Водоворот

Дед отошёл в сторону и дал сигнал к началу поединка. И тут Кондрат разочаровал своих поклонников. Он решил, что в этот раз надо контролировать себя. Научиться не терять разум, вести бой рассудительно. Помнил увещевания о том, что вспышки его бешенства могут плохо для него закончится. И пытался себя сдерживать. И стал проигрывать. Трудным делом оказалось держать себя в руках, иметь трезвую голову и одновременно противостоять противнику, который себя не сдерживает. Кондрат был в меньшинстве: боролся и против себя, и против него.

Зрители стали улюлюкать. Бородач, решив, что победа у него в кармане, начал издеваться над Кондратом, принялся обзывать его и делать всякие непристойные жесты. Кондрат смотрел на довольную бородатую рожу, и волна бешенства накатила на него. И он перестал сопротивляться, позволил этой волне нести его и с упоением выпустил наружу зверя, который давно уже рвался на свободу. Руки и ноги его задвигались сами собой, он смотрел на себя как во сне – со стороны. Ни страха, ни сомнений не осталось, и он делал со своим неприятелем всё, что хотел, словно тот был безвольным, набитым соломой тюфяком.

Потом как сквозь сон до него донеслось: "Стой! Хватит! Остановись!" И на этот раз сумел остановиться. Обнаружил, что в этот самый момент откручивет от своего противника голову, а тот, ухватившись руками за собственную бороду, с лицом, залитым кровью и глазами, полными ужаса, пытается удержать её на месте.

Кондрат выпустил его, он упал на землю и захрипел, приходя в себя. Публика была в восторге.

Так Кондрат начал участвовал в уличных поединках. Дед, хоть и называл его Бесякой, больше не боялся ставить в драку. Бывало, даже звал его в другие места, где устраивались поединки, выставлял его, как своего бойца, ставил на него и, кажется, неплохо зарабатывал на этом. Зарабатывал и Кондрат, а днями продолжал ходить по городу в поисках работы. Всё больше присматривался к торговым людям. Смотрел, как совершаются сделки. Стоял неподалёку, был готов подсобить. И работы у них, вроде, хватало. Но работали у них свои, чужаков не брали. Кондрата отгоняли подальше, "чтобы не мешал".

Так продолжалось, пока не появился Рябой.

Сидя на лавке под высоким крыльцом ночлежки, Кондрат как раз раздумывал, как ему быть дальше. Работу найти не удавалось. Как он заметил, устраивались, в основном, те, за кого могли замолвить слово. У Кондрата в Нижнем никого не было. И терпения подолгу насиживать какое-то одно место ему по молодости не хватало. Зато, участвуя в драках, он получал столько, сколько никогда не смог бы заработать, ворочая тяжёлые мешки. И он уже прикидывал: а нужна ли ему вообще работа?

Рябой подсел к Кондрату, узнал, как дела. Внимательно выслушал его рассуждения о том, не сделаться ли ему профессиональным уличным бойцом. С сомнением поцокал языком и высказал свои соображения:

– Это всё до поры, пока не налетишь на какого-нибудь… Покалечат тебя, тем дело и кончится. Ты, конечно, бешеный, но найдётся и на тебя управа рано или поздно. Или кто-нибудь из тех, кого ты здесь обидел, ножом пырнёт. Всяко бывает.

Кондрат задумался. Рябой, по всему видно, был человек с опытом, к его словам стоило прислушаться.

– Знаешь-ка что, – продолжал тот. – Есть у меня одно дело, полегче будет, чем здесь шишки набивать. Но такого же толка. А денег получишь куда больше.

– Что за дело? – заинтересовался Кондрат.

Рябой, глядя перед собой, задумчиво прищурился, пожевал губами, прицокнул языком.

– Да задолжал мне тут один… Я, вишь, торгую помаленьку. Не Бог весть что, но на жизнь хватает.

Кондрат с пониманием закивал головой. Он уже заметил, что Рябой был не из мужицкого сословия. Стало понятно: значит, из торговых людей.

– И вот один тут со мной не расплатился. Деньги забрал – и в бега. Надо его сегодня ночью перехватить и проучить как следует. Убежит – не сыскать его потом будет. А прощать такое нельзя, не в моих это правилах. Кто такие дела прощает, не торговать должен, а на паперти сидеть.

С этим Кондрат был согласен. К тому же он чувствовал себя обязанным Рябому. И надеялся, что тот не обманет с деньгами, как не обманул в первый раз.

