Василиса Немудрая и умный Иван

– Отлично сработано, – одобрил где-то внизу Леня.

– Явился-таки, – тихо возмутилась я. – Где носило тебя, др-р-руг?

К слову сказать, носило его довольно долго. Я уже успела и с кикиморой поругаться, и Ваньку своего забрать и убежать. Лешего все это время рядом не было.

– Так я это, травку-веселушку раскуривал, – немного заплетающимся языком ответили мне. – Надо было еще смешать с малиновыми листочками, чтобы перенестись в Мираж.

– А до ягодок дойти не судьба? – угрюмо поинтересовалась.

– Их надо употреблять не часто, – покачал головой леший. – Иначе привыкнешь, и обретешь этот… как его… Иммунитеть.

Последнее слово вышло как-то уж очень мило. Поэтому я прыснула со смеху. И чуть не выронила кое-кого не очень-то легкого. Все же, я не Горыныч – по размерам пока что лишь на немного возвышаюсь над обычным человеком.

– Слушай, а как бы нам поближе к земляничной поляне оказаться? – превозмогая желание продолжить веселье, деловито осведомилась.

– Земляничной поляне… – эхом повторил Леонид. – Ежки-картошки… Задача-незадача.

И вот я не поняла, это было какое-то специальное заклинание переноса, или кое у кого крыша поехала? Учитывая, что все это время Леня покуривал, второй вариант был вероятнее всего.

– Апчхи!

Это была я. Потому что до моей морды, наконец, добрался дым от самокрутки. Довольно приятный, кстати сказать. Поэтому я еще раз вдохнула его и поглубже.

– Апчхи!

А это уже чихнул Грозный. Еще и поморщился… Но не проснулся.

– Это же как надо было его зачаровать, что бедолага теперь проснуться не может, – сокрушенно вздохнул Леня. – Сильно, однако, он Аришке понравился.

Я аж поперхнулась.

– Ты всех кикимор по именам знаешь? – иронично заметила я.

Со стороны, наверное, смотрелось не очень. Воображение живо представило эту картинку, и я хихикнула. Потом еще раз и еще…

– К перемещению в Мираж готова, – резюмировал Леня. – Кайфово…

– Ы-ы-ы, – оскалилась я.

Блаженно прикрыла глаза. Казалось бы, всего на миг, но и этого хватило, чтобы не заметить самый важный момент.

– Меня никто не уважает, – услышала знакомый голос ежа Матвея, -

Не ценит бедолагу,

В Мираж не провожает…

Не верит в мою отвагу.

Моя Настасья скрытна.

Не ест малину, все на яблоках сидит.

Любимая ехидна…

У меня за нее душа болит.

Дальше пошел рассказ о том, что ведущая более правильный образ жизни ежиха никак не принесет ему потомства. Что вредничает и не желает общаться с его друзьями, сопровождать его на сходки и даже периодически покрикивает. Как по мне, то за дело. Такого прохиндея одного оставишь хотя бы на час, и все, пропал спокойный вечер в кругу друзей. Всю душу вытрясет своими догонами. Это я сейчас про Ивана, если что. Паразит такой…

– Ленька!

– Толька!

Я уже вовсю разглядывала маленьких леших, как две капли воды похожих друг на друга. И это хранители леса? Какой ужас… Мне нравится.

– А где же наша Оленька? – тем временем поинтересовался Анатолий.

– Она Кольку из Ливнево никак не вытащит, – отмахнулся Леня. – Сказала, это надолго.

– Это все из-за того порошка? – поморщился Толя.

– Угу, – закивал его брат. – Намертво приковался к деревне, и никак выбраться не может.

– В деревце, что ли превратился? – влез в их разговор Побрякушник.

– А ты откуда знаешь? – в один голос спросили лешие.

