Путь Аглаи

Среди них были огромные гусеницы, чешуя которых сверкала, как золотые монеты, отражая свет и создавая ослепительные блики. Они медленно ползли по каменным стенам, оставляя за собой следы магии. Мимо меня пролетали маленькие розовые птички, сделанные из оникса, их голоса были удивительными – они могли озвучить ваши мысли, словно читая их из глубины души. Я создавала прекрасных чародеек, которые танцевали и играли на лютне, их мелодии наполняли даже самые мрачные уголки радостью и светом.

В каждой пещере мы создавали небо ярко-синего цвета, устремляющегося в бесконечность, как будто само пространство стремилось к чему-то большему. Цветочные поля, полные расцветших лотосов, простирались передо мной, их ароматы смешивались с запахом влажной земли и свежести. Золотые кружевные деревья, наполненные солнечными лучами и шёпотом ветра, создавали атмосферу волшебства и покоя. Каждый запах, каждая нота музыки перекликались с моими чувствами, заполняя пространство невероятной гармонией, и сама природа пела оды нашей магии, нашей любви.

Я полюбила эти сокровища – их звон, шёпот и сияние пленяли меня, заставляя забыть о всем. В этом мире я чувствовала себя свободной, как никогда прежде, и каждый миг, проведенный с Агнаром, мы оставляли за собой следы магии и чудес.

Дракон обрел во мне то, что жаждут и ищут в людях Драконы: противоречивые эмоции, воображение и мечты.

Но наше золотое счастье длилось не долго. Драконы, движимые чувством зависти и обиды, пытались отыскать и сожрать меня. Я чувствовала их настойчивое внимание, что рыскало по пещерам. Драконы, с их сверкающими чешуей и острыми, как бритва, когтями, были воплощением разрушения, готовыми разорвать на куски все, что мы создали.

Я спала, зарывшись в гигантскую груду сокровищ, окруженная ослепительным блеском золота и драгоценных камней, когда внезапно раздался сильный грохот, и, кажется, сама земля взорвалась. Этот звук пробудил меня от сладкого сна, и на мгновение я не могла определить, исходил ли он из внешнего мира или был порождением моего собственного страха. Но заверение о том, что это реальность, пришло ко мне в шокирующем осознании: я должна была увидеть, что происходит.

В стене пещеры зияла дыра, открывая зрелище, от которого у меня перехватило дыхание. На ее черном фоне горели бешенством десять пар глаз. Эти зловещие взгляды, полные ненависти и жажды уставились на меня.

Драконы отыскали нас. Я не испытала страха, Агнар, мой Дракон был рядом.

Десять Драконов, как тени смерти, обрушились на Агнара, и мир стал свидетелем кровавой бойни, где не было места милосердию. В воздухе витал запах горелого мяса и крови, когда Агнар, с яростью в глазах, разорвал четверых своих противников. Его чешуя сверкала в свете пламени, а крылья разрывали воздух, создавая мощные порывы, которые крошили каменные стены пещеры. Но с каждым падением врага его силы убывали.

Моя магия, хоть и поддерживала его, оказалась бессильной против шести Драконов Повелителей, которые, словно демоны, кружили вокруг, готовые нанести последний удар. Их глаза горели ненавистью, а чешуя переливалась, как черное море, полное зла. Они атаковали слаженно, как единое целое, и каждый их выпад был смертоносным.

Агнар, из последних сил сражаясь, пытался отразить их натиск, но его движения становились все более замедленными. Один из Повелителей, с когтями, острыми и длинными как иглы, вонзил их в его бок, и я почувствовала, как жизнь моего Дракона уходит, как песок сквозь пальцы. Он издал пронзительный крик, который эхом разнесся по пещере, и в этот момент я поняла, что наш свет угасает.

Сражение продолжалось, но каждый новый удар, каждый новый враг, казалось, приближал его к неизбежному концу. Я видела, как его глаза постепенно тускнели, и в сердце моем разрастался ужас. В последний миг, когда надежда уже почти покинула его, один из драконов, с яростью, подобной буре, нанес решающий удар. Агнар рухнул на землю, и мир вокруг меня погрузился в мрак, как будто сама тьма пришла забрать наши души. Я осталась одна, окруженная лишь эхом его последнего крика, и понимала, что с его падением ушла и моя жизнь.

