Кисть ее руки. Книга 1

– Эй, кто-нибудь звонил в полицию? – спросил хозяин.

– Я только что позвонил, – ответил Фудзивара.

– Хорошо, тогда давайте все спустимся вниз и подождем ее прибытия, – сказал хозяин.

Все молча кивнули.

5

В гостиной на первом этаже горел свет, мы сели на диваны, покрытые белыми чехлами, достали свои носовые платки и вытерли пот с лица. Там мы остались ждать, пока приедет полицейский. Часы с маятником на стене показывали час ночи. Я удивился, что еще так рано. Мне казалось, уже скоро рассвет.

Кайо села рядом со мной на диван, а хозяин особняка – в кресло. Худой пожилой человек, который так быстро действовал на пожаре, сел на другой диван, и мы наконец получили возможность познакомиться. Остальные двое – крупный мужчина средних лет и невысокий молодой человек по фамилии Фудзивара – по указанию хозяина пошли на кухню заваривать чай.

Судя по тону хозяина, это были повара, оставшиеся жить в бывшей гостинице.

– Боюсь, нехорошая история заварилась, – сказал хозяин, почесывая щеку, а затем торжественно зажег керосиновую печку, стоявшую перед раздвижной дверью. Действительно, было холодновато. В закопченном маленьком окне появилось оранжевое пламя, вскоре почувствовался и запах.

– Так, давайте я представлюсь первым, – сказал хозяин неохотно, – нельзя же сидеть и просто смотреть друг на друга. Меня зовут Кадзуо Инубо. Владелец этой бывшей гостиницы.

Он коротко кивнул. Казалось, он считал это ниже своего достоинства.

Возможно, под влиянием произошедшего, а может быть, просто из-за холодного света флуоресцентных ламп на потолке, лицо его выглядело ужасно. Волосы на макушке поредели, кожа на щеках и подбородке немного обвисла, из-за чего все лицо казалось слегка опухшим. Но если присмотреться, черты лица у него были вполне себе.

– Моя фамилия Исиока, я писатель.

– Хо, писатель, – прореагировал на мои слова Кадзуо Инубо.

Только и всего. К сожалению, когда я представляюсь кому-то немного старше себя, люди, как правило, не знают, кто я. Но, как ни странно, всем довольно хорошо известно имя Митараи. Это всегда кажется мне нелогичным.

И сейчас, если бы я упомянул про Митараи, Инубо, возможно, догадался бы, кто я такой. Однако царившая в комнате подавленная атмосфера не располагала к таким пустым разговорам, а Инубо по той же причине не спросил меня, что я пишу.

– Меня зовут Кайо Ниномия. Я из Токио, – сказала Кайо, сидящая рядом со мной.

– Вы из издательства или чего-то в этом роде? – быстро спросил Инубо.

Он с самого начала пытался понять, в каких мы отношениях. Даже отказывая нам в ночлеге, он интересовался ими. Было очевидно, что он считал необходимым не упустить этот момент и выяснить все сейчас.

– Вовсе нет.

– Жена господина писателя?

– Нет.

Инубо было очень интересно, и, казалось, он хотел спросить что-то еще, но сдержался и промолчал. Как бы это ни было любопытно, но все-таки только что погиб человек.

– Меня зовут Сакаидэ. У меня магазин промтоваров в Окаяме, но сейчас я оставил его на сына с женой и приехал сюда отдохнуть, – сказал бесстрашного вида пожилой человек.

– Но гостиница ведь закрыта? – несколько саркастически спросил я Инубо. Несмотря на то что в такой поздний час нам негде было остановиться, хозяин настойчиво пытался нам отказать. Инубо сделал кислое лицо и заговорил с неприязнью:

– Закрыта. Я здесь живу. Однако есть люди, которые помогали моему предшественнику, умершему в позапрошлом году, и были близки с ним, поэтому только им я разрешаю здесь останавливаться, – сказал он как бы оправдываясь, – к тому же, если бы вы приехали немного раньше, может быть, что-то и вышло бы.

– Здешние горячие источники полезны для поясницы и внутренних органов. А у меня как раз недавно стала болеть поясница, – сказал Сакаидэ.

– Это знаменитый человек, он когда-то летал на «Зеро-сэн»[14], – веско сказал Инубо.

