Путь Аглаи

Я оставила попытки вырваться на свободу и, сидя на холодном полу, наблюдала за медленным гниением фруктов, которые когда-то были яркими и сочными.

Я просидела так долго, и не помню, когда в комнате появилась небольшая дверь. Она медленно приоткрылась, впуская тяжелый запах дыма. В комнату вошла приятная старушка, её лицо излучало тепло и доброту.

Но в моем сердце не возникло ни радости, ни страха, ни даже удивления. Я была охвачена всепроникающим безразличием, словно мир вокруг меня стал серым и бесцветным. Все, что когда-то вызывало эмоции, теперь казалось далеким и незначительным. Я просто сидела, погруженная в свои мысли, наблюдая, как жизнь во мне медленно угасает, как и гниющие фрукты, теряющие свою свежесть и аромат.

– Здравствуй, красавица! Как твое имя? – спросила старуха мягким, обманчиво знакомым голосом, который словно пробуждал в памяти забытые мелодии.

– Я Аглая, из мира людей, – с трудом ответила я, не узнавая свой голос, чувствуя, как горло забивается пустотой долгого молчания, как будто слова что я произношу, теряются и пропадают.

– Аглая, ты нашему правителю не нужна, но мне тебя жалко. Я помогу тебе, пойдем за мной. – произнесла она, и в её голосе звучала нотка искренности, которая заставила меня на мгновение задуматься.

– Кто Вы и как ваше имя? – спросила я, вставая и растирая затекшие ноги, словно пробуждаясь от долгого сна.

– Узнаешь, когда придет твой час, – ответила старуха с загадочной улыбкой, и в её глазах блеск таинственности заставил меня почувствовать, что, возможно, за этой дверью скрывается нечто большее, чем просто очередная ловушка. Взгляд старухи словно говорил мне: «Не бойся, но будь осторожна». Я сделала шаг вперед.

Старушка повела меня по узким, извивающимся коридорам, крепко сжимая мою руку. Её невысокий, хрупкий силуэт был облачен в просторную бордовую тунику и плотный серый плащ с капюшоном. На первый взгляд казалось, что ей под сто лет, однако её тело демонстрировало удивительную силу и крепость. Каждый её шаг был полон решимости, она двигалась быстро, мастерски контролируя каждое движение, словно знала, куда направляется, и готова была преодолеть любые преграды.

Пространство вокруг менялось, будто подстраиваясь под наши шаги, сначала стены были покрыты светящимися символами, которые танцевали и искрились, отбрасывая на нас причудливые тени. Затем коридор сужался, и нас окружали пульсирующие скользкие стены, словно мы оказались во внутренностях огромного зверя.

Постепенно пространство менялось: потолки взмывали к синему небу, раскрывая величественную залу, где резные колонны подобно древним стражам, тянулись ввысь. Полы утопали в золоте и драгоценностях, словно здесь хранились мечты и сокровища древних погибших народов.

Пробежав по звенящим монетам, старушка устремилась к одному из проходов в новый коридор, в воздухе которого переплетались ароматы старого дерева и пыли. Здесь витали призраки нерассказанных историй, запечатанных веками, они шептали мне, уговаривая остаться.

Внезапно коридор устремлялся вниз – лестница вела в темноту, и лишь слабый свет впереди подсказывал, что мы продолжаем двигаться вперёд. С каждой сменой коридора пространство приобретало новые оттенки: от бездны мрачного черного до таинственно светло-лилового, от узкого до необъятно просторного. В этих сменах было что-то живое завораживающее и очень красивое, они как будто пробуждали меня, наполняя энергией.

В итоге мы остановились у высоких дверей из старого массивного дерева, гладкую поверхность украшали объёмные золотые барельефы извивающихся и переплетающихся змей. Их окружало легкое свечение и приятный запах земли, дерева и тайны.

– Ты должна открыть ее сама, – старуха смотрела на меня спокойно, но в ее глазах плясали голодные языки нетерпения.

Я, не раздумывая толкнула двери.

Глава 3. Волшебный плен

Мы вошли в большое пространство, окутывающее своим великолепием. Зал был огромным, с множеством высоких резных колон из малахита, оникса и янтаря, они устремлялись высоко к куполу алого пламенного неба, яркий свет спускался с небес, словно поток золота. В зале было несколько больших фонтанов, бьющие высоко вверх, их шум был подобен нежной музыке, растекающейся по всему пространству. Капли воды искрились, будто миллиарды крошечных звезд, и наполняли воздух свежестью и прохладой.

