Челноки поневоле. Том 1

Успокоила Ирина:

– Это только предоплата. Когда всё подсчитают, придётся доплатить ещё – может быть, даже больше, чем сейчас.

И опять потянулись казавшиеся бесконечными дни ожидания. Потихоньку из всей команды, возглавляемой Ильёй, осталось лишь человек десять, ещё согласных лететь на край света, на какой-то остров в Индийском океане, да начальство пока ещё не возражало против частичной оплаты их поездки.

Но время, время… Казалось, что оно остановилось и ничего не происходило. Анатолий и Илья почти каждый день по очереди забегали на Сапунова; там всё так же толпился народ, люди сдавали документы, получали паспорта – и всё, больше ничего.

Как-то раз вечером в последних числах июля Анатолию позвонил Илья. Голос его был непривычно грустным:

– Ты представляешь, я сегодня познакомился с одним деятелем из Интуриста, так он мне про этого Вячеслава такого наговорил! Оказывается, он у них действительно работал, но был простым курьером, не имеющим никакого отношения к оформлению документов, заключению договоров и всему прочему. Так, документы возил туда-обратно в ОВИР, МИД и прочие конторы. Да и проработал всего ничего: бездельником оказался, его и уволили. А теперь из мутной воды, видишь, выплыл. На оформление документов надо было всего-навсего месяц потратить, а мы сколько ждём? Мне сказали, что он наши деньги куда-то вложить решил, да что-то не так сделал, вот теперь на ажиотажном спросе (клиентов-то у него сколько, и каждый платит и платит!) и пытается выпутаться из этой ситуации. Ни в какую Шри-Ланку он никогда не ездил, да и нас туда отправлять не собирается, хорошо хоть паспорта оформил. Так что сбываются наши худшие опасения. Мне кажется, что ничего у нас не получится.

Вот на этой печальной ноте Илья и закончил разговор.

На следующий день рано утром Анатолий улетел в очередную командировку в Ивано-Франковск на крупную меховую фабрику. Следовало подписать документы о завершении большого двухлетнего договора и получить остаток денег. А когда он вернулся в Москву, Вячеслав действительно объявил, что со Шри-Ланкой ничего не получается: опоздали, понимаешь, сезон дождей там начинается, даже сами ланкийцы не рекомендуют к ним ехать, взамен же уже заплаченных денег можно посетить такую замечательную страну, как Турция. Анатолию этот вариант не понравился совершенно. В Стамбуле он, конечно, не был, но от знающих людей слышал самые негативные отзывы: «Это же совершенно нищая страна, там и смотреть толком нечего».

Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не двоюродный брат Ильи, Лёвка. Они чем-то были похожи: оба балагуры и весельчаки, оба обладали каким-то потрясающим обаянием. Анатолию впервые довелось встретить человека с такой судьбой. Родившись в очень религиозной еврейской семье в каком-то местечке на юге Украины, он был призван в армию и служил в Подмосковье. Вот именно там его жизнь полностью изменилась. Он познакомился с девушкой, они полюбили друг друга и решили пожениться. Что здесь особенного-то, спросите вы, все мы знакомились, влюблялись, а потом женились, обычное дело. Дело-то действительно было бы обычным, если бы не одно обстоятельство: невеста тоже была из религиозной семьи, только мусульманской. Вся её родня была этническими турками, так называемыми месхетинцами, после революции перебравшимися в Москву да там и осевшими. То, что их не переселили куда-то к чёрту на кулички во время депортации в 1944 году, они считали немыслимой случайностью.

Любовь заставила Лёвку совершить невероятное. Он отказался от своей семьи, от своего народа и принял ислам.

– Оказывается, поменять религию совсем безболезненное дело, – посмеивался иногда брат Ильи. – Я же уже был обрезан.

Семья жены жила в большой квартире на первом этаже на Сретенском бульваре, в самом центре старой Москвы. Вот и стал Лёвка москвичом.

В армии его научили водить машину, он и пошёл ненадолго поработать в такси да и застрял там. По праздникам они всей семьёй ходили в мечеть, он весьма прилично выучил турецкий язык, тёща на него не могла нарадоваться. Правда, был у него один недостаток: уж очень он любил выпить. Алкоголиком, конечно, не был, но иногда после смены приходил домой весьма навеселе. К счастью, не буянил, сразу же ложился спать, чтобы утром опять стать нормальным человеком. Ну скажите, встречали ли вы когда-нибудь ортодоксального еврея, ставшего ревностным мусульманином, работающего в такси, да при этом любителя поддать? Вот то-то и оно. Уникумом он был, этот Лёвка.