Он хотел сказать, что Сакаидэ более знаменит, чем я. Когда он упомянул об этом, я вспомнил, что где-то видел фотографию этого старика. Ростом он, должно быть, около метра шестидесяти пяти. Волосы совершенно белые, лысеющая макушка. Очки – похоже, для дальнозоркости. Щеки впалые, переносица высокая; стройный, очень хорошая осанка. Всегда четкие движения. К тому же он ничего из себя не строил, поэтому у меня сложилось о нем очень хорошее впечатление. Редко встречаешь таких людей. Обычно в характере японцев есть что-то похожее на Инубо.

– Своих старых друзей я готов оставить ночевать, но я ничего не могу предложить другим. У меня и постельных принадлежностей недостаточно, и предложить могу только летнюю комнату, хотя сейчас холодно. Большинство комнат пустует, поваров мало, поэтому некому приготовить приличную еду. Мне надо еще за полем ухаживать. А вам только позволь остаться на ночь, потом от жалоб не отвертишься.

Инубо продолжал ворчать в том же духе, но названные им причины показались мне недостаточно вескими, чтобы нам наотрез отказать, поэтому его речь меня не убедила. Если бы нас оставили на ночь, мы бы никогда не стали жаловаться, как бы холодно к нам ни отнеслись. Нас не нужно было кормить; в крайнем случае, мы могли бы обойтись и без постели, что все равно было бы лучше, чем спать на земле. Я не мог избавиться от впечатления, что у Инубо была какая-то другая причина отказать нам. Но сейчас было не время выяснять такие вещи. Погиб человек.

– А кто эта женщина, которую убили? – быстро спросил я.

– Ее зовут Сатико Хисикава, она была артистка, играла на кото. Она всю свою жизнь была близка с моими предшественниками.

– Предыдущий хозяин, Хидэити Инубо, был в наших краях известным специалистом по кото, – объяснил мне Сакаидэ, – поэтому в этом доме много необычных кото, от традиционных до редких, сделанных из различных пород дерева. Название «Рюгатэй» тоже связано с культурой игры на кото. Не знаю, в курсе вы или нет, но деку кото принято уподоблять дракону, и у каждой ее части есть свое соответствующее название. Госпожа Хисикава была ученицей знаменитой в этих местах мастерицы игры на кото по имени Онодэра, и у нее это отлично получалось.

Сакаидэ продолжил рассказ:

– При прежнем хозяине здесь часто устраивали концерты, приглашали исполнителей на кото из Осаки и Кюсю. Тогда я и познакомился с госпожой Хисикавой. Ей здесь очень нравилось, она часто приезжала. И в этот раз она тоже приехала немного подлечиться.

У Инубо на глаза навернулись слезы. Увидев их, я подумал, что, возможно, он и не такой уж плохой человек.

– Почему подлечиться? Она чем-то болела? – спросил я Инубо.

– Нет, это артистическое. Видимо, был небольшой нервный срыв, и врач порекомендовал ей отдохнуть. Прежний хозяин очень ее любил; может быть, это его дух позвал ее… – сказал Инубо самым будничным тоном, – а может, и не он…

– А если не прежний хозяин… – вмешалась молчавшая до сих пор Кайо, как будто не могла больше сдерживаться.

Однако Инубо больше не отвечал.

– Почему она умерла? – спросила Кайо слегка раздраженно.

Да, я тоже хотел об этом узнать.

– У нее были какие-то проблемы? Что-нибудь с сердцем?

Я удивился вопросу, но потом сообразил, что Кайо не видела трупа.

– Нет, я ни о чем таком не слышал. Она была совершенно здорова и до последнего момента чувствовала себя хорошо. Когда они разговаривали с дочерью, часто шумели, – сказал Инубо.

– Господин Исиока, отчего она умерла? – спросила меня Кайо.

Я рассказал ей то, что видел. Однако, как ни посмотри, это очень странно… В запертой комнате…

– Я не мог ошибиться. У нее в середине лба была дыра размером с монету в десять иен.

– Прекратите, прекратите говорить об этом! – прервал меня Инубо резким командным тоном.

Меня это немного смутило. Будь он хоть сто раз хозяином особняка, никто не давал ему права командовать гостями. Речь идет об убийстве. Я не какие-то сплетни повторяю. Чтобы успокоить душу умершей, необходимо выяснить причину. Кроме того, мне снова придется сказать об этом полиции. Это не безответственная игра в детектива. Поэтому я продолжил, не беспокоясь о деталях:

– Я совершенно уверен, что ее застрелили.

Тут внезапно раздался крик, который меня напугал. Я попытался понять, что произошло. Оказалось, кричал Инубо. До меня не сразу это дошло, потому что голос его звучал совершенно как женский.

