Вероятность невероятности

– А, простите великодушно, – парень обернулся у двери остановился. Он как-то необычно улыбнулся, поклонился мне в пояс и поспешил на выход.

Провожая его взглядом, я застыла в замешательстве. Кто он такой? Почему такой странный? Я ещё ни разу не встречала таких… Ой, да и неважно.

Дверь в зал вновь отворилась. Вошёл жрец. Такой же, как и все остальные жрецы. Обычный и неинтересный. Он приставил к роялю стул и услужливо попросил меня присаживаться.

– Сколько занятий по музыке мне поставили в график? – требовательно спросила я, не сводя со жреца взгляда.

– Два занятия в неделю, богиня, – незамедлительно ответил он.

– А как часто нужно настраивать инструмент? – я прищурилась, а он удивлённо посмотрел на меня, не понимая вопроса:

– Простите, я не могу ответить на этот вопрос. Он расстраивается… В процессе… Как бы. Рандомно, – его взгляд показался мне умоляющим. Чего такого сложного в вопросе?

– Ладно, – фыркнула я, – начинай.

Жрец принялся монотонно рассказывать мне какую-то теорию, не касаясь пальцами клавиш. Я заскучала. Настройщик всё никак не шёл у меня из головы. Интересно, у скольких людей сейчас есть рояль? Скольким он помогает с настройкой? А что… если среди них есть красивые девушки?

Тряхнув головой, я погнала от себя какие-то странные глупые мысли. Богине не пристало забивать голову глупостями. Жрец извлёк из своей сумки высокую тетрадь, пояснил, что она «нотная». Ничего мне это слово не сказало. Раскрыв её, он принялся водить пальцами по страницам со странными линиями, точками и закорючками, как будто в них был заложен какой-то смысл. Рассказывал про какие-то ключи и знаки… Кто знал, что музыка такая сложная?

Рассеянно следя за его движениями, я снова подумала о настройщике. Хочу, чтобы он опять пришёл. Не знаю, почему. Хочу, и всё тут. Если что-то нужно настроить, сначала нужно это что-то расстроить – простецкий алгоритм. Это мне поначалу так показалось. Как расстроить эту громоздкую штуковину, за всё занятие я так и не поняла.

На следующем занятии жрец всё-таки соблаговолил коснуться клавиш, которые издавали необычные звуки. Совсем не такие, как нейросетевая музыка вокруг. Я вслушивалась в каждый. Интересно, а настройщик умеет только настраивать или играть тоже? Целая наука по этим закорючкам, вряд ли… Но, что, если…?

К третьему занятию жрец сказал, что на следующий раз закажет настройку. Я поёрзала на стуле, предвкушая, как в этот раз не отпущу настройщика и непременно замучаю его вопросами. Ну, интересно же?

– Ты же говорил, что сегодня нужна была настройка? – нахмурилась я, когда жрец явился на занятие.

– Всё верно, богиня, – кивнул он лысой головой. – она производилась до того, как вы пришли сюда. Я подумал, что вам интересна статистика, поэтому сообщил вам о предстоящей настройке.

Он как-то сжался под моим взглядом и втянул голову в плечи. Наверное, очень слишком красноречиво получилось. Поджав губы, я постаралась взять себя в руки и не выдавать эмоций. Вздохнув, я отрешённо сказала:

– Да. Я – богиня точных наук, поэтому мне интересна эта составляющая. Я редко сталкивалась с музыкой и искусствами. Наверняка они также завязаны на математике, как и всё вокруг. Расскажи мне, как устроен этот инструмент? Технически? Что значит это вот – настроенность? Или расстройство? Как механизм может быть расстроен, у него же нет ни мозга, ни чувств?

Жрец опешил от навалившихся на него вопросов. Так-то лучше. На самом деле, меня волновало только одно – как они посмели пригласить настройщика до моего прихода? Негодяи!

Помассировав переносицу, жрец принялся объяснять мне устройство рояля. Я сунула нос под крышку. Вот это да! Настоящее инженерное чудо! Какие-то натянутые металлические нити, молоточки-колки, стучащие по ним, если нажать на клавишу… Для каждой свой, со своим оригинальным звуком. И вот это создаёт музыку? Потрясающе!

– Я правильно понимаю, что за систему и принцип работы этого инженерного чуда ты особо не понимаешь? – хитро спросила я.

– Правильно, богиня, – поспешил согласится он. – Я могу научить вас лишь нотной грамоте и сольфеджио. Если вам интересен принцип работы рояля или других инструментов, вам следует запросить жреца иного профиля… Если таковой вообще имеется.

