Дикие Куры на призрачном курорте

– А ты шапку натяни, – посоветовала Шпрота. – Будешь смотреться не так шикарно, зато ушам тепло.

Мелани пропустила ее слова мимо ушей.

Кто-то дернул Шпроту сзади за рукав:

– Эй, Шпрота! Посмотри, что я себе сделала.

Это была Вильма. Она с гордостью сунула Шпроте под нос ленточку с привязанным к ней пером.

Шпрота подозрительно прищурилась:

– Слушай, такое имеют право носить только настоящие Дикие Куры. Сейчас же сними, ясно?

Вильма обиженно спрятала перо под свитер.

– А вот и не сниму, – сказала она. – И вообще, это всего лишь перышко чайки. Разве ты можешь запретить мне носить на шее перо чайки?

Фрида при этих словах расплылась в улыбке, а Труда не сдержалась и хихикнула. Шпрота стрельнула в них сердитым взглядом.

Вильма опять дернула ее за рукав:

– Шпро-ота! А давай я для вас немного пошпионю? Или покараулю. Караульный ведь никогда не помешает.

– Нет, ничего нам от тебя не надо!

Шпрота раздраженно прибавила шагу, но Вильма не отставала, хотя ноги у Шпроты были почти в два раза длиннее.

Остальные снова захихикали.

– Даже не надейся! – прошипела Шпрота. – В нашей банде нет свободных мест!

Вильма огляделась по сторонам и понизила голос:

– Я могла бы подслушивать разговоры Пигмеев. Меня они ни в чем не заподозрят.

– В этом что-то есть, – заметила Мелани.

– Да, точно, – поддакнула Труда.

Прицелившись, она изо всех сил запустила огрызок яблока в море, но вместо этого попала Стиву в затылок.

Труда поспешно втянула голову в плечи. Стив удивленно обернулся, но ничего подозрительного не обнаружил.

– Прослушку я уже организовала, – пробурчала Шпрота. – Я поста…

– Ну дай ей хоть разок попробовать, – прервала ее Фрида. – Эти радионяни ужасно трещат. А передатчик мальчишки могут легко обнаружить.

– Так и быть! – пожала плечами Шпрота. – Но это не означает, что она теперь в нашей банде.

– Ой, спасибо! – прошептала Вильма. – Класс, супер! Ну тогда я сразу этим и займусь!

Она огляделась вокруг.

Вилли с Тортиком, подвернув брюки, носились вдоль берега, шлепая по ледяной воде и забрызгивая всех, кто оказывался поблизости. Каких-то секретных сведений от них едва ли можно было ожидать.

Так что Вильма незаметно села на хвост Фреду.

Он собирал ракушки и камни и набивал своими находками рюкзак Стива. Вильме приходилось быть очень осторожной, чтобы ненароком на него не налететь.

– Посмотрите на нее! – хихикнула Мелани. – Вильма – наше секретное супероружие.

– Я, пожалуй, пойду к Матильде, – сказала Фрида, – развлеку ее немного.

И она зашагала по песку к новенькой, которая в полном одиночестве брела вдоль прибоя.

Тортик тут же перестал гонять Вилли по пляжу и подбежал к Фриде и Матильде.

Шпрота с подозрением посмотрела ему вслед.

– Ну? – Мелани пихнула ее локтем в бок. – Видишь, я была права. Он положил глаз на Фриду. Наверняка потому, что она единственная, кого смешат его глупые анекдоты.

– А может быть, он просто собирается что-нибудь у нее выведать, – пробормотала Шпрота. – Что-то о наших планах.

– Ах, Шпрота! – Мелани закатила глаза. – Ты вообще ничего в этом не соображаешь. Вечно думаешь, будто другим эта твоя бандитская дурь так же важна, как тебе.

– Это почему же дурь? – Шпрота взглянула на Мелани с досадой. – Тебя ведь все это тоже увлекает, скажешь нет?