– Да я так… просто предположил, – развел лапами наш общий знакомый. – А на деле вон оно как…

У меня предательски заурчал живот. Да громко, на всю поляну. Хм, вероятно в своем мире мне было бы за такое очень стыдно. Но, как ни странно, на данный момент оказалось абсолютно фиолетово.

– Помнится, меня обещали накормить, – задумчиво прищурилась и недовольно шевельнула кончиком хвоста. – Напоить и хоть куда-нибудь посадить.

– Ща сделаем, – в один голос откликнулись Толя и Леня.

Ну, не душки ли? А так и не скажешь, что мужчины. Пускай и маленькие. Ах, да, простите, совсем забыла, что мы сейчас в Мираже находимся. Тут существует даже то, чего нет в природе…

Кустики земляники расступились, позволяя мне разместить свой драконий, увесистый зад на траве. Атмосфера царила прекрасная, так что я окончательно расслабилась и позволила себе хотя бы на время, но все-таки забыть про собственную участь. Про то, что меня ожидает в ближайшем будущем… Про своих настоящих родителей и, собственно, себя.

Некоторое время спустя… Иван.

Костер пылал, собравшиеся сказочные существа веселились. От песен некоторые из них перешли к пляскам. Со стороны для обычного наблюдателя это выглядело бы дико и невероятно. Потому-то на сходках в Мираже никогда и не было незваных гостей. Впрочем, сегодня Иван стал первым исключением из правил.

Молодой богатырь крепко спал и даже не догадывался о том, куда попал по воле одной непоседливой змейки. Которая заботливо уложила его подле себя и накрыла сверху большим лопухом. Чтобы не озяб в ночи бедняга, как выразилась сама Зуся. А ведь если бы он ведал обо всем об этом, то не сомкнул бы глаз.

– Я б тебя полюбила… – пела тем временем кикимора Тамара в весьма зажигательном темпе.

Да только ты вкусным был.

Убила…

На куски разделила.

Вот такой ты мне больше мил.

Ах, косточки, ах, ребрышки!

Гладала я все дни…

Грызла твои уши я,

Вынимала душу я…

Ах, боги, и зачем мужчин любить?

Их надо есть…

Пить…

Смаковать.

Все, что коснулось мужчин неприятно отозвалось в воспаленном мозгу Ивана. По правде сказать, ему показалось, что он видит кошмарный сон. В котором главную роль исполняет та самая кикимора, которая обманом затащила его в свои сети. Ваня внутренне напрягся, пытаясь отделить сон от яви. Он хотел проснуться, однако, слабость во всем теле не давала ему сделать это.

А кикимора все продолжала зубоскалить. Вместе с тем она помешивала в котелке смердящее зелье и время от времени подкидывала в него разные ингредиенты. Обуглившаяся при пожаре пятка какой-то царевны, локон волос русалки из Темногорья, кладбищенская земля, багряный листок полыни ядовитой.

– «Полыни…» – словно сквозь толстый слой ваты, донесся до Грозного незнакомый голос. – «Тут еще…»

На этом сознание Вани снова уплыло к кикиморе.

– Ах, мамочка, на саночках

Каталась я не с тем, – громким басом затрубил откуда-то голос Зуси, -

Ах, зачем я в полюшке

Повстречала Колюшку,

Ах, мамочка, зачем.

– Какого лешего?! – тихо прорычал Иван и в одно мгновение распахнул глаза.

Услышать песню, которую распевали народные артисты в Хрустальном мире, было весьма неожиданно. Тем более от бедовой змейки, которая, судя по всему, очередной раз вляпалась во что-то очень и очень нехорошее. Так молодой богатырь решил, едва завидел, как его чешуйчатая знакомая поджаривает на костре подозрительно синюшный гриб. На собственном когте, который использовала вместо шампура.

– Как это какого? – возмутились где-то в районе правой лапы Зусирии. – Нашего брата!

Иван недобро покосился на, собственно, лешего.

