Загадка снежных яблок

Глава 3.

Настя так сильно сжимала свою сумочку, словно это был якорь, держащий ее на ногах. Пришлось ждать своей очереди, пара средних лет прибыла раньше нее, чтобы опознать останки своего родственника. Она зажмуривала глаза, чтобы не видеть боли на лице этих людей. Мужчина утонул, переходя Оку, не подумал, что в оттепель лед тонкий. Казалось, что запах ледяной воды и мокрой грязи доносится даже в коридор. Настя еще сильнее зажмурилась, стараясь не дышать.

Она хотела покончить с этим ужасом, чтобы вернуться домой и предаться горю. Какая-то крохотная часть ее еще надеялась, что произошла ошибка, но надежда все сильнее сжималась и почти исчезла от вида этого коридора и этих людей. Поскорее бы все закончилось…

Владимир оказался достойным наследником отца, после смерти родителей он сразу взял в руки предприятие и за последние несколько лет очень преуспел. Он так развил производство, что сбывал в год около 30 тысяч ведер ликеров и наливок и около 40 тысяч ведер дистиллированного вина. (1 ведро = 12,3 литра, прим. автора).

После смерти купца его дело брали в руки вдова или дочь, это давно уже стало обычной практикой. Но одно дело галантерейный магазин и валяное производство, совсем другое- виноторговля. В этой сфере женщин-виноторговцев пока не было. И Насте предстояло решить, что делать с семейным делом, а заодно и со своей судьбой. Она машинально взяла в руки забытую кем-то вечернюю газету, пробежала глазами, не видя ни строчки , как вдруг задержалась на заметке, ей не показалось, в ней было имя брата. Купец… нашел на кладбище жертву сатанистов… обратился в полицию… Так в этом все дело? Брат думал об ужасном зрелище, увиденном на кладбище, оступился и попал под колеса? Нет, что-то не так, но она подумает об этом позже.

– Спасибо за ожидание госпожа Мичурина. – Полицейский появился в дверях. – Прискорбная задержка, но вы понимаете, потеря близкого человека может стать настоящим шоком, особенно когда покойный был молод и здоров. – Он осекся, покраснел, сообразив, с кем говорит. – Но мне кажется, вы из другого теста.

– Вы правы. Но давайте приступим к делу.

– Конечно. Но если вы почувствуете себя плохо или захотите чашечку чая, не бойтесь сказать. – Полицейский грустно улыбнулся. – Я еще не настолько закален этой работой, чтобы не проявить немного сочувствия тому, кто в этом нуждается.

Насте хотелось ударить его чем-то тяжелым, вместо этого она тихо сказала:

– Пожалуйста, давайте начнем.

Вместе с Настей в помещение вошел еще один человек, она лишь мельком отметила, что это высокий и темноволосый, довольно молодой мужчина с аккуратной бородкой. Но тут же о нем забыла.

Она зажмурилась, собираясь с силами, сильно вдохнула и выдохнула, сжала кулаки и подошла к столу. Человек в белом халате одернул простыню. Настя снова зажмурилась, потом открыла глаза и кивнула.

– Да, это Владимир.

Девушка схватилась за край стола, ноги стали ватными а в глазах все затуманилось. Полицейский подхватил ее под локоть и вывел в коридор.

– Насколько сильно он страдал? – Она не узнавала собственного голоса.

– Поверьте, вы не хотите этого знать. – Незнакомый голос, раздавшийся за спиной был очень тихим, даже вкрадчивым. Но девушка не подняла глаз, молча пошла к выходу.

***

Закончив подписывать документы и отдав необходимые распоряжения для похоронного бюро, Настя вернулась домой. Она разделась, поставила на стол коробку с вещами брата, которую отдал ей полицейский. Опустилась в кресло.

В этом кресле она сидела каждый вечер, читая, или обсуждая с братом прошедший день. Дом был теперь пуст, казалось, что в нем даже стало холоднее. С кухни не доносилось ни звука, надо бы проверить, как там Аграфена, но сил не было.

Еще утром она отругала брата, который читал новости в газете за завтраком. Предложила сопровождать его на кладбище, разозлилась, когда он отказался. Как глупо она тратила время, когда можно было сказать теплые слова, обнять…

Был бы он жив, если бы она сопровождала его на кладбище? Или погиб бы в любом случае, судьба нашла бы его где угодно, потому что такова была воля Божья? Настя покачала головой. Она не верила в судьбу. Это просто несчастье, которого можно было бы избежать, поступи брат иначе. Это всегда выбор, а не воля Небес.

