Брошенная жена дракона

Юлия Пульс

Брошенная жена дракона

Глава 1

– Подпиши, Амели, я давно все решил, – ледяной тон мужа вгонял в истерику. Я не знала, как остановить слезы, которые так сильно его раздражали.

– Прошу, не бросай меня, любимый! Все будет хорошо, вот увидишь, – как же мне хотелось подняться с проклятого инвалидного кресла, подойти к нему и крепко обнять! Но мечты разбивались о суровую реальность, в которой я совсем не чувствовала ног.

– Это не жизнь. Я так больше не могу. Прости, но я не передумаю. Подписывай, – Харон макнул кончик пера в специальные чернила и вложил мне в руку.

Четко выведенные буквы на белой бумаге никак не складывались в слова. От слез, что катились по щекам, пространство размылось. Но я прекрасно знала – это соглашение о расторжении брачного договора. Уже битый час муж заставлял меня его подписать. В то самое время за смежной дверью покоев находилась моя сиделка. И я была уверена, что она слышит каждое наше слово. Такой униженной я еще никогда себя не чувствовала, и столь больно мне не было даже в тот день, когда я упала с лошади, повредив спину.

– Умоляю, Харон! Я же ни в чем не виновата! Пощади! – разве я могла бросить попытки спасти наш брак? Я любила его всей душой.

– Я тебя и не виню, но ты знаешь вердикт лекаря, а он лучший в столице. Ты бесплодна! Уже больше года я всеми силами пытаюсь поставить тебя на ноги, но это бессмысленно! Всю оставшуюся жизнь ты будешь прикована к креслу, а я буду гнить рядом с тобой в бездетности! Моему роду нужен наследник! Я не позволю, чтобы на мне он прервался!

– Всего лишь год. Это вовсе не срок. Я обязательно поправлюсь и рожу тебе сына, – перо задрожало в онемевших пальцах и выпало из руки, на что дракон не на шутку разозлился.

Харон стукнул по столу с такой силой, что дерево затрещало, а я часто заморгала и быстро смахнула слезы с лица.

– Поправишься? А с твоим пустым чревом мне что прикажешь делать?! – от его крика зазвенело в ушах, а в горле скопился ледяной ком обиды.

– Ты совсем меня не любишь? – прошептала и подняла на мужа жалобный взгляд.

На меня смотрели такие родные и теплые черные глаза, что в душе на миг что-то екнуло, но это лишь обман, призраки былых чувств. Он непреклонен.

– Любовь пройдет, Амели, – он с нежностью заключил мое лицо в ладони.

Я по привычке потянулась к его губам, но Харон не позволил поцелую случиться. Отвернулся и запустил ладонь в свои густые черные волосы, оттянул их и тяжело вздохнул.

– Я без тебя умру, – проговорила сквозь всхлип и поймала взгляд мужа, чтобы с жалостью заглянуть в его глаза. Неужели сердце Харона настолько очерствело?

– Не умрешь. Отправишься в имение Кроу вместе с сиделкой. Пойми, не могу я при тебе строить новую жизнь. Подпиши соглашение и освободи нас от оков брака. Не заставляй меня расторгать договор в одностороннем порядке. Тогда ты совсем без ничего останешься и некому будет оплачивать даже сиделку. Забирай поместье. Оно достанется тебе, если подпишешь. Драгоценности, вещи – это все твое. На улице ты не останешься, – я не верила ушам, будто это всего лишь страшный сон! Я проснусь и меня обнимет мой самый красивый и верный муж. Любящий, нежный…

– Это жестоко, милый, ведь я так сильно тебя люблю…

– Хватит! – оборвал он мою чувственную речь, снова вложил в мою руку перо и указал пальцем на место для подписи.

– Мы клятвы верности давали… – взмолилась отчаянно, готовая разорвать проклятую бумагу в ту же секунду.