– Ды-а, – сыто поддакнул уже изрядно захмелевший Леня. Его Ваня признал быстрее, чем Анатолия. – Этот прохвост сейчас тама. А мы – тута.

В голове парня промелькнула ужасающая догадка. Она с одной стороны немного порадовала его. Ибо сейчас стало понятно, что Зуся жива и относительно здорова. А еще, находится в непосредственной близости от своего временного опекуна. С другой же стороны, последний понятия не имел, как теперь им со змейкой попасть в порт.

– З-замечательно, – процедил Грозный. – Я даже не буду спрашивать, где это ваше «тута».

– А и не надо, – отмахнулся Толик, которому уже не терпелось продолжить песни и пляски. Уж очень ему пришелся по вкусу дивный голосок Тамары.

– Не… Не спрашивай, – закивал Леня. – Поспи еще, коли до кондиции, так сказать, еще не дошел.

Сонливость стала разливаться по телу Ивана. Впрочем, он тут же понял, чьих это рук дело. К горлу подкатил ком.

– Не-не-не! – воскликнул Ваня, которому совсем не хотелось в очередной раз терять над собой контроль. – Только не это! Я буду сидеть… Или лежать. И молчать.

«И пристально наблюдать за вами, чтобы в самый подходящий момент смыться отсюда», – пронеслось у него в голове.

Взор снова обернулся на змейку, которая, похоже, даже не подозревала, как сильно подводит своего друга. Что было самое обидное: делала она это по доброй воле.

– Вкусняшка, – пробасила Зуся, кладя себе в пасть довольно увесистый галюциногенный грибок.

Из груди Вани вырвался невольный вздох. Парень еле сдерживался, чтобы не застонать в голос.

– Поверь, в этом нет необходимости, – весьма дерзко прервал его размышления обвешенный кучей различных побрякушек заяц. Бурый такой. С немного покрасневшими от дыма собственной трубки глазами. Что туда было набито, одним богам было известно.

– Поговори у меня, – фыркнул Ваня. Впрочем, заяц интересовал его не так сильно, как змейка, которую какой-то гриб старательно просвещал насчёт преимуществ местной пищи. В смысле, той, что так усиленно жаловал Зусе Мираж. – Зуся…

Он позвал свою подругу, но та даже не услышала его. Поглощённая праздной болтовней и веря всему, что ей говорили, правнучка Горыныча выглядела на удивление легкомысленной.

– Зуся-а, – громче позвал Иван. – Объясниться не хочешь?

– Не сейчас, – выдало, наконец, бедовое создание и икнуло. – Да и не понравится тебе.

Сказала и где-то на краю своего помутненного сознания осознала, что чуть не сболтнула лишнего. Впрочем, это ощущение сразу же прошло. Стоило только вновь обратить свое внимание на Мухомора-Помидора, старательно поджаривавшего на длинной сучковатой ветке какие-то шишки. Они имели грязно-желтый окрас и содержали в себе маленькие, темно-бардовые орешки. Которые больше походили на ягоды.

– Логично, – невесело усмехнулся Грозный. – Видела бы ты себя со стороны…

– Таки вижу, – хихикнула змейка, кивая куда-то в правую сторону. – Вон, сидит… Гляди же…

– О, нет! – уже в голос застонал ее собеседник.

– О, да… – широко заулыбался заяц-Побрякушник. – Смотри, какая миленькая.

– Кто?! – охнул Иван и в отчаянии ударил себя ладонью по лбу. – Там нет никого!

– А вот и есть, – еще больше оскалился ушастый. – Ты просто совсем в это не веришь.

С этими словами он запихнул кончик своей трубки в пасть и с силой затянулся. Набрав полную грудь едкого дыма, он с силой выдохнул в лицо Ване:

– Я же говорил, что в твоем ворчании нет никакой необходимости.

