Окно в другой мир

– Аннушка, почему ты мне никогда не говорила, что у тебя такой дар к танцам? – спрашивала преподаватель.

Та только пожимала плечами, мол не знаю.

Прошло ещё два месяца и казалось бы, современному человеку должно стать «душно» в обществе девиц, которые мечтают выйти замуж за военного или просто богатого человека, пойти на бал, посплетничать… Света же стала немного привыкать к этому. Непонятно насколько она задержалась в этом мире. А также жертвовать собой ради красоты. Белизна, которая отравляла организм, но при этом создавала ту привлекательность для людей высшего света. Про корсеты думать даже страшно, потому что эти приспособления для уменьшения талии были таким же путём к смерти. Тогда у Светы в голове появилось понятие, что красота девятнадцатом веке это смертельно.

В институте никто не заставлял носить корсеты, но им сказали, что наряды для бала должны быть сделаны по всем канонам женской красоты. То есть и корсет тоже придётся надеть. Света представила, как сильно будут ей затягивать его и в животе резко начало давить. Если бы была возможность, то она бы надела платье и без корсета, тем более молодым девушкам нечего утягивать. Но со стандартами тех лет не поспоришь. Она молилась, чтобы не пришлось пудрить лицо белизной, однако не была уверена, что молитва поможет. Как сказала Ирина, они будут учиться поведению в высшем свете, в том числе и как надо выглядеть.

– Ты же слышала, что сказала Нина Григорьевна? Будет бал, а значит это отличная возможность показать наше воспитание и образование, которое мы получили в институте.

– Скорее психологические и пищеварительные расстройства только… – пробурчала Света про себе под нос, так чтобы этого не услышала Ира. Девушка не была уверена, что она не слышала, но даже если и так, то воспитание не позволило бы её переспросить.– Жду не дождусь этого бала! – Сказала Света уже громче и с натянутой улыбкой, пытаясь сделать её более естественной.

Та тактично улыбнулась и может Свете показалось, но она была тоже не естественной, хоть и милой.

В один вечер, когда Света была уже более расслабленной и она почти не чувствовала себя чужой, однако многое ещё удивляло. Она нашла в местной библиотеке книгу, которая заинтересовала её первой строчкой и она каждый вечер читала. Всё равно пока она не могла продолжить поиски книги.

В комнату влетела Лиза и начала прыгать от счастья и при этом говорить.

– Завтра приёмный день! Приёмный день!

– Что? – Света оторвалась от книги и посмотрела на подругу.– Что за приёмный день?

– Это, когда в институт приезжают родители и мы можем с ними пообщаться! – Лиза всё ещё прыгала.

Родители-это значит, Свете придётся познакомиться с родными Анны. Как себя вести, что делать она не знает. И как себя ведёт Анна, девушка не знает, поэтому ей стало очень некомфортно и хотелось убежать, провалиться сквозь землю… умереть. С другой стороны, она ничего не может сделать, кроме как поддаться течению обстоятельств жизни. Её план начнёт действовать не скоро и пока рыпаться нет смысла.

Она постаралась сделать милое лицо и на выдохе сказала.

– Как я рада, что завтра приёмный день… Так давно не видела своих родителей! – Света надеялась, что никто не заметит фальши в голосе, хоть и старалась маскировать это.

– После занятий в общем зале будут приглашать всех девушек.– Лиза, наконец, прекратила прыгать и стала тяжело дышать.

– Девушки, пора ложиться спать! – В проёме двери дортуара появилась мадам Ипатова.– У вас четверть часа, чтобы привести себя в порядок. Я проверю.

Света убрала книгу в ящик и затушила свечу. Ещё пару месяцев назад она никак не могла к этому привыкнуть и забывала потушить, от чего свеча догорала и ей повезло, что не случилось пожара. Мадам Ипатова этого не видела и не знает, а от происшествия спасли девушку подруги, которые почувствовали запах гари и разбудили Свету.

Из-за волнения девушка не могла долго уснуть. Только начинает закрывать глаза, как тут же у неё появляется перед глазами образ строгих родителей, которые не признают дочь. Они кричат, что это не она и не хотят быть родителями ТАКОЙ девушки. Они её указывают на зеркало, чтобы она посмотрела в него. Та подходит к зеркалу и видит в отражении свою внешность. Внешность Светы: Тёмные волосы, карие глаза, худощавое телосложение и такое же лицо.

