Готамерон. Том III. Вестники бури

– Вот он! Ублюдок всех убил, – взвыл кто-то из бандитов, прибежавших из тоннеля. – Это отродье Ниргала. Я же вам говорил, парни.

– Заткнись, Губ! – ответил громила в поношенном дублете, попутно вытаскивая из-за пояса секиру. – Теперь эта сволота не опаснее моей бабки.

Скатившиеся с лестницы бандиты быстро пришли в себя, но Рег все никак не мог выбраться из-под обмякшего тела.

– Свалите этого выродка! Да быстрее же! – завизжал прислушник, пока головорезы помогали ему подняться. – Руби его, Борг!

Великан расправил плечи и быстрым шагом направился к воину. Грог к тому времени уже спустился вниз и занес клинок над лежавшим без чувств врагом. Острие вошло в спину. Брызнула кровь. Остальные бандиты от такой наглой расправы пришли в ярость. Все, включая Борга, ринулись на воина, но метко пущенная стрела положила конец всему. Грог завалился на ступени и больше не шевелился. Длинный стрежень с черным оперением застрял в его груди.

– Хе! Молодец, Тей. Так его! – вскликнул Рег, потрясая арбалетом.

– Помолчи, – последовал короткий приказ.

Раздался мягкий удар. Алмер спрыгнул откуда-то сверху, скорее всего, из дыры в своде. Статный воин отбросил лук и вытащил из-за спины шейлин. Подступив к Грогу, он сначала отодвинул ногой его меч.

– Малкар, ты, правда, думал, что сила тебе поможет? Некроманты тоже люди. – Алмер холодно рассмеялся, направив на него изогнутое лезвие. – Я два года прожил в Ниппуре. Вас всех учат одинаково.

Раздался тяжелый хрип. Грог попытался поднять руку.

– Давай. Отшвырни меня подальше. В чем дело? Голову давит? Я не зря всадил в тебя четыре стрелы.

– Ага, и траву поджег не зря, – послышался заискивающий голосок Рега. – Ты не с теми связался, ублюдок!

– Отравил меня… – донесся слабый голос из-под маски. – Что ты намешал?

– Все, что смог найти, – ответил смуглый воин, и затряс головой, от чего две косы за спиной забились точно змеи на крюках. – Белладонну, яд лесных скорпионов, могильных полозов, снэгов…

Он положил серповидный клинок ему на рану. Два бандита по команде схватили Грога за плечи. Парень застонал. Алмер сорвал с его лица маску. Последовал хруст; затем другой. Воин не скупился на удары, расквасив воину нос и резанув шейлином по животу.

– Ты пожалеешь, что не сдох сразу. Теперь говори! Я сказал, говори со мной! Кто тебя послал?! Как ты меня нашел?

Пока пустынник выбивал признание, Рег подвалил к нему. В руках у прислушника был заряженный арбалет. Его он передал какому-то тощему бандиту с обкусанными губами и вытащил из-за пояса короткий меч.

– Пора отчаливать, Верф, – проворковал носатый уродец, щелкнув пальцами по наточенному лезвию. – Хочу, чтоб ты знал. Это я снес твоему ручному зверьку голову, а потом мы пинали ее всю дорогу до таверны. Твою тыкву я тоже сниму под корень.

– Так по стезе не идут, – нашел он в себе силы ответить. – Рано или поздно мастер Виман обо всем узнает.

Рег и остальные бандиты расхохотались, да так резво, что их смех слился в единый рев, от которого затряслись стены храма. Непонятно только, чему дураки радовались. Ни один из них в глаза аббата не видел и тем более не знал, о какой стезе они говорят.

– Жаль, мне сотрут память, когда вернусь, – не унимался Рег, игриво помахивая мечом. – Эти удары я бы хотел запомнить.

– За что ты нас так ненавидишь, Рег? Семь лет братию изводишь. Мы что же, мало внимания тебе уделяли или ты кому-то мстишь?