Молодой богатырь закашлялся и непроизвольно вдохнул отравленный воздух. Это было возмутительно. Если бы только еще тело его слушалось, да какие-то мухи не мельтешили перед глазами. Черные, крупные, жужжащие, они не имели ничего общего с теми насекомыми, которые водились в Отражающем. Тех хоть прихлопнуть можно. А эти, словно издевались, постоянно пролетали сквозь тело.

– Ты мне не нравишься, – зло прошипел Иван. – Зу…

– Ты мне тоже, – перебил его Побрякушник. – Бедная Зуся. И с кем тебя жизнь свела…

– С редиской, – откликнулась змейка.

Она в пол уха слушала перепалку между своими «друзьями». И чего, спрашивается, поделить не могут?

– Что ты сказала? – переспросил Ваня, которому сильно резануло слух это иномирное сравнение.

– Говорю, тебе покушать бы не мешало, – откликнулась та.

– Я не голоден, – отрезал Иван, тщетно пытаясь понять для себя, что же его так взволновало.

– Ну, вот… – неожиданно пробасил бурый медведь. У него по-прежнему в лапах была зажата балалайка. Сейчас же он медленно провел когтистой лапой по струнам, заставляя инструмент протяжно и грустно запеть. – А как же быть теперь?

Еще один протяжный стон балалайки, и Иван ощутил в груди тяжесть. Будто его что-то с силой пригвоздило к земле и теперь пыталось добраться до и без того усталого сознания. Парень сопротивлялся.

– Вот, бедовая твоя голова, – сокрушенно вздохнул Леня. – Кто же в Мираже не ест и не пьет? Тем более на сходке.

– Боги, – Ваня прикрыл лицо руками и глухо застонал. – За что вы со мной так?

– За что ты так со мной?! – вторил ему еж Матвей. Впрочем, на этом он не остановился:

– О сон моих очей!

Была ты мне рабой,

А стала вдруг ничьей.

Я помню ночи наши,

Пою тебе о них.

Свихнулся даже…

Все, кончаю стих.

«И как у медведя получается так ладно перебирать струны», – пронеслось в голове у Ивана. – «Жаль, не заохотишь. Уж больно ядовитое мясо у него. Но, черт возьми, есть и правда охота».

Он прикрыл глаза, понимая, что ничего уже сделать не может. Однако же, когда-то весь этот цирк должен был закончиться. По крайней мере, лешим рано или поздно нужно было возвращаться в свой лес.

«Я так долго не протяну», – подумал про себя молодой человек. Также он отметил, что к нему снова кто-то обращается. Кажется, голос был женским. Отвечать же ей что-либо не имел ни малейшего желания. – «Но если засну, то рискую пропустить очередную пакость», – вместо этого продолжил размышлять Ваня – «А с них станется и не разойтись вовсе… Или частично разойтись. Но когда-то же этому безумству настает конец? Впрочем, вероятно тут и время какое-то шальное, и течет не так, как у нас».

Мысли стали путаться. Перед мысленным взором представали все более абсурдные ситуации. Явь смешалась с дремой, и Ваня уже не мог противиться неизбежному. Вскоре он окончательно заснул. Повернулся на бок, положил ладони под щеку, как малое дитя и мирно засопел, безучастный ко всему, что происходило вокруг.

Василиса. Она же Зуся…

Мне кажется, у меня в жизни еще ни разу не случалось такого легкого и радостного пробуждения. А все из-за того, что я прекрасно отдохнула и выспалась. Ну и что, что в теле змейки Зуси и посреди незнакомого леса. Зато голова прояснилась. Да и, чего скрывать, от ночных посиделок я получила огромное удовольствие.

Как ни странно, я все прекрасно помнила: костер, волшебных существ, смех, песни, пляски. И даже то, как спасала Ваньку от кикиморы. Кстати, оказалось, что не вся нечисть такая уж плохая. На сходке, например, я познакомилась с Тамарой. И нормально мы с ней поладили. Она не пыталась никого съесть. Чего уж там, мы все вообще мяса не ели. Все как-то грибы, ягоды, травы и чай. А заяц-Побрякушник и Мухомор-Помидор… Они просто прелесть! О, как они не хотели, чтобы я возвращалась назад.