– В чем дело? – спросил я Инубо с ощущением, будто смотрю продолжение кошмарного сна. Он закрыл лицо руками, как ребенок. В этом положении он соскользнул с кресла и упал на дорогой с виду ковер. Затем с грохотом стукнулся лбом о стоявший перед ним стол, его мясистые плечи задрожали, и он зарыдал, как маленькая девочка. Я был ошеломлен.

В этот момент раздвижная дверь открылась, и в комнату вошел крупный мужчина, которого я видел раньше, когда тушили огонь. Он держал в обеих руках поднос с пиалами для чая. Позже оказалось, что его фамилия – Мория. Позади него шел Фудзивара. Он нес поднос со сладостями. У Фудзивары было красивое лицо, как у актера театра кабуки.

Попросив разрешения войти, они заметили, что происходит с хозяином.

– Ой, что случилось?! – закричал Мория. Он спешно поставил поднос с пиалами на стол и, присев рядом с хозяином, стал интенсивно растирать его спину.

– У вас что-то болит? Вызвать врача?

– Нет, не надо, – буркнул в ответ Инубо и убрал руки от лица.

Его бледные щеки были мокры от слез.

– Эй, Мория, ты запирал окна в комнате, где умерла госпожа Хисикава? – спросил Инубо, подняв заплаканное лицо.

– Запирал, – твердо ответил здоровяк с глубоким поклоном, – госпожа Хисикава сказала мне, что хочет перед сном немного поиграть на кото, я зашел в комнату на третьем этаже и все проверил. Там было открыто только одно окно, и я запер его. Так что все окна были заперты.

– Как же это страшно, как страшно!

Инубо, не стесняясь слуги, издал еще один вопль, закрыл лицо обеими руками и громко зарыдал.

– Так что случилось? – не понимая, в чем дело, я снова задал тот же вопрос, на этот раз крупному мужчине по фамилии Мория. Но он, похоже, тоже не зная причины, взглянул мне в лицо, а затем уставился в пространство, качая головой.

– В чем же дело? – в свою очередь спросил он нас.

– Госпожа Хисикава, – сказал Сакаидэ, – ей выстрелили в лоб и убили.

Когда Мория услышал это, его лицо исказилось. Глаза, и так большие, раскрылись до предела и чуть не выпали из орбит, кровь моментально отлила от лица. Нижняя губа отвисла, обнажив кончик языка и передние зубы, слегка потемневшие от табачной смолы. Я боялся, что из-за всего этого заплачет даже он.

При этом он не произносил ни слова, и в комнате воцарилась напряженная тишина.

Я и сам сохранял молчание. У меня появилась своя причина не говорить. Надо было о многом подумать. Я видел и пожар на третьем этаже, видел эту комнату и когда пламя сбили, и в ней только слегка тлело. В комнате были очень большие окна. С внешним миром ее связывала единственная дверь, ведущая на лестничную площадку с раковиной.

Слуга теперь подтвердил, что перед происшествием все стеклянные окна были заперты. Я почему-то думал, что их заперли после него. Потому что иначе ничего невозможно было объяснить. Ведь замки на окнах были неудобные, винтовые. Чтобы их запереть, нужно много времени. И дверь с лестницы, единственная дверь в этой комнате, тоже была заперта. Тогда как вообще можно было застрелить Сатико Хисикаву внутри комнаты? Я снова и снова думал об этом.

Может быть, госпожа Хисикава сама отперла замок? Картина происшествия оставалась неясной. Если кто-то сумел ее застрелить, то кто запер дверь?

И был еще один вопрос. С чего они все напуганы, как маленькие девочки? Оставалось думать, что они одновременно сошли с ума.

– Это правда? – спросил Мория, прервав мои мысли.

– Правда, я сам видел. Если не веришь, поднимись на третий этаж, посмотри на лицо госпожи Хисикавы, она лежит там на постели, – сказал Сакаидэ.

– Как это может быть! Точный выстрел! Так не бывает! – пробормотал в ответ Мория.

– Вот здесь такая большая дыра, и внутри видно пулю.

Я удивился, когда Сакаидэ это сказал. Я не знал, что он проверил все до мелочей. Мне стало интересно, кто этот старик.

Когда я увидел владельца «Рюгатэя» в таком состоянии, я понял, что несколько высокомерное поведение этого человека до сих пор было всего лишь бравадой. На самом деле он крайне неуверенный в себе человек.