– Подпиши, – прорычал так злобно, что я не узнала в его голосе прежнего заботливого и доброго мужа. Моего любимого дракона просто не стало, когда в доме появилась тетушка Шаэла Кроу! Она разрушила нашу любовь, ядовитой змеей проникла в нашу семью и отравила Харона. Это с ее подачи лекарь пришел и поставил на мне клеймо бесплодия. Это она внушила племяннику, что не будет у него жизни с женой-калекой. Служанка не раз мне сплетни доносила, что дочку своей подруги она выгодно пристроить хочет в роду Кроу, а я не у дел. Давно она от меня избавиться хотела и сделала все, чтобы этот роковой день настал. И не найти мне больше слов, не докричаться до сердца Харона!

Что ж, если я так мешаю ему жить…

– Вспоминай обо мне хоть изредка, любимый, – размашисто расписалась и что-то лопнуло внутри. Перо упало с края стола на пол, затерялось в длинном ворсе ковра и сердце мое едва не остановилось от дикой боли.

– Я прикажу снарядить экипаж, – мне было уже все равно, что он говорит, будто и руки плетьми стали, не чувствовала я их. – Прия! Помоги Амели собраться! – приказал моей сиделке, которая тут же ворвалась в комнату. Аккуратно свернул соглашение и выдал мне документы на поместье. – Проследи, чтобы в доме не осталось ее вещей и драгоценностей, – и вырвался из супружеских покоев, оставив меня наедине с Прией.

Женщина заботилась обо мне с того самого дня, как я слегла. Она лучше всех знала, как мне тяжело просыпаться каждое утро и осознавать, что никогда не встану на ноги. Раньше меня в этой жизни удерживала только любовь. Большая и светлая. Харон никогда меня не обижал, всегда заботился и спал рядом на семейном ложе, но прошли те времена. Одиночество все сильнее засасывало в воронку безысходности. Я все чаще оставалась в комнате одна, когда к нам приезжали гости. Я чувствовала, что он меня стыдится и не настаивала на выходах в свет в своем инвалидном кресле.

– Не печалься, Амели, – похлопала она меня по плечу, подбежала к шкафу и стала увлеченно укладывать вещи в чемоданы. Шкатулки с драгоценностями старательно опускала в сундук, а я уже не видела смысла сдерживать слезы. – Господин очень щедрый. Поместье богатое. Вам будет там легко и просторно. Рядом озеро, горы, морская лагуна, – мечтательно расписывала Прия мое новое имущество. Но что мне все это богатство, когда сердце разбито? Да гори оно в пекле ада!

Не осталось у меня родных. Осиротела совсем, когда три месяца назад умерла бабушка, которая воспитывала меня с раннего детства. Дом забрали за долги, а на похороны я не попала, потому что проклятая тетка Шаэла не сказала о письме с известием о смерти ни мне, ни мужу. Забыла она, видите ли! Но я-то знала, что она сделала это специально!

– Я там умру, – произнесла я тихим голосом и приложила ко рту промокший носовой платок.

– Что ты, милая, не надо так говорить, – залюбовалась Прия моим платьем с нашивкой из драгоценных камней. Харон дарил мне его на годовщину свадьбы. Воспоминания о том дивном вечере наедине с мужем ввергли меня в лютую скорбь. – Не волнуйся. Я все-все соберу!

Она говорила что-то еще в утешение, а я больше ничего не слышала. Мысленно прощалась с домом и погибала душой. Не успевала смахивать слезы, как они вновь накатывали, застилая глаза.

А потом в покои вошли прислужники и вынесли сундуки с вещами и драгоценностями. Прия вывезла меня в коридор и покатила вниз по специально оборудованному под коляску участку лестницы.

В просторном холле я столкнулась с теткой Шаэлой и едва не зарычала от злости. Она стояла у выхода, скрестив руки на пышной груди, и довольно улыбалась.

