Василиса Немудрая и умный Иван

– Эх, везет же кое-кому, – проговорил Ваня, шагая по самому что ни на есть обычному лесу и отмахиваясь от комаров. – Чешуя от всех гадов спасает.

В ответ – тишина. Только птички поют, да листва шелестит на деревьях. Сейчас бы гамак подвесить на две березы и подремать в теньке. И хорошо бы булочку с изюмом съесть. А запить ее холодным, сладким чаем…

– Когда ты такая тихая, то я начинаю подозревать неладное, – хмыкнул Иван, лениво оборачиваясь назад. – Зуся?!

Тут он остановился, как вкопанный. Во все глаза уставился туда, где по его расчетам должна была находиться племянница Горыныча. Там, впрочем, никого не было.

– Какого лешего?! – выдохнул молодой богатырь, мотая головой по сторонам. – Зуська, ты где? Зуся-а!

«Куда запропастилась эта махина?» – подумал про себя Грозный. – «Была же тут только что… На меня пялилась – думала, что я ничего не вижу. Странная она вообще-то стала. Прямо, как одна девчонка из моего универа. Та тоже пялилась, пялилась… А потом взяла и поцеловала».

Тут он отвесил себе мысленный подзатыльник за неподобающие мысли. Все же, сейчас на кону стояло здоровье (а быть может, и жизнь) Зусирии. Мало ли что с ней могло приключиться, с ее-то везучестью. Да взять хотя бы галлюциногенный подвид малины. Розовая, яркая, манящая – змейка вполне могла полакомиться ею и перенестись в лес Миража.

– Зуся! – заорал во все горло Ваня. – Отзовись, зараза ты бессердечная!

Мысль о «вкусной малинке» и о том, что его спутница с момента своего пробуждения еще ничего не ела, никак не хотела выходить из головы.

«Только этого мне не хватало…» – подумал Иван, устало потирая руками лицо.

Как попасть в лес Миража, Ваня понятия не имел. Кроме как поесть малины, разумеется. Ведь помимо переноса непонятно куда, надо еще остаться в здравом уме. А этого малинка-чудинка гарантировать никак не могла. Достаточно отведать всего чуть-чуть, и воображение уже разыгрывается не на шутку. Страшно представить себе, в каком состоянии юная змейка теперь разгуливает по Миражу.

«Ну а если она все же не там, а попала еще куда?» – в надежде на более благоприятный исход, подумал Грозный. – «Куда она могла запропаститься?»

Но как ни ломал он голову, никак не мог объяснить причину странного и столь скорого исчезновения племянницы Змея Горыныча.

И тут на ветке молодого тополя раздался до боли знакомый стрекот. Иван тут же вскинул голову и устремил свой взор наверх. Чутье не обмануло его: на огонек пожаловала старая знакомая, сорока-Белобока. Она никогда не появлялась, когда все хорошо. Ее призвание (как и других представительниц пернатого, любящих все блестящее племени) состояло в том, чтобы помогать нуждающимся. Однако, Белобока никогда не делала ничего просто так. Грозный знал это, так как ранее не раз попадал в сложные ситуации.

– Ну, здравствуй, подруга дней моих суровых, – иронично усмехнулся молодой богатырь. – И как так скоро здесь оказалась?

Впрочем, ответа на вопрос и не требовалось.

– Любая помощь, совет, защита советника Гвидона, – принялась как обычно перечислять чрезмерно предприимчивая сорока. – Займу, найму, позову, утешу – любой каприз за ваши цацки.

– Угу, – машинально кивнул Ваня. – Могла бы и попроще поприветствовать бедного путника… – Он взъерошил и без того растрепавшиеся волосы и, как ни в чем не бывало, продолжил: – Собственно, мне нужно перенестись в лес Миража. Сама решай, что это такое: помощь или совет. Кстати, а ответы на вопросы еще не сделались платными? А то мне, может, достаточно будет узнать, что моя Зуська никуда не пропадала – тогда остальные платные услуги и не потребуются.

