Полная версия
Зимняя романтика. Адвент-календарь историй о любви
Зимняя романтика.
Адвент-календарь историй о любви: (сборник)
© Авторы, текст, 2024
В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© ООО «Издательство АСТ», 2024
1
Стань моей
Мия Лавьер
Пока отец заканчивает последние приготовления, я, едва дыша, сижу в его санях.
Нет, просто так сидел я в них сотни раз, но сегодня он впервые берет меня с собой развозить подарки.
– Ники, тебе сегодня исполняется двенадцать. Мне было столько же, когда твой дедушка впервые взял меня доставлять подарки детям. Когда-то это станет и твоей работой. – Это были первые слова, которые я услышал от него сегодня утром.
– Ты готов, сынок? – Никлаус сел в сани.
Не в силах справиться с волнением, я просто киваю.
Отец с силой щелкает поводьями, и раздается его голос:
– Но, Стремительный, но, Танцор, но, Скакун, Резвая, Купидон, но, Комета, но, Гром, Молния, но, Рудольф!
Сани срываются с места, стремительно набирая высоту.
– Держись крепче, Никки, у нас много работы.
Этой ночью я впервые увидел рождественскую магию, увидел, как папа спускается по дымоходу в дома, и мне очень захотелось доставить хотя бы один подарок.
– Папа, ну пожалуйста, – снова начал я. – Всего один, к тому же, – я решаю использовать секретное оружие, – у меня сегодня день рождения! И я хорошо вел себя весь год, как насчет подарка для меня?
Никлаус тяжело вздыхает и потирает свою снежно-белую аккуратную бородку. Этот жест означает, что папа сдался.
– Ты знаешь правила, Ник! – он запускает руку в своей мешок. – Спускаешься по дымоходу…
– Да-да! Аккуратно кладу подарок под елку, печенье, молоко – я все помню, – перебил я отца.
– И главное, тебя никто не должен видеть, – наконец-то он улыбнулся, нашарив рукой нужный подарок: разноцветного плюшевого единорога.
Я бы сказал, что это совпадение, что именно я должен доставить единственную игрушку, которую от нечего делать создал с эльфами сам, но с Сантой никогда не бывает совпадений.
Спуститься по дымоходу оказалось так же весело, как скатиться с горки.
Гостиную с елкой я нашел быстро. Тихонько прокрался и положил единорога.
Я уже собирался взяться за печенье, когда в мою ногу ткнулся чей-то мокрый нос.
– Черт! Собака!
Я забыл взять приманку для нее.
Раздается оглушительный лай, а следом шаги…
– Нет-нет-нет…
Папа доверил мне доставить этот подарок, я не могу облажаться. Меня не должны заметить!
– Ты кто? – в комнате появляется девочка, она младше меня. Наверное, ей лет около семи.
– Санта-Клаус, – гордо выпячиваю грудь.
И я почти не соврал, я стану им… когда-то.
– Как-то ты мелковат для Санты? – она недоверчиво выгибает бровь. – Тебе же лет десять.
– Вообще-то, мне двенадцать! – обиженно буркнул я.
– А где твоя борода? И почему у тебя нет пуза?
– Это все выдумки, насчет телосложения. А вот борода у папы и правда есть, хоть и небольшая.
– Хочешь сказать, что ты сын Санты? Настоящего Санты? А он не староват для того, чтобы иметь детей?
Мне бы стоило быстрее покинуть дом, но эта девчонка жутко раздражала, хотелось утереть ей нос и оставить последнее слово за собой.
– Ты мне не веришь?
– Нет, – спокойно отвечает девочка.
– Я тебе докажу.
– И как? – она снова вздергивает свою бровь. – Придумала! Приезжай завтра ко мне на Рудольфе, если ты действительно сын Санты.
Если я уведу одного из оленей, тем более после тяжелой рождественской ночи, мне здорово влетит от отца, но эта наглая ухмылка на ее лице…
Девчонка заметила, что я задумался, и тут же саркастично вставила:
– Я так и думала, никакой ты не сын Санта-Клауса.
– Договорились! – раскрасневшись от негодования, выпалил я.
К отцу я вернулся в скверном настроении.
Эта девчонка – настоящий Гринч! Она заслуживала оказаться в списке плохишей, а вместо этого ей досталась игрушка, которую я сделал сам!
– Как все прошло, Ник? Мне показалось, ты потратил больше времени, чем нужно. Все хорошо?
– Да, – недовольно ответил я.
Врать отцу плохо, врать Санте – тем более.