А я и не вернулась. До самого утра слушала их рассказы про разные приключения. Эх… Вернусь в свой мир – точно книжку про это напишу. Уж очень замечательный сюжет получается.

– Проснулась, наконец-то, – тихо прорычали у меня над самым ухом.

Мысли неспешно выстраивались друг за другом, подобно вагонам паровоза. Старого такого, забытого своим создателем и не отмытого после многолетней работы на направлении Москва-Магадан.

События минувшего дня всплывали в памяти…

– Зуся-а!

Откровенно говоря, мне не хотелось ни во что верить.

– Да, Блин Пирожковский, чего упираешься?!

Нет-нет-нет! Я еще не проснулась. И если даже успела себя чем-то выдать, то тебе, Ваня, придется немного подождать. Я еще не готова к возвращению в Отражающий мир. Точнее не так: из него я как раз никуда не девалась. Просто так изощренно стараюсь спрятаться от своей судьбы. От проблем, недавнего приключения в Мираже. И как меня угораздило туда попасть?.. С роду не брала в рот ничего серьезнее пива. Даже не курила толком. И с бывшим своим дошла до самого конца по доброй воле. Жалею, правда до сих пор.

– О чем жалеешь? – вклинился в мои нерадужные мысли Иван.

Ой, чео-о-орт!

– О вчерашнем дне, – тихо вздохнула.

И даже не соврала. Меня, может, совесть мучает. Странно, неправда ли? Сама удивляюсь, что в теле Зуси у меня возникают подобные мысли. Хотя, признаю, быть (точнее, прикидываться) дурочкой бывает очень полезно. Вот, не хочу я сейчас ничего слушать и не буду. Мало ли, какие тараканы водятся в голове у здоровой рептилии, которая можно сказать проснулась с бодуна.

В общем, под нудные стенания одного страшного зануды, я продолжила медитировать. Вернее, приходить в себя. Потому как страшнее всего было не знать, что говорила в неадекватном состоянии. С Грозного станется не сказать сразу о том, что я что-то где-то ляпнула. А потом воспользоваться новой информацией в своих целях.

Отвратительное чувство…

– Зуся! Ты меня слышишь?! Ответь мне!

Да погоди ты… Не видишь, у меня кризис случился? Чего уж там, целое горе – память расшиблась о незримую стену Миража в попытке вернуться к своей хозяйке. Что я там ела? С кем общалась, сколько времени угробила, забыв про родной дом?

– Ты бы ей, что ли, ягоды кустарника светлоликого в пасть сунул, – неожиданно прибавился в моем сознании еще один знакомый голос.

Леня! Точно! Вот и первая зацепка ко мне «пришла». Это же один из двух леших, с которыми я у костра песни распевала. Так… И кто же там был еще?

– А какой в них толк? – тем временем осведомился Ваня у своего собеседника.

– В свежих – совершенно никакого, – отвечал ему леший. – А вот в пролежавших на папоротнике шипастом часок-другой появляются прослабляющие нотки.

Последовавший за этими словами довольный хмык мне не понравился. Впрочем, мне временно было не до него. Потому как эти их ягоды дали возможность вспомнить все до мельчайших деталей. Ну, кроме того, какую чушь несла и сколько о себе правды таки умудрилась выложить.

– Вот, возьми, Вань. Авось, полегчает бедолажке.

И вот я ему ни капельки не поверила. Если бы так сильно беспокоился о моей скромной персоне, не оставил бы в компании сомнительных личностей. Мало ли, что мне там могли подсунуть?.. А я ни сном, ни духом. Как потом выпутываться из очередных злоключений?

– Не надо меня ничем кормить, – обиженно фыркнула. – Сытая уже вашими ягодами.

