Школа Потерянных душ

Он махнул рукой на хламиду.

– Понятно! Я тоже надеюсь, что возница не был нечистью и что он жив, – покивала я и раздосадованно добавила: – Нам-то что теперь делать? Мы только въехали в туннель, и вокруг ни души! Ты умеешь управляться с лошадьми?

– Нет! И дороги в школу я тоже не знаю! – отрицательно помотал он головой.

– Надо же, а ты столько мне о ней рассказывал. Я, честно говоря, слушая твои россказни, вполне могла бы прийти к выводу, что ты там бывал и не раз, исследовал подвалы и мрачные закоулки, а ночами бродил по школьным коридорам при лунном свете в поисках тем для жутких баек. Иначе как бы тебе удалось насочинять их о школе в таком устрашающем количестве!

– Я ничего не сочинял! – возмутился он.

– Откуда в таком случае такая осведомлённость? – ехидно уточнила я.

– У меня старший брат там учится! – отводя глаза в сторону, ответил он.

– Ах, да, точно! – вспомнила я. – Динт Шарн! Запяматовала только, сколько лет он там уже учится? – сощурилась я.

– Пятый год! – кашлянув, ответил он.

– Хм, надо же, и, судя по всему, он зачем-то пересказывает тебе все страшилки собственного сочинения! – щёлкнула я пальцами и протянула елейным голосом. – То есть школа не такая уж и жуткая?

– Нет, школа как школа! Но я ничего от себя не присочинил! – щёки его вновь наливались багрянцем.

Ну, хотя бы нашёл в себе силы это признать.

– Ага! Просто старательно пересказывал мне истории Динта, не упуская ни малейшей детали, как на духу! – фыркнула я. – Ничего, доберёмся, я всё увижу своими глазами! Кстати, у Динта довольно мрачные фантазии! Может, твой брат специально тебя запугивал? Только не понятно зачем!

– Не знаю. Может быть, и не специально, он всегда был выдумщиком, ему бы книги писать, страшные! – со вздохом кивнул он.

– Ладно, разберёмся с этим позже! Сейчас нам нужно решать другую проблему!

Он неуверенно передёрнул плечами. Угу, семейка сказочников! Один сочиняет страшилки, а другой незамедлительно и, не прибавляя – по его заверениям – драматических подробностей, делится ими со мной. Чем я только такую честь заслужила?

Я взглянула на лошадей; как ими управляют возницы в городе, я видела тысячи раз, то есть, можно сказать, с теорией знакома! Но практика обычно оказывается на порядок сложнее!

– Думаю, справимся, выбора-то нет! Лошади спокойные, карета цела. Будем учиться всему в процессе.

Вдруг Мирн как-то странно всхлипнул, вцепился мёртвой хваткой в мою руку и, заикаясь, прошептал:

– Шанира! Т-т-там!

Он ткнул трясущимся пальцем в сгущающуюся за контуром света от свечи тьму туннеля. Я взглянула на белую физиономию мальчишки, а его глаза неподвижно, в ужасе таращились куда-то за мою спину. Если он издевается, я его поколочу, пообещала я, клянусь древними богами, ушедшими за край мира. И обернулась. К нам навстречу, печатая шаг и покачиваясь, шло нечто: тёмное, бесформенное, огромное! Я ещё разок воззвала к богам и мысленно попрощалась с жизнью.

Фигура кособоко скривилась и… стянула с головы капюшон. Мирн шмыгнул носом и с облегчением выдохнул. Я тоже! Оказалось, что к нам подошёл незнакомый, но вполне обычный и совсем не страшный мужчина. Отчаянно рыжий, с веснушками на носу и щеках. Улыбался он доброжелательно и приветливо, и, в отличие от нечисти, смотрел не сквозь нас, а взгляд его был открытый и прямой. Хм, интересно, а пустой взгляд – это отличительная черта нечисти? Или признак, присущий исключительно их новенькому представителю?

– Демоны подземные, вы что, одни? – несказанно удивился он.

– Как видите! – подтвердил Мирн.

Незнакомец нахмурился, подошёл к карете, бросил проницательный взгляд на козлы и заметил валяющуюся там хламиду.

– Ого! Дела! – присвистнул он.

– Возница был нечистью? – подал голос Мирн.

Мужчина бросил на него заинтересованный взгляд, но промолчал. В его руке вспыхнул огонёк.

– Прыгайте в карету! Я довезу вас до нужного места! – наконец сказал он пару минут спустя.