– Что значит «точное попадание»? – тихо спросила Кайо. Однако никто ей не ответил. Даже на самый невнимательный взгляд за всем этим таился какой-то глубокий смысл.

Все еще стояла тишина, и я решил задать еще один вопрос:

– Ведь в той комнате на третьем этаже все окна и двери были заперты? Дверь тоже была заперта на замок.

Тишину никто не нарушил. Инубо наконец вяло приподнялся и снова сел на свое место. Мория и Фудзивара наконец расставили пиалы перед всеми присутствовавшими.

– Пожалуйста, – сказал Фудзивара, подавая мне пиалу и ёкан[15] на блюдечке.

Как раз в этот момент я взглянул на Кайо.

– Я не люблю ёкан, – сказала она.

– Что, правда? – спросил я.

Мория и Фудзивара собирались сразу уйти, но я задержал их:

– Подождите. Пожалуйста, скажите мне вот что. Та комната на третьем этаже была заперта. Вы в этом уверены?

– Да, это верно, – ответил мне Мория, не двигаясь с места.

– Комната была закрыта, не так ли?

Когда я спросил еще раз, Мория и Фудзивара молча кивнули.

– Все именно так, и вы это видели. Больше мы тоже ничего не знаем.

– Тогда откуда же застрелили госпожу Хисикава?

– Нельзя, нельзя, не надо говорить этого! – Кадзуо Инубо вытер слезы тыльной стороной ладони и снова заговорил слегка высокомерным увещевающим тоном: – Мы, любители, не должны делать такие вещи без разрешения.

– Тогда что нам делать? Оставить все полицейским, раз они скоро приедут? – спросил я.

– Наверное, да, – Инубо глубоко кивнул.

– Но если мы сами не поймем ситуацию, то и полиции не сможем объяснить, что произошло, – сказал я.

На эти слова Инубо быстро замахал руками перед лицом:

– Нельзя, нельзя, не надо так говорить! Мы можем тут навредить. Дилетанты не должны вмешиваться.

Я не мог его понять. Его позиция была – не в свое дело не суйся, чтобы не было беды. Однако же погиб человек. И даже если никуда не соваться, беда уже произошла. С ним невозможно было согласиться, и я намеревался продолжить. В этот момент раздвижная дверь, через которую только что вошли Мория и Фудзивара, распахнулась, и в проеме появилось лицо девушки в розовом кардигане поверх белой пижамы. На ее загорелом лице сияла белозубая улыбка, а черты его были так красивы, что я на мгновение опешил. Эта экзотическая красота выглядела немного неожиданно в здешней сельской местности.

– Что-то случилось? – спросила она немного взволнованно.

По тому, как она произнесла это, я понял, что, несмотря на взрослое лицо, она еще очень молода.

– Ничего, ничего; зачем ты встала – дети сейчас должны спать, – поднял на нее голос Инубо. Судя по всему, девушка была его дочерью. Я никак не ожидал, что у Инубо может быть такая красивая дочь.

Тем не менее дочь не ушла и с любопытством оглядела всех собравшихся в гостиной. Я не мог отвести от нее глаз ни на мгновение. Я размышлял, почему ее молодое лицо выглядело таким взрослым. И я понял. Это было из-за ее темного взгляда. Ей было весело, и глаза ее определенно улыбались, но в глазах было что-то темное. Из-за этого она выглядела очень взрослой. Возможно, из-за этой темноты ее взгляд был блестящим и твердым, как алмаз.

Ее улыбающиеся глаза на мгновение остановились на моем лице, и наши взгляды встретились. Я был сбит с толку. У нее было худощавое тело, она, вероятно, еще училась в старшей школе, но лицо ее выглядело взрослым. Под стать темным глазам, вокруг глаз ее лежали тени, как будто нарисованные. Мне стало интересно, родилась ли она такой. На ее лице появилась улыбка, совершенно детская. Потом она кивнула. Меня тронула неуверенность этого жеста. Я поспешно кивнул в ответ. Она быстро сделала шаг назад, и раздвижная дверь медленно закрылась.

– Эй, Сатоми! – громко крикнул Инубо.

– Что еще? – ее лицо появилось снова.

– Мне холодно, принеси мне кардиган или еще что-нибудь… Нет, ладно, я сам схожу.

Инубо встал. Лицо дочери Сатоми исчезло, за ним исчезло круглое тело ее отца, и раздвижная дверь захлопнулась. Увидев это, Мория и Фудзивара, коротко кивнув нам, последовали за ними. В гостиной остались только я, Кайо и Сакаидэ.

