GRANMA – вся ПРАВДА о Фиделе Кастро и его команде

В Ольгине наш автобус сделал остановку для ужина и небольшой передышки в пути. Знакомства в ходе застолья обернулись очередной удачей: сидевший за столом напротив меня человек назвал свое имя: Габриэль Хиль.

– Expedicionario? (Экспедиционер?) – спросила я.

– Si. (Да.) – был ответ.

– Где вы были сразу после высадки? – вырвалось у меня. Маршрут его скитаний я потеряла, когда писала свою первую статью «История восьмидесяти двух с „Гранмы”». Пришел черед дивиться встрече с живым Хилем, да еще за одним столом.

Но тут в разговор вмешался мой друг Левон Елчян (по окончании МГИМО работал в дипмиссиях Советского Союза в ряде стран Латинской Америки), проходивший тогда преддипломную стажировку в Гаванском университете. Прекрасно владея испанским, он представил меня как автора работ о «Гранме». Короткая и непринужденная беседа, теперь уже втроем, оказалась весьма для меня полезной.

– Воистину справедлива кубинская пословица «El que la sigue la consigue» (русский аналог – «На ловца и зверь бежит»), – произнес в заключение нашей беседы Левон, вызвав общее веселье. Мне показалось, что эта неожиданность обрадовала и несколько суховатого Хиля.

Мои вопросы он воспринимал как естественные. Любопытство было вознаграждено темпераментным монологом Габриэля о том, как после боя в Алегриа-дель-Пио ему удалось прорваться в сторону Мансанильо. Долго прятался по задворкам крестьянских хижин, пока в одном из домов его не переодели в наряд мулеро (погонщика мулов), и в конце концов ему удалось добраться до Сьерра-Маэстра. В Гавану, родной город, он вернулся уже с победой, в рядах Повстанческой армии.

Следующая наша встреча состоялась уже 2 декабря 1981 года в общем кругу ветеранов «Гранмы».

Несомненно, эту книгу было бы очень трудно написать, если бы рядом со мной не было моих кубинских друзей. И среди них – известная кубинская журналистка, мой верный друг Мирта Родригес Кальдерон. Она, один из первых авторов очерков о «Гранме», своего рода следопыт (ездила в Мексику, встречалась с людьми, причастными к подготовке экспедиции), щедро делилась со мной мыслями, раздумьями, материалами из личного архива, собранного за все годы изучения этой страницы Кубинской революции.

Безмерна моя благодарность сотрудникам архива Музея Революции, в первую очередь капитану РВС Кубы Магали Чакон Ромеро. Наверняка она за прошедшие годы (двадцать восемь лет) давно перешагнула это звание, но тогда это был редкий по организованности, ответственности и знанию своего дела капитан, искренний друг повстанцев, каждого из которых она знала лично и с каждым была дружна. И встретилась мне в архиве чудная девушка-негритянка Маргарита Эрнандес Пердомо, внимательная и чуткая к просьбам тех, кого она знакомила с документами. Как мне показалось, не было ей равных по компетентности. И, конечно, я вспоминаю своего соавтора по книге «Мужество и братство» (она была издана в 1982 году в Москве «Воениздатом» и синхронно – на испанском языке в Гаване), сотрудницу Центра военной истории Кубы Веронику Альварес, скрупулезно изучившую путь Повстанческой армии. Не могу не передать слова благодарности Тельме Борнот Пубильонес.

Работа в архиве не была бы плодотворной без скромных рядовых тружеников, не афишировавших свои воинские регалии и звания, но я-то видела, что их жизнь тесно связана с РВС. Свидетельствовала об этом их выправка и армейская четкость в работе. Очень ценю помощь начальника Центра военной истории Хосе Рамона Эрреры Медины, незадолго до этого защитившего кандидатскую диссертацию в Москве. Он хорошо знал специфику требований к советским исследованиям (источниковедческая достоверность фактов и методология объективного анализа). Хосе Рамон создавал максимально благоприятные условия для сбора необходимых данных. Зная, что меня интересуют экспедиционеры, он часто приглашал к себе в Центр ветеранов вооруженной борьбы. Я видела, что этот Центр стал для них родным домом, местом встреч и воспоминаний о минувших днях и битвах, «где вместе рубились они». А на первую конференцию военных историков авторским коллективом под его руководством был представлен доклад на тему: «Главнокомандующий Фидель Кастро, основатель и руководитель РВС. Наброски к изучению военного мышления». Особый интерес представляют тезисы доклада, раскрывающие процесс творческой переработки Фиделем военного искусства и опыта освободительных войн XIX века.