Он откровенно издевался. Потому что никак не мог себе представить, чем может подсобить сорока, когда ему позарез понадобилось попасть туда, куда в нормальном состоянии попасть невозможно.

– Кикиморы сказали, племянница Змея Горыныча разгуливает по лесу Миража, – скептически хмыкнула Белобока. – Тут болотце у них неподалеку. Одним глазком и увидели вашу подругу в кустах малины.

– Не-е-ет… – застонал Иван. Конечно, надеяться на хорошие новости не приходилось. Однако, услышать это из уст птицы оказалось особенно неприятно. – И как ее оттуда теперь вытащить?!

– Есть бесплатный и быстрый способ, – развела крылья в стороны и задергала хвостом его собеседница. – А есть более долгий и менее безопасный. Точнее, вообще не безопасный способ.

– Ну? – пробормотал Ваня, уже в красках представляя себе жертвенный ритуал. Ну, или свадебный. И собственные похороны заодно. – Какой?

– Я могу договориться с кикиморами о ритуале временной привязки душ, – принялась разъяснять сорока, словно нерадивому ребенку. – Чтобы было не так паршиво, можем погрузить вас в богатырский сон. Проснетесь, когда ваша Зусенька перенесется обратно.

– А в чем подвох? – поморщился Иван, уже подозревая, что эта странная затея имеет второе дно. – Откуда ты знаешь такие подробности? Кто поведал? Кому помимо тебя я буду должен за проведение ритуала? И, кстати, если я буду спать тут, то как Зусирия поймет, что надо возвращаться? Кто ее пнет и погонит ко мне?

Грозный, прищурившись, пытливо взирал на Белобоку. И вроде бы она никогда не лгала… А все же на сей раз чувство самосохранения настаивало на том, чтобы послать единственного информатора и помощника куда подальше. Да хоть в тот же самый лес Миража. Так сказать, на перевоспитание.

«Знает, потому что я ей сказала», – пронесся в голове у Вани чуть скрипучий, девичий голосок. – «Не придирайся ты к ней. Ее дело передать мое предложение. А в остальном уже нам с тобой решать, что делать с твоей громадной, чешуйчатой проблемой. Хм, неужели она так для тебя важна?»

Слушая проникновенные речи кикиморы, Грозный совершенно не заметил, как улетела сорока-Белобока. Чего уж там, он встал, как вкопанный, во все глаза уставившись прямо перед собой. Никак не мог взять в толк, как это так лихо его успели обвести вокруг пальца. Мысленная связь – это не шутки.

«Ой-ой-ой, вы только посмотрите на него», – решила обидеться на его мысленные же сомнения кикимора. – «Какая неженка…»

– Я не неженка, – вслух все-таки решился ответить Иван. – И я не собираюсь быть с тобой откровенным.

«Твоя мать из Хрустального, а отец – из Отражающего», – как бы издеваясь, промолвила в его голове нечисть. – «Тебе нужно как можно скорее попасть в порт. Но вот незадача, из-за племянницы своего трехголового друга, ты сильно опаздываешь».

«Ну и что…» – подумал про себя Иван. – «Тебе-то какое дело?»

«Мне – вообще никакого», – тоненько, визгливо рассмеялась кикимора. – «Только в этом как раз вся суть. Ты можешь махнуть на Зусирию рукой и отправить весточку ее дядюшке. Мол, сам разбирайся с этим ходячим несчастьем. Пойти дальше, не влезать во всякие неприятности типа леса Миража. Тем более, что рано или поздно действие малинки развеется, и она сама собой вернется назад».

«Действие малинки не развеется, пока она не перестанет жрать всякую гадость», – раздраженно подумал про себя Грозный. – «Но это маловероятно с учетом того, куда она попала. Еще, небось, уже кого-то такого же спятившего повстречала».

