Хроники Моокрогга. Изнанка Тьмы. Том 2

– Не назвал бы это трюком… Что нужно делать?

– Я плохо работаю с чужим сознанием, поэтому не рискну забираться глубоко и уж тем более что-то оттуда изымать. Просто покажу тебе то, что будет выглядеть для меня… хм-м… странным.

– Звучит не очень-то надежно, но вряд ли у меня есть выбор, верно? – мадьяр растянул губы в усмешке, но я чувствовал его усиливающееся волнение. И страх. Вот уж чего не хватало!

– Все получится, не дрейфь, – я постарался сказать это со всей возможной уверенностью. – В Школе мы несколько раз проделывали нечто подобное. Откуда ты думаешь я знаю, что с этим разделом магии мне редко везет?

– Успокоил, – Захар вряд ли мне поверил, просто по привычке попытался взять себя в руки. Волнение медленно уступало место сарказму. И сосредоточенности. – Ладно. Постарайся не стереть мне память, а то обожаемые Агросом старейшины не поймут… Что нужно делать?

– Просто смотри мне в глаза. И не отводи взгляд, как бы тебе не хотелось.

– Тройка.

– Десять!

– Семь.

– Считать разучился?

– Козырная, хе-хе.

– Ах ты!..

– Отбой. По кругу?

– Давай, мой ход. Дева!

– Семь.

– Весло!

– Пристав. Отбой, штаны мои.

– Какой отбой?! Вот жулик! В рукаве прятал, гад клыкастый?

– В нем, родимом. Против круга?

– Ну, чего вы орете? Всех хатров в округе распугали, – я зевнул и недовольно покосился на спутников. – На что играете?

– На штаны, – буркнул Агрос и обличительно ткнул пальцем в Захара. – Нет, ты подумай, этот негодяй выигрывает! Третий раз, между прочим. Ну не жулик?!

– Жулик, – согласился я, вставая и потягиваясь. – Агрос, а где ты планируешь достать столько штанов? Хотя, Захар где-то находит, может, поделится охотничьими угодьями…

– На первый раз прощу, – великодушно махнул рукой мадьяр. – Присоединитесь, мастер?

– Я вообще не умею играть в карты, граф. Тем более на штаны. Просто не имею права ими жертвовать, они мне дороги как память о создавшем сие чудо портном.

– Эгоист, – с чувством отозвался наемник.

– Еще какой. Завидуешь?

– Сочувствую, – хмыкнул квэн.

– А Кевлара где? – я пошарил в сумке, достал сухарь и с сожалением засунул обратно. Зубы мне тоже дороги.

– Рукодельничает, – хихикнул Захар. – Неожиданно увлеклась резьбой по дереву. Говорит, всю жизнь мечтала.

Я огляделся. Кевлара, расположившись на снятом седле, мастерила короткие стрелы для арбалета. Судя по сосредоточенному лицу – давалось «рукоделие» непросто, но сдаваться без боя воительница не собиралась.

– Э-э-э… Захар… – я запустил руку в волосы, не зная, как начать.

– Забудь. Для тебя это тоже было неожиданностью, – понимающе хмыкнул вампир.

– Для всех, – квэн уже успел собрать разбросанные по камням карты и теперь задумчиво их тасовал. – Как думаешь, Звор, кто мог такое сотворить?

– Понятия не имею. Энергетические следы давным-давно развеялись, но даже без них я могу сказать, что наш неведомый злодей – темный. У светлых магов тоже есть несколько приемов, с помощью которых можно поднять покойника и натравить на кого-нибудь, но арканы кратковременные. Так долго имитировать жизнь умеет только моя Сторона.

– Некромант? – осторожно спросил Агрос.