Улыбка на кривом лице потухла. Верфу даже показалось, что мерзавец задумался, но лишь на мгновение. Вся прежняя злость вернулась. Рег хотел ему ответить, но глаза прислушника поднялись выше, а затем стали бегать. Верф повернул голову, проследив за его взглядом. В этот момент за спиной у одного из бандитов появился человек. Короткий нож для обвалки мяса лег поперек горла.

Алмер, обладавший сверхъестественным чутьем, повернулся раньше, чем брызнула кровь. Первый бандит упал, держась за горло. Второй завопил и попятился, пытаясь вытащить стрелу из спины. Удары и щелканье тетивы привлекли внимание остальных. Воин с косами перепрыгнул через тело Грога и взбежал по ступеням, без труда уложив двух противников.

– Вы кто такие?! – завизжал Рег, трусливо пятясь к выходу.

Из тоннеля высыпали люди. Замелькали черные тени. Несколько факелов упали на пол. Бандиты попытались дать отпор. Двое скрестили мечи у него над головой. Мускулистый Борг с воплем метнул секиру, раскроив кому-то череп. Второго ударил кулаком по лбу. В ход пошли копья. Завязалась схватка. Засвистели стрелы. Еще один разбойник рядом с Регом упал мертвым.

– Вакар! Отступаем! – выкрикивал алмер, ринувшись прямо в огонь.

Люди у входа попытались его задержать, но шейлин настиг их всех. Одного воин полоснул по шее, второму вспорол грудь. В освободившийся проем хлынули бандиты. Одни перепрыгивали через тела, другие карабкались по ступеням. Вдогонку им летели стрелы. Кто-то бросился в погоню. Верф в смятении посмотрел на Гримбальда. Тот был удивлен не меньше. Сначала ему показалось, что пришли охотники, но присмотревшись к спасителям, он заметил у некоторых полуторные мечи. Вольные стрелки такое дорогое оружие носили редко.

– Пощады! Умоляю! Мы безоружны! – закричал Гримбальд, приподняв руки.

Один из мечников подошел к нему и схватил за руку, рывком поставив на ноги. Гримбальд от такого подъема чуть снова не упал. Воин сбоку поддержал его. Верф лежал неподвижно, держась за прострелянную грудь. Дышать становилось все труднее. Люди с копьями стали возвращаться. Кто-то склонился над Грогом. Один из спасителей поднял его меч.

– Ты его видел, Мартин? Это же Тейлидел!

– Видел. Шустрый ублюдок, – раздался скрипучий голос у него над головой. – А как серпами орудует, черт песчаный. Троих порубил.

Послышалось недовольное ворчание. Предводитель приказал собрать оружие и принести мешки с зельями. Раздав приказы, он приблизился к нему.

– Много наших полегло?

Воцарилась тишина. Судя по тому, как быстро ему ответили, потери оказались невелики. Неуверенный голос доложил о пяти погибших.

– Вустера по голове треснули. Мне руку порезали…

– А я пальчик стерла об тетиву, – дополнил со стороны входа бойкий женский голосок. – Хватит ныть, Квил!

– Но мы их здорово отодрали! Да? Сафира не даст сов…

– Ага. Сафира тебе не даст, – снова послышался глумливый голосок.

– Тео, погляди. Этот тяжело ранен.

– Вижу. Что стоишь? Неси зелья, мази, все что есть.

– Послали уже. Сейчас. У меня есть фляга.

Верф зашевелился. Гримбальд присел рядом. Он тоже слушал голоса. Его всего трясло, но не от страха. Парню нездоровилось, а после взбучки, стало совсем худо. Верф поднял руку, указав на тело Грога.