Молодой богатырь начинал закипать. Уж больно малодушная попалась кикимора. Хотя чего это он, кикиморы другими не бывают. Они так и норовят одурманить, заманить в собственные сети и погубить. О каком ритуале привязки тогда идет речь?

«О том самом», – довольно хихикнула кикимора в голове у Ивана. – «Ну так что, добрый молодец, идешь ко мне на пенек или как?»

– Иду, – не отдавая себе в том отчета, откликнулся Ваня.

«Вот и ладненько».

Девица с сероватой кожей и длинными, распущенными черными волосами сидела на большом валуне и гипнотизировала кусты молоденькой рябины. Там же росла знатная крапива, которая могла помешать Ивану добраться до болота.

Светло-зеленые очи сверкнули, и в следующий момент крапива превратилась в пепел. Кикимора поднялась с камня и оправила свое серое, мешковатое платье. Сама не знала, зачем это сделала. Вроде бы на ужин она никогда не наряжалась, не расчесывала волосы… А тут что-то девичье, человеческое промелькнуло. Не порядок…

Ариша чувствовала приближение человека. Мужчины. Который был ей по вкусу в прямом и в переносном смысле. И это не давало покоя нечисти.

Василиса

Под захватывающий рассказ об Акулине Мухоморкиной мы и дошли до земляничной поляны. Сказать, что повсюду оказалось полно земляники – не сказать ничего. Эту вкусную, ароматную ягодку мог не увидеть разве что слепой. И то, навряд ли. Потому как остальные чувства по идее должны были у бедолаги присутствовать. Да взять хотя бы тихое шуршание листвы и даже, кажется, шепот, которым ягодки приветствовали своих гостей.

Земляника в размерах достигала размеров сливы. Соответственно, и листья со стеблем у нее были больше и толще. И, да, она чуяла, когда ей угрожала опасность в виде чьей-то ноги. И убиралась с пути, чтобы не раздавили. Вот так прямо вытаскивала свои корешки и сама собой пересаживалась на новое место.

К слову сказать, в центре поляны земляники не наблюдалось. Вместо нее там расположилась разношерстная компания. Что примечательно, в ней не наблюдалось ни одного человека. Как и обещал Мухоморчик, вокруг костра расположились ежик, кикимора, две поганки, медведь и всего лишь один леший. Последний пришел одновременно с нами, но с противоположной стороны поляны.

И тут у меня в груди что-то кольнуло. Уже было решила задуматься о собственном здоровье, как мой живот протяжно заурчал. Ну и, естественно, заяц-Побрякушник услышал это и громко заржал.

– Да у вас, милочка хронический недожор, – проговорил Мухомор. – К счастью, этот недуг хорошо лечится.

– Угу, гречневой кашкой с пятью котлетками, – выдала я, наплевав на то, что звери моего вида скорее всего питаются здесь сырым мясом. – Литр кефира… Борщечок… Пирожки с капустой…

– Счас все будет, – авторитетно заявил Побрякушник. Впрочем, он тут же переключился на собравшийся народ: – Здорова-а всем! А мы тут новобранца к вам привели.

– Новобраночку, – немного обиженно поправила я. – Я ведь – девочка.

– Да-да, конечно, – неожиданно первым откликнулся леший.

Как я поняла, что это именно он? Маленький, с белой бородой и в колпаке. Из одежды имелись потрепанная временем, грязно-белого цвета рубаха, и широкие штаны. Так что только это чудо в листочках (дубовых, торчащих из волос и бороды) больше всего походило на лешего.

– Это Толя, – тихонечко бросил в мою сторону Мухомор-Помидор. – Странно, что один.

Продолжить наше странное знакомство нам было не суждено. Потому что на всю округу раздался тоненький, певучий голосок:

– Пылал костер, мы все вернулись

На земляничные поля-а…

И новобраночка, змеюська

Прибилась к зайцу до утра-а…

– Он уже сильно пьян, – наигранно сокрушенно вынес вердикт заяц-Побрякушник. – Но ничего, счас и мы его догоним.

