Мифы. Великолепный МИФ

Они вручили кошельки Аазу. Тот, прежде чем засунуть за пояс, осторожно их взвесил.

– Поверьте мне, господа, – улыбнулся Ааз. – У нас, извергов, есть методы убеждения, которые эффективны даже по отношению к деволам.

Бесы вздрогнули и начали осторожно, бочком, отступать.

– М-м-м… думаю, увидимся позже, – пробормотал Хиггенс. – Береги себя, Трокуодл.

– Да, – добавил Брокхерст. – И будь уверен, что, когда ты закончишь, девол либо будет с нами, либо будет мертв.

Я попытался придумать, что сказать в ответ, но, прежде чем мне что-то пришло в голову, они исчезли.

Ааз приподнял бровь. Я жестом остановил его и опустил руку, лишь когда почувствовал, как они прошли сквозь защиту. Я кивком подал ему знак.

– Они ушли, – сказал я.

– Прекрасно! – радостно воскликнул Ааз. – Разве я не говорил тебе, что они доверчивы?

Я был вынужден признать его правоту.

– А теперь поспи, малыш. Как я и сказал, завтра нам предстоит напряженный день, а теперь внезапно мне кажется, что он будет еще напряженнее.

Я внял его совету, но меня продолжал мучить один вопрос.

– Ааз?

– Да, малыш?

– Из какого измерения происходят гномы?

– Из Зурика, – ответил он.

На этой ноте я отправился на боковую.

Глава 10

Человек никогда не раскроет полностью свои способности, будучи прикованным к земле. Мы должны взлететь и покорить небеса!

Икар

– Уверен, что мы справимся с деволом, Ааз? – Я знал, что за последние несколько дней задавал этот вопрос бесчисленное количество раз, но мне все еще требовалось подтверждение.

– Ты когда-нибудь расслабишься, малыш? – рыкнул Ааз. – Я был прав насчет бесов, верно?

– Думаю, да, – неохотно признал я.

Мне не хотелось говорить об этом Аазу, но инцидент с бесами оставил после себя тревожный осадок. Я до сих пор не мог успокоиться. После встречи мне постоянно снились кошмары, связанные с бесами и арбалетами.

– Посмотри на это с другой стороны, малыш. Если повезет, этот тип Фрумпель сможет восстановить мои силы. Что избавит тебя от лишней головной боли.

– Думаю, да, – сказал я без особого воодушевления.

С тех пор как Ааз узнал о Фрумпеле, он постоянно поднимал этот вопрос. Каждый раз, когда он это делал, у меня возникало одно и то же чувство дискомфорта.

– Тебя что-то беспокоит, малыш? – спросил Ааз, наклонив ко мне голову.

– Послушай… Ааз, когда ты вернешь свои силы, ты по-прежнему будешь хотеть обучать меня?

– Так вот что тебя гложет? – похоже, искренне удивился он. – Конечно, да! Какой, по-твоему, я волшебник? Я серьезно подхожу к выбору учеников.

– И я не стану для тебя обузой?

– Может, сначала и был обузой, но только не сейчас. Ты был в завязке всей этой истории с Иштваном; ты заслужил право участвовать в ее окончании.

По правде говоря, я не горел желанием оказаться свидетелем того, как Ааз сойдется в битве с Иштваном, но, похоже, это та цена, которую мне придется заплатить, если я намерен и дальше поддерживать дружбу с Аазом.

– Слушай, Ааз…

– Да, малыш?

– Можно еще один вопрос?

– Обещаешь?

– Это как?

– А, выбрось из головы. Так что за вопрос, малыш?

– Если ты вернешь свои силы, а я все еще буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить?

– Если честно, малыш, я особо об этом не думал. Вот что я тебе скажу: мы сожжем этот мост, когда дойдем до него, ладно?

– Хорошо, Ааз.

Я попытался отвлечься от этой проблемы? Возможно, Ааз прав. Какой смысл переживать о чем-то, пока мы не узнаем наверняка, что это что-то существует. Возможно, он не вернет свои силы. Возможно, сражаться с Иштваном придется мне. Потрясающая перспектива.

– Эй! Следи за зверем, малыш!

Голос Ааза прервал ход моих мыслей. Мы вели боевого единорога между собой, и хитрая зверюга выбрала этот момент, чтобы показать свой нрав.

Привстав на дыбы, единорог заржал, а затем опустился на все четыре ноги и мотнул головой.

