Pro-Am: остаться в Танце

– Так нечем было плакать, Лена. Когда ты – просто комок боли и страха, что кого-то опять не станет, а надо – жить, действовать, учить, исцелять, вдохновлять. Работа тогда меня вытаскивала очень.

– И дети.

– И дети, конечно.

– А Марк? Совсем тебя не поддерживал?

– Да он всю пандемию боялся нос куда-то высунуть. А переписка в таких случаях не очень-то помогает.

– Но мы же с тобой разговаривали?

– Конечно, и это меня очень возвращало к жизни. Можно сказать, реанимировало. Я тебе очень благодарна, Лена.

– Ты же знаешь, что я всегда найду время, чтобы тебя выслушать. Ну, рассказывай, что же дальше?

– Так вот, когда я пришла на новогоднюю вечеринку в наш танцевальный клуб, вся красивая, в мейке, укладке, специально пошитом кремовом платье с шифоновыми крылышками..

– Я видела фото – ты уже тогда похудела..

– Да, это, вообще, отдельная история, я потом расскажу. И вот еще две пары на паркете, нас торжественно объявляют, играет восхитительная музыка, я трепещу, выхожу под свет софитов, а мой партнер эмоционально отключился – это был какой-то вселенский ужас. Я же знаю – от ощущений тела до ментального уровня – как мы на тренировках взаимодействуем. А здесь – конкурс, мой первый турнир и – я танцую с пустотой.

– И ты пишешь потом, что он бросил тебя и убежал к другим партнершам.

– Да, это было особенно трудно – твои первые соревнования, закладывается модель вступлений, столько подготовки, волнения и – никакой обратной связи от человека, с которым ты вместе готовилась, проходила нелегкий путь. В общем, я проплакала весь остаток вечеринки, не стесняясь уже никого, залила все платье подтеками от тональника и туши, а потом еще и дома у меня случилась истерика. Особенно больно было от мысли, что меня не будет в Танце, что моя Мечта – рассыпалась. А я ведь уже начала верить, что двадцать с лишним лет ожидания были не напрасны.

– И что же Паша?

– А он на следующий день, проспавшись после вечеринки, видимо, заподозрил неладное. Или ему девочки, которые видели, что я плакала, сообщили. На паркете все разносится очень быстро, чтоб ты знала. В общем, написал, получил мою первую реакцию, не отступил, выдержал мои эмоции.

– Ты сильно ругалась?

– Я вообще не ругаюсь. Но умею так формулировать, что славно припечатываю.

– Догадываюсь. Когда второе высшее филологическое – лексикона хватает.

– Да уж, яда во мне – хоть отбавляй. Так вот, не смотря на мои язвительные ответы, он настоял, чтобы мы встретились и поговорили на свежую голову.

– И как быстро вы смогли это сделать?

– Да я вообще не сторонник что-то откладывать. На следующий день, прямо 31-го декабря, в канун Нового года. Я решила, что так лучше – не нести какие-то обиды в наступающий год, оставить уже все в уходящем. И он меня поддержал, нашел время в таком суетливом графике. Поэтому организовались, встретились в странной чайной – все приличные кафе были закрыты перед праздником. И обсудили.

– Вот здесь поподробнее, пожалуйста. Ты вообще, с каким настроем шла на этот разговор?

– Да я уже крест на Танце поставила. Но шла, чтобы человеку на вопросы ответить. Я же гиперответственная, сама буду погибать, а другого не брошу.

– Ох уж это наше спасательство. И что, ты вот совсем-совсем не хотела, чтобы он тебя поуговаривал?

– Нет. Настолько, что взяла наш кубок..

– Так тебе еще и кубок дали?

– Лена, я всегда иду побеждать, ты же меня знаешь столько лет. Даже если дело совсем провальное – я беру свой приз, иначе – зачем все это? Не смотря на ужас и пустоту, у нас был кубок за медленный фокстрот. Не потому что я лучше всех, а потому что его никто больше не выучил. Старания мои были не напрасны. А мы перед турниром занимались почти каждый день. И вот я взяла этот кубок, полный пота и слез, розу, которую мне вручили вместе с ним – она была такая увядшая – подходящий символ моей несбывшейся Мечты, и подарок, который я приготовила своему наставнику к Новому году…

– Ты еще и подарок приготовила?!