– А настройщик? Он знает? – я постаралась сделать совершенно непринуждённый вид, хотя эти вопросы интересовали меня больше всего.

– Скорее всего, да. Однако, общаться с вами могут лишь жрецы, – он вновь стушевался под моим взглядом. – Прошлое ваше столкновение с ним было недоразумением. Больше оно не повторится.

– Как не повторится?! – я всплеснула руками. – Я хочу всё знать про рояль! Пусть разрешат ему прийти и рассказать!

– Простите, богиня, это не в моей компетенции, – он явно воспринимал мой гнев на свой счёт. Да и пусть. Ничего не знаю. С каких пор мне в чём-то смеют отказывать?

– Хорошо, – снизошла я, – я поговорю с кем надо.

Разговор «с кем надо», а именно с посетившим меня управляющим Храмом, должного эффекта не возымел. Да как они смеют! Внутри всё закипело, когда он бросил мне:

– Ваши занятия расписаны на годы вперёд. Вам не стоит тратить своё время на подобные несущественные уроки.

Несущественные уроки! Ещё и сказал, что музыки осталось занятий пять-шесть, а потом меня решили ей не отвлекать! Ну, я им покажу, где инженеры зимуют. Логику тоже полезно развивать.

Перед следующим занятием я сумела проскользнуть мимо дежурившего в коридоре служки – благо, если не шлёпать, босяком можно ходить довольно тихо. Как-то я заметила, что за одной из дверей в соседнем коридоре располагался какой-то чулан со всякими штуковинами. Вроде как их тоже называли инструментами, только обычными, а не музыкальными.

Мой браслет мог открыть любую дверь в Храме. Очень опрометчиво. Впрочем, раньше такие странные идеи, как сейчас, мне в голову не приходили. Стараясь не шуметь, я извлекла среди прочих инструмент, напоминающий ножницы на конце, но с гораздо массивными… м… клешнями? Надо запросить занятие по этим всем штуковинам. Вдруг, пригодится?

Тихонько вернувшись обратно в свои покои, я достала своё самое пышное платье из раздвижного шкафа и надела его. Инструмент я спрятала средь струящихся складок юбки и зажала его рукой. Подошла к высокому, во всю стену, зеркалу. Вроде бы незаметно. Кажется, что я просто юбку придерживаю.

В дверь деликатно постучались – служка звал на очередное занятие по музыке. Хорошо, что я всегда прихожу раньше жрецов. Жрец-психолог мне рассказывал, что это делается для того, чтобы я могла морально подготовиться и настроится к каждому занятию. Чудненько. Сейчас я ещё как настроюсь. Не сомневайтесь.

Кивнув служке, я поспешила на занятие, шелестя пышной юбкой. Очень хотелось побежать, чтобы точно успеть исполнить задуманное, но это вызвало бы подозрения. Бегаю я только на специальных спортивных занятиях. Говорят, они полезные. Не знаю. У меня после них всё тело болит и пить хочется. Полезности не замечала.

Он услужливо открыл передо мной дверь, и я кивнула, отпуская его. Как только дверь за моей спиной закрылась, я подбежала к роялю и сунула голову под крышку, разглядывая металлические нити. Сжав в обеих руках инструмент, я попыталась перекусить ими несколько из них, но сил мне не хватило. Секунды галопом бежали в голове. Нет уж! Кто сдаётся на таком важном этапе? Только не я!

Скрежеща зубами, я-таки смогла оборвать одну из нитей, которая звонко взвизгнула, чудом умудрившись не рассечь мне лоб. Вот тебе на, а могла ведь учесть этот нюанс! Со следующей ниточкой я была поосторожней – к краю они оказались потоньше, поэтому я сдюжила ещё пару штук. За дверью послышались шаги жреца. Девать преступный инструмент было некуда, пришлось «уронить» его под колки.

Услужливо поздоровавшись, жрец принялся раскладывать свои материалы, готовясь к занятию. Я логично рассудила, что клавиши под порванными нитями будут примерно с правой стороны. Как бы невзначай я стала нажимать на них пальцами. Жрец косился на меня недовольным взглядом, но замечание делать не стал.

Оп! Вот одна не работающая! Я посмотрела на жреца – он был занят своим делом. Отлично. Должны быть ещё. Три следующие работали, издавая звуки, а четвёртая – оп! Не работает! Третья нашлась следом.

