Двое могут хранить секрет

– Прошу прощения, – говорит Вив, когда Малкольм отворачивается, я никогда не слышала менее извиняющегося тона. – Но мне кажется крайне забавным, что первым обе угрозы увидел именно странноватый братец Деклана Келли. – Она многозначительно качает головой. – Угу. Что-то тут нечисто.

– О Вив, – вздыхает Кэтрин, как будто они уже по меньшей мере дюжину раз вели эту беседу в разных вариантах. – Малкольм нормальный. Немного ботаник, но нормальный.

– А по-моему, он не ботаник. – Брук так долго сидела молча, что ее внезапное высказывание заставляет всех вздрогнуть. – Может, он и был таким, но в последнее время стал привлекательным. Не таким красивым, как Деклан, но все равно.

Затем она снова опускает голову и начинает безучастно вертеть ложку, словно вклад в беседу забрал все имеющиеся у нее небольшие запасы энергии.

Кэтрин задумчиво смотрит на нее.

– Вот уж не думала, что ты заметила, Брук.

Я поворачиваю голову, высматривая Малкольма, и вижу, что он сидит с девушкой Мией из коридора и с моим братом. Я не удивлена; Эзра обладает способностью влиться в любую компанию, к которой он решил присоединиться. В любом случае, когда меня не пригласят за стол Кэтрин, я буду знать, куда идти за ланчем.

Вив фыркает.

– Красивый, тоже мне, – скучным тоном произносит она. – Деклану место в тюрьме.

– Ты думаешь, он убил Лейси Килдафф? – спрашиваю я, и она кивает.

Кэтрин озадаченно наклоняет голову набок.

– Но разве ты только что не говорила, что убивший Лейси человек оставляет угрозы по всему городу? – спрашивает она. – Деклан живет в другом штате.

Вив облокачивается на стол, пристально смотрит на подругу широко раскрытыми глазами.

– Ты живешь с Келли и, серьезно, не знаешь?

Кэтрин хмурится.

– Не знаю о чем?

Вив выжидает несколько секунд для максимального эффекта, затем усмехается.

– Деклан Келли вернулся в город.

Глава 7

Малкольм

Понедельник, 9 сентября

В Эхо-Ридже один бар, который технически только наполовину в городе, потому что находится как раз на границе с соседним Солсбери. В отличие от большинства заведений Эхо-Риджа, «Таверна Буковски» слывет местом, где можно уединиться. Несовершеннолетних здесь не обслуживают, но и документов на входе не спрашивают. Поэтому именно там я встретился с Декланом днем в понедельник, после первого дня в школе, где притворялся, что, мол, да, конечно, я знал, что мой брат здесь.

«Таверна Буковски» не очень вяжется с Эхо-Риджем. Она маленькая и темная, с длинной стойкой в передней части, несколькими изрезанными столами, расставленными по всему помещению, и мишенью для дартса и бильярдным столом в глубине. На стенах – только неоновая реклама «Будвайзера» с мигающим «в». Ничего красивого или оригинального в ней нет.

– А ты не мог дать объявление о своем приезде? – говорю я, садясь напротив Деклана. Подразумевается, что это шутка, но смешно не выходит.

– И тебе здравствуй, маленький братец, – говорит Деклан.

Я видел его меньше недели назад, но здесь он выглядит крупнее, чем в цокольной квартире тети Линн. Потому, может, что Деклан никогда не умещался в рамки Эхо-Риджа. Хотя вдвоем мы никогда раньше не сидели в «Буковски». Да и вообще нигде. Еще в начальной школе, когда папа старался приучить меня к футболу, Деклан изредка снисходил до игры со мной. Однако ему быстро наскучивало, и чем больше я мазал, тем сильнее он бросал мяч[4].

Через какое-то время я уже не пытался поймать мяч, а просто поднимал руки, защищая голову. «В чем дело? – жаловался он. – Я же не стараюсь тебя ударить. Доверься мне».

Он говорил это так, будто когда-либо сделал хоть что-то заслуживающее доверия.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает Деклан.

– Колу, наверное.

Деклан поднимает руку, привлекая внимание пожилой официантки в выцветшей красной футболке. Женщина натирает за стойкой пивные краны.

– Две колы, пожалуйста, – говорит он, когда она подходит к нашему столику. Она кивает без особого интереса.

