Заноза в его сердце

Сквозь дрему слышу ее сбившееся дыхание. Она возбуждена. Тянусь к ней, обхватив затылок пятерней и притягиваю к себе. Впиваюсь в мягкие, податливые губы. Второй рукой проникаю под халатик. Она без белья, что еще больше возбуждает. Нащупываю набухший бугорок. Чуть сжамаю его, стон девушки срывается в мои губы.

Возбуждение прокатывается по позвоночнику. Больше нет желания медлить. Вылезаю из ванной, наспех обтираюсь полотенцем и, подхватив под бедра Катю, усаживаю на себя. Мы не успеваем добраться до спальни. Останавливаюсь в прихожке, скидывая по пути все с комода, и усаживаю ее. Между нами нет преград. Провожу пальцами по влажным складочкам. С губ Кати срывается стон. Приставляю член к входу и снова целую.

В тишине квартиры только наше дыхание, и…

… звон телефона. Моего телефона.

Я понимаю, что меня не будут беспокоить по пустякам. А значит… Отстраняюсь от любовницы, ловя ее затуманенный взгляд.

– Я должен ответить.

Наклоняюсь, подбирая свой телефон, который скинул вместе с остальным барахлом.

– Слушаю, – отвечаю, все еще блуждая взглядом по телу девушки. А на том конце провода дежурный объясняет, что задержали на моем объекте вандала.

Час от часу не легче. Но как же, черт возьми, не хочется уходить.

– Сейчас буду, – отвечаю совсем не то, что хочу.

– Ты куда? – спрыгивает с комода Катя, поправляя халатик.

– Дела возникли, срочные, – матерюсь про себя. – Я водителя отпустил, могу воспользоваться твоей?

Девушка молча поднимает с пола упавшие ключи и дает мне.

– Завтра утром будет стоять под окнами, – прощаюсь и тороплюсь к лифту.

В отделении полиции я оказываюсь спустя примерно полчаса после звонка дежурного.

– Задержали девушку. Отказывается говорить имя и фамилию, – говорит следователь. – Ваш охранник ее задержал и вызвал полицию. Говорит, был еще один или одна вместе с ней. Но второй скрылся с места преступления.

– Почему преступления? Что они успели сделать? – мозг определенно не собирался включаться и функционировать как положено.

– Прокол шин у двух машин. Это пока то, что известно. На утро доложат, есть ли повреждения технического характера. Потому что одна машина была открыта.

– Понятно. Покажите, кого задержали, – и мужчина средних лет, кивнув, повел меня.

Мы остановились у камеры или как обычно принято говорить “обезьянник”. Тут же головы подняли трое. Женщины-девушки легкого поведения. А вот одна сидит в самом углу, с накинутым на голову капюшоном.

– Эй ты, подойди, – зовет ее следователь, но она не реагирует.

– Уснула ваша куколка, – пьяно смеется одна из баб. – Эй, кукла, – толкает в плечо девушку, хотя в этой одежде очень сложно признать в ней именно девчонку.

Та поднимает голову и замирает, уставившись на меня.

– Так-так, знакомые лица, – хмыкаю про себя, пробегаясь взглядом по точеному личику уже знакомой бунтарки. – Ну, привет.

Девчонка испуганно на меня смотрит.

– Выпускайте, – даю отмашку. Нечего ей сидеть с этой пьянью.

– Но как же… – недовольно хмурится следак.

– Заявления не будет. Мы сами разберемся.

Мужчина дает распоряжение дежурному, и тот открывает решетку, вытягивая под локоть девчонку. Взмахом руки скидываю с нее капюшон.

– Спасибо, – благодарю мужчину. – Если что-то нужно будет, вы знаете мой номер телефона.

И подхватив девушку под локоть, повел за собой на выход к машине. Открываю перед ней дверь авто. Выдергивает свою руку из моей. Отступает, смотря на меня исподлобья

– Я никуда с вами не поеду.

– Серьезно? После того, как я тебя вытащил из обезьянника? Или надо было для профилактики оставить на ночь там, точно сговорчивее была, – шарю по карманам, понимая, что сигарет не найти. Да я уже и забыл, когда курил. Но в бардачке у Кати они должны быть, тут же сунулся в машину и достал пачку с зажигалкой.

Выбиваю сигарету, щелкаю зажигалкой, затягиваюсь. Наблюдаю за девчонкой. Стоит, ссутулившись, убрав руки в карманы толстовки, которая делает ее бесформенной, явно размера оверсайз.