Вокруг фонтанов, среди пения птиц, в тени цветущих деревьев с яркими цветами, гуляли девушки, одетые в воздушные, сияющие наряды, которые струились за ними, как облака. Их волосы, распущенные и переливающиеся на солнце, создавали эффект живой мглы. Они смеялись и переговаривались, их голоса звучали, как звуки флейты, наполняя зал живой энергией. Я смотрела на них с замиранием и восхищением.

О, как же они были прекрасны! Каждая из них словно вышла из сказки, они были великолепны во всем, даже в простом наклоне головы или легком движении руки.

Мое кимоно же помялось, покрылось пятнами от сока фруктов, потеряв свой когда-то белый цвет. Волосы были грязные и растрёпанные, от меня пахло грязью и потом. Я почувствовала стыд и отвращение к себе. Я стояла изъяном, червоточиной в этом величественном волшебном пространстве – в гареме Дракона.

Старушка провела меня в небольшую комнату, заваленную книгами. Это помещение напоминало хаотичный лабиринт из слов и знаний. Высокие деревянные шкафы вдоль стен, старые и покрытые пылью, были наполнены томами, некоторые из которых выглядели так, будто они могли вот-вот рассыпаться под тяжестью времени. Книги стояли в разных направлениях: одни были аккуратно размещены на полках рядами, другие же, наоборот, словно в спешке выброшенные на эти полки, стояли наклонно и неустойчиво. Верхние полки были пусты, нижние набиты книгами.

На полу образовались высокие стопки книг, сложенные в виде лестниц, с которых можно было бы спуститься, если бы только они не угрожали обрушиться в любой момент на наши головы. Цветные обложки томов – от глубоких красных до изумрудных и небесных – создавали яркие островки среди множества книг с темными потёртыми обложками. Некоторые книги лежали открытыми, как будто их только что бросили читать.

В центре комнаты, посреди всего этого хаоса стоял большой стол из черного дерева с контрастным рисунком древесины и два резных стула.

– Присаживайся, Аглая, ты здесь надолго. Чтобы не скучать, выбери себе занятия по душе, – она подвинула мне тяжелую книгу со списками.

Я сильно удивилась и обрадовалась предложению, но, обнаружив, что не знаю языка, на котором написана книга, покраснела от стыда. Старая женщина засмеялась.

– Тогда с этого и начнем! Я также посоветую тебе заняться танцами и магией.

– Нет у меня этого дара, магия мне не дарована, – ответила я и тревога кольнула мое сердце, что, если старушка ошиблась во мне, и теперь, обнаружив это, вернет меня назад в этот ненавистный лабиринт комнат.

– Вот как! – старушка громко засмеялась, оголив свои острые белые клыки. – А что же это на твоих запястьях?

Я посмотрела на свои руки и увидела по небольшому черному пятнышку в центре начала ладоней, размером с горошину. Я попыталась их стереть, но только размазала по коже, они стали больше и начали пульсировать мерцающим черными вихрями.

– Милая, Драконы – правители этого мира, в свои гаремы они берут лишь волшебниц и чародеек. Откуда ты такая дремучая к нам прибыла?

В этот момент в комнате появились невидимые помощники, неся на подносах чашки, блюдца и чайники. Они были прозрачны, но я почувствовала их касание к моей ноге.

– Не сметь трогать! – рявкнула старушка и ее глаза полыхнули огнем и в комнате повисла гнетущая обжигающая тишина и воздух словно наполнился искрами.

Невидимые помощники мгновенно исчезли, растворившись в воздухе, уронив подносы, которые с глухим стуком опрокинулись на пол. От неожиданного проявления ярости я инстинктивно спряталась под стол, чувствуя, как волнение заполняет мою грудь.

– Милая, не бойся, – прозвучал утешительный голос старухи. – Пойдем, я покажу тебе твою новую комнату.

Мы прошли по галерее, комната, в которую мы вошли, была просторной и светлой. Стены были покрыты тонкими пластинками светло-розового оникса, а потолок украшали крупные самоцветы, рассыпанные и сияющие словно созвездия в ночном небе. В центре дальней стены стояла большая кровать на низких ножках, заваленная пуховыми матрасами, шелковыми одеялами и разноцветными подушками, которые напоминали о ярких цветах весны, а их форма напоминала сердце.