Хищные взгляды, полные жажды мести, устремились на меня, медленно приближаясь, как неизбежность смерти. Их ухмылки предвещали мою гибель, и в воздухе витал нестерпимый запах крови и фосфора. В одно мгновение они накинулись на меня, обрушив огненное дыхание, но, к их удивлению, я осталась невредима. Внутри меня, в животе, светилось крошечное яйцо, я была матерью Дракона – священной для этого мира. Их ненависть не могла причинить мне вреда, ведь сама магия этого мира оберегала меня, пока из яйца не появится новая жизнь.

Драконы, пораженные увиденным, отступили в тень, теряя уверенность в своих действиях. Их ярость сменилась замешательством, они поняли, что противостоят чему-то гораздо более могущественному. Их взгляды, полные ненависти, постепенно теряли свою силу. Драконы уползли в тень.

В центре пещеры, среди множества сверкающих сокровищ, лежала мертвая голова Агнара. Его глаза были закрыты, а длинный побелевший язык выпал. Я бросилась к нему, поскользнулась в луже свежей крови и упала, вжимаясь в пурпурную красную жижу. Тёмная жидкость обожгла меня, затекла мне в нос, заполнив грудь острым металлическим вкусом, захватывая дыхание и сознание.

Меня сотрясла судорога, и магия, связывавшая меня с Драконом, хлынула мощным потоком, искажая пространство вокруг, выкручивая, расщепляя и порождая временные дыры. В какой-то момент я перестала плакать, я отползла и прислонилась спиной к холодному камню, вывернутому наизнанку, я долго смотрела в пустоту.

В моей голове мелькнула мысль: что теперь я свободна. Свобода… Но что мне с ней делать? Куда мне идти дальше? Все меня оставили – мой дракон, моя душа, моя надежда. Внутренний голос, как эхо из прошлого, раздавался, как отголосок своей собственной тоски: "Ты никому не нужна."Я была никому не нужна, кроме него, кроме Агнара, и теперь осталась одна.

Я сидела в полном безразличии к жизни, наблюдая за разрушающимся миром вокруг. Орки, грубые мерзкие воры, опустошали пещеры Агнара, претендуя на богатство, которое когда-то принадлежало ему. Я видела, как несколько эльфов следят за мной из теней колонн сталагмитов. Я слышала, как защелкнулись браслеты на моей шее и запястьях. Я чувствовала, как их холодные края впились в мою кожу, связывая меня с миром, который теперь казался таким далеким и непривязанным к реальности, в которой я желала остаться.

Я так и не узнала истинной причины, по которой Драконы растерзали, разорвали на куски своего брата. Возможно, это было в наказание за слабость: он, невзирая на всё, отдал своё имя, свое искреннее "я". Это могла быть месть и зависть тех, кто не смог продолжить свой род, а Агнар нашел свою истинную.

Я осталась в тени этого ужаса, запутанная в собственных мыслях, замкнутая между безразличием и свободой.

Глава 6. Эльф

Я шла в длинной веренице пленниц. Нас вели эльфы – изящные и грациозные, истинные воплощения света, но в их холодных глазах таилось презрение, а дело было чудовищным. Темными ручейками к нам стекались все новые и новые пленницы, создавая нескончаемый поток рабства. Серые покрывала, словно туман, скрывали наши лица и души от мира, а тонкая прочная цепь, как зловещая нить судьбы, связывала наши тела в одно целое. Мы двигались, словно тени, призраки в этом проклятом мире магии. Тишину вокруг нарушали лишь звуки наших шагов и шёпот ветра, который, казалось, знал о наших судьбах и смеялся над нами.

Покинув пещеры Дракона, я снова оказалась в ловушке, меня окутывали мрачные мысли: может, это моя судьба – быть вечно чьей-то рабыней, пленницей, тенью? Но в этот момент, когда мрачные размышления овладевали мной, во мне пробуждалась дикая, жгучая ярость магии, что я обрела в пещерах Дракона. Она бурлила лопалась огненными пузырями, стремясь вырваться на свободу, но золотые браслеты на моих руках запирали её в моем теле как в темнице, заставляя пожирать саму себя. Эти артефакты были могущественны и сложны; тот, кто их изготовил, знал истинную природу моей магии, и это могли быть только Драконы. Злые и коварные, они убили своего брата, но не смогли убить мать: внутри меня зарождалось потомство, я несла в себе яйцо дракона – еще совсем маленькое, но священное для их мира. Однако хитрые подлые твари нашли способ мести и моего изгнания из своего царства. Я чувствовала их давящее внимание через пространство; они наслаждались моей мукой и терпеливо ожидали моей смерти.

