Кир

–Из твоих? – спросил шеф у эСБеПешника.

–Не, не помню такого,– не замедлил тот с ответом,– мы ещё не проверяли по чьей он тут заявке, но не от нас – я бы запомнил.

–Ясно, ну что же давайте тогда молодой человек, сами рассказывайте кто вы и откуда, это сэкономит нам всем время,– слегка улыбнувшись, сказал начбазы.

Когда парень ушел, все были в некотором недоумении. Парень не был ментатом, не был каким-то супер специалистом. С его слов получалось, что его эксперимент, как с натяжкой можно назвать очередное издевательство над артефактом, не дал никаких результатов и тогда он просто сильно разозлился и на злости бросил фразу обращенную артефакту и тот отреагировал. Нач ментатов сразу подтвердил, что у парнишки нет способностей, да и приборы у артефакта бы среагировали на проявление ментального воздействия, а уж сколько опытов ментаты провели сами над артефактом и не посчитать. В общем, решили полностью, до последнего штриха повторить то, что делал этот парнишка. Были большие сомнения, что технический эксперимент послужил откликом артефакта, скорее именно эмоциональное обращение запустило ответную реакцию, но решили, все же повторить все с точностью, а получив отклик уже отсеять лишнее. Ну, а парнишка пока посидит в одиночке, нечего ему болтаться, свою задачу он сделал и за это ему отвалят немало средств, можно даже сказать, что свою жизнь он уже обеспечил. Ну, а все остальные мелочи типа славы, признания и тому подобное уж как-нибудь взвалят себе на плечи руководители, зря что ли они тут столько лет просиживали. Так что все будут счастливы и довольны.

Глава 2

ПРОШЛО ТРИ НЕДЕЛИ.

Сказать, что директор был расстроен это как вообще промолчать. Он был в бешенстве!

Сегодня у него был очень непростой разговор с начальством с поверхности. Он уж и забывать начал, что над ним кто-то есть и перед кем-то он должен отчитываться. Пока не было никаких результатов, он просто запрашивал то, что ему требовалось и беспрекословно это получал. А сегодня его буквально вернули на землю, да еще и ткнули в плохо пахнущие лепешки.

Сидящие тут же начальники отделов, тоже не фонтанировали радостью. Всем было ясно, что если, хотя бы не повторить результат, то их отсюда просто уберут, в лучшем случае засунув в такую дыру, что выбраться из нее вряд ли когда-нибудь получится, а все результаты, если они будут, прикарманят себе другие «более достойные» дядечки.

Порасспросив присутствующих, стало ясно одно. Эти уроды тянут одеяло каждый на себя. Больше всех отличился СБПешник. Запер мальца на все эти три недели и начал отправлять людей из своего отдела на повтор эксперимента, но после десятка неудачных попыток ему все же пришлось допустить людей из других отделов, но тоже безрезультатно. Эксперименты шли чередой, без перерывов, двадцать четыре часа в сутки.

Без результата! Но ладно бы так, ясно, что всем хочется откусить от пирога побольше, но ведь они все докладывали, что работа идет и подвижки есть. Теперь же выяснилось, что никаких подвижек нет и даже нет гипотез, что надо делать, чтобы они появились.

–Тащите этого парнишку сюда… немедленно!– прорычал директор.

Через десять минут парня просто закинули в кабинет, что он даже не удержавшись покатился по полу, однако он сразу легко поднялся и стал нагло посматривать на собравшихся в комнате. Парнишка стоял заросший щетиной, всклокоченный, а одежда, причем это была роба, которую еще при открытии базы завезли для возможных заключенных, была вся в грязи, как будто из канализации его достали. Директор удивленно посмотрел на СБПешника.

–Ну, а что, карцер у нас не оборудованный, да и охрана с уборкой там не предусмотрена,– промямлил СБПешник,– кормили вечером после пересменки и ладно,– добавил тот.

–Ага, а парашу мне наверно жрать надо было,– зло выплюнул парнишка,– уроды!

–Ну ладно, не кипятись,– попытался успокоить парня директор,– с этим я сам разберусь.

–Мне, что от этого легче что ли станет?– зло спросил парнишка.