Дождавшись ее ухода, я спрашиваю:

– Что ты здесь делаешь?

В уголке рта Деклана дергается мускул.

– Ты так это говоришь, будто я нарушаю какой-то судебный запрет. У нас свободная страна.

– Да, но…

Я умолкаю, потому что возвращается официантка, кладет перед нами салфетки для коктейля и ставит высокие стаканы колы со льдом. Мой телефон взорвался во время ланча, когда распространился слух, что Деклан в Эхо-Ридже. И он это знает. Он прекрасно знает, какую это вызовет реакцию.

Деклан наклоняется вперед, положив руки на стол. Они почти в два раза мощнее моих. В свободное от занятий время он работает на стройке, и это помогает ему держаться в лучшей форме, чем в школе помогал футбол. Он понижает голос, хотя кроме нас в «Буковски» сидят только два старика в бейсболках у дальнего конца барной стойки.

– Мне надоело, что со мной обращаются, как с преступником, Мэл. Я ничего не сделал. Ты не забыл? – Он проводит ладонью по лицу. – Или ты больше в это не веришь? А вообще верил?

– Конечно, верил. Правда. – Я толкаю соломинкой лед в стакане. – Но почему сейчас? Сначала Дейзи вернулась, а теперь ты? Что происходит?

При упоминании Дейзи на лице Деклана мелькает тень озабоченности так быстро, что я едва ее заметил.

– Я не вернулся, Мэл. Я все еще живу в Нью-Гэмпшире. Я приехал кое с кем повидаться, вот и все.

– С кем? С Дейзи?

Деклан тяжело вздыхает.

– Что ты так зациклен на Дейзи? Она все еще тебе нравится?

– Нет. Я просто пытаюсь понять, в чем дело. Я видел тебя на прошлой неделе, и ты ни слова не сказал, что приезжаешь. – Деклан пожимает плечами и тянет колу, избегая моего взгляда. – И знаешь, ты дерьмово подгадал по времени. С этой дрянью по всему городу.

– Ко мне-то какое это имеет отношение? – Он хмурится, когда я не отвечаю сразу. – Погоди. Ты что, шутишь? Люди думают, что я как-то с этим связан? И что дальше? Теперь я и за глобальное потепление отвечаю? Черт побери, Мэл. – Один из стариков у стойки бара оглядывается через плечо, и Деклан откидывается на спинку стула, сердито глядя на меня. – К твоему сведению. Просто чтобы не было недомолвок. Я приехал сюда не для того, чтобы писать бросающие в дрожь лозунги на указателях, стенах и на чем там еще.

– На могилах, – поправляю я.

– Да как угодно, – скрежещет Деклан, тихо и зловеще.

Я ему верю. Я не могу представить себе вселенную, в которой мой вспыльчивый, переполненный тестостероном брат наряжает трех кукол, как королев бала, и привязывает их к мавзолею. Легче вообразить, как он стискивает руки на горле Лейси и лишает ее жизни.

Господи. У меня дрожат руки, когда я беру стакан, встряхиваю лед в нем. Не могу поверить, что я только что об этом подумал. Я набираю колу в рот и с трудом проглатываю.

– Тогда зачем ты приехал? И как долго пробудешь?

Деклан допивает свою колу и делает знак официантке.

– На этот раз виски с колой, – говорит он, когда она подходит.

Поджав губы, она поочередно смотрит на нас.

– Сначала удостоверение личности.

Деклан лезет за бумажником, потом медлит.

– Знаете что? Забудьте. Просто еще колы. – Она пожимает плечами и отходит. Деклан качает головой, словно противен сам себе. – Видишь, что я сделал? Решил не выпивать, а хотел, потому что мне не хочется показывать свое имя женщине, которую я даже не знаю. Вот она, моя гребаная жизнь.

– Даже в Нью-Гэмпшире? – спрашиваю я.

Один из стариков у барной стойки постоянно на нас поглядывает. Не могу сказать, почему – то ли мое несовершеннолетие настолько очевидно бросается в глаза, то ли… потому.

– Везде, – говорит Деклан. Он снова умолкает, когда официантка приносит колу, потом салютует мне стаканом. – Знаешь, Мэл, хорошо, что у вас с мамой здесь все хорошо. Питеру нравится делать вид, что я не существую, но вас он не обижает. Тебе в итоге, может, обломится колледж.