С каждым шагом, с каждым звуком цепи к моей ярости прибавлялась ненависть и жажда мщения. Я не сдамся, я найду способ освободиться и отомстить за смерть Агнара и свое рабство. В этом мире полном лжи и предательства, я стану силой, с которой придется считаться, я вернусь в царство драконов и займу свое законное место. Я представляла, как отрубаю драконам головы, как разрываю их на куски, пожираю их, как забираю их сокровища, как мщу за свою боль. Я шла, скрипя зубами от бессилия, мои губы побелели и плотно сжались, а глаза почернели от ненависти.

На следующем привале меня и еще несколько девушек посадили в повозку, покрытую плотной тканью, на шеи нам одели ошейники, словно мы били скотом, а не людьми.

Когда повозка тронулась в путь я слышала шепот других рабынь, они говорили о том, что я – страшное существо, обитающее в глубоких пещерах, и что ночью я вырву и съем их сердца. Они сгрудились в углу дрожа от страха, опускали головы, боясь встретиться со мной взглядом. Тогда я поняла, как далеко оказалась от того, кем была раньше, пещеры дракона изменили меня.

После долгой ночи движения мы прибыли в город. Я ощутила, как меня ведут на цепи по мощеным улицам, полным жизни и ярких красок. Но их красота была обманчива, как и сами эльфы. Меня отвели в большой дом с высокими белыми стенами без окон, который как я узнала впоследствии, был домом торговли рабами и наложницами в гаремы эльфийской знати. В нем я пробыла недолго. Слухи о том, что из пещер Дракона привезли прекрасную чародейку, мгновенно разлетелись по городу. Обо мне шептались, как будто я была не пленницей, а каким-то мифическим существом, способным на чудеса. Гер, мерзкий, гнилой, ничтожный торговец рабами, устроил прием, на который были приглашены только самые знатные и важные гости. Он ждал их, вслух пересчитывая богатства и сокровища что получит за мою продажу.

– А у меня для вас особое развлечение, любимая жена дракона! – он прыгал козлом, заглядывая в глаза своих повелителей, ожидая сказочной награды и похвалы.

Я лежала на высоком ложе, обнаженная, скованная цепями, скрываемая лишь белыми драпировками палантина. Каждый мог подойти и овладеть мной. Первым решил это сделать орк, огромный ужасно вонючий, лоснящийся от жирного пота. С ужасом и отвращением я смотрела на него, пополняя свой список мести. Орк облапал меня, сопя и фырча.

– Слишком костлявая!

– Ах, Гер, Вы всегда так интригуете своими приемами.

Послышался плавный голос и тень высокой фигуры легла на мягкую белую ткань. Красивый светлый эльф приближался ко мне, снимая с себя все одежды. Его длинные как струны волосы мерцали на солнце белым золотом, лицо с тонкими чертами и высокими скулами было словно вырезано из мрамора. Глаза его были глубокими и загадочными, как лесные озера, в которых отражалось небо – они светились ярким изумрудным светом. Он был красив, как будто сама эльфийская магия ожила и предстала в образе мужчины, от него исходила сила и таинственность, его красота завораживала и пугала.

Он подошел ко мне ближе, нависая надо мной своим мускулистым телом, его волосы нежным щелком упали на мою грудь подарив нежную ласку. Я почувствовала его бархатную кожу, его запах, почувствовала, как тело предает меня, наполняясь ярким наслаждением от его плавных движений. Лицо эльфа исказилось гримасой, и судорога прошла по его телу.

– Гер, подари мне ее! –выдохнул он с восхищением.

***

На следующее утро я проснулась в большой светлой комнате. Высокий сводчатый потолок украшали рисунки несуществующих цветов, а легкие драпировки с тонкой вышивкой танцующих зверей покрывали стены, скрывая их холодную и грубую поверхность. Я была заперта в клетке, словно большая экзотическая птица, лишенная свободы. Клетка была узкой и тесной, ее тонкие золотые прутья казались живыми, и мне казалось, что они обвивают мое тело и сжимают горло, не давая дышать. На моей шее и пальцах появились новые украшения – эти драгоценности накладывали новый круг заклятий, эльфы поймали меня в свои сети, лишая всякой надежды на побег. Я огляделась вокруг, вглядываясь в детали комнаты, пытаясь понять свое положение.

