, товарищи.17

И, не сказав больше ни слова, Таиров двинулся дальше по своим делам с видом победителя, оставив соперника стоять на месте и непроизвольно морщиться, словно он сжевал дольку лимона.

***

Павел навсегда запомнил, какое эмоциональное потрясение испытал, впервые увидев выступление Марселя. Это было сродни катарсису… или оргазму – в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. То, что творил этот безумец на сцене, нельзя было назвать просто танцем. Это был какой-то сакральный, магический, неистовый, дикий и завораживающий ритуал. Казалось, танцовщик впадает в транс, заодно вводя в транс и публику – весь зрительный зал был в его полной, единоличной власти.

Таиров метался по сцене как бешеный зверь, точнее как сам дьявол, напоминая то огонь, то воду, то ветер… Тёмные волосы липли к взмокшему лбу, глаза горели одержимостью и страстью, татуировки влажно блестели от пота. Благодаря трико телесного цвета казалось, что танцовщик полностью обнажён, и от этого завораживающего зрелища невозможно было оторвать взгляд, хотя Павел был стопроцентным натуралом и никогда прежде не ловил себя на желании любоваться голыми мужиками. Здесь был иной интерес – восхищение безупречными, совершенными, филигранно отточенными движениями человеческого тела.

Таиров был гением. Лучшим из лучших. Единственным в своём роде. Несмотря на все свои несомненные способности, Павел понимал, что по сравнению с Марселем он – жалкий сосунок. Чтобы научиться так танцевать, ему понадобятся годы и годы упорного труда… Впрочем, профессиональные трудности никогда не пугали Павла, наоборот – чем сложнее задача перед ним стояла, тем ему казалось интереснее её решить. Трудно? Тяжело? Больно? Так это же здорово!

А вот тот факт, что Таиров его ненавидит, всё-таки заставлял немного нервничать. К тому же, брошенные вскользь злые слова о том, что Павел «ублажает» дочку Миллера, неприятно задели, хоть и не имели под собой оснований. Никого он не ублажает и ублажать не собирается, а если расплата натурой – непременное условие для получения главных ролей, то… в гробу он видал такую карьеру!

Не успел он дойти до репетиционного зала, как – легка на помине! – позвонила Анжела.

– Паша, что случилось с твоим телефоном? – озабоченно спросила она. – Я со вчерашней ночи пытаюсь до тебя дозвониться… Всё хорошо?

– Да, Анжел, всё нормально, просто поменял аппарат.

Прижав трубку плечом к уху, он наклонился и принялся расшнуровывать ботинки, а затем, стащив их с ног, натянул тёплые шерстяные гетры. В сочетании с майкой-борцовкой и трико это смотрелось достаточно нелепо, даже комично, но ему было не до красоты: любой танцовщик знал, что гетры на репетициях – это едва ли не самая важная часть гардероба. Причиной была банальная физиология, суровая необходимость утеплять связки и сухожилия во время разогрева мышц. Гетры служили лучшей защитой для голеностопа и коленей, помогая лучше и быстрее разогреваться и не позволяя произойти микротравмам. Впрочем, если связки были уже потянуты – гетры выручали и тут: они снимали спазм мышц и ликвидировали часть боли, не давая положению ухудшиться.

– Ты вчера так внезапно удрал с банкета… – заметила Анжела и выразительно замолчала, видимо, предоставляя ему шанс оправдаться. Возможно, она обратила внимание на то, что он вышел из зала вместе с Дашей, подумал вдруг Павел. Впрочем… плевать. Отчитываться теперь перед ней, что ли?!

– Надоело, – пояснил он коротко. – Хотелось домой, спать.

– Выспался? – спросила она со значением. Ну точно, засекла Дашу!

– Вполне. Слушай, ты по делу или так… поболтать? Я просто разогреваюсь, мне неудобно разговаривать.

Он не лукавил и не пытался от неё специально избавиться. Разогрев для Павла был особым процессом – внутренним, настроенчески-медитативным, когда он концентрировался только на себе и на своём теле, прорабатывая все мышцы и ощущая каждый нюанс. Это был целый ритуал, который заряжал и настраивал на весь день вперёд.