– Ну да, конечно. – Мелани убрала со лба разметавшиеся на ветру локоны. – Но здесь… – Она указала на Тортика и Фриду. – Здесь что-то совсем другое. Завтра она получит от него любовную записку. Хочешь, поспорим? На две пачки жевательной резинки.

– Ладно. Спорим.

Шпрота нагнулась и подобрала ракушку. Они и в самом деле были очень красивые.

– А чем, кстати, занимается эта Нора? – спросила она.

– Да так, – сказала Труда, – в основном водится с теми двумя, которые тоже на второй год остались.

Шпрота кивнула, нахмурилась и стала смотреть на море.

– Везет же этим мальчишкам, – бормотала она. – Им досталась комната на четверых. А нам Нора с Вильмой на голову свалились. Теперь в комнате даже приличного совещания не устроишь.

– Да все мы отлично устроим. Вильма – твоя большая фанатка, а Нора… – Мелани подобрала несколько камушков и запустила их в воду. – Норе все равно ни до кого из нас нет дела. Для нее мы все глупые малыши, с которыми она теперь, к несчастью, должна сидеть в одном классе.

Шпрота хмыкнула.

Все равно куда приятнее было бы жить в комнате вчетвером.

Они всё брели и брели по влажному песку, и казалось, что конца этому не будет никогда.

Но вот Пыльман широкими шагами нагнал госпожу Розу, с вежливой улыбкой сунул ей под нос свои наручные часы и убедил в том, что пора возвращаться.

Солнце низко висело над морем. Начался отлив, и вода уползала, словно большой ленивый зверь.

– Я уж думала, наша Роза дойдет до горизонта! – простонала Труда. – Я еле ноги волочу. И умираю от голода. С ума можно сойти. Надеюсь, так теперь будет не каждый день.

– О, как раз походов в нашей программе уйма, – поспешила обрадовать ее Мелани. – Поход в дюны, поход вдоль побережья, ночной поход…

Труда только тяжко вздохнула.

Пигмеи, судя по всему, тоже подустали. Они вяло плелись по берегу в компании Титуса и Берндта, двух главных задавак в классе.

Бросив шпионить, Вильма вернулась к Диким Курам – совершенно незаметно, конечно: она присела на корточки между Шпротой и Мелани, сделав вид, будто завязывает шнурок на ботинке.

– Этот зануда Титус опять заливает про свои приключения, – зашептала она. – Он, видите ли, глубоководный ныряльщик и улизнул уже от трех акул-убийц. Но до того, как он подкатил к Пигмеям, они все время говорили о футболе. Что, если это у них такой тайный язык? Постоянно сыплют всякими сокращениями – вроде BVB и FCK. Вдруг они означают что-то секретное?

– Не-а. – Мелани сунула в рот свежую подушечку жевательной резинки. – Это всего лишь футбольные клубы.

– Уверена? – спросила Шпрота.

Мелани ухмыльнулась:

– Абсолютно.

– Жалко, – пробормотала Вильма.

Вид у нее был откровенно разочарованный.

– Может, мне стоит еще раз попробовать?

– Да хватит пока, – сказала Шпрота. – Мы все равно скоро вернемся на базу.

Она оглянулась.

В нескольких метрах от них по песку брели Фрида с Матильдой.

Шпрота чуточку ревновала. Самую крохотную чуточку.

* * *

Было почти шесть часов, когда они возвратились на турбазу. Как раз к ужину.

После еды госпожа Роза снова собрала всех внизу у лестницы.

– Остаток дня принадлежит вам, – объявила она. – Комната с настольным футболом и теннисными столами открыта до девяти. Ровно в девять прошу всех быть в своих комнатах – мы с герром Пыльманом это проконтролируем. В одиннадцать всем выключить свет. Завтрак в половине восьмого.

– В полвосьмого? – опешил Стив. – Я думал, у нас тут каникулы.

– В половине восьмого, – повторила госпожа Роза. – Значит, разбудим мы вас в семь. Эту миссию возьмет на себя герр Пыльман.

