Служба Спасения Геймеров 3

До второго года с момента катастрофы в городе осталось дай бог пять тысяч человек. Кто-то умер, кто-то попытался сбежать, кого-то похитили набирающие силу рейдерские банды. Все сильнее ощущался дефицит боеприпасов, и скоро нам предстояло перейти на арбалеты, луки и копья. Спас всех нас случай. И торчок по имени Золтан. Золтан не только сумел выжить, Золтан сумел выжить, продолжая откуда-то брать зелье для своей пагубной страсти. Как выяснилось позже, этот торчок в самом начале апокалипсиса добрался до аптечного склада и запас себе огромную кучу сырья для производства простейшей наркоты. Но спустя полтора года у него все практически вышло, поэтому под предлогом охоты этот человек шлялся везде по округе, выискивая дикорастущую мету или что-то из ее аналогов – источник природных алкалоидов.

Так вот. В своих поисках Золтан забрел на территорию бывших опытных полей Пущи, расположенных совсем близко к стенам станции. Формально, туда было вообще запрещено ходить, но к тому моменту уже всем было абсолютно все равно. Никто кроме меня не видел, что происходило внутри, да и я сам постарался вытеснить из головы воспоминания, хватало и иных забот. Золтан же своим природным чутьем торчка нашел возле задней стены небольшое поле. На поле росло много чего, но его внимание тут же привлекли десять кустиков, крайне похожих на знакомую ему мету. Небольшие отличия были, но ему в том состоянии было все равно. Сорвав половину, он устремился к себе домой.

Там его и нашли в состоянии глубокой нирваны и заодно гипогликемической комы. Он бахался новой дурью, пока не вырубился. Как установили чуть позже из рассказов соседей, он не выходил из состояния эйфории не менее двух недель.  А в его доме по стене змеилась целая лоза, с подозрительно напоминающими мету листьями.

Что и говорить, идея пришла спонтанно. Новый мир – новые правила, не так ли? Мы проанализировали состав и выяснили, что эта дрянь круче, чем почти любая дурь, но при этом не разрушает организм. Кроме мозгов, по крайней мере, Золтану она их спекла. А еще эта дрянь прекрасно растет на человеческом помете, вымахивая за пару недель на метр и более. Так родился план спасения, может, не слишком высокоморальный, но в нашей ситуации выбирать не приходилось. В обмен на фазис – так мы назвали новый наркотик – нам поставляли и продукты, и деньги. Так что наши люди сумели создать неплохие запасы, прежде чем на планету пришла Долгая Ночь (примечание – Долгой Ночью жители Эртаны называют ядерную зиму, наступившую после массового применения ядерного оружия чинами на их собственном континенте. Пыль от взрывов закрыла солнце на долгие четыре года, вызвав массовую гибель животного мира и страшнейшие изменения климата). К тому же, как оказалось, не только фазис, но и некоторые другие, ранее невиданные, растения вполне неплохо плодились возле той самой базы. Пальмы, выживавшие при морозах в минус шестьдесят градусов и дававшие скудные, но плоды. Некое подобие картофеля, сумевшее адаптироваться у нас к росту в условиях теплиц и искусственного света… В общем, после Долгой Ночи нас осталось почти три тысячи, и поверьте – это было достижение.

Вот только кое-что не давало мне покоя. Я ведь обходил весь этот комплекс по кругу, и никаких посадок растений там не было. Откуда они взялись? Неужели происходит утечка? Было бы неплохо вновь объявить район запретным, но я опасался, что люди под угрозой голода просто пристрелят меня, запрети я им собирать растения, спасавшие всем жизни. Тем более пальмы и лианы после возвращения солнца принялись разрастаться вокруг с невероятной скоростью, заполонив все пространство вокруг базы. Вносить с запретные территории пришлось бы слишком большой участок.

Только я знал, что внутри таится смерть; лишь вопрос времени, когда она просочится наружу. Внимательный осмотр показал, что грунтовые воды подмыли второй уровень базы, и бетон там по неизвестной причине размягчен. Неизвестной всем, кроме меня: еще жива была память о том, как рассыпалась моя одежда, как на полу отпечатались следы ботинок, хотя они были практически сухими. Та самая дрянь, что убила броню Кэнона и половину моих волос, и ногтей на руках, отлично расслаивала бетонный пол, а значит, потихоньку источила третий уровень, и вышла на второй. Подозреваю, что обеспечивая себе доступ к воде… Но проходил месяц за месяцем, и ничего не происходило. Я уже понадеялся, что все будет нормально, как внезапно начали пропадать люди.