В течение которых мы стояли, замерев каменными изваяниями в туннеле, настороженно наблюдая, как он тщательно осматривал и туннель, и карету, и даже лошадей. Двигался мужчина быстро, но при этом не упустил ни единого укромного угла. После чего запрыгнул на место возницы и схватил вожжи. Мы послушно выполнили его просьбу и забрались в карету, уж очень опасливо он оглядывался по сторонам. Желание лезть к нему с вопросами отпало на подлёте. Я пнула чемодан, он послушно скрылся под сиденьем, а я заодно и душу отвела. Мирн поставил свой чемодан на пол, прислонил к двери, а сверху водрузил свечу. Мы уселись на скамьи, и карета вновь начала неспешное движение. Меня мучило любопытство и желание вызнать подробности о повадках нечисти, но спрашивать мальчишку не хотелось. И дело было даже не в том, что он мог наплести очередные выдумки, а в самом факте – просить его о чём-то. Но и впустую (во всех смыслах) таращиться во тьму туннеля быстро надоело.

– Расскажи ещё о нечисти! – выпалила я. Он удивлённо на меня вытаращился. – Ты сказал, что люди в них превращаются, почему?

– Как именно они становятся нечистью, мне отец не рассказывал, и тех, кто обратился давно, отличить от нормальных людей обычно сложно.

– Но в чём же всё-таки разница? – подалась я вперёд.

Он помялся, но ответил:

– Как я упоминал ранее, они хищники, могут убить, искалечить, особенно новички. Те, кто стали одержимы давно, могут себя контролировать. К тому же близость нечисти усиливает страх и злость окружающих, люди чувствуют исходящую от них опасность подсознательно. Даже если они отлично маскируются, рядом с ними жизнь постепенно становится невыносимой.

– Можно подумать, некоторые люди не могут постоянно злиться по складу характера, и жить с ними, в связи с этим, далеко не сахар, – с сарказмом вставила я, вспоминая свою родственницу.

Мирн тоже, очевидно, вспомнил мою тётку и, скривившись, умолк; ему от неё тоже частенько доставалось. Ей даже в самые лучшие и светлые дни (примерно штуки три за год) не нравилось решительно всё вокруг: я, лавочники, кареты, корабли, лодки, соседи, море, коты, природные явления, сосед-старичок, маяк, черепаха, брусчатка под ногами и небо над головой.

Понемногу вокруг кареты начал разливаться бледный дневной свет. С каждым яром он становился всё ярче. Мы наконец-то приближались к концу туннеля. От облегчения я хлопнула в ладоши.

– Черепаха небесная! Выбрались! – улыбнулась я. С Мирном снова начало твориться нечто странное: он распахнул рот и уставился мне за спину. Опять? Нет, это не смешно даже! Мы в карете, что он там увидел? – Скажи, пожалуйста, что у тебя с лицом?

Он молчал, но хотя бы рот закрыл, и вдруг хихикнул. Этого я не ожидала, всплеснула руками и раздосадованно повернула голову назад. Вот тут я почувствовала, что и с моим лицом происходит нечто неладное. Из чемодана сквозь скамью просачивалась одежда, неторопливо рассредоточиваясь по небольшому периметру кареты. У самого моего носа болталось в воздухе платье… старое чёрное платье с кружавчиками, помахивая длинными рукавами с манжетами. В этот самый момент в карету просочился сквозняк сквозь щели в двери и задул огонёк свечи. Монстры островные, собственное порхающее в полутьме платье испугало меня почище любой нечисти. Мирн снова нервно хохотнул, а над платьем взмыл шарф, свиваясь кольцами и помахивая длинной бахромой. Мимо проплыли носки, брюки и свитер, они начали мягко биться в окно кареты, как ночные мотыльки, решив, видимо, рвануть в туннель на свободу. По инерции, не задумываясь, я хлопнула в ладоши ещё раз, и одежда рухнула вниз. Нет, она не просочилась обратно под лавку, а неаккуратно захламила пол и скамьи. Я, залившись краской смущения до кончиков ушей, в мгновение ока собрала все тряпки и запихнула их комом в чемодан.