Пыльман расплылся в улыбке. Он вытащил из кармана свисток и с довольным видом поднял его над головой.

– В остальном, – продолжала госпожа Роза, – наводнений в душевых не устраивать и после одиннадцати по коридорам не шастать. А еще, я подчеркиваю, никаких вылазок на берег без сопровождения учителей. Понятно?

– Понятно, – прошелестел весь класс.

– Ах да. – Господин Пыльман откашлялся. – И пожалуйста, не мажьте зубную пасту учителям под дверные ручки. Это просто глупо.

– Хорошо, возьмем крем от загара, – согласился Тортик.

Остальные захихикали.

Господин Пыльман только закатил глаза.

5

Пигмеи резались в кикер – настольный футбол. С половины седьмого до девяти. Без передышки.

Они уплетали горы чипсов, орали: «Го-о-ол!», называли друг друга разными нелепыми именами вроде Клинcи, Руди или Лотар и делали вид, будто никаких Диких Кур на свете не существует.

Шпрота чувствовала себя оскорбленной.

Но Мелани, Труда и Фрида были вполне довольны и решили устроить в своей комнате уютное чаепитие с печеньем.

Одной только Вильме было понятно Шпротино разочарование. Она предложила подложить мальчишкам в кровати парочку измятых, почти превратившихся в кашу бананов, оставшихся с ужина. Для начала.

Шпроте это ее предложение пришлось очень по душе.

Но едва ей удалось уговорить остальных трех Кур совершить вылазку в спальню Пигмеев, как Стив нашел для себя замену у кикера и поднялся в комнату – отработать в тишине и покое несколько новых фокусов.

– Вот невезуха! – жаловалась Шпрота.

Они впятером сидели на кроватях. Нора была еще внизу.

– Этот дурацкий Стив со своей сверхдурацкой фокусоманией! Знаете, чем он сейчас занят? Пытается заставить мячик исчезнуть в платке. А этот мячик у него все падает и падает на пол!

– Да хватит тебе кипятиться. – Мелани огляделась вокруг, ища что-то взглядом. – Лучше скажи, куда ты положила коробочки с чаем?

– Вон туда, на подоконник.

Шпрота была у них чайным экспертом.

– Ванильный. Лепестки роз, – стала вслух читать Мелани. – Тропический огонь. Остфризский чай. Какой вам хочется?

– Давай Остфризский, – попросила Фрида. – Звучит так уютно.

В радионяне что-то хрюкнуло. Видимо, Стив в очередной раз уронил мячик. Было слышно, как он тихо выругался.

– Действительно классная штуковина, – сказала Труда.

Мелани насыпала чай в ситечко, подвесила его в чайный кувшинчик, привезенный Шпротой, и отправилась в учительскую кухоньку за кипятком – использовать примусы в комнатах, увы, было запрещено.

Пока ее не было, Труда расставила на единственном столе пять больших кружек.

Пять!

Вильма сияла.

Прошла почти целая вечность, прежде чем Мелани вернулась.

– К сожалению, быстрее никак не получалось, – сказала она, ставя на стол дымящийся кувшинчик. – Там уже фрау Роза себе воду кипятила. И знаете, кто там был еще? Паулина, эта махровая зубрилка. «Фрау Роза, я тоже хочу стать учительницей. Фрау Роза, по-моему, математика – самый интересный предмет. Фрау Роза, я ведь стала лучше отвечать на уроках, правда?» Кошмар! Меня чуть кондрашка не хватил. Сама уже закипать стала, пока ее слушала.

– Да, вынести Паулину бывает нелегко. – Фрида бросила на стол два пакетика сахара. – Вот! У меня еще с ужина остался.

Мелани вынула ситечко из кувшинчика, тщательно распределила сахар и чай по всем пяти чашкам и затем раздала их Курам – и Вильме.

Счастливая, Вильма прижалась щекой к горячей чашке.