Честно говоря, я был весьма шокирован. Что же это за место такое? У девушки в кимоно, которую убили в стеклянной комнате на третьем этаже, тоже была белая кожа, и она тоже была красива, как японская кукла. А еще у женщины с ребенком, появившейся перед нами из темноты, было очень правильное лицо, не как у японцев. Если дальше размышлять об этом, надо отметить, что даже у девочки, которая только что заходила в гостиную, были экзотические черты лица, заставлявшие предполагать, что она вообще не японка. Почему здесь так много красивых женщин?

– Эта девочка учится в старшей школе? – спросил я.

– Да, старшеклассница, – ответил Сакаидэ.

Я видел здесь так много красивых женщин, что мои мысли спутались и думать логически не получалось. Я не помнил, о чем думал минуту назад.

– Господин Исиока!

– Да-да.

Услышав свое имя, я наконец пришел в себя.

– Девушку на третьем этаже застрелили в запертой комнате, да?

Оглянувшись, я увидел, что Кайо пристально смотрит мне в лицо.

– Получается, что так. Господин Сакаидэ, так ведь?

– Да, я тоже так думаю.

– Мне это не нравится… – сказала Кайо.

Я посмотрел на нее и наконец понял, что она тоже была потрясена и вся дрожала.

– Мне это не нравится, господин Исиока. Значит, это убийство в запертой комнате?

– Да, похоже на то.

– Вы понимаете, что произошло?

– Видишь ли… – Я задумался.

– Господин Исиока, вероятно, специалист по детективам? Вы, наверное, знаете множество вариантов убийства в запертой комнате? – спросила Кайо с отчаянным выражением лица.

– Нет, меня хоть и называют экспертом, я всего лишь писатель, а не исследователь убийств. Я не так уж много знаю. И многое уже забыл.

– Пожалуйста, не говорите таких вещей. Вы больше всех знаете об убийствах в запертой комнате.

– Да, но мне интересно, действительно ли это было подобное убийство.

Кайо чуть не заплакала.

– Я спрашиваю, потому что мне страшно. Пожалуйста, раскройте эту тайну побыстрее, – сказала она, начиная сердиться.

Кайо до боли сжала мое плечо. Под ее напором я отчаянно пытался собраться с мыслями. Почему в такую рань, измотанный морально и физически, я должен отвечать на эти требования? Мне хотелось бы сначала отдохнуть, а потом уж разбираться в деле.

– Убийство в закрытом помещении… ну… ну, замочная скважина – это можно сделать через замочную скважину, – мой голос внезапно окреп.

Мне показалось, что в голову пришла хорошая мысль.

– Замочная скважина? – спросил Кайо.

– Что вы имеете в виду? – спросил Сакаидэ с легким поклоном.

– Так вот, патрон вставляют в замочную скважину в двери запертой комнаты. Если это мелкий калибр, то при подходящих размерах скважины он пристроится хорошо. Затем, чтобы привлечь внимание человека внутри комнаты, в щель под дверью наполовину просовывают конверт или фотографию. Приготовив все это, преступник терпеливо ждет снаружи. Предположим, в комнате находится Сатико. Она замечает, что из-под двери что-то торчит, и наклоняется, чтобы поднять это. Тем временем преступник смотрит на конверт у своих ног. В момент, когда этот конверт начинает двигаться, он ударяет молотком по капсюлю. Пуля выстреливает и попадает в голову Сатико…

– Интересно, – сказал Сакаидэ. – Каких только способов не придумают!

Лицо смотревшей на меня Кайо просветлело.

Я почувствовал некоторую гордость.

– Но это не подходит, – быстро продолжил Сакаидэ.

– Не подходит? – спросил я.

– Да, не подходит. Потому что в этой двери нет замочной скважины.

– Правда? Нет скважины?

– Эта дверь запирается только изнутри; обычного двустороннего замка в ней нет.

– О, вот как!

Я был разочарован. Но пусть будет так. Дверь с замочной скважиной установлена только в прихожей, для входа с улицы.

– Кроме того, в наши дни почти нет замков, в которых между внешней и внутренней сторонами двери проходит сплошное отверстие. Таких очень мало. Их нет в продаже. По крайней мере, я никогда не видел. А мы торгуем самыми разными, – сказал Сакаидэ.