– Посмотри на себя! – кричал мужчина. Его силуэт был размытый и не было видно даже точной фигуры, не говоря уже о чертах лица.

– Ты не наша дочь! – Кричала женщина. Она была так же не видна, только пятно было вместо женщины. Голос был при крике он невыносимо высок и казалось, что это скорее ультразвук.

Мужчина и женщина кричали и кричали. Слова были местами невнятными и смысла было непонятно. Света склонила голову и сжимала сильнее и сильнее от каждого крика. Потом она села на пол и свернулась в клубок, закрывая уши. В конце концов не выдержав такого давления девушка начала плакать.

– Прошу перестаньте! – просила девушка шепотом.– Пожалуйста.

Но голоса не прекращали кричать, они стали не просто внешним шумом, а будто пробрались в голову и стали давить на мозг. Девушка схватилась за голову и стала покачиваться.

– А-а-а! – Света проснулась в холодном поту. Она не сразу увидела, что на её кровати сидит Наташа с обеспокоенным лицом.

– Душечка, ты кричала во сне.– она провела рукой по лицу девушки.

Света сначала не хотела отвечать на этот вопрос, но посмотрела на Наташу, а точнее в глаза и не увидела никакой хитрости, никакого злого умысла. Ей надо было высказаться, но только так, чтобы не поняли кто она такая. В этом времени Света старалась никому не доверять и не рассказывать свои внутренние переживания и недовольства, но не решилась говорить. Хоть, девушка и была добра к ней, помогала, она не была уверена, что стоит доверять самые потаённые страхи и раскрывать душу.

– Я… мне просто кошмар приснился.-ответила Света.-Ничего страшного. Иди спать.

Натали отошла от кровати, но перед тем, как пойти спать ещё раз обратилась к подруге.

– Если что, я рядом.

Та в ответ только кивнула. Они из разных миров, из разных времён. Натали не сможет её понять. Света ещё немного отдышалась и легла обратно в кровать.

Утро, на удивление было достаточно спокойным. Даже громкий голос мадам Ипатовой уже не так пугал, как раньше. Сборы заняли у Светы не более десяти минут и надо сказать, она уже не возмущалась, а молча одевалась. По команде все шли в столовую и начинали завтракать.

Еда всё ещё вызывала отвращение, но что было поделать. Света иной раз через силу ела, хотя днями у неё не было аппетита. Однажды она подошла к зеркалу и ужаснулась. В первый раз она видела тело Анны более здоровым, а сейчас она побледнела и исхудала. В некоторых местах кожа как будто висела на костях и выглядело это как минимум не очень красиво.

Первая мысль, которая пришла девушке в голову, а как она будет блистать на балу, если она выглядит, как ходячий скелет. Да, у девушки сами формы были не округлые, но до такой худобы не доходило.

До бала оставалось всего ничего, месяц и надо было у нему усердно готовиться. Ко всем прочим предметам девушкам преподавали язык веера, чтобы они понимали его на балу. Да и в будущем им это пригодиться. Преподаватель по этому предмету очень придиралась к Свете. То она держит неправильно, то машет. Девушка была на грани срыва, когда послышался долгожданный звонок колокольчика.

– Продолжим в следующий раз! – сказала преподаватель.

После урока хороших манер последовал «Закон Божий».

Света поняла, что это равносильно похода к психологу, только тут все в одном классе и рассказывают о своих переживаниях. Вёл его священник, который так же читал притчи.

– Дети мои! -Он был полным мужчиной, с большой тёмной бородой. Правда на голове из волос почти ничего не было. Одет он был в длинную рубаху, если это можно так назвать. А на груди у него висел большой крест на золотой цепочке.– Начинаем наш урок. Итак! – Начал священник. – Кто сегодня желает высказаться?

Первой встала Ира, чему Света удивилась и даже не стала скрывать этого. Она не могла понять, как можно рассказывать то, что у тебя на душе всему классу.

– Что ты хочешь мне рассказать, дитя моё?

– Моего папеньку вчера отправили в Москву…

Лицо священника стало внимательно всматриваться в девушку. Он ждал пока она сама продолжит.