Рябой, глянув на своего собеседника, тут же перешёл к сути дела:

– Сегодня вечером выйдем за заставу. Ты эту дорогу знаешь, на Ветлугу. Там же где-то и Урень твой. Он в ту сторону поедет, скорее всего ночью. Придётся подождать маленько. Я, как его увижу, сигнал дам. Подойдёшь, поможешь, если что. А может, он артачиться и не станет, сам всё отдаст. Посмотрим, как дело пойдёт. Если что, считай, что у тебя сегодня будет ещё одна драка. Только зрителей меньше, а денег больше.

– А денег сколько? – спросил Кондрат.

Рябой усмехнулся.

– Да уж побольше, чем здесь!

– А если сам всё отдаст?

– Тогда, считай, тебе повезло. Получишь свои деньги затак.

Кондрата это устраивало, и он согласно кивнул головой.

На закате задами, дворами да огородами, минуя заставу, выбрались из города. "Почему не по дороге было пойти?" – думал Кондрат. Его удивило то, насколько Рябой хорошо знал все проходы и пролазы, будто пробирался по ним каждый день.

Далеко за заставой выбрались на семёновскую дорогу. Прошли через пригород, через поля и, наконец, остановились на опушке соснового леса. Схоронились в кустах, стали ждать. Стемнело, движение на дороге почти прекратилось. Прогремел в сторону Нижнего поздний обоз. Потом следом за ним кто-то проскакал на бричке, и установилась жужжаще-стрекочущая тишина.

Кондрат отмахивался от комаров и, несмотря на волнение, клевал носом. Вдруг Рябой поднялся и сказал:

– Пойдём, поздороваемся.

Кондрат вскочил на ноги, дрёму его как рукой сняло. Выбрались из своего укрытия и Кондрат увидел, что по дороге пешим ходом движется человек. Что за человек, в темноте было не разобрать. Сердце у Кондрата заколотилось, кулаки сжались сами собой. Рябой, словно почувствовав его настроение, сказал:

– Этого бить не надо, это наш.

И, подойдя ближе, окликнул:

– Эй, здорово, Хвост!

Человек на дороге остановился, подождал, когда они подойдут. Был он тщедушным и каким-то зыбким. Всё время переминался с ноги на ногу, всё время покачивался, двигал то плечами, то ногами. Когда подошли, поручкался с Рябым и покосился на Кондрата.

– Вместо Мишки, – сказал ему Рябой. – Кондратом зовут.

Хвост протянул Кондрату руку. Кондрат пожал вялую ладонь, попытался взглянуть в бегающие глаза, но не смог поймать взгляд.

– Ну что, ты давай на ту сторону, а мы здесь подождём. Свистну, все бегом ко мне, не зевать!

Хвост согласно кивнул, сошёл с дороги и растворился в подлеске. Кондрат и Рябой ушли на свою сторону и опять устроились ждать.

– Ну вот, все в сборе, – сказал Рябой.– В этом деле лишних людей не бывает.

Кондрат молча сунул в рот травинку и подумал: "Вот значит как? Дело-то, кажись, серьёзное намечается!"

Ждали долго. Кондрат не заметил, как снова задремал. Рябой его пихнул в бок. Кондрат поднял голову и услышал стук копыт и поскрипывание воза на дороге.

– Когда свистну, мухой лети ко мне! – напомнил Рябой.

Он поднялся и вышел на дорогу. Вдалеке показалась одинокая подвода, запряжённая парой лошадей.

В темноте Кондрат с трудом угадывал происходящее. Рябой встал посреди дороги, раскинул руки в сторону, остановил лошадей. Что-то переговорил с сидящими на подводе. Потом раздались крики и ругань. Рябой засвистел, и Кондрат выскочил из своего укрытия. С другой стороны к подводе бежал Хвост.

Один из мужиков на подводе достал бич и хотел, видно, хлестануть лошадей и проехать прямо по Рябому, но не стал этого делать. Кондрат, подбежав к подводе, понял, почему. У Рябого в руках был пистолет.

– Слазь! – скомандовал Рябой.

На возу было двое. Тот, что держал бич, швырнул его и молча слез на землю. Второй следом. Они стояли и угрюмо смотрели на Рябого, на его пистолет, озирались на стоявших с двух сторон Кондрата и Хвоста. Деться им было некуда.

– Деньги! – коротко сказал Рябой.

Один из мужиков достал кошель с монетами. Рябой взял его, подбросил в руке и сказал:

– Я ведь могу и не спрашивать, сам возьму!

Мужики затравленно переглянулись.

– Отдай! – сказал первый.