– И что будет дальше? – тихо звучит ее голос.

– А что должно быть дальше? – облокачиваюсь о машину.

– Ну, не знаю, – пожимает худенькими плечами. – Выставите счет за материальный ущерб, или может… – замялась, подбирая слова. – У меня денег нет.

– Говорят, ты была не одна. Со своим парнем?

– Нет, я была одна.

– И сама до этого додумалась? – ловлю каждую эмоцию на ее лице, как бы она ни старалась их спрятать, ничего не выходит.

– Сама.

– Да брось. Ты с транспарантами и своими протестами да, сама, но вот сигануть через забор, проткнуть шины… Что еще сделали там?

– Я была одна, – упирается.

– Он тебя бросил, – подмечаю. – Благородный поступок. Мужской.

– Я только об одном вас прошу, бабушке моей ничего не говорить. Я отработаю все, что наделала.

– Бабушке? А где твои родители?

Молчит, упрямо поджав губы. Это уже не проблема. Завтра с утра на моем столе будет полное досье на нее.

– Поехали, – выкидываю остатки сигареты в урну и сев в машину, тут же ее завожу. – Долго будешь пялиться на меня?

– Куда вы меня повезете? – не двигается с места.

– Если скажешь свой адрес, то к тебе домой.

Больше слов не понадобилось, девчонка запрыгнула в машину и быстро пристегнулась ремнем безопасности. Назвала адрес.

– Как тебя зовут?

– Тая, – звучит ее ответ.

А я повторяю его несколько раз про себя. Необычно.

Направляюсь по указанному адресу. Тут езды минут пятнадцать, не больше. Дороги свободны. В салоне ощущаю ее запах. Нет, не приторно сладкий от этих вонючек, которыми увешана машина Кати. А именно ее. От этого в ширинке тут же становится тесно. Видимо, все же сказывается неудовлетворенность. Черт.

– Это не ваша машина? – удивляет вопросом. – Вашей девушки, наверное, – продолжает болтать. – Не думаю, что запах сумасшедшей ванили вам так нравится, – усмехается.

Я могу лишь промолчать в ответ, хмыкнув.

Вскоре останавливаю машину недалеко от ее дома.

– Подъезды с другой стороны.

– Я знаю, не хватало еще, чтобы кто-то бабуле взболтнул, что меня катают на машине по ночам, – выходит из машины, осторожно закрыв дверь.

Я почему-то не тороплюсь уезжать, а открыв свое окно, наблюдаю, как девушка обходит машину и, сделав пару шагов в сторону своего дома, останавливается и возвращается к машине.

Мое сердце забилось быстрее. Не дурак ли?

– Спасибо, – чуть наклонившись у открытого окна, говорит мне.

Наши взгляды встречаются. Хоть и практически кромешная темнота вокруг, которую слегка разбавляет свет одинокого фонаря, но я четко вижу ее глаза. И взгляд, глубокий, темно-серый с примесью синевы ночного неба.

Хмыкнул. Это ж надо, какие мысли в голову лезут. Ночная синева, мать вашу.

Девушка развернулась и припустила к дому. На мое удивление, она останавливается у одного из окон и…да-да, открыв раму, залезает внутрь.

Смеюсь, да так, что еще немного и слезы выступят на глазах. Боже, ну невероятная же!

Больше ждать было нечего. Развернул машину и направился в сторону дома. Уже точно к себе. Хватит на сегодня приключений. Хотя, я уже не удивлюсь, если эта девочка с тихим именем Тая чего-нибудь да не вытворит.

Глава 6

Тая

Домой вернулась так же, через окно. Стоило только коснуться ногами пола, как тут же сползла вниз. Ноги подкашивались от волнения и нахлынувшего адреналина. Только подумать, что я наделала и в чем решилась поучаствовать. А еще Вася, чтобы его, гад, сбежал.

Зарываюсь в волосах пальцами. В ушах стучит так что, кажется, этот шум может услышать бабушка и прийти проверить, что у меня тут происходит. Скидываю кеды и собрав последние силы, поднимаюсь на ноги и закрываю окно, занавесив шторы. Включаю настольную лампу. Раздеваюсь. И падаю в постель. Помыться очень хочется, потому что, кажется, от меня воняет этим обезьянником и алкашней с проститутками. Но это будет крайне странно и подозрительно для бабушки. Поэтому решаю помыться утром.