Именно Лёвке удалось убедить Анатолия согласиться на эту поездку.

– Толь, если ты не дурак, надо не ехать, а прям мчаться туда, это же козырная карта. Сейчас в Стамбуле можно такие бабки сделать, я готов прямо сейчас под это дело подписаться.

– Лёв, но ведь для поездки нужен заграничный паспорт. Где ты его возьмёшь?

– Да паспорт с выездной визой уже пару месяцев дома валяется, – ответил Лев. – У меня один серьёзный постоянный клиент имеется, он помог. Я ещё сомневался, делать его или нет, всё думал, зачем он мне. Клиент сказал: «Сделай на всякий случай, вдруг пригодится», и вот видишь, почти сразу пригодился.

Анатолий ехать, чтобы заработать деньги, категорически отказывался, он мечтал об интересном отдыхе, хотел и страну, неведомую ему, знакомую лишь понаслышке, посмотреть, и впервые в тропиках побывать да на мягком белом песочке понежиться. Он был учёным до мозга костей, причина перехода из научно-исследовательского института в кооператив была прежде всего в открывающемся перед ним потрясающем чувстве свободы и независимости. Не было никакого начальства, никто не заставлял разрабатывать пустую, неинтересную тему, он сам мог планировать свою работу и нёс ответственность за её выполнение только перед самим собой и теми сотрудниками, которые решились пойти за ним. Пока всё складывалось как нельзя лучше: объём работ увеличивался и увеличивался, приходилось привлекать всё новых и новых специалистов, росла соответственно и материальная отдача в виде заработной платы. Но деньги как таковые его не интересовали, тратить их было не на что. Собственные «жигули», телевизор Panasonik с большим экраном, импортный видеомагнитофон – всё это уже давно имелось в его семье. Анатолий всегда был высокооплачиваемым специалистом. В последние же месяцы благодаря работе на новом месте им с женой удалось сделать в квартире дорогостоящий ремонт, оснастив её гидромассажной ванной и расставив во всех комнатах новую итальянскую мебель, а в кухне разместить вдоль стен тоже привезённую из Италии невиданную ранее стенку со встроенной бытовой техникой. После этого их кухня превратилась в настоящую столовую, где было так приятно посидеть вечером, изредка поглядывая на экран телевизора, примостившегося на консольной подставке, привинченной к стене. Больше деньги тратить было некуда, и вот дома начала постепенно накапливаться странная библиотека, состоящая из сберегательных книжек, на каждой из которых лежало по десять тысяч рублей: кто-то сказал Анатолию, что больше денег класть на книжку не стоит, это позволит избежать лишних вопросов разнообразных контролирующих органов.

Всё, о чём мечтал Анатолий, – так это покататься по дальним странам, на что никаких денег не было жалко. Он так хотел очутиться в Шри-Ланке, а ему говорят: езжай-ка ты в Турцию, в эту помойную страну! Примерно в таком плане он и высказался на небольшом собрании, которое устроил Илья в своей квартире, забитой хрусталём и завешанной коврами. Лев приложил много усилий, чтобы объяснить присутствующим (а кроме них пришли ещё трое из Илюшкиной конторы: молодой парень по имени Михаил и две такие же молоденькие подружки, Нина и Люда), что едут они не из спекулятивных интересов, хотя в этом он лично не видит ничего плохого, а скорее для поднятия жизненного тонуса.

– Ну ты сам рассуди, – говорил он, глядя на Анатолия, – где ты ещё можешь получить столько адреналина, ну где? На машине ты ездишь, скорость не превышая, на красный останавливаясь, ночуешь дома, а не припираешься туда под утро со следами помады на трусах и с чужим лифчиком в кармане. А тут класс: бегом от полиции, с риском быть посаженным в яму с решёткой над головой, куда добропорядочные турки будут плевать, попадая тебе точно на голову, ведь у них именно такие тюрьмы. Неужели тебе не хочется рискнуть, совершить чёрт знает что?

– Откуда ты всё это знаешь, Лёв?

– Вы думаете, первыми будете? Да туда люди уже полгода как ездят. Вон на Сретенке мой знакомец по имени Константин, который тоже раньше в такси работал, магазин сейчас открыл. Видели, наверное, «Константином» он его, недолго думая, назвал? Так вот он со своими напарниками туда уже не один раз успел смотаться.