– Мазь… у него волшебная мазь…

Предводитель, которого все звали Теобальдом, приказал обыскать воина, а сам уселся рядом, напоив его отваром из шиповника. В свете факела Верф смог рассмотреть лицо спасителя. Это был магорец, слегка загоревший, с тремя продольными шрамами на лбу, оставленными каким-то зверем. Темные волосы ниспадали до плеч. За спиной был тяжелый капюшон поверх темно-зеленой куртки. Он холодно ему улыбнулся, отчего на впалых щеках появились ямочки.

– Здравствуй, Верф. Вот мы и встретились, – молвил воин, как и подобает лидеру, сильным голосом. – Я много слышал о тебе и даже видел пару раз.

– Вы были в кеновии?

Человек в кожаной куртке тяжело вздохнул и посмотрел на Гримбальда. Верфу не понравилось то, как они обменялись взглядами.

– Нет, но он часто бывает в городе, – ответил парень, и голос его сломался. – Мы давно знакомы. Это Теобальд. Охотник из Пещерного лагеря. Один из лучших стрелков на острове.

– Один из сотен, – скромно выразился тот, сведя густые брови.

Гримбальд замялся, наблюдая за возней вокруг; выпил несколько глотков из фляги и пояснил:

– Нам повезло, Верф. Милостью Нисмасса мы встретили лучшего разведчика Кассии.

Тут Верф наконец все понял. Нисмасс уж точно им не помогал, да и везеньем здесь не пахло. Один из мечников поднес мазь. Теобальд распорядился принести пилу, щипцы, нитки и конопляные повязки, чтобы вынуть болт из груди. Верфа не пугала тяжелая процедура. Не пугали бандиты и даже ранения Грога, который едва шевелился. Все это отошло на второй план. Теперь он по-настоящему злился.

1-й месяц лета, 8 день, Правник

Два кривых меча сошлись под палящим солнцем. Сверкая полированными гранями, шейлины соединились, окатив пустошь коротким звоном. Сомбра легко управлялся с любимым клинком, вновь и вновь избегая выпадов Таркина. Молодой алмер двигался быстро, как и подобает воину пальмовой стражи, но нехватка боевого опыта превращала его в легкую добычу. Уцепившись серповидным лезвием за клинок противника, Сомбра без труда вытянул оружие из рук оппонента и налету поймал шейлин. Воин стиснул зубы, схватившись за руку, и затряс ею.

– Желаете еще пари? – тяжело дыша, спросил он.

– В другой раз. Ты слишком быстро выдохся, – сквозь смех произнес Сомбра, возвращая ему оружие.

Гвардеец поклонился, приняв из рук Сарбета желтый камзол без рукавов. Его вытянутое лицо сверкало словно серебро. Получив шейлин, юноша спрятал его в обрезанные ножны. Сомбра проследил за гвардейцами, заметив, что оба посматривают в сторону соснового бора. Там в зарослях сирени лежала груда камней, под которой вечным сном спал Мунданс. Бедняга должен был проснуться до зари и набрать воды, но шатер покинул на носилках, уже будучи трупом. Бангладор осмотрел его тело, после чего заявил, что воина ужалила змея, которую на Миркхолде называют «могильным полозом».

– Отныне Ниргал твой отец и владыка, – вслух произнес Сомбра, чувствуя, что скромного и обходительного юноши их пестрой компании будет недоставать.

Теперь в диком краю их осталось восемь. В Готфорде были еще шесть воинов пальмовой стражи и десяток аккадских рабов под присмотром Кавакиба. На большее в этой части света им рассчитывать не приходилось.

Сомбра направился к ручью, по дороге мечтая о том, чтобы на месте Мунданса оказался ублюдок Фарид. Белобородый секретарь Колмара постоянно следовал за ним, запоминая все, что он делает, дабы потом донести владыке. Так в Золотом дворце уже восемьдесят три года проверяли визоров. Исправным слугам оставляли титул, а худых визоров отправляли на вечный покой в Акамантские горы, в крипту Сулан-Хамана. Когда-то давно самый первый визор по имени Харуман тоже попал во дворец из низов. Он был другом детства владыки и служил ему беззаветно, а когда потерпел неудачу, первым же полетел в колодец Хамана. Вот только кто давал право Колмару шпионить за ним и тем более убивать? Три года назад, став его ручным львом, Сомбра условился с владыкой, что это будет временное назначение, после чего его вновь отправят воевать, но уже в качестве хаджара. Таков был уговор, который Колмар не спешил выполнять.