– Я же планировала, что все будет хорошо, мы станцуем турнир, поздравим друг друга с наступающим. И вот со всеми этими дарами – сердце, вечность и коньки – я загрузилась в трамвайчик – пробки были ужасные, общественным транспортом перемещаться получалось быстрее. Потом, по морозу в лучах ленивого зимнего солнца, с увядшей розой на груди (чтоб не замерзла совсем) шла к кафе, в котором мы запланировали встретиться. Оно оказалось закрыто, Паша меня перехватил на перекрестке. Мы отыскали чайную неподалеку. Я, как сейчас помню, иду рядом с ним, снежок хрустит, сияющие иголочки сыплются с неба. Люди доживают последний день этого года. Суета вокруг, гирлянды, народ с пакетами-елками-мандаринами. Все пытаются что-то успеть. А у меня внутри – пусто. Я так наплакалась, нарыдалась, что все вышло. Ни ожиданий, ни каких-то желаний, целей. Просто ти-ши-на. Зашли, сели, чаек заказали. Поболтали про то, кто какой больше любит – черный, зеленый, с добавками. А потом он спросил, как мне видится ситуация и я, в своей манере, по пунктам, объяснила. Что это был мой первый турнир, и я очень серьезно к нему отнеслась, потому что происходила закладка модели соревнований. Что мне нужна была обратная связь. Что я не понимаю, почему он эмоционально отключился.

– И как он реагировал?

– Слушал, объяснял, не раздражался, не спорил, предлагал варианты, как порешать, как вообще относиться к каким-то элементам ситуации. Согласился, что важно не бросать человека, а нужно сразу, на месте проговаривать все эмоции – и радости, и недовольства.

– И что, это тебя как-то перенастроило?

– Я тебе больше скажу – я испытала какое-то воодушевление, потому что в этом разговоре ощутила, что ему тоже важны наши занятия, что он верит в наш Танец.

– А ты сомневалась?

– Лена, я как-то увидела, что даже по имени не записана у него. Просто номер. Представляешь?

– И когда это было?

– Да где-то в ноябре. Т.е. мы уже пару месяцев как занимаемся, регулярно, а я у него в списках чатов болтаюсь без имени.

– А как он тебе тогда писал, обращался как-то?

– Да тоже без имени, просто: «Привет, завтра во столько-то встречаемся?» И все.

– Так вы с ним на Вы или на ты?

– Мы с первого занятия договорились на ты. Согласись, нелепо выкать, когда ты к человеку половиной тела прижимаешься и вы друг в дружку просачиваетесь потом и дыханием каждое занятие? Хотя он до сих периодически в начале урока выкает, потом, видимо, вспоминает, кто я, зачем мы здесь собрались, переходит на ты.

– И что же кубок, роза, подарок? Мы отвлеклись.

– Да, кубок я ему отдала со словами, что не могу на него смотреть без содрогания, слишком сильный якорь.

– Взял?

– Ну, конечно. Это же совместный результат. Там и его пятьдесят процентов имеются.

– А роза?

– Розу я не стала доставать. По ситуации, было бы слишком пафосно сказать, что вот такая она, увядшая и утратившая очарование – символ мой несбывшейся Мечты. И я не уверена, что он бы понял, насколько Танец для меня оказался важен, как это глубоко для меня и ценно.

– Маленький он еще, чтобы такими категориями оперировать.

– Лена, ты себя вспомни в двадцать три. Каким местом мы обычно принимали решения? Да и я была не готова раскрыться и рассказать о себе, о том, что все это для меня значит.

– А сейчас?

– Мы разговариваем, когда выезжаем на турниры. Он, конечно, болтает больше меня в разы. Я успеваю лишь вбросить тему или перенаправить диалог. Свои пять копеек вставить получается не всегда. Он же не умеет так слушать и расспрашивать, как ты.

– А что ты ему подарила?

– Что можно подарить человеку, с которым ты в близком телесном контакте шесть-восемь часов в неделю и совершено в разных слоях реальности живешь остальное время?

– Ну и что же?

– Впечатления, ощущения, немного магии.

– Ну, не томи!

– Я купила подарок со смыслом.

– Каким?

– Выбрала оригинальный чай, с названием «Для друга». К сожалению, не было «Для наставника», а остальные варианты «Мужчине», «От всего сердца» и т.д. – несли какие-то чужеродные коннотации.

– Я тебя про эту часть обязательно хочу спросить.

– Ок. Порефлексируем. И еще сундучок авторских шоколадных конфет – Паша сластена, как и все спортсмены – с предсказаниями.

– Он открыл его?