Следующим утром, пока папа все еще спал, а мама готовила рождественский завтрак, я старался как можно тише прокрасться к стойлам оленей.
Самым сложным оказалось не попасться на глаза эльфам. Такое ощущение, что эти маленькие проныры никогда не отдыхают.
И лишь оказавшись в полумраке сарая, я смог спокойно выдохнуть.
– Прости, дружок, – ласково провожу по ярко-красному носу Рудольфа. – Я знаю, что ты устал, но давай немного прокатимся?
Переход в мир людей дался мне легко. Я могу посещать его, когда захочу, до того момента пока не стану настоящим Сантой – тогда мир людей я смогу навещать только в рождественскую ночь.
Мы бесшумно приземляемся на заднем дворе маленькой девочки-Гринча.
Я предвкушаю, какое у нее будет забавное лицо, когда она увидит Рудольфа.
Быстро набираю пригоршню снега, скатывая его в снежок, и бросаю в ее окно.
Девочка появляется почти моментально.
– Это олень? Настоящий олень? – в ее голосе неподдельный восторг.
– Спускайся и познакомься с Рудольфом.
Она даже не потрудилась как следует одеться, натянула куртку и сапоги прямиком на пижаму. Я был чертовски горд собой.
– Это правда Рудольф? – она рассматривала оленя во все глаза.
– Правда.
– А вдруг ты просто притащил сюда обычного оленя?
Я хлопаю Рудольфа по задней части:
– Но, Рудольф.
Его копыта отрываются от земли и зависают в воздухе.
– Обалдеть! Настоящий Рудольф! Олень Санта-Клауса! А ты, получается, правда сын Санты?
– Я же говорил.
– Можно? – она указывает на оленя, явно хочет его погладить.
Я снисходительно киваю.
Ее маленькая ладошка зарывается в бурый мех Рудольфа, а глаза светятся неподдельным счастьем. Не знаю почему, но это зрелище меня заворожило.
Рудольф решил резко приземлиться, и не ожидавшая этого девочка полетела назад, я успел ее подхватить, и мы вместе кубарем свалились в снег.
Она засмеялась, и ее прекрасный смех был звонче любого бубенца в упряжке моего отца, и мне хотелось, чтобы он звучал вечно.
Девочка повернулась ко мне, ее волосы были все в снегу, а щеки раскраснелись.
– Я Ванесса.
– Ник.
Так началась наша дружба. На протяжении нескольких лет мы с ней очень часто виделись. При любом удобном случае я сбегал в мир людей. А на каждое Рождество я сам лично доставлял ей подарок, Ванесса всегда ждала меня. Это было нашей традицией.
Но когда ей исполнилось пятнадцать, все изменилось…
В то Рождество я, как обычно, спустился в ее дом по дымоходу, но вместо улыбки, по которой я скучал уже пару недель, меня встретила пустота…
На следующий день я явился к Ванессе с самого утра. Я застал ее в дверях, она, вероятно, собиралась к своим подругам.
– Счастливого Рождества, Ви! – я уже было собирался обнять ее, когда увидел неподдельный страх в ее глазах.
– Ты чего, Ви, не пугай меня.
– Вы… Вы… Кто?
– Очень смешная шутка, я оценил.
Я сделал шаг ей навстречу, но она отшатнулась и что было мочи закричала:
– Папа!
В тот день папа рассказал мне, что, когда ребенок вырастает, он перестает верить в чудеса, поэтому забывает все, что с ними связано. Ванесса забыла меня…
В тот день я узнал еще о и том, что такое разбитое сердце…
Десять лет спустя
Я бродил по улицам Канзас-Сити, рассматривая пестрые витрины и счастливых людей. До Рождества оставалось два дня, и город уже был ярко украшен к празднику. Мне так и не удалось побороть привычку посещать мир людей. Правда, теперь я посещал его все реже. Однако в этом году мне особенно хочется находиться здесь, потому что он последний, когда я свободно могу перемещаться между нашими мирами. В это Рождество мне исполнится тридцать, а значит, я займу место моего отца и стану следующим Сантой.
К слову, сегодня я тут по его заданию.
– Кое-кто в этом городе нуждается в чуде, отправляйся туда, Ник. Считай, это твое первое задание в новой роли.
И вот я здесь. Стою перед небольшой пекарней «Рудольф», очень иронично.
Меня приветствует звук колокольчика. В воздухе витает тонкий запах корицы, мяты и, кажется, малины. Этот аромат почему-то напоминает о доме. Витрины заполнены всевозможными кексами, пирогами и пирожными.