Сначала это был один человек, он ушел в Пущу – и не вернулся, ни в тот день, ни на следующий. Отправленный на поиски отряд – не нашел ничего. Он просто шел, а потом – исчез. Мы напряглись, но выслать следующий поисковый отряд не решились. Пока мы решали, что делать, пропал еще один, на болотах. В отличие от первого, этот пропал вместе с лодкой, так что следов не нашли вообще.

Дальше число пропаж стало расти, и я запретил выход из города меньше, чем по трое. Догадываетесь, что было дальше? Стали пропадать тройки. Но, в конце концов, одному человеку удалось выжить и сбежать, и он поведал нам страшное. На их тройку напали странные люди не люди, скорее, мутанты. С растущими из тел ветвями, и без глаз. Но в одном из нападавших он узнал первого пропавшего, тот носил очень приметные брюки из кожи, покрытые замысловатыми узорами. Брюки мутанта точно были те же. Парень, сумевший сбежать, был тяжело ранен. А уже через пару часов я точно понимал, что время у нас закончилось. Края ран покрылись крайне знакомой зеленой плесенью, и она спешно распространялась. Его дом был по моему приказу заколочен. А всех, кто мог повлиять на решение о походах в пущу, я позвал к окну и показал им процесс. Крики умирающего раздавались часа два, потом он затих, хоть и был еще жив – видимо, плесень поглотила нервный центр в мозгу. Еще часов через шесть на месте умершего высился зеленый холмик, уже испускающий из себя плесневые споры. Мы сожгли этот дом. И плесень погибла, она ведь живой организм, а живое не переносит нагрева до такой степени.

Все то время, что мы торговали, я скупал везде, где мог, запасы гербицидов. И вот сейчас предложил людям немедленно собраться и залить гербицидом всю площадь базы. У нас есть несколько пальм, и запас фазиса, мы проживем.            К сожалению, большинство проголосовало просто за осторожность и вооруженность отрядов собирателей. Люди не были готовы к уничтожению источника пропитания и благосостояния города, и я не могу их винить: мы только начали отходить от шести лет голода и нужды.

       С тех пор мы так и живем. Оказалось, что фазис надо регулярно обновлять, кусты не живут больше трех-четырех лет, как правило, два. Пальмы в городе в одночасье перестали плодоносить, и теперь мясные орехи мы добываем только в Пуще. Мы бы попробовали собирательство корней и рыбалку, но плесень мгновенно проникла и туда, уничтожив все живое. Тогда было решено осушить болота, и теперь мы имеем что имеем – взвесь спор, поднимающуюся при любой попытке пройти, и два выхода из города, которые легко перекрывать.

Есть и преимущества. Гектор угробил в Пуще пару тысяч своих мутантов и занес плесень в другие отряды, но не критично. Они справились, но с тех пор действует негласный приказ для его армии –  в пустоши не ходить. Парочку его атак мы отбили с помощью запасов оружия и редчайшего по удобству расположения для войны. Сейчас, после третьего за месяц нападения, у меня осталось не более пятисот человек, большая часть из которых сейчас на укрепрайоне. И парочка старых артиллерийских систем. Для всего остального нет боеприпасов. Совсем нет транспорта. И непонятно, что мне делать в сложившихся обстоятельствах. Так что да, я очень рад вам, господа. Вы прибыли как раз вовремя, чтобы нас спасти.

       Мэр, наконец, замолчал, видно было, что он устал и от эмоций, и от длины этой речи. Шутка ли, мужик вещал без перерыва час, практически не сбиваясь и только иногда перекуривая.

       А мне надо было всерьез подумать. Никакой армии тут нет. И их самих скоро поглотит армия Гектора. Плацдарм? Да нафига он нам в таком месте, откуда и свалить то не выйдет.

       И тут сраная система решила мне подгадить по-крупному.

Новое задание. Найдите решение проблемы города Тарент. Награда – верность Тарента вам лично, предмет для поиска четвертого элемента сета Рокатански. При отказе – потеря статуса Воин Дорог, враждебное отношение Тарента, провал квеста сбор вещей Рокатански.