Не знаю, что отразилось на моей морде, но Грозный вдруг закашлялся. Да так, что курильщик позавидует. Впрочем, я таки соизволила раскрыть глаза… А потому узрела весьма живописную картину: богатырь в ступоре. Наверное, попривык уже к тому, что я ему не отвечаю. А тут даже чудеса адекватности проявляю.

Как оказалось, это состояние у меня продлилось недолго. Ровно до тех пор, пока я не поймала себя на мысли, что мне уже все равно, как вела себя накануне. И что не прочь была бы перекусить после долгого, крепкого сна. Но, как говорится, слово не воробей – вылетит – не поймаешь. Сказала, что сыта ягодами, значит, сыта. Хотя… Про остальную еду никто ничего не говорил. А это значит, что я имею полное право немного повыносить мозг своему дорогому опекуну. Эх, если бы только Леня куда-то делся… А то ведь снова какую дрянь мне на завтрак предложит.

– Я надеюсь, мы далеко от болота с кикиморами? – решив нарушить молчание, обратилась к лешему.

Поморщилась, вспоминая эту противную, наглую заразу. Которая чуть не заполучила себе на ужин Ваню. Он, между прочим, еще домой меня не вернул. И не расколдовал. Понятия, правда, не имею, как он все это проделывать будет. Главное, достичь результата. А там уже пускай делает, что хочет. Но желательно без раскрытия моего инкогнито. А то ведь в универе потом прохода не даст. Я и так с ним сильно накосячила. Ой… Про косячки лучше и не вспоминать.

– Да уж, не близко, – хмыкнул себе в бороду хозяин леса.

– Уж лучше бы поближе, – вставил свои пять копеек Иван. – То три дня до порта идти. А то – целую неделю.

– Что-о?! – пробасила я.

Вернее, взвыла на всю округу. Аж птички с веток вспорхнули и зачирикали, напуганные внезапным шумом. А я что?… Я не меньше их перепугалась. Вот и не сдержала эмоций. Мало ли еще куда за это время попадем?

Вообще, мне что-то резко разонравилось гулять по лесу. Никакой романтики и множество опасностей на каждом шагу. Это в книжках все до невозможного мило. На деле же, все обстоит совсем иначе.

– То, – передразнил меня Грозный. – Меньше малину надо было лопать. Не понимаю, как можно было ее спутать с нормальной, съедобной ягодой.

Уел. И вот что мне ему ответить? Не скажу же я ему, что понятия не имела о существовании «не нормальной» ее разновидности. Да и мне есть хотелось так, что особо не смотрела на цвет и еще какие-то там особенности. Последнее я озвучила своему товарищу по несчастиям.

– Вся в своего дядю, – фыркнул блондин.

– Какая есть, – буркнула и тут же сменила тему: – Вы мне лучше скажите, как теперь добираться будем до порта? Может, поблизости есть какие-нибудь артефакты?

Под насмешливыми взорами Лени и Вани поняла, что сморозила глупость. Хорошо, еще про порталы додумалась промолчать. Мир-то у них, может, и сказочный… Но это не значит, что в нем имеются привычные любому анимешнику магические трюки.

Взгляд Грозного стал изучающим. И большее внимание почему-то доставалось моему хребту и крыльям. Не поняла, он что, прокатиться на мне решил?! Ну, нет. Во-первых, он слишком тяжелый, чтобы использовать меня, как ездового дракона (тоже, кстати, рояльчик из фэнтези моего мира). А во-вторых – я же не умею летать! Даже понятия не имею, как это делается. Чего уж там, для меня пока что загадка, умела ли это делать настоящая Зуся.

– Ну, я же не просто так с вами тут болтаюсь, – неожиданно спас меня от страшной участи леший. – Скоро прибудут Оля, Толя и Коля, и мы все вместе отправимся в порт. По волшебной тропке, да по прямой. Почитай, через день уже будем на месте, как планировалось.