Еще ни разу за те тридцать семь лет, что он жил под солнцем, ему не приходило в голову сменить походный шатер на купол дворца. Будучи сотником, Сомбра часто сражался и путешествовал, так же как и все его предки. Двенадцать лет со своим отрядом держал в страхе запад Монфеланского герцогства. В годы, когда магорцы укрепились за Арум Онвасом или на их языке «Золотым поясом», он находил лазейки в Монферонских горах и нападал на деревни по ту сторону кряжа.

Самовлюбленных наместников Сомбра презирал за слабость и нежелание сражаться. Тех, кто променял сталь на монеты и при этом требовал называть себя «алмером», в Суране становилось все больше. Все они забыли пути предков, которых до сих пор придерживались лишь кочевники, и оседали в городах, окружая себя роскошью; но он был не таков и, попав во дворец Ниппура, не уставал об этом напоминать.

Очутившись в сосновой роще, Сомбра уселся возле ручья. Вокруг густо росли вереск и чертополох. В стороне простиралась пустошь, упиравшаяся в подножия величественных гор. Местность напоминала ему городок Дильмун, расположенный на северо-востоке Сурана. Похожие места он посещал во времена своей молодости.

– Будь проклята эта земля, – вслух произнес Сомбра, зачерпнув воду из ручья.

Он снял шелковую рубаху и смочил тело. Чтобы привести в порядок три черные косы потребовалось еще больше времени. Вскоре за спиной раздались шаги. Он стремительно развернулся, схватив меч, и так же быстро его опустил. С посохом в руках неподалеку стоял Бангладор, как всегда, в грязной, холщевой камизе до колен. Голые ноги чародея были обвязаны бинтами, из-под которых сочилась коричневая жижа.

– Доброе утро, Тубал Хамар, – поздоровался некромант, почесав короткую бородку. – Вижу, вы нашли мое любимое место.

Сомбра кивнул, повернувшись к старику спиной, и не стал спрашивать, откуда тот знает его боевое имя, которое даже он сам с начала службы во дворце успел позабыть. Говорить с ним тоже не хотелось.

– Я люблю размышлять в одиночестве. Здесь мне никто не мешает, – не сразу ответил он, сделав упор на «одиночестве», но чародей не понял намека.

– Тогда вы попали куда нужно. Шум бегущей воды помогает медитировать. Верите ли, за двенадцать лет мне не надоело смотреть на этот ручей. Раньше он был шире и глубже. Однажды я нашел в нем жука-огнекрыла…

– Разве вы не должны мастерить болы? Чем быстрее они будут готовы, тем скорее мы вернемся в Готфорд.

– Это не болы. Тут все намного сложнее.

Старый демон уселся рядом с водой. Он и впрямь не торопился. Позавчера вечером у них состоялся большой совет, на котором присутствовали шакал Фарид, надменный гулраб Торак и громила Юн-Гул. Многое было сказано в ту ночь. Бангладор до высокой луны описывал, как семнадцать лет назад с ним заговорил Ниргал, потребовав сыскать ученика близ крепости Холдварг; как ему пришлось отправиться в Ниппур, где он получил от верховного привелителя задание найти «Фахтар Алмэра»; как вынудил кузнеца выковать священный клинок и как погубил трех гамеланцев, одного из которых сделал темным генералом. Рассказал некромант достаточно, в том числе о встрече с Грогом и последующем обучении парня, но вместе с тем и ничего полезного.