–Ты, в конце концов на контракте, знал, что все возможно за Такие деньги,– тоже начал злиться директор,– так что ничего страшного, можно и потерпеть.

–Ну, вообще-то мой контракт уже закончился несколько недель назад и я его не продлевал,– заявил в ответ парень,– а ваши действия можно вообще квалифицировать, как незаконное удержание и тому подобное! Вы незаконно удерживали меня, при этом условия содержания больше похоже на пытки – три недели пыток!

Директору поплохело, сразу как пришло подтверждение всему тому, что только что, буквально выплюнул в них этот парнишка. Это пахло серьезными проблемами. Устранить они его не смогут, практически все на базе знали, кому удалось получить отклик от артефакта и пропади парень, то не сносить им головы. А учитывая, что и результат его действий повторить не получилось, то это вообще расценят как попытку саботажа, а то и шпионаж на конкурентов пришить могут и никакие проверки через ментатов не помогут – их просто запытают где-нибудь, а потом тихо прикопают в укромном уголочке вместе с их семьями.

–Что ты хочешь?– спросил директор, здраво рассудив, что давить на парня будет неправильным решением.

–Ну, пока что помыться, нормально поесть и поспать, а там видно будет,– не задержался с ответом парень.

–Сейчас все будет, а если не будет, то появится,– проговорил директор, зло поглядывая на своего СБПешника.

…ЧЕРЕЗ 12 ЧАСОВ.

Кирилл лежал на Очень мягкой и Очень удобной кровати, ну по крайней мере такой она ему показалась после трех недель в карцере. Свое имя он «вспомнил» дней десять назад, когда слетел установленный на полгода ментоблок. Покатав на языке свое имя, в очередной раз согласился сам с собой, что оно гораздо лучше, чем номер 34-16, на который он отзывался последние шесть месяцев. Теперь надо было думать, что и как делать дальше. Он понимал, что у него много козырей на руках, но вот стоит ли их все разыгрывать – в этом он сомневался. Прикинув все обстоятельства, он все больше стал склоняться к мысли о продлении контракта, конечно же, поломавшись для приличия, ну и плюшек надо было отхватить за трехнедельные мучения. Но вообще-то эти три недели очень многое ему дали и он это прекрасно осознавал. Три недели он тренировал свои способности и с удовольствием, сейчас с удовольствием, сравнивал себя с тем, кого двадцать один день назад закинули в ту конуру, другого пристойного слова тому месту своего временного жительства подобрать не мог. Но додумать все что хотел ему все же не дали. Сбоку от кровати развернулась проекция какой-то девчонки, которая тут же заявила,

– 34-16, хорошо, что вы уже проснулись, вас ждут через полчаса в кабинете директора.

–Я, Кирилл, а не 34-16,– недовольно пробурчал он в ответ,– слышал, буду.

Девица очень удивленно посмотрела и отключилась. Ну понятно, тут еще никто себя по имени не называл,– подумал Кирилл,– ладно надо в порядок себя приводить и идти,– все также недовольно сказал сам себе и начал вставать.

Когда он пришел в кабинет директора, там был только он один, его заместителей не было. Стало ясно, что директору что-то нужно и предложить он может многое, но явно не хочет идти на уступки в присутствии кого-либо. Хотя и так все ясно чего он хочет: проблема с контрактом, с незаконным удержанием и главная – эксперимент. Кирилл уже услышал, что три недели безуспешно пытались повторить то, что у него получилось. Стало даже интересно, а что бы произошло, если бы у них все вышло, ведь не исключено, что про него вообще могли бы забыть на радостях. И сколько бы он тогда просидел в том гадюшнике.

После разговора у Кирилла осталось впечатление, что все же директор не такое уж дерьмо, каким мог быть, да, тараканов в голове у того хватало, но гнили не было. Контракт он продлил, причем оплата стала еще в два раза больше, на счет ему тут же перевели деньги за его эксперимент и когда он увидел размер этой премии, то глаза у него невольно стали как у филина и как только не выпали – не понятно. С такими деньгами ему можно было вообще больше не работать и жить себе в удовольствие, да – не шиковать, но комфортно прожить свои сто, сто двадцать лет это точно. Но контракт он все же продлил, так как он хотел кое-что проверить с артефактом – появились у него мыслишки во время заточения, а без заключения контракта, вряд ли его допустили к объекту в свободном режиме. В целом он был доволен тем, как все вышло и зла ни на кого не держал.