По обеим сторонам стен были расставлены сундуки. Крышки некоторых сундуков были открыты, демонстрируя свои сокровища: в одном блестели украшения из драгоценных камней, сверкающие на свету; в другом лежали наряды из дорогих ярких тканей, каждая из которых заявляла о своём великолепии. Были сундуки с золотыми монетами, золотой посудой и доспехами.

Рядом с маленьким окном, открывающим вид на большую каменную пещеру, стояло зеркало в золотой раме. У него находился небольшой столик, на котором стояли хрустальные ларцы с ароматными помадами, благовониями и изящными заколками.

Старушка наблюдала за мной с интересом, следя своим внимательным хищным взглядом, как будто она ожидала, что я сделаю выбор или скажу что-то важное.

– Здесь очень красиво, – искренне восхитилась я.

– Устраивайся, милая, – кажется она была довольна моим ответом, и с каким-то важным, многозначительным видом удалилась.

Невидимые помощники принесли знакомые мне фрукты и кувшины с водой.

На следующее утро, освежившись, я надела бледно-лиловое кимоно с ирисами, белый носочки и черные лаковые туфельки. Я стояла у зеркала, аккуратно расчесывая волосы, когда услышала легкое покашливание. От неожиданности я вздрогнула и выронила костяной гребень. В дверях стоял высокий молодой мужчина, ярко-рыжие курчавые волосы, прямой нос, тонкие черты лица восхищали своей красотой и изяществом. Мужчина широко улыбнулся и его довольство собой было очевидно.

– Я Агнар, твой учитель языков! – он подмигнул мне, скосив взгляд на беспорядок в моей комнате, – Давай же скорее займемся твоим обучением!

Я покраснела от макушки до самых пяток.

На следующий день, в то же время и в том же месте, появился учитель танцев, а через день – учитель магии. Все они были так похожи, как дождевые капли, словно вышли из-под кисти одного художника, отличаясь лишь цветом глаз, волос и одеянием. Когда появился учитель музыки, я не смогла сдержать смех. Художник, словно уличённый в своём повторении, решил создать нечто отличающееся от остальных. Передо мной стоял двухметровый рыцарь в золотых доспехах, его голубые глаза смеялись, а пшеничные волосы и пушистые усы кудрявились, словно от удовольствия.

Так потянулись дни моего плена в этом волшебном пространстве, на удивление приятном и интересном.

Грамота народов эльфов, орков и дроу давалась мне так легко, будто она уже скрывалась где-то в глубинах моего сознания, а я всего лишь вернулась к ней, как к давно забытой мелодии. С каждой новой буквой, которую я выписывала на белой бумаге, с каждым словом, которое я произносила, я ощущала, как знания возвращаются ко мне, как к своей хозяйке. Каждое слово оживало в моем воображении, яркие образы сами возникали в сознании, открывая передо мной новые миры. Страницы, заполненные строками, превращались в живые картины, где всевозможные существа, народы и легенды вплетаются в единое полотно.

Каждый язык обладал своей уникальной мелодией и ритмом. Язык эльфов звучал, как щебетание весенних птиц, однако полные красоты переливы звуков сплетались со свистом, пронзающим и опасным, грубый язык орков как будто заполнял мой рот тяжелыми камнями, от звучания языка дроу, тихого и шипящего, помещение заполнялось запахом земли и крови.

Учителя были сильными магами, они словно отрывали запертые во мне двери выпуская знания в мир, которые раньше существовали только в неясных обрывках моих мыслей. Их обучение было необычным: они не просто делились знаниями, но напрямую связывали меня с волшебством и миром.

Я шептала за ними слова, и каждое из них вызывало во мне вибрации, пробуждая что-то дремлющее во мне. Каждое мгновение, проведенное с ними, было полно таинственного ликования – это было живое соединение с магией, дурманящей и пьянящей.

Моя магия крепла, и с каждым днем я ощущала, как внутри меня пробуждаются новые силы. Я могла влиять на пространство вокруг: в моих руках зарождались стихии, которые плавно танцевали по воздуху, превращаясь в огненные завитки, водные струи или легкие порывы ветра. Я училась создавать красивые задуманные композиции, раскрашивая мир вокруг себя в яркие оттенки вдохновения и чудес. Эти мгновения были полны магии, словно сама природа откликалась на каждое мое желание, на каждое движение рук.