– Извините, есть тут кто? – я нажимаю на звонок, который расположен у кассы.
– Одну минутку. Простите, мне нужно было срочно достать имбирные пряники. В это время года на них большой спрос.
Мои ноги наливаются свинцом, а сердце практически с физической болью стучит о грудную клетку.
Из глубины кухни появляется девушка. Ее темные волосы собраны в пучок, который уже немного растрепался. Милое личико в форме идеального сердечка перепачкано мукой, но, несмотря на это, на нем сияет улыбка. Улыбка, которой мне так не хватало все эти годы.
– Ванесса… – ее имя слетает с губ прежде, чем я успеваю себя остановить.
– Мы знакомы? Извините, я в городе не так давно. – Она перегибается через прилавок, и ее лицо зависает в паре сантиметрах от моего. – Вы и правда кажетесь мне знакомым. Мы где-то встречались уже, верно?
Я киваю, застигнутый врасплох ее близостью. От Ванессы пахнет так же, как в детстве: сладкой грушей, ванилью и легкими нотками жасмина. Ее запах – все, о чем я сейчас могу думать.
Прошло десять лет, но не было и дня, чтобы я по ней не скучал. После нашей последней встречи я, скрепя сердце, больше не вмешивался в ее жизнь.
– Напомните, пожалуйста, ваше имя! – Она отстраняется, и я наконец-то обретаю возможность нормально говорить.
– Ник.
– Что ж, Ник, чего желаете? – она проводит рукой над витриной.
– Десять имбирных пряников, и можно я угощу тебя кофе?
Она на секунду морщит свой лобик:
– Думаю, небольшой перерыв мне не повредит.
Она снимает свой кружевной фартук и отправляется варить кофе.
Мы расположились тут же, за одним из столиков. Хвала Санте, посетителей в этот момент не было.
Мне безумно хотелось узнать, что произошло в ее жизни за все те годы, что мы не виделись.
– Почему ты решила открыть пекарню?
Она пожала своим изящным плечиком:
– У меня получается печь, почему бы и нет?
– А откуда такое необычное название – «Рудольф», разве это не один из оленей Санта-Клауса? – я пытался говорить ровным тоном, боясь выдать волнение.
Ванесса снова очаровательно улыбнулась:
– Мне часто снится один сон, в нем я маленькая глажу Рудольфа у себя на заднем дворе. Видимо, это был мой любимый олень, – она снова усмехается, глядя в свою кружку.
– Может, это был не сон, а воспоминание, и ты правда видела Рудольфа? – бросаю ей вызов.
Ви поднимает на меня свой взгляд, и ее бровь изгибается точно так же, как в нашу первую встречу.
– Хочешь сказать, что Санта-Клаус и его олени – это не выдумка?
– Не выдумка.
Она снова в недоверии изгибает свою бровь.
– Я докажу тебе, Ванесса.
– И как же?
– Ну, для начала, – я обвожу взглядом ее кафе. Оно единственное не украшено к празднику, ни одной гирляндочки. – Нам нужен дух Рождества.
Ви фыркает.
– Тебе не нравится этот праздник?
– Угадал, умник.
– Почему?
Она сомневается буквально пару секунд, но потом отвечает:
– Не знаю, в этот день мне всегда грустно. Все вокруг такие счастливые, аж тошно, а у меня чувство, что мне не хватает чего-то важного.
Мне потребовались нечеловеческие усилия, чтобы подавить желание протянуть руку и коснуться ее лица, заправить непослушные локоны и стереть с него грусть.
– Значит, будем искать это «важное», – уверенным тоном говорю ей. – Встречаемся здесь завтра после закрытия.
– Зачем? – ее глаза расширяются от удивления.
– Сюрприз! – с этими словами я забрал купленные пряники и вышел из пекарни.
На следующий день ровно в семь часов вечера она уже ждала меня на улице возле «Рудольфа».
– Привет, – я нежно улыбнулся ей. – Так и знал, что ты захочешь наполниться духом Рождества, маленький Гринч.
– Эй, не называй меня так, Ник! – Она бросила на меня грозный взгляд. – И я здесь только для того, чтобы доказать тебе, что у тебя ничего не выйдет.
– Посмотрим. – Я протянул ей руку, и, к моему удивлению, она ее приняла.
– Куда мы идем?
– Я же сказал, Ви, это сюрприз.
– Ненавижу сюрпризы!