В итоге они приняли решение выследить Олдрича и Грога. Тут-то как раз и пригодился молчаливый Юн-Гул. Волосатый громила с бледной кожей ни слова не понимал на магорском и тем более на фарзи. Даже язык собрата Торака был для него сложным. Чародей объяснил верзиле, что от него требуют послать пятьдесят воинов с гримлаками в долины на юге. В ответ великан пробормотал что-то по-звериному и ушел. Так выяснилось, что гримлаков им не хватает. Одного загрыз сам Грог, четверо сбежали, а двух хищников до смерти забили палками никты. На оставшихся зверюг рассчитывать не приходилось. Племя использовало их для охоты. Юн-Гул пообещал Бангладору послать гонцов в Рудные горы, чтобы ему привели больше воинов и свежих гримлаков.

С тем же успехом они могли начать поиски сразу после побега Грога, а не ждать целую неделю их прибытия. Что же касается двенадцати разведчиков и гримлаков, которых Бангладор послал на поиски беглеца неделю назад, то они были горстью песка в пустыне.

– Не беспокойтесь, первый визор. Даю слово, скоро вы вернетесь домой.

– Домой? – повысил голос он.

– Да, в Готфорд. В особняк Рема, что стоит на Площади Брума. Вы же воин. Ваш дом там, куда приведут ноги. Не так ли?

Сомбра промолчал. На ум пришло высказывание сумасшедшего нисманта, труд которого он так и не осилил. В нем фанатик по имени Теоман часто сказывал: «Любовь к Нисмассу начинается в храме, и ведет туда, куда принесут ноги». Вот только воином этот безумец не был.

– Вам не нравится в гостях? – с притворным сочувствием спросил Бангладор. – Хотите снова бороздить Алмерское море? Никогда не понимал людей, превозносящих пустоту превыше этого.

Чародей обвел рукой горы и ряды хвойных деревьев. Сомбра проследил за жестом. Он давно не слышал, чтобы пустыню Суран называли «Алмерским морем». С карт это название сошло тысячу лет назад. По легенде, картограф Сабиспиона I переименовал песчаное море, использовав нерушимое имя с клинка «Малар Суран», который нашли в тот год неподалеку от Колпоса.

– Тут не о чем говорить, господин. Наше золотое море всегда будет пустым для магорцев вроде вас. Назир сказал, что вы родились в Грэйнфилде.

– Я уже давно плотью и кровью алмер, – с гордостью молвил Бангладор, потянув за черный локон. – Верите ли, иногда даже косичку заплетаю.

– Коса вам ни к чему. Вы не воин. Да и ваш фарзи не так силен.

– Зато ваш магорский почти безупречен, чего нельзя сказать о почтенном Фариде.

– Фарид шесть лет учил его в университете Асматура, – не без улыбки произнес Сомбра. – Я выучил этот глупый язык за год на допросах.

Посидев еще немного в тишине, они одновременно встали. Бангладор поглядел туда, где стоял их общий лагерь, и покачал головой.

– Сдается мне, этот Фарид в свое время много колодцев заплевал.

– Ваалан бакар! Еще бы!

– Мерзкий змей, – охотно перевел чародей. – Может, это он укусил Мунданса?

– Ядовитым змеям отсекают головы.

– На обратном пути вы так с ним поступите?

Сомбра пристально посмотрел на чародея. Колмар предупредил его, что Бангладор умеет читать мысли.

– Фарид будет жить ровно столько, сколько нужно.

– Некоторые змеи способны укусить и после смерти.

– Это вы к чему?

– Убийство – не лучший способ решения проблемы. Ваши склоки меня не волнуют. Хочу лишь попросить, не убивать его на глазах у моих никтов. Они не должны видеть, что мы враждуем.

– Нет никакой вражды. Это дело чести. Он здесь не ради помощи. Слишком много алмеров нового владычества стали забывать о прошлом. Такие как Фарид и Хаккар ведут наш народ к гибели.