Послышались легкие шаги, в комнату вошел эльф, который вчера захотел меня в качестве подарка. После ночи с ним, меня спрятали, видимо, посчитав его лучшим покупателем.

Его лицо освещал полумесяц улыбки, а сияющая бездна глаз с интересом и восторгом смотрела на меня. Я почувствовала, как по мне ползет страх.

– Ты в безопасности, не бойся, меня зовут Риан— произнес он, его голос звучал как мелодия, как прозрачный горный ручей, дарящий прохладу и утоляющий жажду.

– Риан, отпусти меня, прошу! – вырвалось у меня, и я возненавидела себя за это проявление уязвимости. Я так хотела свободы, что забыла о своей гордости.

– Мы спасли тебя от Драконов, ты была единственной кто выжила, остальные чародейки погибли, они исчезали, стоило их вывести за пределы пещер.

Я не стала говорить, что в пещерах из живых людей была только я, все чародейки были порождением моей магии, и я испытала радость узнав, что они остались в пещерах свободными.

– Спасли, сделав рабыней!? Зачем вы заковали меня, зачем эта глупая клетка, я не дикое животное, я простой человек. Риан,отпусти меня, и я буду благодарна тебе, – я пыталась снять сбросить с себя браслеты, обдирая свою кожу и пытаясь сломать свои пальцы, паника накрыла меня новой волной усиливая желание освободиться.

– Мы не желаем тебе зла, но должны быть осторожными. Ты сейчас находишься во дворце правителя эльфов, это для твоей же безопасности, с этими артефактами ты сможешь свободно гулять по дворцу и верхнему городу. Они не только запечатывают твою магию, но и защищают, никто не сможет навредить тебе, пока ты здесь, – в руках эльф держал тонкий золотой обруч, излучающий угрозу, сам воздух вокруг этого изделия был тяжелый и упругий.

– Это венец подчинения, с ним ты не сможешь покинуть дворец по своей воле, – произнес эльф, его голос звучал твердо, он смотрел прямо мне в глаза, как будто моя реакция могла изменить значение его намерения.

– Венец подчинения? Ты действительно хочешь, чтобы я подчинялась? – ответила я с внутренним взрывом гнева.

Эльф на мгновение задумался. – Да, – кивнул он, в его глазах промелькнула тень сомнения, но уже через мгновение он открыл клетку и аккуратно надел мне на голову обруч. В момент, когда это произошло, я ощутила, как что-то внутри меня надломилось, и я замерла, чувствуя силу невыносимой изоляции, невидимый меч обрубил связь с чем-то важным.

Эльф неотрывно следил за мной, напряженный, словно боялся какого-то вредного последствия. Подойдя вплотную, он вдруг наклонился и поцеловал меня. Его губы были нежными, как лепестки розы, а горячий и влажный язык скользил по моим губам, вызывая во мне удивительное блаженство.

Я не смогла удержаться – ответила ему, поддаваясь этому игривому побуждению, наслаждаясь моментом.

Поцелуй был таким нежным, его губы касались моих с такой легкостью, словно он боялся спугнуть этот момент. В этом поцелуе не было ни страсти, ни жадности – только чистая, искренняя нежность, которая окутала меня, как теплый весенний вечер.

Магия дракона, внутри меня, рычала от гнева и негодования. Она не могла смириться с тем, что я, будучи рабыней, позволила себе испытать такую слабость. Я ощущала, как ее ярость нарастает, как буря, готовая разразиться в любой момент. Но я наступила на горло своему дракону, подавив его крики и протесты, ради этого мгновения нежности, ради опыта, который был мне так недоступен. Я хотела испытать это.

Я закрыла глаза, позволяя себе погрузиться в этот момент, в этот поцелуй.

Ощущая его тепло, я мгновенно забыла о желании бежать и о всей той темноте, которая сопровождала меня. Мысли о пленении и подчинении стали туманными.

Но в глубине души я понимала, что этот поцелуй – не более чем ловушка для моего ума, путь к недомолвкам, интригам и обману, и наличие всех сковывающих меня артефактов ставило под сомнение наши искренние чувства и намерения.

Эльф отстранился от меня. В комнату вошли служанки, они несли одежды, и подносы с разными лакомствами, закусками, вином и нектаром.