– Кстати, – я решаюсь затронуть тему, на которую у меня вчера просто не хватило духа. – А как твой муж, ну, или парень, относится к тому, что ты не любишь Рождество? – надеюсь, мой голос меня не выдал.
– С этим нет никаких проблем. Нет парня – нет и проблем. – Она улыбнулась, а я испытал неимоверное облегчение.
– Мы почти пришли, мне придется закрыть тебе глаза, чтобы ты не подсматривала.
– Ты серьезно? – недоверчиво нахмурилась Ванесса.
– Как никогда.
Ви тяжело вздохнула и позволила моим ладоням лечь на ее лицо.
– А вот и обещанный сюрприз. – Мы стояли перед открытым городским катком.
Вокруг мерцали сотни лампочек, отражаясь от поверхности льда.
Когда мы были маленькими, зимой мы очень часто проводили свободное время именно на катке.
– Пошли.
Стоит отдать должное, каталась она так же мастерски, как и раньше. Постоянно бросала мне вызов, убегая от меня.
– Уф, – Ви села на скамейку, расшнуровывая коньки. – Признаю, я не каталась уже много лет, даже и забыла, насколько сильно я это люблю. Спасибо, Ник.
– Это не все. У нас на сегодня запланировано еще кое-что. – Я хитро улыбнулся.
Для следующего пункта моего плана нам понадобилась машина Ванессы.
– Это уже слишком, – вспылила она, когда через полчаса навигатор привел нас к елочному базару.
– Это обязательно. Мы купим тебе елку!
Ванесса все еще недовольно морщила свой миленький носик, когда я затаскивал новогоднюю красавицу к ней домой. Я как никто знал, каким должно быть новогоднее дерево. Мы выбрали самое пышное, дело за малым – украсить!
– У меня нет игрушек, – сказала Ви, как только мы установили елку.
– А это тогда что? – я незаметно провел рукой за диваном, и там появилась коробка, доверху набитая гирляндами, разноцветными шарами и мишурой.
Немного новогоднего чуда не повредит.
– Откуда ты… – ее голос оборвался, но, стоит отдать ее упрямству должное, Ви быстро взяла себя в руки. – Это было твоей идеей, вот сам и украшай!
– Так не пойдет, маленький Гринч! – Я взял горстку конфетти и запустил в нее.
– Эй!
– Ну ладно. Украшу сам, понимаю, что ты просто боишься сделать это не так круто и красиво, как я, – произнес я, отвернувшись, чтобы она не заметила мою ухмылку.
Ванесса не любила проигрывать споры, ей во всем нужно было быть первой. Поэтому мое заявление подействовало так, как я и рассчитывал.
– Подвинься, неудачник, и смотри, как надо. – Ви залезла в коробку с украшениями, придирчиво оценивая каждое.
Пока мы украшали елку, я не упустил ни единой возможности бросить Ванессе вызов, и она с радостью принимала каждый.
К концу мы уже смеялись как ненормальные, словно снова вернулись в прошлое.
Прошлое… Какое же это жестокое слово. Я не знаю, как мне хватит сил оставить ее в прошлом снова…
Завтра наступит Рождество, а это значит, что я больше не смогу приходить к ней, когда захочу.
– Ник, что случилось? – она заметила перемену моего настроения.
– Мне так жаль, что я слишком поздно решил снова тебя найти, Ви…
– Найти? – она смотрела на меня расширившимися глазами.
– У меня к тебе есть одна просьба, можно?
Она слегка кивает.
– Можно я тебя поцелую?
Поцелуй – это все, о чем я могу сейчас мечтать, раз уж мне больше не суждено ее увидеть.
Ванесса снова кивает.
Я чуть подался вперед. Наше дыхание слилось в одно, и я снова почувствовал ее невероятный запах: груша, ваниль и нежный жасмин. Мои руки слегка дрожали, когда я обнял ее за талию, прижимая к себе. Не удержавшись, провел носом по шее Ви, стараясь запечатлеть в памяти этот аромат.
И в следующую секунду, не желая медлить, я накрыл ее губы своими. Это был такой долгожданный, прошедший сквозь года поцелуй. Сладкий. Пьянящий. До невозможности необходимый нам обоим. Ее руки взметнулись, зарываясь в мои волосы, и я почувствовал, как она отвечает мне.
Поначалу такие несмелые, с каждой секундой губы Ванессы двигались все уверенней.
Но вот она отстранилась и взглянула на меня. По-настоящему, тем взглядом, которым смотрела на меня в детстве.