– Стой… ох ты ж!

Ааз вытянул руку, пытаясь схватить его за уздечку, но в ответ больно получил по руке тяжелым рогом.

– Полегче, Лютик, – ласково произнес я. – Ты хороший мальчик.

Зверь ответил на мои уговоры: слегка успокоился, нервно взрывая копытом землю, и, наконец, потерся об меня мордой.

Мне хотелось, чтобы он перестал. Мне было невероятно неловко, когда он это сделал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента для этого действия.

Хотя это определенно дружеский жест, это не самое безопасное проявление дружбы с вами со стороны единорога. Я проворно нырнул под его качающийся рог и быстро осмотрелся. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я скормил его ему с расстояния вытянутой руки. Он принял подношение и начал с удовольствием его жевать.

– Сдается мне, этот зверь не жалует демонов, – угрюмо проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.

– А ты как думал? – съехидничал я. – Я имею в виду, как-никак он возил на себе охотника на демонов.

– Однако он, похоже, довольно легко принял тебя, – заметил Ааз. – Уверен, что ты не девственник?

– Конечно, нет, – ответил я самым обиженным тоном. Вообще-то я девственник, но я скорее соглашусь быть скормленным слизнякам-вампирам, чем признаюсь в этом Аазу.

– Кстати, говоря об охотниках на демонов. Тебе лучше проверить нашего друга, – предложил Ааз. – Будет довольно омерзительно, если рука или что-то еще сломается до того, как мы успеем его оживить.

Я поспешил выполнить его поручение. Во избежание необходимости загружать и стаскивать вниз его каждую ночь, не говоря уже о том, чтобы ежедневно седлать и расседлывать боевого единорога, мы соорудили для статуи Куигли волокушу. Основная часть снаряжения и доспехов делила волокушу со статуей Куигли, что, похоже, очень обрадовало единорога. Очевидно, ему было гораздо легче тащить весь этот груз по земле, чем нести его на спине.

– Кажется, с ним все в порядке, Ааз, – сообщил я.

– Прекрасно, – усмехнулся он. – Не хотелось бы думать, что с ним что-то случилось, пусть даже ненароком.

Ааз все еще был недоволен нашими попутчиками. Он крайне неохотно уступил моим доводам взять их с собой, а не бросить на произвол судьбы. На мой взгляд, они были способны оказать нам потенциальную помощь в нашей сделке с деволом или, по крайней мере, когда у нас произойдет финальная схватка с Иштваном.

На самом деле это были вовсе не мои доводы. Я чувствовал себя отчасти виноватым из-за того, что подставил Куигли и его избили бесы, и не хотел, чтобы из-за этого ему был причинен какой-либо вред.

– Нам было бы намного легче путешествовать, если бы мы восстановили его, – предложил я с надеждой в голосе.

– Забудь об этом, малыш.

– Но, Ааз…

– Я сказал, нет! Если ты запамятовал, основное времяпрепровождение этого джентльмена, похоже, состоит в поиске и убийстве демонов. Я, конечно, осознаю, что мое невыразимое обаяние, похоже, заставило тебя упустить этот факт, но фактически я демон. И как таковой, я не намерен иметь в качестве попутчика живого, дышащего и, самое главное, активного охотника на демонов.

– Но мы обманывали его раньше! – возразил я.

– Не на постоянной основе. Кроме того, если его оживить, когда бы ты стал практиковать свою магию? Пока мы не встретимся с деволом, ты по-прежнему наш основной козырь против Иштвана.

Уж лучше бы он перестал упоминать об этом! Мне было невероятно неловко, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента против.

– Думаю, ты прав, Ааз, – признал я.

– Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, похоже, все равно остановились, сейчас самое подходящее время для твоего следующего занятия.

Ура! Помимо моего естественного стремления расширить мои магические способности, предложение Ааза подразумевало, что в целом он доволен моими успехами на предыдущих уроках.

– Хорошо, Ааз, – сказал я, цепляя поводья единорога за ближайший куст. – Я готов.

– Отлично, – улыбнулся Ааз, потирая руки. – Сегодня мы научим тебя летать.

Мое настроение, только что воспарившее к небесам, снова грохнулось оземь.

– Летать? – переспросил я.

– Именно это я и сказал, малыш. Летать. Здорово, не так ли?

– Почему?