Жрец сел за инструмент и хотел было начать занятие, но я сразу же показала ему своё «открытие».

– Ничего страшного, – безучастно отозвался он, – эти октавы слишком высоки, они не потребуются нам для занятия…

Он замолчал, вновь натолкнувшись на мой взгляд. Надо будет так в зеркало посмотреть. Интересно, правда так впечатляет?

– Не потребуются?! – возопила я. – Мне нужен полностью настроенный инструмент! Немедленно вызови настройщика! Нет! Никаких возражений! Я хочу полностью настроенный инструмент и полноценный урок!

Мой голос звенел. Казалось, отражённым от стен эхом можно было распилить жреца надвое. Ему, видимо, тоже так показалось. Он часто закивал, набирая кому-то на своём браслете. Судя по ответившему голосу – управляющему, чем сильно меня разочаровал. Нет уж. Сегодня я точно настою на своём во что бы то ни стало. Богиня я – или кто?

Управляющий недовольно отнекивался. До тех пор, пока не услышал, каким недовольным может быть мой голос.

– Хорошо, богиня, – наконец сдался ворчливый голос из браслета жреца. – Я позвоню Ярославу. Вы пока что можете отправиться на занятие по философии. Когда вернётесь, рояль будет настроен.

– Нет уж! – вслух выпалила я. – Мы будем заниматься теорией до его прихода. А после настройки перейдём к практике. Я хочу видеть процесс настройки этого инженерного чуда. Не возражайте, – в последнее я вложила все навыки по психологии. Говорят, это такие фраза и тон, которым невозможно возразить.

Управляющий и не смог. Он пробурчал что-то недовольное и отключился. То-то же. Ярослав… Какое длинное имя. Никогда таких не слышала. У моих жрецов и вовсе не было имён, либо мне их не называли. Да и не важно это. Почему мне так важно имя настройщика? Я фыркнула, и жрец вздрогнул, опасливо покосившись на меня.

Настройщик явился где-то через полчаса после начала занятия. Я приосанилась и только сейчас задумалась – он наверняка поймёт, откуда ноги растут и кто испортил рояль. Ну и пусть. Может, получится уговорить его вести у меня занятия? С управляющим я и сама договорюсь.

Тяжело вздохнув, Ярослав подошёл к инструменту и посмотрел под крышку. Его глаза подозревающе сузились, и он стрельнул взглядом в мою сторону. Ну, догадался! Или нет? Я поджала губы и попросила жреца оставить нас наедине – дальше его присутствие не только не требовалось, но и… Так, а чего он опять смотрит на меня глазами маленького котёнка?

– Иди, – сквозь зубы процедила я и его как ветром сдуло.

Ярослав проводил его взглядом и, обернувшись ко мне, явно укоризненно произнёс:

– Богиня, я не смогу настроить этот инструмент. Как минимум, физически. А как максимум, здесь нужны дополнительные материалы, которые я с собой попросту не взял. Ибо, меня не предупредили о сложности сложившейся ситуации.

– Так они ничего и не понимают в этих сложностях, – незаметно для себя я стала накручивать на палец непослушный вьющийся локон. – Ты совсем ничего сделать не сможешь?

– Совсем, – кивнул он. – Я могу быть свободен? Вам найдут кого-то более… компетентного.

– Нет! – вырвалось против моей воли. – Нет. Не надо. Я… заинтересовалась инструментами с технической точки зрения. Ты… смог бы мне рассказать о них… пожалуйста? – уж и не помню, когда я использовала это слово. Никогда, может?

– Боюсь, это невозможно, – отозвался вредный настройщик, – для этого нужно много всяких там согласований. И потом. Лично мне это совершенно неинтересно.

Я изумлённо выпучила на него глаза. Да как он смеет?! Да кто он такой, чтобы так обращаться к богине?! Неинтересно?! Мне показалось, что он наблюдает за переменами в моём лице с усмешкой. Каков подлец! Я хотела было поставить его на место, но не смогла сказать и слова.

В глазах замелькали светящиеся точки, меня резко стало мутить и заломило шею. Я пошатнулась на стуле, и настройщик подхватил меня под руку. Нахмурившись, он спросил:

– Не думал, что богиня столь чувствительна к отказам.