– Когда он уезжал, сказал, что ему поручили какое-то секретное задание связанное с Великим Князем. Маменька сильно волнуется за него и я тоже… -голос девушки дрожал.– Я понятия не имею, что его там ждёт, что это за задание и какой будет его итог…

Тот внимательно дослушал Иру, склонив голову набок. Потом подошёл чуть ближе.

– Господь милостив и обязательно вернёт своего отца домой. Главное, молись и надейся, – священник всё время разговора держал правой рукой свой крест.

Даже несмотря на то, что для Светы этот урок был глупым и бессмысленным, она невольно стала задумываться о своих родителях, которые остались в реальном мире. Она не знает искать ли её. И что самое непонятное, сколько времени ТАМ уже прошло, если в прошлом от силы дня два. День, но девушка испытала больше эмоций, чем в обычной жизни.

А может она в коме, а может она на операции по пересадке какого то органа. А может она вообще… мертва. От этой мысли девушку просто в дрожь бросило. Она помотала головой и огляделась.

Пока Света думала о своём священник, а точнее, как узнала позже девушка его зовут Отец Прокофий, уже рассказывал девушкам о молитвах и покаяниях. Если бы все они сейчас находились в обычной современной школе, то это был бы урок ИЗО или музыки, на которых не надо сильно думать и можно расслабиться. Подумать о своём. Только жаль, что такие уроки быстрее всего заканчиваются, что в настоящем, что в прошлом. Звонок прозвенел быстро, а мысль отца Прокофия прервалась и было видно, что он бы хотел её закончить, но девушки уже начали суетиться и ждать сигнала окончания занятия.

– Ну что ж, дети мои, на этом урок заканчивается. Помните, что Бог милостив и благосклонен ко всем, кто верует и молиться. Ступайте с Богом! – После того как он перекрестил весь класс, девушки начали выходить в коридор.

Последний урок закончился, а это значит, что она вот-вот встретиться со «своими» родителями. После ночного разговора с девушками Света немного успокоилась и решила для себя, что она не будет выражать никаких эмоций. Зато она будет следить за действиями родителей, чтобы понимать как ей действовать дальше.

В дортуаре девушки ждали своей очереди, когда их вызовут по имени дежурные. Обычно это были те девушки, к которым никто не приезжает. Причины было две: далеко или мертвы. Да, в институте так же учились и сироты, у которых были опекуны. Однако, было такое, что у девушки никого не было. И они после выпуска отправлялись на попечение богатых семей горничными, так как больше ни на какое место не могли претендовать. Если же они хорошо служили, то хозяева их поощряли и они становились членами семей. Но это было очень редко.

– Елизавета Меньшова, к вам матушка. Ожидает в общем зале.– Пепиньерка появилась очень неожиданно и напугала всех девушек.

Света даже чуть не ругнулась матом.

Лиза пошла вслед за пепиньеркой, улыбнувшись остальным девушкам. Улыбка была почему-то печальной, хотя все девушки в дортуаре имели родителей и не было смысла сопереживать кому-то. Но кто его знает, что было на тот момент у девушки в голове.

Света не находила себе места. Ожидание смерти-хуже самой смерти, как говорят. И именно это она сейчас и чувствовала, потому что встреча с каждым человеком в этом мире и времени сводили её с ума. До этого она привыкла ко всем обитателям института. Она даже успела познакомиться с ворчливым, но очень добрым сторожем Петровичем. В попытке узнать имя, чтобы называть мужчину по имени и отчеству, тот отмахнулся.

– Полно вам, барышня. Я уже давно не прошу называть меня по имени отчеству. Петрович и есть Петрович. Коротко и хорошо. Меня уже привыкли все так называть.

Та только кивнула.

Новые люди не пугали её в настоящем мире, но вот в прошлом всё было сложнее. Несмотря на поддержку девушек, которые, кажется, стали Свете подругами, она всё равно нервничала.

Каждый раз, когда заходила пепиньерка, девушка боялась услышать именно своё имя.

– Анна Самойлова, к вам батюшка и матушка прибыли. Пройдёмте со мной.