– Ах, как уютно! – вздохнула она. – Что может быть уютнее такой вот банды, честное слово.

Шпрота метнула в ее сторону недовольный взгляд.

– Ну смысл банды вообще-то не в этом. – Она хмуро перемешивала чай. – Если Стив и завтра станет отрабатывать свои фокусы, придется его как-то выманивать. Хотя это можно сделать уже сейчас, как думаете?

– Да будет тебе! – Мелани порылась в саквояже, вынула коробку с печеньем и поставила ее на стол. – Мы здесь первый вечер. Забудь ты про мальчишек. Хоть ненадолго. Сама же видела: они про нас тоже забыли.

– Вот именно, – поддержала ее Труда. – Здесь и так хорошо. Я по дому нисколечко не скучаю. А вы?

Мелани и Вильма покачали головами.

– Скучать? Я? Уж не по бабушке ли? – Шпрота отхлебнула чаю и посмотрела в окно. – Не-ет, точно нет.

Шпрота много времени проводила у своей бабушки, потому что ее мама работала в такси. Назвать бабушку Слетберг милым человеком было непросто, хотя она и научила Шпроту разбираться во многих вещах: в чае, в овощных грядках – и в курицах.

– Я скучаю только по моему братишке, – сказала Фрида. – С Люсиком бывает так чудесно пообниматься перед сном. Но в остальном здесь правда очень хорошо.

Мелани взобралась на свою кровать:

– Я очень надеюсь, что никто из вас не храпит.

Труда покраснела, но ничего не сказала.

Было уже почти девять.

– Слышите? – вдруг прошептала Вильма.

В радионяне раздался лишь короткий щелчок. Зато в коридоре за дверью явно кто-то стоял. Его выдавал скрип деревянных половиц.

Затаив дыхание, Дикие Куры уставились на дверь. Ручка дернулась вниз, однако дверь не поддалась – Шпрота ее предусмотрительно заперла.

– Эй, откройте! – послышался чей-то шепот. – Это я, Нора. Чего это вы заперлись?

Шпрота соскочила со своей кровати и бесшумно подбежала к двери:

– Привет, Нора, что-то голос у тебя странный какой-то, писклявый.

– Выпила слишком горячего чаю, – донесся из-за двери странный фальцетик. – Откройте, наконец! Что такое?!

– Слушай, Фред, а это случайно не ты? – крикнула Мелани с кровати. – Да тебя, похоже, ломка голоса прихватила!

Снаружи грянул дружный гогот.

– Завтра на обед будут куриные отбивные! – рявкнул Вилли.

– А я готова спорить, что подадут жаркое из пигмятины! – крикнула Шпрота в замочную скважину.

В ответ ей в лицо ударила струя воды.

И снова дружный гогот за дверью.

– Начинаем водные процедуры! – проголосил Стив.

Снова послышался голос Вилли:

– Стив, дай-ка мне сюда пистолет.

И тут вдруг девочки услышали голос настоящей Норы:

– Эй вы, болваны, дайте пройти! Фу ты черт! А ну-ка, убери, пожалуйста, свой идиотский водомет.

И снова кто-то принялся дергать за дверную ручку.

– Давайте уже, открывайте, наконец, – потребовала Нора.

– К сожалению, сейчас мы никак не можем, – робко отозвалась Вильма. – А то еще Пигмеи зайдут.

– Если вы о тех придурках, что здесь околачивались, – сказала Нора, – то их здесь больше нет. Там фрау Роза с Пыльманом по лестнице поднимаются, они уже успели ваших дружков спугнуть.

Шпрота отперла дверь:

– Это не наши дружки! Это Пигмеи.

– Да, по размерам они вполне подходят, – согласилась Нора.

Она влезла на свою кровать, открыла очередной комикс и замолкла.

– Может, тоже чайку´ хочешь? – предложила Труда.

– Не-е, спасибо, – ответила Нора. – Что это здесь так шумит?

– Ах да, радионяня! – Дикие Куры поспешно собрались вокруг приемника.