– Не обязательно. При достаточном запасе энергии с Ритуалом справится любой темный. Но поднять такую орду в условиях аномалии, задать достаточно высокий класс опасности и оставить в засаде, то есть – подавить сопутствующую агрессию, притом так, чтобы приказ не развеивался и после того, как отдавший его маг сбежит от гнева Триумвирата подальше… Не представляю, какой объем резерва нужен, чтобы провернуть такое. Не меньше, чем у высшего демона. Ну или с полсотни генераторов. А еще интересно, за что он так ополчился на вампиров. Или конкретно на твой клан, Захар. Или на тебя лично. Я уже спрашивал насчет врагов…

– И мой ответ с тех пор не изменился, – вздохнул мадьяр. – Официально мы уже много лет ни с кем не враждуем, но личную неприязнь, как ты правильно заметил, никто не отменял: к вампирам, мадьярам или к моей семье, может просто ко всем расам сознательно пьющих кровь. Я мало чем могу помочь, Звор.

– Думаешь, за тобой следят? – насторожился квэн.

– Ничего подозрительного не замечал, но не могу сказать, что я профи в этом деле.

– Нас не преследовали, а ждали, – качнул головой я. – Значит, точно знали, куда мы направимся.

– Возможно, это был тот, кто натравил на нас того духа? Но как он узнал, куда мы едем? В Ста-Фо мы ничего такого не обсуждали, да и после…

Я пожал плечами. Пока ясно одно: падение Равновесия – слишком редкая забава и поучаствовать в ней решили все Стороны разом.

День разгорался серый, горы тонули в тумане. Дышать на этой стороне Скальнарго, конечно, не в пример легче, чем на оборотной, но висящая в воздухе влажная взвесь заливала легкие каменной тяжестью. Ветер нес с запада ледяную прохладу, и после недолгих раздумий я решился поддаться на его зов.

Тропинка вниз отыскалась далеко не сразу, да и особым удобством не отличалась – только козам и прыгать. По дну извилистого ущелья с шумом бежала река. Орм-Таа, прогрызшая себе путь к Морю с одноименного ледника в верховьях Севера. Я осторожно присел на плоский камень, языком спускающийся в холодную пену, опустил руку в воду. Орм-Таа упруго ткнулась в ладонь. Я не был стихийным магом, разве что мог сносно управляться с одной из Ипостасей Воды, Льдом. Конечно, элементалей из омутов не надергаю и приливную волну высотой с корабельную сосну не сотворю, но сердце Орм-Таа – ледник, и этот поток я слышу так же хорошо, как и любое из озер-морфов Моокрогга. Резерву, правда, это мало чем поможет – даже если строптивая река и поделится какой-то толикой энергии, собирать я ее с непривычки буду слишком долго. А если учесть, что во время сбора стихийной энергии нужно находиться в прямом и весьма тесном контакте с источником оной… Воспаление легких гарантировано.

Я снова опустил руку в воду, пальцы защипало от холода, потом отпустило. Мелкие частые волны щекотали кожу.

Маг, сумевший сломить инстинкты нежити – это достаточно серьезный противник, чтобы заставить меня понервничать. И заговор… Жаль, не хватит сноровки детально его распутать, то, что удалось увидеть весьма любопытно.

Я не спеша стянул сапоги, привычно неаккуратной кучкой свалил на них остальные детали одежды. Орм-Таа недоверчиво плеснула, словно убеждаясь, что самоубийца ей не померещился. Мысли постепенно выстраивались в четкую цепочку, но я никак не мог ухватить звено, что станет ключевым. И в случае с Ций, и здесь у нас есть общая деталь – заговоренное оружие. Заговор мог наложить любой маг, но ополченцев не мог поднять светлый. Захар – глава клана мадьяров и у него хватает врагов, но они не могли знать, куда он направится. Тупик? Или просто неверный угол зрения?