Анатолий послушал-послушал, некоторые Лёвкины доводы ему понравились. Действительно, можно что-то ранее не испытанное ощутить на себе, поэтому он засмеялся и махнул рукой:

– Да делайте вы что хотите.

Прошло около двух недель, и уже в середине августа небольшая компания из шести человек собралась во Внукове, для того чтобы лететь в Симферополь. Возникает очевидный вопрос: при чём здесь Симферополь, когда речь шла о Стамбуле? Оказалось, так был построен маршрут поездки. В Симферополе туристам предстояло пересесть на автобус, добраться до Ялты и оттуда морем пойти в Турцию. Ведь Ялта со Стамбулом находятся на одном и том же Чёрном море.

Народу, который собрался путешествовать по этому не вполне привычному маршруту, в аэропорту оказалось человек двести, и это, разумеется, помимо обычных пассажиров. Вот «Аэрофлот» и выделил для рейса самый большой в СССР пассажирский самолёт Ил‑86.

Дорога до Ялты прошла без всяких приключений, вереница автобусов остановилась на большом пустыре перед длинным приземистым зданием с государственным флагом на крыше, которое называлось погранично-таможенным пунктом. Вот именно к нему и побежали те, кто успел выбраться из автобусов первым. Тут же образовалась очередь, началась обычная в таких случаях толчея. Анатолий и его товарищи туда не спешили, рассуждая, что без них не уедут, поэтому они, забрав свои вещи, отошли в сторонку, где потихоньку начали скапливаться такие же спокойные и неторопливые люди.

Неподалёку на корточках сидела большая группа жителей из какой-то, судя по внешнему виду и одежде, среднеазиатской республики, человек пятьдесят, наверное, если не больше. Рядом лежала целая гора чемоданов, сумок и коробок. Люди сидели молча, поэтому понять, кто это такие, было невозможно.

Заняться было нечем, очередь двигалась очень медленно. Илья и Анатолий решили узнать, что это за люди и почему они тут сидят. Оказалось, что это узбеки и с ними произошла какая-то совершенно непостижимая история. В Узбекистане по телевидению некоторое время шла одна и та же реклама: солидная фирма приглашала желающих посетить Турцию. Для этого надо было заплатить две тысячи рублей, оформить требуемые документы и через месяц прилететь специально зафрахтованным самолётом в Симферополь, где их уже будут ждать готовые заграничные паспорта со всеми необходимыми визами. Но вот уже больше месяца они находятся здесь, никакими паспортами даже и не пахнет, а фирма-обманщик бесследно исчезла, прихватив с собой солидную сумму, ведь обобрала она более десяти тысяч человек. Здесь оказались только те «счастливцы», которые ещё немного «подкинули» мошенникам, чтобы быть первыми.

– И что вы здесь высиживаете? – спросил Илья.

– Советский консул договорился с властями Турции, и каждый день сколько-то наших уплывает в Стамбул, – объяснил, разговорившись, один из узбеков. – Единственно, что ночевать мы можем только у них на таможне, а так в город выпускают. Мы же мусульмане, вот турки нам навстречу и пошли. Вы сейчас все сядете на катамаран, нам скажут, сколько человек они ещё смогут взять, мы бросим жребий, и тот, кому повезёт, поплывёт. Остальные пойдут в школу, где нас временно расселили, а завтра снова сюда вернутся. Спасибо всем, кто нас в беде не бросил, – завершил он.

– Что творится-то, чудеса какие, – только и успели сказать наши друзья и поспешили к своим.

Лёвка уже давно усиленно махал им руками, чтобы они поторопились. В здании таможни открылась ещё одна дверь, очередь резко уменьшилась. Внутри стало ясно, почему она продвигалась так медленно: шёл тщательный досмотр багажа. Все летели с объёмным грузом. Сумки и чемоданы были доверху набиты странными вещами: детские куклы и машинки соседствовали с шариковыми ручками и карандашами, бинокли, подзорные трубы и фотоаппараты – с электробритвами и щипцами для завивки волос. И везде виднелись нераспечатанные блоки с американскими сигаретами. Преобладали «Мальборо», которые у нас можно было приобрести только из-под полы по рублю за пачку, а то и дороже. Таможенники вытряхивали всё это добро на всеобщее обозрение и на больших, обитых оцинкованным железом столах не спеша его перебирали. Что они искали, ни Анатолий, ни его друзья не поняли. Удивительно, но за то время, что они провели в помещении таможни, никто ни разу не был остановлен, ни у кого ничего не было изъято. Наоборот, пропуская очередного туриста, таможенники делали общепринятый жест рукой – мол, пошёл отсюда вон, после чего обрадованные пассажиры, кое-как запихав вещи назад в те же самые чемоданы, с максимальной скоростью (как бы кто-нибудь не передумал!) покидали таможенную зону.