Нахал. Такие вообще ещё существуют? Вокруг стояла гробовая тишина. Доносившаяся прежде из динамиков в коридоре музыка резко умолкла. Выбрали они себе богиню. С метеозависимостью и повышенным давлением. Лучше бы барометром меня назначили. Продышавшись, я еле слышно выдавила:

– Что-то случилось…

Глава 4

Сигизмунд

Проклятый будильник… Да нет, не тот, что пиликает на телефоне, а тот, что верещит за окном. Еле разлепив глаза, я скатился с кровати и засеменил к двери, машинально засовывая ноги в боты. Спускаясь вниз по лестнице, я посмотрел на экран смартфона – ну вот, а мог бы ещё часок подремать… Чтоб наши им туда же зарядили и по среди ночи прям, как же надоели…

В этот раз был один прилёт. Я каждый раз слышу, давно отличаю по звуку. Даже если он где-то очень далеко. В этот раз не очень, но и моя квартира пострадала вряд ли. Ползу обратно вверх – ну да, так и есть. Цела и ладно. Бурча про себя проклятья, я умылся ледяной водой и стал собираться на работу – досыпать всё равно смысла уже нет.

Раз времени на сборы всё равно больше, можно сделать что-то полезное. Я поменял постельное бельё и сгрёб все грязные вещи в простыню, завязав всё в неё. Получился увесистый тюк. Завтра отнесу его в прачечную.

Бытовая техника слишком дорогая, чтобы позволять себе такую роскошь. Я уже неплохо устроился, имея в своей конуре и холодильник, и чайник. У кого-то и того нет, всё уходит на оплату ипотеки, коммунальных услуг и еды. Паршивой, надо сказать. А на другую и не накопишь.

Натягивая на себя простую рабочую робу, я вновь позволил себе мысли о другой жизни. Нет уж, только не утром. Все на заводе носили одинаковую форму, независимо от должности и выполняемой работы. Разве что, работяги на погрузчиках или те, кто могут попадаться им на пути поверх робы носили ядовито-салатовые жилеты со светоотражающей полосой. Там уже никуда не денешься – безопасность превыше всего.

Моя форма от прочих тоже отличалась, но только – цветом. У работяг она была серой, а у меня, как инженера на производстве – тёмно-синей. Это, чтобы если какая авария, отвертеться не получилось бы. Сразу выцепят и заставят решать.

Небо снова хмурилось свинцовыми тучами. Город тонул в синеватой дымке – говорят, это как раз из-за деятельности нашего химического завода, мол, загрязняет всё вокруг своими химикатами. Слышал, что когда-то у людей было настолько мало забот в жизни, что они выходили на улицу с плакатами и протестовали против подобных предприятий. Врут, наверное. Оно же их «кормит», рабочие места даёт, что-то там с экономикой… Не?

Насколько мне известно, хотя я и не химик, обвинения не голословны. Некоторые из города уезжали, потому что ссылались на какую-то приобретённую дюже мерзкую болезнь из-за токсичных паров. Ну да, ну да. Ключевое слово – ссылались. Сослаться и я могу, куда подальше отсюда, желательно…

Скрипнув зубами, я тряхнул головой. Мне ещё работать сегодня. И так накосячил прошлый раз. Надеюсь, не заметили. Я подошёл к пропускному пункту и уставился в камеру над турникетом. Никакой реакции, хотя мою обритую голову всегда быстро признавала. Я повертелся и так, и эдак – чёрный зрачок камеры оставался холодным и непреклонным.

Отойдя в сторону, чтобы не задерживать спешащую на работу очередь позади себя, я достал телефон. Начальник ответил не сразу, но по его приветствию я понял – неприятностей не избежать.

– Ты уволен, – холодно пояснил он мне. – Я не стану утруждаться, объясняя, за что. Сам знаешь. Повезло, что меня не задело и другое вышестоящее руководство. Иначе ты бы не только без выходного пособия остался, так ещё и должен был по гроб жизни. Хотя, здесь наверняка не могу тебе сказать. Не я решаю. В приложении посмотри. Хорошего тебе ничего желать не буду. С такой электронной трудовой, тебя теперь даже взамен сломанного андроида не возьмут.

Последнее прозвучало грубо и насмешливо. Не прощаясь, начальник, теперь уже бывший, повесил трубку. Я вытер выступивший на лбу холодный пот. Вчера я случайно уронил гаечный ключ в недра металлообрабатывающей установки. Её мельница достаточно мощная, чтобы перемолоть такую мелочь и не заметить даже. Ну, изменилось бы содержание хагацида, но на толику же! Флотация всё равно бы всё в порошок стёрла, хотя в этой части я не силён – не химик же.