От ругани я удержался с трудом. Сраное геройское везение. То есть я обязан спасть этого лоха теперь просто так, бесплатно? Хотя…. Тут не сказано, что надо спасать, тут сказано “решить проблему”. А проблем у города две: лаборатория с монстрами и плесенью и Гектор. И если Гектора я убью в любом случае, но не скоро, то разнести очередной бункер – не великая сложность. Не думаю, что местные травяные монстры смогут что-то сделать с экзоброней и боевыми роботами. Загерметизируем снарягу и пройдемся, выжжем все тут. Спустимся на нижний уровень, зальем все гербицидами, а потом закачаем туда бензинчику и спалим нахрен.

Глава 3

Так, а что даст мне верность Тарента? Ага. А по этому поводу тут наконец-то есть пояснение.

“Личная верность вам означает, что город навсегда запишет вас в герои, вне зависимости от ваших дальнейших поступков – ваша репутация никогда не опустится ниже нейтральной, вы можете размещать в городе воинский контингент, вы можете назначить точку возрождения, вы можете баллотироваться в мэры, вы можете покупать недвижимость”.

Ну, из всего списка прямо-таки важной вещью является точка возрождения. Остальное, конечно, приятно, в особенности невозможность провала репутации – особенно в свете истории с эдвансерами, все еще беспокоящей временами мою совесть.

– Что ж, уважаемый Шамаил, – наконец ответил я. – Мы поможем вам, по крайней мере, сначала с одной проблемой. У нашего отряда есть снаряжение, предназначенное для проникновения в зараженные места. Нам понадобится от вас кое-какая помощь – детальная карта местности, насколько это вообще возможно, пара грузовиков для транспортировки гербицида к базе, и, если есть, два огнемета. Ах да. Полагаю, что грузовик бензина тоже не является великой проблемой для вашего города?

И тут я понял, что Шамаилу идеально подошло бы отчество “Израилевич”. Этот еврей торговался со мной, он прибеднялся и унижался, он рассказывал о том, как тяжела жизнь и какие риски ждут его, если мы случайно прольем гербициды и бензин не туда или нас уничтожат на пути, ведь тогда может не хватить гербицида на обработку берегов и зараза проникнет дальше. А уж в их стеснённых условиях огнеметы – великая ценность, и за их продажу его вздернут на крыльце мэрии. В итоге вся его риторика сводилась к “дайте грошей, иначе не отдам”.

Но я тоже вошел в раж, поэтому мы с ним торговались не меньше получаса. В итоге я отдал этому крохобору двадцать тысяч кредов за сраный бензовоз, еще пять за заполнение его смесью бензина с маслом, и по десятке за каждый грузовик с гербицидной смесью, с условием выплаты мне обратно пяти, если я верну оба грузовика в целости. А за древние РПО с меня содрали по сороковнику, как за современную модель. Есть у меня подозрение, что ни в какой фонд города эти денежки не пойдут, а осядут на кармане у предприимчивого мэра, этакой подушкой безопасности при эвакуации. Ладно, пусть сам со своей совестью разбирается.

Однако кое-что коробило. В своем рассказе господин Шамаил не учел одной мелочи: ложь я чувствовал с лету, а в рассказе ее было достаточно. Нет, в той части истории, которая касалась Кэнона, он врал совсем немного, в пределах допустимого для старой истории. Но вот когда пошел рассказ про лабораторию и беды города – вранья было не меньше половины. Что-то в этой истории очень нечисто, но вот что? Не знаю, тут может быть и просто выгораживание самого себя, причем не перед нами, а перед своей совестью. Может, что-то важное… Но ведь не скажет, падла. Ну, доберемся до лаборатории – разберемся, что ж такого скрывает наш не очень уважаемый мэр-скряга.

Нашего выкупленного снаряжения пришлось ждать еще пару часов, правда, не сказать, что мы провели их в праздности. Пришлось спешно провести ревизию и тщательно подогнать степень герметичности как боевого робота Ариона и Саты, так и всех доспехов. Лизун и Ромео были снабжены завалявшимися у меня с похода в лаборатории, где происходил опыт над Херсоном и его приятелями, скафандрами биозащиты. Вот уж не думал, что когда-то по-настоящему понадобится для дела, и ухватил тогда по принципу “вдруг пригодится”, а нет, так продам – штука дорогущая. И вот, пригодилось по прямому назначению. Комплекты были снабжены простейшими усилителями мускулатуры и легко интегрировались с тяжелой броней штурмовиков, которую ребята носили как основное снаряжение.