– Но я же не пью, – нахмурилась, уже представляя, как меня развезло и размазало по полянке.

– Ну и что, – развел лапами ушастый. – Есть-то хочешь, верно?

– О, да, – тяжело вздохнула.

– Вот и чудненько, – кивнул мой собеседник. – Чего тогда медлим?

Тут мне уже нечего было возразить. Да и не хотелось как-то. Тем более, что зрелище развернулось довольно занятное. Даже больше скажу: невероятное. Ведь стихоплетом и запевалой оказался еж.

– Похабник, – тем временем сказала одна из поганок. – Тебе лишь бы о любви думать.

– А что такого? – удивился ежик, которого мне заочно представили, как Матвея. – Ничего запрещенного в моих стихах нет. Пока нет. Хотя, дорогая, ты мне подкинула одну идейку…

Обе поганки на вид казались бледными. Только у одной шляпка больше отдавала в синеву, а у другой – в зеленцу. И вот зелененькая как раз выражала свое недовольство. Ее сестра же мечтательно смотрела на Матвея в ожидании новой песни.

– Василий, у тебя балалайка собой? – деловито осведомился еж и повернулся к ссутулившемуся и сидящему чуть поодаль на пеньке медведю. Ну, прямо картина маслом «Россия глазами иностранцев».

– Угу, – промычал тот. – Какой мотивчик играть будем?

– Только не это-о! – схватилась за свою шляпку поганка. – Я не выдержу этого ужаса…

– Выпей конопляного маслица, и все пройдет, – широко улыбнулся ей заяц-Побрякушник. – Кажется, у меня было немного с собой.

– Да ну вас всех, – решила обидеться поганка. – Разве я многого прошу?

– От меня – очень многого, – наигранно сокрушенно покачала шляпкой ее сестра-близняшка. – Ну, чего тебе стоит выпить немного маслица? Я, вот, выпила, и мне замечательно.

– Фи-и… – протянула зелененькая. – Я сделаю это только ради Василия.

– А причем тут я? – нахмурился уже успевший передать инструмент ежу медведь.

– Красивый ты, – смущенно выдала поганка. – Мне бы медведицей стать хотя бы в мечтах. И ты бы от меня никуда не делся.

– Тьфу, – сплюнул Матвей. – Старина, как ты это терпишь?

– А мне кажется, это так трогательно, – наконец, заговорила молчавшая до этого кикимора. – Безответная любовь…

– Так в том-то и дело, – угрюмо заметила зеленая поганочка. – Бе-зот-вет-на-я…

Последнее слово она прямо просмаковала. Я же едва удержалась от желания захихикать. Нет, ну это же надо, гриб и медведь… В какой сказке, мне интересно такое могли написать?

– Я в том не виноват, – развел лапами Василий. – Ты это, пей скорее свое успокоительное и пой. Или танцуй. Или…

– А шо, хочешь увидеть, как я танцую? – неожиданно повеселела поганочка. – Зайка, повремени пока со своим маслицем.

– Нет-нет-нет, – замотал головой Побрякушник. – Немедленно пей. А то так и сходку нашу променяешь на какую-то там лубоф-ф.

– Легко говорить тем, кто знает, что такое любовь, – вклинилась снова кикимора. – Мне вот не дано любить. Как вижу красивого мужика, сразу думаю, как заманить его, соблазнить и съесть. Не умею иначе.

– Таки они из Миража могут вывалиться, – вздохнул леший. – Кстати, господа, не возражаете, если Леня попозже придет? Он там за Иванушкой Грозным наблюдает. Чтобы делов не наделал без нашей Зусеньки.