Настя встала, налила в чашку смородиновую наливку из бутылочки в буфете, отпила. Но ожидаемого тепла не почувствовала, внутри все еще было холодно. Неважно, что она могла или не могла сказать брату этим утром, теперь ничего не изменить. Она осталась совершенно одна.

Взгляд упал на коробку. Девушка поставила ее на колени открыла. Понятно, почему одежду ей не вернули, наверное от нее остались клочья.

Слезы полились сами собой, когда она начала выкладывать вещи из коробки. Кошелек Владимира с несколькими монетами, карманные часы, блокнот. Владимир говорил, что однажды он напишет книгу о жизни купцов и все время что-то записывал в блокноте чтобы не забыть. Иногда он писал наспех, на ходу, боясь забыть услышанную фразу или увиденную сцену.

Блокнот почти заполнен, страницы покрыты едва различимыми каракулями. Он делал заметки для будущей книги и для торговли везде, иногда даже покупая горячую булочку у уличного продавца.

Наконец наливка подействовала, холод внутри сменился теплом, Настя смахнула слезы и открыла блокнот.

Вот последние записи. Она снова похолодела, увидев слово «кладбище», написанное так жирно, что карандаш прорвал бумагу.

«Женщина, распятая на кладбище… Кровоточащее сердце… Плачущая статуя… Мужчина в плаще с накидкой…»

Еще две фразы было трудно разобрать, скорее всего это были «Млечный путь» и «красные полосы».

И последняя фраза: «меня преследуют».

Что за странные фразы? Причем тут Млечный путь и красные полосы? Он пошел на кладбище утром. а погиб днем, небо до сих пор закрыто тучами.

Настя посмотрела на фотографию, где они были сняты с братом. Несмотря на почти десять лет разницы они были очень похожи, все о этом говорили. У обоих каштановые волосы, карие глаза, тонкие носы и аристократическая бледность, доставшаяся от матери-княжны. Оба худые и довольно высокие. Они всегда были близки, несмотря на разницу в возрасте, особенно после смерти родителей.

Дедушка, князь Засекин, которого они никогда не видели, проиграл в карты имения и почти все свое состояние. Ему ничего не оставалось, как выдать дочь Марию за Серафимовского купца Мичурина. Кто бы мог подумать, что Василий Мичурин окажется хорошим мужем для дворянки, и то, что должно быть браком по расчету, окажется браком по любви? А осуждение и сплетни в обществе быстро утихли, стоило Мичурину увезти молодую жену в Серафимовск.

Отец приучал сына-наследника к торговле, ведению дел, мать прививала благородные манеры и дала хорошее образование, достойное княжеских внуков. Матушка была высокая, статная, имела, как все Засекина, по ее словам, прекрасный цвет лица, только немного бледный. Поэтому по тогдашнему обычаю она румянилась, ведь не нарумянившись куда-нибудь приехать значило бы сделать невежество. Отец провожал ее взглядом и вздыхал: – Ваша матушка смолоду была писаная красавица.

Она ввела порядки, как привыкла с детства в княжеском доме, а отец не возражал, позволяя любимой супруге вести дом так, как ей хочется. Дети не смели прийти, когда вздумается, а приходили поутру поздороваться, к обеду, к чаю и к ужину или когда позовут за чем-нибудь. Им не разрешалось говорить: за что вы на меня сердитесь, говорили: за что вы изволите гневаться, или: чем я вас прогневала; не говорили: это вы мне подарили; это было нескладно, следовало сказать: это вы мне пожаловали, это ваше жалование. даже чай пили не по-купечески- из блюдец, а по-светски- из чашек. Правда купеческая традиция пить чай трижды в день прижилась и в их доме.

И все же для общения с купеческими детьми Владимир с Анастасией оказались слишком благородного воспитания, а дворянские с детьми купца не знались. Так и получилось, что брат и сестра были очень близки, несмотря на разницу в возрасте.