– Это как понимать – «почему»? С тех пор как мы впервые с завистью взглянули на летающих существ, мы всегда мечтали летать. Теперь у тебя есть шанс научиться. Вот почему это так здорово!

– Я имел в виду, почему я должен хотеть научиться летать?

– Ну… потому что все хотят летать.

– Только не я, – решительно заявил я.

– Почему нет?

– Начнем с того, что я боюсь высоты, – ответил я.

– Это не достаточно веская причина, чтобы не учиться, – нахмурился Ааз.

– А я пока не услышал никаких причин, почему я должен это сделать, – нахмурился я в ответ.

– Послушай, малыш, – начал уговаривать меня Ааз, – это не столько полет, сколько парение в воздухе.

– Не вижу разницы, – сухо заметил я.

– Ладно, малыш. Давай объясню тебе это доходчивее. Ты мой ученик, верно?

– Верно, – недоверчиво согласился я.

– Так вот, у меня не будет ученика, который не умеет летать! Ты понял?! – взревел он.

– Хорошо, Ааз. Но как это работает? – Я знал, когда следует отступить в споре.

– Так-то лучше. Вообще-то здесь нет ничего, чего ты еще не знаешь. Ты ведь умеешь поднимать в воздух предметы, верно?

Я медленно кивнул, озадаченный.

– По сути, любой полет – это левитация.

– А теперь еще раз – и помедленнее?

– Вместо того чтобы твердо стоять на земле и поднимать предмет, ты силой воли отталкиваешься от земли и взмываешь вверх.

– Но если я не касаюсь земли, откуда мне черпать силу?

– Из воздуха! Давай, малыш, ты ведь волшебник, а не элементаль.

– Что такое элементаль?

– Неважно. Я имел в виду, что ты не привязан ни к одной из четырех стихий, ты волшебник. Ты контролируешь их или, по крайней мере, влияешь на них и черпаешь из стихий свою силу. Когда ты летишь, все, что тебе нужно, – это брать энергию из воздуха, а не из земли.

– Ну если ты так говоришь, Ааз… – с сомнением произнес я.

– Хорошо, сначала найди силовую линию.

– Но мы оставили ее, когда отправились к деволу, – возразил я.

– Малыш, здесь уйма силовых линий. Тот факт, что мы оставили одну из наземных, не означает, что мы полностью утратили связь. Проверь, нет ли тут силовой линии в воздухе.

– В воздухе?

– Поверь мне, малыш. Просто попробуй ее найти.

Я вздохнул и закрыл глаза. Повернув лицо к небу, попытался представить себе двуглавое копье. Сначала у меня не получилось, но потом я внезапно понял, что вижу копье, но только… другое. Не столь яркое, как последнее, оно мягко светилось, переливаясь ледяными голубыми и белыми отблесками.

– Кажется, она у меня есть, Ааз! – ахнул я.

– Она сине-белая, да? – саркастически усмехнулся Ааз.

– Да, но не такая яркая, как предыдущая.

– Наверное, она просто дальше расположена. Ну ладно, она достаточно близко, чтобы ты смог черпать из нее энергию. Попробуй, малыш. Зацепись за эту штуку и оттолкни землю. Не торопись.

Я подчинился: мысленно потянулся к энергии этой ледяной красоты. Прилив силы, вошедшей в меня, был непохож на все, что я испытывал раньше. Если в прошлые разы, черпая силу, я ощущал прилив тепла, то сейчас я почувствовал прохладу и расслабленность. Скажу больше, я как будто сбросил лишний вес, стал легче.

– Оттолкнись, малыш, – раздался голос Ааза. – Осторожненько!

Мысленно я лениво коснулся земли и лишь на миг поймал себя на странном ощущении, что физически я ничего не чувствую ногами.

– Открой глаза, малыш! Отрегулируй свой полет.

На этот раз голос Ааза донесся до меня из странного места. От удивления я открыл глаза. Я плыл примерно в десяти футах над землей под углом, который быстро приближался к горизонтальной линии. Я летел!

Земля стремительно неслась на меня. На миг меня охватило замешательство, а затем она с зубодробительной реальностью врезалась в меня.

Я лежал так некоторое время, нагнетая воздух обратно в легкие, и мучился вопросом, не сломал ли себе что-нибудь.

– С тобой все в порядке, малыш? – внезапно навис надо мной Ааз. – Что вообще случилось?

– Я… я летал! – Наконец я заставил себя произнести эти слова.