Я медленно, обманывая сознание, потянулся и следующим движением прыгнул в воду. По животу царапнули острые камни, но дна нет и в помине – Орм-Таа оказалась не только удивительно глубокой, но и запредельно холодной, одним шлепком сильной ладони выбив дыхание. Мощное течение скручивалось на камнях в коварные водовороты, противостоять ему было непросто. Я вынырнул почти на середине реки, торопливо втянул пахнущий снегом воздух, попытался развернуться в сторону восточного берега. Орм-Таа улыбчиво оскалилась острой каменной россыпью над небольшим водопадом, подтолкнула в грудь, словно насмешничая – ишь, одумался, смертничек. Я удвоил усилия, разворачиваясь поперек течения, цапнул мелькнувшую мимо кромку скользкого камня, рассадив ладонь до крови, перехватился обеими руками и рывком вытянул себя в кипящую пеной заводь. Орм-Таа фыркнула, с грохотом протащила мимо увесистую корягу, показно разбила в щепки клыками водопада. Я помотал головой, вытряхивая воду из ушей и злорадно отплевываясь. Фыркай, фыркай, и не таких брали. Коварная волна накрыла с головой, ворвавшись в заводь поверх блестящих каменных спин, смыв дыхание и наконец-то избавив меня от калейдоскопа бессвязных мыслей.

– Ты… – Кевлара ошеломленно выронила заготовку для стрелы. – Ты где был?!

– Купался, – честно ответил я, перебросил на колени девушке укатившуюся деревяшку.

Агрос нервно закашлялся, потеряв дар речи. Захар оценивающе пробежался по мне взглядом и продолжил прерванный завтрак, решив оставить душеспасительные беседы Кевларе.

– Ты… ненормальный!

– Возможно, – я плюхнулся перед костром, встряхнул мокрыми волосами.

– Там же холодно! И опасно!

– Это Север. Тут везде холодно и опасно.

– Это же не повод прыгать в реку!

– Мне надо было подумать.

– Так подумал бы на берегу!

Я медленно повел плечами – мышцы ныли, противостояние с Орм-Таа оказалось непростым. Кевлара метнулась вокруг костра, пламя испуганно прижалось к земле. Захар протянул мне котелок и откинулся на камень, благодушно наблюдая за снующей вокруг воительницей. По взгляду Агроса было ясно, что квэн солидарен с девушкой, но вслух поддерживать не будет. Запала Кевларе все равно хватало на двоих.

– А если бы ты утонул?

– Я хорошо плаваю.

– Иногда это не спасает!

– Когда не спасет – похоронишь меня с почестями.

– А если бы сейчас не спасло? Тогда бы всему миру пришел конец!

Я поднял взгляд от котелка:

– Хочешь наняться ко мне в телохранители? Учти, денег у меня нет, могу предложить только оплату натурой. Не скажу, чтобы кто-то хоть раз пожаловался, но решать, конечно, тебе.

Кевлара вспыхнула до ушей и метнулась к лошадям, Захар не выдержал, захохотав в голос. Агрос со вздохом покачал головой, выждал несколько минут и отправился собирать вещи. Через некоторое время к нему присоединилась воительница, в четыре руки они управились быстро, подошли к уже остывающему костру.

– Ну что? Мир? – Захар с улыбкой переводил взгляд с меня на Кевлару. – Теперь можно ехать?

Я встал, рассеянно ковырнул носком сапога мерзлую землю:

– Мир, но далеко мы не уедем. Агрос, тебе нужна лошадь.

– Предлагаю ограбить троллей. Хотя, нет. Лошади у них появляются только в супе. А то, на чем они ездят, больше напоминает помесь вола и осадной башни.

– Разве в горах никто не живет? Кроме троллей, – Кевлара плотнее запахнула курточку.

– Мы уже обсуждали этот вопрос. Но ты предпочла закрыть тему, – ехидно напомнил Захар и стремительно уклонился от ожидаемого тычка кулаком.

– Нужно ехать к хатрам, – решил я. – Мало того, что у нас не хватает лошади, но еще страдает экипировка. Поздняя осень на Гребне бывает немногим теплее зимы, да и снег, кажется, в этом году выпадет раньше обычного.