– Да, я попросила одну конфету распечатать при мне. В ней было предсказание «Делай правильные выборы». Я подумала, что меня это тоже касается.

– И каким образом?

– Можно было бы выбрать драматизм, заломить руки и брови, восклицать, что это выше моих сил и уйти в темноту и пургу, любуясь произведенным эффектом.

– Ну, девяносто пять процентов женщин так бы и сделали.

– Но я принадлежу к остальным пяти процентам. И я выбрала – сразу, как получила послание – попробовать продолжить. Минус драматическая сцена, плюс – мы продолжаем танцевать до сих пор и уже были настоящие, большие турниры, с заслуженными кубками и победами.

Мысленно распахиваю шкаф, где висят три моих бальных платья, нежно глажу шелк и шифон, поправляю воланы и розочки. Если бы я тогда, для красоты сцены, психанула, был бы только один наряд, залитый слезами. И – никаких выездов, турниров, только горькая утрата Мечты. А сейчас – кремовое, черное и нежно-весеннее, с ветками сакуры. И сколько еще идей и затей таится в недрах платяного шкафа! Лена возвращает меня в реальность.

– Так, давай про книгу. Я до сих пор не понимаю, как ты решилась ее написать. И, главное, посвятить своему наставнику. Честно говоря, мне, как и многим, кажется после ее прочтения, что у вас бурный, хоть и скрываемый роман. Что ты во всех подробностях откровенно написала о своих переживаниях, чтобы читатели подумали, что так нельзя заявлять о личном и афишировать ваши отношения. Буквально применила прием – спрятать важную вещицу на видном месте.

– Лена, ты все усложняешь. Ну, посуди сама – я взрослая, статусная женщина. В меня были влюблены, ухаживали, ручки целовали, любовницей предлагали быть очень серьезные мужчины – от полковников в отставке таких служб, которым и названия в миру не имеется, до бывшего мэра. Ну не грешно ли было соблазнить юного учителя танцев?!

– Катя, это все отговорки!

– Хорошо, какой аргумент тебя бы убедил? У него есть девушка, он ее любит, они вместе живут.

– Ой, знаем мы эти истории – девушка не стенка, можно отодвинуть.

– Лена, я уже давно не влюбляюсь в мужчин. Я люблю то, что они делают для меня, но моя ван лав случилась однажды. Как мы расставались – с мясом и кровью – ты в курсе. С тех пор я больше никому не доверяю свое сердце.

– Я помню, как ты страдала, хотя уходила сама. Ок, принято. А мэр-то прошлый или позапрошлый?

– Слушай, уже так давно живу в этом Городе, что их последовательности не отслеживаю.

– Не преувеличивай свой возраст, детка. К тому же ты очень похорошела, начав постоянно общаться с молодым – в прямом смысле слова – человеком.

– Так, я больше вне подозрений в нелепой связи с юным партнером? Можно про книгу?

– Давай!

– Все началось с того, что меня располосовало на эмоции при подготовке к настоящему, большому турниру. Я помню первую запись – ведь все задумывалось просто как дневник – она была 16 марта.

– Подожди, а я подумала, что ты решила написать книгу после моего поста тогда, осенью, про танцующего психолога.

– Лена, я пост, конечно, видела, но осенью не была танцующей от слова совсем. Мы готовились к корпоративному балу, я вспоминала правый поворот, левый поворот и переживала кучу стыда на паркете из-за своей внешности и неумелости, плюс мучения от того, что моя Мечта о Танце – вот она, рядом, воплощается другими, но для меня – нереальна.

– И что, Паша тебя вдохновил?

– Да, ты понимаешь, он так убежденно говорил мне, что в бальных танцах все возможно, приводил удивительные примеры, в том числе, из своего наставнического опыта, что я поверила и вышла на наш клубный турнир в Новый год, а потом, после ссоры и примирения, мы начали готовиться к большому турниру в Москве. И здесь надо рассказать, как я постройнела.

– Да, это просто какие-то невероятные трансформации, ты еще и на десять лет моложе стала выглядеть! Просто сижу, любуюсь тобой!

– Это мне бонус за годы, которые пронеслись без должного внимания и оваций. Так вот, все началось за полтора месяца перед тем, как мы вышли на внутренний конкурс. Была вечеринка в честь дня рождения клуба, в ноябре, после того, как мы побывали на нашем корпоративном балу.

– Ой, его я даже вспоминать не буду – полторы сотни прекрасных дам и полтора кривых кавалера – просто смешно.