Чародейки начали обращать на меня внимание, как будто соглашаясь с моим присутствием.

Когда же я оставалась на едине с собой я грезила о учителях, о этих красивых мужчинах, представляла, как были бы прекрасны и сладки их поцелуи и прикосновения, я желала заняться с ними любовью. Но стоило мне погрузиться в это сладкое томление, комната наполнялась тяжелым дыханием дракона. Я видела его тень, скользящую по каменным стенам, и чувствовала, как его всепоглощающее присутствие окутывало меня, словно дым, проникающий в каждую щель.

Страх сжимал моё сердце, когда я осознавала, что он может подслушать мои мысли, прочитать мои самые сокровенные желания. Его пристальное внимание давило на меня, как тяжелая завеса, не позволяя вырваться на свободу. Я чувствовала, как его взгляд проникает в самую глубину моей души, обнажая все мои тайны и страхи. Даже в своих мечтах я не могу быть свободной – дракон всегда рядом, готовый разрушить их и оставить лишь холодный камень реальности.

Моя комната с каждым днем наполнялась новыми сокровищами: золотом, кольцами и браслетами, они скапливались большими грудами вдоль стен, оставив мне лишь небольшую тропинку для движения, под ними оставались неубранные фрукты, что начинали гнить и источать кислый неприятный запах. Теперь моя комната больше походила на сокровищницу, чем на спальню.

Девушки – чародейки были смелее. Они с весёлым смехом врывались в беседку, где проходили занятия, флиртовали с учителями и смущали их. Я злилась на них за такое поведение, словно они игнорировали моё присутствие, и это вызывало во мне чувство обиды и одиночества.

Уроки танцев были для меня испытанием. Я боялась признаться старухе в своем уродстве, боялась, что она выгонит меня из этого прекрасного дворца. Но когда появился учитель, скрываться от него было невозможно.

– Прошу прощения, но я должна отказаться от занятий с вами.

– Вот как, – учитель внимательно посмотрел в мои глаза, а потом присев на корточки, снял с моей ноги туфлю и носок. Нежно провел рукой по белому извивающемуся рисунку шрама, словно хотел понять, что скрывается за этой меткой.

– Что с ней? – его голос был полон заботы.

Я вздохнула, и в памяти всплыло детство, полное страха и боли. – Меня укусила рыба. Она утянула меня на дно Черной реки, но, поняв, что я слишком крупная для нее, выплюнула, оставив в ноге тонкие острые зубы. Они остались во мне, сплелись плотным панцирем, не давая свободно двигаться.

– Тебе больно?

– Нет, – ответила я, хотя внутри меня бушевали эмоции, как шторм, что вынес на берег забытую боль и страдание. Но учитель, как будто прочел все мои воспоминания: как от яда рыбы мои волосы почернели, а глаза стали круглыми и желтыми, как родители отказались от меня, посчитав чудовищем, как жители деревни бросали в меня камни и палки, но побоялись убить меня и оставили одну пятилетнюю девочку на волю природы, как всю жизнь ненавидели и проклинали за то, что я выжила и напоминала собой о их глупости, трусости и жестокости.

– Это не помешает тебе. Попробуй следовать тому, что подсказывает тебе эта внутренняя боль. Дай ей возможность высказаться, двигайся, повторяя её ритм.

Прошло много времени, прежде чем моё тело окрепло и начало слушаться, обретая уверенность и грацию. Я шла за болью. Упорство и труд сделали свое дело, я стала сильной, научилась слушать свое тело, чувствовать его каждую мышцу и каждую клетку. Теперь я могла оживить музыку своим телом, позволяя сердцу биться в ритме, а дыханию – идти в унисон с мелодией. Я привлекала стихию в свой танец: брызги воды, яркие языки пламени, легкие порывы ветра, игру теней и света.

Чародейки приходили смотреть на меня. Их глаза сверкали от восхищения и любопытства. Каждый танец стал представлением, в котором я выстраивала истории, заставляла их смеяться, плакать, задумываться.

Я становилась в их глазах не просто танцовщицей, а волшебницей, создающей из воздуха и звуков настоящее искусство.