Ставлю будильник на полчаса раньше и, убрав телефон на тумбочку, закрываю глаза и стараюсь уснуть. Да только перед глазами стоит Максимовский с его ухмылкой. Я до сих пор очень удивлена, что именно он отпустил меня. Даже не представляю, как бы я выкручивалась из этой ситуации. Я уже подумывала звонить Алене, прекрасно понимая, что схлопочу от нее по первое число. Но бабушке я о таком точно не решилась бы рассказать.

Стоит только задремать, как телефон начинает вибрировать. Вася…

Решаю, что отвечать не буду. Максимовский ведь прав, что этот говнюк меня бросил, удрал. А теперь названивает.

Как только перестает звонить телефон, следом приходит сообщение в мессенджер, которое читаю в пуш-уведомлении, даже не заходя в приложение. А это значит, он не поймет, что я его прочитала.

“Ты где? Почему не отвечаешь? Я волнуюсь”.

Волнуется он, придурок.

Откладываю телефон в сторону и закрываю глаза, мысленно перевариваю жуткую концовку дня.

Как только срабатывает будильник, я тут же подрываюсь с постели и бегом направляюсь в ванную. В душ. Смывать эту вонь, которая, кажется, меня преследовала даже во сне.

Тщательно промыла длинные волосы и, высушив их, выхожу, сталкиваясь с бабушкой.

– А ты чего так рано? – удивленно смотрит на меня.

– Решила душ принять, – пожимаю плечами.

– Пойдем завтракать, – зовет за собой.

– Я сейчас, только оденусь, – отвечаю и возвращаюсь в свою комнату.

Осматриваю джинсы, в которых вчера искала приключений на свою пятую точку. Ткань на колене разодрана. Теперь их либо в мусорку, или на шорты. Можно,, конечно наклеить какую-нибудь наклейку-принт. Но это потом. Откидываю их в сторону и лезу в шкаф, натыкаясь на платье. А что? Я сто лет не надевала его. Поэтому останавливаю свой выбор на нем.

После завтрака, снова бегом на остановку и, как обычно, практически в одно и то же время я направляюсь к универу.

– Привет, – догоняет Света.

– Привет.

– Тебя Пчела ищет.

– Пусть ищет, – отмахиваюсь.

– Что у вас вчера стряслось? Вроде все нормально было, когда расходились, – донимает подруга.

Я останавливаюсь и, не выдержав, рассказываю о том, что было. Подруга, слушая, выпучивает глаза на меня.

– Ни фига себе, – восклицает. – Тебя вытащил сам Максимовский?

– Я думала, тебя удивит больше поступок Пчелкина, – обижаюсь на нее и продолжаю свой путь до аудитории.

– Тай, стой, – доносится голос Васи.

Я закатываю глаза от безысходности и прибавляю шаг, чтобы этот гад не смог меня догнать. Но он все же меня настигает и хватает за руку.

– Жива, здорова? – тараторит парень, оглядывая меня с ног до головы.

– Жива, здорова, в ментовке отсидела. И по счастливой случайности вышла до того, как меня стала бы искать бабушка! – рыкнула на него так, что все, кто был рядом, оглянулись. – Ты, – тыкаю в него пальцем, – бросил меня и удра,л как последний трус.

– Я побежал за помощью, – тут же с готовностью отвечает Пчелкин.

– Пошел ты в задницу, Пчела, и "жалко" тебе туда же.

Начинается пара. Приходит преподаватель и приступает к лекции.

– Тай, а как же он тебя просто отпустил? – не унимается Светка.

Пожимаю плечами.

– Чего успели сломать то? – продолжает отвлекать.

– У Пчелкина спроси. Он ломал. А я его, как дура, прикрывала, – злюсь сама на себя. Если бы я знала, что этот трус струсил, выдала бы его с потрохами Максимовскому.

К концу учебного дня большая часть студентов повалила на улицу. Мы со Светкой не исключение. За нами весь день слонялся Васька. Вот и сейчас тащится следом.

Спускаемся на крыльцо универа, когда на территорию влетает огромный черный джип. Он тормозит недалеко от нас, и из него выходят двое мужчин в черных костюмах.

Они целенаправленно идут в нашу сторону, но так кажется на первый взгляд. Обходят и под руки хватают Пчелкина.

– Эй, вы куда его? – воскликнула я от неожиданности происходящего.