Как только заметили? Да уже неважно. Сердце глухо застучало в висках. Я вышел на улицу, оперся спиной о бетонную стену, окружавшую завод, и сполз по ней на асфальт. Здесь парковка была запрещена, поэтому улица пустовала. Хоть где-то догадались об этом…

Трясущимися руками я достал телефон из кармана и ткнул пальцем в приложение, объединяющее всё моё скудное существование в обществе. Наигранно радостный женский голос искусственного интеллекта сразу же сообщил, что мне поступили счета на оплату коммунальных услуг и земельного налога. Да-да, земельного, хотя земли никакой я не имею. Моя квартира всё равно считается. Хорошо, что налог на воздух – в кубах, разумеется, – ещё не ввели в нашем городе. Это потому, что он вроде бы недостаточно хорошего качества. Ничего, скоро посчитают на сколько процентов он хуже, чем в других городах, вычтут и точно введут…

– Карна, дополнительные обложения, – хриплым голосом велел я и замер в ожидании.

– Дополнительные обложения, – повторила голосовая помощница, – найдены. Они составляют примерно двести пятьдесят шесть ваших заработных плат. Ошибка. Простите. Вы уволены. Нужны данные для расчёта в текущей финансовой ситуации…

В глазах потемнело. Я хватал ртом воздух, но казалось, что вот-вот задохнусь. На меня повесили цену всей установки! Но как? Если бы она сломалась, то сразу же. Откуда такая сумма? Проклятые договоры! Говорила мне мама, включай Карну, пусть читает. И слушай внимательно, все эти договоры против тебя! Ну да. Теперь-то оно понятно. Подписался на материальную ответственность, молодой дурак… Когда меня на эту должность приняли семь лет назад, я таким счастливым был. Какой там читать договор? Это было б не учтиво, а тем более показывать, что сам я читать не умею. Ну да, ну да. Вот и приплыли.

«…даже взамен сломанного андроида не возьмут,» – вспомнилось мне. Я тихо взвыл. Зажмурился, досчитал до десяти и, сделав над собой усилие, произнёс:

– Карна, зачитай последнюю запись в электронной трудовой книге.

– Последняя запись гласит, что… – голос начал читать и я снова взвыл. Начальник был прав. Они повесили на меня ещё несколько чужих косяков. Раз уж топить – то наверняка.

Выключив телефон, я кинул его карман и накрыл голову руками. Это конец. Я сгнию в долговой яме, отрабатывая всю оставшуюся жизнь на самой грязной работе. Интересно, а какая работа сейчас самая грязная?

Вокруг протяжно завыли сирены. Их тревожный рёв блуждал средь домов, завывая противнейшим, режущим слух, звуком. Я не пошевелился. Если меня убьёт ракетой, быть может, это будет не худший исход. А если заденет осколком, то, в теории, можно будет подать в суд на руководство завода – мол, по их вине оказался на улице и вот… Глупая идея, но отомстить сильно хотелось.

Воздух рассёк резкий свист. Над головой громко бухнуло, затем ещё и ещё. Я поднял глаза, видя сполохи чуть поодаль. Осколки не долетят до меня, они же не на бреющем полете падают. Жаль. Бабах! Еле уследил взглядом за прилётом куда-то в город.

Поднявшись, я направился к дому, на ходу задавая искусственному интеллекту сумасшедший вопрос:

– Карна, рассчитай возможные затраты на суд с руководством завода, если я попаду в чрезвычайную ситуацию по их вине? Количественно в моих прошлых зарплатах.

– Сто шестьдесят семь – минимум, – спокойно ответила моя помощница. – Вам начислили выходное пособие. Запрашивается разрешение от налоговой службы на перевод его в счёт дополнительного обложения. Разрешить?

– Нет, – выдавил я, – подожди.

По спине пробежали холодные мурашки. Казалось, хуже дня и не может быть, но оказалось – может. Моего дома больше не было. Точнее, квартиры – ракета разнесла только два верхних этажа. Моей соседкой снизу была милая старушка, единственная, кто меня не раздражал из всего нашего дома. Даже пару раз подкармливала меня своей стряпнёй от чистого сердца.

Не помня себя, я забежал в бомбоубежище. Время было рабочее и, кроме моей милой соседки, в нём никого не было. Она удивлённо посмотрела на меня, а я не в силах был сказать ей о случившемся. Опустившись рядом со старушкой, я хрипло произнёс:

– Миссис Уолтер, можете показать ваш кабинет в приложении? Говорят, там сбои какие-то, вдруг, у вас тоже?