Каждый танец наполнялся духом жизни, каждой хореографией я делилась своей сущностью, а окружающие призрачные нити волшебства оплетали нас, создавая свой неповторимый мир, в котором не существовало границ между реальностью и фантазией.

Однажды, танцуя у фонтана и поддавшись на провокацию чародеек, я начала раздеваться, осталась почти голой и продолжала двигаться, полностью захваченная танцем, не замечая, когда Дракон вошел в зал.

Высокий, могущественный повелитель, он сел на невысокое мягкое ложе. Каждое движение его тела излучало уверенность и контроль, он был истинным хозяином не только своего тела, но и окружающего мира. Его длинные волосы струящиеся и блестящие, напоминали жидкую лаву, медленно текущую по склонам вулкана, готовую в любой момент разразиться яростью и мощью. Чешуя, покрывающая его тело, блестела в тусклом свете, создавая эффект, будто его мускулы были обрамлены драгоценными камнями, подчеркивающими их великолепие. Каждое его дыхание вызывало легкое колебание чешуи, словно волны на поверхности моря.

Чародейки окружали его, как мотыльки, привлеченные на пламень огня, они ласкали, смеялись и что-то шептали ему на ухо. Он не смотрел на меня прямо, лишь изредка, как будто случайно.

Когда я встретилась с ним взглядом, все вокруг словно замерло, застыло. Мгновение, которое длилось вечность, окутало меня смесью страха и восхищения. Его присутствие было подобно глубокой тени, охватывающей меня с головы до ног. Я слышала громкий стук своего сердца, Дракон, казалось, полностью вытеснял собой весь воздух пространства. Я растерялась, и, сделав шаг назад, поскользнулась на мокром от брызг полу, и словно в замедленном сне, упала в фонтан.

Вода резко обняла меня, словно холодные пальцы, затягивая вниз, сжимая в своих глубоких объятиях. Я замерла, оказавшись под толщей воды. Перед глазами поплыло, все вокруг стало расплывчатым, реальность смешивалась с брызгами света, пробивающимися сквозь поверхность воды.

Магия бурлила внутри меня, смешиваясь с паникой выплескивалась пеной, в ужасе я осознала, что беззащитна перед тем, что меня ждет в наказание за ошибку. Голову заполнили мысли о том, что сейчас Дракон убьет меня, отрубит голову или сожрет, или сожжёт в огне. Я ощутила, как темное предзнаменование нависает надо мной, и спазмы ужаса охватывали меня целиком, а легкие заполнились водой.

Неожиданно, как вспышка света в темноте, я почувствовала нежные руки, которые тянулись ко мне. Чародейки, воплощения счастья и легкости, смеялись, словно мир вокруг них оставался прежним, они не понимали, что я балансирую на краю пропасти. Они вытащили меня, одновременно подзадоривая, будто это был запланированный мной номер вместо того, чтобы обратить внимание на ужас, разрывающий меня изнутри.

Смешанные чувства захлестнули моё сознание, пока я, изрыгая воду, оказывалась на поверхности, где лучи света подмигивая мне, словно насмехаясь над всем произошедшим. Смех девушек, их легкие весёлые голоса казались далеки от страха.

Дракон резко встал и, не сказав ни слова, вышел из зала. В этот момент, когда он покинул пространство, все снова пришло в норму, а я осталась с налётом смущения и дискомфорта. Смех чародеек обжигал, напоминал о том, что хоть сейчас я спасена, в сердце моем оставалась незаживающая рана от прикосновения презрительного взгляда Дракона. Я вновь оказалась заключенной в плену неуверенности, и, глядя на девушек, которые смеялись, я поняла, что в этой игре я остаюсь жертвой.

Глава 4. Дракон

Через несколько дней в мою комнату вбежала одна из чародеек.

– Аглая, иди скорее, дракон зовет тебя! – она открыла сундук и начала перебирать вещи. – Ну что ты лежишь, и почему заплаканная и растрепанная? Приводи себя в порядок! Если мы не поспешим, Дракон рассердится. Он хочет твоей любви и уже ждет тебя!

– Что мне надеть? – спросила я, чувствуя растерянность.

– Нужно что-то, что подойдет к твоим золотым глазам! – добавила чародейка с восхищением. – Откуда у тебя такие красивые глаза, Аглая? Признайся, Дракон из-за них тебя выбрал?