Второй полез куда-то под одежду, достал свёрток, передал Рябому. Тот взял, развернул. Кондрат разглядел пачку кредиток. Рябой убрал деньги, спрятал пистолет и скомандовал:

– Ребята, залезай!

Сам влез на воз, сел на передок, взял вожжи. Хвост устроился рядом с ним. Кондрат уселся сзади.

– Подводу-то оставь, – крикнул ему один из мужиков. – И лошадей. Что же ты нас совсем раздеваешь?

Но Рябой молча шевельнул вожжами, и лошади пошли. Кондрат видел, как мужики стояли на дороге и исподлобья смотрели им вслед, пока не растворились в темноте. Лошади, понукаемые возницей, перешли на рысь.

– Чтоб вас черти забрали, ворьё бессовестное! – раздалось сзади напутствие.

Некоторое время тряслись молча. Потом напряжение стало спадать, стало ясно, что дело удалось. Хвост нервно засмеялся. Рябой вздохнул с облегчением и сказал:

– А ну-ко, Кондрат, посмотри, есть ли что на телеге.

Тот повернулся, переворошил щедро накиданное сено. Вернулся на своё место, сказал:

– Ничего.

– Ну и слава Богу, – подытожил Рябой. – Ну вот, парень, тебе сегодня повезло. Обошлось без крови.

Он посмотрел через плечо на Кондрата.

– А чего мы воз с лошадьми взяли? – спросил Кондрат.

Рябой помолчал, потом ответил:

– Пока они пешком обратно в Нижний вернутся, мы уже далеко будем.

Кондрат задумался и спросил:

– Так мы же, вроде, своё вернули, чего нам бояться?

И не увидел, а, скорее, почувствовал, как Рябой и Хвост с усмешкой переглянулись.

– Так-то оно так, – ответил Рябой. – Только кому это докажешь? Если в участке окажемся, там никто разбираться не будет. Отправят в Сибирь, и дело с концом! Усёк? Имей это в виду, держи язык за зубами.

Кондрат согласно кивнул. И всё же не избавился от сомнений.

6

А потом где-то в Семёнове, на отшибе, в богом забытом трактире сидели и выпивали за успех. Рябой всех угощал. И снова Кондрата одолели сомнения. А своё ли взял Рябой? Если задолжали ему определённую сумму, почему взял все деньги, не пересчитывая? Зачем забрал лошадей? Лошадей с подводой, кстати, куда-то потом ловко пристроил Хвост. Сделал это так, будто ему каждый день приходилось сбывать с рук краденных лошадей…

От беспокойных мыслей Кондрата отвлекала хозяйская дочь. Совсем молоденькая, почти ещё девочка. Приносила им еду и питьё, и он невольно забывал свои сомнения и провожал её маленькую стройную фигуру глазами. Казалось, она чувствовала его внимание и даже иногда с интересом поглядывала на него. Заметив эту игру в гляделки, Рябой хитро подмигнул Кондрату и сказал:

– Что, понравилась? Хочешь, сосватаю?

Кондрат смутился, нахмурился и ничего не ответил.

Когда девушка появилась в другой раз, Рябой спросил у неё:

– Тебя как звать-то, красавица?

– Катя, – ответила она.

– И чья же ты, Катя?

Она усмехнулась, бросила быстрый взгляд на Кондрата, и ответила:

– Пока ничья.

И ушла.

Хвост развеселился. Щедро наливая себе вина, сказал:

– Ну, раз пока ничья, заходи ночью в гости!

Кондрат вспыхнул. От приметливого глаза Рябого ничего не ускользнуло.

– Нет, обойдёмся без гостей, – сказал он. – Мы тут тихо посидим пару дней, и так же тихо вернёмся в Нижний. А уж там ты, Хвост, сам будешь себе хозяин. И зови к себе в гости кого захочешь.

Сомнения с новой силой стали одолевать Кондрата. И тогда он напрямую спросил у Рябого:

– Так мы что же, ограбили этих мужиков?

Рябой повернулся к нему, посмотрел пристально и ответил:

– Ты, Кондрат, умный парень. Сам, я думаю, во всём разберёшься.

И больше ничего не стал объяснять. И потом, когда расставались, заплатил Кондрату столько денег, сколько тот в жизни своей не видал.

Вернулись в Нижний. Прошла неделя, и Рябой опять разыскал Кондрата. Попросил его опять "помочь". Кондрат уже ощутил вкус денег и, несмотря на душевные сомнения, согласился.