– Мой племянник поступил мудро, а ты должна достойно принять его решение, Амели. Хватит слез! Больше у тебя не получится давить на жалость! – нет, эта ядовитая змея не могла учтиво промолчать.

Я силилась остановить поток слез, чтобы не выглядеть раздавленной, но не справилась с эмоциями.

– Будь ты проклята! – выкрикнула я в сердцах, на что Шаэла расхохоталась и подошла ко мне. Склонилась над моим лицом и уперлась руками в подлокотники коляски.

– Харон женится на Холли Вильерс, а ты сгинешь бесплодной калекой, – прошипела она гадюкой и горделиво выпрямилась. – Вези наружу. Экипаж заждался, – приказала она Прие.

У меня рухнул мир! Я была права в догадках. Она подсунет ему красотку Холли и я больше никогда не увижу своего дракона! Это конец всему!

Сиделка поспешила вывезти меня из дома и с помощью прислужников загрузила меня в экипаж. Пристегнула кресло к полу кареты и ушла в смежную кабину. А я припала взглядом к окну в надежде, что Харон хотя бы выйдет попрощаться. Но меня никто не провожал. Я здесь лишняя.

Извозчик тронулся с места и карета умчалась за ворота владений Кроу.

Глава 2

Я лишь однажды была в поместье, которое мне щедро отписал уже бывший муж. Ехать до него почти сутки пути через лесной тракт. Виды в окне уже давно не менялись. Сплошные деревья. Прия сказала, что скоро будет остановка на ужин. Она собрала корзинку с продуктами. Но мне совсем не хотелось ни останавливаться, ни есть. Скорее бы приехать и лечь в постель. Забыться сном и постараться вычеркнуть из памяти этот ужасный день. А что буду делать дальше? Даже не представляла.

Вскоре экипаж съехал с тракта на поляну и остановился. Сиделка распахнула створки кареты и с улыбкой вывезла меня наружу.

– Тебе нужны силы. Надо поесть, Амели. Место здесь прекрасное. Ты только посмотри! – восхищенно обвела она местность взглядом и покатила меня по траве вглубь леса.

– Я не хочу. Лучше посижу у кареты, – силилась я заставить ее повернуть обратно, но Прия будто меня не слышала, продолжала толкать кресло вперед, хотя это было затруднительно в этой местности. Я вздрагивала каждый раз, когда колеса наезжали на камни. – Вернись, говорю!

– Помолчи! – прикрикнула она на меня впервые в жизни, и я растерялась, замотала головой и услышала шелест реки.

– Вези меня обратно, слышишь? – вцепилась я в поручни в попытке затормозить, но Прия докатила меня до скалистого обрыва и только тогда остановилась.

Внизу текла бурная река, огибающая горы, и от высоты у меня немного закружилась голова. Стало тревожно. Мы стояли на самом краю.

– Прия! – я повернула голову, чтобы увидеть сиделку, которая стояла позади. – Отвези меня в карету!

– Прости, дорогая, у меня дети, – вырвала она из моих рук сумочку, в которой лежали документы на поместье.

– Что ты делаешь? – от страха затряслись пальцы. Я смотрела в ее глаза и видела в них равнодушный холод.

– У меня нет выбора. Шаэла не даст жизни моим дочерям, если…

Она прижала сумку к груди и прошептала:

– Прости… и прощай, Амели.

Я не успела толком ничего понять, как она изо всех сил толкнула коляску вперед!

Дыхание сперло, от ощущения невесомости пробило диким страхом. Я разжала руки и вылетела из кресла. Ударилась о воду так сильно, что потемнело в глазах и зазвенело в ушах. «Вот и конец», – промелькнула здравая мысль до того, как вода проникла в нос. Течение подхватило меня и понесло по реке, затягивая под воду.