Может, сообщить дяде, старшему брату матери? Родные все-таки! Но дядя презирал мезальянс сестры и ни разу не встретился с ней после ее замужества. Хотя не будь этого брака, где он был теперь? А мать была слишком горда, чтобы сделать первый шаг. Зачем нарушать ее волю…

Родители хотели, чтобы она вышла замуж за Антона Викентьевича Блинова, молодого купца-галантерейщика, которого привечал отец. Они познакомились и подружились, несмотря на разницу в возрасте, в соединенном клубе всех сословий и понятно, с чем связана эта дружба. Отец полагал, что с Антоном Настя окажется в хороших руках. Владимиру в любом случае достанется бизнес, а Настя будет удачно пристроена.

Но для девушки свадьба с Антоном Блиновым была хуже смерти. Дело даже не в том, что у него была больная мать, за которой придется ухаживать, а характер купчихи Блиновой известен всем в городе. Дело в том, что она не испытывала к Антону никаких чувств. После скоропостижной смерти отца мать настаивала, уговаривала. требовала, плакала… Но Настя твердо говорила нет. Вот и дожила до двадцати трех лет старой девой. Значит судьба другая была предназначена. Ведь теперь кроме нее некому продолжить семейное дело. Судьба… которой не существует по твердому Настиному убеждению, а вот поди ж ты, вспомнила.

И вдруг ее больно укололо где-то внутри. О чем она думает, если перед ней разгадка смерти брата? Слова, написанные его собственной рукой! Это совсем не несчастный случай. За ним следили!

Глава 4.

Гагарин внимательно смотрел на лежащую перед ним жертву.

Женщина была очень молода. Явных следов насилия не заметно, лишь пятна крови на кружевной сорочке. Казалось, она просто спит и скоро проснется, отбросит назад длинные русые волосы и удивленно спросит, что она делает в таком странном месте.

– Красавица. – Сказал полицейский хирург. – Но боюсь, я еще не занимался вскрытием.

– Хотя бы предварительную оценку. Могла ли она быть уличной женщиной?

– Нет. У нее было благородное воспитание и комфортная жизнь.

– Почему вы так решили?

– Ее кожа эластична и безупречна, зубы ухожены, волосы густые и блестящие. Это молодая женщина, которая наслаждалась жизнью с прекрасным питанием и в комфортных условиях.

– Может, она только приехала из деревни? Крестьянские девушки, еще не попавшие на улицу, обычно свежи и вполне здоровы

– Вы плохо представляете деревенскую жизнь, князь. Деревенские девушки работают от рассвета до заката. Эта женщина не работала ни дня в своей жизни. И посмотрите сюда, – полицейский врач поднял правую руку жертвы и указал на бороздку на безымянном пальце, затем опустил и поднял левую руку. Такая же бороздка была и на безымянном пальце. – Она носила кольца, и уши у нее проколоты.

– Это могли быть дешевые безделушки.

– Дешевые безделушки, как правило, оставляют пятна. Эта женщина носила украшения из драгоценных металлов.

Гагарин пожал плечами. Многие женщины носят украшения. Совсем не факт, что они не были дешевыми. Она могла быть содержанкой богатого купца, коих в Серафимовске предостаточно.

– Ногти поломаны. Она сопротивлялась?

– Думаю, боролась до последнего.

– Ее изнасиловали?

Врач кивнул.

– И похоже ни один человек, судя по количеству разрывов. Я бы сказал, двое ее удерживали, пока третий занимался… своим делом.

– Причина смерти? – В низших слоях общества изнасилование было не редким преступлением. Но это нечто иное. Если она не уличная женщина, значит тот, кто это сделал, хотел причинить боль и наблюдал за ее страданиями. А если это несколько человек… Таких преступлений в Серафимовске еще не было.

– Ее задушили.

– Мне сказали, что на шее у женщины висело сердце. Успокаивает, что хотя бы не ее собственное, – князь покосился на чистую кожу на груди жертвы.

– Да. Вот оно. – Врач достал из шкафа прозрачную банку и показал Гагарину. Там в растворе плавало сердце.

– Человеческое? – Впервые за всю службу чиновником по особым поручениям князю стало не по себе.

– Похоже на человеческое, да. Но оно свиное.

– В чем смысл надевать его на шею жертве?

– Этого я вам сказать не могу.

– Это оскорбление. – Высокий темноволосый молодой мужчина произнес это тихим, почти вкрадчивым голосом.