– Надеешься на радушный прием лорда Эфьяла, северный? Я слышал, у него скверный характер.

– Я больше надеюсь на помощь комиссара Иса.

– Предлагаешь разгромить какое-нибудь село или напасть на ближайший патруль, чтобы наверняка привлечь его внимание?

Судя по лицам Кевлары и квэна ни одна идея не вызвала у них отклика.

– Нет, предлагаю поступить неординарно – позвать.

– Будем кричать по очереди или хором?

– Как хотите, а я в это время займусь делом.

Конечно, построить полноценный телепатический канал неизвестно на какое расстояние пока что не по моим силам, но можно отправить заранее сформированное ментальное сообщение по формуле Призыва. Усложняло задачу то, что я понятия не имел, где может обретаться комиссар, поэтому кидать сообщение придется во все стороны разом и надеяться, что хоть один выстрел попадет в цель. Я присел на корточки и обломком ветки быстро начертил нужные символы. Пошевелил пальцами, вспоминая последовательность ступеней.

Так. Направленным потоком вывести сообщение на адресата. Не на себя, а на адресата. И не на того, а на нужного. Координаты неизвестны, разве что башня… Видел я ее в темноте и мельком, надеюсь, картинки «Руины среднестатистические, в любой части мира расположенные» окажется достаточно. Время – да бес его знает. Ожидание ответа? Пропустим, эта часть формулы затерялась в глубинах памяти. Отправить.

Я поднял голову и гордо огляделся. Зрители догадливо рассыпались в поздравлениях, Кевлара даже попыталась повиснуть у меня на шее, но для таких восторгов повод был маловат и я, спиной чувствуя настороженный взгляд Агроса, отправился отмывать котелок и седлать коня.

Глава 4

– Бесполезно! – махнул рукой Захар, спрыгивая с громадного куска базальта, густо присоленного крапинками слюды. – Тут только коза проскачет.

– А если спереди потянуть, а сзади подтолкнуть? – Кевлара прижалась щекой к морде своего коня и бросила уничижительный взгляд на очередной завал.

Оползень зацепил внушительную часть скалы, перегородившей дорогу, сволок следом осколки поменьше, засыпав и склон. Широкий плоский гребень тут и там украшали острые кромки неровных отломков. На фоне прозрачно-синего неба они казались кривыми зубами престарелого дракона.

– Ты слишком хорошего мнения о нашей силе.

– Но вас же трое!

– То есть сама ты в этом участвовать не собираешься?

– Уж коня-то я точно не подниму!

– Вот и я не подниму, – вздохнул Захар.

Я задумчиво глянул налево – при большом желании (и удаче) можно попробовать построить экзист моста через расщелину, перебраться на другой берег Орм-Таа, обойти завал и снова вернуться на дорогу. Но если что-то пойдет не так… Был бы я один – рискнул. Но не сейчас. В конце концов экзист можно построить и на этой стороне.

– Ждите здесь, что-нибудь придумаю.

Забраться на вершину завала удалось довольно быстро, хотя острые кромки камней до крови царапали ладони, а подошвы то и дело соскальзывали с самых удобных на вид уступчиков. Сердце тревожно затрепыхалось, но это не помешало мне воссоздать вполне достойный образ дощатого настила, накрывшего камни и спустившегося до самой земли. Кевлара дернула коня за повод, храбро ступила на иллюзорные доски и провалилась сквозь них. Гивьер, увлекаемый рывком хозяйки, подался было вперед, потом прянул в сторону, возмущенно заржав.

– Звор, а ты ничего не перепутал? – ехидно поинтересовался Захар, выуживая девушку из камней.

– С кем не бывает, – я достроил экзист, вплел несколько дополнительных векторов, и соревнование по затаскиванию упирающегося коня на вершину началось.