Огнеметы были типовыми древними ручными пехотными огнеметами, ближайшим аналогом из реального мира являлись Шмели, созданные в двадцатом веке.  Две штуки, к каждому по десятку выстрелов. Не густо, но нам хватит. Бензовоз еле доехал до ворот, где мы поджидали технику: двигатель чадил и дымил, а сама машина была переделанной пожарной, так что огнеопасная смесь сочилась и капала из множества различных отверстий. Два грузовика, набитые канистрами с различными видами гербицидов, оказались древнющими ржавыми ведрами, судя по всему, воскрешенными каким-то местным Кулибиным из останков нескольких грузовиков. Хорошо, что хоть одна продвинутая единица техники у нас была, но светить ее перед Шамаилом я не собирался. Не вызвал местный большой босс у меня ни малейшего доверия. И предоставленная техника – тому еще одно подтверждение. Я не верю, что у него нет обычных гражданских грузовиков, которые хотя бы смогут доехать до цели. Эти – сто пудов сломаются на полпути. Ладно, они нужны все равно на завершающем этапе, так что постоят в лесочке. А к цели мы рванем на моем суперджипе, который я могу просто призвать.

       Пожелать нам удачи пришел только один человек. Тот самый Игорь. Он с сомнением осмотрел все то добро, которое предоставил его босс, и покачал головой.

– Годы идут, а Шам не меняется. Ребята, вы понимаете, что это вот барахло никуда не доедет? У вас впереди самые настоящие джунгли, там и спецтехника не пройдет, – Игорь обошел одну из машин и сплюнул. Добавил: – От асфальтовой дороги остались только островки, так что мой вам совет – просто бросьте это дело. Не доберетесь вы до Пущи, просто-напрасно сгинете.

– Игорь, тебе вроде как положено быть на стороне своего шефа, – я с подозрением уставился на местного. – А еще – шепелявить и не выговаривать буквы.

Он не впечатлился моим взглядом, искоса посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Ну, а тебе положено валить Гектора и договариваться с Ханом Херсоном. А не заикаюсь я лишь потому, хан Мерлин, что говорю с тобой не ртом. Разве Б’ер’ег не сказал тебе, что он учит твой дух общаться без слов, как мы?

– Ээээ…то есть сейчас ты говоришь со мной мысленно? И кто ты такой, Игорь?

Короткая фраза, а меня пробил пот и сбилось дыхание. Черт, и слова… сложно приходится выпихивать их силой. Я что, говорю с ним внутри своей головы? Блин, ладно, я не люблю отступать!

– В отличие от встреченных мной ранее д’хисов ты общаешься нормальным языком. Не как дикарь. И что значит “учит дух”? Без моего согласия?

На этом силы кончились, на плечи словно упала бетонная плита. Да и полоска выносливости на нуле, как будто я только что танк поднял… Хватит разговоров.

– М-да. Тяжело мне с тобой, Первый-Воин Дорог, – в этот раз в голосе Игоря явственно чувствовалась насмешка. – Ты бы хоть сделал вид, что ты из этого, а не из Верхнего мира. Ладно, объясню твоим языком. Посмотри на свои навыки воли, увидишь много нового.

Слышать игровые термины от местного НПС, да еще и так далеко от зоны аномалий, было странно. Еще больше удивило предложение: что там в статах нового-то, я ж вроде недавно прокачивал все. Хотя в «Волю» я и не смотрел сто лет как – мне там ничего интересного нет. Баганный… стоп. А баганный ли там интерфейс? Ведь такие же знаки вопроса появлялись над тем же Лютерано… хмм.

 Статус

Станислав “Мерлин” Межерицкий

Уровень 87

Сила 5 

Ловкость 3(5) 

Выносливость 3(5)

Интеллект 3

Воля 3

Харизма 4

Свободные очки навыков 15

Так, просматривать сейчас все столбцы не буду, что там с ВОЛЕЙ

Способности Воли

Ментальное сопротивление – 19 ***

Стойкость к боли – 14 **

Псионика 6

Телепатия 2

?

Опаньки. Телепатия? Псионика? А еще выросло до девятнадцати ментальное сопротивление, в котором даже не разбросаны перки. И один до сих пор не открытый навык, видимо тоже связанный с псионическими способностями.