– Ну как, Стиви, – услышали они голос Фреда. – Пытались Куры без нас что-нибудь устроить?

Тут же из приемника послышался страшный треск и грохот.

– Если они каждый вечер будут запирать свою дверь на ключ, нам придется как-нибудь днем…

Опять страшный грохот.

– Эй, Тортик! – заорал Вилли. – Хватит скакать, слышишь? Мне твой матрас уже по башке лупит.

Снова треск. И опять голос Вилли:

– Кстати, как там у тебя дела с Фридой продвигаются?

Труда хихикнула.

Фрида вскочила и вырвала приемник из розетки.

– Хватит! – сказала она. – Заниматься прослушкой. Какая мерзость! Меня от этого просто воротит.

Она швырнула радионяню в свою сумку и легла на кровать.

– Ну знаете, – протянула Нора из-за комикса. – Эти ваши бандитские страсти, честное слово, просто детский сад какой-то.

– А ты не вмешивайся, ясно? – прошипела Шпрота.

Воцарилось подавленное молчание.

Вновь раздался стук в дверь, и в комнату заглянула госпожа Роза.

– У вас тут все в порядке?

Все кивнули.

Госпожа Роза слегка нахмурилась:

– Что-то непохоже, чтобы у вас было веселое настроение.

– Ничего, и это тоже пройдет, – философски произнесла Мелани.

– Ну хорошо. – Госпожа Роза пожала плечами. – И все-таки: если вдруг кто-то из вас затоскует по дому или случится какое другое горе – я в своей комнате. Моя дверь с монстриком. Какой-то поклонник мне наклеил. Ближе к одиннадцати коллега Пыльман просвистит в свой свисток, чтобы вы не забыли почистить зубы. Желаю вам спокойной ночи. Вот увидите, морской воздух располагает ко сну.

– Спокойной ночи, – пробормотали девочки.

Госпожа Роза ушла.

Мелани, Труда, Вильма и Шпрота до одиннадцати играли в карты. Фрида лежала на кровати, повернувшись к ним спиной, и читала книгу.

Пигмеи еще трижды подходили к их комнате. Один раз они даже поковырялись чем-то в замочной скважине, пытаясь отпереть дверь.

Но после того, как Пыльман застукал мальчишек за этим занятием и самолично проводил обратно в их комнату, Пигмеи наконец-то угомонились.

6

В эту первую ночь Шпроте не спалось. Она сидела на кровати в обнимку с плюшевой курицей, сопровождавшей ее повсюду, и смотрела в окно на море.

Мама Шпроты не раз говорила, что при лунном свете плохо спится, но теперь дело, пожалуй, было не в этом.

Здесь все вокруг было чужое: и запах постельного белья, и жесткий матрас, и кровать, повизгивавшая всякий раз, когда Шпрота поворачивалась с боку на бок.

Она прислушивалась к спокойному дыханию девочек и к шелесту моря. Нет, даже звуки здесь были чужими. Очень чужими.

– Ты тоже не можешь заснуть?

Это была Труда. Без очков она выглядела как-то совсем по-другому.

Шпрота покачала головой.

– Хочешь, залезай ко мне, – предложила она. – Отсюда сверху прекрасный вид.

– Давай. – Труда нащупала свои очки, на цыпочках прошла мимо спящей Фриды и неуклюже забралась к Шпроте.

Чудаковатый у нее был вид в этой розовой пижаме.

– У тебя плюшевая игрушка? – прошептала она.

– Конечно. – Шпрота нежно почесала своей курице шейку. – Она всегда путешествует со мной. Мне ее мама подарила. На прошлый день рождения.

– Я тоже взяла с собой игрушку, – сказала Труда. – Но не решилась достать. Думала, что все тогда будут надо мной смеяться.

– Да почему? Мелани вон тоже спит со своей дурацкой Барби, – возразила Шпрота. – А Фрида кладет под подушку кофточку Люсика.

– Правда?