– Да, хотя нам обещали профессиональное сопровождение. Так вот, на деньрожденской вечеринке, под воздействием пузырьков просекко, в стадии «нетрезва и обворожительна», я спросила Пашу, правда ли он верит, что мы можем стать танцевальной парой. Он начал горячо меня убеждать, что это абсолютно реальная история. Что я быстро схватываю, что у нас уже есть медленный вальс и венский, мы можем выучить фокстрот и выступить с тремя танцами в нашем клубе. Ощутить дух соревнований, созреть на большой турнир. Расписал, что мероприятия Pro-Am – это не то, что спортивные конкурсы, там все гораздо атмосфернее, больше праздника и позитивных эмоций у каждой участницы.

– И ты вот так сразу сказала да?

– Нет. Я открыто обозначила ключевую проблему, из-за которой у меня была куча ограничений по движениям. Прямо сказала ему: «Паша, я не похудею». Ты же помнишь, у меня, кроме всех потрясений эмоциональных, после двух перенесенных ковидов все здоровье рухнуло. Когда я лежала трое суток с температурой сорок, а потом заново училась дышать – это же было из серии «Высоцкий, спасибо, что живой».

– Да, я помню тебя, когда мы познакомились – изящную, летящую…

– ..к поцелуям зовущую. А тут – неконтролируемый набор веса. И ни один врач не может объяснить, почему. При том, что я всегда активна и не хомячу лишнего в принципе.

Почувствовав накалившиеся эмоции, мой рыжий пес начинает лизать мне ногу, скрести ее лапкой, просясь на ручки. Беру своего шпица, вечного спутника моих бесконечных разговоров – очно и онлайн, глажу по пушистой шерстке, выдыхаю. Карие пуговки глаз смотрят на меня тревожно. Пусенька, ты всегда меня поддерживаешь, ты рядом по первому зову.

– Понимаешь, я два года искала причину постоянного увеличения веса, параллельно скакала по горам, по долам, освоила кучу туристических маршрутов, облазила нашу Урал от Северного до Южного и – только прирост в массе. Поэтому – просто приняла, как факт, что теперь у меня такое тело, купила одежду размерами больше и продолжила жить, не помышляя о танцах.

– И как Паша отреагировал на твое признание, что ты не похудеешь?

– Он сказал волшебную фразу: «Танцуй в своем весе».

– Вот так просто?! И на тебя это повлияло?

– Лена, я успокоилась. Перестала бороться, понимаешь? Отпустила тему и меня – отпустило. Через месяц дети стали говорить, что я подтянулась. Но я лишь отмахивалась. У меня фокус внимания перешел вообще на другое – координация, работа стоп, плавность движений, контакт с партнером. Выходила с тренировок в платье, мокром насквозь – безо всякой цели что-то с собой сделать.

– И это сработало? Не верю!

– Лена, я, правда, не загонялась на тему веса. Мне нравились занятия. У нас с Пашей была общая цель – подготовиться к турниру. Я постепенно пробовала, примеряла на себя тему бальных танцев, вспоминая, сквозь прожитые десятилетия, что они вообще-то были в моей жизни – недолго и нелегально, но были.

– И сколько ты в итоге весишь сейчас?

– Минус семнадцать килограмм. И процесс все еще идет.

– Как я тебе завидую! Ты вообще не потеряла в лице и самочувствии.

– Потому что все происходило естественным путем. Ну что, попытка номер три – по книгу?

– Да, конечно. Как далеко мы отошли. Просто перемены в тебе – невероятные!

– Так вот, я начала писать за две недели до большого турнира в Москве, потому что меня рвало на кусочки от эмоций и адреналина. Моя терапевтка уже не вывозила, в тебя выгружать я тоже права не имела – слишком много всего, да и твоя заграничная любовь козлил в это время, своих забот хватало. Поэтому начала вести дневник. Знаешь, как одна из героинь, Татьяна, в «Психологинях»?

– Мне твои записи больше «Дневник Бриджит Джонс» напоминают.

– И это тоже присутствует. С самоиронией все ок. Так вот, настрочив за две недели тридцать страниц переживаний, я стала что-то подозревать. Что через меня не только личный текст льется. В нем и элементы подслушанных в раздевалке разговоров, мои догадки и предположения относительно пар – спортивных и Pro-Am. Ну и, совершено понятно, что у меня в голове партнер говорил и действовал, как мне заблагорассудится. Если Пашу про те же события расспросить – он ведь совсем иную картинку опишет.