Мне и самой посчастливилось принять участие в работе этой Первой научной конференции военных историков, состоявшейся 2 декабря 1981 года и посвященной 25-й годовщине высадки с «Гранмы». Многие участники этой конференции были знакомы мне по совместной работе в Москве во время их учебы в аспирантуре АОН при ЦК КПСС и Военно-политической академии им. В.И. Ленина. Это прежде всего Мануэль Мартинес, участник революции, получивший высшее воинское звание «команданте» еще в годы партизанской войны в горах Сьерра-Маэстра, сражаясь на Третьем восточном фронте под командованием Хуана Альмейды Боске.

Но самым большим подарком для меня в тот день явилась, конечно, юбилейная встреча с ветеранами «Гранмы», организованная специально по моей просьбе и невольно переросшая в дружескую беседу и искренний обмен мнениями по анкете (всего из пяти вопросов), заготовленной мною заблаговременно. Бойцы вспоминали минувшие дни. Восхищала их искренность, темперамент и прежде всего их влюбленность – не побоюсь этого слова – в революцию, которую каждый из них считал главным детищем своей жизни. Итогом этой встречи стала коллективная фотография на память на фоне «Гранмы».

Мне, конечно, хотелось побывать внутри яхты, но к тому моменту яхта не успела пройти полный курс «лечения», в самом прямом смысле этого слова. Дело в том, что ее деревянные конструкции облюбовали термиты и крошили с такой неистовой скоростью, что был огромный риск вообще лишиться этой исторической реликвии и символа революции.

Здесь меня ждал еще один сюрприз. Главным «лекарем», под чьим руководством велись работы по реставрации яхты, оказался мой однокурсник по истфаку МГУ Володя Алексеев. Его первым помощником в работе была жена Галя. А всю работу курировал экспедиционер, бригадный генерал Каликсто Гарсия.

Много сделали для меня сотрудники Института истории коммунистического движения и социалистической революции Кубы при ЦК Компартии Кубы. Президент этого института Фабио Гробарт, член первой Партии коммунистов с момента ее основания в 1925 году стал моим, можно сказать, консультантом по всем наиболее острым вопросам. Он щедро делился своими исследованиями по истории рабочего движения.

Огромна моя благодарность и его заместителю Эрнану Пересу Консепсьону. Участник революции, один из сподвижников Хосе Антонио Эчеверрии, лидера Революционного директората 13 марта, и опытный подпольщик, он блестяще знал документы, хранящиеся в архиве института. Эрнан стал моим добрым товарищем почти на все время моего пребывания в Гаване и работы в АН Кубы в 1981 году, куда я была приглашена для чтения цикла лекций по методологии, методике и историографии исследования революционного процесса на Кубе. Эрнан помог мне углубиться в вопросы, связанные со спецификой стратегии и тактики Федерации университетских студентов в антибатистовской борьбе. Его суждения о соратниках, в особенности о Хосе Антонио Эчеверрии как студенческом лидере, впечатляли живостью «зарисовок» их характеров, духовного мира, открывавших мне глубинные истоки деятельности молодых революционеров.

Выражаю искреннюю признательность и благодарность выдающемуся деятелю революции, члену Политбюро ЦК КП Кубы Хесусу Монтане Оропесе, участнику штурма казармы Монкада и экспедиции на «Гранме». Его письмо от 28 февраля 1966 года – тогда он занимал пост министра связи в Революционном правительстве Кубы – в ответ на мое первое обращение из Душанбе явилось для меня неожиданным откровением самой революции, не говоря уже о достоверности этого письма как вдохновляющего первоисточника. Письмо стало для меня опорой в исследовательских поисках. А фразы «Revolucionariamente», «PATRIA O MUERTE», «VENCEREMOS»1 и подпись «команданте Хесус Монтане Оропеса», казалось, вносят в мой будничный мир дух самой революции. Важной для понимания его яркой личности стала встреча с ним в его рабочем кабинете в ЦК КП Кубы в 1981 году.