– Н-н-н-ик? – ее голос надломился. – О господи, Ник, это действительно ты?
По щеке Ви скатилась слеза.
– Ш-ш-ш, не плачь. Это правда я, – не веря в свое счастье, ответил я, аккуратно вытирая слезинку.
– Ник, как я могла тебя забыть? Почему я забыла? Мне так жаль, Ник! – слова полились из нее потоком. – Я так по тебе скучала, Ник, особенно в Рождество.
Она крепче прижалась ко мне, вероятно боясь, что я вновь могу исчезнуть.
– Я тоже скучал по тебе, мой маленький Гринч.
– Не оставляй меня больше, Ник, вдруг я снова тебя забуду? Я не хочу забывать!
Ее хрупкое тело дрожало в моих руках.
– Я не смог бы тебя оставить, даже если бы захотел. Мне тебя очень не хватало, Ви. Ты готова стать моей?
25 декабря. Год спустя
Ночка выдалась тяжелая. Это было мое первое Рождество в роли Санта-Клауса. Передав оленей эльфам, я сразу направился в гостиную, там меня уже ждал наш традиционный рождественский завтрак.
– Санта дома! Привет, мой любимый Гринч, – я застал Ванессу в кресле-качалке у камина.
– Вообще-то, официально я миссис Санта, – улыбнулась она.
– Мне просто нравится, когда ты это повторяешь, – я склонился, чтобы оставить на ее губах легкий поцелуй.
Мои руки переместились на ее слегка округлившийся живот.
– И я уже жду не дождусь, когда через двенадцать лет смогу взять нашего сына с собой.
2
Волчья сказка
Кира Иствуд
Часть 1. СвечаЗа окном в темноте мягко кружил снег, всюду сверкали разноцветные огни. Если прислушаться, то можно было уловить смех и праздничную музыку. Жители города готовились встретить Новый год.
Катя не была исключением. Пританцовывая, она перемещалась между комнатами, то поправляя гирлянды, то выкладывая на тарелку невероятно ароматное свежеиспеченное имбирное печенье.
В квартире царила атмосфера праздника! На карнизе весело перемигивались фонарики, из деревянной миски выглядывали мандарины, в углу ютилась пушистая елочка, а под зелеными ветками лежали… нет, не подарки, а всего лишь блестящая мишура.
К сожалению, в этом году подарки Кате дарить было некому.
Ее немногочисленные друзья уехали из города, родных не осталось на этом свете, а с личной жизнью не задалось… Несколько неудачных романов оставили горький осадок, но Катя не винила мужчин, просто никто не мог тронуть ее сердце. Оно оставалось холодным и безразличным, будто его сковал лед.
Многие назвали бы Екатерину Миронову несчастной, но она бы возразила: «Несчастная? Да я счастливее многих! Взрослая и самостоятельная! И квартиру сама купила, и в двадцать пять лет работаю в успешной фирме! А посмотрите, в какой я форме – спортивная фигура, ухоженные темные волосы, – модели обзавидуются! И это вам не генетика – это я сама. Сама!»
«Я сама!» – было Катиным девизом с детства, она убедилась в его правильности после парочки разочарований. Ей было проще одной, чем с кем-то. А на тянущую в сердце пустоту Катя не обращала внимания, подумаешь – тянет… Просто нужно улыбнуться, и все пройдет.
Преувеличенно радостно насвистывая новогоднюю песенку, девушка наводила в квартире чистоту. Руки дошли до настенной полки – ее она тоже повесила сама и помощи не просила. А то, что полочка накренилась, – так это даже стильно.
Дотянувшись до полки, Катя смахнула с нее пыль, поправила старые книги – все они были памятными книгами сказок, которые иллюстрировала ее добрая бабушка Люда.
Она была самым близким Кате человеком, тем, кто вырастил, воспитал и научил всему. Даже в воспоминаниях от бабушки всегда исходило тепло, а в глазах мерцал особенный лучистый свет. Помнится, эта добрая, теплая, родная женщина верила, будто она колдунья и что якобы дар передался внучке. И просила Катю не торопиться с замужеством. Обещала подобрать достойного жениха.
Не успела…
Давно это было…
Печально улыбнувшись, Катя ласково провела пальцами по корешкам книг. В памяти вдруг всплыло забытое воспоминание из детства: смех, гости, веселая музыка и бабушка, склонившаяся над раскрытой книгой, ее ласковая улыбка и шепот: «В новогоднюю ночь коснись моей книги, Катенька, подумай обо мне и попроси о чуде».