Я чуть на запрыгала от радости на одной ножке. На деле же даже не оторвала от земли свою массивную попу. Уж слишком она была тяжелой для того, чтобы совершать такие подвиги. А я в себя не пришла и не до конца оправилась от ночных бдений. Кстати, мне бы кустики какие пошире и повыше найти. Только не малины. Я даже на крапиву согласна на крайний случай. Лишь бы не словить белочку в очередной раз.

Кое-кто наполовину местный моих восторгов не разделял. Он вообще не выказывал никаких эмоций. Сложил на груди руки и со своего не маленького роста взирал на Леонида. Брови нахмурены, глаза словно пытаются отыскать в нашем новом знакомом какой-то подвох.

– Насколько мне известно, – с сомнением в голосе протянул Ваня, – эту тропку может создать и один леший.

Мог бы сразу сказать, что с одним лешим намного меньше проблем, чем с четырьмя. Потому что никто (и сами лешие в том числе) не знает когда и как сильно занесет их по жизни. Видела я, как Леня и Толя на сходке гудели. Не сомневаюсь, что остальные ни в чем им не уступают.

– Мне так спокойнее, – как ни в чем не бывало отмахнулся Леонид.

– Спокойнее? – брови Грозного поползли вверх.

– У вас что-то стряслось? – не выдержала и я.

– Да ну не-е-е… – замотал головой леший. – Просто Оленька в свое время пообещала Кощею Бессмертному выполнить любую его просьбу.

– С какого перепуга? – хмыкнул мой однокурсник.

Мне это тоже было интересно. Меня вообще заинтересовал новый персонаж. Кощей. Стало быть, у них тут и Яга имеется. А избушка на курьих ножках у нее есть? Мне их стоит бояться?

– Таки мы его замок знатно потрепали на хмельную голову, – со странной ностальгией и тоской откликнулся Леня. – Вместе с Кощеюшкой. Бедолага тогда не знал, как с Ягушенькой дальше быть.

– В смысле? – хором вопросили мы с Ваней.

– Таки они еще не женаты были в то время, – развел руками Леня. – Костя только Замухрынь себе отвоевал. С Гвидоном, опять же, помирился со скрипом. А тут любовь-морковь нагрянула. Ну, как тут на компотик не подсесть, а?

Наступило непродолжительное молчание. Не знаю, как Грозный, а вот меня очень заинтересовал рассказ лешего. Это же такой классный шанс узнать о местном быте! Подумать только, у них тут сам царь Гвидон живет! И Кощей – это просто Константин… А у Яги наверняка тоже имя имеется?

– Так, я требую длительного и детального рассказа, – выдала я безапелляционным тоном. – Путь у нас долгий и скучный намечается. Что у вас там за компотик такой, который помог разрушить целый замок, как завязывались отношения Яги и Кощея, почему они все с Гвидоном не ладили – хочу знать все. Так сказать, из уст свидетелей.

– Черт…– выругался тихо Ваня. – А, может, не надо?

– Это еще почему? – нахмурилась я.

– Да так… – пожал плечами парень. – Слышал, они там чуть Буян не разнесли.

– Ну, так все же хорошо закончилось, – довольно улыбнулась и обернулась к Лене. – Я права?

– Угу, – закивал тот в ответ. – Та история действительно получилась захватывающей.

Он осекся, потому как неподалеку от нас послышалась какая-то возня. Я сперва и не сообразила, что это может быть. Поднялась на лапы и приготовилась ко встрече с незнакомцами. Испугаться, правда, не успела. Уж очень прозвучавшие голоса оказались безобидными:

– Ништяково! – протянул первый голос.

– Лайтово! – вздохнул кто-то еще.

– Кайфово! – воскликнул третий голосок.

– А вот и вы, ребята! – радостно воскликнул Леня и кинулся навстречу своим братьям и сестре.