Моим настоящим, искренним другом на долгие годы стал один из самых выдающихся крестьянских лидеров в годы борьбы с тиранией, первый президент АНАП (Национальной ассоциации мелких земледельцев), член Политбюро ЦК КП Кубы Хосе Рамирес Крус. Ему обязана я уникальными консультациями, редкими документами и яркими воспоминаниями, позволившими проникнуться глубокой верой в характер и инсургентскую2 душу кубинского крестьянства, безоговорочно принявшего аграрную программу революции.

В годы борьбы с диктатурой он сыграл исключительно важную роль в объединении крестьянских масс в зоне действия Второго восточного фронта им. Франка Паиса, которым командовал Рауль Кастро. Кроме того, Хосе Рамирес Крус принял активное участие в проведении Конгресса вооруженных крестьян в Соледад-де-Маяри-Арриба в сентябре 1958 года. Тогда был апробирован фактически первый аграрный закон – Закон № 3 Сьерры «О праве крестьян на землю», вселивший в крестьянина веру в то, что его право собственности на землю отныне будет защищено революцией. Опытный борец, человек, знающий психологию крестьянина-прекариста3 (до революции он сам был бесправным крестьянином-прекаристом), он рассказывал о достойных восхищения подвигах крестьян по спасению экспедиционеров, которые вынуждены были рассеяться по провинции Орьенте после первого боя в Алегриа-дель-Пио 5 декабря 1956 года. Не случайно обе свои диссертации я, дочь колхозных крестьян, написала по истории и исторической судьбе кубинского крестьянства в ХХ веке.

Благодарю вице-президента АНАП, выдающегося организатора крестьянских масс в годы борьбы с тиранией, Антеро Регаладо, в 1967 году вручившего мне билет почетного члена этой организации и как бы приобщившего меня к ответственности за верное понимание исторической судьбы кубинского крестьянства. Благодарна я и крестьянским вожакам Камагуэя и провинции Лас-Вильяс – Факундо Мартинесу и Эделио Торресу. Они с редкой искренностью делились со мной воспоминаниями о борьбе крестьян за свои права в условиях батистовской диктатуры, углубляя тем самым мои знания о революционной сущности кубинского крестьянства как класса.

Истинную радость ученого я испытала, когда выдающийся теоретик-марксист и деятель международного коммунистического движения Блас Рока Кальдерио подарил мне в ноябре 1981 года целый час своего драгоценного времени. Не могу не выразить признательность за его щедрость – искреннюю, глубокую и откровенную беседу о сложных проблемах Кубинской революции. Незаурядный мыслитель и теоретик, один из лидеров первой компартии Кубы, автор фундаментального труда «Основы социализма на Кубе», он вместе с Фиделем Кастро сыграл исключительно важную роль в объединении революционных организаций во время формирования ныне действующей Коммунистической партии Кубы (в 1963—1965 гг.). В ходе нашей беседы он неоднократно обращал мое внимание на чрезвычайную важность понимания исследователями особого значения фактора завоевания независимости для анализа основ социализма в его стране. «Лирические отступления», которые в ходе беседы также имели место, были пронизаны его искренней любовью к Советскому Союзу, стране Ленина. Мои впечатления от беседы: счастье для ученого иметь возможность в живой беседе сверить свои мысли с масштабом мышления такого политика, коммуниста до мозга костей, убежденного борца, интеллект которого обязывает тебя учиться и жизни, и науке. С благодарностью вспоминаю его слова о том, как важно коммунисту и партии быть самокритичными, и что в этом таится гарантия того, чтобы не стать догматиком, будь то политика или наука.

И конечно же, я выражаю мою безмерную благодарность рядовым участникам экспедиции «Гранмы», с которыми мне приходилось лично встречаться, беседовать, принимать участие в их мероприятиях. Нет мгновений дороже, когда на твоих глазах «бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». Ощущение от этих мгновений непередаваемо. Одни из них вошли в книгу как действующие лица, другие же вдохнули жизнь в своих погибших в ходе борьбы соратников. Это Роберто Роке Нуньес, Пабло Диас Гонсалес, Эмилио Альбентоса Чакон, Габриэль Хиль, Пабло Уртадо, Марио Фуэнтес, Эрнесто Фернандес Родригес, Норберто Годой де Рохас, Норберто Кольядо Абреу. Берегу их автографы на подаренной мне книге о Революционных Вооруженных Силах, стоящих на страже социалистической Кубы. И храню дорогие мне рукописные ответы гранмовцев Роберто Роке, Пабло Уртадо, Марио Фуэнтеса на мои пять вопросов.