Не знаю, каким чудом, но я начала усиленно барахтаться, периодически всплывая и хватая ртом воздух. Меня перемалывало в жерновах сильного течения, но я все равно всплывала и боролась за жизнь, от которой еще сегодня хотела избавиться. Наглоталась воды так, что заболел живот. Проклятые ноги тянули на дно, я пыталась кричать, но слова застряли в горле. Я почти выбилась из сил, когда меня оттеснило в заводь на мелководье. Нащупав руками каменистое дно, выползла на берег и закашлялась. Перевернулась на спину и посмотрела в стремительно темнеющее небо. На синем полотне зажглась первая звездочка и меня обдало холодным горным ветром, от чего я задрожала и застучала зубами. Зря боролась за жизнь в реке. Лучше бы утонула, чем лежать и гнить посреди бескрайнего леса!

– Помогите… Харон, – прохрипела и закрыла глаза, погружаясь в темноту сознания, в котором всплыл образ мужа. Он обворожительно улыбался и протягивал мне руку. Такой красивый и горячо любимый! Вся моя жизнь – только он. Я потянулась к нему, но образ рассеялся. Снова пустота и боль. – Даже не попрощался…

Я слышала собственное дыхание и мечтала, чтобы оно скорее оборвалось. Почему мое растоптанное сердце до сих пор бьется в груди? Это не справедливо! Но на помощь мне пришло забвение. Я провалилась в него, околев от холода, в надежде, что больше не проснусь. Может, меня сожрут дикие звери и дело с концом?

– Эй! Ты жива? Деточка! – скрипучий мужской голос вырвал меня из сонного плена, но я не спешила открывать глаза. Показалось, наверное. Сколько я уже тут лежу? Места дикие. Никто бы не стал ходить по скалистому берегу. – Эй! – ткнули в плечо и я невольно шикнула. – Живая! Вставай!

Я нехотя разлепила веки и в свете луны увидела лицо старика.

– Не могу встать. Ноги не ходят, – ответила так тихо, что даже стрекот сверчков слышался громче.

– Ты зачем же тогда в воду полезла, глупая? – присел худощавый незнакомец рядом со мной на корточки и внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Меня скинули со скалы, – серые глаза старика расширились. Он почесал седую бороду и коснулся моего лба.

– В дом тебе надо, а то околеешь тут за ночь, – и приподнял меня за подмышки в попытке усадить, но не получилось. Казалось, я перестала чувствовать не только ниже поясницы, но и по самую грудь.

– Оставьте меня здесь, добрый человек. Мне бы лучше умереть, чем обузой жить, – посмотрела ему в глаза с мольбой. – Замерзну и тихо умру. Так всем будет лучше.

– Ты что такое несешь?! – возмутился старик и очень лихо для своего возраста схватил меня на руки и поднял с камней. – А ну-ка! Отставить! Поплывем на лодке домой. Супом тебя горячим накормлю. Старуха свежего сегодня наварила! – и погрузил меня в лодку, пледом накрыл, весла взял и поплыл куда-то по реке.

Я снова смотрела в темное небо, усыпанное звездами, и хотела лишь одного – удавиться!

– Зовут-то тебя как, красавица?

– Амели… – хотела назваться Кроу, но осеклась. К драконьему роду мужа больше не принадлежу. – Амели Флоренс.

– А я Гюнтер Кэбот. У нас с женой тут поместье с виноградниками. Угощу тебя отменным вином! Оно редкое и ценится в столице. Сам император у нас бочками его закупает. Но я больше рыбачить люблю. Алетта занимается производством. Лучше меня знает. Она расскажет, – общительный дедулька забалтывал меня во время плавания, и я даже немного расслабилась и пригрелась.

А потом лодка причалила к широкому берегу, с которого виднелось обширное поместье.

Гюнтер привязал лодку к причалу, взвалил меня мешком на плечи и потащил. У меня не было сил на сопротивление, даже говорить не получалось. Горло разболелось, запершило. Веки свинцом набрались. Я больше ничего не видела. Не могла поднять головы, которая раскалывалась от мрачных мыслей. Никогда бы не подумала, что Прия меня предаст и решится на преступление, но Шаэла умеет уговаривать. Если ей удалось заставить Харона меня бросить… Решила не рисковать и окончательно от меня избавиться.