Наши друзья, посмеиваясь над собой, везли, по настойчивым Лёвкиным рекомендациям, примерно тот же набор, что и все. Только у него самого он несколько отличался: куколок, машинок и прочей ерунды он с собой не взял, в большой же сумке в фирменных коробках лежало по паре фотоаппаратов, портативных кинокамер, биноклей и тому подобной серьёзной техники. Ну и, разумеется, у каждого было по три блока «Мальборо». Кроме того, Илье удалось в одном из банков поменять для каждого по пятьдесят долларов, разрешённых к вывозу за рубеж. Таможенники рассматривали их с пристальным вниманием. Лёвка же смог протащить ещё полторы сотни «зелени», приобретённой на чёрном рынке.

Когда они выползли из таможни, поражённые бесцеремонностью людей в форме, и оказались на причале, то увидели пришвартованное к нему небольшое прогулочное двухкорпусное судно, на котором обычно возят на морские прогулки отдыхающих. Народ прямо из таможни решительно направлялся к этому катамарану.

– Неужели мы на этой посудине в Стамбул пойдём? – спросил, очнувшись от изумления, Илья у матроса, стоящего у сходней.

– А что такого? Мы каждую неделю туда ходим, – последовал ответ.

– Ну дела! – Это Илья уже к своим друзьям обратился. – В прошлом году я точно на таком же вдоль берега плавал, а тут надо в открытое море идти. Лодчонки эти, мне кажется, на подобный подвиг совсем не рассчитаны.

– Нам деваться некуда, – ответил ему Лев, – придётся на них плыть.

И они по трапу пошли в неизвестность.

Глава третья

«По морям, по волнам…»

Наши герои поднялись на судно вовремя: ещё немного – и свободных мест не осталось бы совсем. Они нашлись только внутри, зато в большом салоне, да ещё и у панорамного окна. Через полчаса катамаран отчалил, и друзья отправились прогуляться: надо же понять, где они оказались. Сидячих мест на всех не хватало, люди пристраивались где только можно, некоторые сидели и лежали на жёстком металлическом полу, подстелив под себя какие-то одеяла, пледы, а то и просто верхнюю одежду.

– И сколько нам тут сидеть? – Илья задал вопрос в пространство, на ответ он не рассчитывал, но его беспокойная натура не терпела неопределённости.

Неожиданно девушка, сидящая на полу в проходе, откликнулась:

– Завтра к утру придём, так что расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие.

– Здорово, ну а кормить нас собираются или тоже завтра?

– Сейчас разбегутся и накормят. Нет, это я так, пошутить попыталась, на самом деле скоро раздадут пакеты с сухим пайком. А вы что, из дома ничего не прихватили? Перворазники, значит. – И она отвернулась, сделав вид, что ей ужас как спать хочется.

Но Илья, так же как и его спутники, спать ещё не собирался, вот и продолжил расспрашивать всё ту же девушку:

– Значит, вы старожил. Тогда поделитесь с друзьями государственной тайной, мы её никому бесплатно не выдадим, – начал он плести свои сети и, как девушка ни сопротивлялась, вынудил её разговориться.

Оказалось, что девушку зовут Наташа, она из Симферополя. В Стамбуле побывала уже пару раз, и она действительно знала всё.