– Он меня не выбирал, я досталась как самая последняя, остальным не понравилась.

– Вот как… – чародейка внимательно посмотрела на меня. – Вот это белое кимоно с золотыми ирисами, Повелитель любит белый цвет.

Мы спешили по звенящему полу, звуки каблучков наполняли пространство.

– Скажи, что произойдет, если дракон рассердится? – спросила я, и чародейка на мгновение остановилась, её глаза сверкнули, и она ответила:

– Ты заживо сгоришь в его огне, как мотылёк, мгновенно.

Я с усилием толкнула небольшую железную дверь и мне пришлось склониться, чтобы пройти в нее. Ее поверхность была покрыта густым слоем пыли потерта и исцарапана когтями. Дверь открывалась тяжело, со скрипом, казалось, она запечатывает мрачные тайны, хранящиеся за ней целыми столетиями. Прикоснувшись к ручке, я услышала треск и почувствовала легкие удары молний, они словно дразнили, играли со мной.

Я медленно вошла в большую пещеру, в ней царила тьма и первобытная сила, как будто я попала в саму глубину земли, где властвовала первозданная магия. Вдоль стен из черного обгорелого камня проходили глубокие жилы золота и драгоценных минералов, которые мерцали в полумраке. В отдельных местах они светились мягким светом, и я всем телом ощущала, что в жилах камня течет сама жизнь, а пещера дышит.

Мое белое кимоно стало ослепительным на фоне царствующей черноты, я перемещалась по пещере как снежный цветок.

В ее глубине раздавался шум водопада, резкий и мощный, словно величайшая симфония природы, что пронзала тишину. С потолка свисали сталактиты, гигантские кристаллы, отбрасывающие мягкий золотой свет, подобно люстрам. Они сверкали, создавая яркие многоцветные переливы на поверхностях. Шум водопада заполнял всю пещеру, создавая могущественный фоновый ритм, словно отражая дыхание самого Дракона, что обитал здесь.

Я находилась в святилище, где каждое движение, каждый звук, каждая тень имели свое значение. Это был мир Дракона, его личная вселенная, хранящая его историю, мысли и сны. Она манила меня и ждала, что я навсегда стану частью ее великолепной сказки.

Я шла медленно, рассматривая окружающее пространство, стараясь не смотреть на большое каменное ложе, покрытое алым шелковым покрывалом, на котором лежал величественный Дракон в своем человеческом обличие.

Он был обнажен: его гладкое тело переливалось красно-белым градиентом тонкой сверкающей чешуи. Его длинные гладкие волосы переливались оттенками красного и оранжевого, создавая эффект огненного водопада, который мог бы сжечь все на своем пути, и в то же время манил своей красотой и опасностью. И лишь однажды взглянув я уже не могла оторваться, мощь и красота Дракона гипнотизировали.

Дракон ел сочный персик, и лениво наблюдал за мной.

– Станцуй для меня что-нибудь, Аглая. – его голос, словно окутывал меня, пленяя, лишал воли и требовал абсолютного подчинения.

Я замерла, глаза Дракона, сверкающие как живые тлеющие угли, смотрели, прожигая до самой глубины души. Этот голодный, полный силы взгляд был пугающим подтверждением того, что я нахожусь в плену древнего существа.

В ответ же мое тело, словно бросая вызов судьбе, окаменело, а сердце бешено заколотилось, как будто в нем бились дикие звери. Лишь страх, что, если я не сделаю ни одного движения Дракон сожрет меня или раздавит как муху, заставил пошевелиться.

Я начла композицию подстраиваясь под шум водопада и движение дыма тяжелого и пряного, что скользил по пещере тонкими черными потоками. Постепенно, с каждым движением, я стала расслабляться. Я сливалась с движением пространства вокруг себя, позволяя музыке дыхания пещеры извиваться в моей душе, взмывая и с грохотом падая, как ритм сердца огромного чудовища. Я растворилась в танце, и контуры моего страха постепенно исчезали, уступая место волнительному ощущению силы и мощи, что излучал Дракон. Я не просто танцевала; я стала частью этой энергии, частью самого магического мира, я впустила его в себя, разрешила переливаться по всему своему телу.

– Разденься и продолжай танцевать, – Дракон бросил косточку от персика на золотое блюдце.