После чего в ошеломлении посмотрела на мальчишку: он развёл руками, криво ухмыляясь, дескать, знать не знаю, что тут произошло и почему. Я взглянула на свои руки, ну, что тут скажешь! Руки, как руки. Запястья торчат нелепо из драного старенького свитера, костлявые, с неровно обрезанными ногтями. Что же здесь и сейчас произошло? Это магия? Но откуда она во мне вдруг взялась? Да, мои родители были магами, и сильными. К тому же, отец был лучшим специалистом по расшифровке древнего языка нашего мира. Но людей с даром было не так уж много, да и в себе я никогда магии не ощущала. Я несколько раз слышала, конечно, что наш городок у моря во многом отличается от других. Он находится в месте, где реальность и линия защиты соприкасаются с плавучим Затерянным островом, заполненным зыбкими мороками и теневыми монстрами. Но от них город уберегала защита, маяк был её основой и форпостом, защищающим жителей от нападения монстров. Управлять маяком невероятно сложно, не каждому магу такое под силу. Черепаха – древнее сновидение, как и маяк, поднятые со дна моря и ставшие важной частью и источником защиты для мира. Подробностей я, конечно, не знала, как и никто из горожан, кроме тех, кого назначали на дежурство на маяке. Обычно маги работали там год или два, а по возвращении делиться подробностями не могли, это было строжайше запрещено.

И возвращались с маяка не все… Я оборвала мысль… не сейчас! Если подумать, то, возможно, сдерживание магии в подростках – это побочный эффект защиты, а стоит выехать за пределы города, и магия тут как тут. И это значит, что школа действительно необычная. Она специализируется на обучении магов… ох…

– Это что? М-м-магия? – заикаясь выдохнул Мирн.

– Очень на это надеюсь! – вынырнула я из размышлений.

– У меня на это никаких объяснений нет, ни реальных, ни выдуманных! – открестился он, ещё разок, для верности, вдруг я от изумления жесты понимать перестала.

– Жаль, я бы послушала! – рассеянно сказала я.

– Я бы тоже, – он задумался, закусив губу, и хлопнул в ладони.

Свеча превратилась в рыбий скелет. Хлопок – и снова на чемодане стояла свеча.

– Эй, экспериментаторы! – заорал наш новый возница. – Потерпите до школы! Пока не учудили чего!

– Объясните! Пожалуйста! Это что – магия? – тут же спросила я. – Но прежде ничего подобного…

– В школе вам всё объяснят! – прервал он меня. – Не шевелитесь! Превратите во что-нибудь лошадей или карету, к ночи до школы не доберёмся! – рявкнул мужчина. – Или я поставлю на магию блок! Но тогда он на пару дней выведет дар у обоих из строя.

– Всё-таки магия! То есть, в принципе, это нормально! – протянула я.

– Магия! – повторил с восторгом Мирн.

– Брат тебе о магии, я так понимаю, не рассказывал?

Он помотал головой. Что ж, надеюсь, нам действительно всё подробно объяснят в школе, иначе будет нечестно так мучить нас неизвестностью.

– Нет, не рассказывал. Динт, как и родители, бывал дома не часто! А после приезда он почти не применял магию, учился наукам, читал и постоянно срывался на практикумы в магистериум, отрабатывал навыки. Мама и отец – маги, но во мне и искры магии не пробуждалось. Пытался расспросить родителей не раз, но они мне отвечали, что думать об этом бессмысленно, ведь магия в любом случае не проснётся до четырнадцати лет… – Он нахмурился. – Ещё что-то об особенностях Кьярна, я прослушал, отвлекся на что-то. После добавили, что мне придётся набраться терпения, набрался, деваться-то было некуда. Хм, а перед поездкой в школу, вечером, они постоянно бросали пространные намёки, вот об этом я только сейчас вспомнил, но я был слишком взвинчен, чтобы разгадывать ребусы. Ладно, немного обидно, но согласен – вышел неплохой сюрприз. Ох, очень уж хочется ещё немного помагичить…, но потерпим, конечно! – вздохнул Мирн. – Мы выехали из туннеля, – сообщил он. – Ты ведь никогда не покидала приморский город? Я за два последних года – точно нет!

– Нет, я никогда! – отрицательно покачала я головой. – По крайней мере, в осознанном возрасте! Кьярн – мой родной город. Что там?

Мы на пару уткнулись в оконное стекло, за которым сплошной стеной лил дождь. Небо затягивали низкие свинцовые тучи, мимо проносились улицы, застроенные каменными одноэтажными домиками. Пахло знакомо: древесным печным дымом, дождем, прелой листвой и немного морем, но, в отличие от нашего города, здесь этот запах не главенствовал над всеми остальными. Уткнувшись носом в оконное стекло, я скосила глаза на оставшиеся позади очертания горных хребтов и чёрный провал туннеля, которые постепенно таяли в серой мокрой мгле. Все, что я видела, было мне незнакомо, а из-за непогоды еще и неприветливо! У меня всё нестерпимее чесались руки попробовать ещё раз похлопать и призвать дар, но данное мужчине обещание не позволило, так что добрались до места мы без проблем и заколдованных напрочь лошадей.