– Они помогут тебе искупаться и одеться, поешь и отдыхай, я приду к тебе завтра утром. —произнес он, укрывая меня своим взглядом.

Из спальни эльфа вела высокая арка, открывающая проход в изысканную купальню. Стены были покрыты белым мрамором, блестящим и холодным на ощупь. В центре находился большой бассейн овальной формы, его гладкая поверхность отражала мягкий свет, льющийся через большие окна. Вода, переливаясь, казалась темно-синей и манящей своей глубиной.

Купальня напоминала оазис в этом эльфийском дворце. В углах располагались плетёные корзины с пышными зелеными растениями, которые обвивали мраморные колонны своими длинными, бархатистыми лианами. Цветы ярко-розового цвета распустились на ветвях, и их сладкий аромат заполнял воздух.

Три высоких арки, отделяющих купальню от террасы, были украшены резными узорами, изображающими сцены из эльфийской истории. Они открывали проход на террасу, где пестрела изумрудная зелень и яркие цветы. Здесь находился великолепный вид на город, раскидывавшийся внизу: крыши домов переливались на солнце, а потоки воды сверкающих рек отражали голубое небо.

Я подошла к арке, и свежий ветер, напоенный ароматами природы, словно призрак свободы обнял меня, заставив на мгновение забыть о цепях, сковывающих мои запястья и лодыжки.

Я наслаждалась моментам спокойствия, но в то же время осознавая, что так легко им поддаться не выйдет. Этот дворец, сотканный из обещаний и ожиданий, был колыбелью и темницей одновременно.

– Госпожа, пойдемте! – щебетали служанки.

– Почему вы зовете меня госпожой? Я ведь пленница, —я не понимала почему ко мне обращаются с подобным титулом.

– О, госпожа! Быть любовницей нашего господина – это очень статусное положение. Поверьте, многие эльфийки из знати мечтают оказаться на вашем месте. Риан – брат короля эльфов. К тому же, он самый красивый эльф королевства! – они вздыхали и охали, погружая мое тело в небольшую ванну с теплой молочной водой, – говорят, один его поцелуй уносит на небеса.

Служанки начали бережно разминать мне плечи и руки, а на лицо и волосы нанесли ароматные мази. В течение дня я нежилась в ванных – теплых, горячих и холодных. Вода, словно волшебство, касалась моей кожи, а пузырьки мыла расслабляли и успокаивали, обнимая меня, как ласковая рука. Служанки заботливо расчесывали мои волосы. Мои ногти сияли, словно драгоценные камни, а кожа приобрела нежный розоватый оттенок и стала мягкой на ощупь, как у младенца.

Каждая из служанок, с интересом наблюдая за моими преображениями, втайне мечтала оказаться на моем месте, забыть о своих обязанностях и стать тем, кто пленяет внимание эльфа.

К вечеру я была так разморена, что с трудом добрела до кровати. Мягкие белые простыни обняли меня, и в тот же миг я погрузилась в сон, который обещал отдохновение и покой.

Но сон мой был тяжелым, полным кошмаров, в которых кровь текла по земле, а мертвые глаза Дракона сверкали холодным потусторонним светом. Я пыталась сопротивляться этому мраку, но артефакты не позволяли магии выйти на свободу, запирая ее в глубинах моего тела. Она накапливалась, мутнела и грозила вырваться из-под контроля. Лишь к утру мне удалось забыться, оставаясь на грани реальности и снов.

Меня разбудило теплое дыхание и легкий поцелуй на щеке. Эльф лежал рядом, нежно обнимал меня за талию.

– Светлого дня, – произнес он с улыбкой.

Я повернулась к нему, и встретилась с его взглядом, полным нежности, но в глубине я увидела то, что позвало меня, ледяное безумие, что притаилось и глубоко во мне, и в тот же миг эльф нежно поцеловал меня в губы, затем продолжил целовать мою шею, щекоча теплым дыханием.

Его руки скользили по моим бедрам, осторожно снимая сорочку. Он заставил меня застонать от наслаждения и нестерпимого желания. Я ощутила, как он начинает ритмично двигаться, его дыхание становилось все громче и чаще. Я застонала еще громче, выгибая спину и прижимаясь к нему, испытывая волны удовольствия. Когда приятное сокращение мышц охватило меня, я поняла, что приближаюсь к пику наслаждения. Эльф ускорил свои движения, его тело дрожало, и вскоре его страсть нашла выход.