– Алетта! Скорее! Готовь гостевые покои! Живо! – свет ударил по глазам и тепло окутало тело. Запахло свежей выпечкой.

– Чего орешь, старый?! – раздался где-то рядом женский голос. – Святая бочка! Ты кого приволок?

– Живее, говорю! Спасать надо девку! Совсем околела! – и понес меня дальше, тяжело дыша.

– Спину побереги, дурак старый! Давай, Клаошку позову? Подсобит.

– Сам донесу! Беги, постель расправляй!

Я же, находясь в полубреду, плохо соображала. Но почувствовала, когда старик уложил меня в мягкую кровать и стащил мокрое платье. Надо мной склонилась пожилая женщина в красном платке и переднике.

– Эй, деточка, ты бледная совсем, – укрыла меня одеялом и затолкала его со всех сторон, чтобы теплее было. – Гюнтер, камин разожги! – приказала голубоглазая старушка и присела рядом со мной на край постели. – Ты откуда взялась? – спрашивала она, а меня трясло в ознобе так, что я не могла ни слова вымолвить.

– Я на берегу ее нашел. Говорит, калека она. Ходить не может. Сбросил ее кто-то со скалы, – ответил за меня старик.

– Святая бочка! Как это сбросил?!

– Неси суп горячий, чего уселась?! – разругался мужчина.

– У меня есть лекарство получше. Погоди! – и умчалась.

– Ничего, ничего, сейчас жара наведу. Быстро у меня пропаришься, – приговаривал Гюнтер, разжигая огонь в камине, а я была больше не в силах бороться за жизнь. Веки закрылись и сознание ушло.

Глава 3

– Она точно не отошла в мир иной? – прозябая в вязкой темноте, я вдруг услышала уже знакомый женский голос.

– Так дышит же, ты чего, не видишь?

– Бледная и худая, как призрак. Вот на кой ты ее приволок? Чтобы она у нас тут загнулась?

– Да как бы я бросил девчонку в лесу? На корм зверям? Думай хоть, что несешь.

– И что нам теперь с ней делать?! – прикрикнула хозяйка.

– Придушите подушкой тихонько, – распахнула я глаза и напугала стариков так, что оба за сердце схватились. – Меня калеку муж бросил, а сиделка по приказу его тетки со скалы скинула. Никому я в этом мире не нужна. Осиротела и нет у меня ни дома, ни родни, – в уголках глаз скопились слезы и скатились по вискам, пропадая в вихрях черных волос. – Пожалуйста, облегчите мою участь. Вы люди добрые, я сразу поняла, – взмолилась и попыталась оторвать голову от подушки, но не сумела.

Алетта положила холодную ладонь на мой лоб и зацокала.

– В горячке она. Бормочет страшное. Дай мне ложку. А ты рот открой, – сжала она мой подбородок и поднесла ложку с какой-то темной жидкостью.

Я подчинилась и проглотила пахнущую виноградом субстанцию, а по вкусу поняла, что это вино.

– Я же говорил, что убить ее хотели. А ты не верила! – подкинул старик дров в камин, а по моему телу разлилось живительное тепло. – Еще дай живицы! Не жадничай.

– Да не жалко мне! – наполнила она снова ложку и впихнула мне в рот. – Вот окосеет, сам будешь бред ее слушать, – буркнула женщина. – А ты не смей со смертью шутить. Боги все слышат. Дозовешься и придет за тобой рогатый, утащит в адову падь. Будешь там блукать во тьме всю вечность.

– Пускай, – я снова ощутила волну жара внутри и поняла, что горло каким-то чудом перестало болеть. Пальцам рук вернулась чувствительность, но ниже пояса… – Мне незачем жить. Муж бросил, а ходить я никогда не смогу.