Что именно за чудо случится, если так сделать – было непонятно. Но Катя не смогла совладать с порывом. Она встала на носочки, обхватила корешок двумя пальцами и, зажмурившись, прошептала:
– Пусть случится чудо.
Подождала секунду, вторую… Отпустив книгу и открыв глаза, тихо засмеялась собственной глупости. И тут как гром среди ясного неба в тишине квартиры раздался протяжный визгливый звук: «Вз-з-з-з!» Такой громкий, что аж стена задрожала! Книги на полке начали подпрыгивать.
«Что это за безобразие?! – возмутилась Катя. – Неужели кто-то додумался в новогоднюю ночь делать ремонт!»
– Эй! Сосед! Ты что, офонарел! – в знак протеста она ударила кулаками по стене. – Прекращай! А то полицию вызову!
Но визг издевательски нарастал. Честно сказать, это уже было похоже не на дрель, а на… на буровую машину! Звук и тряска стали просто невыносимыми! Даже люстра закачалась, мерцая, как дискотечный шар!
«Ну сейчас я ему устрою!» – воинственно решила Катя, и тут сверху раздался треск. Полка, которую она повесила с таким трудом, накренилась и будто в замедленной съемке сорвалась со стены!
Катя успела прикрыть голову руками, но что-то все равно больно ударило ее по затылку.
Раздался грохот. И мир погрузился в темноту.
Часть 2. Встреча– Вот тебе корзинка с пирожками и имбирными пряниками, – раздался рядом нежный женский голос.
– Что?! – переспросила Катя, распахивая глаза и оглядываясь вокруг.
Ее квартира исчезла, будто и не было! Катя стояла на холодном ветру возле одинокого деревянного домика, припорошенного снегом. В руках она держала плетеную корзинку, накрытую расшитым снежинками полотенцем.
Корзинка была большая! Или, скорее… это Катя была маленькая! Она будто превратилась в себя десятилетнюю. Вместо привычных джинсов и свитера на ней было ярко-красное шерстяное платье с белым фартучком, под ним – колготки с начесом, на шее шарф, а на голове красовалась красная шапочка.
«Ну конечно, Красная Шапочка. Почему бы и нет?» – растерянно подумала Катя, глядя на высокую женщину перед собой. У нее было доброе лицо и очень знакомые глаза. Она была похожа на маму. Хотя маму Катя почти не помнила.
– Отнеси корзинку бабушке, – напутствовала она. – Новый год на носу, ей будет очень приятно. Не бойся ничего, ты справишься. Только остерегайся волка, не сходи с тропы и верь сердцу, – добавила женщина с улыбкой.
«Ну и странный же сон», – удивленно подумала Катя.
– А теперь иди! Иди же, пока не стало поздно!
– Но… – хотела возразить она, как вдруг неведомая сила развернула ее лицом к хмурому лесу и мягко толкнула в спину.
Ничего не оставалось, кроме как шагать по безлюдной снежной тропинке.
По пути Катя несколько раз ущипнула себя за руку – и столько же раз ойкнула от боли. Сон был настораживающе реалистичным. Маленькие детские ноги увязали в свежем снегу, корзинка оттягивала руки, зимний ветер кусал щеки – так что пришлось повыше натянуть вязаный шарф.
Несколько раз Катя пыталась вернуться, но ей мешала неведомая сила, вставая перед ней на пути непроходимой стеной.
«Нет, не бывает таких снов, – решила девушка. – Может, полка меня пришибла и я перенеслась в другой мир? В мир сказки, например… А может, лежу на полу и брежу перед смертью… Но где бы я ни оказалась, этот мир хочет, чтобы я отнесла бабушке подарки. Может, тогда я проснусь?»
Делать было нечего, и Катя пошла дальше по извилистой лесной тропе.
В ветвях елей ухали совы, снег хрустел под ногами, в воздухе пахло сладкой зимней свежестью. Вдруг кусты впереди зашевелились, и на тропу выскочил огромный серый волк. Глаза хищника пугающе светились в полумраке.
– Куда ты идешь, Красная Шапочка? – прорычал он, оскалив зубы.
«Говорящие звери! Я точно в сказке!» – испуганно подумала Катя. У нее в голове молнией пронесся весь сюжет. Стоило сказочной девочке упомянуть бабушку, как волк сразу же побежал и съел бедную старушку! Конечно, в конце и бабушку, и внучку спас охотник, но явится ли он в этот раз?