Света ничего не ответила и пошла за девушкой в сером платье. Перед тем как выйти из дортуара она посмотрела на оставшихся девушек. По пути она крутила в голове речь, которую писала накануне. Было несколько вариантов начала развития событий и диалога. Но вся суть была в том, что Свете было сложно просчитать, как именно будут вести себя эти люди. Она шла будто скованная тисками.

Пепиньерка довела её до входа в зал и сказала, чтобы она заходила, родители будут позже. В зале встретила девушку уже другая девушка, которая указала куда надо сесть. Все места были чётко распределены и на чужое никак не сможешь сесть.

Зал был очень большим и мог вместить в себя, наверное около пяти тысяч человек, если не больше. Окна были такими же большими, как и в столовой. Колонны, которые асимметрично стояли друг напротив друга создав этим самым три пары. Для девушки и её родителей были подготовлены три стула почти в углу зала. Она села и стала ждать тех, кого ей придётся называть родителями.

– Девочка моя! – Женский голос заставил Свету развернуться.

Она увидела женщину приятной внешности в сиреневом платье. У неё были черные ажурные перчатки и небольшая шляпка с вуалью. Несмотря на то, что Свете никогда не нравился такой стиль, сейчас она нашла его очень даже милым и красивым. Женщина сразу села напротив девушки и взяла её за руку. Точнее сказать, не просто взяла, а почти схватила.

Света немного испугалась, но постаралась этого не показать. Промолчала и улыбнулась, сделав вид, что она рада приходу матери.

Следом за матерью сел мужчина. По форме было видно, что он офицер и военный с большим стажем. Много орденов давали понять, что будучи молодым отец Анны много раз участвовал в войнах или же выполнял другие поручения командования. Поседевшие волосы говорили о его возрасте, а также пышные усы, которые скрывали даже кончик носа.

– Здравствуй, дочь! – его голос был твёрдым и как показалось, холодным. Но может это только так показалось.

– Здравствуйте… мама и папа…, – Света старалась смотреть на них, а не опустить глаза в пол.

Если мать смотрела дочери прямо в глаза, то отец осматривал зал, где они сидели. То ли ему было неловко, то ли он хотел казаться важной личностью. А может опять же так только показалось. Первое впечатление может быть очень обманчиво.

– Я тут встретился с твоей учительницей по хорошим манерам.– Он сел поудобнее на стуле и снизил голос, чтобы не услышали окружающие, будто он этого стеснялся того, что готовился сказать.– Она сказала, что ты забыла все предыдущие занятия и постоянно делаешь всё не так. Она делает тебе замечания. Ты же понимаешь, что это может повлиять на твою общую оценку? Ты понимаешь, что ты должна быть лучшей, чтобы тобой гордился твой отец?

Он говорил это так, будто не сам отец Анны, а его брат или дядя.

Лучшей ученицей в Институте Благородных девиц- это иметь безупречное поведение, покорность и лучшие оценки. Света поняла, что Анна как раз и была той самой лучшей ученицей и поэтому сейчас это странно для родителей, узнать, что их дочь «скатилась».

Лучшей могла быть не одна, а несколько воспитанниц, правда за это место можно сказать шли по головам. Если бы это не был институт, то можно было сказать, что всё происходит во дворце Её величества Екатерины Великой. Девушки могли настучать друг на друга, просто из-за оценки. Кто-то выбирал себе пример для подражания, обычно это было между младшей и старшей воспитанницей. Кто-то влюблялся в знатных особ и буквально молились на них, мечтая когда-нибудь встретиться.

Света не смогла найти другого оправдания, кроме как извиниться и сослаться на головную боль в тот день. На вопрос отца, почему та не пошла в лазарет, ответ пришёл в голову девушке быстрее. Она сказала, что не сразу поняла, что у неё болит голова. Подумала, что просто устала, переутомилась. Тот промолчал, но лицо его выражало небольшое недовольство.

Мать решила больше не молчать и стала осыпать девушку вопросами. Она сильно переживала за неё и это Света поняла с самой первой секунды.

– Дочь, ты как себя чувствуешь? Полгода не могли добиться от начальницы дня посещений, чтобы тебя увидеть. Очень скучали.– Она всё сильнее и сильнее сжимала руку Светы. Та увидела, что кончили начали синеть, а рука терять чувствительность, но терпела, чтобы не напугать людей.