А это интересно. Немного очков навыков оставалось – не влезли в нужные перки, и я оставил… Поднимаю телепатию до четырех. Не уверен, что оно мне прям надо, но раз уж появилось, лучше развить хотя бы до десятки. Так и перки появятся, и, как показывает опыт, в игре этого достаточно для сражения на равных с большинством НПС. Но вернемся к диалогу с этим Игорем.

       Тот смотрел на меня с веселым прищуром, довольно неуместно контрастирующим с его перекошенной рожей.

– Смотрю, ты уже не лепечешь как ребенок. Хорошо! Совершенствуйся в познании пути Ка, и достигнешь звания Хана Ханов. Ну, по крайней мере, у нас так говорят. Так вот. Я бы на вашем месте не совался в джунгли, шансов вернутся оттуда весьма немного. Вылейте гербициды по окраине, загоните бензовоз в глубину леса, открыв сливы, подожгите его и валите. Урона лесным тварям вы нанесете, на некоторое время они отступят. Отчитаетесь, что уничтожили угрозу, и все будут довольны.

– Спасибо за совет, но нет, – мыслеречь дается мне с трудом, но все же куда легче, чем до этого. Я попытался настроиться на торжественный стиль: – Я привык выполнять то, что обещал. Не уподоблюсь же тем, кто поступает иначе, ибо западло.

Игорь рассмеялся, и это звучало… странно. Я слышал смех в своих мыслях, но лицо парня оставалось прежним, даже прищур стал не таким сильным.

– Ладно, может быть, ты и впрямь Воин-Пришедший-Издалека, предсказанный Айдо пять лет назад.

– Чего? – а вот это было уже интересно. Но нежданный источник знаний отрезал:

– Если доживешь, поговорим после вашего задания. Будьте предельно осторожны, шансы на исцеление всегда не больше, чем семь из десяти, даже при вовремя примененных препаратах, а их очень мало, хватит на три-четыре раза. И не думаю, что Шамаил Скупой потратит их на вас.

Сказав последнюю фразу, Игорь просто развернулся и ушел.

– Шеф, а че вы с ним так друг на друга пялились, как будто давно утерянных родственников обрели? – спросил внезапно Ромео. – Я уж думал он, опять будет речи свои стремные толкать, а он просто постоял и ушел.

– Тайна сия велика есть, ибо он не брат мне, но родич по духу, – выдал я, все еще пытаясь разобраться с тем, что сказал этот странный НПС.

– Прости, командир, где смеяться?

– Да нигде, – я мотнул головой, пытаясь избавиться от какого-то ступора, вызванного непривычным способом общения. – Давай я разберусь и всем все расскажу.

Интересно, а как вообще активировать способность телепатии? Вот смотрю я на Ромео, и как мне с ним заговорить мыслями? “Ромееоооо, уууууу!!!! Я властелин мыыыыслей!” И стукнуть этой фразой в голову, как строчками комикса. Твою мать, фантазия, ну зачем… у меня прям нарисовалась картинка, как эти строчки чата летят в голову Ромео в облачках комиксного текста. Усмехнулся над этими бреднями…

А Ромео дернулся как от удара, сжал голову и посмотрел на меня безумным взглядом.

– Ай! Больно же! Так бы и сказали, что вы теперь мозгоклюй, зачем демонстрировать-то? – чуть ли не провыл он. Я поразился:

– Стоп! Ты что, увидел, что я хотел сказать?

– Сказать? Командир, ты со светомузыкой проорал это у меня в голове, сопроводив попутно все это картиной с субтитрами. Не надо так делать!

– Сорян, брат, – на этот раз я даже слегка растерялся. Да, лучше тренироваться… на кошках. – Я не разобрался пока, как это вообще работает, и навык очень низкий. Но когда разберусь, сможем держать связь в отряде, не прибегая ни к системному чату, ни к рациям.

– А это зачем? – парень спросил все еще недовольным тоном, но взгляд прояснился, и руки от головы он убрал.

Вновь формирую текст в голове, только теперь маленькими буквами, и отправляю Ромео. “Затем, что Система записывает все, и есть в мире те, кто может легко читать эти логи. А так нет логов – нет и соглядатаев”.

– О, так намного лучше, да, – одобрил Ромео. И кивнул: – Я понял, ты, наверное, прав. И да, Кэп, ты – параноик.