В этот раз выбрали дорогу на Балахну. Рябой, как и в первый раз, отследил одинокую подводу, возвращавшуюся с ярмарки. Но прошло всё не так гладко. Мужики на телеге, а их было трое, не сробели, и Рябому пришлось стрелять. У Хвоста оказался нож, и он пустил его в ход. Кондрат просто махал своими ручищами и был убедительнее пистолета.

Подводу отбили и опять уехали на ней, оставив израненных хозяев на дороге. На этот раз подвода была гружёная, но Рябой товар брать не стал, взял только деньги. Хвост с сожалением смотрел на товары на телеге, но Рябой велел их выкинуть. Объяснил, что, если они возьмутся сбывать краденный товар, их очень скоро найдут.

Потом опять откочевали подальше от Нижнего и в каком-то неприметном трактире отметили свой успех. Через пару дней кружным путём вернулись в город.

Так и повелось. Рябой отслеживал торговцев, возвращавшихся с Нижегородской ярмарки с барышом, их подкарауливали в укромном месте за городом и грабили. Потом пережидали, пока шум уляжется, на небольших постоялых дворах. Частенько для этого уезжали в Семёнов, в знакомый уже трактир. Неизменно им прислуживала Катя, и Кондрат продолжал засматриваться на неё, но дальше этого у него не шло, робел.

Со временем он перестал испытывать угрызения совести. Перестал жалеть тех, кого грабил. Уже соглашался с Рябым, который убеждал его:

– Так и у них деньги, считай, награбленные! Подумай, сколько народу надо обмануть, чтобы товар этот с выгодой для себя продать! Сколько взяток всяким начальникам дать! А выгоду-то эту и другие для себя хотели бы оставить. Почему ж не оставили? Думаешь, сами отказались? Нет, брат! В этом деле так: кто кого шибче обманет, тот себе больше барыша и оставит. Так что мы-то честнее против них. Мы прямо действуем, без обмана. Мы перед Богом чисты!

Как-то на возу, который они остановили, вместе с мужиками оказалась баба с маленьким ребёнком. Какой крик она подняла!

– Что вы, окаянные, делаете?! Побойтесь Бога! Али совести у вас совсем нет? Чем я детей кормить буду?..

А потом неожиданно обратилась прямо к Кондрату:

– Что же ты душу свою губишь, парень? Ты же молодой ещё, тебе бы жить да жить. Жениться, детишек своих завести! Зачем ты с этими связался? Поймают тебя и на каторгу отправят. И сгниёшь ты там, пожить не успеешь. Опомнись!

Но к этому времени душа Кондрата уже покрылась коркой, и он только усмехался, слушая её. Потом сказал:

– Что ты орёшь, дура? Без тебя разберусь, как мне жить. Не тебе одной детей кормить надо. И что мне за дело до твоих детей? Сама об них думай. А пока доставай кошель без крика. Бог велел делиться!

После того, как однажды нарвались на вооружённую охрану и еле унесли ноги, Рябой всерьёз задумался о расширении своего предприятия, о том, что людей надобно больше.

Тогда-то и появился Васька. Он был ещё младше Кондрата, но шустрый, сообразительный и без каких-либо душевных сомнений, что было особенно ценно.

Вели себя осторожно и осмотрительно. Всё время меняли места, на рожон не лезли, предпочитали одиноких торговцев без охраны. Раз им удалось ограбить целый обоз, и барыш был тогда огромный. Но и риск был велик: уж больно малочисленной была шайка.

Кондрат не знал, куда девать деньги. Он приоделся, ходил теперь в сапогах. Думал: вот ещё немного, и съезжу к тяте, удивлю его. А потом опять погружался в сомнения. Что он скажет, что расскажет отцу? Как объяснит ему источник своего богатства? Таких денег, которые у него теперь были, в их Скитах отродясь не видали. Даже если бы всей деревней скинулись и достали все свои сбережения. И Кондрат не спешил, откладывал поездку.

Хвост и Васька, сколь ни увещевал Рябой, постепенно теряли осторожность. Ходили по кабакам, сорили там деньгами. Ходили к девкам и трещали языками, хвалились.

Хвост частенько устраивал грызню, выгадывая себе получше да побольше. Сначала с Кондратом. Потом с Васькой. А Васька быстро перенял у него эту манеру, тоже всегда пытался оторвать себе лишний кусок. Только авторитет Рябого удерживал Ваську и Хвоста от поножовщины.

Рябой запрещал отбирать личные вещи. Но Хвост втайне от него снял с какого-то купца серебряные часы с цепочкой. Потом обзавёлся жилеткой и щеголял этими часами, когда Рябого не было рядом. Считал, что так выглядит солиднее, что становится неотразимым для дам. Перед барышнями старался выпятить живот, которого у него не было, чтобы цепочку было лучше видно.