На следующий день, вернее с раннего утра, Кирилла ожидала целая делегация у двери его комнаты, хорошо хоть такта у них хватило не зайти и просто вынести его. В общем с толпой человек в двадцать он отправился к Объекту. Зайдя он удивился произошедшим изменениям, если раньше в этой каверне царила какая-то запущенность и веяло какой-то стариной, то теперь от этого ничего не осталось. Пещера была вся застелена пластиковой броней, он видел как-то такую, когда ездил на военные сборы, а потом и учения от военной кафедры в университете. Так вот, из такой же брони, были сделаны укрепточки на полигонах и за все время он так и не увидел, чтобы хоть каким-либо орудием такую броню пробили. Отлетать, да – отлетала, но чтобы пробить – нет, такого не было.

Зачем такие причуды здесь сделали было не понятно, видимо СБПешник таким образом создавал видимость своей нужности и деятельности. Ну ладно это уж их заморочки, вся эта пластоброня и двухкамерный бронированный вход никак планам Кирилла не мешал. Конечно же, в первый же день он не собирался пробовать то, что задумал, слишком много было вокруг людей, а это ему было не нужно.

Поэтому, подойдя к установленному (видимо тоже что-то не бьющееся) прозрачному ограждению, он быстренько собрал тот же набор приборов, что и в последний раз и запустив все их тут же отправил и щуп того же цвета, что и тогда, теперь он уже гораздо лучше разбирался в этом – три недели не прошли зря. Но в этот раз луч он запустил менее насыщенный и контакт с полусферой уменьшил. Тем не менее, полусфера отреагировала, но менее активно, чем в прошлый раз – символы повспыхивали пару раз и на этом все. Сделав усталый вид, Кирилл отошел, чтобы его не задавили, так как уже услышал, как толпа рванула в его сторону. Шум, гам, крики и куча мудреных слов порой звучавших почище мата, вот как можно описать то, что происходило следующие полчаса. Кирилл в это время уже валялся у себя в комнате. Как бы ему не хотелось сходить в спортзал после вынужденного перерыва, но он хотел показать, что такие эксперименты ему тоже даром не проходят, а то его быстренько прикрутят на круглосуточный график. Поэтому он сейчас лежал и всем своим видом изображал умирающего лебедя. Зашедший к нему научник, посмотрев на него только махнул рукой и сказав: «Отдыхай!»,– развернулся и ушел.

Так продолжалось две недели. Кирилл подтянул физическую форму, причем сам не ожидал, на сколько кардинальны будут изменения, да-да три недели он по чуть-чуть работал над телом. Возможности делать физические упражнения в том гадюшнике не было, но вот поработать над телом на энергоуровне он мог. На тот момент это никак не отражалось внешне или в виде ощущений, просто становилось чуть лучше, но, как справедливо полагал Кирилл, это все было из-за голодного пайка. Теперь же начав нормально питаться, если не сказать больше, так как он стал поглощать, по-другому это не назвать, по три порции, при этом еще набивал карманы фруктами, которые постоянно жевал.

Так вот вернемся к физической форме. Решив на третий день посещения спортзала поработать с грушей он начал с бокового удара и вбил кулак целиком внутрь пробив обшивку, а обшивочка была непростая и он это знал. Пробить ее не то что кулаком, а и какой-нибудь кувалдой не получилось бы. Если бы кто-то увидел это, то явно бы к нему появились вопросы, а этого ему точно не надо было и так заключив контракт без установки ментоблока он вызывал, скажем так, повышенную заинтересованность со стороны отдела СБП. Поэтому, по-тихому оттащив грушу в какой-то закуток, он завалил ее, тут же валявшимися тряпками и железками. Он конечно уже до этого чувствовал, что стал сильнее и быстрее, когда только в первый раз пришел в зал, но как-то не придал этому особого значения, просто брал веса не по максимуму, пока занимался, а так – чисто мышцы погреть. В общем, еще раз сделав себе заметочку, что надо быть осторожнее со своими изменениями он полностью сосредоточился на экспериментах, слегка меняя свое воздействие на артефакт. Научникам уже с головой хватало данных, чтобы закопаться в них с головой.