Надо признать, что у этой рукописи, хотя ей и не удалось увидеть свет в 1986 г., в конечном итоге все же счастливая судьба. Если она дойдет до читателя, то в этом теперь будет особая заслуга 1-го секретаря посольства Республики Куба в РФ Мирты Алисии Карчик. Узнав в ходе одной из наших обычных бесед о том, что в моем научном архиве хранится рукопись книги об эпопее «Гранмы», она загорелась неподдельным интересом и выразила готовность прочитать ее. Уже одно это желание подвигло меня вернуться к властителям моих дум, героям «Гранмы», некогда и,

как оказалось, навсегда пленившим мою душу своей прометеевой жертвенностью во славу чести и достоинства Человека, во имя Свободы Отечества. А слова Мирты Карчик несли в себе так много проникновенного тепла! Они вдохнули силу, дали импульс моим размышлениям о неповторимо высокой миссии дипломата, вернули меня… Нет! Не к рукописи книги. К титанам героической эпопеи «Гранмы», когда перед памятью о них меркнут все мелочи бытия, которые так безалаберно, от случая к случаю, подкидывает наша жизнь. И я снова задумалась: а вдруг это опять то самое «О чудо!», которым так баловала меня Судьба во всем, что имело отношение к Кубе. И кубинцы, которые, как никто другой, говоря словами Хосе Марти, «на любовь отвечают любовью».

Благодарю сына Бориса, моряка-подводника, ставшего для меня незаменимым консультантом по всем техническим вопросам, возникавшим при написании книги: от устройства яхты до особенностей навигации.

Автор

Идеалы – Человек – Время

Разрушительны времена, когда в почете лишь одно искусство – умение набить свои житницы, воссесть на золотом стуле и жить сплошь в позолоте, не понимая, что натура человеческая неизменна и что, добывая золото извне, ты неизбежно утрачиваешь золото, которое хранится у тебя внутри, сокровище твоего духа!

Хосе Марти. Поэма о Ниагаре

Время от времени мир не мешает хорошенько потрясти, чтобы вся гниль с него попадала на землю.

Хосе Марти. Отлучение падре Мак-Глинна

Парадоксально, но факт: фауне Кубы не известны хищные звери. И тем не менее кубинец во все времена находился под прицелом хищников. Но ими были не животные, а целые страны. Сначала Испания, почти на четыре века навязавшая острову колониальный статус. Затем Соединенные Штаты, апробировавшие на Кубе неоколониальный режим, которым в наши дни они готовы опутать весь мир. За 90 лет, начиная с 10 октября 1868 года и до победы Кубинской революции 1 января 1959 года, остров сотрясли три освободительные революции. Первой из них была тридцатилетняя революционная война 1868—1898 годов, завершившаяся изгнанием Испании, но не принесшая ни свободы, ни независимости. Усилия двух поколений революционеров – от мамби4 Карлоса Мануэля де Сеспедеса до революционера-демократа Хосе Марти – по завоеванию независимости страны были сведены на нет. Победу украл Вашингтон. США оккупировали остров и по собственному почину, под дулом пистолета, приставленного к самому сердцу народа, заставили конгресс Кубы вписать в конституцию страны так называемую «поправку Платта», дававшую Белому дому право на интервенцию при любой попытке кубинцев сбросить с себя новое ярмо.

20 мая 1902 года Куба была провозглашена Республикой, но, по убеждению народа, это была псевдореспублика. Над ней, как обязательный государственный атрибут, а на деле символ зависимости от Вашингтона, как оскорбление, развевался флаг США – рядом с кубинским, овеянным славой побед в антиколониальной борьбе с Мадридом. Бурный протест и негодование кубинцев отражены в стихотворении Бонифасио Бирне (1861—1936) «Mi Bandera» («Мой флаг»). Поэт-мыслитель исторг из своей лиры строки (привожу их в прекрасном переводе Павла Грушко), которым с особой силой дано было зазвучать после свержения тирании новым поколением революционеров, когда победоносная революция вышвырнула американский флаг на свалку национальной истории.