Карета въехала на каменный мост с резными массивными перилами, прокатилась по дороге и остановилась у кромки воды. Всё тоже море Забытых сновидений, но в чужом городе. Впереди на волнах покачивался деревянный паром. К вознице подошёл, подволакивая одну ногу, старик-паромщик в плаще до пят. Они о чём-то вполголоса поговорили. Рыжеволосый мужчина спрыгнул на землю и протянул паромщику вожжи. Открыв дверь, он заглянул в карету.

– Ну, что, будущие ученики! Забыл представиться, Карт Хорн! Местный ночной дежурный! Вас я случайно обнаружил: заметил, что защита сработала, и не впустую! Прошёлся по туннелю, а там свет, карета и вы! Но на долгие объяснения времени не осталось, нужно было как можно быстрее из туннеля ноги уносить!

– Почему? – влезла я.

– Нечисть трудно уничтожить, это возможно только при помощи мощного магического импульса, то есть древней защитой, а откат у неё будь здоров! Пару часов вообще лучше бы в туннель не соваться! Всё, здесь мы с вами прощаемся, мне пора! Паромщик переправит вас в школу, а перед вашим отплытием я отправлю сообщение в школу, объясню, почему вы задержались. Не волнуйтесь, вас там непременно встретят. – Он оглянулся и, понизив голос, добавил: – Не используйте магию, пока не доберётесь до места, это слишком опасно! Море сновидений не стабильно, да и нечисти здесь в округе не в пример больше, чем в Кьярне! Обещайте!

– Обещаем, – в два голоса заверили мы его.

Он серьёзно кивнул, натянул на голову капюшон и скрылся в пелене дождя.

– А как можно отправить сообщение? – спросила я у Мирна.

– Легко, специальным механическим порталом! Это не магия, у нас дома такой был, купили в прошлом году, сбоят они только часто и в самый ненужный момент, – отстранённо ответил Мирн.

Он судорожно рылся в карманах, я заинтересованно следила за процессом. Он с радостным возгласом нашарил что-то во внутреннем кармане новенькой куртки и вытащил амулет. Тот самый, который не позволял сновидениям моря проникать в голову. Я только криво усмехнулась, он, заметив мой оскал, покраснел, однако амулет упрямо напялил.

– Мне почему-то попадаются только кошмары, – просветил он меня.

– Первое время мне тоже, но постепенно их становится всё меньше! – поделилась опытом я.

Паромщик распахнул дверь кареты. На нас уставился тёмными, проницательными глазами седой, сгорбленный старик с обветренным, морщинистым лицом.

– Паром перегружен, но делать нечего, не бросать же вас на берегу. Так и быть, прихвачу, вылазьте! По правой стороне парома шагайте, только под ноги глядите внимательнее, настил водой залило, главное, в море не свалитесь, но там поручень удобный, вы покрепче за него держитесь! – прокаркал он, голос у него был низкий и хриплый.

Пожала плечами, что ж, мне не привыкать шагать по мокрым доскам! Я подхватила чемодан и вылезла из кареты. Мирн, недовольно сопя, последовал за мной. Дождь закончился, но под ногами хлюпало. Мои старенькие ботинки тут же промокли, а следом за ними и ноги. Я поморщилась, но вспомнила полёт носков и шарфа по карете и приободрилась. Поднялась на паром и по правой стороне прошла примерно до середины.

Действительно, паром был забит под завязку, но не пассажирами, а грузом. Мешки, тюки, коробки, сундуки громоздились повсюду в ошеломительном количестве под натянутой верёвками непромокаемой тканью. Я углядела отличное местечко между сундуком и мешком. Умостила в проём свой чемодан, открыла его и выудила тёплые носки и шарф, намотала его в три оборота на шею, стащила ботинки и мокрые носки, натянула сухие и обулась. Ботинки, конечно, от этого суше не станут, но какое-то время протяну. Возможно, перемещение к школе на пароме не затянется надолго, и я не окоченею до состояния ледышки. Мирн всё это время молча восседал на своём чемодане в шаге от меня, хмуро озирая морские просторы.