– Всё хорошо, спасибо.– Света отвечала сдержанно и почти безэмоционально. Не этому ли их учат в институте.

Однажды классная дама сказала ей, что плакать в стенах института запрещено, выражать яркие эмоции тоже запрещено. Надо вести себя сдержанно и спокойно. Это пример образованной и интеллигентной девушки. Однако, сама Света видела как некоторые девушки плачут, да и сама плакала. Видимо, плачут все, только в тайне, чтобы классная дама не узнала. Света после её слов старалась не показывать сильно эмоции. Она сама по себе была человеком достаточно спокойным, но если её что-то выводило из себя, она показывала все свои эмоции, что у неё внутри.

Разговор проходил очень тяжело и даже напряжённо. Родители интересовались успеваемостью девушки, но не как она живёт. Это немного поразило Свету. Тут, можно сказать, девушек голодом морят, а они об этом ничего не знают. А может и знают, но говорить что-то бесполезно. Устав института не подчиняется родителям воспитанниц. Они сами знают, куда отдают своих детей.

– Мы очень надеемся, что ты будешь блистать на балу, который у вас будет проходить.– сказала мать.

– Конечно.– ответила Света.– На нём будут все известные личности, как нам сказали.

– Конечно! И даже сама Императрица, потому что институт, это её воплощение и её труды. Она хочет посмотреть на свои плоды.

Так значит это Императрица велела построить институт, чтобы вырастить девушек, которые ничего толком не знают о жизни, но зато умеют профессионально падать в обморок и махать в нужную сторону веером. Света у себя в голове умирала со смеху. Девушка с такими знаниями в свете может и будет пользоваться вниманием, но уж точно умом не блеснёт. У девушки появился план, играть роль хорошей девочки и примерной дочери. Тогда она сможет не привлекать внимание и не выглядеть «другой» на фоне остальных. Тогда никто не догадается, что она готовит план побега в другой мир. В свой мир.

Остальная часть разговора была довольна примитивна. Родители вспоминали, как они отдавали маленькую Анну в институт и как она не хотела расставаться с родителями. А те в свою очередь не хотели терять своего ребёнка на всю жизнь.

Её отдали в возрасте пяти лет, когда родители поняли, что возраст подходит для поступления в учебное заведение. В тот день маленькая Аня не хотела надевать выходное платье и садиться в карету. Она не капризничала, а тихо плакала, потому что выбора у неё не было. Плакала и мать, которая сидела напротив и всю дорогу смотрела в окно.

По приезду в институт девочку забрали, а родителям дали подписать бумаги, где было написано, что они не будут посещать дочь без приглашения начальницы и не имеют право её забирать, только в случае крайней необходимости. Они сами понимали, что придётся очень не просто, но у них не было выбора.

Света всё это слушая, понимал, что и родителям не так просто. Они отдают ребёнка на двенадцать лет, а потом получают взрослую девушку, которую уже сложно узнать. И если повезёт быть видеться раз в полгода и то на полчаса. В какой-то степени девушке стало жаль их. Её настоящие родители созваниваются с ней каждую неделю, чтобы узнать как дела. А если бы не было связи и не были освоены технологии, то переехали в Петербург сами.

Сама девушка не говорила не слова, чтобы не перебивать. Она только отвечала на вопросы и то очень коротко, по типу « Всё хорошо» или «Не переживайте». Она и правда не хотела, чтобы те переживали.

Глава 4

После того как к ним подошла пепиньерка и сообщила, что их время закончилось они втроём встали и отправились прочь из зала. Попрощавшись с родителями, Света отправилась в комнату. На удивление, она уже запомнила, где она находится.

В дортуаре были только Лиза и Ира, которые встрепенулись, увидев девушку.

– Ну как? Рассказывай! – те подбежали к Свете и ждали рассказа о прошедшем разговоре.

– Всё хорошо.– ответила та.

– И всё? – расстроенно спросили те.– А подробности?

Света прошла мимо девушек, попутно думая, что им сказать.

– Они были рады меня видеть. Рассказали, как им было сложно меня отпускать. Как они просили у начальницы посещения и как соскучились.

– Ну вот же! Всё хорошо! – Девушки говорили наперебой.