Старушка посмотрела на меня недоверчивым взглядом. Неудивительно, сколько сейчас бездушных мошенников, обманывающих людей, в особенности – возрастных. Я не верю в загробную жизнь, но уверен – конкретно для таких мерзавцев определённо должен существовать персональный ад.

Поколебавшись, миссис Уолтер всё-таки достала смартфон допотопной модели и активировала его голосом, протянув мне. Я широко улыбнулся, чем, кажется, вызывал у неё нехорошие подозрения, но тут же произнёс в свой включённый динамик:

– Карна, синхронизируй с ближайшим устройством. Переведи всю имеющуюся сумму с моего счёта. Оставь только на покупку одного билета на автобус до Элтси.

– Принято, выполняю, – отозвался электронный голос.

– Если ваша квартира была застрахована, миссис Уолтер, – вежливо обратился я к совей соседке, теперь уже – бывшей, – страховая покроет расходы на новое жильё. Если не хватит, воспользуйтесь суммой, которую я вам перевёл. Спасибо вам за доброту.

Под её изумлённым взглядом я поднялся и вышел из бомбоубежища. Странное ощущение. Как будто меня всю жизнь окутывали путы, незримые цепи, и я даже дышать не мог толком. А сейчас… Я остановился возле дома, посмотрел на небо, с которого моросил мелкий дождь. Раньше он бы меня раздражал. А теперь… словно стал частью резко обострившихся чувств.

Инспектор придёт за мной через три дня. Хотя, куда это он придёт? Дома нет, работы нет, близких нет. Жаждущий свободы и получивший её – совершенно разные люди. Я хмыкнул. Натянул на голову капюшон куртки и поплёлся в сторону автовокзала.

Этот сумасшедший план давно жил на задворках моего сознания. Но, исполнять его было боязно. Сейчас страх исчез. Совсем. Терять больше было нечего. По глупости, я всё тянул с тем, чтобы застраховать своё скудное обиталище. Всё казалось, меня это не коснётся, будет денег побольше – заплачу за страховку. Ну да, ну да.

Радует, что ублюдкам с работы не достанется ни цента. Даже если всё провалится. Даже если меня упекут в тюрьму или долговую яму. Чёрта лысого они получат. Пусть радуются тому, что все косяки на меня повесили и сами не будут за них отвечать. Хватит им, упырям, и того.

– Карна, купи билет до Элтси.

– Билет куплен. Есть QR-код и по…

– QR-код выдавай, – обрадовался я. Уж и не думал, что эта древняя технология ещё хоть где-то функционирует. Чудесно, светить своей физиономией лишний раз сейчас точно не стоит.

Конечно, в салоне повсюду были камеры, но я ещё пока не преступник, чтобы меня искали по ним. Потом, разумеется, посмотрят, но я уже буду далеко. Надеюсь.

Унылые пейзажи за окном периодически на несколько часов скрывались свинцовыми заслонками с внешней стороны. Некоторые территории были непригодны для обитания, но объезд их был либо невозможен, либо весьма ресурсозатратен. Здоровье не такое дорогое, ну да, ну да. Впрочем, автобус вёл андроид в отдельной кабине, а пассажиры вряд ли часто использовали столь дальний маршрут. Это я себя так успокаивал…

Спустя шестнадцать часов тряски в автобусе я выкатился на автовокзал Элтси. Было раннее утро, и рассветные лучи поблёскивали, отражаясь от омытых при въезде в город боках автобуса. Красиво. Раньше не обращал внимания на такие мелочи. Старею, наверное.

Лишний раз тревожить Карну я не стал. Помощница у меня хорошая, но двуликая. Ни раз обращал внимание, как она умело подслушивает все мои разговоры и пихает потом мне разнопёструю контекстную рекламу.

По счастью, хагацидовое производство здесь было самым важным, и посвящённых ему электронных вывесок было пруд пруди – ходи изучай. Я и стал изучать. Здесь, в Элтси, находился единственный на весь материк аэропорт. И этот город считался самым элитным для проживания – за последние тридцать лет сюда не прилетало ни одной ракеты. Ни одной! Элементарно сложить два и два и прийти к логичному выводу. Или нет?

Пассажирские перевозки завершились с началом войны, даже в пределах материка. Опасно. Интересно, как часто они отправляют самолёт с ценным металлом нашим врагам? Никак не могу понять, зачем. Но, уверен – отправляют. Кто бы мне ни рассказывал, что я – фантазёр и параноик. Ну да, ну да…