Я, старалась не обращать внимания на промозглую сырость, ещё немного порылась в чемодане. А я-то всё думала, куда он подевался, а как оказалось, тётка по какой-то одной ей известной причине просто припрятала его в доме, и за это время я почти из всего выросла. На самом дне нарыла шапку, она была мне немного мала, но зато тёплая и без дыр. Утеплившись, я уселась на чемодан по примеру Мирна. Паром, мягко покачиваясь, бороздил волны моря Забытых сновидений. Тягучие, едва различимые обрывки снов плавно витали перед моим внутренним взором.

– Попробуй сними амулет, – подначила я парня, полушутя. – Поверь, это правда здорово, сны наяву!

Мирн на меня покосился, недовольно нахохлился, но всё-таки несмело снял с шеи амулет. Сунул его в карман, настороженно замер. Но постепенно его лицо разгладилось, плечи распрямились.

– Кошмаров нет? – уточнила я.

– Нет! – он раздражённо отмахнулся.

Но спустя минуту подал голос.

– И часто ты бывала на пирсе?

– Часто! – я не стала скрывать. – Вечером тоже была, ждала появления черепахи.

– Желание хотела загадать? – блеснул он логикой.

– Конечно! Зная мою тетку, это, по-моему, не удивительно!

– Но ты ведь понимала, что утром отправишься в школу и уедешь от неё?

– Угу, в школу! После твоих рассказов? Выбирать из двух зол? – он покраснел. – Решила испытать удачу, но не повезло!

– Откуда ты знаешь, что не повезло? Не сбылось? И что же ты загадала? – полюбопытствовал Мирн.

– Быть как можно дальше от надоедливого мальчишки, живущего в соседнем доме. Как видишь, точно не сбылось. Ты рядом сидишь, и мы вместе плывем на пароме сквозь забытые сновидения в жуткую, прежуткую школу! – последнее предложение я произнесла замогильным голосом. – Хотя мне уже любопытно, что же за образовательное учреждение такое и с чего это в нас вдруг проснулся в туннеле магический дар. Надеюсь, нам объяснят этот феномен и научат управлять даром, тогда я буду невероятно счастлива! Если, конечно, приключение в туннеле нам просто-напросто не приснилось и магия никуда не исчезнет к нашему прибытию к месту назначения. Нет, честно, я даже готова потерпеть стаи крыс, сырые подвалы и поучиться у злобных учителей.

– Угу, – уныло буркнул Мирн.

Он поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и оглянулся через плечо на паромщика. Но старик правил паромом, удерживая в руках длинный шест, и пускаться в объяснения не пожелал.

– Интересно, как долго нам ещё плыть? – пробухтел он.

Я вздохнула и вгляделась в приближающуюся линию горизонта. На фоне неба понемногу вырастал из дымки сновидений огромный тёмный силуэт. Остров, вот оно что!

– Скоро прибудем! – указала я на него мальчишке.

– Остров? Школа на острове? – крикнул он паромщику. Тот, ухмыляясь, утвердительно кивнул.

– Не волнуйся ты так! Это, по-моему, было вполне очевидно: куда ж ещё мы можем плыть на пароме? Однако спешу тебя успокоить: Затерянный остров отсюда далековато, он дрейфует в другой части моря, за скалой, на которой расположен маяк. Монстры далеко! – фыркнула я.

Сидеть молча я уже не могла, очень боялась и дёргалась не меньше мальчишки. Разговор хоть немного отвлекал от страха и переживаний. Плохо только, что у Мирна реакция на волнение была прямо противоположной: он, сцепив зубы и не моргая, сверлил мрачным взглядом вырастающие из тумана очертания острова. Но не прошло и минуты, как мне тоже болтать совершенно перехотелось. Паника поднималась приливной волной, отнимая дар связной речи, сковывая по рукам и ногам, скручивая нервы в морской узел и затуманивая ум. Обрывки сновидений всё ещё обретались на задворках мыслей, но я не могла больше на них сосредоточиться.

Остров приближался. Его серые острые скалы, поросшие лишайником и низкорослыми деревьями, поднимались из свинцовых вод моря. Впереди простиралась уютная полукруглая бухта с песчаным пляжем и деревянным причалом, а тонкая полоса дороги, петляя, исчезала в гуще деревьев. У самой кромки стоял высокий человек. Пару панических мыслей спустя паром ткнулся в причал. От удара я едва удержалась на чемодане. Паромщик ловко закинул верёвку на причальный столбик.

– Хватайте чемоданы и на берег, вас уже ждут! – сухо сказал старик, кивая на мужчину.