– Вот как? С тобой все ясно. Ты так растерялся, что забыл поддерживать поток энергии, верно?

Я кивнул, не в силах говорить.

– Из всех идиотских… послушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты полетишь, ты уж поверь этому!

– Но…

– Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в своего учителя, либо не веришь! Никаких «но» нет и быть не может!

– Извини, Ааз. – Ко мне вновь возвращалось дыхание.

– …я не хотел набрасываться на тебя, малыш, но своим падением ты напугал меня до смерти. Ты должен понимать: сейчас мы начинаем погружаться в довольно мощную магию. И должны ожидать, что она сработает. Неожиданный прорыв вроде этого, да еще с неправильным предметом, может угробить тебя – или меня, если уж на то пошло.

– Я постараюсь это помнить, Ааз. Могу я попробовать еще раз?

– Просто расслабься на несколько минут, малыш. Полет может отнять у тебя много сил, даже без падения.

Я закрыл глаза и подождал, пока пройдет головокружение.

– Ааз? – сказал я наконец.

– Да, малыш?

– Расскажи мне про Извр.

– Что именно?

– Мне только что подумалось, что эти бесы как будто были напуганы до смерти, когда поняли, что ты изверг. Какая репутация у вашего измерения?

– Видишь ли, – начал он, – Извр – это самодостаточное, не слишком гостеприимное измерение. Возможно, у нас не лучшие бойцы во Вселенной, но они достаточно близко, чтобы другие любители путешествий по измерениям держались на почтительном расстоянии. Технологии и магия соседствуют бок о бок и тесно переплетены друг с другом. В целом это довольно мощная гремучая смесь.

– Но почему кто-то должен этого бояться?

– Как я уже сказал, на Извре немало соблазнов. Один из побочных эффектов успеха – обилие прихлебателей. В какой-то момент мы оказались близки к тому, что нас мог захлестнуть поток беженцев и иммигрантов из других, менее удачливых измерений. Когда они стали слишком нас раздражать, мы положили этому конец.

– Каким образом? – поднажал я.

– Во-первых, мы взяли за шкирку тех, кто не вносил никакого вклада в общее благосостояние, и выставили вон. Затем, в качестве дополнительных мер безопасности, начали поощрять слухи об определенном антисоциальном отношении извергов к пришельцам из других измерений.

– Что за слухи?

– Да как обычно. Что мы едим наших врагов, истязаем их ради развлечения или совершаем с ними сексуальные действия, сомнительные по стандартам любого измерения. Люди толком не знают, что из этого правда, а что преувеличение, но не слишком стремятся узнать это из первых рук.

– И что из этого правда, Ааз? – спросил я, приподнявшись на локте.

Он хитро ухмыльнулся мне.

– Достаточно, чтобы слухи казались правдивыми.

Я собирался спросить, что нужно, чтобы считаться вносящим свой вклад в общее благосостояние, будучи иммигрантом, но решил отложить этот вопрос на потом.

Глава 11

Одна из радостей путешествий – это посещение новых городов и знакомство с новыми людьми.

Ч. Хан

– Ах! Какой блестящий пример цивилизации! – восторженно усмехнулся Ааз, оглядываясь по сторонам, словно ребенок, радующийся первому выходу из дома в большой мир.

Мы небрежно прогуливались по одной из менее людных улиц Твикста. Повсюду валялся мусор и нищие, а из затемненных дверей и окон за нами пристально следили глазки-бусинки грызунов, как человеческие, так и нечеловеческие. Это была группа зданий, окружавших армейский аванпост, который держали здесь скорее по привычке, чем по необходимости. Солдаты, что время от времени попадались нам навстречу, настолько резко отличались от бравых вояк с призывного плаката, что подчас было трудно сказать, кто представлял бо́льшую угрозу или вызывал большее омерзение: опустившиеся стражи порядка или типы явно преступной наружности, за которыми они надзирали.

– Если хочешь знать мое мнение, это больше похоже на человечество в худшем его проявлении! – мрачно пробормотал я.

– А я бы так сказал: блестящий пример цивилизации!

У меня не нашлось на это ответа, равно как и желания прослушать очередную философскую лекцию Ааза.

– Ааз, мне это кажется или люди действительно смотрят на нас?

– Расслабься, малыш. В таком городке, как этот, местные всегда будут инстинктивно оценивать незнакомца. Они пытаются угадать, кто мы, жертвы или обидчики. Наша задача – сделать так, чтобы они отнесли нас ко второй категории.