Тащили с собой к девкам и Кондрата, и однажды тот сдался на уговоры и пошёл. А через минуту, как увидел всю эту срамотень, уже бежал прочь очертя голову. Забился в свою, ставшую родной, ночлежку и там переживал увиденное. Девок иначе, как бесовским отродьем, про себя не называл.

В ночлежке-то и бабы тоже жили, и там дела всякие делались. Но не так открыто. Бабы и мужики жили порознь, за порядком как-никак следили.

Рябой существовал отдельно от остальной компании. Где он жил и что делал – никто не знал. Вдруг появлялся и сообщал, что предстоит дело. А когда дело было сделано и барыши поделены, снова куда-то исчезал. Кондрат даже не знал его настоящего имени. Но доверял ему, поскольку с деньгами он никогда не обманывал.

Однажды Рябой нашёл Кондрата, и тот решил, что предстоит очередное дело. Настроение, правда, было такое, что никакого дела не хотелось. Муторно как-то было на душе.

Кондрат хмуро смотрел мимо Рябого.

– Уходить надо, – сказал ему Рябой.

– Куда уходить? – не понял Кондрат.

Он уже свыкся с тем, что он делает, со своим образом жизни, и не думал о том, что всё очень быстро может закончится.

– Хвост попался, – сказал Рябой. – Уходи из города как можно быстрее. И неприметно. Затаись где-нибудь и сиди. Да бороду сбрей!

Рябой встал, вздохнул и добавил:

– Как знать, может и не увидимся уже.

И ушёл, оставив Кондрата в замешательстве.

День клонился к вечеру. Никакого желания проводить ночь под открытым небом не было. Кондрат решил переночевать и с утра пораньше оставить насиженное место. Раз выдалась такая оказия, можно было отбросить все сомнения и навестить отца.

Он собрал пожитки и в полной готовности лёг спать. А ночью полиция устроила облаву на ночлежку.

Кондрат вскочил, спросонья не понимая, что происходит. Все вокруг повскакали, одевались, доставали документы, у кого они были. У Кондрата документы были, но встречаться с полицией он совсем не хотел. Может быть и облава-то была устроена специально ради него. Крови они много попортили всякому торговому люду. И голова у полицейского начальства из-за них наверняка сильно болела.

На счастье, полиция орудовала вовсю этажом ниже, до третьего, где ночевал Кондрат, не успели добраться. И, понимая, что, может быть, идут последние минуты его свободной жизни, он открыл окно, схватил собранный с вечера мешок и выпрыгнул на крышу дровяного сарая на заднем дворе. С крыши сарая, чуть не переломав себе ноги, спрыгнул на землю. И дал дёру. Слышал за спиной крики и свистки, и бежал ещё быстрее. Сигал через заборы, пробирался дворами и узкими проходами. Сам не понимая как это получилось, выбрался на Семёновскую дорогу. И заспешил по ней подальше от города.

Светало. На дороге было пусто, и Кондрата теперь со всех сторон было хорошо видно. Надо было торопиться. Но Кондрат бежать больше не мог. От пережитого, а, может, от неловкого прыжка, его мутило. Подгоняя себя, но на деле двигаясь всё медленнее, он добрался до того места, где впервые сидели с Рябым в засаде. Оглянулся и увидел вдали конный разъезд. Бросился с дороги, заполз в кусты, обросшие крапивой, и там затаился. Слышал, как проскакали мимо. Лежал и тяжело дышал. От погони Кондрата бросило в жар, его трясло и он удивлялся сам себе: никогда бы не подумал, что опасность может его настолько лишить сил, и что он может вот так трястись от страха.

Пока ждал, чтобы разъезд скрылся из вида, думал о том, как хорошо было в старину: народу было мало, надзора – никакого. Вышел за город, и вот она, свобода. А теперь что? На каждой версте кто-нибудь болтается. По дороге каждый час ездят. В любом мало-мальском городке есть полиция, по деревням – сотские…

Когда стук копыт стих, он осторожно выбрался из своего укрытия, озираясь, вышел на дорогу и пошёл по ней, всё время поглядывая назад. Ближайшее село на пути обошёл по полям. Местные, при случае, рады будут услужить и охотно расскажут, когда и куда он проходил. А то и сами задержать могут.

Потом он опять вышел на дорогу, на которой уже началось движение. От всех встречных и попутных старался держаться подальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.