Он совершенно меня убедил. К тому же трюк, о котором я рассказал, – самый простой, для начинающих. Да еще и довольно старый.

– Вы говорили, господин Сакаидэ, у вас магазин промтоваров?

– Это верно.

Лицо Кайо, слушавшей эту беседу, внезапно снова потемнело.

– И если это было так, как вы говорите, то Сатико, скорее всего, попали бы сюда, в макушку.

– Да, это верно, ранение было не на макушке, а спереди, почти в центре лба.

Я сам это хорошо видел.

– Да, рана была прямо вот здесь, на лбу. Кроме того, я ведь все видел. Как это произошло.

– Как это произошло?

Я был потрясен. Что он имеет в виду? Он видел убийство? Почему он не сказал об этом раньше? Ведь это же так важно!

– Вы говорите, что все видели. Вы имеете в виду, видели сам момент убийства?

– Верно.

– В самом деле?!

Я разозлился. Насколько мне известно, ничего подобного никогда не было ни в одном деле об убийстве в запертой комнате. Это что-то неслыханное.

– Да, это было просто совпадение. Я услышал звук кото и просто вышел из своей комнаты в коридор. Оттуда была видна та комната на третьем этаже. Она ведь почти целиком застеклена, как оранжерея, и освещена так сильно, что внутри видно почти все. Единственное, чего я не мог видеть, это пространства где-то в метре от пола, потому что окна не доходят до самого низа. Но потом я и это увидел. Я как будто смотрел концерт.

Я инстинктивно наклонился вперед. Мне хотелось не упустить ни одного слова.

– Вы все время смотрели из коридора перед своей комнатой?

– Да.

– С какого примерно расстояния?

– Ну… там, наверное, метров тридцать будет.

– С тридцати метров, наверное, трудно рассмотреть лицо госпожи Хисикавы.

– Да, я не мог его видеть.

– Тогда, будем честны, вы могли и не разобрать, она там или кто-то другой.

На это Сакаидэ рассмеялся.

– Ну что вы, как я мог не понять? По фигуре я вполне в состоянии узнать госпожу Хисикаву.

– Простите, господин Сакаидэ, у вас хорошее зрение?

– Ну, я всегда гордился своим зрением. С самого детства я мог рассмотреть все что угодно на большом расстоянии. Сейчас у меня дальнозоркость, плохо вижу вблизи. А вдаль вижу все так же.

– Ну да, ведь вы летали на истребителе.

– Ха-ха, верно. Чтобы, летая на истребителе, уничтожать много врагов, глаза важнее, чем навыки пилотирования. Я не раз участвовал в воздушных боях.

– Приношу свои извинения. Итак, что дальше?

– Она играла на кото, должно быть, не больше пяти минут, а затем внезапно упала. Я некоторое время смотрел, пытаясь понять, что произошло, но она так и не попыталась подняться, а в это время внизу, под окном, я увидел мерцающее пламя. Поэтому я срочно бросился туда.

– Получается, что госпожу Хисикаву застрелили, когда она играла на кото?! – я не мог удержаться от крика.

Это означало, что в данном случае не было никаких трюков с привлечением внимания жертвы. И это не могло быть самоубийством. Я не мог и представить, что дело обернется таким образом.

– Именно так, – сказал Сакаидэ с подозрительным выражением лица. Он как бы хотел сказать: «С какой стати ты так удивился? Разве это не очевидно?» Что ж, возможно, с точки зрения Сакаидэ все ясно, но для автора детективных романов это серьезная проблема. Так откуда взялась пуля? Нет ни оружия, ни стрелка.

– Значит, госпожа Хисикава даже не вставала?

– Что вы имеете в виду – «даже не вставала»?

– Чтобы играть на кото, человек должен сидеть перед инструментом. Значит, до того, как в нее выстрелили и она упала, она не вставала на ноги?

– Нет. Кстати, в соседней комнате с лестницей и раковиной, о которой вы только что упомянули, есть маленькое окошко и дверь, которую мы выломали. В стену над дверью вставлено стекло, через которое свет из комнаты, в которой находилась г-жа Хисикава, попадает в комнату с лестницей. Поэтому, если бы в той комнате кто-то был, я бы его увидел. Конечно, только при условии, что этот человек стоял в полный рост, а не сидел все время на четвереньках.

– Так что же происходило в соседней комнате?

– Там никого не было. В ней не было никаких признаков присутствия человека.

– Черт возьми… Ведь ей стреляли не в затылок, верно? В какую сторону она смотрела, когда играла на кото?