Сколько он здесь стоял и что слышал? – Гагарин возмущенно шагнул к незнакомцу. – Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте помещение.

– Я бы и рад, да служба не позволяет, – князю показалось, что в глазах незнакомца мелькнула усмешка. Но не успел ничего сказать, мужчина мягко улыбнулся:

– Иеромонах Филарет, Ваше сиятельство. Депутат, так сказать, от духовной стороны. Без которого вам не следовало проводить следственных мероприятий.

– Я не судебный следователь и не полицейский. На меня эти правила не распространяются.

– Давайте начнем сначала? – Теперь иеромонах улыбался уже тепло а не насмешливо. -Думаю, мы сможем быть полезными друг другу в этом весьма неприятном деле.

– А где ваше… как это у вас называется…

– Вы про гражданскую одежду? Я не стал надевать подрясник, чтобы не привлекать лишнего внимания, неизвестно куда нам еще придется отправиться. – Он повернулся к доктору. – Что вы можете сказать о сердце?

– Свинью зарезали не ранее вчерашнего дня. Господа… я никогда не видел ничего подобного. Это… это не обычное убийство. Кто-то очень постарался организовать все именно так.

– Традиционно свинья считалась грязным животным, которое ест все, включая других свиней и даже человеческие останки. Назвать кого-то свиньей означает, что он низший из низших. Женщину постарались оскорбить даже после смерти.

– Она могла быть мусульманкой или еврейкой.

– Не думаю. – откликнулся врач.

– Тогда в чем же заключается послание? И для кого оно предназначено?

– Среди знати, – монах сложил ладони и скрестил пальцы, – я никого не хочу обидеть, но среди знати последнее время принято устраивать оккультные вечеринки. Особенно на Святках, когда, по народному поверью, Господь отпускает на землю всю нечисть. Но в большинстве своем это игры: посмотреть в зеркало с зажжённой свечой в полночь, устроить спиритический сеанс. Иногда они заигрываются и устраивают ритуалы вызова нечистой силы. Кстати, порой приносят в жертву свинью. Но здесь другая история. Так далеко, чтобы убить женщину и надругаться над ней не заходил никто.

– Я должен быть беспристрастен… но это ужасно. Я не нахожу слов. Нужно думать о справедливости и наказании, а я ужасаюсь… – Гагарин все еще смотрел на тело.

– Мы люди, пока чувствуем сострадание. Пока в нас жива человечность. – По-прежнему тихо сказал иеромонах. – Сострадание- это качество Господа и его народа. Только придерживаясь человечности мы можем добиться справедливости для того, кто больше не может говорить за себя.

– Я найду того кто это сделал. – Князь все еще не мог отвести взгляд от жертвы.

– Мы найдем. – Мягко поправил его монах.

– Главное сейчас- идентифицировать жертву. Возможно, узнав, кто она, мы получим подсказки, хотя бы очертим круг ее знакомств.

Прошло больше часа, когда врач закончил вскрытие и пригласил ожидающих его мужчин в кабинет.

– Ее последним приемом пищи был какой-то суп, возможно, консоме, отварная говядина, картофель, спаржа и какая-то мелочь.

– Значит, скорее всего это был ужин. А время смерти?

– Ночь была холодной и я не знаю, где ее держали после смерти. Поэтому только грубая оценка- после полуночи.

– Понятно. А способ убийства? Вы придерживаетесь прежнего предположения?

– Да, ее задушили. И это сделал человек, стоявший перед ней. Жертва его видела. Судя по синякам и царапинам, она пыталась бежать. Ее поймали. Но самое ужасно вот что- это игра.

– Что вы имеете в виду?

– Он играл со своей жертвой. Давал ей возможность убежать, потом ловил снова. Это было… словно игра. И лишь в конце, поиздевавшись вдоволь, он задушил свою жертву.

– Это кажется очень личным, – сказал монах. – Такое мотивируется сильным чувством. Сколько бы людей там не присутствовало, был один, кто и закончил игру.

– Но почему?

– Что-то в этой женщине его разрушило. Ему было недостаточно причинить ей страдания и унижение. Он хотел увидеть, как свет гаснет в ее глазах.

– И еще, господа. Судя по отсутствию грязи на ее ногах, песку и прочих частицах, найденных на теле, ее держали где-то в подвале или на складе. На кладбище она была уже мертва.