– Года два назад, – начала Наташа свой рассказ, – один из крутых ялтинских санаториев приобрёл пару катамаранов. Цель была вполне очевидной – устраивать морские прогулки для своих гостей. А тут – бац! – пришла экономическая свобода. Директор (или как там называется главный в заведении, где люди отдыхают) организовал маленький такой кооперативчик, после чего взял в аренду у своего родного санатория эти самые катамараны. Вначале они просто катали по морю курортников, но на этом же много не заработаешь, а тут ещё один кусок свободы, на сей раз политической, нам бросили, – мол, катитесь куда хотите. Вернётесь – хорошо, нет – так никто по вас горьких слёз лить не будет. Тут он и подсуетился, сумел оформить документы, что на этой посудине можно по морю плавать, а не только вдоль берега ходить, и начал туда-сюда возить всех желающих подзаработать. Так и до Стамбула додумался. Схема простая: один катамаран здесь грузится, а второй ему навстречу уже выходит. Так они и крутятся. Мы три дня там проведём, как раз этот снова придёт и всех назад доставит. Короче, там практически постоянно по две наши группы и торгуют, и затариваются. Жить как белые люди будем, в гостинице; кормёжка там нормальная, с голоду не помрёте, а всё остальное от вас зависит, – завершила она, демонстративно зевнула и снова отвернулась.

Друзья вышли на палубу; с левой руки виднелся берег.

– Интересно получается, – сказал Лев. – Значит, мы так и будем всё время вдоль берега идти, вначале на север, пока в сушу не упрёмся, потом в сторону Кавказских гор и лишь затем на юг. Лишних километров накрутить придётся ой-ой-ой, вот поэтому лишь утром на место придём.

Анатолий случайно мельком посмотрел на Илью – что-то не понравился ему вид приятеля, и он посмотрел ещё раз, теперь уже пристально.

– Илья, что с тобой, ты весь белый какой-то?

– Мутит меня очень, я качку совсем не переношу.

– Где ты качку нашёл? – спросил Лёвка. – Море спокойное на редкость, зыбь, конечно, какая-то наблюдается, но качки нет, это я тебе как специалист говорю. – И он улыбнулся своей потрясающей улыбкой, которая сразу же заставляла улыбаться всех вокруг.

– По мне, уж лучше качка, чем такая мелкая болтанка. Пойду-ка я лучше рыбок покормлю. – И Илья направился к перилам, где уже стояло несколько таких же страдальцев.

Анатолий, которого не могло укачать даже бурное море, с удивлением и жалостью наблюдал за происходящим вокруг. Всё больше и больше народу бежало к бортикам катамарана, появился такой, знаете, характерный запах. Карпов решил спуститься вниз, в салон, но там запах только усилился. Несколько пассажиров не успели добежать до палубы, и их вывернуло прямо в салоне. Две девушки из команды бегали, раздавая всем желающим пакеты, такие же, какие дают в самолётах. Наталья, их недавняя собеседница, вскочила со своего места и помчалась наверх, – скорее всего, ей тоже стало плохо. «Чудеса какие-то, – подумал Анатолий. – Я ничего не ощущаю, а они блюют напропалую».

И он отправился искать такое место, где можно было бы и посидеть спокойно, и этой вони не ощущать. Место нашлось на самом носу. Анатолий добрался туда как раз вовремя. Освободилось одно из кресел, и, хоть оно было жёстким и неудобным, сон настиг его моментально: сказалась усталость от суеты этого длинного дня.

Солнечный луч, попавший на лицо, разбудил Анатолия. Всё тело болело, ноги затекли, голова вообще отваливалась. Он с трудом вылез из кресла, нашёл свободное местечко и попробовал, кряхтя и стеная, сделать несколько наклонов и приседаний. Катамаран шёл по какому-то неширокому проливу, с обеих сторон назад уходили высокие берега с редкими зданиями. Лёгкий ветерок слегка освежал лицо, было жарко.

– Босфор, наверное, – подумал Анатолий; ему стало по-настоящему любопытно и интересно. – Нет, всё-таки не зря поехал, вот так пройтись по Босфору мало кто может. Будет о чём потом вспомнить.

Он побежал искать туалет. Там собралась приличная очередь: опытные люди рассказывали, как проходить турецкую таможню. Вот тут-то Анатолий и услышал впервые, что больше одного блока пресловутого «Мальборо» протащить не дадут, остальное отнимут, да и всё прочее тоже хорошенько прошерстят, но и на одном блоке можно заработать: там же, у таможни, его можно сдать за десятку. Туалеты находились в небольшом тупичке, где стоял целый штабель коробов, на которых жирно виднелась надпись: Marlboro. По своей всегдашней привычке пересчитывать всё, на что упал его взгляд, Анатолий без труда прикинул, что при таких ценах штабель тянет на двадцать с лишним тысяч «зелёных». Мысленно свистнув, Анатолий успел проскользнуть в санитарную кабинку, опередив нескольких человек из очереди, очень уж заслушавшихся рассказчика.