– Отпустите, – брыкается Вася, но все без столку.

Так его и усаживают в машину, и она срывается с места.

Свидетели этого действа остались на своих местах, обескуражены.

– Нужно в полицию заявить, – тут же хватаюсь за телефон, но меня останавливает подруга.

– Ты не думаешь, что это дело рук твоего депутата, – смотрит на меня с интересом.

– Во-первых, не моего, во- вторых, с чего ты взяла? – не понимаю, куда она клонит.

– Он же тебе дал визитку, вот и звони ему, узнавай. Не он ли забрал Ваську, – говорит так уверенно, что у меня исчезают все сомнения в бредовости этой идеи.

– Ты думаешь? – все еще сомневаюсь.

– Догадываюсь. Звони, – командует Света.

Мы отходим от универа к лавочкам. Я копаюсь в рюкзаке в поисках той самой визитки. Помню, что сунула куда-то сюда. Пришлось перетрясти все содержимое, прежде чем визитка соизволила найтись.

– Вот, – победно трясу ей над головой. – Набираю номерок, – ввожу цифры и нажимаю на кнопку вызова.

От страха на самом деле внутри все переворачивается, стоит только вспомнить его голос и нашу вчерашнюю поездку. Хотя мне ведь не было страшно. Наоборот…

Леон

– Зажигание разворотил, – отчитывается Вадик, после осмотра экскаватора, зачитывая отчет об осмотре. – Коробку передач. Шины проколол, ремонт на круглую сумму выйдет.

– Вот пусть и ремонтирует, раз бил точечно, зная, что выводить из строя.

Машина за парнем уже отправлена. Ребята должны доставить его к стройке и предоставить все инструменты по его запросу. Пусть отрабатывает, иначе на бабки поставлю.

– Хорошее решение. Но там была же и девка. Что с ней? – усаживается Вадик в кресло, закидывая ногу на ногу.

– Ничего, – я все еще жду досье на нее, уж очень интересна мне её личность.

Не вдаюсь в подробности о прошедшем вечере. Я же толком и не спал, а если и удавалось отключиться, то во сне видел её…А просыпался со стояком в руке. Матерился, не выбирая выражений. Въелась в мозг намертво.

Далее окунаемся в работу. Сегодня вечером выезд на встречу в избирательный округ. Готовится текст, который я не раз правил.

– Вносить информацию по поводу строительных работ в сквере? – интересуется одна из сотрудниц.

– Нет. Буду действовать по обстоятельствам. Если что, я знаю, что говорить, – отмахиваюсь.

Только стоит снова загрузиться делами, как раздается звонок.

– Леон Игоревич, парня забрали. На место доставили, – отчитывается голос на том конце провода.

– Отлично. Как сделает все, что касается механики, отвезете домой. С шинами вызовите спецов, пусть ремонтируют, – отключаю телефон, но отложить его не успеваю. Снова поступает входящий. Номер этот еще не видел, хотя на память никогда не жаловался.

– Максимовский, слушаю, – отвечаю, но в ответ лишь слышу на фоне удаленно голоса. – Алло, – и не дождавшись ответа, отключаю.

Но не успеваю снова отделаться от гаджета, как он снова оживает в руке.

– Алло, – уже и не жду, что там решатся заговорить.

– Здравствуйте, Леон Игоревич, – неуверенно звучит девичий голос. – Скажите, это ваши люди забрали Пчелкина?

Я зависаю на мгновение, пытаясь сообразить, кто такой Пчелкин и что это за девушка, интересующаяся у меня его судьбой.

Люди забрали, мои…

– Тая? – удивленно интересуюсь, наконец, понимая, кто говорит. Ловлю заинтересованный взгляд Вадика и едкую ухмылку.

– Да, это я. Так это ваши люди были? Куда они его увезли? – затараторила девушка.

– Спокойно, – поднимаюсь с кресла, прохожусь по кабинету, провожу пятерней по волосам. – Да, люди мои. Всего лишь заставят починить то, что он сломал. К вечеру, как справится с работой, будет доставлен домой в целостности и сохранности, – зачем-то уточняю.

– То есть в полицию обращаться не надо? – неуверенно говорит.

– Почему в полицию?

– Потому что это выглядело как похищение средь белого дня. Его схватили под руки и запихали в машину, – с возмущением звучат ее слова, что вызывает улыбку. Защитница и тут. Таких днем с огнем не сыщешь. Даже завидно. А этот молокосос не оценит по достоинству её чувства.