– Ну конечно. – Шпрота натянула одеяло на колени.

– Эх, игрушка тоже не поможет. – Труда вздохнула, обхватила руками согнутые колени и уставилась в окно. – Я просто никак не могу заснуть. Мысли в голове перемешались. Все думаю и думаю.

– О чем? – спросила Шпрота. – Что такое?

Труда убрала со лба волосы:

– Мои родители хотят развестись.

– Ой! – только и вырвалось у Шпроты.

Ей такое не грозило. Ведь своего отца она совсем не знала. Его словно и не было никогда.

– Они ссорятся целыми днями, – стала рассказывать Труда. – А бывает, что и ночью. Они ссорятся из-за всего подряд, а потом отец приходит ко мне и орет, что я опять слишком много ем и выгляжу черт знает как. Потом уже снова мама кричит на отца. Ну да… А потом они отправляют меня к моей тете на пару дней, чтобы я не мешала им ссориться дальше.

– Звучит довольно скверно, – пробормотала Шпрота. Больше она не нашлась что сказать.

– Что это за чувство? – Труда опасливо покосилась на Шпроту через запотевшие стекла очков. – Я имею в виду, когда у тебя есть только мама. Как это вообще?

– Нормально. – Шпрота пожала плечами. – С моей мамой нормально. Вот только ей приходится очень много работать. Но тут, как тебе сказать… Тут ничего изменить нельзя.

Труда уставилась на пальцы своих босых ног и хмыкнула.

Прозвучало это так грустно, что Шпроте очень захотелось ее чем-нибудь утешить. Но она ничего не смогла придумать, и они сидели рядышком на кровати, молча глядя на море, серебрившееся в лунном свете.

Так они просидели довольно долго, пока Труда не замерзла и не залезла обратно в свою постель. Но прежде она достала из сумки свою плюшевую игрушку – белого мишку в такой же, как у нее, чуднὀй розовой пижаме.

7

Наутро вид у всех был заспанный.

Выпитый за завтраком жиденький красный чаек никого не взбодрил.

А когда господин Пыльман еще и объявил о том, что им предстоит совершить прелестную продолжительную прогулку в близлежащую деревню, настроение класса упало до нуля.

– Что это у вас так лица вытянулись? – спросил Пыльман. – По дороге туда мы как-никак пройдем мимо двух очень примечательных протоисторических курганов.

– Да видел я эти горбы! – протянул Фред. – Выглядят как муравейники посреди ровного места, ландшафт украшают. Страсть как увлекательно.

– Фрау Роза с нами не пойдет, – продолжал Пыльман. – Сегодня утром ей что-то неможется.

– Мне тоже неможется! – прописклявил Тортик. – Можно и мне остаться?

Господин Пыльман проигнорировал его слова.

По поводу протоисторических курганов Фред оказался совершенно прав. Ни скелетов, ни мумий, ни сокровищ в гробницах – всего лишь два бугорка посреди равнины.

В надежде всех хоть немного расшевелить Пыльман рассказал, будто ходят легенды о племени гномов, обитающем в этих холмах. Однако ни один гном им так и не встретился.

Мальчишки непрерывно донимали девочек своими водяными пистолетами марки Power Shot 2000, к несчастью имевшими очень большой запас воды. И только после того, как Максимилиан по прозвищу Минимакс-Огнетушитель удачным выстрелом промочил Пыльману сигареты, всем им пришлось отстрелять оставшуюся воду на склоны древних курганов.

Когда же чуть позже заморосил дождик, настроение у класса стало вовсе отвратительным. Под этим дождем угасла даже предприимчивость неугомонной Вильмы.

– Ну как вам нравятся фризские дома? – спросил Пыльман, когда они наконец-то добрались до деревушки, избранной целью их похода.

Под высокими вязами рядком стояли приземистые домики с аккуратными тростниковыми крышами.

– Красиво, – пробубнила Труда.