В поле ратном бесстрашною птицей

над героями рея, наш флаг

окровавленной стал плащаницей

нашим братьям, ушедшим во мрак.

В нем помпезности нет и в помине,

был он воином гордым в бою.

Тот, кто в нем изверился ныне,

пусть стыдится за трусость свою.

Он наемником не был ни разу —

неподкупен наш флаг молодой

со своей милой сердцу и глазу,

одинокой, но яркой звездой.

Пусть сегодня он никнет устало,

я хочу, чтобы солнце везде

лишь его – лишь его! – озаряло

на равнинах, в горах, на воде!

А стервятники стаей нагрянут

и его растерзать захотят —

из могил наши мертвые встанут

и святыню свою защитят!

С этими стихами ушел в бессмертие один из экспедиционеров, Камило Сьенфуэгос. Ими он закончил свое последнее выступление перед жителями Гаваны, отправляясь в Камагуэй на ликвидацию «осиного гнезда», логова контрреволюции, о создании которого позаботились спецслужбы США в 1959 году.

Камило задание выполнил, но его самолет не вернулся в Гавану. Потерпев катастрофу, упал в море? А может быть, пролетая над Эскамбраем, столкнулся с горной скалой? Вернулся в свои стихии? Ибо и море, и горы – колыбели его жертвенной битвы за свободу Кубы. В календаре страны с тех пор появилась особая дата – 28 октября, день памяти национального героя Камило Сьенфуэгоса. В этот день ежегодно его голосом звучит по радио «Mi Bandera»: «…из могил наши мертвые встанут и святыню свою защитят!» А прибрежные воды покрываются венками из живых цветов.

За 57 лет неоколониализма страна пережила две революции. Первая, 1933—1935 годов, добилась отмены «поправки Платта» и лишила тем самым Вашингтон права на «законную» интервенцию. Победоносная революция 1953—1959 годов явилась прямым ответом на военный переворот 10 марта 1952 года, срежиссированный все тем же Вашингтоном.

За годы революций, начиная со второй половины XIX века, общественная мысль Кубы выпестовала идеологию свободы, суверенитета государства, социальной справедливости. Революционная демократия сформировала идеал личности борца, не приемлющего рабства ни в каком его варианте: «Подл не раб и не тот, кто был рабом, но тот, кто видел это преступление и не поклялся перед Высшим судом стереть с лица Земли рабство и его следы». Таково кредо «Апостола свободы» Хосе Марти (1853—1898), изложенное им в эссе о выдающемся певце кубинской свободы и изгнаннике из собственной страны Хосе Марии Эредиа (1803—1839).

Для Марти были оскорбительны цепи, сковавшие его Родину. «Куба – каторжная тюрьма, окруженная морем, укор всей Америке, позор человечества», – пишет он не в порыве гнева или душевного волнения, а в ходе глубоких раздумий над судьбой и будущим своего народа, в надежде, что он исторгнет из своих недр сынов, достойных отваги воина. «Если на Кубе уже не осталось мужчин, способных защитить честь Родины, почему молчат раковины на ее берегах, почему они не зовут к оружию мертвых индейцев? Почему пальмы стонут, а не отдают приказания войскам? Почему горы не встанут стеной, преграждая путь тем, кто преследует героев? Пусть же бьются на земле, пока останется хоть пядь земли, а если не останется и пяди, пусть бьются, стоя в море».

Замысел моей книги как раз и состоит в том, чтобы приоткрыть в героях Монкады и «Гранмы» ту силу, перед монолитностью которой не смог устоять противник, и которая стала аккумулятором народной энергии. Яхта «Гранма» с плеядой ее восьмидесяти двух бросивших вызов тирану экспедционеров пленила меня, современника события, тогда еще совсем молодого ученого, как страница истории, которую нельзя предать забвению. И она не может безмолвно кануть в Лету.

С тех самых пор (а было это ровно сорок лет назад), как я собственными глазами видела, собственными руками трогала жирные темно-зеленые мангровые листья на хилых ветках, а попытавшись ступить на корявый мангровый сук, провалилась в теплую жижу с кишащей живностью, я пребываю в убеждении, что перед десантниками «Гранмы» склонили бы головы титаны, приди они к нам сегодня со страниц древней истории. И сам Прометей!