Но все же только через месяц, пройдя через шлюз к артефакту он увидел, что никого больше нет, а значит, у него появилась возможность наконец-то попробовать то, что ему пришло в голову во время заточения. Он еще с первых дней слышал от местных экспериментаторов предположение, что этот артефакт, возможно, просто что-то типа компьютера, вот только как его запустить не понятно. Эта мысль его зацепила и он, в итоге, пришел к простому выводу, что помимо его воздействия нужен тактильный контакт. Конечно же, была куча народу, которые не то что прикасались к разным частям артефакта, а чуть ли не облизывали его, но вот ему казалось, что при этом как раз и не хватало его воздействия для активации. Это-то он и хотел провернуть. И что-то ему подсказывало, что лучше это делать одному. Получится, так тогда все равно датчики, установленные здесь зафиксируют происходящее и будут еще данные, ну а не выйдет – не беда.

Он понимал, что у него будет всего пару минут, поэтому не став терять время пролез через отверстие в прозрачном ограждении артефакта и, встав на площадку артефакта у полусферы, положил на нее руку тут же послав максимально насыщенный луч в полусферу. Тут же она вспыхнула всеми символами сразу, руку слегка обожгло, но ничего больше не происходило. У Кирилла появилась мысль, что чего-то не хватает, но уловить мысль не получалось. В этот момент в зал ворвалось несколько человек, которые, не говоря ни слова, открыли огонь в его сторону, причем стреляли и из огнестрела и из базеров. Попробовав оторвать руку, он понял, что не может этого сделать – она как прилипла.

И в этот момент одна пуля, пробив ему руку, отрекошетила вверх от полусферы и попала в шар, который, оказывается, чуть опустился и висел прямо над головой Кирилла. Тут же пришло понимание, что надо делать дальше и даже заряд базера попавший по касательной в спину и видимо с мясом срезавший несколько ребер, не сбил с настроя – Кирилл просто не почувствовал боли, просто появилось понимание потери – утраты функциональности. Быстро подняв руку, он приложил ее к шару и запустил в него такой же импульс, как до этого в полусферу. Появилось чувство, что через него пропустили поток холодной воды, которая проходит через каждую клеточку его тела и в этот момент он не почувствовал, а понял, что через его тело прошли два заряда базеров и несколько пуль. Последними мыслями было: «Как жаль, а я ведь был прав и за что?».

Потом просто темнота.

…КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА.

Директор бесновался.

–Вы что твари, совсем ополоумели,– орал он, выдирая рукой с груди кусок спецкомбинезона (что вообще-то было сделать крайне затруднительно, если вообще возможно, по крайней мере в нормальном состоянии,– какого … вы … (набор словосочетаний непечатного характера – в дальнейшем будут заменяться словами близкими по смыслу),– какой недоумок начал стрелять и почему?– уже хватая ртом воздух проорал директор.

Стоявшие перед ним СБПешники никак не ожидали такой реакции. Прибежав с докладом, сразу после происшествия они предполагали, что их начнут расспрашивать, но их сразу смешали с отходами жизнедеятельности, напоследок закинув в их кучу и их начальника СБП.

Директор, только услышав включенный кем-то сигнал тревоги, по какому-то наитию сразу включил проекцию из пещеры.

От увиденного у него волосы на голове встали. Охрана бежала в сторону огражденного артефакта и палила в его сторону почем зря. Большая часть зарядов из базеров и огнестрелов попадала в ограждение, но несколько зарядов пролетев через окно, которое использовалось для воздействия на артефакт, попало вначале в руку, склонившемуся над артефактом парню, которого он даже с такого ракурса сразу же узнал, а второй заряд, уже из базера, просто взорвал спину парню. Были видны перебитые ребра, торчавшие из спины, но что странно – парень даже не отреагировал на это, а лишь поднял руку и приложил ее к шару, спустившемуся почти вплотную к парнишке. В это же мгновение изображение парня как-то подернулось, а после того, как в него влетело несколько зарядов из базеров и огнестрела, от СБПешников, которые, наконец, добрались до окна в ограждении и открывших уже прицельный огонь. Попадания буквально разорвали тело, изображение моргнуло и парень пропал.