– Что же владыка Колмар? – аккуратно спросил некромант. – Я давно не был в Суране. Семнадцать лет назад воины пустыни держали границы на замке, а теперь, как мне стало известно, сдают города и прииски. Неужели наш владыка сошел с праведного пути?

Сомбре не понравился намек, тем более что чародей не был дураком. Может, простой люд и мелкие вассалы видели в Колмаре лидера, но люди повыше все прекрасно понимали.

– Власть Колмара не беспредельна. Вы не хуже меня знаете, кто управляет Сураном.

Бангладор сощурился, на мгновение застыв, точно статуя.

– Назир.

Человек, сменивший на своем посту верховного привелителя Джалила, жил в Башне теней уже семьдесят три года, откуда управлял Сураном с помощью некромантов, нисмеронов и армии наемных убийц. Назира боялись все; в некоторой мере даже он. К счастью за пределами владычества некромант был бессилен.

– Верховный привелитель Назир, – поправил Сомбра, хоть в том и не было надобности. – Кстати, у меня для вас кое-что есть от него.

Бангладор даже бровью не повел. Перед отбытием из Ниппура, Назир встретил его в Золотом дворце и попросил о небольшой услуге. Отказать ему он не мог, но мысль о том, что его превратили в гонца, да еще заставили говорить ерунду вроде «кактус цветет в полнолуние», бесила сильнее, чем рожа Фарида по утрам.

– Назир желает знать, как проходит «танец на костях», – почти сквозь зубы произнес Сомбра. – Можете не объяснять, что это значит. Скажите только, вы достигли результатов?

– А он достиг?

– Нет. Это все, что мне велели сообщить.

– В таком случае передайте ему, вместе с моим глубочайшим почтением, что танец скоро состоится. Пусть пришлет гонцов через год.

Старик заметно повеселел, словно узнал нечто важное. Коротко кивнув, он пообещал закончить работу как можно быстрее и удалился. В который раз Сомбра пожалел, что не умеет читать мысли. Чародеи во все века строили козни и постоянно обманывали людей. Такова была их змеиная натура. Знать о том, что думает твой союзник, было полезно, но еще полезнее знать планы врага, который прикидывается другом.

Дождавшись, пока старый демон уйдет подальше, Сомбра вернулся в лагере. Никты провожали его пустыми взглядами, словно рыбы, наблюдавшие со дна моря за килем корабля. Из алмеров поблизости он нашел только Хоруса. Вечно угрюмый гвардеец с всклокоченными волосами сидел возле хижины повара и помогал громиле потрошить рыбу.

Добравшись до пустоши, где располагались шатры, Сомбра зашел в самый большой из них. Его он распорядился поставить как можно дальше от домика чародея и зловонного стойбища никтов. Внутри он занял узкую лежанку умягченную шкурами и задремал.

***

Проспал Сомбра недолго. Все еще был день, когда его разбудили голоса никтов. Сквозь щели между матерчатыми лентами внутрь проникали солнечные лучи. Жара на острове стояла невыносимая, но, в отличие от пустыни, была вязкой из-за частых дождей и болотистых почв. Выпив половину кувшина, который один из стражников заботливо оставил у входа, он вышел наружу. В одних штанах, босиком, с клинком в руках Сомбра пересек пустошь и подошел к краю обрыва, на котором стояла диковинная постройка из каменных блоков. Похожие ориентиры он видел в пустыне – великолепные памятники скульпторов Джанзимерона. Кочевые торговцы из рода базельеров называли их «путеводными камнями».