И тут меня осенило. Мне ведь назад надо! И в прямом, и в переносном смысле…

Я заметалась на месте, воровато оглядываясь по сторонам. Как же я могла забыть об Иване? Мы ведь с ним в порт шли… А теперь я тут, веду праздный образ жизни. А он – ищет… Или нет? Могло ведь и статься, что Ванька на меня плюнул и пошел дальше?

– Он заметил, что меня нет?

Как странно, слова дались мне весьма не просто. Язык упорно не желал слушаться. Как будто я прилично выпила. Да чего покрепче.

– О, точно! – хлопнул себя по лбу Толя. – Я ведь так и не рассказал вам самого главного!

– Фто там такое? – жалобно протянула я, таки коверкая некоторые буквы. – Ва-а-аня?

– Ваня, – кивнул леший. – Решил тебя вытащить отсюда и попал в руки к кикиморе.

– У-у-у… – протянул еж Матвей.

– Ы-ы-ы… – а это уже я. – И чего ему на месте не стоялось?

– Очень даже стоялось, – откликнулся леший и лениво потянулся. – Да только болото довольно близко было. Вот его и заприметили.

– Странно, что я ничего подобного не заприметила, – принялась рассуждать. – И сыростью там не пахло.

– Молоденькая ты еще, несмышленая, – прокомментировала мои слова кикимора, как ее там… Кажется, Тамара. – К нам не обязательно являться на болото. Достаточно просто пройти по окрестностям, и все. Тютютеньки.

– Тютютеньки… – эхом повторила за ней. – Печально.

– И что, его теперь съедят? – деловито поинтересовался Побрякушник.

От его слов у меня внутри все перевернулось. Если этого гада кто и съест, то это буду только я. Никому не отдам на растерзание, пока не вернусь домой и не попаду в свое тело.

– А что с ним еще делать? – фыркнула Тамара.

– Спаса-а-ать, – заныла я. – Его надо сюда как-то перенести.

– Как? – удивилась кикимора.

– Накормить чем-нибудь, – откликнулся Мухомор-Помидор. – Напоить, обкурить, малость свести с ума.

– А как я сюда попала? – запоздало поинтересовалась.

– Малину съела, – спокойно пояснил Толя. – Мы все в основном так попадаем.

Тут во мне проснулся не хилый энтузиазм. Показалось даже, что я действительно могу перемещаться в пространстве. Проходить через стены, летать, плавать по дну, как рыба. Эх, говорила мне мама в детстве не тащить в рот всякую гадость. А я в кое-то веки ослушалась и… нажралась. Однако, не могу сказать, что сильно сожалею об этом. Точнее, все совсем не так. Мне чертовски все нравится.

– Ну и чего мы тогда сидим? – игриво осведомилась я. – Анатолий, а Леонид с вами как-то может связаться отсюда? Он может информировать…

– Прекрати грязно ругаться, – перебил меня еж Матвей. – И выпей маслица конопляного. От нервов помогает.

– Его больше нэть, – довольно проговорила зеленая поганочка.

– А мне и не надо, – усиленно замотала головой.

Перед глазами замелькали маленькие синие и зеленые грибы. Прикрыла веки, чтобы не грохнуться и не придавить собой землянику. Меня продолжило штормить. Поэтому решила вновь посмотреть на мир, и таки попросить у кого-нибудь помощи. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила себя посреди вполне себе обычного леса.

– Ты когда в последний раз ела?

Кажется, что-то подобное у меня уже спрашивали. Однако, это было вообще не важно. Гораздо больше меня заботил новый будущий знакомый.

– Веди, – глухо скомандовала лешему, который каким-то чудом увязался за мной. – Анатолий?

Были у меня подозрения, знаете ли.

– Леонид, – довольно ухмыльнулся мужичок.

Сразу стало ясно, что передо мной стоит еще один леший. Такой же маленький и бородатый. И да, с дубовыми листочками в спутанных темных волосах.

– Поможешь?