Не было не вспышек, ни спецэффектов – тело просто пропало. Артефакт же, начал переливаться багровыми тонами и даже через проекцию это было страшное и давящее зрелище, была в этом какая-то угроза. Однако взрыва или чего-то подобного не произошло, чего подспудно испугался директор, артефакт просто сложился в крупный шар – нижняя часть разбилась на лепестки и втянув в себя все еще висевший над ним шар, сам трансформировался в шар, но несколько побольше. После чего поднялся верх и замер прямо под сводом отделанного броней свода, причем броня и камень над ней, как будто расплавились. Почему-то появилась мысль, что это все, больше никакие эксперименты не дадут результатов – артефакт закапсулировался или что-то подобное.

Это был конец. Директор понимал, что сейчас даже нет смысла в чем-то разбираться и кого-то обвинять. Не было смысла и в том, чтобы сейчас, своими руками свернуть шею начальнику СБП, так как ясно было, что без его указаний охрана бы не стала так действовать. Они все попали.

Мало кто знал, а вернее, кроме него на этой базе никто не знал, чем именно занимается их контора на самом деле и какие цели на самом деле стояли перед всеми этими экспериментами. Одно он знал точно – он, его семья и все на этой базе уже не жильцы! Вначале их запытают, в том числе ментаты, а потом просто уничтожат. К такому, лично он был не готов, поэтому он бросился к ближайшему СБПешнику, что стоял перед ним и выхватив у него из кобуры базер, тут же разрядил его себе в голову…

…ГДЕ-ТО И ЧЕРЕЗ СКОЛЬКО-ТО.

Странно, у меня есть мысли и я чувствую свое тело. И что это тогда было, ведь я все помню и даже то, как мое тело разорвало на куски. Чертовы охранники и чего они вообще по мне стрелять начали, ведь все мы там как раз и находились, чтобы всеми и любыми методами заставить хоть как-то работать артефакт? И именно это я и делал – не понятно.

–Давай уже открывай глаза – нам надо осмотреться,– как будто в голове сам себе сказал я. Мммм, что-то странное со мной – такое вроде при психических заболеваниях бывает – голоса, разговоры самого с собой.

–Сам ты голоса,– уж точно не я, а что-то сказало в голове, хотя это даже не голос, а просто очень, очень четкая мысль и из-за этого и казалось, что кто-то говорит.

–Ты вообще кто или что,– задал я, как мне показалось вполне резонный вопрос. Причем речь далась очень легко при том, что я сам, перед тем как провалиться в темноту, видел, как моя челюсть, видимо от попадания пули, вырванная улетела вперед.

–Не торопись,– услышал я,– главное пойми, что все теперь нормально, ты жив, здоров, а с остальным мы разберемся по ходу – я тебе все объясню – не торопись,– произнес голос и что странно – я сразу как-то успокоился.

–Теперь открывай глаза,– продолжил голос.

Я попытался открыть глаза, но дальше попытки ничего не произошло. Почему-то у меня не получилось простое действие, над которым я раньше даже и не задумывался.

–Так, все ясно, еще не прошла полная настройка,– пробурчал кто-то в голове,– давай пробуй еще и пытайся шевелить всем, чем можешь, пока все не начнет работать.

Я не стал задавать лишних вопросов и просто стал пытаться делать то, что мне говорят. Ноги и губы с языком двигались без проблем, а вот от всего остального, даже чувствительности никакой не было, но я не прекращал пытаться пошевелиться. По ощущениям прошло минуты две, когда все более-менее начало отзываться на мои попытки, хоть и не очень хорошо, такое впечатление, что я отлежал все тело. Глаза тоже открылись и перед собой я увидел черный, висящий надо мной, шар, и, судя по всему, я был в пещере, но вот только никакой пластоброни тут уже не было, да и вообще, чуть повернув голову я понял, что и пещерка совсем другая – гораздо меньше и по краям свисали, почти до пола, какие-то сосульки. Интересно, каким это макаром я по пещерам перемещаться начал.