Я поднялась и на негнущихся ногах потопталась по доскам парома, возвращая кровообращение в онемевшие и озябшие нижние конечности. Потом подхватила чемодан, развернулась и чуть не налетела на Мирна; он тоже замёрз и шагал рядом со мной деревянной походкой, едва переставляя ноги.

Мы протопали между поклажей и ступили на причал. Человек, заметив нас, махнул рукой. Спотыкаясь, мы двинулись по тропинке, хрустя мелкой галькой подошвами ботинок, пересекли пляж и подошли к нему. У меня вдруг возникло непойми откуда взявшееся, но непреодолимое желание сбежать обратно на паром от ужаса. Перед нами стоял мужчина, чем-то неуловимо похожий на возницу, который в конечном итоге оказался нечистью. Выглядел он до крайности взвинченным и недовольным: около пятидесяти лет, короткие тёмные волосы с проседью, тонкие губы и ястребиный нос. Взгляд его не был пустым, но доброжелательности в нём не было ни капли. Одет мужчина был в тёмные брюки, жилет, белую рубашку и плащ с прорезями для рук по бокам.

– Я профессор Зейн Тан, ваш преподаватель по изучению небесных сфер. Мне сообщили о причине вашей задержки, однако, в отличие от вас, все остальные ученики на остров прибыли без опозданий, и общее собрание решили не переносить. Основное я перескажу вам вкратце по пути к школе, следуйте за мной и слушайте внимательно! Чемоданы оставьте здесь, их заберут!

Ослушаться и уж тем более возражать мы не посмели. Говорил он отрывисто и глухо, а закончив, развернулся и, не оглядываясь, пошёл по дороге. Оставив чемоданы на песке, мы двинулись за Зейном Таном.

– Вы прибыли из города Кьярн, на побережье, у маяка, а это значит, магия проснулась в вас только после того, как вы миновали подгорный туннель. Защита маяка очень сильная, но она же не даёт вашей внутренней магии выплеснуться наружу. Признаться, не ожидал подобного происшествия с возницей, но рад, что все закончилось благополучно.

Едва совладав с собственным любопытством, я мысленно попыталась сформулировать возникший у меня важный вопрос, но получалось только нелепое нагромождение слов… и я промолчала. Мы миновали густой подлесок, заросли поредели, а впереди показались очертания школы. Мирн, как и я, сверлил спину преподавателя горящим взором, ожидая продолжения. Однако преподаватель, поняв что нас волнует, вальяжно взмахнул рукой.

– В других городах магия у детей просыпается несколько раньше, примерно на полгода, но на неё ставят блокирующее заклятие до поступления в школу. Магия на острове у всех восстанавливается и возрастает постепенно, так что вы в равных условиях. Разница лишь в том, что им снимали блокировку лекари, а у вас – туннель!

Мирн и я с облегчением переглянулись и, приободрённые, резвее потопали вперёд. Под сенью деревьев стало совсем темно, но в руке преподавателя разгорелся, соткавшись словно из воздуха, конус света, льющийся из старого фонаря. Тропинка плавно свернула влево, и перед нами выросла громада школы: в три этажа, два крыла, множество освещённых окон и печных труб на плоской крыше, башня с часами над главным входом.

– В школе «Скального острова» вы будете обучаться четыре года. Это начальный этап; после итоговой аттестации продолжат обучение только ученики с хорошей успеваемостью, с остальными мы распрощаемся. На острове пользоваться магией в первый год обучения можно только в учебных классах. Занятия начнутся завтра; расписание вы найдёте в своих комнатах. Шанира Тени – пройдите к главному входу, вас проводят в жилую часть школы, где расположены комнаты для девочек. Мирн Шарн, у меня для вас есть ещё несколько дополнительных пояснений – это не займёт много времени!

Мирн понуро остановился рядом с преподавателем. Я некоторое время переваривала услышанное под недоумевающим взглядом преподавателя, но потом очнулась, покраснела и отправилась к двери главного входа, осматривая каменные стены и пятна света, падающие из окон школы на заросшую травой землю. Поднялась по ступеням, толкнула рукой тяжёлую деревянную дверь. Она тихо распахнулась. Я проскользнула внутрь, в просторный холл, и сразу же оказалась под пристальным взглядом суровой дамы, стоявшей возле лестницы, ведущей на второй этаж.

– Моё имя Айнора Гарт, я смотрительница школы. Прошу вас, следуйте за мной! – сухо сказала она и, развернувшись, начала подниматься по ступеням.