– Т.е. ты и описывала реальные события, и додумывала, вставляя что-то из чужих историй?

– Да. И когда перечитала то, что получилось – поняла, что стал прорисовываться сюжет. А когда я вернулась с Московских каникул вся под впечатлениями, от адреналина не спала месяц, меня поднимало в 5.30 утра, я выливала буковки из себя, как одержимая – стало понятно, что это уже не дневник. Начала дорабатывать описание событий, которые привели героиню в эту точку. Вплетать более широкий контекст. В итоге, к началу мая нарисовала сто двадцать страниц текста. Стало понятно, что эту рукопись не сжечь – ее нужно отдать миру.

– Не представляю, чтобы решиться опубликовать свой дневник.

– Поэтому я включила голову и подошла рационально. Во-первых, погуглила и обнаружила, что про танцы есть одна-единственная книга и та – о спортивной карьере. А про наше движение, которому уже двадцать с лишним лет – ни-че-го! Во-вторых, принялась обрабатывать текст – убрала себя, оставила героиню и героя. Вложила в них кусочки поведения, эмоции и слова тех персонажей, что подметила на тренировках, в раздевалках, на турнирах и балах. У меня же профессиональная память и наблюдательность – не сотрешь. Начала кристаллизовать характер и образ главной героини – чтобы ее глазами читатель смог посмотреть на Танец и процесс исполнения Мечты.

– Очень прагматично. А выглядит так, словно ты написала на одном дыхании.

– Спасибо! Это так и задумывалось. Начала выбирать, на какой платформе опубликовать – мне ведь всегда нужны честь и слава. Именно к ним прилагаются счастье и богатство. Смотрю – на Литресе конкурс: «Любовь в каждой строчке». Конечно, я себя писательницей женских романов никогда не видела. Но просто выложить робкий опус или опубликовать любовный роман и в конкурсе поучаствовать – сама понимаешь – очень разные истории. В общем, я ускорилась. Маниакально дорабатывала текст, чтобы в срок успеть.

– Не представляю, чтобы можно было творить по графику.

– Нормально. Это – моя история. Есть задача – есть решение.

– И ты не думала в это время, как Паша отнесется к тому, что он есть в твоей книге?

– Конечно, думала. Сначала решила, что он и не узнает. Много раз говорил, что, как и все зуммеры, не любит читать. Да и вряд ли книга станет кому-то из наших в клубе интересной. Ты же знаешь – пророков нет в отечестве моем. Потом, когда его персонаж ожил, начал действовать – мне уже захотелось, чтобы он на него посмотрел.

– И что в итоге?

– А в итоге, в последний день подачи рукописи на конкурс, непосредственно перед нашим занятием, я дрожащими руками, при поддержке детей, опубликовала текст, сказав себе, что это – мой вклад в наше Pro-Am движение. И пошла на урок, твердо решив, что расскажу Паше сама, нежели он узнает от кого-то.

– И как он воспринял, как отреагировал?

– Лена, ну представь, тебе двадцать три, ты после ночных развлечений, работаешь в выходной. И тут приходит одна из твоих клиенток – ты ее имени не помнишь, цвет глаз назвать не можешь, номер ее не сохранил в телефонной книге. И она заявляет, что написала книгу, где ты – главный герой.

– Ну, не настолько же он был в тебе не заинтересован.

– Возможно, имя сохранил – по нему и ориентировался.

– Вот ты язва!

– А то. Я до сих пор помню, как он сел на лавочку, глаза стеклянные и, реально, не знает, как себя вести. А я – ничего не жду. Проинформировала и – давай танцевать, учитель!

– А в клубе кто-то отреагировал?

– Никто.

– Не может быть! Все же себя нашли среди персонажей?

– Вот это и странно, Лена. Никто не подошел, не сказал фи или ок. Мне потом написали несколько незнакомых девочек, когда я везде стала делиться, что есть книга. Прислали очень горячие отзывы, что многое узнали своего в моей истории.

– А Паша?

– Знаешь, мне сейчас даже стыдно и жаль, что я взгромоздила на него такое бремя.

– И в чем же тяжесть для него?

– Что нужно соответствовать. Что все на него теперь смотрят и задаются вопросом – а что такого в человеке особенного, если ему целую книгу посвятили? Столько тренеров, наставников, партнеров в Pro-Am, а книга – про него. Не самый титулованный, не самый опытный.