Окрестности наполнились пыхтением, фырканьем, разноголосыми хрипами, разудалыми воплями «раз-два, взяли!», нецензурными эпитетами в адрес рыцарей и их пристрастий к тяжеловозам, ответными эпитетами в адрес худосочных квэнов и слабосильных вампиров, испуганным храпом гнедого, звуками падающих тел и зловещим шелестом медленно распадающихся векторов экзиста. Наконец, измотанные участники соревнований и их подрагивающий от пережитого снаряд покорили недоступную вершину. Следом за мокрой от пота троицей показался Скьяффирд, сам понятливо взобравшийся по сотворенному мосту. Ну хоть об этом голова не болит.

Кевлара плюхнулась прямо на камни. Гнедой помалу смирился со своей участью и перестал дрожать. Это компенсировали трясущиеся руки девушки, да и мои собственные – затраты энергии оказались куда больше ожидаемых, как бы четверть резерва не ухнула. Придется менять тактику. Я развеял уже пестрящий разрывами экзист, сделал знак вампиру с квэном спускаться. Оставив лошадей на попечение Кевлары (скорее наоборот), мы втроем приступили к транспортировке Усбота. Серый оказался не только легче и выносливей гнедого собрата, но и сговорчивее. Пару раз соскользнул, саданув мне копытом по правому колену, но сумел удержаться, и на вершину мы взобрались довольно быстро. Только ужасно болела нога, а руки тряслись у всех троих. Кевлара сочувственно охала, щупала мое колено, но я и сам видел, что обошлось без перелома. Похромаю пару недель и отойду. Очень надеюсь, что не в Сопредельный мир.

– Звор, а как выглядят хатры? – внезапно спросила девушка, напряженно всматриваясь в горизонт.

– Своеобразно, – я сжал зубы и распрямил ногу. В глазах на пару мгновений потемнело, подкатившая дурнота заставила порадоваться за пропущенный завтрак.

– Но на людей похожи? – воительница встала в полный рост и потянула ремень арбалета.

– Похожи.

– Значит во-о-он тот прозрачный мешок на ножках точно не хатр. Но он идет сюда. По воздуху идет.

– Какой мешок? – я проследил за ее взглядом, щурясь на тусклое солнце. – Бездна, только этого не хватало… Кевлара, не стреляй!

Поздно. Болт вонзился в центр «мешка» и шхарр стал полностью видимым. И слышимым. Тонкий писк ввинтился в мозг раскаленным наконечником копья. Кевлара взвизгнула и присела, зажимая уши, Усбот испуганно всхрапнул и попятился, морально устойчивый Скьяффирд зло фыркнул и затряс головой. Гивьер вскинулся на дыбы и замолотил копытами, взбивая тонкую кружевную дымку тумана в грязный кисель. Протяжное, полное ужаса ржание, заметалось в скалах. Шхарр ускорился, чуть виляя из стороны в сторону, взял курс на перепуганного коня. Тот заметался по гребню завала и, рискуя сломать ноги, кинулся вниз, на ту сторону. Прямо навстречу голодному студенистому телу. На плечо мне легла рука.

– Это что еще за верещащий бурдюк? – Захар неприязненно рассматривал нежить. – Никогда таких не видел.

– Шхарр. Водится только на Севере.

– Он опасен?

– Не слишком, если не провоцировать.

– Прибить сможешь?

– Придется, эти твари злопамятны, просто так он теперь от нас не отвяжется.

Гивьер счастливо спустился и заметался по дороге. Шхарр прекратил орать и летал за конем белесым комком, перебирая в воздухе короткими обрубками ног. Скальная нежить в большинстве своем наплевательски относилась ко времени суток и преспокойно нападала даже днем. Шхарров привлекали всплески магии, слетались они на нее как мухи на мед. Но нападали крайне редко, довольствуясь сбором остаточной энергии от заклинаний. В местных условиях вид процветал, подпитываясь эманациями аномалии, но Кевлара своим выстрелом спровоцировала «мешок на ножках», и теперь он из чистой зловредности будет пакостить нам, пока не угомонится. Или не упокоится.