– А куда деваться… – развел руками леший. – Чем быстрее разберемся с твоей проблемой, тем скорее вернемся в Мираж.

При воспоминании об этом удивительном месте засосало под ложечкой. А ведь мне там светит как минимум шикарный ужин. Вот вызволю своего Иванушку из беды, и как следует наемся всего. И побольше.

И меня повели куда-то. Впрочем, как всегда. С момента своего перемещения в этот мир я уже успела привыкнуть к подобным поворотам судьбы. Поэтому сейчас покорно следовала за своим провожатым. Пускай, у меня и были подозрения, что Леня не многим адекватнее своего братца. Хотя, не мне об этом теперь говорить.

– Я чувствую, что ему лайтово, – с шумом втянув носом воздух, проговорил Леонид. – Хм, может, и не надо его сейчас спасать?

– Как это не надо? – возмутилась. Про себя отметила проскользнувшее, явно относящееся к моему миру словечко. И откуда, спрашивается, подхватил? – Его же сейчас съедят!

– Не-а, – возразил леший. – Я не чувствую никакой угрозы для Грозного.

Сказал и хрюкнул от смеха, который внезапно прорвался наружу. Видимо, кое-кто оценил собственное «остроумие». И я бы тоже вместе с ним посмеялась, да только душа была не на месте из-за Вани.

Постойте… А какого лешего (в прямом смысле слова) я за него переживаю? Может, мне уже и не суждено вернуться домой, а я тут размечталась. О чем, не понятно. Или о ком… Тьфу!

– Как это нет? – обиженно проговорила я. – Его же кикимора похитила.

– Ну, видимо есть пока не будет, – пожал плечами Леня. – А вот я уже оголодал порядком.

– Забудь.

– Ну, почему-у? – обиженно протянул леший. – Он там поспит немного, кикиморка слюнки на него попускает, а мы тем временем смотаемся на пару часиков в Мираж и как следует поедим.

– Только если Иван будет спать неподалеку от нас, – уперлась я. – Так, постой, чего это он там спит? Кто разрешал?!

Я разозлилась не на шутку. Только отвернулась, и уже все наперекосяк пошло. Ни на минуту оставить нельзя! А еще сын богатыря… И в богатыри метит. Это недоразумение ходячее, а не богатырь.

– У-у, как тебя малинка-то с первого раза попутала, – вдруг заулыбался Леня. – Ништяково. По-нашему.

Я насупилась пуще прежнего и решила не продолжать разговор. Придала себе воинственный вид, подобралась и ускорила шаг.

– Да стой ты! – шикнул на меня леший.

В следующий момент я полетела носом на землю. И вроде ни за что не зацеплялась, лапы нормально держали и хвост не мешался. Поэтому не понятно, с чего вдруг произошло это эпичное и совершенно не своевременное падение.

– Куда разогналась? – принялся меня отчитывать Леня. Собственно, тут я поняла, откуда ноги растут. Из Леонида. – Ты и так большая – тебя сложно спрятать или замаскировать. Еще и шумишь, как не знаю кто.

– Таки быстрее хочу дойти и свернуть шею кикиморе, – потирая ушибленный бок и поспешно поднимаясь на лапы, ответила.

– Так ты только дашь ей шанс заранее подготовиться к вашей встрече, – отмахнулся леший. – Я тебя в обход не для того повел, чтобы ты мне весь план испортила.

Слово «план» из его уст прозвучало более, чем двусмысленно. Но мне это было совершенно фиолетово. Я ведь вроде как племянница Горыныча, который как раз имеет яркий, фиолетовый окрас. Логики, правда, в этих рассуждениях совсем нет. Да и не нужна мне она особо.

Вскоре я действительно ощутила, что мы приближаемся к болоту. Земля под лапами стала совсем влажной. То тут, то там росла осока. Воздух пропитался сыростью. Мне стало душно. А еще, неприятно от постоянно залетающих в ноздри комаров. Их было много, и все они противно пищали. Впрочем, они очень быстро погибали. Иначе у меня в носу бы черти что творилось.