Он прав, вполне возможно. Отчего я чувствую себя виноватым, поэтому сообщаю:

– Питер обещает поговорить с мистером Коутсом насчет работы для тебя.

Поскольку Бен Коутс был мэром Эхо-Риджа, когда погибла Лейси, он несколько раз давал интервью о том, что, по его мнению, случилось. «Трагический, случайный акт насилия, – всегда говорил он, – совершенный каким-то извращенцем, которого случайно занесло в наш город».

Деклан мрачно смеется.

– Гарантирую тебе, это чушь.

– Нет, они встречались в выходные Дня труда, и…

– Уверен, встречались. И могли даже упомянуть обо мне. Вероятно, в связи с тем, каким самоубийственным для карьеры будет решение нанять меня. Вот как обстоят дела, Мэл, и я не буду донимать этим Питера. Я не хочу вбить клин между ним и мамой. Или тобой. И буду держаться от тебя подальше.

– Я не хочу, чтобы ты держался от меня подальше. Я просто хочу знать, зачем ты здесь.

Деклан не отвечает сразу. Когда же начинает говорить, то в его голосе звучит усталость.

– Знаешь, что случилось у нас с Лейси перед ее смертью? Мы переросли друг друга. Но мы этого не знали, потому что были парой глупых подростков, которые всю жизнь были вместе и думали, что так должно быть и дальше. Если бы мы были обычными людьми, то со временем поняли бы, что надо разойтись, и так и получилось бы. Нам пришлось бы двигаться дальше. Закрутить с кем-то другим. – Он еще понижает голос. – Этим должно было бы закончиться.

Мужчина у барной стойки, который разглядывал нас, встает и направляется в нашу сторону. Когда он пересекает уже половину помещения, я осознаю, что он не так стар, как мне показалось: наверное, немного за пятьдесят, с толстыми руками и выпуклой грудной клеткой. Деклан не оборачивается, но резко встает и достает бумажник.

– Мне пора, – говорит он, бросая на стол десять долларов одной бумажкой. – Не переживай, ладно? Все хорошо.

Он стремительно проходит мимо мужчины, который зовет, полуобернувшись вслед ему:

– Эй. Ты Деклан Келли?

Деклан продолжает двигаться к двери, и мужчина повышает голос:

– Эй. Я с тобой разговариваю.

Деклан хватается за дверную ручку и, нажав плечом на дверь, распахивает ее.

– Я никто, – произносит он и исчезает за дверью.

Я не знаю, что будет делать мужчина – подойдет ко мне, а может, догонит Деклана на улице, – но он лишь пожимает плечами и, вернувшись к барной стойке, снова усаживается на табурет. Его приятель наклоняется к нему, что-то негромко говорит, и оба они смеются.

Мне вдруг приходит в голову, пока я в тишине допиваю колу, что с близкого расстояния жизнь Деклана кажется гораздо дерьмовее, чем это видится из другого штата.

Полчаса спустя я тащусь домой, потому что моему брату не пришло в голову спросить, прежде чем так внезапно удалиться, не надо ли меня подвезти. Я заворачиваю за угол к дому, где жила Лейси, и тут замечаю в нескольких шагах впереди себя на дороге девушку, которая катит за собой здоровенный чемодан.

– Эй, – окликаю я, когда подхожу достаточно близко и узнаю ее. – Уже уезжаешь?

Эллери Коркоран оборачивается, и в этот самый момент колесико чемодана наезжает на камень, и тот едва не вырывается из рук девушки. Она останавливается и аккуратно ставит его рядом с собой. Дожидаясь меня, она собирает волосы сзади и укладывает их в подобие пучка так быстро, что я не могу уследить за движениями ее рук. Просто завораживающее зрелище.

– Авиакомпания потеряла мой багаж больше недели назад, и его только что доставили. – Она закатывает глаза. – К нашим соседям.

– Да, не повезло. Но все же он нашелся. – Я показываю на чемодан. – Помочь?

– Нет, спасибо. Он не тяжелый. И бабушкин дом уже рядом.