–Ладно, в себя мы пришли,– прорезался опять голос в голове,– сейчас я вкратце введу тебя в курс дела и тогда уже будем думать, что дальше делать и как дальше жить – только не перебивай меня вслух и мыслями, а то так я очень долго буду пытаться все объяснить, а так как местечко тут не очень гостеприимное, то нам надо торопиться! Так вот, слушай…

Я слушал голос и охреневал! Вкратце картина складывалась такая. После того, как мне удалось запустить, а оказывается, именно так и можно было запустить, артефакт, он меня просканировал, но, не успев сделать диагностику до конца отследил, что мне наносятся повреждения извне.

Он тут же попытался компенсировать повреждения запустив регенеративную и восстанавливающую процедуру, но по тем протоколам, что у него были, а не исходя из диагностики, которую он просто не успел произвести. Начав процедуру он отметил, что начались очень серьезные преобразования, которые потребовали огромных энергозатрат. Причем состояние носителя было в критическом состоянии и сам носитель (то есть я) никак не помогал в восстановлении, никаких процессов восстановления с моей стороны не отмечалось, что и понятно, поэтому артефакт заподозрил повреждение каналов связи как в информматрице, так и в самом носителе. После сигнала-запроса к информматрице артефакт, ожидаемо, не получил отклика, что только подтвердило его первоначальное предположение и он экстренно запустил процессы по формированию информматрицы и места хранилища и обработки данных в самом носителе.

Так как отклика от прежней матрицы не было, то он стал в нее заливать ту информацию, которая была у него и хотя бы приблизительно соответствовала тому набору информации, что должен был там присутствовать у разумного. Ввиду того, что я смог запустить процедуру контакта и, несмотря на то, что диагностики и проведения соответствия проведено так еще и не было, именно к категории разумного он меня и отнес. Времени на тщательный отбор не было, сливались целые блоки и пласты информации, в дальнейшем это можно было исправить, а на тот момент главная задача стояла в спасении разумного и его восстановлении.

При переформировании физического носителя информации (это, как я понял, он мне мозги перестраивал) одновременно в новую структуру переписывалась вся информация, что попадалась из, как он считал, поврежденного носителя. Информации оказалось очень мало (это было обидно услышать, вообще-то мне всегда казалось, что в моей голове даже слишком много лишнего, а, оказывается, бродил с пустой головой), поэтому, параллельным потоком пошла информация и в физический носитель (ага, набили чем-то все-таки).

Однако отклика от меня так и не последовало, тут же были отмечены многочисленные повреждения к тем, что уже были. Проанализировав происходящее, артефакт сделал вывод о нападении на разумного, с помощью воздействий, которым ранее неоднократно и он подвергался со стороны местной расы, однако, так эти воздействия никак повредить не могли, он их относил к попыткам наладить контакт. Это, конечно же, не соответствовало процедуре установления контакта, поэтому он на это просто не обращал внимания.

Теперь же ему стало ясно, что это было проявлением агрессии и в его сторону, и лишь его защита не позволяла нанести ему ущерб. Артефакт, сопоставив все факты и свои ресурсы, он пришел к выводу, что его возможностей не хватит для восстановления и защиты разумного вошедшего в контакт.

Эвакуация к центру была невозможна, так и энергии бы на это не хватило, да и отзыва от центра уже давно не было и артефакт, фактически работал в автономном режиме. Вариант с переносом разумного с область на данной планете также не подходила, так как разумный не был восстановлен и существа с данной планеты проявляли к нему агрессию. Поэтому оставался единственный вариант – подбор наиболее подходящих внешних условий, в идеале полностью соответствующих данной планете, так как разумный вышел на контакт именно при таких внешних условиях, а значит, он был к ним приспособлен.

Подбор прошел по ранее имевшимся данным с планет, где также были установлены подобные артефакты. Соответствия были найдены и получив отклик с другой стороны разумный, вернее уже его остатки были немедленно переброшены в безопасное место, вместе с пакетом информации содержащим инструкции, которые немедленно запускали процедуры продолжения восстановления разумного с того уровня, где остановился предыдущий артефакт. Пакет был необходим, чтобы избежать повторной диагностики и ряда других процедур на соответствие, что заняло бы время и привело к гибели разумного.