Я поднялся, скрипнув зубами от боли:

– Уязвимое место шхарров – спина.

– Отлично, знать бы еще, где она, – вампир одной рукой придержал меня за пояс, другой разворачивая плеть.

Нога предательски дрожала и норовила подогнуться, в голове плясали багровые всполохи, мешая сосредоточиться. Шхарр снова заверещал, подуставший конь с новой силой заметался по кругу. Лишенные определенной формы шхарры умело пользовались голосом, доводя жертву до исступления. Гивьер имел все шансы быть загнанным насмерть или разбиться о скалу, не вынеся пронзительных воплей над ухом. Оружие шхарров не действовало только на сознательно пьющих кровь – хатров, орков и вампиров. Плохо поддавалась также другая нежить и урожденные Севера. Радоваться такому везению я не торопился.

– Кажется, отсюда я его достану. Постарайся не падать, хорошо? Звор, ты там живой?

– Наполовину, – я, пошатываясь, утвердился на скользких камнях и высвободился из заботливого захвата Захара.

Тот с сомнением посмотрел на меня, качнул головой и, по-кошачьи извернувшись, полоснул пролетающего шхарра плетью. Хищная сталь отскочила в сторону, вопящий комок попер на нас. Я тоскливо вздохнул и выбросил вперед руку, Щитом сдерживая напор нежити. Захар пробормотал что-то о предках шхарра, грешивших скотоложством, и повторил удар. Мимо, сгусток вильнул в сторону и открылся. Но не нам. Свистнувшая стрела живописно украсила одну сторону белесого слизистого комка, тот пошел мелкими волнами боли и заверещал на тон выше. В ушах засвербело, но я преобразовал-таки Щит в силовую волну и швырнул шхарра в сторону. Мадьяр, практически свесившись с гребня, от всего сердца поприветствовал гостя плетью, и брызнувшая желтоватой слизью бесформенная масса шмякнулась вниз. Я опустил руки и, не удержавшись, осел на камни. Голова кружилась, злобно пульсировало колено, перед глазами хороводили цветные снежинки. Я отмахнулся от помощи и отправил Захара за остальными. Гнедой жалобно ржал внизу, ему вторили сбежавшиеся на шум буровато-серые скальные волки. Наконец я смог сфокусировать взгляд на застывшей в трехстах шагах фигуре, овеваемой плащом. С такого расстояния точный выстрел могла обеспечить только магия или нечеловеческая природа стрелка. А то и обе сразу. На Севере это могло означать лишь одно – нас прикрыл патруль. Значит, Иса получил мое сообщение.

К плащеносцу присоединились еще пятеро и направились к нам.

Глава 5

– Кевлара, прекрати коситься, они тебя не съедят. Сейчас, по крайней мере.

– Захар, не пугай!

– А то что? Сбежишь?

– Никуда я не сбегу! И не кошусь. Я по сторонам гляжу.

– Ну конечно, по сторонам она смотрит… Не ерзай, а то ссажу на землю. Будешь с ними шагать. Заодно и поближе разглядишь.

– Не надо!

Я разлепил глаза и попытался осмотреться. Слева понуро плелся Гивьер. Справа спокойно и размеренно шагал Скьяффирд. Между седел был растянут черный хатрский плащ, в котором почетным грузом лежал я.