Я только ухмыльнулся, вот открытие-то. Ладно, заниматься тренировками этого всего сейчас некогда. Пора бы выдвинутся на поиски источника угрозы городу.

Кое-как заведя все эти рыдваны, наш караван, чадя и дымя, выехал из городских ворот. Направление было понятным – выехать через перешеек на другую сторону канала-болота, и там строго на север, по остаткам дороги. Ползти получалось строго друг за другом, ширина дороги пространства для маневра не оставляла, скорость тоже оставляла желать лучшего. Впрочем, это стало неважным буквально километрах в пяти от города: едва мы сумели перевалить за самую высокую точку хребта, как движок первого в колонне грузовика с гербицидами взвыл и заглох.

Ланс поковырялся, что-то выдернул, что-то приварил и, покачав головой, сказал:

– Мерлин, эта рухлядь проедет еще десять-двадцать километров и все. Двигатель не только мертв. Он насквозь проржавел. То, что он не вспыхнул, это чудо.

– Окей, давай не будем рисковать.

Призвав свой автомобиль, я пару мгновений полюбовался, как он появляется во всей красе, сияя хромом и вращая лазерной пушкой, после чего вздохнул – пушка пока не актуальна. Пару минут что-то пошаманив, Ланс сумел подцепить вышедший из строя грузовик на буксир, и мы снова двинулись вперед. Хватило этого еще километров на пять, потом у машины отвалился кусок кабины, за который был закреплен трос. Пришлось сначала цеплять за ось, а еще чуть позже, плюнув, бросать его у обочины, перегрузив химию в инвентари.

А еще через десяток километров дорога окончательно исчезла. Вместо ровной серой земли с редкими серовато-зелеными пучками выжженного солнцем ковыля стали появляться первые зеленые пятна травы. Еще через километр они слились в сплошное зеленое море разнотравья, среди которого уже мелькали кусты и даже сомнительного вида незнакомые цветы. А над ними поднимались первые, пока еще невысокие деревья. Интересно, что кустарники и трава были, в общем-то, вполне себе обычными, просто более яркими. А вот деревья явно не соответствовали местному климату: по пальмам высотой в три-четыре метра змеились лианы, все это было густо заплетено всевозможными сапрофитами по низу и густо заросло подлеском.

Самой дороги уже метров через сто пятьдесят не видно было, следы асфальта надежно укрыла почва. Наверное, это стало бы проблемой в большинстве случаев, но у моей тачки все еще висело в режиме свободного апгрейда два дополнительных модуля, так что я просто выбрал классическое – бульдозерный отвал и две бензопилы выдвижные по бокам.  Дожидаться их появления не нужно было, на то они и свободные. Так что машина была отозвана и призвана заново, уже оснащенная всем необходимым для борьбы с джунглями.

Отвал бодро врезался в поверхность травяного ковра, срезая все до уровня пяти сантиметров, и мы поперли вперед, ориентируясь на расположение старой дороги. Впрочем, быстрого движения не получилось. За счет массы в почти шесть тонн я преодолел метров четыреста, но дальше плотность древесных стволов стала такой, что переть в лоб стало невозможно. Я попробовал прорезать дорогу бензопилами, но в условиях таких плотных зарослей это было неэффективно.

Лазерная пушка в режиме резака, которую я врубил со злости, быстро исправила положение, разрезая стволы как масло. Жаль, хватило ее ненадолго: 150-мегаваттный лазер жрал батареи как не в себя, и половину заряда я спустил всего за километр дороги. До цели на этот момент оставалось еще семь, взять новые батареи особенно негде, да и надежды встретить их в аграрных лабораториях не было, так что пришлось признать – план не работает. Анализаторы не показывали наличия в воздухе биологически активных примесей, так что я объявил привал и брейншторм.

Ланс тут же предложил активировать его роботовариант и прорубить джунгли топором. И все бы ничего, но вот убрать модификации потом будет сложно, а скрытной операции с этой дурой уже точно не выйдет. Оставляем на крайний случай. Вырубка просеки вручную займет несколько дней. У нас нет столько времени.

В итоге остановились на варианте, предложенном Лизуном. Вырезаем лазером на еще четверть оставшегося заряда длинную узкую просеку, заносим туда порцию гербицидов из второго грузовика, и уничтожаем нахрен все эти заросли. А дальше – прорубимся вручную, сняв с машины бензопилы (была и такая опция, если у тебя в команде два маньячных инженера).