– Не совсем…

Те озадаченно посмотрели на Свету.

– Отец сказал, что я была лучшей ученицей, а сейчас стала делать ошибки и он хочет, чтобы я исправила все оценки.

Роль, которую примерила на себя девушка только сейчас стала ощутима. На самом же деле с самого появления девушки в институте уже означает, что она примерила на себе личину другого человека. Только не по собственной воле. Она убеждала себя, что это временно. Надо представить, что тебя снимают и надо играть, как в кино или театре.

– Не переживай только, ты обязательно будешь первой! Только надо постараться. Если хочешь мы тебе поможем? – сказала Лиза.

Та посмотрела на девушку и осторожно закивала. Та обняла подругу, а Ира присоединилась к ним, потому что очень любила обниматься и не смогла устоять перед такой сценой.

– Добрый вечер, чем я могу вам помочь? – Василиса Фёдоровна сидела на своём месте начальницы института.

Она сама была женщиной привлекательной и пользовалась успехом на светских приёмах, которые время от времени посещала, но не давала ответа ни одному своему поклоннику. Для неё работа была превыше всего и она не могла себе позволить закрутить роман, выйти замуж и родить ребёнка.

– Добрый вечер, мадам! – Захар Иванович вошёл в кабинет и не позволил себе сесть, пока не позволят.– У меня к вам есть разговор.

– Присаживайтесь, я вас слушаю.– Она указала рукой на один из стульев, который стоял у стола.

Офицер сел и поправил саблю, которая всегда была прикреплена к мундиру, будто он был всегда готов нанести удар или защититься.

– Я бы хотел вас попросить отпустить Анну на дня два домой. У нас с женой для неё есть новость.

– Почему же вы не сообщили ей эту новость? – Она говорила достаточно строго, казалось, что она лишена всяческих эмоций.– У вас была возможность.

– Такие новости в окружении других людей не говорят, – Самойлов говорил тихо.– Понимаете, – он поёрзал на стуле.– Мы задумываемся о подходящей партии для нашей дочери. Она у нас уже, по правде говоря есть. И мы хотели их познакомить.

– У нас через месяц будет бал, насколько вы знаете, так они могут познакомиться на нём. Тем более это будет лучше для девушки.

– Возможно вы и правы.– согласился Самойлов.– Так будет неожиданно для обоих.

– Я думаю, что достаточно компетентно решила ваш вопрос, – Макеева крутила в руке карандаш, который иногда чиркал на столу.

На ужине девушкам подали рыбу и отварное пшено. Света привыкла видеть рыбу в дуэте с рисом, но в России восемнадцатого века видимо не было так много риса и поэтому обходились, чем могли. Рыба на вкус была просто ужасна, но её надо было съесть. Девушка даже вспомнила слова главной героини из одной малоизвестной игры: « Такой дьявольщине, как Скунс-коктейль не должно быть на свете!». Пшенка была такая же, как и дома, когда её варила мама. Вот только компот был с каким-то привкусом накипи. Можно сказать она заставила себя уничтожить эту ужасную еду.

В кровати она долго лежала с открытыми глазами. Когда классная дама проходила по всем дортуарам, та просто притворилась, что спит. Потом просто смотрела в потолок, при этом слушая тишину. Только с улицы были слышны различные звуки. И это не машины и смех дворовых пацанов, а стук копыт или речь почти на старославянском.

Света думала о многом. У неё в голове крутился и разговор с родителями, потом уроки, то как её учитель стукнул по рукам указкой. Посмотрела на свои руки. Следы до сих пор не зажили, даже боль осталась. Это насколько надо быть бездушным человеком, чтобы позволить себе ударить девушку. Однако, скорее всего для учителя она пока просто ученица, институтка, которую надо учить. А девушкой она станет только после окончания заведения.

Она очень часто перед сном лёжа в кровати думала. Думала о том, как ей выживать. С каждым днём было всё сложнее. Как будто жизнь её подготовила полосу препятствий, которую она должна была пройти. Ей нужно было вернуться в свой мир как можно быстрее, чтобы не изменить прошлое. И такое могло быть. Сколько Света видела фильмов про путешествия во времени, там всегда по вине вмешательства главных героев менялись события.