Налетевший ветерок треплет выбившиеся пряди волос. Эллери такая бледная, с острыми скулами и упрямым подбородком, что казалась бы суровой, если б не ее глаза. Они чернильно-черные, огромные, чуточку раскосые, а ресницы такие длинные, что кажутся накладными. Я не осознаю, что рассматриваю ее, пока она не спрашивает:

– Что?

Я засовываю руки в карманы.

– Я рад, что встретился с тобой. Я хотел поблагодарить тебя за тот вечер. На сборе пожертвований. Понимаешь, за то, что ты не предположила, что я… злоумышленник.

Уголки ее рта приподнимаются в улыбке.

– Я мало что знаю о вандалах, но думаю, большинство из них вряд ли приходят в такой ужас от того, что сделали собственными руками.

– Да. Конечно. Но это было бы легче всего предположить. И большинство здесь так и делают. И это было бы… не очень хорошо для меня.

– Потому что твоего брата подозревали в убийстве Лейси, – подхватывает она. Совершенно спокойно, как будто мы говорим о погоде.

– Верно. – Мы продолжали идти, и меня неожиданно охватывает странное желание рассказать ей о моей встрече с Декланом. Мысли о ней мучают меня после ухода из «Таверны Буковски». Но это будет уже излишней откровенностью. Вместо этого я откашливаюсь и говорю: – Я… э… видел твою мать. Когда она приезжала на похороны Лейси. Она была… очень милой.

Милая не совсем подходящее слово. Сейди Коркоран была сгустком энергии, который пронесся по городу и наэлектризовал всех даже в разгар печальных событий. У меня сложилось впечатление, что она воспринимала Эхо-Ридж как одну большую сцену, но я был не против посмотреть тот спектакль. Нам всем требовалось отвлечься.

Эллери прищуривается, глядя вдаль.

– Забавно, как все здесь помнят Сейди. Я совершенно уверена, что, посети я любой из городов, где мы жили, никто меня там не узнает.

– Сомневаюсь. – Я исподтишка бросаю на нее взгляд. – Ты называешь свою маму по имени?

– Ага. Когда она ходила на пробы, она заставляла нас притворяться, будто она наша старшая сестра, и так и прилипло, – объясняет Эллери тем же прозаическим тоном. Она пожимает плечами, когда я поднимаю брови. – Матери дошколят не считаются в Голливуде особо сексуальными.

Позади нас слышится шум автомобиля – сначала слабый, затем такой громкий, что мы оба оборачиваемся. Свет фар надвигается слишком быстро, и я, схватив Эллери за руку, дергаю ее с дороги. Она выпускает ручку чемодана и вскрикивает, когда тот валится прямо под колеса приближающейся машины. Визжат тормоза, и ярко-красный «БМВ» останавливается в нескольких дюймах от чемодана.

Стекло водителя опускается, и Кэтрин высовывает голову. Кэтрин в фиолетовой куртке чирлидеров Эхо-Риджа; на пассажирском месте сидит Брук. Моя сводная сестра переводит взгляд на чемодан, когда я поднимаю его с земли и оттаскиваю в безопасное место.

– Куда-то едешь? – спрашивает она.

– Господи, Кэтрин. Ты едва нас не сшибла!

– Не сшибла же, – насмешливо говорит она. Поднимает бровь, когда Эллери принимает у меня ручку чемодана. – Это твой, Эллери? Ты ведь не переезжаешь опять?

– Нет. Долго рассказывать. – Эллери катит громадный чемодан к травянистому холмику перед домом ее бабушки. – Я уже почти пришла, так что… я догоню вас позже.

– Увидимся завтра, – говорю я, пока Кэтрин машет рукой и лениво тянет: – Пока-а-а-а-а. – Затем она хлопает ладонью по дверце машины и с прищуром смотрит на меня. – А ты кое-что от меня скрывал. Ты не сказал мне, что Деклан вернулся в город.

– Я понятия не имел, до сегодня, – отвечаю я.

Кэтрин смотрит на меня с подозрением. Брук наклоняется вперед и натягивает рукава фиолетовой чирлидерской куртки на ладони, как будто мерзнет. Она смотрит то на Кэтрин, то на меня, когда та спрашивает:

– Ты ждешь, что я тебе поверю?

Я чувствую, что раздражаюсь.

– Мне все равно, поверишь ты или нет. Это правда.