– Неплохо, – ковыряя в носу, согласилась Вильма. – А кроме этого, есть здесь еще на что посмотреть?

– Вообще-то достопримечательностей здесь больше нет. Но сюда мы пришли по совершенно особому поводу. – Пыльман придал своему лицу многозначительный вид на манер «вот-вы-сейчас-сами-увидите», как он всегда делал перед тем, как раздавал проверенные им сочинения по немецкому языку.

– Да скажите уже! – не выдержал кто-то из ребят.

Но Пыльман покачал головой.

– Загадку эту сможет одна лишь разгадать, а вам пока придется немного пострадать. О! – Пыльман обернулся. – А ведь в самом деле, даже в рифму получилось. Дамы и господа, следуйте за мной!

Ворча и постанывая, класс гуськом поплелся за учителем.

– Только одна сможет разгадать? – Мелани наморщила лоб. – Что он имел в виду?

Труда и Вильма пожали плечами.

– В самом деле красивые дома, – сказала Фрида. – Очень красивые. А сады тут какие… Всё в цветах.

– Да-а… Не то что у моей бабушки, верно? – Шпрота подхватила Фриду под руку. – Ты еще дуешься из-за вчерашнего?

Фрида отрицательно помотала головой.

– Ты могла бы… – Шпрота потерла нос. – Я имею в виду… Ты не могла бы… ну, как-нибудь снова дать нам радионяню?

Фрида молниеносно вырвала руку.

– Ты невыносима! – воскликнула она. – Просто невыносима.

– Мы ведь можем ее быстро выключать, когда… – Шпрота запнулась. – Когда зайдет разговор про любовь… или что-нибудь такое.

Вместо ответа Фрида зашагала вперед, оставив Шпроту стоять в одиночестве посреди дороги.

– Зараза, – с досадой на себя процедила Шпрота.

И тут же увидела, как Тортик сорвал несколько цветков, свисавших над забором, и побежал вслед за Фридой.

Подлиза несчастный!

– Не хочет отдавать, да? – спросила Вильма.

– Ты теперь уже и за нами шпионишь? – набросилась на нее Шпрота.

– Очень надо! – обиженно воскликнула Вильма. – Что я, виновата, что ли, если вы так громко разговариваете?

Шпрота помрачнела и стала покусывать губы.

Улица со старыми домами вывела их прямо к пристани. Там на темных волнах покачивались рыбацкие лодки и прогулочные катера. Чайки, громко крича, выхватывали из воды съедобные отбросы.

Господин Пыльман провел класс мимо целого ряда сувенирных лавок и наконец остановился у входа в небольшое кафе.

– Итак, дамы и господа! – провозгласил он. – Настало время раскрыть вам истинную цель нашего утомительного похода. Матильда, пожалуйста, подойди ко мне.

Матильда покраснела как помидор и нерешительно встала рядом с учителем.

– У Матильды сегодня день рождения, – объявил Пыльман. – А насколько я с нею знаком и знаю вас, никому об этом не известно. Но поскольку в день рождения полагаются определенные торжества, я считаю, что нам нужно устроить для Матильды хотя бы маленький праздник. Поэтому в честь нее я приглашаю вас всех в это симпатичное кафе – на чашку горячего шоколада или стаканчик колы, кто что предпочитает. Лично я позволю себе чашечку «фарисея».

Все время, пока Пыльман делал это короткое объявление, Матильда смущенно разглядывала свои руки, но все же улыбалась.

В кафе ребята сдвинули вместе три длинных стола. Учитель расположился во главе застолья рядом с Матильдой, и весь класс по его команде спел Happy Birthday – при этом сам Пыльман только дирижировал. Затем он заказал для всех напитки – десять чашек горячего шоколада и семнадцать стаканов кока-колы – и погрузился в чтение газеты, с наслаждением потягивая свой «фарисей».

Мальчишки некоторое время перестреливались через стол бумажными шариками и кидались в девочек кубиками сахара, затем набросились на единственный игральный автомат, стоявший у входа.