– Вы сказали, доктор, что время смерти после полуночи. Но тот купец, что поднял тревогу, видел человека на кладбище утром. Этот человек сразу убежал.

– Он мог быть обычным посетителем кладбища, и увидев, что происходит, постарался побыстрее сбежать.

– Что же произошло? Романтическое свидание, которое пошло не так?

– Боюсь, господа, на романтические свидания не приходят с цепью и свиным сердцем.

– Учитывая, что в преступлении явно участвовали несколько человек, хоть кто-то должен был их видеть!

– Но захотят ли они говорить? Боюсь, побоятся, что их распнут вслед за девицей.

***

Отпустив извозчика, Гагарин подозвал мальчишку-газетчика, вечерний выпуск уже был в продаже. Но открывать газету не стал, прочесть можно и дома.

Он всегда любил сумерки, неопределенный час между днем и ночью, когда все казалось неясным, призрачным, а порой даже волшебным. Именно в сумерках реальность отступала и казалось, что может случиться все, что угодно. Но сегодня сумерки не радовали.

В окнах ресторанов горел свет, двери лавок наоборот запирались, две продавщицы галантерейной лавки торопились домой, устало обмениваясь короткими фразами. Сейчас на лицах была лишь усталость, это днем они сияют подобострастными улыбками, обхаживая покупательниц, улещая:

– Это будет на вас прелестно! Это больше прибавит вам живости! А это! Ах! Как стройно на вашей прекрасной талии!

Князь подумал, что они торопятся домой, где ждет горячий ужин, хотя, скорее всего, не так: им предстоит самим приготовить скудный ужин и хорошо, если муж вернулся домой трезвым, с работы или с гуляний на главной площади.

Значит, незнакомка была из обеспеченной семьи… Но никакой конкретики, никаких сведений, на которые можно было бы опереться. А ведь ее кто-то ищет, волнуется, и лишь самой жертве мирские хлопоты уже на важны.

Перед тем, как встретить своего убийцу, она хорошо поужинала. Скорее всего дома, ресторанный набор блюд был бы другим. Об этой женщине заботились, она наслаждалась комфортной жизнью, наверное, была счастлива… как же попала она в руки убийцы?

Одежда и обувь жертвы отсутствовали, но, если судить по кружевной сорочке, они должны быть хорошего качества. Украшения по мнению врача тоже не дешевы, но их вряд ли найдешь, уже пару раз перепроданы за длинный день, если, конечно, убийца не взял их на память. Врач уверен, что она умерла около полуночи. Если мужчина, повесивший ее на крест, был тем самым, кого видел купец, значит он недавно привез ее на кладбище. Видимо выбрал рассветный час, когда на улице не встретишь прохожих. Но зачем он задержался у надгробия почти до десяти утра? Есть лишь одно объяснение- он хотел быть уверен, что тело найдут именно в том положении, которое он тщательно продумал. Но зачем такие сложности?

Надо бы узнать подробности у купца, нашедшего жертву. Наверняка он успокоился и сможет вспомнить побольше деталей. Без описания внешности таинственного мужчины на кладбище они далек не продвинутся.

Опять же странный «кулон». Человеческое сердце очень похоже на свиное, понятно, почему убийца выбрал его. Но в этом жесте наверняка был и скрытый смысл, тут прав иеромонах, как его там… Филарет. Возможно, женщина разбила или украла сердце убийцы и теперь оно принадлежит ей? Значит, она была возлюбленной или женой убийцы. Или прекратила связь со своим любовником, который отомстил таким образом Некоторые мужчины не могут вынести отказа, будь то муж или поклонник. Но обычно они убивают в ярости, а не обставляют сцену преступления так странно…

Первое, что нужно сделать утром, проверить все полицейские участки города, не поступало ли туда заявление о пропаже молодой женщины. Не могла же она жить одна в таком молодом возрасте, у нее обязательно должна быть семья. А раз в газетах этим вечером сообщили о происшествии. они должны задаться вопросом, не является ли жертва их родственницей? В общем, утро вечера мудренее.

Матушка находилась в Москве, и князя встретила опустевшая усадьба. Но стоило затопать ногами, стряхивая налившую мокрую жижу, как вспыхнул свет.