Обойдя древнее сооружение, Сомбра коснулся замшелой стороны самого большого мегалита. Эти булыжники и впрямь могли указать путь к сокровищам древнего народа. Вассертрум и шакал Фарид поверили в его историю о золотых городах, каждый по-своему. В то утро, напросившись на завтрак к гильдмейстеру, он убил двух канюков одним камнем. Еще в Ниппуре Променон посоветовал ему выдавать правду за ложь и трюк сработал. Правда заключалась в том, что он действительно собирался найти города созидателей. Ложью была его верность Конклаву теней и преданность Колмару. Если избранник Ниргала и впрямь рассчитывал запереть льва в золотой клетке, то при всей своей мудрости должен был понимать, куда этот лев будет смотреть и на кого точить зуб.

О том, что Колмар заключил сделку с одним из старейшин конклава, не знал даже Назир. Владыка сделал это не ради власти, а для спасения собственного народа. Так он ему объяснил. О том, что его сделают инструментом в борьбе с некромантами Ниппура, Сомбра не знал вплоть до отбытия на Миркхолд. Чародей, назвавшийся Променоном, передал ему священный тубал с важными бумагами и повелел организовать две экспедиции. Одну он планировал собрать сразу по возвращении в город, а вторую отправить в случае неудачи первой. У Вассертрума было достаточно времени на размышления, как и у двух других богачей, к которым он нанес визит за день до этого.

– Пусть они поверят в это, – прошептал Сомбра, коснувшись гладко выбритого лица. – Миражи тоже могут отвердеть.

Оглянувшись на пустошь, он попытался найти хоть кого-то из своих людей, но заметил вдали только группу никтов-охотников, тащивших тушу громадного, рогатого зверя. Фарид в жаркие часы дремал в шатре. Воины отдыхали или упражнялись в стрельбе из лука, а нисмероны разгуливали, где им вздумается. Легче всего было найти Арто. Широкоплечий некромант, больше похожий на воина, часто спускался в соседнюю долину и убивал там живность. На каждом встреченном существе, будь то вырна, гоблин, волк или даже птица, он оттачивал заклинания: проклинал, высасывал жизнь, лишал сил, ослеплял и даже заставлял убивать себя.

Сойдя с пустоши, Сомбра преодолел трухлявый подвесной мост, и некоторое время шел по свежим телам. Кроме почерневшего свинокрыса, он нашел нескольких гнилоклёнов. Стайка громадных мух с жилистыми хвостами лежала на поляне возле каменной тропы. Судя по тому, в какую кучу те сбились, нисмерон приказал им зажалить друг друга до смерти.

– Арто! – изо всех сил закричал он. – Арто! Ты здесь?

Голос эхом прокатился по долине. Не сразу ему удалось рассмотреть возле озера фигурку в черной рубахе. Нисмерон помахал рукой и опрометью помчался вдоль камышей.

– Я к вашим услугам, первый визор, – покорно молвил здоровяк, подбегая к нему.

– Следуй за мной. Нужно найти остальных.

– Кастор и Саил ушли в горы. Бангладор попросил их найти пещерный лотос. К вечеру должны вернуться.

Сомбра утомленно вздохнул. Они вернулись на пустошь и направились к четырем белым шатрам, видневшимся на горизонте. В пути Сомбра вновь стал размышлять об экспедициях, и планировал до тех пор, пока не услышал над ухом грубый голос:

– Здесь есть пещера с мертвыми гамеланцами.

– Та, где хранился клинок?

Арто угукнул, оглянувшись на далекую лесополосу, плывшую в раскаленном воздухе. Слева от нее в небо вздымалась сланцевая гряда, усыпанная белым песком. В ней находилась крипта созидателей, которую месяц назад пытался ограбить Грог с наемниками.

– Я пытался войти туда вчера вечером и сегодня утром.

– И что?

– Еле ноги унес, – горько усмехнулся нисмерон. – Скелетов у входа я выстроил по щелчку, но те двое… Вчера я просто отступил, но сегодня утром они попытались напасть на меня со спины. Это не безмозглая нежить, первый визор. В ней есть сила повелителя. Такое впечатление, что эти гамеланцы способны запоминать людей и обучаться.