Мою сводную сестру и брата ничто не связывает. Деклан не приехал на свадьбу нашей мамы с Питером и не приезжает в гости. Кэтрин же ни разу не упомянула его имя за все четыре месяца, что мы живем вместе.

Я вижу, что мой ответ ее не убедил, но она указывает головой в сторону заднего сиденья.

– Залезай, мы тебя подвезем. – Она поворачивается к Брук и добавляет громко, чтобы я расслышал: – Добро пожаловать.

Брук раздраженно хмыкает. Не знаю, что это значит, и спрашивать нет желания. В настоящий момент Кэтрин раздражена до предела, но я устал идти пешком. Я забираюсь на заднее сиденье и едва успеваю захлопнуть дверцу, как Кэтрин дает по газам.

– Ну, все равно, что здесь делает Деклан? – спрашивает она.

– Не знаю, – отвечаю я, и тут до меня доходит, что́ именно в моем получасовом разговоре с Декланом тревожит меня с тех пор, как я вышел из «Буковски». Совсем не то, что я не знал о его присутствии в городе.

Меня тревожит то, что он не ответил ни на один из моих вопросов.

Глава 8

Эллери

Понедельник, 9 сентября

Едва закрыв за собой входную дверь, я падаю на колени перед чемоданом и хватаюсь за «молнию». Внутри ком из одежды и туалетных принадлежностей, но все это такое дивно знакомое, что я набираю в охапку, сколько могу, и на несколько секунд прижимаю к груди.

Бабуля появляется в дверях кухни.

– Видимо, всё на месте? – спрашивает она.

– Да вроде, – отвечаю я, держа, как трофей, свой любимый свитер.

Не говоря больше ни слова, бабуля идет наверх, а я замечаю среди своей темной одежды вспышку красного: маленький бархатный мешочек с украшениями. Я высыпаю его содержимое на пол и выбираю из кучки ожерелье. На тонкой цепочке висит затейливый кулон, который кажется цветком, пока не приглядишься и не поймешь, что это кинжал.

– Моей любимой любительнице детективов, – сказала Сейди, когда подарила мне его на день рождения два года назад.

Мне всегда хотелось, чтобы она спросила, почему меня так привлекает эта тема, и тогда, возможно, мы могли бы по-настоящему поговорить о Саре. Но, думаю, отделаться аксессуаром было легче.

Я застегиваю цепочку с подвеской на шее, когда бабуля спускается вниз, на сгибе локтя у нее висит сумка для покупок.

– Перенесешь свои вещи наверх попозже. Я хочу до ужина съездить в «Дэлтонс». – В ответ на мой вопросительный взгляд она поднимает сумку. – Мы вполне можем вернуть одежду, которую я купила для тебя на прошлой неделе. От моего внимания не укрылось, что ты предпочитала брать одежду у брата.

Я вскакиваю с горящими щеками.

– О. Ну да. Я просто не привыкла…

– Ничего, – сухо говорит бабуля, снимая ключи с доски на стене. – Я не тешу себя иллюзией о своем знании подростковой моды. Но нет причин, по которой эти вещи должны отправиться на свалку, когда могут пригодиться другому человеку.

Я с надеждой пытаюсь заглянуть ей за спину.

– Эзра едет с нами?

– Он ушел гулять. Поторопись, мне нужно вернуться и приготовить ужин.

Прожив десять дней со своей бабушкой, я кое-что усвоила. Всю дорогу до «Дэлтонса» она будет ехать на пятнадцать миль медленнее разрешенной скорости. Домой мы вернемся не менее чем за сорок минут до шести часов, потому что именно в это время мы едим, а бабуля не любит спешить, когда готовит. Мы получим белки, углеводы и овощи. И бабуля ожидает, что к десяти часам мы будем сидеть в своих комнатах. Против чего мы не возражаем, поскольку ничего более интересного нам предложить не могут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В американском футболе тачдауном называется пересечение мячом или игроком с мячом линии зачетного поля соперника. – Здесь и далее примеч. перев.

2

«Hot Topic» – американская компания, которая специализируется на розничной торговле атрибутами альтернативной музыки и андерграунда, в частности футболками с логотипами музыкальных групп.

3

Феминистски настроенная Миа возмущена традицией прежних времен называть жену в официальных случаях именем мужа – например, не миссис Джейн Уайт, а миссис Сэмюэл Уайт.

4

Речь идет об американском футболе.