– Ой, прости, пожалуйста, – заторопилась она, – я не собиралась тебя надолго отвлекать. Просто спросить хотела… У тебя же в понедельник выходной в театре?

– Ну да.

– А поехали к нам на дачу? Родители приглашают. Заодно и с мамой моей наконец-то познакомишься. Посидим по-семейному, будут шашлык и баня… Погода позволяет, осень в этом году очень тёплая, правда? – заискивающе затараторила она.

По-семейному, значит. Павел усмехнулся. Чета Миллеров, Анжела и он. Знакомство с мамой – чем не представление будущего зятя потенциальной тёще? Ну прямо-таки идиллия, душа радуется! И вот попробуй доказать после этого, что от тебя не требуют отработки натурой… Нет, это нужно было прекращать ещё в зачатке.

– Извини, Анжел, я не смогу, – твёрдо сказал он. – У меня на понедельник уже есть планы.

– Да? Очень жаль, – девушка заметно сникла и расстроилась, голосок задрожал, хоть она и старалась держаться. – Ну ладно. Созвонимся… прости, что побеспокоила.

Заканчивая разговор, он чувствовал себя последней скотиной – как будто ребёнка обидел. Но нельзя же оставаться миленьким и добреньким абсолютно для всех…

Пока он сидел в минусовом шпагате, устроив ноги на специальных валиках, у него образовалось время на то, чтобы немного повтыкать в новый телефон. Павел не особо раздумывал в салоне, схватил ту же модель, что была у него раньше, но сейчас нужно было восстановить все контакты и заново загрузить приложения.

Однако вместо того, чтобы заняться делом, он зачем-то вбил в поисковую строку запрос: «журнал Dancing Russia контакты», а потом, всё так же не отдавая себе отчёта, набрал один из указанных на сайте номеров. Через мгновение Павел осознал, что уже слышит гудки исходящего вызова и, похоже, действительно собирается разговаривать. Что за фигня?!

– Редакция, добрый день, – откликнулся приветливый девичий голосок.

– Э-э-э… кхм, – опомнившись, Павел прокашлялся и неуверенно спросил:

– Могу я поговорить с Дашей, пожалуйста?

Он действительно не понимал, что на него вдруг нашло. С какой стати вдруг – Даша?! Он и не вспоминал о ней с утра, кажется… ну, если только мимолётно… Но всё равно – какого дьявола?

Возможно, на подсознательном уровне его глодало чувство вины. Вчера они не очень хорошо расстались, и Павлу хотелось это как-то компенсировать. А ещё на всё это великолепие накладывались отношения с Анжелой, перед которой он тоже невольно чувствовал себя виноватым… Чёрт, и почему с женщинами так всё сложно?!

– С какой Дашей? – уточнил голосок в трубке.

– А у вас их много? – растерялся он ещё больше.

– А у нас их две, – игриво откликнулась девушка. – Вам Сазонову или Чиркову?

Павел чувствовал себя сейчас весьма и весьма глупо. Он ведь даже не знал Дашиной фамилии!

– Мне… ту, которая писала статью о премьере «Золушки» в Театре балета.

Из тона собеседницы моментально исчезла всякая игривость.

– А что случилось? Какие-то проблемы с этим материалом? Вы кто?

– Нет-нет, абсолютно никаких проблем, – торопливо заверил он. – Меня зовут Павел Калинин, я ведущий солист театра. Хотел обсудить с вашей журналисткой кое-какие детали вчерашнего интервью.

– Понимаете, – собеседница замялась, – Чиркова у нас внештатный сотрудник, её очень сложно застать в редакции, вообще-то она ещё учится… А она точно ничего не накосячила? – подозрительно спросила секретарша.

Ага, значит, его Даша – всё-таки Чиркова. Ну что ж, хоть какая-то определённость… Павел пересел в продольный шпагат, продолжая растяжку.

– Что вы, всё было просто прекрасно. Так как я могу с ней связаться? Может быть, вы дадите мне её личный номер?

– Вообще-то это не положено… – смутилась девушка. – А может, вы сами оставите свой номер? Чиркова вам позже перезвонит.