Расцвет крепостничества в XVIII веке давал дворянским семьям возможность не ограничивать себя в количестве рабочих рук. Людей в домах держали премножество, кроме выездных лакеев и официантов имелись дворецкий и буфетчик, а то и два; камердинер и помощник, парикмахер, кондитер, два или три повара и столько же поварят; ключник, два дворника, скороходы, кучера, форейторы и конюхи, а ежели где при доме сад, так и садовники. Кроме этого у людей достаточных и не то что особенно богатых бывали свои музыканты и песенники, ну, хоть понемногу, а все-таки человек по десяти. Это только в городе. Но в конце XIX века прислуги стало намного меньше, порой даже в богатых домах их было не больше двух-трех человек.

Гагарины держали выезд, соответственно кучера и конюха, крестьянская девушка убирала дом, а на кухне всецело царила Пелагея, которая так и не научилась нормально готовить после смерти предыдущей кухарки, ее собственной матери. Но не выгонять же дурынду на улицу, говорила обычно княгиня. С годами «дурында» превратилась в дородную женщину но есть ее стряпню по-прежнему невозможно.

– Ваша светлость, а ужин?

– Спасибо, Пелагея, я уже поел. – Князь порадовался, что успел плотно поесть в городе перед возвращением домой.

Хорошо, что матушки нет дома. Она наверняка прочитала бы уже вечернюю газету и от расспросов не отвертишься. Или от разговоров о красавицах-дочках их друзей. Гагарин слыл убежденным холостяком и категорически отвергал все предложения поухаживать за дочерью князя такого-то или графини такой-то. В данный момент Павла интересовала лишь служба.

Глава 5.

Настя никак не могла избавиться от мысли, что Владимира столкнули под колеса экипажа. «За мной следят»– написал брат в блокноте. Она ничего не ела со вчерашнего дня, ночью сильно разболелся желудок, но спать не давали мысли, что только она не передумала!

Аграфена все еще охала в своей комнате, Настя еще с вечера велела ей не вставать, она все приготовит сама.

Рано утром она заварила чашку чая и заставила себя съесть кусочек хлеба. Впервые в жизни она провела ночь совершенно одна. Всегда был кто-то, сначала родители и брат, потом только брат, но она никогда не оставалась одна. И сейчас она впервые задумалась не придется ли провести остаток жизни в одиночестве. Не в силах доесть хлеб, она отнесла чашку и тарелку на кухню и ополоснула их, прежде чем вернуться в спальню. Открыла сундук у изножья кровати и достала старомодный траурный наряд, который аккуратно лежал сложенный под запасным шерстяным одеялом и платьями, которые она носила в летние месяцы.

Платье из черного крепа сидело на удивление хорошо. Девушка была неприлично худой, когда хоронили отца, а потом мать, а сейчас набрала нормальный вес. У них с братом появилась привычка обязательно завтракать и ужинать вместе, а иногда он приглашал сестру на обед в городе и даже угощал шампанским, так она и отъелась. А какой коктейль подавали на ежегодной ярмарке, куда съезжались купцы со всех концов света! Называли его волжским квасом, хотя никакого отношения к квасу напиток не имел, это просто смесь шампанского с абрикосовым, персиковым и ананасовым соком. Шампанское вливали обязательно ледяное. А теперь… кажется что все это было в другой жизни. И кусок в горло не лез.

Настя грустно улыбнулась воспоминаниям. Придется перекрасить одно из старых платьев в черный цвет, у нее недостаточно одежды на все время траура. И хотя ни с кем особенно они не общались наверняка начнут приезжать с визитами соболезнования. Она нашла на дне сундука черный креповый бант и повесила его на дверь.

Потом оделась и направилась к дверям. Чуть не забыла блокнот, единственное доказательство, что брата убили. Девушка боялась, что над ней посмеются в полиции, но не пойти туда не могла.

***

Дежурный полицейский уставился на посетительницу. Не часто сюда приходят прилично одетые молодые женщины, ла еще без сопровождения. Это даже неприлично.

– Чего желаете, барышня?

– Мне нужно поговорить с кем-то из… из начальства.

– По поводу?

– Я считаю, что моего брата убили, – Настя высокомерно задрала подбородок. Она добьется своего, обязательно!

– Понятно. Это вам к начальнику. Сейчас узнаю, может ли он вас принять.