– Сожалею, – усмехаюсь. – Но волноваться действительно не стоит. Если к вечеру не вернется, тогда можете позвонить мне еще раз, – и отключаю телефон. Хотя совершенно не хотелось прерывать разговор.

– Кто это? Неужто та самая…

– Ага, – сажусь в кресло, откидывая голову на спинку, закрываю глаза. Ее мягкий голос до сих пор звучит у меня в голове. Да таким голосом нужно сексом по телефону заниматься, как минимум. А лучше не по телефону…

– Слушай, если она такая зануда. Может, ее того, – показывает руками знак, который меня удивляет.

– Не понял.

– Как заставляют замолчать таких выскочек? Нет, не прикопать в лесочке, мы же гуманное и цивилизованное общество, – ржет в голос. – Затащить в постель, только и всего. Удовлетворить так, что ерундой ей заниматься не захочется.

– И что я, по-твоему, должен спать со всеми несогласными с деятельностью фирмы отца? Ну, ты Вадик, как сморозишь…

– Но тут особенный случай. Девчонка хорошенькая. Давно у тебя такая была? Если была, – деланно тяжело вздыхает и снова утыкается в документы.

А я стараюсь не принимать его слова всерьез и принимаюсь за работу. Глупо же, в самом деле.

Тая

– И что он сказал? – из мыслей вырывает голос подруги.

– Что? – хлопаю глазами, пытаясь скинуть морок его смеха. Да что же такое со мной происходит, когда я его слышу?

– Что он тебе сказал? – не унимается Света.

– Что это он причастен к случившемуся. Но там всего лишь нужно исправить то, что натворил Вася, и отпустят его домой, – оседаю обратно на лавочку.

– М-да, – тянет она. – Странный он какой-то, мутный.

– Кто?

– Да Максимовский. Любой другой вышиб бы денег и все, а тут исправлять то, что испортил, – пожимает плечами. – Дедовский метод какой-то.

– Так лучше же, во всяком случае, – подхватываю свой рюкзак и поднимаюсь. – Поехали по домам. Что-то я сегодня вымоталась.

Вернувшись домой, я долго не могла найти себе применение и в итоге, сдавшись, рванула в приют. Там помощь нужна была всегда. Да и отвлечься получится. Общаясь с животными, все проблемы и страхи забываются разом. Но все равно, поглядывала на молчавший телефон. Все же ждала, когда Васька решится объявиться. Обида на него поутихла, уступив место беспокойству. Как бы ни успокоил сам Максимовский о своих намерениях касательно парня, я все равно переживала за него. По сути, это по моей вине он там оказался. Мне нужно было сразу его остановить. Но я затупила и пошла у него на поводу. А он у меня. В общем, оба хороши.

Глава 7

Тая

Понедельник прошел, и слава богу. С такими трудоднями ни одних нервов не хватит. То выходные с обезьянником, то Ваську забрали… Но на этом день не закончился и решил добить напоследок. К вечеру домой к бабуле притопала мать.

– Ты, старая, все настраиваешь дочь против меня, – возмущается в пороге, потому что дальше ее не пускает бабушка.

– Ты сама ее против настроила, Лена. Сама.

Я показываюсь из своей спальни и одним движением оттесняю бабулю от разъяренной женщины, которая явно не в себе. Не дай божечки, что удумает.

– Баб, тебе пора лекарства принимать, – говорю любимой старушке, но та не собирается оставлять меня наедине с родительницей.

– Ты домой собираешься возвращаться? – не говорит, а рычит мать.

– Мой дом здесь, – говорю, как можно спокойнее.

Как же мне противно на нее смотреть. Во что она себя превратила? Ведь была такой красавицей. Они с папой были шикарной парой.

– Тайка, собирайся и домой, – продолжает плевать желчью мать.

А меня режет ее это грубой «Тайка».

– Лен, иди подобру-поздорову, – влезает бабушка.

– Мама, я вас в последнюю очередь спрашивать буду, что делать мне с ребенком.

– Мне девятнадцать, и я сама вправе решать, что мне делать и где жить. Я не шляюсь, как ты, по злачным местам. У меня все хорошо. А тебя заждались. И больше сюда не приходи. Домой я не вернусь, – собрала последние силы и высказалась.

Мамино лицо чуть вытянулось от удивления. Она поджимает губы от обиды и выходит, но в пороге останавливается обернувшись.