Дабы проиллюстрировать свою точку зрения, он внезапно развернулся и, положив руку на рукоять меча, присел, словно кошка, и окинул сердитым взглядом улицу. В окнах и дверных проемах тотчас возникло движение, и около дюжины плохо различимых фигур вновь растворились во тьме.

Не шелохнулась только одна фигура. Облокотившись на подоконник, из окна высовывалась женщина. Сложив руки на груди так, чтобы подчеркнуть едва прикрытую грудь, шлюха призывно улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и помахал рукой. Она нахально провела кончиком языка по губам и подмигнула.

– Э-э-э… Ааз?

– Да, малыш? – ответил он, не сводя глаз с девушки.

– Не люблю вмешиваться, но, по идее, ты дряхлый старик, или ты забыл?

Ааз все еще был замаскирован под Гаркина, и этот факт, похоже, на мгновение вылетел у него из головы.

– Что? Ах да. Пожалуй, ты прав, малыш. Хотя, похоже, это никого не колышет. Должно быть, в этом городе привыкли к похотливым старикашкам.

– Не мог бы ты хоть на какое-то время перестать хвататься за свой меч? Ведь он – наше оружие-сюрприз.

Теперь на Аазе был плащ ассасина, который он снова быстро запахнул, чтобы спрятать меч.

– Ты отстанешь от меня, малыш? Как я уже сказал, никто, похоже, не обращает на нас никакого внимания.

– Никто? – Я многозначительно кивнул в сторону девушки в окне.

– Она? Мы ей интересны не больше, чем кто-либо другой на этой улице.

– Неужели?

– Девица настроилась скорее на тебя, чем на меня.

– На меня? Не заливай, Ааз.

– Не забывай, малыш, что теперь ты выглядишь довольно импозантно.

Я заморгал. Мне это не приходило в голову. Я совершенно забыл, что теперь я замаскирован под Куигли.

Мы спрятали охотника на демонов недалеко от города… вернее, мы его похоронили. Поначалу я был шокирован этим предложением, но, как заметил Ааз, статуе не нужен воздух, и это был единственный надежный способ гарантировать, что его не найдет кто-то еще.

Даже следовавший за нами боевой единорог, теперь полностью оседланный и в полном доспехе, был бессилен напомнить мне про мою новую личность. Мы слишком долго путешествовали вместе.

По идее, я должен был получать некое удовлетворение от того, что теперь мог поддерживать не одну, а целых две маскировочных личины, не задумываясь об этом специально. Увы. Меня нервировала неотвязная мысль о том, что другие люди воспринимали меня иначе, чем я видел самого себя.

Я посмотрел на шлюху. Наши взгляды встретились, и ее улыбка стала заметно шире. Свой возросший энтузиазм она продемонстрировала тем, что высунулась из окна еще дальше. Я даже забеспокоился, как бы она не выпала… из окна или из платья.

– Что я тебе говорил, малыш! – Ааз с энтузиазмом хлопнул меня по плечу и непристойно подмигнул.

– Я бы предпочел понравиться ей таким, какой я на самом деле, – хмуро проворчал я.

– Цена успеха, малыш, – философски ответил Ааз. – Ладно, неважно. Мы здесь по делу, ты помнишь?

– Верно, – твердо сказал я.

Я повернулся, чтобы пойти дальше, но в итоге лишь сильно задел Ааза мечом по ноге.

– Эй! Осторожней, малыш!

Похоже, ношение меча – не такое уж простое дело, как могло показаться со стороны.

– Прости, Ааз, – извинился я. – Эта штукенция для меня тяжеловата.

– Правда? Откуда ты знаешь? – возразил мой товарищ.

– Ну… ты сказал…

– Я сказал? Так дело не пойдет, малыш. То, что тяжеловато для меня, не обязательно тяжеловато для тебя. Баланс оружия – это личное дело.

– Наверное, я просто не привык носить меч, – признался я.

– Чушь! Просто забудь, что ты его носишь. Думай об нем как о части себя.

– Я думал. Именно тогда я ударил тебя.

– Довольно… поговорим об этом позже.

Краем глаза я все еще видел шлюху. Она хлопнула в ладоши в бесшумных аплодисментах и послала мне воздушный поцелуй. Внезапно я понял: она подумала, что я ударил Ааза преднамеренно, пытаясь ошеломить соперника. Более того, она одобрила этот жест. Я снова посмотрел на нее, на этот раз внимательнее. Возможно, позже я на полчасика улизну от Ааза и…

– Нам нужно найти Фрумпеля, – прервал полет моих мыслей голос Ааза.