В комнату вошли служанки с завтраком на нескольких подносах. Икра на подсушенных тостах, украшенная мелкими золотистыми листьями, свежие овощные и фруктовые салаты, нежные кусочки вяленого мяса, мягкие булочки, как облака, взбитые сливки и ароматный розовый чай в тонких белых чашечках. Все выглядело очень аппетитно и питательно.

Я не могла устоять перед соблазном попробовать каждое лакомство, и вскоре мы сидели на кровати, наслаждаясь каждым вкусом.

После завтрака мы вышли в волшебный сад. Солнце, пробиваясь сквозь листву, играло золотыми звездами на траве, и воздух был наполнен сладким ароматом цветов и ягод. Мы остановились у мраморной скамейки, затененной аркой, увитой нежными зелеными вьюнками и яркими пурпурными цветами, которые источали густой сладкий запах, в воздухе летали яркие бабочки и стрекозы. Вдалеке слышался мелодичный звук арфы и щебетание птиц, наполняя пространство волшебной симфонией.

– Аглая, ты умеешь танцевать? – спросил Риан, усаживаясь на скамью и с лукавством заглядывая мне в глаза. Его выражение лица выдавало искренний интерес, а глаза блестели от любопытства.

– Танцевать я умею, – ответила я, стараясь сохранить легкость в голосе, хотя внутри меня скрутили эмоции. – Но будь осторожен, – добавила я с печальной улыбкой, – все, кто видел мой танец, погибли.

Улыбка эльфа немного померкла, и в воздухе повисло напряжение. Риан, казалось, не ожидал такого ответа. Я понимала, что мои слова звучат странно, но в этом мире, где магия и жестокость переплетались, я не могла позволить себе быть наивной.

– Ты не должна так говорить, – произнес он, его голос стал серьезным. – Танец – это искусство, это способ выразить себя.

Я посмотрела на него, может быть, он не понимал всей тяжести моих слов, но в этот момент мне хотелось верить, что танец может быть не только символом смерти, но и чем-то большим – чем-то, что может принести радость и жизнь.

– Возможно, – тихо произнесла я, – но в моем случае это искусство обернулось трагедией.

Риан наклонился ближе, его внимание было сосредоточено на мне. Я чувствовала, как его интерес растет, и это придавало мне сил. Может быть, именно сейчас, в этом прекрасном месте, я смогу найти способ изменить свою судьбу.

– Хорошо, – ответила я, вздыхая, но с легкой улыбкой на губах, – я покажу тебе несколько движений. Но помни, ты запросил этого сам, и танец не прощает нерешительности.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат цветов, мое тело уже начало реагировать на музыку арфы, ветра и шепот листвы, плавно перемещаясь, закручивая магию внутри себя. Природа отозвалась на мои движения, травы и деревья склонились ко мне бабочки закружили рядом, я почувствовала силу и свободу, кружась и двигаясь в унисон с окружающим миром природы.

Эльф не мог отвести от меня взгляд. Я была не просто танцовщицей, я была воплощением жизни, радости и красоты этого места.

– Аглая, ты – свет в этом мире, и твой танец – это дар, который способен изменить всё вокруг. Я никогда не видел ничего подобного.

Я улыбнулась ему.

Гуляя в саду, мы наслаждались красотой природы. Цветы распускались вокруг нас, их ароматы смешивались со свежестью воздуха.

Когда наступала ночь, и звезды начинали мерцать на небесах, мы находили укрытие в уединенных уголках сада. Его поцелуи становились все более страстными. Каждое прикосновение его губ было как волшебство, которое разжигало во мне огонь желания.

Мы часто встречались в купальне, где вода была теплой и прозрачной, как хрусталь. Он осторожно обнимал меня, его руки скользили по моей коже, оставляя за собой легкое покалывание. Вода обнимала нас, создавая ощущение невесомости. Его взгляд был полон нежности, и я могла бесконечно смотреть в его изумрудные глаза, теряясь в их глубине. Каждый его прикосновение было как легкий шепот, который обещал безопасность.

Каждый миг, проведенный с Рианом, был наполнен нежностью и страстью. Я была готова исследовать эту новую реальность, полную нежности и тепла, даже если в глубине души оставалась тень страха.

Рядом с ним, я забывала о своей прежней жизни. Мой дракон, который когда-то рычал от гнева и негодования, теперь дремал, убаюканный его нежностью.