– И как ты себе это объясняешь?

– Лена, мне не привыкать быть первой. И если я пришла в какую-то тему – со своей энергией и экспертизой – то так тому и быть. А остальным – придется от этого уже плясать. Или отстраиваться.

– Ты ж моя Воительница! Афина Сергеевна!

– Муррр. Ну, неужели я должна сомневаться в себе и прятать текст, навеянный Танцем?!

– Вы обсуждали с Пашей книгу после того, как она вышла?

– Пару раз. Он посчитал, что я показала его персонажа каким-то бездушным. Но у меня – трилогия. И это обязывает.

– И каким образом?

– Лена, любой сюжет строится. Герой и антагонист. Развитие любовной линии. Вкусняшки контекста.

– И как у тебя? Кто антагонист? Куда ведет любовная линия?

– Главный конфликт развернется в душе героини. И пусть вначале фокус будет на ней, ее переживаниях и восприятии. Потом – на отношениях с партнером, потому что два разных мира будут сосуществовать и создавать совместное в постоянной дуальности и дуэльности. Потом ей все равно придется принимать решение и делать выбор.

На кухню, где мы сидим, ворвались дети, схватили по куску пиццы. Оба выразительно посмотрели на часы – уже далеко за полночь, а я обычно в одиннадцать превращаюсь в тыкву, раз уже которую неделю встаю в 5.30.

– Я считаю, что ты своей книгой и обратной связью очень растишь Пашу как Pro. Ему нереально повезло, что он в режиме нонстоп получает от тебя столько развернутых откликов, корректирующих его понимание вашего движения, выстраивания отношений с партнершей. Кстати, сколько у него постоянных?

– Только я.

– Понятно. Потому что ты с ним возишься?

– Потому что мы разговариваем, вопреки правилам и запретам. И эта магия общения нас спасает.

– Другого и не дано. Но ты понимаешь, сколько ты в него вкладываешь, даже если и не планировала?

– Лена, он меняет мою жизнь, я – его профессию. Честная сделка. Взаимное, надеюсь, удовольствие.

– И что же, какие у вас отношения сейчас?

– Очень верю, мы вышли в третью фазу отношений – умиротворения и продуктивного взаимодействия, преодолев все необходимые конфликты.

– Ты к нему привязалась?

– Нет. Это невозможно. Но я его выбираю – даже когда возникают соблазны, а их много на паркете, поверь.

– После твоей книги – не сомневаюсь. Но вряд ли ему понравился бы твой ответ.

– Почему?

– Очень рациональный.

– Другого у меня нет.

– Ладно, пора спать, вижу, что ты уже отключаешься.

26.06.2024

Подруга у меня соня, а я встала, а обычно, ранним утром, сварила в турке кофе со специями и под его аромат начала разгребать дела. Сначала – три страницы новой книги. Потом – прогулка с собаками. Утро летнее, незатейливые заботы буквально выпрыгивают на тебя отовсюду – короткохвостые сорочата, которых нужно погонять, чтобы не ленились летать. Рыжий соседский спаниель с золотисто-карими глазами – поздороваться. Распугать воробьиные слетки. Покачаться на качельке в соседнем дворе. Днем туда не пробиться, куча детей осаждают эту нехитрую радость, поэтому – только утром. Найти в наушниках мелодию, которая будет звучать во мне сегодня. Кажется, эта, от Светки Степановой:

Что видят твои глаза во мне?

Хищного зверя в глубине

Или приученного к рукам щенка?

Прихожу домой, мою лапы собакам, открываю вацап – там опять тексты от Анны. Ее эмоциональные качели продолжаются. Словно она хочет уйти, но может и остаться, если ее хорошенько поуговаривают. Девочки, такие девочки – хоть в пятнадцать, хоть в пятьдесят.

Я отлично понимаю, что формируется привязанность к партнеру. Это неизбежно. Но для многих – мучительно. Страх сближения, заработанный на ухабах жизненного пути, отравляет отношения большинства пар. Многие пытаются искусственно выстроить барьеры. Кто-то идет по пути постоянного разрыва отношений и поиска нового партнера – лишь бы не ощущать эту взаимозависимость. Вообще-то она называется здоровая привязанность. Но как это объяснишь в моменте, когда страсти уже пылают и заглушают доводы разума, что можно быть эмоционально близкими, открытыми – это нормально, хотя и очень ответственно? При этом разделенными физически, потому что секс портит танец.