– Долго там еще? – изнывая от нетерпения, спросила у своего нового знакомого.

– Не так что бы, – туманно откликнулся Леня.

Я уже хотела было снова на него напуститься с занудством, но передумала. Потому что моему не очень вменяемому взору открылась весьма занятная картина.

«Убью гадину, и глазом моргнуть не успеет», – пронеслось у меня в голове. – «Да как она посмела…»

Тут я дала себе мысленную затрещину за собственнические мысли. Нечего из-за всяких парней терять голову. Однако, наглость кикиморы меня сильно задела. Ну, это же надо было додуматься запасть на свою жертву!

– Тили-тили… Трали-вали… Мы ей дури не давали, – тихонько пропел леший. – Впрочем, ее у нее и так в достатке.

Так о чем это я? А, точно… О том, что кикиморы таки иногда не едят своих жертв. И бывают еще более мерзкими и противными, когда хотят кому-то понравиться. Худая, серая, растрепанная… Еще и нечисть. Бр-р-р… Да к ней без ее чар никто и за километр не подойдет.

– А крапивка-то ей чем помешала? – непонятно к чему проговорил леший. – Такая большая, мясистая, жгучая росла.

Это она так Иванушку к себе вела – тут и гадать нечего. Чтобы не обжегся ненароком. Спасибо бы ей сказала, а язык не поворачивается. Уж больно настырная особа.

– Очешуела от любви внезапной, – вырвалось у меня само собой. – Вот и страх потеряла. Ей же хуже.

Дальнейшие события я помню плохо. А все из-за Грозного, который лежал себе на мху и вообще ничего не предпринимал. Улыбался в зачарованном сне, временами что-то мурлыкал себе под нос. Нет ничего удивительного в том, что я рассвирепела.

Глава 3

Коврик? Сделаю из любого, только попросите

– Ч-чего? – зашипела где-то на краешке моего сознания кикимора. – Ты кто такая? Откуда взялас-сь?

– От вер-р-рблюда, – зарычала, наступая на нежить. – Горбатый такой. На болотах не водится.

Куда делся Леня, понятия не имела. Не до него было. Вероятно, схоронился где-то в сторонке и покуривает самокрутку. Или жует. Не суть – главное, без меня бы не перенесся в Мираж. С остальным я могу и сама разобраться. Вон, какое тело на время прихватизировала.

Жуткие, бледно-зеленые глаза сверкнули, и в следующий миг я почувствовала на себе невидимые путы. Они накинулись на меня подобно веревкам и принялись… Собственно они почти сразу порвались. Поэтому незадачливой похитительнице парней пришлось попытать счастья снова. Ключевое слово тут «пытать», ибо с таким видом обычно именно это и делают. Поэтому счастье к таким противным личностям старается не ходить. В этом Тамара не соврала.

Далее меня попытались подчинить чужой воле. Почувствовала это, когда меня словно кто-то схватил за лапу и потянул в сторону… болота. Впрочем, мне удалось шустро дернуть конечностью и сбросить с себя наваждение. Потом мне захотелось наесться мухоморов…

– С-с тобой явно что-то не так, – машинально произнесла кикимора.

Знала бы она, что именно со мной не так, уже давно разболтала бы по всей округе. А так… Ну, не восприимчива я к ее фокусам, и ладно. Должно же ей когда-нибудь не повезти?

– Это с тобой не так, – буркнула я. – А ну, отдала мне Ивана и отползла подальше.

Что-то в последнее время я стала совсем грубой. Хотя… А как еще себя вести, когда вокруг творится самый настоящий беспредел?

В общем, мне было плевать на все, что со мной упорно пытались сделать. Я просто-напросто взяла и забрала своего бедолагу. И не спрашивала ни у кого на то разрешения.