– Вся в Беловскую породу, – звучит с отвращением.

– И я рада, что это именно так, – подтолкнув ее в спину, закрываю дверь на ключ и упираюсь лбом в нее, застывая. Пытаясь усмирить больно бьющееся сердце.

Сделав пару вдохов, оборачиваюсь к бабушке.

– Ба, все хорошо. Я думаю, она теперь долго не придет, – подхожу к ней, обнимая.

– Умница моя, – целует в макушку.

Потом мы вместе готовим ужин и, стараясь не касаться темы родителей, беседуем обо всем. Я лишь изредка поглядываю в телефон, надеясь, что Васька все же отпишется, что дома. Но пока стоит мертвая тишина.

– Завтра приезжает новый будущий депутат, – заговаривает бабушка. – Наши все собираются.

– Расскажешь потом, что там он вам наплетет? – усмехаюсь, отпивая чай.

– Может, дело скажет?

– Может, а может и не скажет. Про сквер его спросите. Непонятную стройку там развели, – стараюсь сделаться равнодушной, только от бабушки это не ускользает.

– Тая, я помню, как много тебе рассказывала про этот сквер. И про дедушку твоего, и про отца. Ты же не полезешь туда? Знаю я твой боевой характер. Если там, – показывает пальцем вверх, – решили, что здесь что-то будет построено, оно будет. Нам проблем не нужно. Может, все же дело сделают, ведь ночью кто там только не ошивается. Вон у одной там даже сумочку из рук вырвали.

Я молча киваю головой. Спорить не собираюсь. По крайней мере, я все равно уже не знаю, что я сама могу сделать. Я же всего лишь букашка против всего этого.

После ужина я, наконец, добираюсь до своей спальни и открыв лекцию, все же беру телефон и набираю Васю.

Идут гудки. Но отвечать никто не торопится. Вызов сбрасывается. Я думаю, не набрать ли Максимовского и все уточнить, но с замиранием сердца не решаюсь на этот шаг.

Пишу Пчелкину сообщение, чтобы мне позвонил, как только он освободится.

Я даже вижу, что сообщение доставлено и просмотрено. Но ответа нет.

В голову лезут всякие мысли, что хоть ужастик снимай. Я набираю подругу. Она отвечает быстро.

– Вася тебе не звонил? – спрашиваю, как только она отвечает.

– Да, мы с ним вот недавно переписывались. Он уже часа два дома. Поржал, что мужики лохи и он толком ничего не сделал, – говорит подруга.

А мне становится стыдно за него. Нашел, с кем шутки шутить.

– А тебе он, значит, не звонил?

– Нет, видимо, не счел нужным, – пожимаю плечами, будто это увидела бы подруга. – Ладно. Пока, – прощаюсь с ней, и еще раз посмотрев на номер друга, откладываю телефон в сторону.

Ну что ж, на нет и суда нет. Бегать за ним я не собираюсь. Не хочет говорить, обижается, только я пока не пойму за что, ну и черт с ним.

Следующие дни проходят как обычно. Мы со Светой так и общаемся, а вот Васька ходит за нами привидением. Не подходит и смотрит на меня из-под хмурых бровей.

– Что у вас происходит? – не выдерживает подруга и в один из перерывов спрашивает.

– Да если бы я знала, – пожимаю плечами. – Он ведь так и не захотел со мной разговаривать.

– Ладно, я попробую выведать из него, что там случилось. Хотя он тоже сильно в подробности не вдается.

Мой распорядок дня практически не меняется. Универ, приют и дом. Выхожу прогуляться до сквера, но за забором лишь слышны работы. А увидеть все равно ничего не увидишь.

В четверг поздно вечером от Светки приходит голосовое сообщение о том, что ей нужна помощь. Так как она подрабатывает официанткой, а их заказали на обслуживание какого-то важного мероприятия, и у них попросту не хватает рук. Вот и предлагает мне подработать. Я соглашаюсь. Мне же несложно. Останется только бабушке наплести, что я с ночевкой останусь у нее, и Светка меня поддержит, если что.

Леон

К концу дня на моем столе появляются несколько папок со всей информацией молодежи. Отправляю Вадика домой, решая остаться в одиночестве.

Первым делом нахожу папку девчонки.

Белова Тая Владимировна. Девятнадцать лет.

И дальше глазами пробегаю по информации по девочке. Здесь даже фото прикреплено. Отрываясь от текста, беру фото.