Путь каждого из этой плеяды в горнило революции – не спонтанное участие в борьбе, воспламенившей всю страну. Он проложен духовным самосовершенствованием каждого из них и беззаветной верой в идеалы, по которым равняли свою жизнь демократ Хосе Марти и коммунист Хулио Антонио Мелья. Поколение борцов, сплотившееся вокруг Фиделя Кастро и вдохнувшее новую жизнь в идеалы своих предшественников, воспринимается как «сборный портрет» «солнечной республики сынов», воспетых в «Марше 26 июля» Агустином Диасом Картайей. Неприятие духовного гнета, чувство долга и ответственности перед выбором «знака», чтобы шагать стезею правды и добра от ярма к звезде, предопределены взыскательным напутствием Марти:

Свой знак ты должен выбрать. Вот ярмо —

Кто изберет его, тот насладится:

Покорный вол на службе у сеньоров

Спит на соломе теплой и вкушает

Обильные корма. А это, видишь,

О тайна, мной рожденная, как пик,

Горой рожденный, это знак второй,

Он озаряет, но и убивает —

Звезда, источник света. Грешник в страхе

Бежит от звездоносца, и, однако,

Сам звездоносец в жизни одинок,

Как будто он чудовищно преступен.

Но человек, удел вола избравший,

Становится скотом – в нем разум гаснет,

И должен мир торить свой путь сначала.

А тот, кто в руки взял звезду бесстрашно, —

Творит, растет!

Звезда в сиянье облачит его,

И воздух над землею просветлеет,

И он, не знавший страха перед жизнью,

Во мгле взойдет на новую ступень.

Хосе Марти. Ярмо и звезда (перевод П. Грушко)

На этом избранном ими пути они сами в моих глазах превратились в созвездие. И это не скопление, не сумма звезд, а именно «созвездие восьмидесяти двух», появившееся среди мириад светил по вселенским законам, ворвавшись в мирозданье под звуки «Марша 26 июля» Картайи:

За правду

Сражается наш народ!

Мы знаем —

В бою нас победа ждет!

За счастье

Цветущей страны родной,

За мир и свободу

Идем мы в бой!

Шагайте, кубинцы!

Нам будет счастье Родины наградой!

Народа любимцы,

Мы солнечной республики сыны.

Нам рабства не надо,

Мы гневом и решимостью полны!

Мы против власти беспощадной

И чужеземной своры жадной

Подняли знамя

Священной войны!

Мы помним

Погибших в священном бою,

Героев,

Что пролили кровь свою.

Единством

Семья храбрецов сильна,

Победой прославим

Мы их имена!

Пылает вся Куба,

Народ ее ранен и измучен.

Знамена и трубы

Зовут бойцов с полей и из хибар.

Врагов мы проучим,

Ответим им ударом на удар.

Пусть прогремит наш твердый шаг,

И, словно горящий алый стяг,

Революционный

Пылает пожар!

(перевод С. Болотина и Т. Сикорской)

Возможно, я изначально поставила перед собой невыполнимую задачу: изучить доступными мне средствами – а их в моем распоряжении было не так уж и много – природу каждой из «звезд», попытаться по крупицам, отсеяв случайное, собрать в единое целое личность – характер, духовную мощь, мир внутренних страстей, побудительные мотивы, чисто физические возможности человека. Факт превращения экспедиционеров в «созвездие восьмидесяти двух» имеет свои законы и исторические корни. И в этом меня убедило мое нечаянное открытие. Касается оно совпадения дат. Оказалось, что отдельные события определенным образом связаны между собой. Историческая хроника их фиксирует. Однако бесстрастный и безмолвный летописец не берет на себя ни функций, ни обязательств дать объяснение или хотя бы обратить внимание на скрытый смысл или потаенную символичность данного явления.

Для этого есть историки, в обязанности которых, может быть, стоило бы вменить воспитание в себе профессионального чутья и желания глубже вникнуть или хотя бы ощутить в таких совпадениях нечто, исходящее не от прозы сермяжных истин или серости будней. А, дотянувшись сердцем, убедиться, что такие события всегда несут в себе элемент судьбоносности. И в этом меня убедило совпадение двух дат (с интервалом в шестьдесят пять лет) из истории борьбы Кубы за независимость.