Ага, разбежался. Чтобы моментально попасть во все журналистские базы?!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее: сервис Meta принадлежит организации, деятельность которой признана экстремистской и запрещена на территории РФ.

2

Арабеск (от фр. arabesque – «арабский») – одна из основных поз классического танца. Выполнение в чистом виде: опорная нога стоит на целой ступне, на полупальцах или на пальцах (пуантах), а рабочая нога поднята на 30°, 45°, 90° или 120° вверх с вытянутым коленом. Позу можно бесконечно варьировать, что придаёт ей большие возможности. Изменения в позициях ног и рук, положении спины, головы, направленности взгляда влечёт за собой преображение выразительной сути арабеска.

3

«Нет, это вовсе не об ангелах»; песня британской певицы Birdy, вошедшая в саундтрек к фильму «Виноваты звёзды»/«The Fault in Our Stars» (2014).

4

«Меня зовут Вова, я знаю три матерных слова, на этом словарный запас мой исчерпан» – искажённый текст песни «Три слова» Найка Борзова (1999). В оригинале он звучит так: «Меня зовут Вова, просто Вова, учусь в ПТУ и хожу в дискотеку. Я знаю три слова, три матерных слова, на этом словарный запас мой исчерпан».

5

(М) ГАТБ – (Московский) Государственный академический театр балета, далее в тексте он же – Театр балета.

6

Приз Лозанны (фр. Le Prix de Lausanne) – международный конкурс учащихся балетных школ, основанный в 1973 году в Швейцарии.

7

Здесь и далее – международное общественное движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в РФ; ни один из героев книги не является представителем ЛГБТ-сообщества.

8

Гранд жете ан аван (от фр. Grand Jete en Avant) – в балетной терминологии прыжок с одной ноги на другую, в котором ноги раскрываются вперёд в шпагате.

9

Синдром самозванца – психологическое явление, при котором человек не способен приписать собственные достижения своим личным способностям, качествам, усилиям и заслугам.

10

Роберто Болле – итальянский танцовщик. В настоящее время – ведущий солист Американского театра балета и балетной труппы Ла Скала. Болле также регулярно выступает в качестве приглашённого артиста с ведущими мировыми компаниями, в том числе Королевским театром Ковент-Гарден, Мариинским балетом, Большим театром и балетом Парижской оперы.

11

Фуэте ан турнан (от фр. Fouettés en Tournant) – виртуозное движение в балете: ряд последовательно повторяющихся вращений в быстром темпе на одном месте, при выполнении которых работающая нога по окончании каждого оборота на 360° открывается точно в сторону. Общепринятое сокращённое название – фуэте.

12

Батман тандю (от фр. Battement tendu) – отведение и приведение вытянутой ноги без отрывания носка от пола. Гранд плие (от фр. Grand-plie) – большое приседание. Ронд де жамб пар тер (от фр. Rond de jambe par terre) – круговое движение носком ноги по полу.

13

Минусовой шпагат (он же отрицательный или провисной) – один из сложнейших видов шпагата, когда растяжка делается не на ровном полу, а с одной или двух возвышенностей (валика, шведской стенки, подоконника, стопки книг, стульев и т.д.) и угол между ногами составляет больше 180-ти градусов.

14

Арабеск, аттитюд, алясгон, экарте – четыре «кита» классического балета, его основные позы. Во всех этих позах исполнитель стоит на одной ноге, а другая высоко поднята: в сторону (алясгон), назад (арабеск), назад с согнутым коленом (аттитюд), по диагонали вперёд или назад (экарте).

15

Цитата из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

16

Спартак и Красс – главные действующие лица балета Арама Хачатуряна «Спартак». Спартак – фракиец (по некоторым версиям имеющий знатное происхождение), гладиатор, предводитель восставших рабов; Красс – римский консул и полководец.

17

«Верной дорогой идёте, товарищи!» – текст плаката, выпущенного в 1961 году к XXII съезду КПСС (художник Н. Терещенко). На плакате изображён В. И. Ленин, указывающий вытянутой вперёд рукой направление – «верную дорогу».