«Сами виноваты, – думал Анатолий, пристраиваясь к унитазу, – надо следить за очередью».

Довольный собственной ловкостью, он отправился разыскивать своих попутчиков. Все они уже сидели внизу и тщательно пережёвывали бутерброды, обнаруженные в сухом пайке.

– О, вот и Толька нашёлся, – радостно приветствовал его Илья. – А мы тебя совсем потеряли. Думали, волной смыло, уж начали прикидывать, как твой товар делить будем.

– Хватит зубоскальством заниматься, тут вот какая ерунда получается. – Анатолий внимательно посмотрел на всех и начал пересказывать услышанное у туалетов, не забыв и о сигаретном штабеле.

Дискуссию, которая чуть было не разгорелась, решительно прервал Лев:

– Ребята, вставайте в очередь на таможне прямо за мной и повторяйте всё, что я буду делать. Вот мелóк, передавайте его из рук в руки, постарайтесь только не потерять.

На улице у входа в здание скопилась солидная очередь, но, в отличие от того, что было накануне на советской границе, дверь открывалась часто, пропуская внутрь очередного туриста. Наши друзья вытянулись в цепочку за Львом, который невозмутимо стоял около двери. Наконец они по одному стали заходить в помещение. Почти от самого входа тянулись два длинных стола, за которыми стояли люди в тёмно-зелёной форме. Пассажиры ставили на столы свой багаж, таможенники, весело переговариваясь друг с другом, копошились в грудах вещей, постоянно возникающих перед ними. Время от времени они что-то доставали оттуда и бросали себе под ноги. Там быстро вырастали целые кучи, откуда торчали во все стороны блоки с тем самым Marlboro. Смотреть на всё это было просто обидно. Время от времени появлялся турок, который запихивал эти кучи в большие мешки и куда-то волоком их утаскивал, а когда через несколько минут возвращался, всё начиналось сначала.

Подошла Лёвкина очередь. Он взгромоздил на стол прямо перед таможенником свою сумку и, обаятельно улыбаясь, начал ему что-то рассказывать. Таможенник, вначале невозмутимый, вдруг тоже заулыбался и даже что-то произнёс в ответ. Анатолий, стоя прямо за Львом, всё слышал, но так и не разобрал, о чём они говорили (язык был тарабарский), хотя складывалось впечатление, что оба прекрасно понимают друг друга. Наконец таможенник рассмеялся, достал из кармана мелóк и поставил на боку Лёвкиной сумки, даже не открыв её, жирный крест. Лев выразительно посмотрел на Анатолия. Тот, не вполне осознавая, правильно ли он поступает, тоже достал из кармана кусок мела и нарисовал крестик на своём чемодане, а затем передал мел стоящему за ним Илье. Таможенник, увидев это, вначале нахмурился, но затем весело рассмеялся и, хлопнув Лёвку по плечу, пальцем подозвал туриста, стоявшего за компанией наших друзей. После того как Лев внимательно проверил наличие отметок на остальных вещах всей группы, он взял свою сумку и решительно направился к выходу. Полицейский, стоявший у двери, увидев кресты, распахнул дверь, и вся шестёрка вывалилась на улицу. Дальше сдерживать смех никто не мог, и, бросив вещи на асфальтовый тротуар, все от души веселились, копируя, кто как мог, Лёвку и его недавнего собеседника.

Что рассказывал Лев таможеннику, осталось тайной, он категорически отказался об этом говорить, только сказал:

– Когда я понял, что он начал сомневаться, пропускать вас без досмотра или нет, я ему сказал: «Слушай, друг, мы же оба с тобой мусульмане, ну пропусти ты этих неверных, пусть их поразит гнев Аллаха, если они будут нарушать его заветы». Это всё и решило.

Толпы турок обступили их со всех сторон, держа в руках пачки десятидолларовых купюр. Они на своём гортанном языке что-то говорили, постоянно повторялось слово «Мальборо», но наши друзья, увлекаемые своим лидером, уже направлялись к стоящим неподалёку автобусам.

Последнее, что увидел Анатолий, поудобнее устраиваясь в кресле перед окном, была небольшая машинка, выезжающая из открывшихся ворот таможни. Её кузов был полностью забит знакомыми коробами, на боках которых чётко виднелась надпись: Marlboro.