– А?.. Понятно. Как ты сказал, Ааз?

– Коварством и хитростью. Смотри, малыш.

С этими словами он бросил быстрый взгляд вверх и вниз по улице. Из-за угла, усердно пиная ногами шляпу, только что вынырнула стайка из трех мальчишек.

– Эй, сорванцы! – окликнул их Ааз. – Где тут у вас магазин Абдула, торговца коврами?

– Через две улицы и потом еще через пять налево, – крикнули они в ответ, указывая направление.

– Видишь, малыш? Всех-то делов.

– Потрясающе, – ответил я, не особо впечатленный.

– Что-то не так, малыш?

– Я думал, мы пытаемся избежать ненужного внимания.

– Будь спок, малыш.

– Будь спок?! Мы направляемся на встречу с деволом, с предположительно секретной миссией, а ты как будто задался целью сделать так, чтобы все, кого мы видим, заметили нас и поняли, куда мы идем.

– Послушай, малыш, как, по-твоему, обычно ведет себя человек, приезжая в новый город?

– Не знаю, – признался я. – По этой части опыта у меня нет.

– Ладно, сейчас объясню. Они хотят, чтобы их заметили. Они продолжают двигаться и производят много шума. Они таращатся на женщин и машут людям, которых раньше в глаза не видели.

– Но это то, что делали мы.

– Верно! Теперь ты понял?

– Нет.

Ааз раздраженно вздохнул.

– Давай, малыш. Подумай минутку, даже если это больно. Мы ведем себя так, как вел бы себя любой человек, пришедший в чужой город, поэтому никто даже не взглянет на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого другого новичка. А вот последуй мы твоему предложению – прокрадись мы в город, ни с кем не разговаривая и ни на что не глядя, изо всех сил стараясь остаться незамеченными, – тогда все, от мала до велика, накинулись бы на нас, пытаясь выяснить, что мы задумали. Теперь тебе понятно?

– Э-э-э… думаю, да.

– Отлично… потому что вон там наша цель.

Я заморгал и посмотрел в направлении его указательного пальца. Там, между кузницей и витринами лавки кожевника, располагался магазин. Как я уже сказал, городская жизнь была для меня в новинку, но даже я с первого взгляда узнал бы в нем магазин торговца коврами, даже не будь вход увенчан огромной вывеской, возвещающей об этом. Всю переднюю часть магазина щедро украшали яркие геометрические узоры, по всей видимости имитирующие орнамент ковров. Думаю, это было призвано произвести впечатление богатства и процветания. Мне же это показалось кричащей безвкусицей.

Я был настолько поглощен нашим разговором, что на мгновение забыл о нашей миссии. Однако теперь, когда до магазина было рукой подать, моя нервозность резко вернулась.

– Что будем делать, Ааз?

– Прежде всего, думаю, мне стоит выпить.

– Выпить?

– Верно. Если ты думаешь, что я собираюсь натощак соревноваться с деволом в хитрости, советую тебе подумать еще раз.

– Выпить? – повторил я, но Ааз уже целеустремленно шагал к ближайшей таверне. Мне ничего не оставалось, как с моим единорогом следовать за ним.

Таверна выглядела убогой даже на мой деревенский взгляд. Выцветший навес угрюмо давал тень нескольким обшарпанным деревянным столам. Вокруг спящего на одном из столов кота жужжали мухи… по крайней мере, мне хотелось верить, что он спит.

Привязывая единорога к одной из опор навеса, я услышал, как Ааз гаркнул хозяину заведения, требуя два самых больших кувшина вина. Я вздохнул. Я уже начинал отчаиваться, что Ааз так никогда и не приспособится полностью к своему обличью старика. Впрочем, хозяин гостиницы, похоже, не заметил никакого несоответствия между внешностью Ааза и его пристрастием к спиртному. Мне даже подумалось, что Ааз, возможно, прав в своих теориях о том, как оставаться незамеченным. Горожане, похоже, привыкли к шумным грубиянам любого возраста.

– Садись, малыш, – приказал Ааз. – Когда ты топчешься рядом вот так, я начинаю нервничать.

– Я думал, мы собирались поговорить с деволом, – проворчал я, опускаясь на стул.