– Муж! Ишь ты! Ну и дурак, что такую красавицу бросил. Мы с дедом тебя на ноги поставим, а твой муж еще локти кусать будет!

– Угу-угу, – мычал рядом Гюнтер.

А у меня слезы так и бежали ручьями. Вспомнилось, как мы с Хароном на балу познакомились. Я тогда чудом туда попала. Подруга заболела и отдала мне приглашение. Мы с бабулей выбрали лучшее платье. Я веселилась и танцевала, а потом увидела его. Это была такая сильная любовь, о которой легенды слагают. Простая девушка без магических способностей и самый настоящий дракон из влиятельного рода. Редкий союз. Все мне завидовали. Я была такой счастливой, пока не упала с лошади…

– Не реви! – гаркнула Алетта и сама тайком слезы утерла. – У нас жить останешься. И чтобы ни слова больше о смерти, поняла?

Я кивнула и прикусила губы, а боль в груди разрасталась, намертво поражая ядом сердце. Зачем я им нужна? Никчемная обуза.

Старушка поправила подушку, чтобы мне было еще удобнее лежать и с жалостью в глазах погладила по волосам.

– Хозяин! – ворвался в комнату рыжий парнишка. – Там лодка причалила. Мужики спрашивают, не видели мы девушку? – и застыл в недоумении, уставившись на меня во все глаза.

– Иди, набери в погребе вина, – вскочил с кресла Гюнтер. – Я сам к ним выйду. А ты молчи.

– А кто это? – выглядывал из-за спины деда парнишка, стараясь лучше меня разглядеть.

– Любопытство тебя погубит, Клаош, помяни мое слово! Я что сказал?! Беги, давай!

Они вместе вышли из покоев, а я посмотрела на старушку и замотала головой.

– Тетка Шаэла за моим телом послала. Добьют они меня, если узнают, что выжила, – уж в этом я была полностью уверена. Она всегда все до конца доводит. – Изведет меня со свету, раз целью задалась.

– Еще чего! Не узнает никто! Ты теперь, считай, внучка наша, – я опешила. Никогда в жизни не видела таких добрых и жалостливых людей. – Нам же Белобог детишек так и не дал, а я дочку шибко хотела. На старости лет и позаботиться не о ком. А вот тебя и послал. Значит, судьба.

У меня в голове не укладывалось, как родной муж смог выкинуть меня за порог, а чужие люди калеку подобрали, от смерти спасли и приютили. Своей нарекли!

– Мы тебе имя новое придумаем, а прежнее в прошлом оставим со всеми бедами. Дед в столицу поедет и впишет тебя в книгу нашего рода. Тебя как раньше звали?

– Амели Флоренс.

– А будешь Лиора. Жену Белобога так звали. Любил он ее больше целого мира! Счастливица была и красавица. Лиора Кэбот, – впервые после того, как меня бросил Харон, я искренне улыбнулась.

– Звучит! – поддержала я, особо не воспринимая слова старушки всерьез. Наверное, просто утешить хочет и заболтать.

– Еще бы! Вот поправишься, научу тебя живицу делать, – заговорщически прищурилась Алетта. – У нас тут такой виноград растет, во всем мире не сыщешь. А вино у нас бочкам сам император закупает, – а это я уже слышала от Гюнтера. Но от технологии производства вина далека. Лишь кивнула и плечами пожала. – Труд виноградаря не прост. Ох, сколько знать всего нужно! Правильно окучивать лозы, удобрять их, подрезать и облагораживать. А еще обработка и прополка междурядий. Лишние побеги надо вовремя убрать. А как сбор урожая идет, рабочие головы не поднимают. Я только следить и успеваю, силы уже не те. Раньше от рассвета до заката возиться могла, а сейчас только стряпать на кухне осталось. Не ест старик с чужих рук. Ему только мою стряпню подавай. Плюшки с вареньем по утру. Похлебка горячая да каша наваристая. Мы люди простые, не знатные. Все своими руками.