Покрепче вцепившись в плотную ткань, я снова закрыл глаза. Так хоть не видно змеящихся расщелин, зажавших дорогу в тиски. И совсем незаметно, что кони ступают в пяди от их неровных краев. Только слышится поскрипывание сбруи и тихие голоса. Кажется, что ты в безопасности…

Тепло. Запах свежего хлеба и наваристой похлебки. Солнечные блики легонько скользят по опущенным векам. Тихие родные голоса: не разбудить бы, еще навскакивается ни свет ни заря. Ласковый ветерок забирается на печь, колышет занавески, щекочет теплыми пальцами лицо. Ну, хорошо, встаю уже, встаю! Куда, а завтрак? Потом, всё потом! Изумрудная ширь врывается в глаза. Сполохами на ней – кони. А вон и наш: капризный, молодой, в белых «чулочках» на задних ногах. Просто так не подойдешь, одарить надо. Волнами колышется трава, в рост, выше макушки! Гладит по щекам, просит остаться. Ветер ворошит безбрежную гладь поля, гнет к земле метелочки соцветий. Бегом! Ловя прозрачные запахи неведомых городов и стран, далекого загадочного Моря, близкого знакомого леса и огня…

…Брызнули в сторону кони. Полетел, закружился вихрем над полем крик. Хлещет по лицу трава, в кровь разрывает кожу. В широко распахнутых глазах пляшет яростное пламя, люди бегут, спасаясь от закутанных в черные плащи фигур. И они, они там! Мама! В ледяные осколки разбивается утро, такое тихое, родное. Угасает вместе с солнцем нежный любящий взгляд. Отец! Сплетаются с болью сжатые на черене меча пальцы. Рябиновыми гроздьями зацветают ступени, перепрыгнутые в спешке. Два удара сердца. Последних удара. Застилает глаза соленая влага, двоятся, троятся черные призраки, скользящие между домами. Скрипит, плачет рушащийся дом. Помощи не будет. Никто не защитит, не остановит, не перехватит занесенную руку. Прочь! Бежать! Падая и разбивая в кровь руки, лицо, память… Потерять себя в желтой стерне, забыться и умереть, потому что не может биться разорванное в клочья сердце. Последний взгляд через плечо. Застывший силуэт на фоне пронзительно-синего, холодного неба. За плечами полощется капюшон черного плаща. Тяжелые складки поймали ласковый ветер, обернув его ураганом боли. Когтистая рука сжимает роняющий красные бусины клинок, по рукоять омытый в соленом вине крови. Черненым травлением – вертикаль руны на лезвии. Проницательные желтые глаза, смотрящие в душу. Честь и долг. Боль и отчаяние. Ты поймешь меня, когда станешь старше. Уходи, я не стану тебя убивать…

…Ночь. Холод. Страх и ненависть. Боль утраты. Пустота на месте сердца. Сплетает клубок старуха-память. В черной пыли – затертые чужаками багровые капли. Отец… Разжать руку, с дрожью схватиться за меч. Стереть из памяти радость и гордость, мечты о том, как когда-нибудь эти руки сами сожмут твою ладонь на холодной рукояти. Остерегут, напомнят: береги, теперь твое время пришло заступиться за нас. Как мы берегли, так и нас беречь будешь. Мать… Подойти, сесть рядом, припасть щекой к застывшей красной патоке, измаравшей живот. Вырвать с корнем заливистый смех и наполненный любовью взгляд, ласковые руки и звенящий серебром счастливый голос: скоро братик у тебя будет, сынок, так ворожея сказала, рад ли? Разбить хрусталь тишины криком-воем, поделить себя между ушедшим солнцем и пришедшей луной. И долго ждать, когда утихнет боль. Да так и не дождаться…

Я с шипением, сквозь зубы втянул пряный, холодный воздух. Передвинул поудобнее ноющее колено и посмотрел в желтые глаза виглара. Знаменитый серебряный меч комиссара лежал на столе между нами. На лезвии тускло мерцала вертикальная линия черненой гравировки: «иса», руна вечного льда.

– Я не люблю убивать безоружных, – раздался негромкий спокойный голос, – и вы вправе мстить за свой род. Вы за этим меня позвали?

– Нет, комиссар, – я опустил «господина», но Иса промолчал. – Я хотел попросить вас о помощи. Мстить я не буду. Не потому, что боюсь проиграть, а потому, что вы исполняли приказ. И мстить нужно не вам.