– А я ничего не умею. В драконьем поместье жила. Все прислуга делала, – внедрилась я в разговор, чувствуя себя все лучше и лучше. Даже голова кружиться перестала и слезы высохли.

– Так ты за драконом замужем была?

– Да. Харон Кроу мой муж.

Женщина нахмурилась.

– Где-то слышала, но уже не припомню, – махнула она рукой. – Знаешь, много мнят из себя эти драконы. С родами своими носятся. Что, если магией судьба одарила, то нос надо задирать? – у меня губы невольно задрожали при упоминании Харона и Алетта сразу это заметила, руку мою ладонью накрыла. – А еще в бочках секрет. Мой-то рукастый. Плотницких дел мастер, – вернулась она к разговору о вине.

Скрипнула дверь и Гюнтер вошел в покои.

– Ну что там? – сходу спросила Алетта.

Старик снова подкинул дровишек в огонь камина и сел в кресло. Призадумался, седую бороду почесал.

– Ищут ее трое. Говорят, с горя сбросилась сама со скалы и муж требует тело несчастной.

Какое вранье! Сама?!

Харон хочет удостовериться, что нет меня больше на этой земле? Чтобы уж точно не помешала ему жениться во второй раз? А то позора не оберешься, расскажи я всем, что он силой заставил меня подписать соглашение и выгнал из дома в таком состоянии.

– Ну? А ты чего? – всплеснула она руками в нетерпении.

– Сказал, что не видел. Они и уплыли искать дальше.

– Вот и ладно. Пусть думают, что сгинула!

В это мгновение я поняла, что окончательно умерла для своего бывшего мужа. Обрадуется, наверное. Ловко избавилась его семейка от обузы!

Глава 4

В следующие дни старушка Алетта почти от меня не отходила. Ухаживала, мыла, кормила и волосы расчесывала. А я все еще поверить не могла, что продолжаю жить после всего случившегося. Даже во снах бродила в темноте и не могла найти свет. Но всякий раз пробуждалась и видела перед собой доброе лицо седовласой женщины, которая любила поболтать. О своих виноградниках она могла рассказывать часами и не разу не повториться. А я всегда внимательно ее слушала и запоминала. Больше всего жалела, что проклятые ноги привязали меня к постели и физически я ничем не могу помочь этим чудесным людям.

Однажды в покои с лучистой улыбкой ворвался старик Гюнтер, а вслед за ним заскочил всклокоченный рыжий Клаош. С парнишкой, который помогал старикам по хозяйству, мы почти не общались, но всю сложную физическую работу он брал на себя. Вот и сейчас пришел для того, чтобы вынести меня из комнаты на улицу.

Я не понимала, почему Гюнтер темнит и молчит, сколько не задавай ему вопросов. А Алетта, как назло, куда-то пропала. Но вскоре я поняла, ради чего это затевалось!

Посреди дорожки у крыльца стояло новое деревянное инвалидное кресло с подставкой для ног и большими колесами. Клаош аккуратно усадил меня в него и я ощутила приятный запах вскрытого лаком дерева. Сходу вспомнила слова Алетты, что ее муж прекрасный плотник. Значит, вот куда он пропадал все эти дни! Мастерил для меня кресло!

Растрогавшись до слез, я вытянула руки вперед и обняла дедушку.

– Теперь ты сама сможешь передвигаться по поместью. Надо всего лишь правильно толкать колеса, – погладил он меня по голове и поцеловал в макушку. – Смотри, еще что у меня есть, – достал он из кармана штанов свернутую трубочкой бумагу и вручил мне.

Я с интересом развернула документ и вчиталась в начертанные слова. Подняла на Гюнтера взгляд и задрожала от переизбытка чувств, что били через край.